Член комиссии по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований Александр Сергеев прочитал лекцию для «Общества скептиков», где рассказал, как бороться с этой эпидемией и объяснил, почему скептицизм — это оружие, которое иногда работает против нас самих. T&P публикуют основные тезисы.

На сегодняшний день антропогенная природа глобального потепления подтверждена настолько, насколько в принципе может быть подтверждена научная гипотеза — уровень согласия в профессиональном климатологическом сообществе достигает примерно 97%. Это выше, чем согласие в биологическом сообществе относительно признания теории эволюции. Однако, не в профессиональном сообществе антропогенная природа глобального потепления отрицается, и довольно широко.

Математика, пожалуй, надежнее всех наук. Но ни одно математическое утверждение не является абсолютно надежным. Пример. Если записать доказательство теоремы Пифагора, получится несколько десятков шагов. Если я намеренно искажу один из логических переходов, сколько человек заметят это? Наверное, 90% изучавших математику. А из тех, кто не изучал математику, примерно половина. Сколько человек изучало теорему Пифагора? Сотни миллионов по всему миру. Но даже среди этих сотен миллионов далеко не все ее проверяли — многие просто заучивали наизусть. Конечно, среди них были еще и выдающиеся математики, которые упустили бы ошибку с вероятностью одна сотая процента. Но все-таки очень мала вероятность, что до сих пор все люди, которые изучали теорему Пифагора, начиная с самого Пифагора, допускали там какую-то ошибку. Я к тому, что надежность математических утверждений не выше того, что проверяли люди.

Чтобы не было сомнений. Кто доказал теорему Ферма? Эндрю Уайлс. Когда доказал? В 1993 году опубликовал доказательство, в 1994 году в доказательстве нашли ошибку. В 1995 году он совместно с коллегой исправил ее. После этого в ней искали ошибки? Искали 20 лет. За 20 лет не нашли, поэтому в феврале 2016 года Уайлсу дали Абелевскую премию. Как вы думаете, есть вероятность, что там найдут ошибку? В принципе, она есть.

Псевдонаука

Когда мы говорим про доминирование лженаучных трендов в мировой науке, у нас получается оксюморон. Если некоторые идеи доминируют в мировой науке, то они и есть научные. Даже если они ошибочные. Вот когда все скажут, что это была ошибка, а кто-то будет ее по-прежнему придерживаться, тогда можно будет говорить, что она стала лженаукой.

Это вредное, но естественное явление. Я хочу подчеркнуть это, потому что многие борются с лженаукой, исходя из того, что это некое хтоническое зло, которое портит нам жизнь — что-то типа фашизма, интеллектуального садизма. Нет, это просто обычная неприятность, которая случается с любой сложной системой: она изнашивается, болеет, склонна к каким-то девиациям и так далее.

Не существует четких границ между наукой и лженаукой. Между лженаукой и неадекватными убеждениями. И между неадекватными убеждениями и психическими отклонениями. Есть плавный переходный спектр, и вы можете не заметить не только, как вы попадаете в серую зону, но и как пересекаете ее и оказываетесь по ту сторону. В связи с этим я считаю, что пропаганда псевдонауки на телевидении, например, да и вообще широкая пропаганда несет серьезную опасность. Это мое личное убеждение, оно сложилось на основе наблюдения за конкретными людьми: эти сообщения могут усиливать психологические и психические девиации, приводя к каким-то серьезным последствиям. Причем незаметно для окружающих.

«Будьте осторожны. Когда вы общаетесь с человеком, который склонен к девиантным идеям, вы рискуете своей головой»

Эпидемия

Распространение лженауки носит эпидемиологический характер. Физического инфекционного агента у лженаучных убеждений, естественно, нет. Но это не значит, что его нет вообще. «Инфекционный агент» в лженауке — это мем. Мемы могут передаваться от человека к человеку. Когда передается лженаучное убеждение, оно представляет собой не один мем, а целый комплекс мемов. Когда человек воспринял идею, ему вдруг начинают открываться тайны Вселенной, он вдруг начинает понимать, как все устроено на самом деле. Он некоторое время шокирован этим ощущением, но сначала никому ничего не говорит, потому что боится, что его примут за сумасшедшего. А потом он вдруг начинает понимать, что, действительно, все сходится. И его долг, конечно, спасти мир, ну или хотя бы своих близких от недоразумений, в которых они погрязли. Тогда начинается миссионерство. То есть передача этого мема окружающим. А дальше, когда человек до некоторой степени обустроил окружение, получил маленький уютный круг единомышленников, течение получает более спокойный характер, потому что он всегда может поговорить со своими. Но если он оказывается в другой среде, случаются обострения.

Эпидемический характер подтверждается и тем, что лженаука не глобальна. Каждая конкретная лженаука имеет центры распространения. Например, Карл Саган в книжке «Мир, полный демонов» чуть ли не половину текста посвящает разъяснению вопроса о хищениях людей инопланетянами. Потому что это самое распространенное лженаучное убеждение в США. А у нас оно существует на маргинальном уровне.

© Cristiana Couceiro

Мыслевирусы

Я часто сталкиваюсь с тем, что к мемам относятся несерьезно, потому что в науке затруднительно изучать вещи, не имеющие физического воплощения. Помните, как тяжело проходило становление идеи инфекции в медицине? Поначалу эту идею отвергали довольно активно. Потому что «кто же его видел». В физике до конца XIX века очень многие не признавали идею атома. Кто же его видел? Эрнст Мах в начале XX века говорил, что атом — это не более чем умозрительная конструкция, полезная для теоретизирования. А Эйнштейн в 1905 году опубликовал статью, пронаблюдав Броуновское движение. И объяснение в статье стало настолько однозначно четким, что вопрос снялся. Хотя до сих пор атомов еще никто не увидел. Просто очень убедительный эксперимент.

Идея вирусов появилась на рубеже веков, более-менее укрепилась, а примерно в середине-конце 1980-х появился термин «компьютерные вирусы». К нему относились как к метафоре. Ну какие же это вирусы? Вирусы — это частицы, видимые под микроскопом. Но мы знаем, что у компьютерного вируса есть код. Он передается с компьютера на компьютер по определенным схемам, он может по дороге мутировать, причем преднамеренно или даже под влиянием каких-то внешних обстоятельств. Так что компьютерные вирусы — это не метафора. Это код, который способен проникать через защитный барьер операционной системы и использовать ее ресурсы не по назначению. Так же, как и биологический вирус.

Вот некоторые мемы — это мыслевирусы, то есть вирусные идеи, которые проникают через защитные барьеры сознания и берут часть этого сознания под контроль в своих интересах. Например, для своей репликации.

Читать далее.