«The New York Times» назвал 2012 год «Годом МООК»: после эксперимента по онлайн-обучению, который привлек около ста тысяч студентов, к МООК вспыхнул внезапный интерес. Мир захватила «образовательная лихорадка»: Себастьян Тран, профессор информационных наук, ушел из Стэнфордского университета и занялся своим стартапом в области образования (Udacity). Его коллеги Эндрю Эндж и Дафна Коллер открыли свои Интернет курсы (Coursera). Примеру последовали и крупные университеты: например, Гарвард и Массачусетский технологический институт запустили некоммерческие онлайн-занятия (EDX). Но без споров не обошлось: многие институты не захотели сотрудничать с новыми проектами, а именитые предприниматели и ученые заявили, что МООК могут положить конец системе классического университетского образования.

В интервью американскому журналу «Wired» Себастьян Тран прогнозировал, что в течение 50 лет в мире останется не более десяти высших учебных заведений и, возможно, Udacity будет одним из них. Но спустя три года его мнение изменилось.

Термин «МООК» был придуман в 2008 году канадскими преподавателями для описания экспериментов с дистанционным обучением. В 2012 году МООК стали популярны, потому что их появление в прессе совпало с общими тенденциями в области международного высшего образования: увеличением стоимости обучения, растущими долгами по студенческим кредитам и давлением на специалистов, которые нуждались в переквалификации.

Такие проекты, как Udacity, Coursera и EDX обещали демократизацию образования. В выступлении на площадке TED в 2012 году Дафна Коллер утверждала, что «лучшие курсы от лучших преподавателей из лучших университетов» бесплатны и доступны для всех, у кого есть подключение к Интернету. МООК стали дешевой альтернативой, отвечающей глобальному спросу на профессиональное образование. Коллер рассказывала об отчаянной борьбе студентов за шанс поступить в университет Йоханнесбурга — с помощью МООК этой борьбы можно было бы избежать, а учащиеся в Афганистане, Монголии, военных зонах и лагерях беженцев смогли бы получить достойное высшее образование.

Но несмотря на хорошо отрепетированные истории о глобальном охвате МООК, идея, что онлайн-курсы могут дать высшее образование каждому желающему, оказалась красивой фикцией. Успех был скорее исключением, чем правилом. МООК были раскритикованы за высокое количество выбывающих учеников: по статистике, лишь 15% студентов заканчивают обучение в онлайн-программах. Эта цифра считается неприемлемой для колледжей, где занятия проходят очно. А когда в исследовании Пенсильванского Университета были тщательно проверены выпускники МООК, оказалось, что у 80% уже имелось высшее образование. Получается, что вместо помощи людям без образования, МООК помогают получить дополнительные навыки тем, у кого оно уже есть.

«МООК позволит людям, лишенным образования из-за финансовых, географических или временных ограничений сделать свою жизнь и жизнь близких лучше», — однажды сказала Коллер корреспонденту «The New York Times» Томасу Фридману. Но перспективным идеям, обещанным основателями МООК, не суждено было реализоваться. Udacity и Coursera пережили ребрендинг и сейчас позиционируют себя как провайдеры профессионального обучения. Udacity сотрудничает с технологическими компаниями, которым нужны программисты, подготавливая специалистов в области вычислительной техники.

«Хорошее преподавание» в проектах МООК — не самоцель. Создатели курсов ожидают, что студенты будут настолько заинтересованы в учебе, что им понадобится только поверхностная помощь.

Разница между «онлайн-самоучками» и студентами из обычных ВУЗов огромна. Например, в 2013 году Udacity выпустили курс математики, алгебры и статистики для студентов государственного университета Сан-Хосе. Его стоимость составляла 150$, что примерно соответствует стоимости аналогичных университетских курсов в Калифорнии. Согласно официальному заявлению, пробная программа была нацелена на группу населения с ограниченным доступом к обучению: «старшеклассники, которым нужны высокие баллы, студенты в списке ожидания, служащие вооруженных сил и ветераны». Программа, предложенная Udacity, оказалась несовершенной и не принесла желаемого результата — 51% студентов провалил экзамены. Заметим, что традиционная система подготовки университета Сан-Хосе позволяла 74% учащихся успешно окончить университет. Партнерство между университетом и проектом Udacity было прекращено.

Себастьян Тран, увидев эту статистику, заявил, что студенты из университета Сан-Хосе просто не подходили для такого грандиозного эксперимента. Для Трана, который боролся за идеальных студентов, результаты стали не провалом, а озарением: «Мы изначально разрывались между сотрудничеством с университетами и работой вне типичной системы. Это были студенты из неблагополучных районов с ограниченным доступом к Интернету и жизненными сложностями. Этой группе людей такой способ обучения не подходит».

Кто же тогда «идеальный студент»? Не тот, кто нуждается в математических курсах, предложенных Udacity государственному университету Джорджии? Не секрет, что в мире существует дефицит научно-технического потенциала: нынешняя система обучения не способна подготовить достаточное количество квалифицированных кадров. Какие перспективы существуют для молодого специалиста, выбирающего для себя эту работу? Действительно ли он будут получать шестизначные зарплаты, равные зарплатам начинающих программистов в Силиконовой долине? Или на самом деле эти студенты будут низкооплачиваемыми специалистами для аутсорсинговой работы? Получается, что Uber–образование («суперобразование, слоган рекламной компании Udacity) — это одноразовая, случайная, низкооплачиваемая и ненадежная работа.

Директор дистанционного образования в государственном университете Вашингтона Майк Колфилд утверждает, что основой обучения в MOOK являются тренинги: «Высокий уровень провалов и отсевов — особенность, а не ошибка. Наши тренинги помогают работодателям избавиться от ненужных претендентов. Главная проблема МООК — не отсутствие доступа к обучению, а то, что само образование становится неполезным». Действительно, единственное, что можно оценить в этой программе — доступ к данным за считанные секунды. Люди получают не настоящее высшее образование, а то, которое позволит улучшить общий уровень качества жизни. Программы онлайн-курсов сфокусированы на продвижение дешевого рабочего класса.

«В конце концов, истинным предназначением образования является получение профессии, — заявил Тран в интервью Fast Company. — MOOK — это образование, которое нужно для будущего трудоустройства». Такая подача образования, согласно мнению Джорджа Сименса, одного из организаторов концепции MOOK, подстраивает обучение к практическому опыту в профессиональной подготовке, что сильно отличается от описания высшего образования 36-ым президентом США Линдоном Джонсом: «Образование — это путь к глубокому познанию, большой продуктивности и профессиональному росту».

Теперь Тран уже не считает, что в будущем у нас будет всего десять университетов. Однако полагает, что единственным основанием для продолжения обучения после школы станет удовлетворение потребностей работодателя. «Колледжи ориентированы на возраст от 17 до 24, а люди в большинстве стран живут до 70-80 лет. Для людей в возрасте 30-40 лет, например, мужчин, возвращающихся после военной службы, женщин, которые хотят выйти на работу после сидения дома с ребенком, учебных заведений нет», — считает он.

Но в этом больше вымысла, чем правды. На самом деле студенты «нетрадиционного обучения», которых в США становится все больше, не имеют ничего общего с выпускниками университетов. А почти 40% тех, кто поступил на программы бакалавриата и магистратуры старше 25 лет, успешно обучаются как в государственных, так и в коммерческих учебных заведениях.

Высшее образование в 20 веке было нацелено на то, чтобы служить населению: был принят закон о льготах на образование для отдельных групп граждан, началась практика предоставления правительственных грантов на обучение. Дистанционное образование за десятилетия до «Года MOOK» также было призвано служить тем студентам, которые не имеют возможности постоянно находиться на территории кампуса.

Но Тран и другие основатели MOOK не думают о том, что было раньше, прикрываясь возвышенными словами. Идея вседоступного образования провалилась, зато МООК стали конвейером дешевой и сомнительной рабочей силы. Такова судьба «суперобразования».

Автор: Ксения Володина