Мы разбиваемся: Саймон Шейх о фрагментации публичной сферы

0   17   0

Социология
17 янв. 20:32


569bd0165f1be77655000004

Публичная сфера в классическом определении Юргена Хабермаса — место, где происходит взаимодействие и обмен мнениями — сегодня раздроблена и фрагментарна. Вместо нее следует говорить о «контрпубликах», или же «агонистической» публичной сфере, где сталкиваются различные несводимые друг к другу позиции. Именно так, по мнению теоретика искусства Саймона Шейха, должны быть устроены художественные институции. T&P публикуют перевод эссе в рамках совместного проекта с фондом V-A-C.

Практики современного искусства доказали, что ни границы произведения, ни наше представление о зрителе не могут оставаться установленными раз и навсегда. Так же и публичная сфера в нашем понимании — как место, где встречаются и взаимодействуют — была дематериализована и/или расширена. Мы больше не можем рассматривать публичную сферу как целостную структуру, как некое место и/или формацию, как предлагал Юрген Хабермас в своем знаменитом определении буржуазной публичной сферы. Проделанный Хабермасом социологический и философский анализ возникновения так называемой публичной сферы, который часто критиковали за нормативность и идеализм, по сути воспроизводит идеалы и самосознание зарождающегося буржуазного класса. Она провозглашает рационального субъекта, способного к публичному выступлению как бы за пределами себя: в обществе и об обществе. Таким образом, он разделяет частное (семья и дом: собственность),государственное (институции, законы) и публичное (политическое и культурное).

Однако мы должны понимать публичную сферу как раздробленную и состоящую из нескольких пространств и/или формаций, которые иногда соединяются, иногда отменяют друг друга или же находятся в отношениях конфликта. Благодаря усилиям Оскара Негта и Александра Клюге мы теперь знаем, что как субъекты, взаимодействующие с любыми публичными сферами, мы зависим от собственного опыта. Существуют не только публичные сферы и их идеалы, но также и «контрпублики». Делая акцент на понятии опыта, Негт и Клюге не только указывают на неравный доступ к хабермасовской публичной сфере, но также исследуют модели поведения и формы высказываний или действия в различных пространствах. Согласно их анализу, и рабочее место, и дом понимаются как «публичные», то есть пространства, формирующие коллективный опыт. Тем самым они стремятся утвердить конкретную, но неоднородную публичную сферу. Ее можно называть «пролетарской» в противовес нормативной «буржуазной» публичной сфере.

Контрпублику следует понимать как особую структуру, незначительную или даже подчиненную, где формируются или распространяются оппозиционные дискурсы и практики. В то время как публичная сфера в классическом буржуазном понимании ратовала за универсальность и рациональность, контрпублики настаивают на противоположном — или, говоря конкретнее, они трансформируют существующие пространства, наделяя их новыми идентичностями и функциями. Наиболее известный пример — использование геями публичных парков в качестве «плешек» для знакомства. Здесь архитектурный контекст, определяющий модели поведения, остается неизменным, в то время как его использование существенно меняется: приватные действия начинают исполняться публично.

В феврале 2015 года фонд V-A-Cзапустил новую программу по реализации художественных проектов в городской среде Москвы«Расширение пространства. Художественные практики в городской среде», направленную на распознавание точек взаимного интереса искусства и города, а также исследование способов их взаимодействия, адекватных социальной и культурной жизни Москвы. Одна из важнейших задач проекта — стимулирование общественной и профессиональной дискуссии о роли и возможностях паблик-арта в современной московской среде. В рамках совместного сотрудничества с фондом V-A-C «Теории и практики» подготовили серию теоретических текстов о паблик-арте и интервью с ведущими специалистами в сфере искусства в городской среде, которые делятся с читателями своими идеями о будущем паблик-арта.© Freee, выставка Vectors of the Possible, куратор Саймон Шейх, 2010Согласно Майклу Уорнеру, контрпублики разделяют с нормативной или господствующей публикой некоторые качества: они существуют в форме воображаемого обращения к другому, особого дискурса и/или места, они перемещаются и рефлексируют, и в этом смысле они оппозиционны в той же степени, в какой они относительны. Таким образом, оппозиционная и несомненно убедительная идея «самоорганизации», которая недавно обсуждалась историками искусства, не может считаться контрпубликой. На самом деле самоорганизация — это отличительное качество публичной формации: она позиционирует себя как публичная, обращаясь к субъекту особым образом. Хотя контрпублика и сознательно копирует методы и установленные практики нормативной публики, она все же пытается обратиться к другим субъектам и на самом деле к другому воображаемому:


«Контрпублики можно считать «контр» лишь в той мере, в какой они помогают нам представить иные формы общения и его осмысления; в качестве публики они остаются ориентированы на иные способы перемещения: они не просто предлагают стратегии, но формируют само общество и его аффекты»Публичная сфера во множественном числе — ключ для понимания контекста и превращения художественных пространств в публичные сферы. Не должен ли мир искусства — то публичное пространство, где сейчас находимся мы, читатель и автор текста — восприниматься нами как частное проявление обобщенной буржуазной публичной сферы, или же у нас есть возможность противопоставить друг другу сферы, ее образующие? И как же они связаны между собой? Если мы изучаем конкретную публичную сферу под названием «мир искусства», где пройдут линии демаркации и как они могут быть стратегически задействованы, вовлекая остальные публичные сферы? Наконец, остается открытым вопрос: как произведения искусства и дискурс об искусстве могут внедряться в эти различные сферы? С одной стороны, выбирая в качестве отправной точки определенную ее часть (мир искусства) и, с другой стороны, прямо или косвенно вовлекая другие области?


Подобно произведению искусства и его зрителю, которые в модернистской парадигме рассматривались как единичные и целостные, идея универсальной буржуазной сферы сегодня тоже кажется пережитком. Хорошо организованная буржуазная публичная сфера в той же мере фрагментарна, что и другие общественные структуры. Вопрос состоит в том, была ли она когда-нибудь чем-то большим, чем просто идеалом или проекцией — проекцией, которая более не применима в нашем многокультурном и гиперкапиталистическом обществе. Возможно, в этой форме разделения общества на различные зоны и специализированные дисциплины мы должны видеть основание для создания публичной сферы, состоящей из различных лагерей и/или контрпублик. Разрозненные сферы образуют, говоря словами Корнелиуса Касториадиса, «воображаемое установление общества». Согласно Касториадису, общество и его институты столь же фиктивны, сколь функциональны. Институты — это часть символических сетей, и поэтому они нестабильны: они постоянно формируются благодаря нашим проекциям и практической деятельности. Но размышляя об их воображаемом характере, Касториадис предлагает представить и другие социальные организации и формы взаимодействия: другие миры — возможны.

Читать дальше.


Автор: Саймон Шейх

Источник: T&P


0



Для лиц старше 18 лет