А может ли интонация быть информационной единицей? Наверное, да: боевой клич, издревле основанный на интервале кварты, собирает племя на войну; череда нисходящих малых секунд передает горестное настроение что в народной песне-плаче, что в части Lacrimosa моцартовского Реквиема; опевающие основной тон короткие мотивы колыбельной убаюкивают детей уже которое тысячелетие. Слово, накладывающееся на интонацию, призвано конкретизировать высказывание, точно определить деревню, с которой воюем, воина, которого оплакиваем, ребенка, которого укачиваем. Так рождается речитатив; и если нельзя с уверенностью ответить на вопрос о первичности музыки или речи, то вполне позволительно утверждать, что речитатив — наиболее древняя и, при этом, наиболее распространенная форма музыкального искусства.

Речитатив пронизывает всю человеческую жизнь: он служит аккомпанементом для крестин (или для обрезания), для обрядов инициации, для различных праздников (например, казахский жарапазан, распеваемый во время рамазана); наконец, он провожает человека на тот свет. Иудейская бар-мицва — отдельный случай: здесь само умение прочесть речитатив служит показателем готовности подростка стать полноправным членом общины.

Но это касается музыки ритуальной, которая, конечно, играет огромную роль в культуре, но не всегда может называться в полной мере искусством. Где-то на стыке ритуала и светской традиции (то есть, достаточно удаляясь от мистерии, но не порвав с ней окончательно) находится античная драма, основанная на гимнической по происхождению мелодекламации; так впервые в профессиональном искусстве появляется речитатив, то есть, с самого начала становления музыкального театра.

Композиторы камераты, взявшиеся возрождать греческую трагедию спустя тысячу лет после заката античной цивилизации, с удовольствием увлеклись мелодекламацией, как средством достижения их главной цели, состоявшей в том, чтоб донести до слушателя каждую строку текста пьесы. Такая цель сформировалась вследствие критического отношения к «варварской», по их мнению, полифонии, где текст, отданный многим голосам, часто становился трудным или даже невозможным для восприятия.

Конечно, воссоздать античный речитатив флорентийцам не удалось; связано это как с различиями итальянской и греческой поэзии, так и с неспособностью избавиться от влияния традиционных полифонических форм. Помимо того, участники камераты не были ни историками, ни этнографами: в XVII веке этих наук в современном понимании и не существовало. Поэтому вместо того, чтоб воскресить умерший жанр, они создали абсолютно новый — тот, который спустя некоторое время получит название оперы.

Для классицизма опера имеет примерно такое же значение, как для предшествующих ему исторических периодов месса. Внутри оперы происходили наиболее важные процессы развития музыкального искусства: складывались двухчастная и трехчастная формы, пришедшие в вокале на место куплетно-припевных, развивался гомофонно-гармонический склад и система тональных отношений, совершенствовалась техника belcanto, старинный инструментальный ансамбль превращался в оркестр.

Продолжение статьи читайте на N+1.