Все мы странные

0   81   0

Медицина и здравоохранение
21 сент. 19:00


589a2ec95f1be70d0af9e035

Что такое норма? Как отличить болезненное состояние от здорового? Можете ли вы сказать, что вы нормальный? Или, может быть, вы странный? Обычный или нет? И можно ли назвать вас ненормальным, если вы необычный? Рассказываем об истории понятия нормы и о том, что «нормальность» является исторической категорией, от которой мы уже отказались.

В XIX веке один из основателей экспериментальной медицины французский физиолог Клод Бернар утверждал, что изменчивость является препятствием для вынесения медицинского заключения. По его мнению, если бы мы могли показать, что анормальность - это не более чем количественное отклонение от нормального, мы бы имели ключ к лечению любого индивида, независимо от того, как он или она отличаются от остальных. Ведь если патология - это отклонение от нормы, тогда не только цель, но и сама возможность терапевтического процесса становится очевидной: возвращение больного человека, органа, клетки или системы обратно в нормальное состояние.

<... >

Но что мы подразумеваем, когда говорим о нормальной физиологии? Если, как и философ Сара Могаддам-Тахери писала в 2011 году, мы рассматриваем анормальность не как «покалеченную нормальность», но как качественно другое состояние, то было бы трудно понять, каким образом терапевтическое вмешательство может восстановить здоровье больных людей.

Уже много лет философы пытаются дать определение «нормальности». Сложности связаны с тем, что диапазон возможных отличий довольно широк. Например, мы не считаем патологическим наличие зеленых глаз, дальтонизм, чрезмерно большой или маленький рост, фотографическую память или наличие острых вкусовых рецепторов. Но существуют и другие признаки, например, неспособность восстанавливать солнечные ожоги; альбинизм; способность слышать голоса, которых нет; а также признаки, препятствующие общему функционированию организма, как, например, болезнь Тея-Сакса (прим. ред. - редкое наследственное заболевание, поражающее цент­ральную нервную систему).

Тем не менее, даже в таких случаях жизнь продолжается. Например, есть люди с высоким IQ, которые ведут нормальную социальную жизнь, несмотря на наличие гидроцефалии, при которой чрезмерная жидкость, которая присутствует в желудочках мозга, увеличивает череп и часто приводит к его серьезному повреждению. Как может нормальность быть научной концепцией, когда спектр понятий настолько широк? Что есть нормальность на самом деле? Понимаем ли мы ее значение? Каким образом кто-то может соответствовать норме?

Чешский философ Йиржи Ваха систематизировал различные понятия нормальности в 1978 году. По его мнению, «нормальность» может означать частоту в смысле наибольшей распространенности среди населения, например, карие глаза в средиземноморских странах или голубые глаза в скандинавских. Это может означать нечто усредненное в математическом смысле, например, средний вес или рост населения, часто представленные кривой нормального распределения, или наличие общего типажа для всех представителей одной группы. Когда-то нормальность означала адекватность в плане отсутствия дефектов, дефицитов или расстройств, а иногда - оптимальность в смысле максимального функционирования. Или, ссылаясь на идеальную платоническую сущность, «нормальность» можно охарактеризовать как физическое и эстетическое совершенство. Наконец, повседневное использование этого слова, которое включает в себя одновременно все эти различные значения, начиная от религиозных догм и стандартов, и заканчивая тем, что считается хорошим и правильным.

В любом употреблении этого слова его значение несет весомую смысловую нагрузку, особенно если общество уделяет особое значение «нормальности». Все, что отличается - от цвета глаз или способности слышать голоса и до гидроцефалии - так или иначе будет считаться ненормальным: в каком-то смысле необычно, редко, нетипично, потенциально неадекватно, неоптимально или неудовлетворительно - и нуждается в приведении к норме. Тем не менее, попытка паталогизировать подобные отклонения может быть спорной, особенно если они не мешают организму функционировать.

Эта основная трактовка «нормальности» приводит к двусмысленности понятия в медицине уже на протяжении сотен лет. В XIX веке, когда Бернард дал определение болезни как отклонение от нормы, бельгийский математик Адольф Кетле применял статистические данные к человеческому телу, чтобы выявить определенные типы отличий через ряд индивидуальных вариаций. Так как каждая вариация могла быть предметом изучения статистического анализа, оказалось, что средние показатели применимы к каждой из них, и поэтому рост, вес, артериальное давление, частота сердечных сокращений, уровень рождаемости и смертности могут быть представлены с помощью кривой нормального распределения.

<…>

Кетле утверждал, что эти типы полностью определили «среднего человека» – идеального индивидуума, которого создала природа, и который стоит в центре того, что теория вероятности называет «гауссовским распределением». Хотя такое лицо на самом деле не существует в природе, математическая модель рассматривается как истинный стандарт для оценки таких отклонений, как анормальность, и поэтому считает их дефектами. Следовательно, «индивидуальность синонимична ошибке, в то время как средний человек представляет истинное человеческое существо». Наряду со взглядами Бернара это дало понятию «нормальности» привилегированный статус, который мы видим сегодня.

Французский философ XX века Жорж Кангильем придерживался более современной точки зрения. В Le normal et le pathologique (1943) Кангильем описал идею Чарльза Дарвина о том, что организмы поддерживают систематичность, модели функционирования и поведения для удовлетворения меняющихся потребностей для жизни и выживания. Кангильем использует термин «норма» для обозначения различных регулирующих процессов.

В общем и целом, нормальность подразумевает окружение, среду обитания. То, что является нормальным для одного человека, может быть невыносимым для другого, и один и тот же индивид может быть нормальным в одной среде, и ненормальным в другой. Просто обратите внимание на врожденные различия, например, способность усваивать лактозу, или приобретенные, такие как выносливость спортсменов, имеющих увеличенное сердце и заниженное значение ритма сердечных сокращений в состоянии покоя. Такие примеры помогают проиллюстрировать то, что нормальность варьируется от одного человека к другому, и поэтому само наличие вариации или даже аномалии не является достаточным для понимания патологий.

<…>

Нормальность не является абсолютным или универсальным понятием. При этом, как установил Кангильем, подобные суждения не должны препятствовать определению здоровых и патологических явлений с биологической точки зрения. Скорее мы должны рассматривать здоровье и болезни с точки зрения их физиологических, поведенческих и структурных закономерностей, их причинно-следственных связей и их различных биологических норм.

С этой целью Кангильем предложил различать названные им «пропульсивные» и «репульсивные» реакции организма. Пропульсивные реакции справляются с нарушениями и приспосабливаются к изменяющимся условиям; они позволяют человеку преодолевать трудности. Пропульсивный ответ иммунной системы будет включать производство антител для борьбы ос вторжением микробов и токсинов.

Репульсивные реакции позволяют избежать нарушений и снижают работоспособность организма; они чрезвычайно неустойчивы, поэтому функционируют в изолированной среде. Репульсивный ответ иммунной системы на инородные тела может включать воспаления, которые приводят к повышенной чувствительности и тяжелым аллергическим реакциям, например, анафилаксии.

<…>

Метод Кангильема базируется на физиологии и затем обращается к теории, чтобы объяснить обнаруженное. Это создает ряд исследований, которые сегодня медицинские философы называют натурализацией. Понятие натурализации обширно, для него характерны надежность (поддержание системы, несмотря на нарушения), пластичность (переключение между различными функциональными уровнями), динамика кровообращения (сглаживание последствий старения) и хрупкость (повышенная чувствительность к нарушениям). Эти и смежные концепции биологии систем, а не идея нормальности, определяют особенности здорового и болезненного состояний.

<…>

Такой подход имеет решающее значение для понимания здорового состояния человека. Он может помочь определить заболевания, исходя из предположения, что здоровье и болезнь являются нормальными состояниями, отражая различные закономерности и образ жизни. Болезнь не является чем-то противоестественным. Едва ли это означает, что мы должны переоценивать заболевания; нам не нужно рассматривать страдания как благо, и мы не должны видеть в психических заболеваниях путь к просветлению. Вместо этого, как и предполагает натурализация, здоровье и болезни должны рассматриваться нормальным и ничем не отличающимися друг от друга.

Здоровье индивидуально, это результат того, как наша уникальная история жизни, наше поведение влияет на наше тело и наш ум. Таким образом, медицина должна определить то, что является предпочтительным для каждого человека, учитывая его или ее биологические особенности, окружающую среду и образ жизни.

<…>

Перевод: Анастасия Бахрина


Автор: Pam Weintraub

Источник: aeon.co


0



Для лиц старше 18 лет