Формирование обычаев в привлечении к международной уголовной ответственности физических лиц за международные преступления

Алина Сурикова

Формирование обычаев в привлечении к международной уголовной ответственности физических лиц за международные преступления

Выбор темы обусловлен сомнением позиции некоторых авторов учебников по международному праву о том, что виды уголовной ответственности физических лиц за международные преступления определены международным обычаем. Цель исследования – определить, действительно ли сформировался ли международный обычай в привлечении к уголовной ответственности физических лиц за международные преступления на примере преступлений геноцида и военных преступлений. В результате поиска ответа на вопрос были сделаны следующие выводы. Если рассматривать формально-юридическое закрепление состава рассмотренных преступлений (геноцида и военных преступлений), оснований привлечения к ответственности – обычай сложился. Этот вывод основан исходя из сравнительной характеристики международных актов, дающих понятие и содержание преступления геноцида и военного преступления, деятельности органов, имеющие компетенцию проведения уголовного преследования по этим категориям преступлений. Рассмотрение дел для вышеперечисленных категорий преступлений происходит только в судебном порядке, суды имеют специальное назначение – преследование лица, совершившее преступление, и назначение ему наказания. Утверждать, что существует длительная общественная практика привлечения к ответственности за международные преступления, на примере военных преступлений и преступлений геноцида, нельзя. Исследованная нами практика очень мала и разнородна. Нет тенденции в назначении наказания за международные преступления, что подтверждается проведенным исследованием. Делается вывод, что обычай в привлечении к международной уголовной ответственности за международные преступления, на примере преступлений геноцида и военных преступлений, в соответствии с их характеристикой, сформировался, практика назначения наказания – нет. Следовательно, мнение о том, что санкция виды международной уголовной ответственности закреплены международным обычаем - неверно. DOI: 10.25970/nauchkor.e5bz-km85

Государство и право. Юридические науки

Дипломы

Вуз: Владивостокский государственный университет экономики и сервиса (ВГУЭС)

ID: 5b35c51e7966e12f6e0b0d24

UUID: 26c42140-5d8c-0136-b3b4-525400005860

Язык: Русский

Опубликовано: почти 6 лет назад

Просмотры: 23

14.46

Алина Сурикова

Владивостокский государственный университет экономики и сервиса (ВГУЭС)

Комментировать 0

Рецензировать 1

Скачать - 909,4 КБ

Поделиться работой

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ ВЛАДИВОСТОКСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ЭКОНОМИКИ И СЕРВИСА ИНСТИТУТ ПРАВА КАФЕДРА ГРАЖДАНСКО-ПРАВОВЫХ ДИСЦИПЛИН ДОПУЩЕНА Зав. кафедрой ГПД __________А.Г. Кравченко БАКАЛАВРСКАЯ РАБОТА Формирование международных обычаев в привлечении к международной ответственности физических лиц БЮП-14-111380.7608-с.01.00.БР Студент ___________________ А.С. Сурикова Научный руководитель к.ю.н., доцент кафедры ГПД ___________________ С.Ф. Литвинова Нормоконтроль к.ю.н., доцент кафедры ГПД ___________________ А.Р. Пурге Владивосток 2018

2 Содержание Введение…………………………………………………………..………………………….........3 1 Международный обычай как источник международного права……………...…….................5 1.1 Понятие, характеристика международно-правового обычая…………………………...5 1.2 Процесс формирования международно-правового обычая…………………................12 2 Понятие и характеристика международных преступлений…………………………………18 2.1 Характеристика преступления геноцид: понятие, виды, элементы преступления…....18 2.2 Характеристика военного преступления: понятие, виды, элементы преступления.….33 3 Международные судебные органы, привлекающие к международной уголовной ответственности за преступления геноцида и военные преступления………………………...50 4 Правоприменительная практика международных судов по привлечению к ответственности за геноцид и военные преступления………………………………………………………….…..57 Заключение…………………………………..……………………………………………….......68 Список использованных источников…………………………………………..………….........71

3 Введение Мировая история знает много примеров бесчеловечных преступлений, совершённых во время вооруженных конфликтов в отношении различных национальных, религиозных групп или гражданского населения. Несмотря на выработанные принципы и нормы международного права для противодействия таким деяниям, до сих пор из СМИ мы можем услышать о различных актах дискриминации, которые называются геноцид, массовых убийствах, пытках, бесчеловечного обращения в отношении населения. Геноцид, военные преступления и преступления против человечества относятся к тягчайшим международным преступлениям. Под международным преступлением понимают «тягчайшее международно-правовое деяние, посягающее на основы существования государств и наций, подрывающее важнейшие принципы международного права, угрожающие международному миру и безопасности» [1, с. 306]. Актуальность исследования состоит в определении: сложился ли международный обычай привлечения к международной уголовной ответственности лиц, виновных в совершении международных преступлений, на примере международного преступления геноцид и военного преступления. Обеспечение международной безопасности является одним из важнейших условий для развития и существования мировой цивилизации. Современные международные преступления, среди которых геноцид, военные преступления трансформируются, появляются новые способы и орудия их совершения. Для достижения общей цели соблюдения мира и безопасности необходимо наличие определённой правовой базы для урегулирования вопросов уголовного преследования и наказания физических лиц. Цель исследования – определить, сформировался ли международный обычай в привлечении к уголовной ответственности физических лиц за международные преступления на примере преступлений геноцида и военных преступлений. Для достижения поставленной цели необходимо разрешить ряд задач: 1) исследовать понятие, виды международного преступления геноцида и военных преступлений и дать им характеристику; 2) проанализировать состав преступления геноцид и военного преступления на основе норм Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. (далее по тексту – Конвенция 1948 г.), Женевских конвенций 1949 года, Устава Международного трибунала по бывшей Югославии, Устава Международного трибунала по Руанде, Римского статута; 3) дать характеристику и оценку деятельности судов, осуществляющих уголовное преследование физических лиц, обвиненных в совершении международных преступлений;

4 4) исследовать и сопоставить практику привлечения к международной уголовной ответственности физических лиц за геноцид и военные преступления в решениях Нюрнбергского трибунала, Международного трибунала по бывшей Югославии и Руанде и Международного уголовного суда. Предметом исследования являются общественные отношения, складывающиеся по поводу привлечения физических лиц к международной уголовной ответственности за геноцид и военные преступления. Объектом исследования являются нормы международных конвенций, уставов судов, решения трибуналов о привлечении к ответственности и наказании лиц, виновных в совершении актов геноцида, военных преступлений, научные работы. Теоретическую основу исследования составляют труды В. В. Аванесяна, П. Р. Измаиловой, Н. М. Лямина, А. С. Мартиросян, П. П. Степанова и др. Более детально рассмотрены интересующие нас вопросы в научных работах С. А. Грицаева, Е. Ю. Гуськовой, Г. Л. Москалева, С. Г. Мохончука, А. И. Рыжова и других авторов. Правовую основу исследования составляют положения Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года, Женевские конвенции 1949 года, Устава Международного Военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси 1945 года, Устава Международного трибунала по бывшей Югославии 1993 года, Устава Международного трибунала по Руанде 1994 года, Римского Статута Международного уголовного суда 2002 года; резолюции Совета Безопасности ООН и др. Структура работы состоит из введения, четырёх глав, заключения, списка использованной литературы.

5 1 Международный обычай как источник международного права 1.1 Понятие, характеристика международно-правового обычая Международный правопорядок на современном этапе развития характеризуется повышением уровня правосознания, увеличения норм международного права как договорного, так и обычного. Для существования правопорядка в нынешнем обществе на международной арене необходимы правила поведения, нормы-источники международного права, регулирующие отношения между государствами, организациями, являющиеся выражением воли этих государств и которые признаются ими в качестве обязательных. Под источником международного права понимается «формы закрепления (внешнего выражения) норм международного права, созданных согласованным волеизъявлением его субъектов» [1, с. 222]. К основным источникам международного права относят договор и международно-правовой обычай, к вспомогательным – резолюции международных организаций, решения международных и национальных судов, внутреннее законодательство государств и другие источники. Обычай, в широком смысле, представляет собой «правило, форма поведения, в которой закреплено то, что складывалось в результате длительной общественной практики…С появлением государства обычай становится источником права, его соблюдение обеспечивается принудительной силой государства» [1, с. 385]. Изначально обычай служил регулятором отношений между народами, живущих в догосударственный период. Впоследствии нормы обычая стали иметь формально-юридическое закрепление во внутренних актах государств и в соглашениях между государствами. Обычай, сложившийся для регулирования отношений между двумя или несколькими государствами принято называть международным обычаем. Особенность международного права состоит в том, что в большей степени оно состоит из обычных норм, в отличие от внутреннего законодательства многих государств. Международный обычай является древнейшим источником международного права и не теряет своей актуальности и по сегодняшний день. Отметить следует то, что «значительное число конвенционных норм, в настоящее время закрепленных международными договорами и соглашениями, имеет обычные корни» [2, с. 89]. Вопрос о понятии международно-правовой обычай является дискуссионным. Под международным обычаем понимается «правило, сложившееся в результате длительного применения в отношениях между всеми или некоторыми государствами, но не закрепленное в международном договоре» [1, с. 315].

6 Ю. П. Бровка международным обычаем называет «один из основных источников международного права, представляющий собой устоявшуюся в течение длительного времени практику международных отношений, применяемую государствами и иными субъектами международного права с осознанием правовой необходимости такой практики» [3]. Автор указывает на то, что именно признание государствами правила поведения в качестве юридически обязательного (opinio juris) отличает его от понимания обычая в широком смысле этого слова, обыкновения и делает его обязательным к применению. Л. Р. Шаммасова под международным обычаем понимает «недоговорную форму закрепления нормы международного права, созданной путем соглашения субъектов международного правотворчества относительно признания юридической обязательности за определенным правилом поведения, сформировавшимся в международных отношениях» [4, с. 10]. При этом утверждает, что обычай может иметь как устную, так и письменную форму выражения, т.е. сформулирован в договорах, соглашениях. Некоторые утверждают, что международный обычай – это соглашение между государствами, возлагающее юридические обязанности на них [5, с. 96]. Такая формулировка понятия некорректна, потому что не отражает сущностные характеристики международного обычая и ничем не отличается от другого источника международного права – договора. В научной литературе под международным обычаем понимают источник права, стихийно возникшее правило поведение, которое создано не в процессе нормативного правотворчества и содержится не в письменных источниках, обязательное для выполнения в силу неоднократности повторения [6, с. 63]. Существует и легальное определение понятия «международно-правовой обычай». В п. 1 «b» ст. 38 Статута Международного Суда ООН международный обычай рассматривается как «доказательство всеобщей практики, признанной в качестве правовой нормы» [7]. Общим из приведённых терминов являются следующие признаки: во-первых, международный обычай – источник права, во-вторых, применяется в регулировании отношений между государствами, в-третьих, обязательны для исполнения. Однако ни одно из приведённых выше определений не отражает сущностные черты этого явления. Если рассматривать международный обычай с точки зрения социальной нормы [2, с. 90], то есть, не закрепленные законодательно общеобязательное правило поведения, регулирующее общественные отношения между людьми, обществами, организациями, то ему присуще следующие признаки: 1) нормативность – отражает правило поведения, которое определяет модель действий человека (общества) в той или иной ситуации;

7 2) стихийность возникновения – международный обычай возникает не в результате позитивных действий государств, направленных на достижение соглашения, а формируется исходя из возникающих событий, действий, происходящих в результате взаимодействия государств; 3) неформализованность – отсутствие закрепления обычая в письменной форме; 4) обеспеченность исполнения – проявляется в том, что в случае нарушения международного обычая государство-нарушителя ожидает негативная реакция со стороны международного сообщества; 5) обязательность применения – государства, международные организации обязаны соблюдать и применять нормы международного обычая в рамках урегулированных ими отношений; 6) рациональность – разумность существования обычая в регулировании тех или иных отношений; 7) стереотипность – привычка, обычное поведение в отношениях между государствами; 8) однообразность применения – появляется в случае однородности и устойчивости действий субъектов международного права; 9) устойчивость практики – многократность и длительность применения обычая. По нашему мнению, не все вышеперечисленные признаки можно отнести к характеристике международного обычая. Так, спорным остаётся вопрос относительно того, насколько длительной должна быть практика государств, чтобы её признали обычаем, международным правом этот вопрос не урегулирован. Сейчас, многие учёные приходят к мнению, что «фактор времени уже не играет, как прежде, важную роль в процессе образования обычая» [8, с. 20], потому что невозможно ответить на вопрос сколько раз и в течение какого времени определённые действия должны произойти в отношениях между государствами. Такой выделяемый многими авторами признак международного обычая как неформализованной также не находит своего подтверждения. Потому что в некоторых международных актах закрепляется условие применения обычая, формально устанавливается его содержание (например, обычаи войны). Также многие обычные нормы в дальнейшем закрепляются в соглашениях между государствами, однако продолжают существовать, несмотря на наличие юридического закрепления обычая, в качестве нормы права и конкретизирует, раскрывает её содержание. Исходя из толкования п. «b» ст. 38 Статута Международного Суда ООН, к обязательным признакам международного обычая относится: 1) всеобщность практики и 2)

8 признание обычая в качестве правовой нормы [7]. В научной литературе в качестве обязательных признаков международного обычая выделяют: 1) всеобщность признания, 2) единообразность применения, 3) признание в качестве юридически обязательного правила (opinio juris) [6, с. 64]. По сути, термин «всеобщность практики», данный в Статуте Международного Суда ООН охватывает два признака, выделяемые авторами многих учебников: всеобщность признания и единообразность применения. В научных работах учёные отмечают, что особенностью формирования норм обычного права заключается в том, что «их возникновение и применение хронологически предшествуют юридической квалификации. Практика государств не кристаллизуется сразу в международный обычай. Сначала появляется «обыкновение» (usage), которое на определённой стадии развития перерастает в международный обычай» [9, с. 180]. На практике случаются ситуации, в которых очень сложно провести отличие правового обычая от обыкновения. О соотношении обычая и обыкновения существуют различные точки зрения. Под обыкновением понимается «общая практика государств, за которой не признаётся юридически обязательный характер» [1, c. 385]. Из данного определения следует, что отличие обыкновения от обычая состоит лишь в том, что оно не санкционировано государством. Некоторые авторы, среди которых А. А. Белкин, утверждают, что этимологически термины «обыкновение» и «обычай» очень схожи, отличие состоит в том, что обычай – это источник права и за нарушение обычных норм следует определённая мера воздействия, а обыкновение не является источником права, следовательно, не порождает права и обязанности субъектов права [10, с. 181]. Другие авторы, такие как А. В. Прохачев, рассматривают обыкновения как регулятор частноправовых отношений, а обычай – публичных отношений [11, с. 105]. С такими выводами сложно согласиться, поскольку обычай очень часто используется в регулировании частных отношений (например, в сфере экономики), а обыкновения – в публичной сфере. В. С. Нерсесянц обыкновение рассматривает как разновидность обычая [12, с. 286]. Данную позицию мы считаем неправильной, поскольку обыкновение и обычай, несмотря на схожесть некоторых элементов, представляют собой совершенно разные явления. Таким образом, к общим чертам обыкновения и обычая можно отнести: 1) общественное происхождение; 2) служат регулятором отношений в обществе; 3) соответствие модели поведения требованиям общества. Отличий можно выделить гораздо больше:

9 1) международный обычай носит характер правовой нормы, в то время как обыкновение обязательным правилом поведения не является, лишь со временем может трансформироваться в договорную или обычную норму; 2) международный обычай является источником международного права, в то время как обыкновение им не является; 3) международный обычай обязательно имеет субъективный элемент – санкционирование государствами, обыкновение правовой санкцией не обеспечивается; 4) международный правовой обычай обладает общеобязательным характером применения, обыкновение - обязательный характер не имеет. Вернёмся к характеристике основных признаков международного обычая. Для установления содержания обычной нормы необходимо установить взаимодействие двух элементов: объективный элемент - устоявшаяся, длительная практика государств и субъективный элемент - признание её в качестве права. В п. 1 «b» ст. 38 Статута Суда ООН указывается, что необходимым элементом международного обычая является «всеобщая практика». Тогда следуют вопросы, в каких случаях практика признаётся «всеобщей» и в случае несоблюдения одним государством определённого правила поведения, может ли оно быть признано обычаем? На самом деле, такое жёсткое требование, как соблюдение обычая всеми государствами, не заложено в нормах Статута. Если сравнить аналогичный текст Статута Международного Суда ООН на английском и французском языке (в английской версии употребляется термин «general practice», во французской – «une pratique generale»), то можно отметить, что в них «скорее отражен термин «общая практика» [2, с. 83]. Практика признается всеобщей в том случае, если она отвечает интересам конкретных государств. Так, например, государства, которые не имеют выход к морю, не могут сформировать обычай относительно ширины территориальных вод и наоборот, не могут препятствовать её установлению. Как правило, международный обычай формируется в течение определённого периода времени из повторяющихся действий субъектов международного права. Повторение однотипных действий даёт основу для установления критерия продолжительности применения обычая. Отмечалось выше, что период, в течение которого формируется обычай, не определён: практика может устанавливаться в течение длительного (например, территориальная принадлежность морей, заливов; обычаи войны) или короткого времени (примером может служить обычай освоения космического пространства).

10 К свидетельствам сложившейся практики можно отнести не только международные акты государств и организаций, но и законодательную, судебную, дипломатическую практику государств, в которой находит отражение международный обычай. Всякое ли правило поведения может быть признано международным правовым обычаем? Практика государств, которая формирует международный обычай, должны быть «юридически значимой, должна сопровождаться их уверенностью в её правомерности и необходимости в силу международного права» [13, с. 80]. Таким образом, для признания сложившейся практики обычаем необходимо установить её качественное содержание, то есть её значение и роль в регулировании той или иной области международных отношений. Для признания практики «юридически значимой», необходимо доказать наличие второго составляющего международного обычая – opinio juris. Существуют различные точки зрения относительно целесообразности и необходимости данного элемента. Одни утверждают, что признание модели поведения в качестве правовой нормы имеет второстепенное значение, по сравнению с общей практикой, и основная его цель – отграничить юридически значимый обычай от обыкновения. Другие, напротив, полагают, что он является главным правообразующим элементом международного обычая. Только в случае придания практике обеспечительной силой государственного воздействия, возможно его существование и исполнение. Мы согласны со второй позицией. Во-первых, нормативно закреплено требование в п. 1 «b» Статута Международного Суда ООН о необходимости наличия образующего международный обычай признака – «признание в качестве правовой нормы». Во-вторых, рассматривая международный обычай как источник международного права, необходимо, чтобы государство сформулировало во внутреннем законодательстве и осознало, что данное обычное правило представляет собой норму международного права. При этом, признание должно быть «коллективным»: недостаточно для opinio juris практики одного государства. Для того, чтобы утверждать, что международный обычай сформирован, нужно доказать его признание всеми или большим числом государств. Выделяют «общепризнанную обычную норму» и «локальную» (региональную) [8, с. 75]. Под общепризнанной обычной нормой понимается та норма, которая признана правовой всеми государствами, локальная – признанная и применяемая в отношении отдельной группы государств. «Международный Суд подтвердил возможность существования и регионального обычая в ряде своих решений: по делу об убежище (1950г.), по делу о правах граждан США, Марокко (1952 г.)…» [13, с. 82]. Иное мнение по этому поводу высказывают учёные, считая, что формирование локального международно-правового обычая на практике происходит

11 очень редко, а двусторонний обычай не применяется и теряет своё назначение. По нашему мнению, назначение международного обычая состоит в регулировании отношений в мировом сообществе, следовательно, его должны знать, принимать и применять если не все, то почти все государства, иначе он теряет свой смысл. По нашему мнению, можно говорить о следующих специфических особенностях международного правового обычая, отличающее его от общеправового обычая. Во-первых, субъектный состав. Прежде всего, международный обычай формируется в отношениях между государствами. Любое государство обладает отличительным признаком в системе субъектов международного права – суверенитетом. Именно суверенитет исключает возможность «навязывания» определённой нормы в регулировании отдельных отношений и гарантирует добровольность признания правила поведения в качестве международного обычая. Некоторые учёные утверждают, международные организации, внутригосударственные общественные организации и т.д. как субъекты международного права принимают участие в нормотворчестве, но их деятельность либо имеет опосредованное влияние (выражается воля государства в решениях международных организаций), либо служит для урегулирования региональных отношений. Санкционирует обычай всегда государство. Таким образом, международно-правовой обычай отличается от общеправового обычая субъектом формирования и санкционирования обычая [1, с. 93]. Во-вторых, сфера применения международного правового обычая. Общеправовой обычай, в основном, применяется и реализуется во внутреннем законодательстве государств. Действие международно-правового обычая распространяется исключительно в рамках международных отношений. В-третьих, роль международного обычая в системе источников международного права. Существуют различные точки зрения относительно места международного обычая в иерархии источников международного права. Л. Оппенгейм считает, что обычай имеет первостепенное значение по сравнению с договором, поскольку договорные нормы образуются из обычая [14]. С. Ю. Марочкин говорит о равнозначности международного обычая и договора в системе источников международного права [15, с. 51]. Мы согласны с мнением тех авторов, которые утверждают, что международный обычай имеет приоритет над договорными нормами. Аргументом может служить то, что обычные нормы имеют более раннее происхождение, во-вторых, многие обычаи впоследствии закрепляются в межгосударственных соглашениях, в-третьих, именно на международных обычаях зиждется мировое сообщество (многие основополагающие

12 принципы в сфере международной ответственности, государственной неприкосновенности и др. закреплены международным обычаем). Четвёртой особенностью международного обычая можно назвать специфику его формирования и санкционирования, более подробно данный вопрос будет освещён ниже. Формирование международного обычая проходит два этапа: «1) согласование определенного правила поведения субъектами международного права; 2) придание юридической обязательности правилу поведения и установление ответственности за ее неисполнение» [2, c. 94]. Общепризнанный обычай отличается от международного тем, что он не санкционируется государствами, а придание юридической силы происходит во внутреннем законодательстве государств. Таким образом, международно-правовой обычай – это источник международного права, который представляет собой разновидность общеправового обычая, возникает на основании сложившейся практики государств и признания её в качестве юридически обязательной, в сфере международных отношений. Международный обычай имеет свои особые характеристики, – субъектный состав, особенности формирования и санкционирования, сфера применения и др. - которые отличают его от «обыкновений» и общепризнанных обычных норм. О выявлении роли международного обычая в иерархии норм международного права нужно отметить его способность заполнять пробелы в международном праве, изменения в соответствии с потребностями мирового сообщества [17], универсальность и гибкость норм позволяют применять их на практике наравне с международным договором. 1.2 Процесс формирования международного обычая В связи с развитием международных отношений, глобализации и интеграции международных процессов, международно-правовой обычай как источник международного права набирает большую популярность в регулировании этих отношений. Отсутствие единого нормативного подхода к формированию международного обычая порождает дискуссию в научных кругах относительно подхода к процессу его создания и реализации. Прежде чем рассматривать вопрос особенности формирования международного обычая необходимо разграничить международного обычая». понятия «международный обычай» и «норма

13 Возникновение нового правила поведения сопровождаются появлением международного обычая, поскольку «международные обычаи включают в себя только одну норму международного права» [17, с. 105]. Под нормой международного права понимают «юридически обязательное правило поведения государств и других субъектов международного права в их международных отношениях» [1, с. 368]. Международный обычай является одним из способов создания нормы международного права и, соответственно, источником. По мнению многих авторов, среди которых С. В. Черниченко, эти два термина не стоит разделять, потому что они являются выражением одного явления. Мы согласны с этим мнением, потому что международный обычай – это форма выражения нормы, его источник, а содержание – сама норма международного права [18, с. 142]. В научной литературе сформировались две позиции относительно вопроса создания норм международно-правового обычая. Первая теория – нормативная, по которой отношения по поводу возникновения, изменения или прекращения международных обычных норм регулируется иными нормами международного права. Эту теорию поддерживают не только российские учёные, например Л. Р. Шаммасова, но и многие западные учёные-международники – Х. Хэрт, Дж. Кунз и др. По их мнению, каждая норма формируется уже на основе существующей нормы, регулирующей процедуру её создания. В основе другой теории, представителями являются Ч. Вишер, Р. Аго, лежит утверждение спонтанности создания норм международного обычая, т.е. такое создание не регулируется иными нормами международного права. Критики этой теории полагают, что «к обычному нормообразованию, как и договорному предъявляются определенные требования, содержащиеся в нормах, совокупность которых в доктрине международного права получила название «право обычаев» (Даниленко Г. М.), «вторичные нормы» (Х. Харт) или «метанормы» (Д. Каммерхофер)» [4 с. 16-17]. Для регулирования отношений По нашему мнению, нельзя назвать одну из теорий правильной. Процесс образования международного обычая включает в себя два элемента: 1) объективный – обычай возникает в результате естественного процесса формирования практики и отражает объективные реалии существующих отношений и 2) субъективный – действия государств направлены на упорядочение процесса создания международного обычая и признание модели поведения в качестве такового. Стихийность создания международного обычая можно объяснить отсутствием согласованности действий на международной арене и влияния воли государства на установку и оценку результатов образования обычая. Только при сочетании этих

14 элементов можно говорить о формировании того или иного международно-правового обычая. В зависимости от особенности формирования обычая выделяют 2 вида обычных норм: 1) традиционные – это нормы, основанные на исторически сложившейся практике, которые не закреплены в письменных источниках и санкционированные государствами; 2) современные (нормы нового вида) – это нормы, содержащиеся в письменных правовых источниках, основанные признании государствами в качестве юридически обязательного правила поведения и закрепленные в письменной форме, в определённом международном акте [19, с. 235]. Каждый из приведённых обычаев обладает специфическими признаками [20, с. 214 215]: 1. Традиционный обычай возникает на основании практики, «от практики к теории», и в дальнейшем находит признание государствами. В то время как в основе современного обычая лежит утверждение, указывающее на существование opinio juris. 2. Различается содержание обычных норм. Это связано с развитием международных отношений, современный обычай характеризуется тем, что он предписывает идеальную модель поведения вне зависимости от сложившейся практики (примером могут быть запрет пыток и других бесчеловечных видов наказания). 3. Соотношение основных элементов международно-правового обычая: практики и opinio juris. Традиционный обычай характеризуется взаимодействием и обязательным применением обоих элементов, в то время как для современного достаточно установить факт признания государствами юридической силы за отдельной моделью поведения. Некоторые исследователи не согласны с приведённой классификацией. По их мнению традиционный и современный обычай – это представление одного и того же явления. Международный обычай имеет давнюю историю возникновения, следовательно, в процессе развития международных отношений критерии признания правила поведения в качестве обязательного правила могут видоизменяться в соответствии с современной обстановкой. Мы согласны с мнением тех авторов, которые не признают деление международного обычая на «традиционные» и «современные». Если рассматривать содержание, процесс создания обычаев нового вида, то очень сложно провести отличие договора и международного обычая. По мнению В. М. Корецкого, «они воспринимают основные прогрессивные принципы международного права по мере их становления» [21, с. 382] и теряются особенности содержания и возникновения международно-правовых обычаев. Многие учёные выделяют два этапа формирования международного обычая [2, с. 94]:

15 1) согласование воль государств на установление определённого правила поведения; 2) придание этому правилу критерия юридической обязательности (как элемент санкционирования). Интересным остаётся вопрос о роли государств в создании международного обычая: действительно ли необходимо согласование определенного правила поведения или оно должно возникать вне зависимости от воли этих субъектов? Если говорить о соглашении государств об установлении модели поведения, то процесс создания международного обычая не отличается от процесса создания договора. Правильнее говорить о том, что на первом этапе формируется отельный образец поведения (обыкновение), которому присуще признаки устойчивости, длительности, регулярности применения. А на втором этапе государства посредством совершения определённых действий признают это правило поведения обязательным для исполнения – opinio juris. Действия государств, направленные на санкционирование обычая могут носить как активный, так и пассивный характер. Активные действия государства могут проявляться в неоднократном повторении сформированного типа поведения, пассивные – в молчаливом согласии с формированным обычаем. Существуют различные точки зрения о соотношении практики и opinio juris и их влияние на формирование международного обычай. М. В. Кича в своем исследовании выделил основные три подхода [20, с. 215-216]. 1.Подход американского учёного Ф. Кёргиса. Он использует шкалу, на одном конце которой находятся ситуации, когда международный обычай создаётся только на основе практики, без соответствующего санкционирования государства. На другой – отсутствует практика, но в тоже время есть критерий opinio juris. При этом обычай может создаваться как на основании сочетания этих элементов, так и на основании одного из них. 2. Подход Д. Тасиуласа. Он также предлагает использовать шкалу, только на одном конце шкалы располагаются модели поведения, соответствующие ст. 38 Статута Международного Суда ООН, а на другой – необходимость установления и применения этого правила. 3. Теория «рефлективного равновесия» А. Е. Робертса. Все нормы можно разделить на две категории: нормы-морали и нормы, способствующие установлению мирового правопорядка. Обычные нормы распределяются по всей шкале и в зависимости от содержания занимают ту или иную позицию, следовательно, к формированию этих норм предъявляются соответствующие требования.

16 Мы не можем выделить единственную верную теорию, каждая из них имеет свои достоинства и недостатки. Теория Ф. Кёргиса не соответствует установленным в ст. 38 Статута Международного Суда ООН признакам международного правового обычая, а именно сочетания двух критериев – всеобщей практики и opinio juris. Подход Д. Тасиуласа может привести к созданию либо «ненужных» обычных норм, либо «идеалистических» норм, поскольку международное право динамично и требует постоянного совершенствования. На практике эти два элемента (критерии) взаимосвязаны и создание обычных норм не может происходить одинаково: они создаются в соответствии с условиями, требованиями и нуждами международного сообщества в определённый период времени. Перед тем как рассматривать вопрос особенностей применения международноправового обычая, необходимо уяснить, что понимается под «применением правовой нормы». По мнению И. И. Лукашук, под применением следует понимать целенаправленную деятельность субъекта, признанную обеспечить осуществление норм международного права [19, с. 123]. Прежде чем применять норму, нужно доказать факт её существования. Главной сложностью применения международного обычая является установление его содержания и юридической значимости. Международные обычные нормы дают некую «платформу» для создания договорных норм, особенно это актуально в неустойчивый период международных отношений. «Обычная норма, закрепленная в международном договоре, став нормой договорной, сначала охватывает своим действием узкий круг государств. Расширение сферы признания и действия новой нормы нередко происходит не только договорным, но и обычным путем, в результате чего для одних государств она может являться договорной, а для других, признавших ее обычным путем, обычной нормой» [22, с. 119]. В некоторых случаях в договоре закрепляется условие применение международного обычая, а уже его содержание закрепляется международно-правовой обычной нормой. Основная цель таких актов – облегчить применение международного обычая. Также существуют акты-рекомендации, которые принимаются с целью толкования существующих международных обычаев и принципов международного права. Примером такой резолюции может быть Декларация о принципах международного права 1970 г. [23, с. 294]. Одной из форм признания международного обычая является закрепление его в актах внутреннего законодательства государств. Так, в статье 25 Основного закона Федеративной Республики Германии от 23 мая 1949 г. закреплено положение о том, что общепризнанные нормы международного права являются составной частью федерального права. Они имеют приоритет перед законами и непосредственно порождают права и обязанности для

17 проживающих на территории Федерации лиц [24]. Так, Германия признает в качестве источника права международно-правовой обычай. Интересно отметить, что в ст. 15 Конституции Российской Федерации установлено, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы [25]. Если проводить буквальное толкование статьи, то можно отметить, что международный обычай не рассматривается в качестве источника права. Нельзя не отметить тот факт, что международной обычай часто используется в решениях Международного Суда ООН. Несмотря на то, что решения Суда не являются источником международного права, они помогают в определении существования международного обычая и его толковании. С. В. Черниченко отмечает, что в некоторых случаях практика Международного Суда не только даёт конкретизацию некоторым сформированным обычаям, но и может стать основой формирования новой обычной нормы [18, c. 24]. Таким образом, можно сделать вывод, что процесс формирования международного обычая – сложное явление, в основании которого лежит установление его основных признаков: 1) доказательство всеобщей практики и; 2) признание государствами нормы юридически обязательной. Следует отметить сложность применения международно-правового обычая в связи с тем, что он не имеет объективного, письменного выражения и требует длительной работы по установлению практики применения того или иного правила поведения.

18 2 Понятие и характеристика геноцида и военного преступления международных преступлений 2.1 Характеристика преступления геноцид: понятие, виды, элементы преступления Одним из распространенных и особо опасным для мира и безопасности международным преступлением является геноцид, который квалифицируется как преступление против человечества. Самые страшные акты геноцида пришлись на ХХ век: геноцид армян 1894-1923 гг., геноцид ассирийцев 1914-1923 гг., Холокост 1933-1945 гг., План Ост 1939-1944 гг., геноцид в Камбодже 1975-1979 гг. и др. К современным относятся геноцид на территории бывшей Югославии и в Руанде, геноцид африканского населения в Дарфуре, мусульман рохинджа в Мьянме. Понятие «геноцид» впервые сформулировал Рафаэль Лемкин, американский прокурор на Нюрнбергском процессе, в книге «Фашистское управление в оккупированной Европе» [26, с. 14]. Термин «геноцид» происходит от греч. «genos» - раса, племя и лат. «cide» убийство. По мнению учёного под геноцидом следует понимать уничтожение нации или этнической группы. Учёные выделяют следующие виды преступления [27, с. 88]: 1) «политический геноцид»- деятельность, направленная на полное уничтожение основ государственности страны; 2) «социальный геноцид» направлен на ослабление национально-духовного устоя группы, страны; 3) «культурный геноцид» выражается в запрещении использования национального языка, жёсткий контроль культуры, разрушение культурных памятников народа; 4) «экономический геноцид» - деятельность, направленная на уничтожение экономических основ образа жизни нации, группы; 5) «биологический геноцид» - проводимые действия для низкого уровня рождаемости и уничтожения определённой группы как биологического вида, выражающееся в стерилизации, запрещении браков и иных действиях; 6) «физический геноцид» - массовое уничтожение определённых групп населения, их физическое истребление; 7) «религиозный геноцид» выражается в уничтожении источников религии, храмов, иных памятников религии группы; 8) «моральный геноцид» - уничтожение определённой группы путём усиления распространения и поддержания алкоголизма, наркомания и др.

19 Представляется интересным рассмотреть преступление понятие и виды геноцида, содержащиеся в уставах международных трибуналов (по Руанде, по Югославии) и Римского статута, поскольку эти трибуналы привлекают к ответственности лиц за геноцид. Таблица 1 Сравнение понятия и вида «геноцида» Название Понятие геноцида Вид геноцида Способы совершения международного геноцида договора Конвенция о действия, 1) национальный предупреждении совершаемые преступления намерением с 2) этнический геноцида и наказании уничтожить за него 1948 года полностью 1)убийство; 2)причинение 3) расовый серьёзных 4) религиозный повреждений или телесных или умственного частично какую-либо расстройства; национальную, 3)создание условий, этническую, расовую рассчитанных или полное религиозную группу как таковую на или частичное уничтожение группы; 4)принятие мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей Устав отсутствует понятие отсутствует деление 1)убийство; Нюрнбергского «геноцид», на виды «геноцида», 2)истребление; трибунала 1945 года характеристики: преступления 1) осуществление совершаются 3)порабощение по 4)ссылка и др. преступлений по следующим мотивам: политическим, 1) политический расовым или 2) расовый религиозным мотивам 2) в отношении гражданского 3) религиозный

20 населения Устав действия, Международного совершаемые 1) национальный с 2) этнический 1)убийство; 2)причинение трибунала по Руанде намерением 3) расовый серьёзных 1994 года 4) религиозный повреждений уничтожить полностью или телесных или умственного частично какую-либо расстройства; национальную, 3)создание условий, этническую, расовую рассчитанных или полное религиозную группу как таковую на или частичное уничтожение группы; 4)принятие мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей Устав действия, Международного совершаемые 1) национальный с 2) этнический 1)убийство; 2)причинение трибунала по бывшей намерением 3) расовый серьёзных Югославии 1993 года 4) религиозный повреждений уничтожить полностью или телесных или умственного частично какую-либо расстройства; национальную, 3)создание условий, этническую, расовую рассчитанных или полное религиозную группу как таковую на или частичное уничтожение группы; 4)принятие мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей Римский статут любое из следующих 1) национальный 1)убийство;

21 Международного деяний, совершаемых 2) этнический уголовного суда 2002 с года намерением 3) расовый уничтожить, полностью частично, 4) религиозный или какую- 2)причинение серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства; либо национальную, 3)создание условий, этническую, расовую рассчитанных или полное религиозную группу как таковую на или частичное уничтожение группы; 4)принятие мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей Исходя из данных содержания таблицы, доктринальные и легальные виды геноцида различаются. В Конвенции 1948 года, уставах трибуналов, Римском статуте за основу определения вида геноцида является основной субъектный критерий, т.е. в отношении какой группы совершено преступление. В основе доктринального положения критерием является способ совершения преступления, а именно создание условий для частичного или полного уничтожения группы, убийства отдельных членов группы и т.д. Основания ответственности за преступление геноцид как преступления против человечности впервые было сформулировано в ст. 6 Устава Международного Военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси [28]. Устав Нюрнбергского трибунала не содержит определение «геноцид». В соответствии с п. «с» статьи 6 Устава преступлением против человечности являются следующие действия: «убийства, истребление, порабощение, ссылка и другие жестокости, совершенные в отношении гражданского населения до или во время войны, или преследования по политическим, расовым или религиозным мотивам с целью осуществления или в связи с любым преступлением, подлежащим юрисдикции Трибунала, независимо от того, являлись ли эти действия нарушением внутреннего права страны, где они были совершены, или нет». Можно ли перечисленные деяния отнести к понятию геноцида? Если рассматривать с юридической точки зрения – то нельзя, несмотря на то, что по содержанию именно геноцид

22 рассматривается в качестве преступления против человечности. В формулировке нормы Устава Нюрнбергского трибунала отсутствует один критерий – деяния должны быть направлены против отдельной группы населения, обладающей особой характеристикой. Устав устанавливает ответственность за преступления, совершенные именно в отношении гражданского населения, что больше соответствует современной трактовке понятия преступлений против человечества. В обвинительном заключении Нюрнбергского суда утверждалось, что обвиняемые намерено и систематически осуществляли уничтожение определенных народов - в особенности евреев, поляков и цыган и других, преследовали план превращения Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии и других территорий в германские колонии [29]. Данные действия можно квалифицировать как «физический» или «биологический» геноцид (в зависимости от способа совершения преступления), или иные виды геноцида в зависимости от субъектного критерия, но из-за отсутствия легального определения преступления «геноцид» в Нюрнбергском Уставе это сделать невозможно. Поэтому фактически нацистские преступники были осуждены за многочисленные акты геноцида, но квалифицируются как преступления против человечности. Позже геноцид как международное преступление было сформулировано в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г. на III сессии генеральной Ассамблеи ООН. Сегодня к Конвенции присоединились и подтвердили её соблюдение 141 государство [30]. Согласно ст. II Конвенции, под геноцидом понимаются «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую». К таким действиям относятся: убийство членов такой группы; причинение серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение её; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую [31]. Положения статей Международного трибунала по бывшей Югославии и Руанде и статьи 6 Римского статута дословно повторяют положения ст. II Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 г: понятие, виды и способы совершения геноцида одинаковы. В зависимости от группы, в отношении которой направлено преступное посягательство, уголовно-наказуемыми являются следующие виды геноцида: национальный, этнический, расовый и религиозный. В отличие от Устава Нюрнбергского Трибунала в

23 нормах указанных международных актах отсутствует указание на совершение деяния по политическим мотивам. Конвенцией закреплены определённые группы – национальная, этническая, расовая и религиозная – в отношении которых преступления можно признать геноцидом, т.е. ограничен объект преступления. Те же деяния, в отношении иной группы, например, культурной, социальной, политической или иные выделяемые в исследованиях виды, уже не будут квалифицированы как геноцид. Далее важным этапом в формировании правовой базы для привлечения к ответственности за преступления геноцида стало принятие четырех Женевских конвенций 12 августа 1949 г. и протоколы к ним. К ним относятся: Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях (I), Конвенция об улучшении участи раненых и больных и лиц, потерпевших кораблекрушение из состава вооруженных сил на море (II), Женевская конвенция об обращении с военнопленными (III), Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны(IV). Принимаемые дискриминационные меры в отношении национальных меньшинств, представителей отдельного вероисповедания, этнических групп порождают основу для их уничтожения, совершения преступления геноцида. В рассматриваемых конвенциях закрепляется положение о запрещении дискриминации по расовым признакам, цвету кожи, религии или веры, пола, происхождения, имущественного положения и других критериев. Под дискриминацией понимается «ущемление прав государства, юридических или физических лиц (по сравнению с другими государствами, юридическими или физическими лицами)» [1, с. 146]. Таким образом, под геноцидом понимаются действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо группу, обладающую национальными, этническими, расовыми или религиозными признаками. К основным критериям выделения вида геноцида относятся способ совершения преступления и категория группы, в отношение которой направлено преступное деяние. В доктрине основной критерий деления - по способу совершения преступления, к ним относится: культурный, биологический, физический и иные виды геноцида. В нормах Конвенции, уставов и Римского статута критерий деления – группа, в отношение которой совершено преступление. Выделяют следующие виды геноцида: национальный, расовый, религиозный и этнический. Следует отметить, что в Уставе Нюрнбергского трибунала отсутствует основополагающий критерий квалификации преступления как геноцид – совершения преступления в отношении определённой группы. Понятие и виды геноцида,

24 сформулированные и закрепленные в Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года, экстраполируются в нормы уставов Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде и Римского статута. Для того чтобы доказать, что общественно опасное деяние представляет собой преступление, необходимо определить его состав. В теории права выделяются 4основных элемента состава преступления: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона. Рассмотрим международное преступление геноцида (в Нюрнберге – преступление против человечности) с точки зрения его составных элементов по Конвенции 1948 года, Международному военному Уставу 1945 года, Международному трибуналу по бывшей Югославии, Международному трибуналу по Руанде и Римскому статуту. Общим объектом преступления геноцид являются общественные отношения, регулирующие вопросы мира и безопасности человечества. Непосредственным объектом геноцида являются общественные отношения, регулирующие вопросы обеспечения безопасности жизни и здоровья этнических, национальных, расовых или религиозных общностей. В теории международного права объектом преступления геноцид являются представители группы. Таблица 2 Состав преступления геноцид Название Субъект Объект международного Субъективная Объективная сторона сторона договора Конвенция о виновное 1)национальн предупреждении физическое ая группа; преступления лицо геноцида и наказания за него 1948 года прямой 1)убийство; умысел 2)причинение серьёзных 2)этническая телесных повреждений или группа; умственного расстройства; 3)расовая 3)создание группа; рассчитанных на полное 4)религиозная или группа уничтожение группы; 4)принятие условий, частичное мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей

25 Устав виновное 1)политическ Нюрнбергского физическое ая группа; прямой 1)убийство; умысел 2)истребление; трибунала 1945 лицо 2)расовая 3)порабощение года группа; 4)ссылка и др. 3)религиозная группа Устав Трибунала Руанде виновное 1)национальн по физическое ая группа; 1944 лицо года Прямой 1)убийство; умысел 2)причинение серьёзных 2)этническая телесных повреждений или группа; умственного расстройства; 3)расовая 3)создание группа; рассчитанных на полное 4)религиозная или группа уничтожение группы; 4)принятие условий, частичное мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей Устав Трибунала виновное 1)национальн по физическое ая группа; бывшей лицо прямой 1)убийство; умысел 2)причинение серьёзных 2)этническая телесных повреждений или Югославии 1993 группа; умственного расстройства; года 3)расовая 3)создание группа; рассчитанных на полное 4)религиозная или группа уничтожение группы; 4)принятие условий, частичное мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей Римский статут виновное Международног 1)национальн физическое ая группа; прямой 1)убийство; умысел 2)причинение серьёзных

26 о уголовного лицо суда 2002 года 2)этническая телесных повреждений или группа; умственного расстройства; 3)расовая 3)создание группа; рассчитанных на полное 4)религиозная или группа уничтожение группы; условий, частичное 4)принятие мер по предотвращению деторождения; 5)насильственная передача детей Общим для рассматриваемых международных актов является определение предмета преступного посягательства. Предмет – это то, на что непосредственно направлено преступное посягательства. К «защищаемым» Конвенцией 1948 года, уставами трибуналов и Римского статута группам относятся расовая, национальная, этническая и религиозная. Расовая группа – сложившаяся группа людей, имеющая схожие физиологические характеристики: рост, цвет и разрез глаз, цвет кожи, форма носа и т.д. Жертвами расовой дискриминации в разный период истории были армяне, чернокожие американцы, евреи и другие представители. Национальная группа – историческая общность людей, складывающаяся в процессе формирования общности их территории, экономики, особенностей языка и культуры. Обычно определение национальной группы связано с гражданством (подданством) человека. Этническая группа – исторически сложившаяся общность людей, имеющая общие социальные характеристики: язык, территория, культурой и исторической памятью. Примером этнической группы может служить племя тутси, подвергшееся актам геноцида в Руанде. Религиозная группа – группа людей, имеющая и исповедующая общую религию. Причём неважно, признаны эти религии международными (буддизм, христианство, ислам и другие) или нет [32, с. 131]. Исходя из сложившегося опыта разрешения конфликтов, законодательной регламентации геноцида в различных государствах, многие авторы говорят о необходимости расширения перечня групп, которые могут стать жертвами геноцида. С. А. Грицаев говорит о необходимости расширения критерии групп жертв геноцида и признавать объектом преступления любую группу, которая подлежит идентификации [33, с. 14-15]. По мнению В.

27 В. Аванесяна нужно включить такие критерии, как «класс, возраст» и иные критерии [34, с. 13]. Некоторые авторы выделяют такое понятие как косвенный геноцид, под которым понимается направленное воздействие на группы путём изменения природных условий, экономической и культурно-исторической среды и т.д., приводящие к полному уничтожению такой группы [35, с. 64]. По нашему мнению, эти действия следует рассматривать как способ совершения и характеристику объективной стороны преступления. Например, изменение природных условий – это те действия, с помощью которых осуществляется преступление, а именно умышленное создание условий, для достижения цели – уничтожения отдельной группы частично или полностью. Другие учёные утверждают, что нет необходимости расширения объекта преступления геноцид. Аргументируют свою позицию тем, что «такие признаки как социальная или классовая принадлежность, имущественное положение описывают статус человека внутри какой-либо группы (расовой, национальной и пр.), являясь социальноэкономическими характеристиками лица» [36, с. 83]. В решениях Международного трибунала по бывшей Югославии и Руанде подчёркивается, что при определении подходит ли группа под критерии, указанные в Конвенции 1948 года, учитываются и политические, социальные, культурные факты вместе. По нашему мнению указанные критерии имеют вспомогательный характер и предопределяют, к какой из перечисленных в Конвенции групп относится та или иная общность людей. Объективная сторона преступления геноцида состоит в нарушении ст. 2 Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него 1948 года в отношении одного или нескольких лиц относящихся к расовой, национальной, этнической или религиозной группе. В перечень деяний входит: «а) убийство членов такой группы; b) причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; с) предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; d) меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; e) насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую» [31]. Объективные элементы преступления геноцид, сформулированные Конвенцией 1948 года, получают дальнейшее закрепление в ст. 2 Устава Международного трибунала по

28 Руанде, в ст. 4 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии и в ст. 6 Римского Статута. Состав преступления может быть как формальным (преступление считается оконченным с момента совершения указанного действия, независимо от наступления неблагоприятных последствий), так и материальным (преступление считается оконченным с момента наступления неблагоприятных последствий). В случае насильственной передача детей из одной группы в другую состав преступления считается формальным, при совершении лицом убийства – состав материальный. Под убийством понимается причинение смерти потерпевшему. В данном случае речь идёт о причинении смерти индивиду, входящему в расовую, национальную, этническую или религиозную группу. При совершении указанных действий может быть осуществлено различными орудиями и способами, включая расстрелы, повешение, доведение до голодной смерти, отравление газом, медицинские эксперименты и т.д. Убийства, которые были переданы для квалификации трибуналам, были беспрецедентными и крайне жестокими. Причинение серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства можно определить как действия, вызывающие физического или психическое страдание жертвы [36, с. 104]. К таким действиям можно отнести сексуальное насилие, пытки, унижающее честь и достоинство обращение, медицинские опыты. В частности, в решениях трибуналов указывается, что к таким действиям относятся помещение в маленькую комнату и оставление без еды и воды, избиение на допросе, причинение непоправимого вреда органам чувства. К действиям, попадающим под умышленное создание жизненных условий, рассчитанных на полное или частичное физическое уничтожение, относится: заражение места обитания биологическими организмами, вызывающих эпидемии, применение химического оружия, наложение на занятие единственным видом деятельности, являющегося источником её существования [36, с. 108]. К мерам, рассчитанным на предотвращение деторождения, относятся всякого рода действия с целью недопущения продолжения рода определённой группы. Такими мерами могут быть стерилизация, кастрация, запрет на заключение браков, медицинское вмешательство, принудительное прерывание беременности и т.д. Насильственная передача детей в другую группу осуществляется с целью утраты им идентификационных свойств со своей группой, которые присутствовали у него от рождения. Исходя из положений ст. 1 Конвенции о предупреждении геноцида речь идёт о лицах, не достигших возраста восемнадцати лет [31].

29 Статьей 3 Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него 1948 года устанавливаются уголовно-наказуемые деяния. К ним относятся: заговор с целью совершения геноцида, прямое и публичное подстрекательство к геноциду, покушение на совершение геноцида, соучастие в геноциде [31]. Заговор с целью совершения геноцида имеет формальный состав и считается оконченным, с момента достижения заговора, независимо от того совершено ли преступление фактически [37]. Данное положение закреплено в решениях трибуналов по бывшей Югославии и Руанде. Ярким примером является генеральный план «Ост», выработанный руководителями Третьего рейха в Восточной Европе. Этот план основывался на расовой доктрине, предусматривалось, что к окончанию войны славянское население не должно превышать 14 миллионов жителей, 4-5 миллионов евреев – уничтожены до начала переселения немцев на захваченные территории. Прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида состоит в побуждении к совершению акта геноцида лиц. Согласно требованиям Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказании за него 1948 года подстрекательство должно быть «публичным и прямым», следовательно, оба критерия учитываются в совокупности. Прямое подстрекательство заключается в том, что лицо, воспринимающее информацию от выступающего, понимает его речь как призыв к действию. Публичность подразумевает распространение информации для широкой аудитории в общественных местах. Передача информации может осуществляться посредством СМИ, информационной сети «Интернет», общественных выступлений, митингов, образования и другими способами [38, с. 212-213]. Примером может служить дело Руандского трибунала в отношении певца С. Бикинди, которого осудили на 15 лет тюремного заключения за распевание песен, призывающих к убийству представителей племени тутси [39]. Под покушением на совершение геноцида понимаются умышленные действия лица, направленные непосредственно на совершение преступления геноцида, при этом, если оно не доведено до конца по независящим от него обстоятельствам [36, с. 132]. Соучастие в геноциде имеет место в том случае, когда преступление осуществляется не одним лицом, а группой лиц, каждый из которых имеет свои особенные полномочия. Основная цель соучастия – фактическое исполнение одного и того же действия в отношении потерпевших [36, с. 136]. В соучастии разделяют несколько категорий лиц. Исполнитель – лицо, непосредственно осуществившее преступление или покушение на преступление один или при помощи других лиц. Тем самым исполнитель выполняет

30 объективные элементы преступления. В решениях трибуналов подчеркивается, что исполнитель принимает участие в совершении преступления физически, которые выражаются в положительных действиях лица [36, с. 137]. Исполнителем преступления признаётся любое лицо, независимо от его должностного положения: может быть как руководитель, так и исполняющий приказ. Пособник – это лицо, содействующее в совершении преступление. Пособничество может быть в разных формах: начиная от «моральной» поддержки участников сообщества, заканчивая физическими действиями (например, поставка необходимого орудия преступления, предоставление места совершения преступления и др.). А. Г. Кибальник указывает, что пособничество в международном уголовном праве описывается двумя терминами «aiding» и «abetting» [40, с. 3-4]. Под первой формулировкой понимаются физические действия лица, помогающие в совершении преступления. Вторая форма пособничества выражается в уговаривании и иной духовной поддержки преступной группы. Так, по одному из дел, Международный трибунал по Руанде привлёк к уголовной ответственности обвиняемого, на глазах которого увели женщину для нанесения ей увечья. Данный эпизод говорит о «поощрении» геноцидальных действий. Аналогично способы преступления геноцида закреплены в нормах уставов Трибуналов по Руанде и Югославии, Римского статута. Субъективная сторона преступления геноцида характеризуется прямым умыслом: «исполнитель имеет намерение уничтожить (полностью или частично) национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую, и осуществляет свое намерение сознательно» [36, c. 116]. Логично предположить, что деяния, совершаемые обвиняемыми, преследовали так называемую «геноцидальную» цель. Выражается в уничтожении лиц, принадлежащих к «охраняемой» группе. Некоторые исследователи относят субъективный элемент к одному из отличительных признаков геноцида от иных международных преступлений. Если сравнить геноцид и преступления против человечности, то цель геноцида чётко определена – уничтожение полностью или частично определенной группы, обладающей признаками национальности, расы, этноса или религии. Цель преступлений против человечества – массовое убийство неопределённого круга людей. Ещё одним различием можно выделить то, что акты геноцида направлены в отношении всей группы, в то время как преступления против человечества – против конкретного лица. Субъектом преступления является физическое лицо, которое совершило преступление. Независимо от должностного положения и статуса лица, оно подлежит индивидуальной ответственности. Необходимо обратить внимание на тот факт, что к

31 ответственности может быть привлечено лицо, которое не совершает непосредственно преступление (например, убийство). Во время военных действий лица делятся на комбатантов и некомбатантов. Комбатантами являются лица, входящие «в состав вооруженных сил стороны, находящейся в конфликте (кроме медицинского и духовного персонала)» [41]. Должны соответствовать следующим условиям: «1) имеют во главе лицо, ответственное за своих подчиненных; 2) имеют определенный и явственно видимый издали отличительный знак; 3) открыто носят оружие и 4) соблюдают в своих действиях законы и обычаи войны» [42]. Некомбатанты – это лица, входящие в состав вооруженных сил, но выполняющие функции обслуживания и обеспечения деятельности вооруженных сил. В соответствии со статьей 6 Устава Международного военного трибунала к таким лицам относятся: «руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или в осуществлении общего плана или заговора» [28]. Статья 4 Конвенции 1948 года закрепляет положение о неотвратимости наказания, независимо от их должностного положения: «являются ли они ответственными по конституции правителями, должностными или частными лицами» [31]. Статья 6 Устава Трибунала по Руанде и статья 7 Устава Трибунала по бывшей Югославии содержат в себе положения Нюрнбергского Устава и Конвенции 1948 года. К уголовной ответственности привлекается лицо, которое «планировало, подстрекало, приказывало, совершало или иным образом содействовало или подстрекало к планированию, подготовке или совершению преступления» [43, 44], независимо от должностного положения обвиняемого. Статьей 25 Римского статута расширяет положения, указанные в вышеупомянутых международных актах. Статут закрепляет индивидуальную ответственность физического лица и его наказание в случае совершения им следующих действий: «a) совершает такое преступление индивидуально, совместно с другим лицом или через другое лицо, независимо от того, подлежит ли это другое лицо уголовной ответственности; b) приказывает, подстрекает или побуждает совершить такое преступление, если это преступление совершается или если имеет место покушение на это преступление; c) с целью облегчить совершение такого преступления пособничает, подстрекает или каким-либо иным образом содействует его совершению или покушению на него, включая предоставление средств для его совершения;

32 d) любым другим образом способствует совершению или покушению на совершение такого преступления группой лиц, действующих с общей целью. Такое содействие должно оказываться умышленно и либо: i) в целях поддержки преступной деятельности или преступной цели группы в тех случаях, когда такая деятельность или цель связана с совершением преступления, подпадающего под юрисдикцию Суда; либо ii) с осознанием умысла группы совершить преступление; e) в отношении преступления геноцида, прямо и публично подстрекает других к совершению геноцида; f) покушается на совершение такого преступления, предпринимая действие, которое представляет собой значительный шаг в его совершении, однако преступление оказывается незавершенным по обстоятельствам, не зависящим от намерений данного лица» [45]. Можно отметить, что в нормах уставов Трибуналов, в Конвенции, в Римском статуте закреплена уголовная ответственность физического лица только в случае, если он входит в состав вооруженных сил, совершает уголовно-наказуемые деяния, действует от лица государства как субъекта международного права. Существует мнение о необходимости расширения круга субъектов преступления: государство, СМИ, организации [46, с. 12-13]. Мы не можем согласиться с данным утверждением, поскольку это нарушает основополагающие принципы международной уголовной ответственности, выработанные со времён Нюрнберга. Что касаемо субъективного элемента, отдавать отчёт своим действиям может только физическое лицо, следовательно, невозможно привлечь организацию к уголовной ответственности, руководитель такой организации. Таким образом, к обязательным признакам геноцида можно отнести: 1) цель деяний – частично или полностью уничтожить национальную, расовую, этническую или религиозную группу. 2) геноцид может быть совершён только с прямым умыслом для достижения цели преступления; 3) объектом преступления может быть только одна из перечисленных групп: национальная, расовая, этническая или религиозная. Мы согласны с мнением тех авторов, которые утверждают, что нет оснований для расширения перечня групп. Во-первых, закрепленные в статьях Конвенции о геноциде категории групп отвечают признакам постоянства и устойчивости, поэтому членство в таких группах неоспоримо и непрерывно. Человеку невозможно полностью поменять то, что принадлежит ему от рождения: какие-либо физиологические, национальные характеристики.

33 Во-вторых, увеличение критерия характеристики группы даст возможность для злоупотребления с их стороны и, в дальнейшем, неправильную квалификацию преступлений. В-третьих, так называемый «культурный геноцид», «политический геноцид», «экологический геноцид» следует рассматривать как способы совершения преступления, влияющие на объективную сторону деяния. Нормы Конвенции 1948 года, Устава Международного трибунала по бывшей Югославии и Руанде, Римского Статута одинаково устанавливают характеристику объективной стороны преступления и отдельно выделяют уголовно-наказуемые деяния. Отличие состоит в том, что уголовно-наказуемое деяние является признаком объективной стороны преступления и именно реализация этих действий признают преступными. Несмотря на принятые международно-правовые средства борьбы с данным преступлением, их недостаточно и определение требует пересмотра. Так дискуссионным остаются вопросы о квалификации действий в Украине (общее число погибших уже более двадцати тысяч за весь период конфликта), военных действий в Сирии: этнические чистки в арабских деревнях, армян на территории города Кесаб и другие действия, повергающие в ужас весь мир. Почему такие действия нельзя признать актом геноцида? Возможно, это связано с тем, что трактовка понятия «геноцид», данная более полувека назад в Конвенции о геноциде 1948 года, не соответствует реалиям современного мира. Геноцид приобретает новые формы, средства совершения преступления и поэтому следует добавить критерии способов совершения актов геноцида, которые будут характеризовать объективную сторону преступления. 2.2 Характеристика военного преступления: понятие, виды, элементы преступления События XX-XXI века показывают, что одни из самых чудовищных массовых преступлений – это те преступления, которые совершаются в период вооруженного конфликта. Действия, происходящие на юге Украины, в Сирии, Ираке, Ливии, демонстрируют, что мир не пришёл к полному исчезновению войн, вооруженных конфликтов и, следовательно, для борьбы с данными преступлениями необходимо реагирование международного сообщества. История говорит о том, что война – пожалуй, единственное средство разрешения международного конфликта. Древнейшие источники права, среди которых Кодекс Ману, Кодекс «Си-ма», устанавливают правила поведения в бою. Устанавливаемые запреты преследовали тактические, экономические, а не гуманные цели: например, запрет убийства

34 военнопленного связан с тем, чтобы получить от него необходимую информацию или поработить. Развитие военно-уголовного законодательства государств до середины XIX века происходило под влиянием норм внутреннего законодательства государств. Это связано с недостаточным развитием международного права в рассматриваемый период времени [47, с. 22]. В связи с развитием науки и техники, в XIX веке появляются новые способы ведения войн, предметы, используемые в качестве орудия, что определило необходимость установления общих правил ведения войны, защиты гражданского населения, помощи больным и раненым на международном уровне. В 1863 году учреждается Международный комитет помощи раненым, ныне действующий с 1880 года Международный комитет Красного Креста. 22 августа 1864 года в Женеве была проведена конференция, направленная на рассмотрение проблемы статуса раненых в боевых действиях, по итогу которой была принята Конвенция о защите раненых и больных. В 1899 и 1907 годах в Гааге были проведены конференции, на которых были приняты следующие конвенции: «О законах и обычаях сухопутной войны», «Об открытии военных действий», а также сформулировано положение о том, что в ситуациях вооруженного конфликта сторонам необходимо руководствоваться принципами гуманности, человечности и здравого смысла [48]. Данная оговорка сформулирована русским учёным Ф. Ф. Мартенсом, которая вошла в преамбулу Конвенции о законах и обычаях войны и, в дальнейшем, в преамбулу Конвенции ООН, Женевские конвенции 1949 года и др. международные акты. Именно эти события дали толчок к формированию международно-правового регулирования правил ведения войны, защиты отдельных категорий населения и ответственности за военные преступления. «В XIX ст. в системе международного обеспечения выполнения законов и обычаев войны появляются нормы по поводу военнопленных, нарушение которых международным криминальным правом признается военным преступлением» [49, с. 151]. Военное преступление – одно из тягчайших преступлений, посягающих на мир и безопасность всего человечества, поэтому относится к международным преступлениям. В современной научной литературе нет единого подхода к определению понятия «военное преступление». И. И. Лукашук определяет военное преступление как «совершаемые систематически или в широких масштабах существенные нарушения положений международного гуманитарного права, действующих в период вооружённых конфликтов» [19, с. 432-433].

35 Под международным гуманитарным правом понимается «совокупность конвенционных и обычных норм международного права, составляющих правила ведения войны (в том числе законы и обычаи войны), регулирующих отношения между воюющими государствами, с одной стороны, и нейтральной – с другой, и имеющих своим назначением гуманизацию средств и методов ведения войны» [1, с. 303]. Можно отметить, что международное гуманитарное право нормативно закрепляет правила поведения государств-участников вооруженного конфликта, а международное уголовное право устанавливает основания привлечения к ответственности и назначения наказания виновным лицам. По мнению Н. И. Костенко, военными признаются «международные преступления, представляющие собой преступные деяния, которые посягают на законы и обычаи войны» [50, с. 190]. В основу определения понятия «военное преступление» И. И. Лукашук и Н. И. Костенко берут объект преступного посягательства. Р. А. Адельханян под военным преступлением понимает деяние, которое состоит в нарушении правил ведения военных действий в период вооруженных международных и конфликтов немеждународного характера, закрепленных основополагающими принципами и нормами международного права [51]. Автор указывает на то, чтобы квалифицировать деяние как военное преступление, необходимо его нормативное закрепление в международных актах. Некоторые авторы, в частности Л. Г. Гусейнов, утверждают: «термин «военное преступление», являясь общим понятием, означает нарушения гуманитарно-правовых норм и военных обычаев и законов во время вооружённого конфликта» [52, с. 72]. Ни одно из вышеперечисленных определений нельзя выделить как наилучшее, поскольку в них не раскрыты отличительные черты военного преступления как международного преступления. Понятие «военное преступление» в нормативных актах отсутствует, однако в нормах некоторых международных актов раскрывается содержание данного преступления. Таблица 1 Понятие «военное преступление» в некоторых международных актах Название международного Название договора преступления Устав Нюрнбергского трибунала военное нарушения законов или обычаев 1945 года преступление войны Женевская конвенция от 12 Военное а) августа 1949 года об обращении преступление физическую неприкосновенность с военнопленными Понятие военного преступления посягательство b) взятие заложников, на жизнь и

36 c) посягательство на человеческое достоинство, в оскорбительное и частности, унижающее обращение, d) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения. Устав Международного отсутствует а) нарушения статьи 3, общей для трибунала по Руанде 1994 года понятие Женевских конвенций от 12 августа «военное 1949 года о защите жертв войны и преступление» Дополнительного протокола II к ним от 8 июня 1977 года (по Римскому Статуту относятся к военным преступлениям) Устав Международного отсутствует а) нарушения законов или обычаев трибунала по бывшей понятие войны Югославии 1993 года «военное б) серьёзные нарушения Женевских преступление» конвенций от 12 августа 1949 года военное а) серьезные нарушения Женевских преступление конвенций от 12 августа 1949 года Римский Статут 2002 года б) серьезные нарушения законов и обычаев, в том числе применимых в вооруженных немеждународного установленных конфликтах характера в рамках международного права в) В случае вооруженного конфликта немеждународного характера серьезные нарушения статьи 3, общей для четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 года

37 В Уставе Международного военного трибунала впервые было закрепление понятие «военные преступления» и содержит его краткую характеристику – «нарушение законов и обычаев войны». С принятием четырёх Женевских Конвенций в 1949 году, расширяется перечень деяний, которые относятся к военным преступлениям, и делается указание на основополагающий признак – совершение действий в период войны или вооруженного конфликта. Перечень деяний не является идентичным, но содержит общие квалифицирующие деяния – убийство, пытки, бесчеловечное обращение и т.д. Отличие содержания военного преступления зависит от объекта посягательства (например, Конвенцией о защите населения предусмотрено в качестве нарушения депортирование, взятие заложников). В Уставах трибуналов по бывшей Югославии и Руанде отсутствует словосочетание «военное преступление», но в то же время дан закрытый перечень военных преступлений. Анализ деятельности этих двух трибуналов показывает, что для квалификации деяния как военного преступления, необходимо выполнение ряда условий: 1) деяние должно быть совершено во время вооруженного конфликта; 2) необходимо доказать существование связи между нарушением нормы международного гуманитарного права и вооруженным конфликтом; 3) потерпевшие должны подпадать под категорию охраняемых лиц [53, с. 127.]. Различие нормативного закрепления в Уставах относительно установления деяний, относящихся к военным преступлениям, связано с целью создания и назначением трибуналов. Римским Статутом определён обширный перечень военных преступлений, «впитал в себя» опыт прошлых лет. По мнению западных учёных, таких как Антонио Кассезе, Г. Верле, представленный в ст. 8 Римского Статута перечень военных преступлений является открытым и не является юридически обязательным. Это связано с тем, что не предусмотрено закрепление норм обычного права, а также каждое государство, в национальном законодательстве, может расшить перечень военных преступлений. Выделяют следующие основные характеристики военных преступлений [51]: 1. Преступления основополагающие посягают принципы на закрепленные международного права в и международных правила актах международного гуманитарного права; 2. Преступления совершены в период вооруженного конфликта международного или немеждународного характера; 3. Установленный порядок ведения военных действий является основным элементом обеспечения мира и безопасности;

38 4. Преступное деяние является юридическим фактом, который порождает материальное правоотношение в международном уголовном праве. Необходимо отметить, что в международных документах нет определения понятия «вооруженный конфликт». Впервые термин «вооруженный конфликт международного характера» был введён первым Дополнительным протоколом 1977 года с целью антиколониальные восстания, проходившие в некоторых африканских странах в данный период, под действие норм Женевских конвенций 1949 года. По мнению Эрика Дэвида, вооруженный конфликт будет считаться международным в следующих случаях:«1) он является межгосударственным; 2) он носит внутренний характер, но по его поводу признаётся состояние войны (что в наше время является скорее теоретической возможностью), 3) он является внутренним, но имеет место вмешательства одного или нескольких иностранных государств; 4) в него вмешивается ООН; 5) он является национально-освободительной войной; 6) он представляет собой войну за отделение» [54, с. 131]. Характеристика «немеждународного вооружённого конфликта» установлена вторым Дополнительным протоколом 1977 года: 1) конфликт ограничен территорией одного государства; 2) участниками конфликта являются вооружённые силы и антиправительственные вооружённые силы или другие организованные вооруженные группы, которые, находятся под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия [55]. Уточнение того, является ли вооруженный конфликт международным или немеждународным, имеет важное значение, влияет на квалификацию преступления в качестве военного преступления и определяет юрисдикцию Международного Уголовного Суда по рассматриваемым вопросам. В доктрине международного уголовного права существуют различные классификации видов военного преступления. В зависимости от совершённого деяния (характеристики объективной стороны), выделяют следующие виды военных преступлений: военное преступление в виде убийства, военное преступление в виде пытки, военное преступление в виде жестокого и бесчеловечного обращения, военное преступление в виде нанесения увечий и т.д. С. Н. Головин предлагает следующую классификацию [56, с. 116]: 1) преступления против участников вооруженного конфликта и жертв войны; 2) преступления против гражданского населения;

39 3) преступления, связанные с применением запрещенных способов и средств ведения войны; 4) преступления, связанные с серьёзным нарушением статуса нейтралитета и другие нарушения норм международного гуманитарного права. Данную классификацию нельзя использовать в качестве основной, потому что чётко не определён критерий деления военного преступления на виды. В зависимости от объекта посягательства, В. И. Серегин [57, с. 202 - 203] выделяет следующие группы: 1) преступления против лиц вооруженного состава (к ним относятся раненые, военнопленные и др.); 2) преступления, совершенные против гражданского населения, гражданского имущества и иных объектов (например, принудительная беременность, умышленное уничтожение гражданского населения); 3) преступления против культурных ценностей (умышленное уничтожение памятников истории, культуры, науки, искусства и т.д.); 4) применение запрещённых средств и методов войны (использование в вооруженных действиях запрещенного оружия, привлечение в вооруженные силы детей возрасте до 15 лет и др.). И. Ю. Белый предлагает классифицировать военные преступления в зависимости от характера вооруженного конфликта и разделяет на группы: 1) видовым объектом выступают международные законы и обычаи войны, применяемые в международном вооружённом конфликте; 2) объектом посягательства выступают международные законы и обычаи войны, применяемые в вооружённом конфликте немеждународного характера [58, с.53]. По нашему мнению каждая классификация имеет свои достоинства и недостатки, поэтому считаем логичным использовать классификацию в зависимости от выбранного критерия – элемента состава преступления, содержания преступления или характера вооружённого конфликта. Таким образом, под военным преступлением понимается виновное деяние, выражающееся в серьёзном нарушении правил ведения вооружённого конфликта международного или немеждународного характера, закрепленного общепризнанными принципами международного права, законами и обычаями войны, Женевскими конвенциями 1949 года.

40 Касательно классификации военных преступлений следует отметить, что в доктрине международного права нет единого подхода к определению критерия деления военных преступлений. Для квалификации деяния в качестве военного преступления необходимо доказать наличие элементов преступления: объект, объективная сторона, субъект, субъективная сторона. Рассмотрим международное военное преступление с точки зрения его составных элементов по Международному военному Уставу 1945 года, Международному трибуналу по бывшей Югославии, Международному трибуналу по Руанде и Римскому статуту. Таблица 2 Состав международного военного преступления Название международного договора Устав Нюрнбергского трибунала 1945 года Субъект Объект Субъективная сторона Объективная сторона виновное физическое лицо правило международного военного конфликта прямой умысел Устав Трибунала по Руанде 1994 года виновное физическое лицо правило международного военного конфликта прямой умысел Нарушения законов и обычаев войны: убийства, истязания или увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории; убийства или истязания военнопленных или лиц, находящихся в море; убийства заложников; ограбление общественной или частной собственности; бессмысленное разрушение городов или деревень; разорение, не оправданное военной необходимостью, и другие преступления Нарушения статьи 3, общей для Женевских конвенций и Дополнительного протокола II а) посягательство на жизнь, здоровье и физическое или психическое благополучие лиц, в частности убийство, а также жестокое обращение, как, например, пытки, увечья или любые формы телесного наказания; b) коллективные наказания; с) взятие заложников; d) акты терроризма; е) посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное и унижающее обращение, изнасилование, принудительная проституция и любые формы непристойного нападения; f) мародерство; g) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом

41 Устав Трибунала по бывшей Югославии 1993 года виновное физическое лицо Правило международного военного конфликта прямой умысел учрежденным судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями; h) угрозы совершения любого из вышеперечисленных деяний. Серьезные нарушения Женевских конвенций 1949 года: а)умышленное убийство; b) пытки и бесчеловечное обращение, включая биологические эксперименты; с) умышленное причинение тяжелых страданий или серьезного увечья или нанесение ущерба здоровью; d) незаконное, произвольное и проводимое в большом масштабе разрушение и присвоение имущества, не вызываемые военной необходимостью; е) принуждение военнопленного или гражданского лица служить в вооруженных силах неприятельской державы; f) умышленное лишение прав военнопленного или гражданского лица на беспристрастное и нормальное судопроизводство; g) незаконное депортирование, перемещение или арест гражданского лица; h) взятие гражданских лиц в качестве заложников. Нарушение законов или обычаев войны: а) применение отравляющих веществ или других видов оружия, предназначенных для причинения излишних страданий; b) бессмысленное разрушение городов, поселков или деревень или разорение, не оправданное военной необходимостью; с) нападение на незащищенные города, деревни, жилища или здания либо их обстрел с применением каких бы то ни было средств; d) захват, разрушение или умышленное повреждение культовых, благотворительных, учебных, художественных и научных учреждений, исторических памятников и художественных и научных произведений; e) разграбление общественной

42 или частной собственности. Римский статут Международного уголовного суда 2002 года виновное физическое лицо правило международного военного конфликта прямой умысел Серьёзные нарушения Женевских конвенций от 12 августа 1949 года (сформулированы аналогично с характеристикой объективной стороны, данные в вышеперечисленных уставах) Серьёзные нарушения законов и обычаев, применимых в международных вооруженных конфликтах в установленных рамках международного права, а именно любое из следующих деяний: 1) умышленные нападения на гражданское население как таковое или отдельных гражданских лиц, не принимающих непосредственного участия в военных действиях; 2) умышленные нападения на гражданские объекты, т.е. объекты, которые не являются военными целями; 3) умышленное нанесение ударов по персоналу, объектам, материалам, подразделениям или транспортным средствам, задействованным в оказании гуманитарной помощи или в миссии по поддержанию мира в соответствии с Уставом ООН, пока они имеют право на защиту, которой пользуются гражданские лица или гражданские объекты по международному праву вооруженных конфликтов и т.д. серьезные нарушения статьи 3, общей для четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 года (для вооруженного конфликта немеждународного характера): 1)разграбление города или населенного пункта, даже если он взят штурмом; 2) изнасилование, обращение в сексуальное рабство, принуждение к проституции, принудительная беременность, как она определена в пункте 2(f) статьи 7, принудительная стерилизация и любые другие виды сексуального насилия, также представляющие собой грубое нарушение статьи 3, общей для четырех Женевских конвенций;

43 3) набор или вербовка детей в возрасте до пятнадцати лет в состав вооруженных сил или групп или использование их для активного участия в боевых действиях; 4) отдача распоряжений о перемещении гражданского населения по причинам, связанным с конфликтом, если только этого не требуют соображения безопасности соответствующего гражданского населения или настоятельная необходимость военного характера; 5) вероломное убийство или ранение комбатанта неприятеля и др. По мнению многих учёных [59, с. 16-17], основным объектом военного преступления является установленный правопорядок, закрепленный в принципах и нормах международного права и международного гуманитарного права, законах и обычаях войны порядок ведения боевых действий во время вооруженного конфликта. Дополнительным объектом преступления являются общественные отношения, регламентирующие право на жизнь, здоровье, безопасность лиц во время производства вооружённых действий, независимо от того, принимают они участие в конфликте или нет. Другие учёные дают иную классификацию объекту международного военного преступления [60]: - общим объектом преступного посягательства называют мировой правопорядок, определённый и охраняемый системой международного права; - родовым объектом являются интересы мира и безопасности человечества; - видовой объект – содержащиеся в принципах международного права в целом, в нормах международного гуманитарного права интересы соблюдения правил вооруженных конфликтов; - непосредственный объект – отдельное правило ведения вооружённых действий, на которое посягает лицо, совершающее преступление (например, запрет использования пыток). Следует отметить, что военные преступления чаще всего «многообъектны», т.е. преступное посягательство направлено на нарушение нескольких общественных отношений, регулирующих соблюдение конкретного правила вооружённого конфликта. Так, например, во время вооруженного конфликта нарушается не одно, а несколько правил ведения

44 вооруженных действий: запрет убийства, запрет использования пыток, запрет привлечения в состав вооруженных сил детей до 15 лет и т.д. При совершении вооруженных действий, всегда причиняется вред непосредственному объекту (т.е. регулируемым общественным отношениям) и дополнительному объекту (жизнь, физическое и психическое здоровье, телесная неприкосновенность лиц). На основании этого можно сказать, что они взаимосвязаны между собой. При анализе норм Нюрнбергского, Руандского, Югославского трибунала и Римского Статута, касающихся объекта преступного посягательства, можно отметить тенденцию расширения круга охраняемых интересов. Это связано, прежде всего, с желанием государств построить цивилизованный мир и установить мировой правопорядок, в котором нормы международного права имеют приоритетное значение. Предмет преступного посягательства – это то, на что непосредственно оно направлено. Женевскими конвенциями 1949 года установлено 4 категории защищаемых лиц: 1) раненые и больные солдаты во время войны на суше, а также медицинский и духовный персонал, медицинские формирования и санитарно-транспортные средства (Первая Женевская конвенция); 2) раненые, больные и потерпевшие кораблекрушение военнослужащие во время войны на море (Вторая Женевская конвенция); 3) военнопленные (Третья Женевская конвенция); 4) гражданские лица, в том числе на оккупированной территории (Четвертая Женевская конвенция) [61]. В зависимости от охраняемых общественных отношений, к предметам преступления могут относиться не только охраняемые Женевскими конвенциями лица, но и иные, например, объекты культуры, искусства и т.д. Для характеристики объективной стороны преступления необходимо установить соответствующие её признаки: 1) общественная опасность деяния; 2) общественно-опасные последствия преступного деяния; 3) причинно-следственная связь 4) способ, время, место совершения преступления и т.д. Не ставя цель в работе разобрать каждый элемент объективной стороны, остановимся на более важном из них – доказать общественную опасность деяния. Деяние может выражаться в форме действия и бездействия. Для международных военных преступлений характерно выражение общественно-опасного деяния в форме действия – нападение, убийство, нанесение увечий, захват заложников и т.д.

45 Нужно отметить, что те действия, которые составляют объективную сторону преступления, непосредственно связаны с объектом. Именно нарушая запрет, установленный нормами международного гуманитарного права и законами или обычаями войны, лицо выполняет объективную сторону преступления. Состав преступления может быть сконструирован как материальный – признается преступным, если действия повлекли определённые последствия (причинение увечья, убийство и др.), либо формальный – для признания деяния преступным нужно доказать, что лицом было совершено деяние (захват заложников, депортация и др.). Некоторые составы преступлений подробно регламентированы нормами Женевских конвенций. Рассмотрим некоторые из них. К военному преступлению в виде пытки относятся те деяния, направленные на причинение сильной физической или психической боли и страданий одному или нескольким лицам, с целью получения информации или признания, наказания, запугивания или принуждение, основанные на дискриминации. Пытки остаются одними из самых распространённых деяний, которые используются в вооружённом конфликте: ярким примером современности могут служить пытки украинских силовиков. Военное преступление в виде биологических экспериментов состоит в проведении биологического эксперимента над одним или несколькими лицами. Стоит отметить, что данный эксперимент для признания его военным преступлением должен проводиться для причинения физического или психического вреда, при этом, не имея лечебную или иную медицинскую цель. Самый страшный пример истории – исследование немецкого доктора Йозефа Менгеле в лагере Освенцим, унесшее огромное число жизней. Военное преступление в виде нанесения увечий характеризуется нанесением увечий одному или нескольким лицам, причинив постоянное уродство или лишив способности нормально функционировать, удалив какой-либо орган. Данные деяния не должны проводиться с медицинской целью, а нанесение увечий повлек физический или психологический вред лицу. Военное преступление в виде принуждения к службе в вооруженных силах неприятеля заключается в том, что уголовно-наказуемое лицо принудило одно или нескольких лиц к участию в военных действиях против его страны или вооруженных сил, либо привлечение к иной службе в вооруженных силах неприятеля. Для квалификации необходимо доказать, что лицо заставило другое лицо к выполнению указанных действий посредством какого-либо воздействия (физической или психологической) или угрозы.

46 Преступление в виде использования, набора или вербовки детей заключается выполнении перечисленных действий в отношении детей, не достигших возраста 15-ти лет [62]. По общему правилу считается, что причинно-следственная связь, способ, орудие совершения преступления являются факультативными признаками объективной стороны. Но в некоторых случаях, они могут выступать в качестве квалифицирующего признака самостоятельного преступления: например, применение в ходе вооруженного конфликта запрещённого орудия (химического, биологического или иного). Субъектом преступления является виновное физическое лицо, которое совершило преступление. Независимо от должностного положения и статуса лица, оно подлежит индивидуальной ответственности. В соответствии со статьей 6 Устава Международного военного трибунала к субъекту совершения военного преступления относятся: «руководители, организаторы, подстрекатели и пособники, участвовавшие в составлении или в осуществлении общего плана или заговора» [28]. Уставами трибунала по бывшей Югославии и Руанде к ответственности привлекаются аналогичные лица. Статьей 25-27 Римского Статута закреплены условия, при которых лицо признается в качестве субъекта преступления: 1) к ответственности может быть привлечено только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста 18-ти лет; 2) лицо совершил одно из действий, перечисленных в п. 3 ст. 25 Римского Статута 3) недопустимость освобождения от уголовной ответственности лица со ссылкой на его должностное положение (например, занимавший пост главы правительства, государства, министра иностранных дел и др. привлекается к ответственности независимо от его иммунитетов) [45]. Мы согласны с мнением П. П. Степанова, который утверждает: «упущение из поля зрения высокопоставленных военных преступников ввиду наличия у них иммунитета неполно бы отражало исследование причин военных преступлений, механизма их совершения. Высокопоставленные должностные лица и начальники, виновные в военных преступлениях – важнейший подвид в классификации военных преступников, нуждающийся в отдельном самостоятельном изучении» [47, c. 106]. В случае применения к таким лицам иммунитета, складывалась бы ситуация, по которой ответственность за международные преступления, среди которых военное преступление, перекладывало ответственность на подчиненных лиц, так называемых «второстепенных» виновников.

47 Статья 28 Римского Статута выделяет в качестве специального субъекта военного командира или начальника. Для того, чтобы лицо понесло уголовную ответственность за международные преступления, оно должно соответствовать некоторым условиям: 1) лицо должно иметь статус военного командира, либо эффективно действующего в качестве такого; 2) лицо должно иметь контроль и влияние над силами, совершившее военное преступление и знать о его намерениях совершить указанное деяние; 3) преступления совершены в результате пассивного действия военного командира – непринятие мер для его предотвращения или пресечения совершения такого преступления. Также в случае, если он не передал этот вопрос в компетентные органы для его расследования [45]. Пунктом б) статьи 25 Римского Статута установлено, что «применительно к отношениям начальника и подчиненного, не описанным в пункте (a), начальник подлежит уголовной ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда, совершенные подчиненными, находящимися под его эффективной властью и контролем, в результате неосуществления им контроля надлежащим образом над такими подчиненными, когда: 1) начальник либо знал, либо сознательно проигнорировал информацию, которая явно указывала на то, что подчиненные совершали или намеревались совершить такие преступления; 2) преступления затрагивали деятельность, подпадающую под эффективную ответственность и контроль начальника; и 3) начальник не принял всех необходимых и разумных мер в рамках его полномочий для предотвращения или пресечения их совершения либо для передачи данного вопроса в компетентные органы для расследования и уголовного преследования». Если проанализировать закрепленные в Римском Статуте требования, предъявляемые к военному командиру и к начальнику, обладающего эффективной властью, – то можно с уверенностью сказать, что они идентичны. «Эффективный контроль» понимается Судом как способность к предотвращению соответствующих преступлений и наказанию за их совершение. Соответственно, отказ лица от реализации таких возможностей управления влечет за собой уголовную ответственность в соответствии со статьей 28 Статута» [63, с. 21]. Субъективная сторона характеризуется внутренним, психическим отношением виновного лица к совершенному преступному деянию и его последствиям. В соответствии со

48 ст. 30 Римского Статута субъект должен осознавать общественную опасность совершенных деяний и действовать намеренно. В п. 2 ст. 30 делает указание: «лицо имеет намерение в тех случаях, когда: a) в отношении деяния, это лицо собирается совершить такое деяние; b) в отношении последствия, это лицо собирается причинить это последствие или сознает, что оно наступит при обычном ходе событий. 3. Для целей настоящей статьи, "сознательно" означает с осознанием того, что обстоятельство существует или что последствие наступит при обычном ходе событий. "Знать" и "знание" должны толковаться соответствующим образом» [45]. В Уставах трибуналов и в Римском Статуте отсутствует деление вины на умысел и неосторожность, следовательно, субъективная стороны преступления характеризуется только прямым или косвенным умыслом. На это указывают нормативно закрепленные указания на то, что деяния должны совершаться «осознанно» и «намеренно». Таким образом, можно сделать вывод о том, что положения Устава Международного трибунала по бывшей Югославии, Международного трибунала по Руанде развивают свои положения в Римском Статуте. Римский Статут 2002 года идёт по пути расширения и нормативного закрепления объекта, объективной стороны, субъекта, субъективной стороны военного преступления. При этом, стоит отметить, что данный перечень не исчерпывающий и может быть изменён. Тенденция к развитию и увеличению объекта и объективной стороны преступления связано, в первую очередь, с развитием международного права в области защиты жертв войны, а также с появлением новых средств и способов ведения войн и вооружённых конфликтов. Такая регламентация нужна для правильной квалификации преступления. Общим объектом военного преступления являются общественные отношения, регламентирующие вопросы международной безопасности. Непосредственным объектом – конкретное закрепленное в нормах международного гуманитарного права или в законах и обычаях войны правило ведения вооруженного действия. Дополнительным объектом преступления является жизнь, здоровье, неприкосновенность и другие охраняемые права личности. Объективная сторона состоит в посягательстве на объект преступления, т.е. совершения запрещенных нормами международного гуманитарного права и/или обычаями и законами войны действий. Субъект преступления – физическое лицо, совершившее военное преступление, подлежащее уголовной ответственности индивидуально, независимо от должностного положения. В уставах трибуналов и Римском статуте даётся уточнения, какую роль в

49 совершении преступления должно занимать лицо для назначения наказания. В Римском Статуте в качестве отдельного специального субъекта выделяется военный командир и начальник, обладающий качествами эффективной власти и контроля. Субъективная сторона преступления совершается в форме умысла, при этом, в ст. 30 Римского Статута даётся уточнение, что лицо должно действовать «осознанно» и «намеренно».

50 3 Международные судебные органы, привлекающие к международной уголовной ответственности за преступления геноцида и военные преступления Необходимость борьбы с международными преступлениями и наказанием за них привлекла мировое сообщество после завершения Второй мировой войны. Для обеспечения международной безопасности, предупреждения и наказания преступников за массовое истребление групп, совершение военных преступлений, были созданы специальные суды: Международный военный трибунал в Нюрнберге, Международный уголовный трибунал по бывшей Югославии, Международный уголовный трибунал по Руанде, Международный уголовный суд. Рассмотрим особенности создания, цели и оценку деятельности каждого из них. Таблица 3 Органы, осуществляющие международную уголовную юстицию Название суда Учреждение суда Основание Цель создания суда деятельности суда Нюрнбергский Создан на трибунал соглашения основе Устав - Международного военных Лондонское соглашение Наказание Военного от августа 1945 года главных преступников европейских стран оси 8 Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси 1945 года Международный Создан Советом Устав Судебное преследование трибунал по бывшей Безопасности ООН - Международного Югославии Резолюция 827(1993) трибунала Совета Безопасности бывшей лиц, ответственных по серьезные года нарушения международного ООН от 25 мая 1993 Югославии 1993 гуманитарного года за права, совершенные территории на бывшей Югославии с 1991 года

51 Международный Создан Советом Устав трибунал по Руанде Безопасности ООН - Международного Резолюция Совета трибунала Безопасности Судебное преследование лиц, ответственных по геноцид ООН Руанде 1994 года и серьезные за другие нарушения №955 от 8 ноября международного 1994 года гуманитарного права, совершенные территории на Руанды, граждан и Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств, в период с 1 января 1994 года по 31 декабря 1994 года Международный Создан на уголовный суд соглашения - основе Римский Международного Римский юрисдикцию статут уголовного суда отношении Международного уголовного вступил статут Осуществлять в суда, силу 1 июля 2002 года 2002 года в лиц, ответственных за самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность международного сообщества, в том числе за геноцид и военные преступления Нападение Германии на Европу и СССР повергло в шок всё мировое сообщество, и требовались специальные безотлагательные меры для наказания нацистов по всей строгости уголовного закона. Таким стал Международный военный трибунал. Международный военный трибунал был учреждён Лондонским соглашением «О судебном преследовании и наказании главных военных преступников европейских стран оси», заключенным правительствами Великобритании, СССР, США и Франции 8 августа 1945 г. Одновременно с соглашением был утверждён Устав Трибунала и Соглашение об

52 учреждении Комитета по расследованию дел и обвинению военных преступников. Устав закрепил не только материальные, но и процессуальные нормы проведения судебного разбирательства. Цель создания Международного военного трибунала в Нюрнберге - справедливый и быстрый суд для наказания главных военных преступников европейских стран оси. Итоги Нюрнбергского процесса оцениваются сегодня полярно. Сторонники одной позиции считают, Нюрнбергский процесс можно оценить как эталон международного правосудия, устанавливающий приоритет международного права над национальным законодательством. Оппоненты же уверенны, что Германия, как побеждённая страна, была поставлена в зависимость от стран-победительниц, а учреждение Международного военного трибунала не соответствовало нормам международного права, вопрос уголовной ответственности решался «post factum», что можно назвать «юридическим произволом» [64]. К опровержению аргумента относительно «суда победителей» следует отметить и то, что в дальнейшем к Лондонскому соглашению присоединились ещё 19 стран-участниц. Именно поэтому суд в Нюрнберге ещё называют «суд народов». Нюрнбергский военный трибунал стал правовым прецедентом для создания Международного трибунала для Югославии и Руанды. Почти через 50 лет после проведения Нюрнбергского трибунала миру стали известны новые акты массового уничтожения людей. Обстрел Горни-Вакуф, этнические чистки в долине Лашвы, боевые действия в Герцеговине, операция «Неретва 93» - все эти действия потрясли мировую общественность в начале девяностых годов. Конфликт в Республике Боснии и Герцеговине имел политический, этнический и конфессиональный характер [65]. С целью восстановления и поддержания мира Советом безопасности было принято решение о создании Международного трибунала. Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьёзные нарушения международного гуманитарного права, совершённого на территории бывшей Югославии с 1991 года был учреждён резолюцией 827(1993) Совета Безопасности ООН от 25 мая 1993 года. В принятой резолюции и, приложенном к нему, Уставе сформулированы основные процессуальные вопросы действия Трибунала: вопросы компетенции, правомерности принятых решений, цели, структуру, юрисдикцию, принципы его деятельности и т.д. Местом создания Трибунала стала Гаага не случайно: именно в Гааге расположен Международный Суд и, тем самым, Трибунал является продолжателем традиций справедливого судебного разбирательства и урегулирования споров между государствами.

53 Цель Трибунала - привлечь к международной уголовной ответственности лиц, виновных в совершении преступлений на территории бывшей Югославии, в том числе за преступление геноцид. Юрисдикция Трибунала заключается в судебном преследовании лиц, ответственных за серьёзные международные преступления, среди которых геноцид, военные преступления, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 года. В статье 8 Устава определена территориальная и временная юрисдикция – действие Трибунала распространяется на территорию бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии и не выходит за её пределы. Временной этап действия определён с 1 января 1991 года и официально закончил свою работу 21 декабря 2017 года. Гаагский трибунал рассматривал дела в отношении лиц, причастных к военным преступлениям в ходе войны в Югославии 1991-1996 годов, конфликта в Косово в 1997-1998 годах, а также военного противостояния в Македонии. Во всех этих событиях принимали участие пять сторон: сербы, хорваты, мусульмане-бошняки, албанцы и македонцы [66]. Международный трибунал по Руанде очень схож с рассмотренным выше Международным трибуналом по бывшей Югославии. Трибунал по Руанде был учреждён на основании резолюции Совета Безопасности ООН №955 от 8 ноября 1994 года и принятого Устава. Цель создания Трибунала заключается не только в преследовании и наказании виновных в совершении преступлений геноцида, преступления против человечности, нарушении Женевских конвенций, но и способствовать восстановлению мира на территории Руанды. Стоит отметить принципиальные различия двух трибуналов, действующих в одно и то же время. Во-первых, Уставом Трибунала по Руанде была его расширена территориальная юрисдикция. Если действие Трибунала по Югославии распространяется только на территорию бывшей Социалистической Республики Югославия и её границы, то Трибунал по Руанде значительно расширяет территориальную юрисдикцию, действуя и на соседние государства (ст. 7 Устава) [44]. Во-вторых, ограничена компетенция рассматриваемых преступлений. Международным трибуналом по Югославии предусмотрено уголовное преследования лиц по следующим категориям преступлений: совершение или отдача приказа о совершении серьёзных нарушений Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. (ст. 2 Устава МТБЮ), нарушения законов или обычаев войны (ст. 3 Устава МБТЮ), преступления геноцида (ст. 4 Устава МБТЮ), преступления против человечности (ст. 5 Устава МБТЮ). В то время как Трибунал по Руанде полномочен рассматривать преступления геноцида (ст. 2 Устава МТР), преступления против человечности (ст. 3 Устава МТР) и нарушения ст. 3, общей для

54 Женевских Конвенций и Дополнительного протокола II (ст. 4 МТР). Предполагаем, что это может быть связано с характером конфликта. Конфликт в Югославии носил международный характер, в то время как в Руанде – внутренний. Несмотря на то, что оба трибунала проходили в условиях современного развития международного права, с учётом выработанных многолетних принципов и норм, они подверглись большей критике, в отличие от Нюрнбергского процесса. Трибунал по бывшей Югославии и Руанде созданы на основе мандата Совета Безопасности, что отличает его от Нюрнбергского трибунала и Международного уголовного суда, однако спор о правомерности создания такой организации обсуждается до сих пор. Некоторые исследователи отмечают [67, с. 74], что Совет Безопасности ООН не имеет полномочий по созданию международных судебных органов такого типа. В положениях главы VII Устава ООН отсутствует возможность Совета Безопасности учреждать международные судебные инстанции, в том числе действующие на временной основе. Статьёй 39 Устава предусмотрено, что для предотвращения угрозы мира и безопасности, решает, какие меры предпринять для урегулирования конфликта, предусмотренные ст. 40-41 Устава ООН, перечень мер открыт. Мы придерживаемся позиции А. В. Бахновского, который считает, что «трибунал сам себя признал законным, не взирая на то обстоятельство, что его учреждение (с учетом требований международного права) было возможно посредством использования только двух процедур» [68, с. 133]. К таким процедурам относится: 1) создание Трибунала посредством заключения международного договора; 2) принятие решения Генеральной Ассамблеей ООН. Возможно, скорое учреждение трибуналов связано с намерением прекратить чудовищные преступления конца XX-начала XXI века, принять быстрые и эффективные действия для преследования лиц, виновных в совершении международных преступлений и восстановления справедливости, не допуская волнений среди национального населения. Сейчас рассмотренные трибуналы прекратили работу, однако остались нерассмотренные дела. Полномочия по завершению процессов переданы в Международный остаточный механизм для уголовных трибуналов, являющийся структурой ООН, учреждённый Советом Безопасности 22 декабря 2010 года. Нюрнбергский трибунал, Международный трибунал по бывшей Югославии, Международный трибунал по Руанде показали слабые места мировой системы правопорядка и разрешения конфликтных ситуаций. Государства пришли к осознанию того, что для рассмотрения преступлений в сфере международного гуманитарного права необходим

55 постоянный и независимый созданный ими судебный орган. Таким органом стал Международный уголовный суд. Официально суд был создан на учредительной конференции в Риме в 1998 году, который вступил в силу 1 июля 2002 года. Суд стал первым в истории постоянно действующим судебным органом, цель которого состоит в судебном преследовании лиц, совершивших наиболее тяжкие международные преступления. Отличает его от трибуналов то, что он был учреждён на основании международного договора – Римского статута Международного уголовного суда. К настоящему времени Римский статут ратифицировали 124 государства, Россия подписала соглашение, но не ратифицировала его [69]. Некоторые страны, такие как США, Китай, Турция, усматривают в деятельности суда ущерб национальным интересам и суверенитету государства, поэтому отказывались его подписывать. Статья 4 Устава МУС содержит положение о возможности суда осуществления своих функций и полномочий на территории любого государства-участника и, по специальному соглашению, на территории любого другого государства [45]. Анализируя данную формулировку можно согласиться с мнением о частичном нарушении Международным уголовным судом суверенитета государства в пределах своих полномочий. В любом случае, государство при заключении подобных договоров, принятии участия в международных сообществах «отдаёт часть своего суверенитета» для достижения цели деятельности организации. Положительно или отрицательно сказывается это на внутреннюю деятельность государства можно сказать только исходя из конкретного единичного случая. Интересно заметить и то, что создатели суда предусмотрели возможность расширения своей компетенции на страны, не участвующих в соглашении, а именно «на территории иного государства по специальному соглашению» [45]. Возможно, это сделано с целью быстрого реагирования на нарушения мира и безопасности, а также помощи государствам для урегулирования вооружённых конфликтных ситуаций. Статут в статье 11 закрепляет принцип ratione temporis, состоящий в том, что юрисдикция МУС распространяется только на те преступления, которые были совершены после его учреждения. На сегодняшний день МУС расследует конфликты в Кении, Демократической Республике Конго, Кот-д'Ивуаре, Ливии, Мали, Судане (Дарфур), Уганде, Центральноафриканской Республике (ЦАР). В январе 2016 г. было объявлено о начале расследования преступлений против человечности, в том числе убийств, насильственных перемещений населения, военных преступлений против гражданских лиц и миротворцев,

56 которые «предположительно, были совершены в Южной Осетии с 1 июля по 10 октября 2008 г. [69]. Таким образом, каждый из рассмотренных судебных органов имеет свою особенность и специфику. Общая цель создания таких судебных органов – это судебное преследование лиц, виновных в совершении тягчайших международных преступлений, в частности геноцид, и назначение справедливого наказания для них. Интересно отметить, что место рассмотрения дел и привлечения к ответственности за геноцид не случайно. Нюрнбергский процесс происходил в г. Нюрнберг, где были разработаны планы ведения войны и уничтожения населения. Международный трибунал по бывшей Югославии, Международный трибунал по Руанде, Международный уголовный суд находятся в Гааге, в месте нахождения Международного суда ООН, тем самым показывает статус, традиции разбирательства. рассмотрения международных дел и справедливого судебного

57 4 Правоприменительная практика международных судов по привлечению к ответственности за геноцид и военные преступления Практика по осуществлению юрисдикции в отношении преступления геноцида значительно уступает деятельности органов по рассмотрению дел в отношении военных преступлений и преступлений против человечности. Первым в истории орган, привлекший к ответственности за геноцид и военные преступления, стал Международный Военный трибунал для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси. Процесс проводился с 20 ноября 1945 года по 1 октября 1946 года. За это время было проведено 403 открытых судебных заседания, суд заслушал более ста свидетелей, как со стороны защиты, так и со стороны обвинения, исследовал более четырёх тысяч доказательств. Перед Нюрнбергским трибуналом предстало 24 государственных и военных деятелей фашисткой Германии, из них 18-ти предъявлено обвинение в совершении преступлений против человечности и военных преступлений. Таблица 4 Данные об обвиняемых в совершении преступлений против человечества и военных преступлений на Нюрнбергском процессе Фамилия, имя Категория преступлений Должность Назначенное обвиняемого Геринг наказание Военные преступления, Первый преемник Гитлера Смертная преступления казнь против человечности Гесс Военные преступления и Заместитель преступления Гитлера по Пожизненное против партии заключение человечности Риббентроп Военные преступления и Советник преступления Гитлера по Смертная против внешней политике казнь человечности Кейтель Военные преступления и Начальник преступления человечности против командования вооруженных казнь сил Германии Кальтенбрун Военные преступления и Начальник нер преступления человечности Верховного Смертная против имперского безопасности, главного Смертная управления казнь начальник

58 полиции безопасности Розенберг Военные преступления и Имперский преступления против делам человечности Франк территорий против партии человечности нацистской Смертная по правовым казнь вопросам Военные преступления и Имперский преступления по Смертная оккупированных казнь Военные преступления и Рейхсляйтер преступления Фрик министр протектор Смертная против Богемии и Моравии казнь человечности Штрейхер Преступления против Член рейхстага, организатор Смертная человечности Функ фашистской партии Военные преступления и Советник преступления казнь Гитлера по Пожизненное против экономическим вопросам заключение человечности Карл Дёниц Военные преступления Главнокомандующий 10 лет германским военно-морским тюремного флотом Эрих Редер Военные преступления заключения Адмирал-инспектор военно- Пожизненное морского флота Фон Ширах Преступления человечности против Руководитель молодёжи заключение имперской 20 НСДАП, тюремного имперский наместник в Вене Заукель Военные преступления и Уполномоченный преступления лет заключения по Смертная против использованию рабочей силы казнь человечности Иодль Военные преступления и Начальник штаба верховного Смертная преступления человечности Зейс-Инкварт против командования вооруженных казнь сил Германии Военные преступления и Министр без портфеля в Смертная преступления против правительстве Гитлера казнь человечности Шпеер Военные преступления и Министр преступления вооружения против вооруженной и 20 тюремного лет

59 человечности Фон Нейрат промышленности Военные преступления и Протектор преступления заключения Богемии и 15 против Моравии тюремного человечности Фриче заключения Военные преступления и Начальник преступления человечности Борман против радиовещания отдела Признан при невиновным министерстве пропаганды Военные преступления и Начальник преступления лет против заместителя фюрера Штаба Смертная казнь человечности Из анализа таблицы можно сделать вывод, что на скамье подсудимых оказались представители правящей «верхушки» гитлеровской Германии. Одиннадцати обвиняемым, обвиненным в преступлениях против человечности, было назначено наказание в виде смертной казни через повешение, двоим назначено наказание в виде пожизненного заключения, ещё двое получили наказание в виде тюремного заключения на срок 20 лет, один – на 15 лет, один признан невиновными и освобождены из-под стражи. За военные преступления было предъявлено обвинение 18-ти лицам, 11 из них назначено наказания в виде смертной казни через повешение, троим назначено наказание в виде пожизненного лишения свободы, одному – 20 лет лишения свободы, ещё одному лицу назначено наказание в виде 15-ти лет тюремного заключения, наказание в виде 10-ти лет лишения свободы назначено одному обвиняемому, один признан невиновным. Международный трибунал по бывшей Югославии подвергся наибольшей критике со стороны исследователей. Отмечают, что практически все процессы проведены с нарушением норм международного права: начиная от создания трибунала до вынесения приговора. Условно процессы можно разделить на 2 группы: ложные обвинительные процессы (например, процесс Слободана Милошевича) и оправдательные процессы в отношении реальных преступников (например, процесс С. Халиловича). Грубо нарушалось право обвиняемого на защиту, привлекали ложных свидетелей: в отношении С. Милошевича прокурор постоянно шантажировал его назначением адвоката. В. Шешелю адвоката не назначали, пока он не устроил месячную голодовку. Оправдал ли Югославский трибунал свои ожидания? Были ли привлечены к ответственности виновные лица? Как мы указывали выше, конфликт в Югославии был многосторонним, однако большая часть обвинения «пала на плечи сербов».

60 Таблица 5 Данные о количестве обвиняемых Международным трибуналом по бывшей Югославии в зависимости от национальности Национальност Обвинено Осуждено Оправдано Дело прекращено, в связи ь со смертью Сербы 102 69 17 16 Хорваты 38 24 12 2 Боснийцы 17 9 3 1 Черногорцы 3 3 - - Албанцы 9 3 6 - Македонцы 2 1 1 - 171 109 39 19 Всего Учитывая указанные данные, можно сделать вывод о том, что Международный трибунал создал «особое отношение» к представителям Сербской Республики. «Справедливый» Трибунал по бывшей Югославии не предпринял усилий в расследовании преступлений в отношении сербского народа. В то время как существуют данные о чудовищных преступлениях над сербами. «Информация и собранные на сегодняшний день доказательства показывают, что наибольшее число жертв — лица сербской национальности, более чем в 80% случаев они убиты тупыми предметами или холодным оружием при соблюдении особого ритуала, часто зафиксированного видеокамерами» [70, с. 112]. Все эти преступления были совершены в районе Сиекаваце, Сараеве, Средней и Восточной Боснии и т.д. Также следует отметить, что нет единой меры наказания для преступников: сроки разнятся от пяти лет до пожизненного заключения. Приведём пример наиболее ярких из них, обвиненных в совершении геноцида. Таблица 6 Данные о некоторых обвиняемых в совершении преступления геноцида на территории бывшей Югославии Фамилия, имя обвиняемого Должность Любиш Беар начальник контрразведки в Пожизненное заключение Штабе войска Назначенное наказание Республики Сербской Видое Благоевич полковник ВС Сербии 18 лет тюремного заключения Радован Караджич сербский государственный и 40 лет тюремного

61 политический деятель Радислав Крстич бывший генерал заключения армии 35 лет тюремного Боснийских сербов, признан заключения виновным в совершении геноцида в Сребренице Вуядин Попович военачальник, подполковник Пожизненное заключение Войска Сербской Республики Также разнородна практика назначения наказания и за военные преступления, приведём в пример некоторые из них. Таблица 7 Данные о некоторых обвиняемых в совершении военного преступления на территории бывшей Югославии Фамилия, имя обвиняемого Должность Назначенное наказание Станислав Галич генерал и военный деятель пожизненное лишение свободы Милан Гверо сербский военачальник, 5 лет тюремного заключения, военный советник командира освобождён досрочно по морали, праву и религиозным делам Войска Республики Сербской Властимир Джорджиевич генерал армии Югославии 19 лет тюремного заключения Владимир Лазаревич Сретен Лукич генерал-полковник 15 лет вооружённых сил Югославии заключения генерал МВД Югославии 22 года тюремного тюремного заключения Лица, привлекаемые к ответственности, относятся к представителям государственной власти, должностным лицам, из этого следует, что для привлечения к международной ответственности лицо должно своими действиями представлять волю государства и в случае выхода за рамки, нести уголовную ответственность. Интересно отметить, что черногорцам, хорватам, боснийцам, албанцам и македонцам не были предъявлены обвинения в совершении актов геноцида. Не вынесено ни одного приговора, предусматривающего наказание в виде пожизненного заключения.

62 Всего сербам были вынесено следующие виды наказания: 1) пожизненное заключение – шесть приговоров; 2) заключение сроком от 20 лет – двадцать восемь приговоров; 3) заключение сроком от 10 до 20 лет – двадцать приговоров; 4) заключение сроком до 10 лет – четырнадцать приговоров. Черногорцам назначили наказание в виде тюремного заключения сроком до 10 лет. Хорватам: ни одного пожизненного заключения; срок заключения 25 лет – два приговора; заключение сроком от 10 до 20 лет – шестнадцать приговоров; заключение сроком до 10 лет – пять приговоров. Боснийцам назначены следующие виды наказания: заключение сроком от 10 до 20 лет – пять приговоров; заключение сроком до 10 лет – 4 приговора. В отношении Маумира Яшаревича, Алмаза Незировича, Сеада Велагича, Зденко Андабака дела были переданы в суд Боснии и Герцеговина и процесс над подсудимыми ещё не завершён. Албанцам Харадину Бала назначено наказание в виде тюремного заключения сроком на 13 лет, Бече Бечаю – тюремное заключение сроком на 4 месяца и Лахи Брагимаю – 6 лет заключения, освобождён досрочно. Македонец Йохан Тарчуловский – 12 лет тюремного заключения. Подводя итоги деятельности Международного трибунала по бывшей Югославии, можно отметить следующее. Во-первых, большая часть обвиняемых оказалась представителями Сербской Республики. Во-вторых, Трибунал оправдал многих хорватских и боснийских генералов в виду недоказанности деяний. В-третьих, деятельность Трибунала подвергается критике как со стороны соблюдения материальных, так и процессуальных норм. Несамостоятельность и «несправедливость», долгие судебные процессы, дороговизна содержания Трибунала вызывает сомнение в действенности международных судов, что в дальнейшем влияет на подписание и ратификацию Римского Статута, утверждающего создание Международного уголовного суда. Отличием Международного трибунала по Руанде от Международного трибунала по бывшей Югославии состоит в том, что он создан для судебного преследования лиц, совершившие акты геноцида на территории Руанды и соседних государств. «Всего МТР рассмотрел дела, по которым проходили 93 обвиняемых, в том числе 55 дел первой инстанции с участием 75 обвиняемых. Двенадцать из них были оправданы, а

63 восемь признали свою вину. Кроме того, некоторые обвинительные заключения были отозваны, а несколько дел было перенесено в национальные юрисдикции» [71]. Таблица 8 Данные о некоторых обвиняемых в совершении преступления геноцида в Руанде Фамилия, имя обвиняемого Должность Назначенное наказание Августин Бизимунг генерал Вооружённых Сил 30 лет тюремного заключения Руанды Теонест Багосор государственный деятель, Пожизненное заключение идеолог массовых убийств, Эммануэль Ндиндабахизи министр финансов Руанды Пожизненное заключение Остюген Нгирабатваре министр планирования 35 лет тюремного заключения Данных о назначении наказания за совершение военного преступления очень мало, поскольку основным составом совершённых преступлений на территории Руанды является геноцид. Трибунал создавался с целью расследования и назначения наказания лицам, совершивших именно акты геноцида в отношении племени тутси. В отношении Руандского процесса, также как и Югославского, существуют различные оценки. В основном, критика проводится по тем же основаниям, что и процесс по бывшей Югославии. Практика Международного уголовного суда по осуществлению юрисдикции в отношении преступления геноцида очень мала. Это связано с тем, что большинство процессов в отношении лиц, обвиненных в совершении геноцида, проведено международными трибуналами. В настоящее время Международным уголовным судом рассматривается единственное дело в отношении президента Судана Омара аль-Башира. Обвинение выдвинуто исходя из расследования ситуации в Дарфуре в отношении африканского народа [72]. Конфликт носит этнический характер, по некоторым данным, количество жертв превышает триста тысяч человек. Международная следственная комиссия по Дарфуру констатирует, что со стороны правительства Судана не проводит политику геноцида. Свои утверждения подтверждают тем, что отсутствует субъективный элемент преступления геноцида, а именно полное или частичное уничтожение этнической группы [73]. О. аль-Баширу были выдвинуты обвинения в совершении геноцида, предусмотренные п. «а»-«с» Конвенцией 1948 года. К ним относятся: убийство членов соответствующей группы, причинение серьёзных телесных повреждений или умственного расстройства членам группы, создание таких жизненных условий, рассчитанные на полное или частичное уничтожение. Фур, масалит и загава –

64 основные группы, в отношении которых проводилась политика эксплуатации и уничтожения. Президент Судана видел в них этнические группы, представляющие угрозу сформированной власти. Поэтому Палата посчитала, что в действиях О. аль-Башира присутствует компонент борьбы с мятежниками [73]. Основой доказательства обвинения составили заявления от жертв и свидетелей, публичные заявления должностных лиц, документы, материалы, полученные в ходе следствия и открытых источников. На основании собранных доказательств, Канцелярия Прокурора утверждала о наличии у уголовно-преследуемого лица геноцидального умысла, но представленные доводы не могли убедить Палату в совершении О. аль-Баширом акта геноцида. Его действия квалифицировали как преступления против человечности и военные преступления в марте 2009 года [74]. Апелляционная Палата, рассматривая вопрос об аресте подсудимого, в своём решении вернула рассматриваемый вопрос в Палату предварительного производства. Основанием для принятия такого решения послужили выявленные ошибки в процедуре доказывания. В конце концов, Палата предварительного производства в решении от 12 июля 2010 года, установила виновность О. аль-Башира в совершении преступления, предусмотренные п. «а»-«с» ст. 6 Римского Статута и несёт уголовную ответственность в соответствии с п. 3 ст. 25 Римского Статута [45]. Омар аль-Башир до сих пор остаётся действующим президентом Судана. Несмотря на вынесенное решение Международного уголовного суда о его аресте и обвинении в геноциде, оно до сих пор не исполнено, суданское правительство отказалось сотрудничать с судом. Министр юстиции Абдель Басит Сабдарат заявил: «Мы не будем иметь дел с этим судом. Он не имеет юрисдикции, это политическое решение» [75]. Деятельность Международного уголовного суда в отношении рассмотрения военных преступлений намного больше, нежели преступления геноцида. Н. М. Лямин в исследованиях отмечает, что особенностью практики Международного уголовного суда в расследовании и привлечения к уголовной ответственности за военные преступления является то, что все рассматриваемые МУС преступления совершались в ходе внутригосударственного вооружённого конфликта [76, с. 193]. На сегодняшний день Международный уголовный суд расследует следующие военные преступления, совершенные во время вооруженного конфликта: происходящие в Демократической Республике Конго (с июня 2004 года), в Уганде (с июня 2004 года), в Дарфуре (с июня 2005 года), в Центральноафриканской республике (с мая 2007 года), в Мали (с января 2013 года), в Центральноафриканской республике II (с сентября 2014 года), в Грузии (с января 2016 года).

65 Таблица 9 Данные о расследуемых военных преступлениях Международным уголовным судом Территория Содержание совершенных Лица, конфликта преступлений Назначенное привлекаемые к наказание ответственности ДРК вербовка детей-солдат в Томас Лубанго 14 лет возрасте 15-ти лет и их Дьило свободы использование для активного Жермен Катанго 12 участия свободы в действиях; военных умышленное Нтагандо убийство и покушение на убийство; убийство; умышленное нападение гражданское на население; изнасилование и др. лет лишения лишения дело слушается Мбарушиман признан невиновным Нгуджоло Чуй оправдан Сильвестр дело Мудакумур стадии находится в предварительного производства Уганда убийства; порабощение; Доминик Онгвен назначено судебное сексуальное рабство; изнасилование и др. слушание Джозеф Кони остаются на свободе Винсент Отти Дарфур (Судан) убийство; нападения гражданское на Бахар Абу остаются на свободе население; Гарды уничтожение имущества; Абдаллах Банды изнасилование; грабеж; возмущение достоинством и др. и Абакаер Нураин личным Абдель Рахеема Мухаммад Хуссейн Мали убийство; нанесение увечий, данные данные отсутствуют жестокое обращение и пытки отсутствуют и др. Центральноафри Убийство; изнасилование и Жан-Пьер Бемба 18 канская мародерство Гомбо лет свободы лишения

66 республика Центральноафри убийства, изнасилования, данные канская грабежи, нападения республика II гуманитарные миссии и использование детей в данные отсутствуют на отсутствуют возрасте до 15 лет в боевых действиях Грузия Нападение на гражданское данные направлен запрос население, умышленные отсутствуют прокурора в МУС убийства, умышленные нападения на миротворцев, уничтожение имущества и грабеж Исходя из приведенных данных, можно отметить, что из 11 дел, расследуемых Международным уголовным судом, только 7 из них проводится в отношении военного преступления. За все время работы Международного уголовного суда было вынесено всего 3 обвинительных приговора, назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 12, 14, 18 лет. Был вынесен один оправдательный приговор. Остальные дела находятся на разных стадиях процесса, начиная от предварительного расследования, заканчивая назначением слушания дела. Затрудняет и затягивает процесс рассмотрения дел то, что некоторые обвиняемые, в отношении которых вынесено постановление на арест, скрываются и до сих пор находятся на свободе. Таким образом, сложно говорить об эффективности деятельности Международного уголовного суда по части юрисдикции в отношении преступления геноцид и военных преступлений. Единственное дело, рассмотренное судом по обвинению в геноциде, не завершено до конца, виновный в совершении преступления фактически остался безнаказанным. Что касается военных преступлений – то вынесено всего 4 приговора, три из которых – обвинительные. Многие обвиняемые остаются на свободе. Поэтому, невозможно говорить о сформировавшейся практике назначения наказания за международные преступления геноцида и военные преступления. Исходя из изложенного, следует сделать вывод, что практика по привлечению к международной уголовной ответственности сложилась. Это подтверждается следующим:

67 1) судебное преследование лиц, виновных в совершении преступления геноцида, военного преступления осуществляется специально уполномоченными органами – трибуналами (до создания Международного уголовного суда) или Международным уголовным судом; 2) предъявление обвинения за геноцид, военное преступление возможно только на основании достаточности собранных доказательств и квалифицируется деяние на основании норм, изложенных в уставах; 3) статус лица, привлекаемого к ответственности за международное преступление геноцид, военные преступления (государственные и военные деятели, идеологи и др. – представители государства). Что касается назначения наказания, то единая практика не сформировалась.

68 Заключение Под юрисдикцию международных судов попадают наиболее опасные и тягчайшие преступления, представляющие угрозу миру и безопасности человечества. Среди них преступления агрессии, геноцида, военные преступления и преступления против человечества. Правовой основой ответственности физического лица за совершение международного преступления содержатся в нормах Конвенции о законах и обычаях войны 1907 г., Женевских конвенциях 1949 г. и Дополнительных протоколов к ним 1977 г., Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 г., Уставах международных трибуналов, Римском статуте Международного уголовного суда 2002 г. и других международных актах. В результате поиска ответа на вопрос, действительно ли сложился международный обычай в привлечении к международной ответственности, были сделаны следующие выводы. Для признания практики привлечения к уголовной ответственности физических лиц за тягчайшие международные преступления международным обычаем, необходимо наличие таких основных признаков, как: 1) всеобщность признания – геноцид и военные преступления признаны тягчайшими международными преступлениями, и условия привлечения к уголовной ответственности лица сформулированы в Уставе Международного военного трибунала (за военные преступления), в нормах Конвенции о предупреждении преступления геноцида и наказания за него 1948 года (за геноцид). В последствие нормы расширяются и закрепляются в международных актах, регулирующие деятельность трибуналов и Международного уголовного суда; 2) единообразность применения – выражается в имплементации норм Конвенции 1948 года, посвященных элементам преступления геноцида, в уставы трибуналов (по Югославии и Руанде) и Римского статута Международного уголовного суда. В отношении военных преступлений можно отметить тенденцию расширения состава преступления; 3) признание в качестве юридически обязательного правила – привлечение к уголовной ответственности виновного лица неоспоримо, обязательно. Под преступлением геноцида понимаются действия, совершаемые с намерением уничтожить полностью или частично какую-либо группу, обладающую национальными, этническими, расовыми или религиозными признаками. Эти же деяния, совершённые в отношении групп, имеющих иной критерий деления, не будут квалифицированы как геноцид.

69 Под военным преступлением понимается виновное деяние, выражающееся в серьёзном нарушении правил ведения вооружённого конфликта международного или немеждународного характера, закрепленного общепризнанными принципами международного права, законами и обычаями войны, Женевскими конвенциями 1949 года. Перечень военных преступлений не является исчерпывающим, что связано с ростом транснациональной преступности, появлением новых орудий военных преступлений, средств и приёмов ведения вооружённых военных действий. В отличие от преступлений геноцида, намечается тенденция расширения объекта и объективной стороны преступления. С одной стороны, если рассматривать формально-юридическое закрепление состава рассмотренных преступлений, оснований привлечения к ответственности – обычай сложился. Этот вывод основан исходя из сравнительной характеристики международных актов, дающих понятие и содержание преступления геноцида и военного преступления, деятельности органов, имеющие компетенцию проведения уголовного преследования за военные и преступления геноцида. Определение «геноцид», данное в 1948 году Конвенцией о предупреждении преступления геноцида и наказания за него имплементируется в дальнейшем в современные международные акты. Рассмотрение дел для вышеперечисленных категорий преступлений происходит только в судебном порядке, суды имеют специальное назначение – преследование лица, совершившее преступление, и назначение ему наказания. С другой стороны, сказать, что существует длительная общественная практика привлечения к ответственности за международные военные преступления и геноцид, нельзя. Исследованная нами практика привлечения к ответственности за преступления очень мала и разнородна. Каждый из изученных нами процессов, проводимых над лицами, совершивших указанные преступления, отличается друг от друга по своему содержанию и назначению. Нюрнбергский трибунал создавался в условиях послевоенного времени, являлся прецедентным, где все мировое сообщество «требовало» справедливого наказания чудовищным действиям нацистским преступникам. Трибунал по бывшей Югославии отличается многосторонностью сторон (минимум 5 стран-участниц конфликта), участвующими в деле, создавался уже на основе действующих материальных норм международного права. Трибунал по Руанде, напротив, носит внутренний характер, создавался с целью осудить акты геноцида, совершённые на территории Руанды и соседних государств в отношении племени тутси. В производстве Международного уголовного суда по факту совершения геноцида находится одно дело в отношении суданского президента

70 Омара аль-Башида, по факту совершения военных преступлений – семь дел, при этом за 16 лет работы вынесено только 4 приговора. Предусмотрены различные наказания для преступников. За акт геноцида и военные преступления 11 смертных приговоров вынесено Нюрнбергским трибуналом. Международным трибуналом по бывшей Югославии всего осуждено 109 человек, из которых шести вынесено решение о назначении наказания в виде пожизненного заключения, остальным – различные сроки тюремного заключения (от четырёх месяцев до сорока лет). В Международном трибунале по Руанде были избраны наказания в виде тюремного заключения с установленным определённым сроком и также наказания в виде пожизненного заключения. Международный уголовный суд, несмотря на вынесенное решение в обвинении Президента Судана в геноциде, решение не исполняет. Относительно военных преступлений – вынесено 3 обвинительных приговора, в которых назначенное наказание лицам предусмотрено в виде лишения свободы сроком на 12, 14, 18 лет. Таким образом, на основе проведенного исследования можно сделать вывод, что обычай в привлечении к международной ответственности за международные преступления, на примере преступлений геноцида и военных преступлений, в соответствии с их характеристикой, сформировался, практика назначения наказания – нет. Следовательно, мнение о том, что санкция за нарушения норм международного права международным обычаем - неверно. закреплена

71 Список использованных источников 1 Барихин А. Б. Большой юридический энциклопедический словарь / А. Б. Барихин. – М: Книжный мир, 2000. – 720 с. 2 Тирских М. Г. Международно-правовой обычай: понятие и признаки / М. Г. Тирских, Л. Ю. Черняк // Сибирский юридический вестник. – 2014. – № 2(65). - С. 89-97. 3 Бровка Ю. П. Международный (международно-правовой) обычай [Электронный ресурс] / Ю. П. Бровка. - Белорусская юридическая энциклопедия: В 4 т.- Т. 2. - Минск, 2009. – 223 с. – Режим доступа: http://elib.bsu.by/handle/123456789/54434. 4 Шаммасова Л. Р. Международно-правовой обычай в современном международном праве: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / Шаммасова Лилия Рустемовна. – Казань, 2006. – 28 с. 5 Международное частное право: Учебник / Л. П. Ануфриева, К. А. Бекяшев, Г. К. Дмитриева и др. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: 2004. - 688 с. 6 Международное право: Учебник / отв. ред. С. А. Егоров. – М.: Статут, 2015. – 840 с. 7 Статут Международного суда ООН [Электронный ресурс] // СПС «Международный суд». – Режим доступа: http://www.un.org/ru/icj/statut#chap2. 8 Ермакова Е. В. Правовой обычай как форма закрепления правовых норм в международном праве / Е. В. Ермакова // Вектор науки ТГУ. Серия: Юридические науки. – 2012. – № 3(10). – С. 19-21. 9 Курс международного права: Учебный курс / отв. ред. Ф. И. Кожевников. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Международные отношения, 1966. - 648 c. 10 Избранные работы 90-х годов по конституционному праву / сост. А. А. Белкин. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003 – 321 с. 11 Прохачев А. В. Обычай в системе форм права: вопросы теории: дис…канд. юрид. наук: 12.00.01 / Алексей Викторович Прохачев. – Ростов-н/Дону, 2002. – 152 с. 12 Проблемы общей теории права и государства: Учебник для вузов / отв. ред. В.С. Нерсесянц. – М.: Норма, 2004. – 832 с. 13 Международное право: учебник / отв. ред. А. Н. Вылегжанин. — М.: Высшее образование, Юрайт-Издат. — 1012 с. 14 Оппенгейм Л. Международное право. Том I: Мир. Полутом 1 [Электронный ресурс] / Л. Оппенгейм. – М.: Государственное издательство иностранной литературы, 1948. – 408 с. – Режим доступа: https://naukaprava.ru/catalog/435/840/4658/28488.

72 15 Марочкин С. Ю. Действие и реализация норм международного права в правовой системе Российской Федерации: монография / С. Ю. Марочкин. - М.: Норма, Инфра-М, 2011. – 288 с. 16 Самхарадзе, Д. Г. Обычай как источник международного права [Электронный ресурс] / Д. Г. Самхарадзе // Право и политика. – 2005. – № 4. – С. 101–111. – Режим доступа: http://mir.zavantag.com/pravo/292096/index.html. 17 Ромашев Ю. С. Право международных обычаев в системе международного права / Ю. С. Ромашев // Право. Журнал Высшей школы экономики. – 2016. - №3. – С. 103-112. 18 Черниченко С. В. Контуры международного права. Общие вопросы: монография / С. В. Черниченко. - М.: Научная книга, 2014. - 592 с. 19 Лукашук И.И. Нормы международного права в международной нормативной системе / И. И. Лукашук. – М.: Спарк, 1997 г. – 322 с. 20 Кича М. В. Актуальные особенности и тенденции развития обычая как формы современного международного права / М. В. Кича // Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты. – 2013. - №3. – С. 214 - 218. 21 Особое мнение Судьи В.М. Корецкого по делу об определении грани континентального шельфа между Данией и ФРГ и между ФРГ и Нидерландами / Корецкий В.М. - Избранные труды: в 2 кн. Кн. 2. – Киев: Наукова думка, 1989. – 382 с. 22 Ильинская О. И. Вопросы применения международных обычно-правовых норм / О. И. Ильинская // Журнал российского права. – 2012. - №11. – С. 114 – 125. 23 Черниченко С. В. Теория международного права: Современные теоретические проблемы / С. В. Черниченко. – М.: НИМП, 1999. – 336 с. 24 Основной закон Федеративной Республики Германии, 23 мая 1949 года [Электронный ресурс] // СПС «100(0) ключевых документов по германской истории в 20 веке». – Режим доступа: http://www.1000dokumente.de/?c=dokument_de&dokument=0014_gru&object=translation&l=ru. 25 Конституция Российской Федерации: принята всенародным голосованием 12.12.1993 г. (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 г., 30.12.2008 г., 05.02.2014 г.) [Электронный ресурс] // СПС «Гарант». – Режим доступа: http://ivo.garant.ru/#/document/10103000/paragraph/14366:1. 26 Скуратова А. Ю. Международные преступления: современные проблемы квалификации: монография / А. Ю. Скуратова. – М.: Норма, ИНФА М, 2012. – 160 с. 27 Тюленева Д. А. Геноцид и преступления против человечности / Д. А. Тюленева // Тихоокеанский государственный университет. -2013. - С. 86-93.

73 28 Устав Международного Военного трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси: международный договор от 08.08.1945 г. [Электронный ресурс] // СПС «Гарант». – Режим доступа: http://base.garant.ru/2540388/. 29 Приговор международного военного трибунала [Электронный ресурс] // Всемирная история. – Режим доступа: http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000021/st048.shtml. 30 Статус Конвенции о предупреждении геноцида и наказании за него (Нью-Йорк, 09.12.1948 г.) (по состоянию на 19.05.2009 г.) [Электронный ресурс] // Ассоциация лесопользователей Приладожья, Поморья и Прионежья. - Режим доступа: http://www.alppp.ru/law/pravosudie/46/status-konvencii-o-preduprezhdenii-prestuplenijagenocida-i-nakazanii-za-nego-nyu-jork-9-d.html. 31 Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 года [Электронный ресурс] // СПС «Конвенции и соглашения». – Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/decl_conv/conventions/genocide. 32 Иногамова-Хегай Л. В. Международное уголовное право: учебник / Л. В. Иногамова-Хегай. – С.П.: Юридический центр, 2003. – 208 с. 33 Грицаев С. А. Теоретические аспекты правосудия по Римскому статуту Международного уголовного суда: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / С. А. Грицаев. - М., 2005. – 158 с. 34 Аванесян В. В. Геноцид: криминалистическое исследование: дис…канд. юрид. наук: 12.00.08 / В. В. Аванесян. – Москва, 2010. – 235 с. 35 Черновицкая Ю. В. Геноцид исторический и геноцид современный: проблема ответственности / Ю. В. Черновицкая // Материалы ежегодных Моисеевских чтений. Академия МНЭПУ (Москва). – 2015. – С. 62-29. 36 Мартиросян А. С. Геноцид в решениях современных международных трибуналов: дис…канд. юрид. наук: 12.00.08 / А. С. Мартиросян. – Ставрополь, 2014. – 166 с. 37 Prosecutor v. A. Musema. Case № ITCR-96-13-T. 27 January 2000. [Electronic resources] // United nations. – URL: http://ww.unictr.org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr96-13/trial-judgements/en/000127.pdf. 38 Гигинейшвили М. Т. Подстрекательство к геноциду в практике международных трибуналов / М. Т. Гигинейшвили // Теория и практика общественного развития. – 2015. - № 4. – С. 212-214. 39 Prosecutor v. Simon Bikindi, ICTR-01-72-T, 2 Dec. 2008 [Electronic resources] // United nations. – URL: http://ww.unictr.org/sites/unictr.org/files/case-documents/ictr-01-72/trialjudgements/en/081202.pdf.

74 40 Кибальник А.Г. Некоторые проблемы понимания соучастия в решениях современных международных трибуналов / А. Г. Кибальник // Международное уголовное право и международная юстиция. - 2013. - № 6. – С. 3-6. 41 Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 года, касающиеся защиты жертв международных вооружённых конфликтов (Протокол I): международный договор от 08.06.1977 г. [Электронный ресурс] // СПС «Конвенции и соглашения». – Режим доступа: http://www.un.org/ru/humanitarian/law/geneva.shtml. 42 Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны: международный договор от 18.10.1907 г. [Электронный ресурс] // Международный комитет Красного Креста. – Режим доступа: https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/hague-convention-iv-181007.htm. 43 Устав Международного трибунала по бывшей Югославии от 22 февраля 1993 г. // СПС «Международный трибунал по бывшей Югославии». – Режим доступа: http://www.un.org/ru/law/icty/charter.shtml. 44 Устав Международного трибунала по Руанде // СПС «Международный трибунал по Руанде». – Режим доступа: http://www.un.org/ru/law/ictr/charter.shtml. 45 Римский Статут Международного уголовного суда от 01.06.2002 г. // СПС «Римский Статут Международного уголовного суда». – Режим доступа: http://www.un.org/ru/law/icc/rome_statute(r). 46 Аванесян В. В. Геноцид: криминалистическое исследование: автореф. дис…канд. юрид. наук: 12.00.08 / В. В. Аванесян. – Москва, 2010. – 235 с. 47 Степанов П. П. Современные военные преступления: их причины и меры противодействия: дис…канд. юрид. наук: 12.00.08 / П. П. Степанов. – М., 2017. – 276 с. 48 Оговорка Мартенса [Электронный ресурс] // СПС «Энциклопедия. Всемирная история». – Режим доступа: http://w.histrf.ru/articles/article/show/ogovorka_martiensa. 49 Мохончук С. Г. Историко-теоретические основы определения системы международных преступлений в международном уголовном праве / С. Г. Мохончук // Проблемы законности. – 2011. - №115. – С. 148-159. 50 Костенко Н. И. Международная уголовная юстиция. Проблемы развития / Н. И. Костенко. – М.: РКонсульт. – 2002. – 448 с. 51 Адельханян Р. А. Военные преступления как преступления против мира и безопасности человечества: дис…канд. юрид. наук: 12.00.08 [Электронный ресурс] / Р. А. Адельханян. – М., 2003. – 430 с. – Режим доступа: http://www.dissercat.com/content/voennyeprestupleniya-kak-prestupleniya-protiv-mira-i-bezopasnosti-chelovechestva.

75 52 Курносова Т. И. Имплементация международно-правовых норм о военных преступлениях и преступлениях против человечности в российское законодательство: дис…канд. юрид. наук: 12.00.08 / Т. И. Курносова – М., 2015. – 292 с. 53 Русинова В. Н. Нарушения международного гуманитарного права: индивидуальная уголовная ответственность и судебное преследование: дис…канд. юрид. наук: 12.00.10 / В. Н. Русинова – М., 2005. – 210 с. 54 Рыжов А. И. Юридические дефиниции в международном праве (на примере понятий «война», «вооруженный конфликт международного характера», «вооруженный конфликт немеждународного характера») / А. И. Рыжов // Юридическая техника. – 2007. №1. – С. 129 – 134. 55 Дополнительный протокол к Женевским Конвенциям от 12 августа 1949 года, касающийся жертв войны немеждународных вооруженных конфликтов (Протокол II). Женева, 8 июня 1977 года [Электронный ресурс] // Международный комитет красного креста. – Режим доступа: https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/6lkb3l.htm. 56 Головин С.Н. Ответственность за нарушение международного гуманитарного права, применяемого в период вооруженных конфликтов: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.10 / С. Н. Головин. – М., 1985. – 74 с. 57 Военное право: курс лекций / отв. ред. Петухов Н. А. – М.: Российская академия правосудия РАП, 2004. – 220 с. 58 Белый И. Ю. Производство по делам о военных преступлениях в органах международного уголовного правосудия (проблемы становления и перспективы развития): монография / И. Ю. Белый. – М.: За права военнослужащих, 2011. – 288 с. 59 Берко А. В. Уголовная ответственность за применение запрещенных средств и методов войны: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08 / А. В. Берко. – Ставрополь, 2002. – 23 с. 60 Анализ формирования признаков объекта и объективной стороны составов военных преступлений в современном международном уголовном праве (Белый И. Ю.) [Электронный ресурс] // Отрасли права. Аналитический портал. – Режим доступа: http://отрасли-права.рф/article/17723. 61 Женевские конвенции: основы международного гуманитарного права [Электронный ресурс] // Международный комитет Красного Креста. – Режим доступа: https://www.icrc.org/rus/resources/documents/misc/genevaconventions.htm. 62 Элементы преступлений [Электронный ресурс] // СПС «Конвенции и соглашения». – Режим доступа: http://www.un.org/ru/documents/rules/icc_elements.pdf.

76 63 Лямин Н. М. Некоторые аспекты судебной практики Международного уголовного суда по привлечению к уголовной ответственности за преступления против человечности и военные преступления / Н. М. Лямин // Международный правовой курьер. – 2016. - №6(18). – С. 18-21. 64 Правовые результаты Нюрнбергского процесса и их современное значение [Электронный ресурс] // Российская газета. – Режим доступа: https://rg.ru/2011/05/16/dokladZorkina-site.html. 65 Боснийская война: причины [Электронный ресурс] // СПС «FB.ru». – Режим доступа: http://fb.ru/article/245959/bosniyskaya-voyna-prichinyi. 66 Гаагский трибунал … официально завершил работу [Электронный ресурс] // Газета.ru. – Режим доступа: https://www.gazeta.ru/social/2017/12/21/11510618.shtml?updated. 67 Нелаева Г. А. Современные дискуссии о международных трибуналах: Международный трибунал по бывшей Югославии в оценках экспертов и сотрудников / Г. А. Нелаева // Социум и власть. – 2015. - №4 (54). – С. 72-77. 68 Бахновский А. В. Учреждение Международного трибунала по бывшей Югославии: расширительное толкование Устава ООН в целях защиты международного порядка и безопасности / А. В. Бахновский // Наука, образование и инновации: сборник статей Международной научно - практической конференции (28 октября 2016 г., г. УФА). – 2016. – С. 132-136. 69 Международный уголовный суд. Досье [Электронный ресурс] // ТАСС информационное агентство России. – Режим доступа: http://tass.ru/info/3789627. 70 Международный трибунал по бывшей Югославии: Деятельность, результаты, эффективность: мат. научных конф. 22-23 апреля 2009 – М.: Индрик, 2012. – 544 с. 71 Международный трибунал по Руанде [Электронный ресурс] // Википедия Свободная энциклопедия. – Режим доступа: https://ru.wikipedia.org/wiki/Международный_трибунал_по_Руанде. 72 Геноцид африканского населения в Дарфуре [Электронный ресурс] // Genocide.ru. Режим доступа: http://genocide.ru/lib/genocides/darfur.htm. 73 Доклад ООН Международной следственной комиссии по Дарфуру S/2005/60, 4 февраля 2005 г. [Электронный ресурс] // ЮНАМИД. – Режим доступа: https://documents-ddsny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N05/225/38/PDF/N0522538.pdf?OpenElement. 74 Доклад Генерального секретаря о Миссии Организации Объединенных наций S/2009/45 [Электронный ресурс] // ЮНАМИД. – Режим доступа: https://documents-ddsny.un.org/doc/UNDOC/GEN/N09/567/83/PDF/N0956783.pdf?OpenElement.

77 75 МУС выдал ордер на арест президента Судана Омара аль-Башира [Электронный ресурс] // РИА Новости. – Режим доступа: https://ria.ru/world/20090304/163860584.html. 76 Лямин Н. М. Международный уголовный суд и ответственность за преступные нарушения прав человека: дис…канд. юрид. наук: 12.00.10 / Н. М. Лямин. – М., 2017. – 233 с.

Рецензии:

Авторизуйтесь, чтобы добавить рецензию

Рецензия от Алина Сурикова

Рецензия дана председателем государственной экзаменационной комиссии по направлению "Юриспруденция", зав. юридической консультацией № 100 (филиал Приморской коллегии адвокатов) Агеносовой С. В.. Отзыв дан научным руководителем, канд. юр. наук, доцентом кафедры гражданско-правовых дисциплин, Литвиновой Светланой Федоровной.

почти 6 лет назад

Отзывы:

Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв