Я убежден, что сегодня мы имеем дело с новой реальностью, «новой нормальностью». Эта «новая нормальность» артикулировалась по двум направлениям: собственно философская артикуляция и артикуляция научная.

«Новая нормальность» заключается в совершенно ином значении и месте, которое занимают средства массовой коммуникации в современной цивилизации. Это положение центральное и определяющее. Те процессы, проводниками которых СМК являются, представляют собой ключевое звено для понимания мироустройства наших дней.

Поэтому научная артикуляция представлена теми науками, которые затрагивают коммуникационные процессы – в первую очередь, коммуникативистикой.

Философская артикуляция фактически ограничивается темпоральными рамками, поскольку процессы «новой нормальности» осмыслялись, в первую очередь, современниками и в качестве редких исключений особо прозорливыми футурологами, которые правильно оценивали существующие тенденции и на их основе предвидели их дальнейшее развитие. Самый серьезный вклад в философское осмысление «новой нормальности» был осуществлен философами постмодерна.

Угол зрения, под которым мы будем изучать эту «новую нормальность» и ее практическую реализацию в современной цивилизации, сфокусирован на взаимодействии новой коммуникационной реальности (базирующейся на новых медиа) и ее политического измерения, уже начавшего трансформации под влиянием новой системной логики.

Для понимания логики работы следует уточнить, что мы понимаем под «новой нормальностью» и новыми медиа, и каким влиянием они обладают над ранее уже взаимосвязанными процессами политической коммуникации и глобальной медиасистемы.

Главное отличие новых медиа от предшественников заключается в том, что они являются системой, фундамантельно открытой, децентрализованной и электрической по принципу своей работы, механизму функционирования и экспансии.

При этом часто совершается подмена понятий, при которых новые медиа трактуются настолько широко, что внутреннее значение термина размывается. На наш взгляд, наиболее часто допускается ошибочное и поверхностное уравнивание новых медиа с традиционными дигитализированными медиа. Между тем, обе эти формы принципиально различаются по своему функционалу и целям: продуктом традиционных – пусть и в модернизированной форме – медиа является информация. Этот продукт сохраняет свое качество даже в новой коммуникационной среде. При этом продуктом новых медиа является коммуникация. Новые медиа оперируют с тем, что возникает как интегративное качество (по принципу 1+1 =3) в процессе информирования, взаимодействия информатора и реципиента. Эта интегративная цифра «3» и является предметом деятельности средств массовой коммуникации, новых медиа в современном мире.

При этом информационная журналистика теряет свою актуальность по ряду причин, среди которых выделяются:

1) Процессы производства и передачи информации ускорились настолько, что информацию уже невозможно своевременно проверить. В новой коммуникационной среде информация принципиально не поддается своевременной проверке, теряя, таким образом, свои непосредственно журналистские качества. Вдобавок, налицо ценностное редуцирование уникальности информации. Равно как Китай, пока еще не включенный в глобальное\информациональное общество сетевых государств, вынужден заниматься вторичным производством, а сетевые государства занимаются первичным, так и в поле непосредственно коммуникации именно первичное приобретает повышенную ценность. Сеть принципиально работает на распространение, а не на производство. Информация, предоставленная СМИ в открытый доступ подсасывается новостными агрегаторами, дублируется перепечатками и в кратчайшее время теряет свою иллюзорную уникальность. Более того, подавляющая часть совокупной аудитории получит информацию не от ее производителя, но от распространителя. Разумеется, речь идет только о той информации, которая попала в открытый доступ, на информационный рынок. Даже при ссылках на оригинальную новость, которая еще полчаса назад могла оставаться уникальной, пользователь может найти один и тот же материал на десятке порталов и в социальных сетях (где он уже отрывается от своих первичных качеств и становится составляющей ad hoc коммуникации). Рынок новых медиа диктует свои нормативы скорости реагирования. Потому и получают развитие рекламные и PR агентства полного цикла, копирайтинг, а на ведение странички в социальной сети известного бренда или политика требуется как минимум один человек с полной занятостью – а иногда и целая команда профессионалов.

В этом смысле «новая нормальность» актуализирует механизмы:

А) Интерпретации

Б) Распространения

В) Реагирования

При этом для политических коммуникаций первые представляют особый интерес.

2) На фоне ускорение информационных потоков мы также имеем дело с тем, что информационный рынок сегодня окупирован существенно более широким чем раньше ассортиментом акторов: сегодня это не только журналисты, политики и ньюсмейкеры, но также и представители бизнеса, лоббистские группы и даже обычные среднестатистические обыватели в лице блогеров (т.н. гражданская журналистика). Это произошло благодаря развитию технологий «новой нормальности», с помощью которых существенно расширился круг людей с доступом к информационным ресурсам.

Отголоски этой тенденции мы видим даже в юридической практике, которая традиционно отстает от реального положения дел. К примеру, в ходе ряда инициатив российских властей российские блогеры с определенным количеством подписчиков отныне приравниваются к средствам массовой информации. Таким образом, мы имеем дело с легализацией их информационного статуса.

Учитывая обе тенденции, мы утверждаем, что функция информирования уже перестала быть вотчиной чисто журналистской и вообще теряет свою значимость, поскольку информация уже не просто не поддается проверке - она не требует этой проверки. Характеристики информации, связанные с ее фактической основой и правдивостью, в новом обществе уже не актуальны. Если информация является лживой – ее легко можно сделать правдивой – и именно такие механизмы сегодня пользуются большим спросом на информационном рынке, чем механизмы проверки информации.

Автор: Петр Комаревцев