«Генералы всегда сражаются в своей последней войне» — крылатое выражение времён Второй мировой войны.

Промышленное производство сыграло значительную роль в послевоенном экономическом чуде Америки. В начале 1980-х двадцать миллионов американцев работали на заводах, занимаясь сборкой товаров, машин и электроприборов. Что же произошло потом?

Об этом могут рассказать две истории. Первая из них, более краткая, о глобализации. Американские корпорации переместили старые рабочие места на производства в другие, относительно бедные страны, образование в которых, тем не менее, оставалось неплохим, например, Китай. Именно эту историю вспоминает большинство людей, когда осознают, что в 2017 году среднестатистический выпускник старшей школы не может приобрести собственный дом и содержать семью только на свою зарплату.

Но есть и вторая история, берущая начало несколько веков назад, в 1794 году, когда Илай Уитни запатентовал хлопкоочистительную машину. Сюжет этой истории запутаннее, и в нём есть повороты, которым только предстоит произойти. Его можно описать так: технологии позволяют труду отдельных рабочих быть гораздо производительнее, чем он был когда-либо раньше. А когда один рабочий – с помощью армии роботов – способен делать то, для чего раньше требовалась сотня рабочих… Тогда больше и не требуется эта сотня рабочих. Достаточно будет лишь одного.

Вот так выглядит действительное положение дел в американской промышленности за последние 70 лет:

Издержки (человеческий труд) снижаются, объём производимой продукции увеличивается.

И роботы на производствах улучшают результаты работы не только в развитых странах вроде США. Они начинают оказывать влияние и на страны вроде Китая.

Машины, строящие машины

Роботы на заводе Tesla двигаются настолько быстро, что они помещены за стеклянные ограждения для обеспечения безопасности рабочих-людей. В Дунгуань – городе поблизости Гонконга, считающемся промышленной столицей мира – недавно открылся полностью автоматизированный завод.

Changying Precision Technology Company занимается производством деталей для мобильных телефонов. В их распоряжении находятся шестьдесят роботов-манипуляторов, работающих на десяти конвейерах круглые сутки, без выходных. На каждом конвейере работают по три человека, следящих за исправностью роботов.

Прежде, когда на заводе не было роботов, для того, чтобы функционировать, ему требовалось 650 рабочих. Теперь – всего тридцать.С момента, когда с завода было уволено 95% штата и производством занялись машины, дефектность сократилась в четыре раза, а выход продукции увеличился почти троекратно.

Больше производимого, меньше людей.

Всё это – часть масштабной инициативы по внедрению автоматизации на производствах в Китае с целью снизить расходы и увеличить качество продукции. Не стоит забывать – речь идёт не о США, где средняя зарплата рабочего фабрики – двадцать долларов в час. Речь о Китае, где среднестатистический рабочий завода зарабатывает скорее два доллара в час.

Это значит, что если бы производители в США так же серьёзно занялись снижением расходов, как это сделали в Китае, они могли бы позволить себе вложить в десять раз больше средств в автоматизацию с целью замены людей-рабочих. Иными словами, неважно, в какой стране происходит производство, недолго осталось до того времени, когда непосредственно сборка будет делаться исключительно роботами. Но всё же сборка сама по себе никогда и не приносила сколько бы то ни было значимую часть прибыли.

Текст на задней крышке iPhone гласит: «Разработано Apple в Калифорнии. Произведено в Китае». Даже если это и попытка перенести акцент с того факта, что телефон «сделан в Китае», этот факт остаётся немаловажным. Потому что самое ценное в iPhone действительно было создано в Калифорнии, а именно конфигурация аппаратной составляющей и программное обеспечение.

Чтобы это проиллюстрировать, достаточно ответить на простой вопрос: когда Apple продаёт iPhone, какой процент прибыли отправится китайским рабочим, собравшим этот iPhone?

Ответ: менее двух процентов.

Всё верно – от каждого доллара, потраченного на iPhone, примерно два цента отчисляются фабрикам в Китае, собравшим его. Большая часть прибыли остаётся в пределах США.

Когда какой-либо политик заявляет, что нужно «вернуть достойные рабочие места в промышленность», на самом деле он говорит о возвращении этих двух процентов в Америку в виде нескольких тысяч вакансий. Вакансий, для существования которых требовались бы значительные субсидии государства, и которые исчезли бы, как только эти субсидии перестали поступать. И усилия, которые будут затрачены на это, едва ли уменьшат действие побочных эффектов субсидирования целой отрасли промышленности.

Реальный пример: американская металлургия в 2002 году

В 2002 году металлопродукция американского производства оказалась в невыгодном положении относительно дешёвой китайской металлопродукции. Мы попытались удержать металлургию на плаву с помощью ввода налогов на импортную металлопродукцию.

В итоге более двухсот тысяч человек, работавших в сферах, не связанных с металлургией, лишились работы в связи с макроэкономическими последствиями искусственного завышения цен на металл. А это значит, что больше человек лишились работы, чем было рабочих мест во всей сталелитейной промышленности США на тот момент (сто восемьдесят тысяч рабочих мест).

Иными словами, налогоплательщики заплатили миллиарды долларов, чтобы, уничтожив рабочие места одних, обеспечить ещё меньшее количество рабочих мест другим – тем, чей труд опасен и не требует особых навыков – чтобы страна этих рабочих мест не лишилась безвозвратно.

Хороший урок, который мы все извлекли из этой неприятности – более перспективный путь развития.

«Я играю там, где будет находиться шайба, а не там, где она была» - Уэйн Гретцки

Вместо того, чтобы попытаться вернуть рабочие места, которые уже успешно заменяются машинами, у нас есть возможность организовать сотни тысяч вакансий для американцев в сферах, которые ещё не подверглись автоматизации. В таких сферах занимаются управлением машинами. Например – программирование.

У нас есть финансы для воплощения этой возможности – деньги, которые политики пускают на ветер, пытаясь вернуть устаревшие рабочие места на производствах, которые без этих денег и не существовали бы.

Наставники вместо налогов

Подавляющая часть прибыли от производств исходит не от фабрик и заводов. Её обеспечивают люди, сидящие за компьютерами в своих офисах, или, всё чаще в последнее время, в собственных домах.

Это люди, занимающиеся управлением машин. И проблема, которая на самом деле встаёт перед Америкой – таких людей слишком мало.

На данный момент существуют сотни тысяч вакансий для программистов. Apple, Facebook, Microsoft, Google и тысячи прочих работодателей платят ежегодно пять тысяч долларов пошлин и налогов для того, чтобы один инженер-иностранец прибыл в США занять должность разработчика с шестизначной зарплатой. Компании делают это не с целью сэкономить. Они вынуждены так поступать, потому что среди американцев не хватает тех, у кого есть необходимые навыки.

Так что вот простой способ улучшить экономику США и поспособствовать трудоустройству большего числа людей: каждый раз, когда политик предлагает «вернуть старые добрые рабочие места в промышленность», нам нужно отвечать ему следующее – «А что если мы обучим людей и дадим им достойные должности инженеров, которые и не покидали пределов страны?».

Предлагаю конкретные шаги, на которые мы можем побудить политиков, и которые помогут создать рабочие места большему количеству квалифицированных американских специалистов:

1. Помочь опытным преподавателям переквалифицироваться, финансируя их обучение в области информатики и программирования в государственных университетах. Затем профинансировать летние стажировки в IT-компаниях для этих преподавателей, чтобы они получили больше знаний в этих сферах.
2. Повысить приоритет научно-технического образования, чтобы оно перестало восприниматься как нечто, к чему приходят в последнюю очередь. Ввести обязательное изучение программирования в старшей школе, точно так же, как изучается английский язык – минимум по часу в день. Что, если администрация школы не желает понижать приоритет других предметов, например, французского? Можно сделать день на урок дольше. Да, программирование настолько важно.
3. Оказывать приоритетную материальную помощь студентам, специализирующимся на информатике или программировании.
4. Использовать рычаги воздействия на обширную сеть дополнительного образования – включая местные колледжи – с целью помочь работающим людям изучать программирование по вечерам и выходным.

Все люди и вся инфраструктура, которые необходимы для того, чтобы это осуществить, уже на своих местах. Нужно всего лишь настроить материальное стимулирование, на что наше государство вполне способно, если власть имущих удастся убедить, что приоритет должен быть именно таковым.

В долгосрочной перспективе это получится гораздо дешевле, чем субсидирование устаревшего, экономически неэффективного местного производства, которое насаждается политиками.

Так что в следующий раз, когда политик попытается использовать «рабочие места» как оправдание для того, чтобы деньги налогоплательщиков попали в руки какой-либо корпорации, напомните ему, что вы-то знаете, что к чему. Скажите, что Китай может оставить себе низкоквалифицированную работу прошлого века. Вместо этого нам нужно обучать больше людей выполнять высококвалифицированную работу, востребованную сегодня.

Фото: завод-производитель электрокаров Tesla

Перевод: Екатерина Усанова