Мы не любим сравнения с людьми, которые обладают неприятным характером и другими отрицательными чертами. Это может поставить под сомнение нашу внутреннюю картину себя, а ее мы стремимся создавать исключительно в положительных тонах. Однако сравнение себя с персонажами выдуманных сюжетов, книг и фильмов безопасно, так как пространство историй отдалено от реальности. А значит, можно примерять на себя роли неприятных, злых или слабых персонажей без ущерба самооценке.

Ребекка Краузе (Rebecca Krause) и Дерек Рукер (Derek Rucker) из Северо-Западного университета предположили, что людям будут больше интересны выдуманные злодеи, которые похожи на них. Чтобы проверить гипотезу, ученые провели ряд исследований. В первом проанализировали данные компании CharacTour. После заполнения анкеты этот онлайн-сервис показывает пользователям подборку персонажей популярной культуры, которые похожи или непохожи на них. В профилях персонажей подробно описаны их судьба и характер, им можно ставить оценки или лайки. Персонажей разделили на злодеев (в эту категорию попали Джокер и Дарт Вейдер) и остальных (к ним отнесли, например, Джо Триббиани и Йоду). На момент анализа в сервисе было почти четыре тысячи персонажей и больше 200 тысяч пользователей.

Среди поклонников персонажей с определенной чертой характера основная доля принадлежала пользователям, которые тоже обладали этим свойством согласно анкете (p < 0,001); зависимость значительно усиливалась для персонажей-злодеев (p < 0,001). Отрицательные персонажи привлекают людей, если между ними есть сходство.

Во втором исследовании приняли участие сто студентов Северо-Западного университета. Им предлагали пройти 14 онлайн-тестов, среди которых было четыре целевых: «На какого выдуманного злодея ты похож», «На какого исторического злодея ты похож» и два аналогичных, в которых можно было узнать свое сходство с героями. После прохождения теста участники заполняли анкету, с помощью которой исследователи оценивали, насколько комфортно добровольцам было проходить тест и примерять на себя образ реального или вымышленного злодея.

Участникам было комфортнее сравнивать себя с героями, а не с отрицательными персонажами, и с вымышленными злодеями по сравнению с реальными (везде p < 0,001). А вот то, насколько приятно было узнать сходство с героем, не зависело от того, существовал ли он на самом деле.

Целью третьего эксперимента было узнать, насколько сходство субъекта со злодеем влияет на интерес к нему, а четвертого — насколько интерес к отрицательному персонажу определяется его значимостью для субъекта. В каждом из двух исследований приняли участие около 400 жителей США. Им рассказали о несуществующей телевизионной программе с персонажем по имени Сэм, который оказывался либо героем, либо злодеем; во втором варианте Сэм был главным отрицательным персонажем.

Участники исследования выбирали из списка характеристик Сэма четыре наиболее близких им самим. В списках были либо только положительные черты, либо только плохие. В конце добровольцы отвечали на несколько вопросов: хотели бы они посмотреть эту передачу, насколько Сэм похож на них и является ли он хорошим или плохим человеком. Во втором варианте (четвертом эксперименте) участники также оценивали, насколько Сэм значим для них.

Желание людей посмотреть программу (отражает заинтересованность в персонаже) зависело от того, насколько персонаж оказывался похожим на них самих (p < 0,001). При чем не имело значения, представляли ли Сэма как героя или злодея. Зато на интерес влияла значимость персонажа (p < 0,001). Когда этот фактор учли, схожесть субъекта с персонажем оказалась неважной. Это значит, что интерес к злодею опосредован тем, насколько он внутренне значим для человека. Возможно, поэтому схожесть с выдуманными злодеями не отталкивает, в отличие от реальных людей.

Авторы работы предположили, что люди охотнее признают сходство с вымышленным злодеем, потому что такая ситуация безопасна для них. Ощущение уязвимости возникает в социуме, когда человек подозревает, что о нем могут подумать «плохое». Ученые проверили, как люди реагируют на сравнение с отрицательным персонажем в условиях, когда их оценивают другие.

В пятом исследовании снова приняли участие около 400 американцев. Сначала им давали прочитать выдержку из научного исследования о том, что люди склонны подозревать полное сходство одного человека с другим, если у них есть общие черты. Так участников настраивали на заботу о впечатлении, которое они производят на других людей. Затем добровольцам показывали тестовое сообщение «от близкого друга», в котором тот либо просто рекомендовал фильм под названием «Расщепленный разум» (Fractured Mind), либо добавлял, что главный злодей этого фильма очень похож на самого добровольца. Затем участники рассматривали постер фильма и оценивали, насколько им было бы интересно посмотреть его в одиночестве или на первом свидании.

Вне зависимости от того, какое сообщение «друга» читали добровольцы, их интерес к фильму был значительно ниже (p < 0,001), если его предлагали посмотреть на первом свидании (в условиях уязвимости). Если «друг» указывал на сходство субъекта с главным злодеем, участники исследования были еще меньше заинтересованы в просмотре фильма на первом свидании (p = 0,012).

В заключение авторы приводят пример с персонажами «Гарри Поттера»: сходство со злодеем Волдемортом неприятно для Гарри, а вот читателю книги оно может показаться интересным.

Иногда положительные персонажи оказываются более кровожадными чем злодеи. Оказывается, для супергеройских фильмов это — отчетливо выраженная тенденция. Люди вообще склонны неодинаково оценивать добрые и плохие поступки: в первых мы склонны искать рациональную причину, а вторые чаще объясняем злым умыслом.