Антропологи обнаружили следы трепанации на черепе из кургана у села Льговское (Восточный Крым). Находка датируется III тысячелетием до н.э., это одна из крупнейших трепанаций эпохи бронзы.

Следы хирургического вмешательства имеют форму ромба, размер которого – 140×125 мм. Он находится в теменной и затылочных зонах и охватывает значительную область свода черепа.

Трасологический анализ, который провела сотрудник ИА РАН Олеся Игоревна Успенская, показал, что трепанацию делали минимум тремя инструментами. Часть следов на черепе оставило толстое лезвие каменного резца, – видимо, с его помощью размечали зону операции. Другие следы – мелкие, длинные, линейные – оставил каменный скобель с ретушированным лезвием. Третья группа следов – крупные, глубокие, линейные, в виде параллельных борозд. Их могли оставить каменным ножом с острым тонким лезвием.

Древний хирург сделал операцию в технике выскабливания – с её помощью можно было истончить костную пластинку и получить отверстие в центре. «Это пример удивительного искусства древнего мастера-хирурга, который с ювелирной точностью выскоблил каменным орудием довольно большой участок кости, оставив тончайшую, меньше миллиметра толщиной, костную пластинку без смертоносного проникновения в полость черепа, где расположены крупные кровеносные сосуды», – говорит Мария Всеволодовна Добровольская, доктор исторических наук, зав. лабораторией контекстуальной антропологии ИА РАН.

Кость срезана неодинаково. В одних местах край углубления крутой, верхняя костная пластина и губчатое вещество разрезаны почти вертикально. В других местах этот переход очень плавный. Возможно, трепанация получилась несимметричной, потому что врачеватель работал правой рукой и не менял её положение.

Череп принадлежал мужчине 20–29 лет. Его останки нашли в центральной части одного из погребений, перекрытого каменными плитами. Дно могилы также представляло собой плиту. На неё постелили циновку или кожу – сохранились остатки какого-то разложившегося органического вещества. Покойного уложили на спину, чуть повернули его на левый бок, а ноги согнули в коленях и повернули налево. Рядом с головой и на своде черепа археологи обнаружили фрагменты красного пигмента. Кроме того, в погребении лежали два кремневых наконечника стрел и два скребка. Исследователи считают, что сложность погребального обряда – признак особого социального статуса, которым обладал мужчина.

Трепанация могла понадобиться ему из-за болезни – на внутренней стороне свода черепа антропологи обнаружили следы воспаления. Правда, эти следы могут быть не причиной, а следствием операции. Возможно, установить причинно-следственную связь поможет рентгеновская микроскопия.

Так или иначе, молодой человек трепанацию не пережил: в области операции нет явных следов заживления. «Как ни парадоксально, это редкость, так как чаще всего люди в древности благополучно выживали даже после нескольких трепанаций», – отметила Мария Всеволодовна.
Подобные операции не являлись для древних большой редкостью. Их делали в разных уголках мира с периода неолита и вплоть до XIX века. Интересно, что и в неолите, и в раннем бронзовом веке, трепанации были успешными в большинстве случаев – их доля составляет от 70 до 90%. Операцию могли делать и в ритуальных, и в лечебных целях (например, чтобы облегчить сильную головную боль). На юге России известно более 15 черепов с трепанациями эпохи неолита и бронзового века: их находили в Ставрополье и Кабардино-Балкарии, в Нижнем Подонье и Северном Крыму.

Череп из Льговского можно увидеть на выставке «Травмы прошлого», которая проходит в Дарвиновском музее.

По материалам пресс-службы Института археологии РАН

Фото: Череп из Льговского. ИА РАН.