Сведения о культуре камчатских аборигенов до русской колонизации XVIII века ученые черпают преимущественно из сообщений русских землепроходцев. Первым из них был казак Владимир Атласов, который побывал на Камчатке в 1697–1698 годах и положил начало приведению местного населения в данническую зависимость от Московского государства. Однако его известия крайне скупы. По его утверждениям, вдоль реки Камчатки имелись «посады великие» на 300 — 500 юрт и множество «острогов» с населением по 150 — 200 человек. Как именно были устроены эти поселения, до сих пор остается неясным.

Географ Степан Крашенинников, исследовавший Камчатку в 1737–1741 годах, упоминал, среди прочего, о шантальцах — жителях территории вокруг озера Ажабачьего на востоке полуострова, которые «были прежде сего и славны и многолюдны, так что один острог их более двух верст в длину простирался». Однако в его время шантальцев уже насчитывалось лишь 120 человек, а воспоминания о былом процветании сохранились лишь в устных преданиях.

В долине реки Камчатки в ее нижнем течении с озером Ажабачьим находятся нерестилища лососевых рыб, это самые рыбные места на полуострове. Этот факт позволял предположить, что в древности здесь могло жить довольно много людей. На это указывало и известие Атласова. В 1930-е, 1960-е и 1990-е годы этот район изучали несколько небольших экспедиций, и это предположение частично подтвердилось: были обнаружены следы нескольких поселений.

Камчатский археологический отряд Института археологии РАН под руководством Николая Кренке с 2013 года предпринял серию экспедиций для комплексного исследования района. Они включали пешую разведку, аэрофотосъемку с дрона, взятие проб земли, в том числе вулканических отложений, а также материалов для радиоуглеродного анализа.

Ученые составили план размещения поселений — и убедились, что эти земли действительно были плотно заселены: на протяжении приблизительно 10 километров вдоль реки Ажабачьей исследователи обнаружили следы множества поселений, отстоящих друг от друга иногда всего на несколько сотен метров. Жилища представляли собой квадратные или прямоугольные усадьбы площадью в среднем около 1600 квадратных метров с земляными и деревянными укреплениями. В крупнейших из них могло проживать до тысячи человек.

Следов производящего хозяйства, в том числе, следов разведения скота, в поселениях не обнаружили. Археологи считают, что их жители были охотниками и рыболовами. При раскопках обнаружены орудия из обсидиана и халцедона, в том числе наконечники стрел. Древнейшие из них были изготовлены около двух тысяч лет назад.

Вокруг усадеб археологи обнаружили сотни ям диаметром по два-три метра и глубиной до полутора метров. Исследователи полагают, что в этих ямах хранили или заквашивали рыбу, которая шла на корм собакам. Разведение ездовых собак, вероятно, позволяло местным жителям перемещаться на огромные расстояния, например, в поисках дичи.

Хотя поселения существовали на протяжении многих столетий, укрепления вокруг них появились лишь в XVI — XVII веках, что, по мнению археологов, свидетельствует о начале конфликтов в обществе. В целом уровень развития этой культуры, по-видимому, примерно соответствовал концу неолита и началу бронзового века.

История этой археологической культуры оборвалась довольно резко в начале XVIII века — об этом свидетельствует и контраст между описаниями Атласова 1690-х годов и Крашенинникова 1730-х годов. Почему это произошло, доподлинно не известно. В 1731 году на Камчатке произошло восстание против русских сборщиков дани, которое было жестоко подавлено. Однако и прежде местные жители то и дело воевали между собой.

Как полагает руководитель экспедиции Николай Кренке, основным фактором, приведшим к депопуляции долины нижней Камчатки, стали занесенные русскими болезни, к которым у аборигенов, живших в изоляции от материка, не было иммунитета.

Ранее российские археологи выяснили, как именно была раскрашена террактовая голова, найденная в Керченской бухте, а также обнаружили погребение скифской амазонки.