Вот и снова: разбирал статью про предка всех клеточных организмов по имени LUCA, о котором мы пишем на следующем развороте, и поймал себя на огромном удивлении — сколько науки наворотили биологи вокруг ранней эволюции жизни! И всё это в последние лет пятнадцать. А я пропустил и продолжал мыслить категориями «это всё гипотезы из общих соображений». Слова LUCA я тоже не знал, хотя обязан бы: термин ввели в оборот в 1999-м.
И такое случается не впервые: например, три года назад я пропустил модную тему «криспера» — нового метода генной инженерии. И LUCA, и CRISPR-Cas9 — моя родная биология, так что стыдно вдвойне.
Знаете, меня когда-то поразило вот это место из книги «Зубр» о Тимофееве-Ресовском, учившемся в МГУ во время Гражданской войны:
«Явился на юбилей Зубра Борис Степанович Матвеев, один из учителей Зубра. Молодым, конечно, было удивительно видеть живого учителя их учителя. Борис Степанович вёл у Кольцова практикум по позвоночным. Вдруг он спрашивает при всех Зубра:
— Колюша, мы хорошо вас учили?
— Хорошо, Борис Степанович.
— А скажи мне тогда, Колюша, пожалуйста, как называются рудиментарные вены у млекопитающих, оставшиеся от рептилий?
Все замерли. Отмечали семидесятилетие Зубра. Борису Степановичу было за восемьдесят, но для молодёжи оба они были одинаково ветхозаветными старцами.
Зубр засопел, насупился и выпалил:
— Vena azygos и vena hemiazygos!
Этого Борис Степанович не вынес, заплакал, и Зубр тоже умилился».
У меня скверная память, но четверть века назад на том же биофаке МГУ нас тоже учили хорошо. Большую часть, конечно, я уже забыл, поскольку не занимаюсь научной работой, но с первого курса помню, как по-латыни будет «одуванчик лекарственный» и «ландыш майский», какие рибосомы у эукариот, какие у прокариот, чем промотор отличается от энхансера… И главное — нам вставляли в мозги стройную систему знаний с каркасом из эволюционной и клеточной теорий.
И поэтому вникаю я быстро. Что и могу сообщить в оправдание себя, нерадивого, не замечающего иной раз интереснейших тем. Новое вырастает из старого, ибо ему больше не из чего расти. Зная старое, нетрудно разобраться в новом. Передача знаний в поколениях — не просто учебники. Это школы и учителя. Традиции, материализующиеся в виде учебного расписания и преподавательского состава. Мои однокурсники, обитающие на биофаке, сами давно преподают и, полагаю, по традиции неплохо это делают.
Второе, не менее важное: нас учили не просто хорошо, а именно что «на вырост». На вырост науки, разумеется. Потому что сейчас в очередной раз настало время энциклопедистов. Взять того же LUCA. Адекватное описание предка требует знания химии, биохимии, молекулярной генетики, физики, биофизики, геологии, астрономии, математической статистики. Современному учёному приходится всё это осваивать хотя бы в той степени, чтобы понимать коллег по эксперименту. На биофаке учили почти всему из представленного набора. Не было курсов геологии и астрономии, но, выучив что-то одно, остальное учить легче. Здесь как с языками: первый иностранный даётся трудом, второй легче, а десятый — на автопилоте. Так по меньшей мере утверждают полиглоты.
Третье: базовое образование — отличный инструмент для разрешения споров. В какой-то момент знания начинают работать сами. Ты оцениваешь некое заявление в духе «открыто явление тирьямпампации». А знания говорят тебе: «Нет, стой, разберись в аргументации. Видишь, этот довод норм, а этот так себе, и не довод вовсе, а выдумка. А что там у противников? Ага, и они тоже, и вот ещё… Повременим, повременим до будущих экспериментов». Причём эту штуку знания проделывают даже в случае, если область вообще чужая — какая-нибудь физика твёрдого тела. При определённом изучении вопроса, разумеется.
Наука развивается стремительно, пять лет не следил за темой — всё пропустил. На неподготовленного человека такие темпы производят ошеломляющее впечатление. Но мы-то подготовленные. Нас хорошо учили.
Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» №9 (23) за сентябрь 2016 г.
Комментарии:
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв