Публикуем несколько выдержек из замечательной книги, которая позволяет прочувствовать тонкий момент уходящей эпохи — эпохи без социальных сетей, Википедии, селфи и потребности отчитываться о содержании своего завтрака в Инстаграме. Действительно сложно осознать, что многие из читающих этих строки — действительно последнее поколение людей, которые росли без гаджетов в руках, ходили в библиотеку и писали друг другу бумажные письма.

Серьёзно: современные малыши, оказываясь наедине с обычным бумажным журналом, пытаются оперировать им как планшетами с сенсорным дисплеем — водя пальчиками по «экрану», стараясь увеличить изображение или проскроллить страницу вниз. Этот маленький факт наталкивает нас на мысль, что благодаря технологиям в нашем восприятии реальности происходят необратимые изменения. Это не новость, так постоянно происходит в истории человечества.

При этом в нашей истории ещё не было периодов, когда между двумя следующими друг за другом поколениями возникал бы столь разительный когнитивный диссонанс. Причина в том, что никогда изменения не проходили столь стремительно.

Оцените скорость проникновения новшеств. Сколько требуется времени, чтобы новую технологию освоили пятьдесят миллионов человек? Радиосвязи для этого понадобилось тридцать восемь лет, телефону — двадцать лет, телевидению — тринадцать.

Но всемирной паутине хватило всего четырех лет, Facebook пятьдесят миллионов человек овладели за 3,6 года, Twitter — за три, а айпадом — за два. Системе Google Plus, которую многие считают бесполезной, потребовалось 88 дней на то, чтобы её освоили пятьдесят миллионов человек.

Мы — цифровые иммигранты

Те из нас, кто принадлежит к переходному поколению, кто одной ногой стоит в цифровом пруду, а другой — на его берегу, испытывают странные муки акклиматизации. Мы — цифровые иммигранты, поэтому не всегда считаем наш новый мир достаточно приветливым. Выражение «цифровой иммигрант» не кажется мне слишком удачным. Ведь предполагается, что иммигрант, меняя страну, улучшает условия своего проживания или спасается от преследований. Что же касается меня и моих сверстников, то мы предпочитаем искать пристанища в стране нашей юности.

Если вдуматься, то наше положение — уникальный дар. Раз мы — последние из могикан, знающих, какой была жизнь до интернета, то мы и единственные, кто умеет говорить на обоих языках. Мы единственные переводчики с языка «до» на язык «после».

Мы становимся свидетелями мгновенно возникшей поголовной вовлечённости, массированного и быстрого сдвига в общественном поведении. Может случиться, что человек, отключенный от этого потока новых технологий (или просто не интересующийся ими), станет через несколько лет абсолютно чуждым молодому поколению.

Скорость усвоения технологий потрясает воображение: прошло всего одно поколение после появления первого мобильного телефона (1973 год), а сейчас в мобильных сетях зарегистрированы 6,8 миллиарда абонентов, то есть примерно столько, сколько составляет население земного шара.

Даже книгопечатание не изменило мир настолько, насколько изменил его интернет

В романе Блейка Моррисона «Оправдание Иоганна Гутенберга» (The Justification of Johann Gutenberg) приводится вымышленный диалог Гутенберга с аббатом. Спор касается не содержания печатных книг, а того, как люди их читают.

Аббат восклицает: «Слово Божье должны толковать священнослужители, его нельзя развозить по домам, как навоз». Само обилие печатной продукции, её способность свободно распространять знания и дешевизна, делавшая напечатанное достоянием масс, представляли опасность для католической церкви и серьёзно подрывали основания культуры. Тем не менее, в течение нескольких десятилетий после 1450 года печатный станок произвёл лишь количественные изменения в обществе (стало больше книг). Ограниченный рынок, отсутствие мобильности населения и почти поголовная неграмотность мешали раскрытию истинного потенциала книгопечатания.

А мы сейчас, после изобретения интернета, переживаем качественные перемены. Сетевые технологии мгновенно и радикально изменили нашу судьбу. Для человека быть участником столь быстрого изменения — это нечто исключительное и чрезвычайное. В конце концов перемены, произведённые Гутенбергом, не произошли моментально. Человеческой жизни не хватало, чтобы стать их свидетелем. Понадобилась целая эра, несколько столетий, прежде чем оказались раскрыты все возможности книгопечатания. Вплоть до XIX века Англия не отличалась всеобщей грамотностью населения, поэтому большая часть жителей страны практически не имела дела с печатными книгами. Да и сам печатный станок не сильно изменился за первые триста пятьдесят лет своего существования.

Возможно, мы никогда не сможем понять истинный масштаб влияния изобретения Иоганна Гутенберга. Ведь изменения были настолько тотальными, что практически стали теми очками, сквозь которые мы все смотрим на мир. Преимущества книгопечатания колоссальны, они оказали огромное воздействие на нашу жизнь.

Фото: Нейроны взаимодействуют в комплексных сетях, оказывая влияние на потенциал прочих нейронов.

Источник: Википедия

Читать далее.