В марте этого года в США закончили показывать научно-популярное шоу «Разрушители легенд», которое шло на канале Discovery. В России заключительный сезон еще только будет идти — начиная с 12 июня. В шоу двое ведущих, специалисты по спецэффектам Джейми Хайнеман и Адам Сэвидж, экспериментальным путем проверяли достоверность разных слухов, мифов и городских легенд: например, всегда ли бутерброд падает маслом вниз или можно ли поджечь разлитый бензин сигаретой. Шоу во многом работало благодаря обаянию двух ведущих и их кажущейся несовместимости: восторженный, энергичный Сэвидж и флегматичный, рассудительный Хайнеман. Джейми Хайнеман приедет в Москву на фестиваль науки, технологий и искусства Geek Picnic, который пройдет 18–19 июня в парке «Коломенское». По просьбе «Медузы» журналист Григорий Пророков поговорил с Хайнеманом о том, как он изучал русский язык, чуть не стал библиотекарем, плавал на корабле, а потом провел 14 лет в роли ведущего одной из самых популярных передач на американском телевидении.

— В университете вы изучали русский язык. Как вы вообще заинтересовались русским?

— В колледже мне в обязательном порядке нужно было выбрать один иностранный язык. В тот момент СССР был одной из главных мировых держав: я подумал, зачем мне, например, французский? Надо учить русский или китайский. У меня было много пластинок с русской классической музыкой: я любил, как там поют, красивый язык. Я выбрал русский — мне нравилось на нем говорить и, кажется, неплохо получалось. Русский язык похож на шахматы: он сложный, но в то же время последовательный.

— А сейчас вы помните что-нибудь по-русски?

— (Говорит по-русски). Да, я могу говорить по-русски немножко. Наверное, большинство я забыл. Но теперь я учу на моем айфоне. (Переходит на английский). В общем, я вспоминаю.

— Это было время Холодной войны, вы знали русский. У вас наверняка была возможность стать шпионом?

— Нет, шпионом я бы точно не стал. Скорее, возглавил бы правительственную или академическую библиотеку. В магистратуре я учился на библиотековеда и должен был уметь распознавать славянские языки. Был такой курс. Разговаривать не нужно было, но надо было, например, по имени Максим Горький понять, из какой страны этот человек. Я учил когнаты, это однокоренные слова, которые значат одно и то же в двух языках. В русском и английском совпадает, скажем, 10% корней, а в русском и польском — 50%. Когнаты мне были нужны, чтобы можно было посмотреть на текст на любом славянском языке и примерно понять, о чем он.

— После этого вы много чем занимались: например, были капитаном корабля и тренером по дайвингу.

— После университета я решил отдохнуть. В юности на Среднем Западе я плавал на небольших шлюпках по озерам и, в общем, всегда мечтал выйти в океан. Поскольку я был студентом-библиотекарем, я мог собрать информацию по любому вопросу: для своих целей я выбрал Виргинские острова в Карибском море, это архипелаг из близко расположенных маленьких островов, можно проплыть час или два в любую сторону и оказаться на крохотном острове с красивым пляжем. Популярное место для чартерных судов. Я отправился туда, купил парусную шлюпку, получил лицензию капитана и диплом тренера по дайвингу и четыре года занимался собственным бизнесом.

— И как вы после дайвинга занялись спецэффектами?

— Как ни странно, между этими занятиями есть связь. Первое время на островах мне казалось, что ничем другим я в жизни заниматься не буду. Кристально чистая вода, собственное судно, пальмы, песчаные пляжи. Но спустя четыре года, когда через мой корабль прошло 7000 туристов, работа начала превращаться в рутину. На маленьком острове нечего делать. Вечерами лежишь на койке на корабле, читаешь книгу и пьешь ром. У меня были друзья, не то чтобы я был в отчаянии, но жизнь была очень ограниченная. Со своей будущей женой, которая вместе со мной работала тренером по дайвингу, я вернулся в Штаты. Мы долго думали, чем заниматься. После опыта с кораблем я понял, что можно зарабатывать на жизнь, делая что-то нескучное. Некоторые люди просто плывут по течению — и я мог бы стать русским библиотекарем, но после Карибского моря я осознал, что при достаточном упорстве и последовательности, я могу освоить любое дело.

Я долго выбирал работу: составлял списки, расставлял приоритеты, проводил время в библиотеке. Интернета тогда еще не было. В итоге я выбрал спецэффекты: мне казалось, что это идеальная работа, потому что она творческая и включает в себя работу с разными материалами, в ней мало рутины. Я начал в Нью-Йорке, сделал пару рекламных роликов и пару полнометражных фильмов, а потом переехал в Сан-Франциско, где живу по сей день. В тот момент благодаря «Звездным войнам» случился настоящий бум спецэффектов, были компании, целый пул талантливых людей, художников, которые делали космические корабли и какие-нибудь миниатюрные декорации. Работа шла хорошо. Потом все потихоньку начало сходить на нет: на смену эффектам пришла компьютерная графика. К счастью, примерно в этот момент в моей жизни появились «Разрушители легенд».

— Шоу, получается, выросло из вашей работы со спецэффектами?

— Да. Продюсер, который придумал сделать шоу про городские легенды, сразу понял, что ему нужны люди из индустрии спецэффектов: как я уже сказал, работа у нас разнообразная, мы взаимодействуем с большим количеством разных материалов, поэтому мы могли с легкостью копировать обстоятельства разных мифов и легенд. И мы сразу подошли к работе творчески: развлекались, как могли.

Читать дальше.