Результаты исследования опубликованы в журнале Reading Research Quarterly. Всего в исследовании приняло участие 120 читателей, по 30 человек в каждой группе: взрослые носители русского языка, учащиеся вторых классов общеобразовательной школы в России, студенты американских вузов, изучающих русский язык как иностранный (РКИ), и наконец, «наследники» русского языка. В последней группе оказались билингвы, которые либо родились в русскоязычной семье в США, либо эмигрировали из русскоязычных стран в раннем возрасте с семьей.

Таким образом, русский язык для них – это «унаследованный» родной язык, однако в большинстве случаев он перестает быть доминирующим по мере взросления, когда дети активно усваивают новый язык окружения (английский). Все участники читали одни и те же несложные предложения на русском языке (например: «В магазине Андрей купил молоко, сметану, творог»), в то время как движения их глаз регистрировались видеоокулографом.

Оказалось, что каждая из групп участников имеет характерный для нее паттерн или «рисунок» чтения. Так, взрослые носители русского языка следуют «беглому» паттерну: они читают быстро (две секунды на предложение), производят короткие фиксации на словах (290 мс), редко их перечитывают и часто пропускают (17 процентов всех слов в предложении). Ученые предполагают, что именно такой паттерн характеризует процесс чтения «без усилий» – у взрослых носителей языка нет трудностей в визуальном распознавании слов или в обработке грамматической структуры предложения.

Совершенно иная картина появляется при рассмотрении паттернов чтения у второклассников. Дети читают предложения дольше (шесть секунд), производят более длинные фиксации (690 мс), чаще перечитывают слова и намного реже их пропускают (девять процентов). Исследователи определили такой паттерн как «средний» или «промежуточный».

Следуя за выводами из предыдущих исследований детского чтения, ученые предполагают, что средний паттерн свидетельствует о трудностях, которые дети испытывают на локальном лексическом уровне, а именно начинающие читатели не так эффективны в декодировании букв в звуки как взрослые. Такая неэффективность затрудняет визуальное распознавание слова, и как следствие, замедляет лексический доступ к «ментальному лексикону» ребенка (то есть, связь между написанным словом и его устной репрезентацией).

Кластерный анализ, который авторы статьи использовали для сравнения паттернов чтения, показал, что «наследники» с более высоким уровнем владения русским языком также читают по промежуточному паттерну. Однако студенты РКИ и «наследники» с низким уровнем языка читают следуя третьему, начинающему паттерну. Для этого паттерна характерны самые длинные фиксации на словах (1054 мс) и соответственно самое долгое время на прочтение предложения (14 секунд), перечитывание слов и очень низкий процент их пропусков (шесть процентов).

Главное отличие начинающего паттерна – перечитывание больших частей предложения или всего предложения целиком два и более раз (до 5-6 раз в некоторых случаях). По словам исследователей, такой паттерн сигнализирует не только о локальных трудностях в лексическом доступе, но и о глобальных проблемах с пониманием прочитанного, а именно общей интеграцией информации и восприятием грамматической структуры предложения.

«Раннее усвоение русского языка наследниками-билингвами, а они усваивают русский язык с рождения как и носители языка, не оказало влияния на развитие навыков чтения на русском. Даже продвинутые наследники читают наравне с детьми 8 – 9 лет», – поясняет научный сотрудник Центра языка и мозга Ольга Паршина. Как отмечают авторы статьи, не всегда принадлежность к той или иной группе читателей означало следование единственному паттерну чтения. Так, многие дети и «наследники» (а иногда и студенты РКИ) читали предложения, следуя различным паттернам, что говорит о возможности переключения читателей с одного процесса на другой.

«Мы планируем продолжить исследование лингвистических и индивидуальных факторов, влияющих на процесс такого переключения, возможно, в дальнейшем это позволит педагогам ускорять процесс переключения при обучении чтению», – комментирует научный сотрудник Центра языка и мозга Анастасия Лопухина.

Фото: Регистрация движений глаз при помощи видеоокулографа во время эксперимента / ©Пресс-служба НИУ ВШЭ