ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ
ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО
ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
«РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ
УНИВЕРСИТЕТ ИМ. А. И. ГЕРЦЕНА»
ФАКУЛЬТЕТ СОЦИАЛЬНЫХ НАУК
КАФЕДРА РУССКОЙ ИСТОРИИ
Допустить к защите
Зав. кафедрой д.и.н., профессор
Николаев Андрей Борисович
_______________ «____»____________2013 г.
МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ
«Отражение деятельности дамских комитетов и отделений
Общества попечительного о тюрьмах в прессе в 1860-80 гг.»
Выполнила:
магистрант 2-го курса обучения
Букина Анна Андреевна
Научный руководитель:
к.и.н., доцент
Рогушина Людмила Геннадьевна
Санкт – Петербург
2013
Содержание
Введение……………………………………………………………..…………..4
1 Глава
1.1. Тюрьмы и попечение о них
1.1.1. Тюремное дело в XIX веке: международный опыт на русской почве...15
1.1.2. Общество попечительное о тюрьмах: между общественной
организацией и государственным учреждением………………………..20
1.1.3. Тюремное дело в XIX веке: взгляд изнутри (воспоминания
арестантов)……………………………………………………..………….29
1.2. Женщины и благотворительность
1.2.1. Женщины и благотворительность: из глубины веков к эпохе великих
реформ………….………………………………………………………….39
1.2.2. Тюремные благотворительницы и патронат (на примере московского
дамского комитета Общества попечительного о тюрьмах)……..……..40
1.3. Идеологическая подоплека и пропаганда дамской благотворительности
в 1860-80-е гг. ……………………………….………………………….......47
1.4. Женщины и официальная благотворительность: гендерные
особенности………………………………………………………….…... 56
2 Глава
2.1 . Пресса в эпоху великих реформ
2.1.1 Общая характеристика пореформенной прессы……………………..... 62
2.1.2 Номинативность и автономинативность в публикациях посвященных
тюрьмам и благотворительности …………..…………………………....65
2.2 . Дамская тюремная благотворительность на страницах печати
2.2.1 Публикации о дамской тюремной благотворительности в периодике:
общая характеристика…………………………………………….………68
2
2.2.2 Отражение деятельности Попечительного о тюрьмах общества в
ведомственных журналах………………………………………….……..71
2.2.3 Отчеты благотворительных дам на страницах газет…………….….......83
2.2.4 Попечение дам о тюрьмах: от первого лица (опубликованный отчет,
написанный дамой)…………………………………….…………...…...101
2.2.5 Тюрьмы глазами публицистов………………………………………..... 109
Заключение…………………………………………………………………….128
Список источников и литературы…………………………………….….……133
Приложение
I.
Анализ публикаций, рассматриваемых в работе………………......……141
II.
Таблица. Отражение деятельности дамских отделений и комитетов в
периодической печати (в персоналиях)………………….………………..…..164
3
Введение
Эпоха великих реформ
Александра II была ознаменована общим
повышением активности разнообразных общественных организаций 1.
Общество попечительное о тюрьмах, созданное в 1819 году как
общественная организация и официально присоединенное в 1855 году к
министерству внутренних дел, в последующие три десятилетия всё больше
теряло
первоначальный
облик
и
превращалось
в
бюрократическую
структуру. Необходимо отметить, что оно изначально было создано как
«общество
на
особых
основаниях»,
то
есть,
фактически,
как
полуофициальная структура. Первый, петербургский комитет формировал
А.Н. Голицын из приближенных к трону и крупных вельмож, входивших в
другие «Общества на особых основаниях». Однако, со временем сложилась
система, когда во всех губерниях чиновники, занимающие определенные
должности, автоматически занимали посты вице-президентов и директоров
комитетов в Попечительном о тюрьмах обществе, о чем подробнее будет
сказано ниже. Параллельно с этим в 1860-80-е ряд указов оттеснил комитеты
Попечительного о тюрьмах общества от важнейших хозяйственных дел в
столичных тюрьмах, домах предварительного заключения, исправительных
арестантских отделениях 2. Таким образом, фактически, получались, что
состав мужских комитетов и отделений общества формировался из
чиновников в принудительном порядке.
С составом дамских комитетов и отделений общества ситуация была
сложнее. Хотя они и образовывались преимущественно из жен чиновников,
входивших в состав мужских комитетов общества, но эта «общественная
нагрузка» не была обязательной, как в случае с их мужьями. Дамские
1
Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – нач. XX в.) –
Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового
государства. Т. 1. СПб, 2000. – С. 254
2
Малинин Ф.Н. Тюремный патронат // Тюремный вестник. 1905. № 8. C. 609
4
комитеты и отделения общества существовали не везде, а там, где было
несколько дам, которые хотели создать комитет или отделение общества.
Стоит отметить, что второй фактор, то есть наличие инициативы, был
довольно значимым – например, в Харькове, городе отнюдь не самом
маленьком, дамский комитет Общества был создан только в 1900 году 3.
Таким образом, говорить о Попечительном о тюрьмах обществе в целом
как об общественной организации в 1860-80 гг. сложно, но относительно его
дамских комитетов и отделений такое определение вполне справедливо.
Общественно-политическая
данной
актуальность
работы
обусловлена возрождением интереса к благотворительности, её истории и
традициям, в современной России.
Научная актуальность заключается в недостаточной изученности
данной темы. Как отмечено ниже в историографическом обзоре, предыдущие
исследователи при изучении данной темы не акцентировали внимание на
гендерном аспекте и специально не занимались отражением дамской
тюремной благотворительности в периодике.
Объектом исследования является тюремная благотворительность.
Предмет
исследования
– отражение
дамской благотворительной
деятельности в прессе.
Цель данной работы – исследование деятельности дамских комитетов
Общества попечительного о тюрьмах и отражение этой деятельности в
прессе.
Задачи:
-
рассмотреть
благотворительности,
материалы,
посвященные
опубликованные
в
дамской
газетах
и
тюремной
журналах,
проанализировать их, соотнести с отчетами, опубликованными самим
Обществом; выяснить, каков был масштаб деятельности дамских комитетов;
3
Тюремный вестник. 1900. № 10. С.452. В течение пяти предшествовавших лет (с 1895
года) дочь потомственного почётного гражданина Л.И. Дашкевич с несколькими
единомышленницами с разрешения начальника Харьковской женской тюрьмы проводила
занятия и чтения с волшебным фонарём в организованной ими воскресной школе.
5
- проследить тенденции эволюции дамских комитетов и отделений
Общества попечительного о тюрьмах в эпоху реформ;
- выяснить, насколько полным было отражение деятельности дамских
комитетов и отделений в прессе.
Хронологические рамки: Работа охватывает период с 1857 по 1881 –
с начала поворота внутренней политики в сторону реформирования страны
до конца царствования Александра II.
Методологической основой исследования являются методы историзма,
объективизма, а так же источниковедческий метод применительно к
периодическим изданиям. Используется гендерный метод. Кроме того, в
работе используется метод лингвистического анализа текста (номинативный
и автономинативный аспект).
Частный методологический подход данного исследования заключается
в исследовании публикаций в периодических изданиях, основываясь на
следующем плане-опроснике:
1. Есть ли
у публикации заголовок?
Является
ли
публикация
официальным отчетом отделения (комитета) Общества или заметкой,
написанной частным лицом?
2. Указан ли автор публикации? Кто он? (пол, занимаемая должность)
3. Каков
стиль
публикации?
Является
ли
текст
эмоционально
окрашенным? (сдержанный и чисто информативный, позитивно
эмоционально окрашенный, сдержанно-аналитический, негативный?)
4. О каких реальных делах и результатах деятельности Общества
говорится в заметке? Упоминаются ли планы на будущее?
5. Есть
ли
в
тексте
лирические
отступления
от
основного
повествования? Упоминаются ли в публикации бытовые мелочи?
6. Много ли в публикации «воды» и моралистики?
7. Кто выступает в роли действующих лиц – отдельные дамы или
безликий «дамский комитет»?
6
8. Упоминаются ли имена и фамилии женщин-членов отделения
(комитета) Общества и\или частных благотворительниц? Указывается
ли их социальное положение и то, чьи они родственницы (жены,
дочери), их профессии?
9. Упоминаются ли имена мужчин, членов отделения (комитета)
Общества и\или частных благотворителей?
10. Использовался ли дамским комитетом наемный труд в приютах для
арестантских детей или работа велась на добровольных началах?
Научная новизна работы заключается в том, что предыдущие
исследователи при изучении данной темы не делали акцент на средства
массовой информации, отражение в них деятельности дамских комитетов и
отделений Общества попечительного о тюрьмах.
Применение результатов. Исследование может быть использовано для
написания спец.курсов, а так же – оказаться полезным в деятельности
современных благотворителей.
Историографию, касающуюся истории Общества попечительного о
тюрьмах можно разделить на 3 этапа: дореволюционный, советский и
современный.
К первому, дореволюционному периоду относится, в частности, книга
П.К. Решеткина «С.-Петербургский дамский попечительный о тюрьмах
комитет и арестантские дети», изданная в Санкт-Петербурге в 1883 году.
Автор проследил путь от основания общества и осознания «детской
проблемы» до постройки собственного здания приюта для арестантских
детей 4. Существует ещё ряд дореволюционных книг 5, основной мотив
которых
–
выявление
существовавших
проблем
и
восхваление
благотворителей, эти проблемы решавших.
4
Решеткин П.К. С.-Петербургский дамский попечительный о тюрьмах комитет и
арестантские дети. СПб, 1883
5
Максимов Е.Д. Историко-статистический очерк благотворительности и общественного
призрения в России. – С.-Петербург, 1894; Максимов Е.Д. Особые благотворительные
ведомства и учреждения. – С.-Петербург, 1903
7
В советское время исследований, рассматривающих непосредственно
тюремную благотворительность не было. Однако, выпускались работы,
посвященные пеницитарной системе в целом. В монографии Б.С. Утевского
«Буржуазная и царская тюрьма», вышедшей в 1933 году, по понятным
идеологическим причинам прослеживается резко негативное отношение к
дореволюционной тюрьме и всячески подчеркивается её политический
характер.
«История царской тюрьмы» в 5 тт. (выходила в 1960-1963 гг.),
написанная М.Н. Гернетом, наряду с идеологически необходимым описанием
репрессивного характера царской тюрьмы содержит и указание на причины,
содействовавшие прогрессивному развитию пенитенциарной системы в 19
веке. В разделе, касающемся исследуемого периода, автор перечисляет
использованные
источники
–
помимо
законодательных
актов,
это
официальные печатные отчеты, обзоры, доклады по тюремному делу в
России, а так же научно-публицистическая литература и воспоминания
заключенных, естественно – политических
6
. Именно этой категории
заключенных в пятитомнике отводится основное внимание, однако есть
разделы, посвященные другим заключенным.
Для
современного
этапа
характерно
возвращение
интереса
к
благотворительности, в том числе и тюремной.
Краткая справочная информация об Обществе попечительном о тюрьмах
встречается
во
многих
исследованиях,
посвящённым
разнообразным
общественным организациям – в частности, в книге В. М. Боковой «Русские
общественные объединения 1-й трети XIX в.».
В сборнике «Благотворительность в России. 2002: Исторические и
социально-экономические
6
исследования»,
опубликована
Гернет М.Н. История царской тюрьмы. Т. 3. М.: 1962. С.353
8
статья
И.П.
Павловой «Тюрьма и благотворительность в Российской империи второй
половины XIX – начала XX вв.» 7.
О
факте
существования
Общества
попечительного
о
тюрьмах
упоминается, например, в защищённой в 2000 году диссертации кандидата
юридических наук И.К. Сабитова «Права человека и пенитенциарная система
России (историко-теоретический аспект)».
Относительно широк круг научных статей, затрагивающих тюремную
благотворительность. Однако, они, зачастую, принадлежат историкам права,
а не исследователям благотворительности и лишь немного затрагивают
деятельность Общества попечительного о тюрьмах.
В
частности,
в
2011
году
в
научно-практическом
журнале
«Информационная безопасность регионов» была опубликована статья С.В.
Ворошиловой
«Аспекты
дореволюционной России»
борьбы
с
женской
преступностью
в
8
. Автор затрагивает дамскую тюремную
благотворительность, освещая несколько аспектов деятельности женских
комитетов, однако помещает в широкий контекст деятельности Общества
попечительного о тюрьмах в целом и рассмотрения правовых норм,
изменявшихся с течением времени, не концентрируясь на гендерном аспекте.
Стоит упомянуть и материал, опубликованный в 2006 году в журнале
«Российская юстиция». В статье В.А. Горбунова «Становление и развитие
тюремной благотворительности в России в 19 в.», не смотря на заголовок,
довольно много внимания уделяется законам, регулировавшим
всю
пеницитарную систему, а не деятельность Общества. Даже начинается статья
с констатации того факта, что «первым актом, специально посвященным
вопросам организации уголовно-исполнительной системы, стал устав о
ссыльных…» утвержденный в 1822 году. Затем говорится об «Инструкции
смотрителя тюремного замка», составленной Министерством внутренних дел
7
Павлова И.П. Тюрьма и благотворительность в Российской империи второй половины
XIX – начала XX вв. // Благотворительность в России. 2002: Исторические и социальноэкономические исследования. СПб., 2003. С.319-333.
8
Ворошилова С.В. Аспекты борьбы с женской преступностью в дореволюционной
России. // Информационная безопасность регионов. 2011. № 1(8). С.135 - 139
9
в 1831 году. Почти ? статьи позади, и, в обход хронологического принципа
изложения, на сцене появляется Общество попечительное о тюрьмах –
организация
«осуществлявшая
надзор
за
содержанием
арестантов»,
созданная в 1819 году, которой, собственно, и посвящен материал.
Собственно дамской благотворительности в статье посвящено несколько
строк – констатируется тот факт, что члены дамского попечительного
комитета брали на поруки женщин-арестанток, подыскивали для них работу,
обучали их грамоте 9.
Ряд исследователей занимается историей Общества попечительного о
тюрьмах на материалах своих регионов. В частности, О.О. Гармс в 2008 году
защитил кандидатскую диссертацию по теме «Пенитенциарная система
Томской губернии». Перу этого исследователя принадлежит ряд статей, в
частности – «Об объеме частных и благотворительных средств томского
губернского попечительного о тюрьмах общества и его отделений в середине
XIX в.»
10
. Не смотря на региональную специфику, О.О. Гармс не чужд и
отвлеченных источниковедческих рассуждений. своей статье «Отчеты
попечительного
о
тюрьмах
общества
как
источник
по
истории
пенитенциарной системы России первой половины XIX века» он отмечает,
что отчеты дают представление об его организационной, социальной и
морально-нравственной сферах деятельности 11.
Кроме того, нельзя обойти вниманием, что в 2008 году М.К. Батчаевой
была защищена докторская диссертация по теме «Деятельность российского
“Общества попечительного о тюрьмах” во второй половине XIX - начале XX
вв.: на материалах Ставрополья и Кубани», чему предшествовала публикация
9
Горбунов В.А. Становление и развитие тюремной благотворительности в России в 19 в.
// Российская юстиция. 2006. № 4. С.65
10
Гармс О.О. Об объеме частных и благотворительных средств томского губернского
попечительного о тюрьмах общества и его отделений в середине XIX в. // Атайский
региональный исторический портал. URL: http://new.hist.asu.ru/biblio/borod5/got/24.html
(дата обращения: 16.03.2013)
11
Гармс. О.О. Отчеты попечительного о тюрьмах общества как источник по истории
пенитенциарной системы России первой половины XIX века. // III Научные чтения
памяти Ю.С. Булыгина: Сборник научных трудов / Под ред. Ю.М. Гончарова, В.Н.
Владимирова. Барнаул: "Аз Бука", 2005. С.12-13
10
нескольких статей, в т.ч. «Дамский попечительный о тюрьмах комитет и его
региональное ставропольское отделение в 1819 - 1890-е гг. XIX века»
12
и
«Деятельность «Ставропольского попечительного о тюрьмах комитета»
(40-70 гг. XIX в.)»
13
. Используя архивные данные, автор рассматривает
Общество попечительное о тюрьмах под углом интереса к истории и
реформированию пеницитарной системы в России и с некоторым уклоном в
историю родного края - Ставрополья.
Таким образом, представляется, что история дамских комитетов и
отделений Общества
попечительного
о тюрьмах
в 1860-80-е
годы
недостаточно изучена. Современные исследования носят либо широкий,
обобщающий характер, либо рассматривают Общество с точки зрения
развития государственных институтов и пеницитарной системы, либо делают
акцент на историю Общества в каком-либо отдельно взятом регионе. Сквозь
призму общественных процессов с уклоном в гендерную историю Общество
попечительное
о тюрьмах не рассматривает практически никто из
современных исследователе й. Кроме того, в современной историографии не
уделяется особого внимания отражению деятельности Попечительного о
тюрьмах общества в печати – зеркале общественной жизни.
Источниковая база. Исследование основывается на документальных,
повествовательных и публицистических источниках. Из документальных
использованы – законодательные 14 и делопроизводственные.
К законодательным относится Полное собрание законов Российской
империи – постановления, касающиеся Попечительного о тюрьмах общества,
а так же пеницитарной системы в целом.
12
Батчаева М.К. Дамский попечительный о тюрьмах комитет и его региональное
ставропольское отделение в 1819 - 1890-е гг. XIX века. // Известия РГПУ им. А. И.
Герцена, г. Санкт-Петербург, № 36. 2008.
13
Батчаева М.К. Деятельность «Ставропольского попечительного о тюрьмах комитета»
(40-70 гг. XIX в.). // Известия РГПУ им. А. И. Герцена, г. Санкт-Петербург, № 28. 2008.
14
ПСЗРИ. Собр. 1-е. СПб., 1830. Т. XXXVI. N 27895. С.306 - 315.
11
Делопроизводственные источники представлены отчетами Общества
попечительного о тюрьмах, его комитетов и отделений.
Публицистические
и
повествовательные
источники
представлены
статьями, опубликованными в периодических в различных журналах и
газетах 15.
Основой
исследования
стали
«Журнал
Министерства
юстиции»,
«Журнал Министерства внутренних дел» и «Тюремный вестник».
«Журнал Министерства юстиции» выходил в свет ежемесячно с 1859 по
1917 год. В этом журнале интерес представляют опубликованные законы,
циркуляры, а так же материалы публицистического характера. В работе
использованы подшивши номеров за 1859-1870, 1873 и 1874 годы 16. Все они
полностью просмотрены в поиске информации.
«Журнал Министерства внутренних дел» выходил в свет с 1829 по 1861
год. В работе использованы подшивки номеров за 1860 и 1861 годы (журнал
выходил в свет раз в два месяца), так же просмотренные целиком.
Журнал «Тюремный вестник» издавался с 1893 по 1917 год и его
подшивки тоже просмотрены целиком. Это издание представляет интерес,
т.к.
содержит
ряд
материалов,
посвященных
истории
«Общества
попечительного о тюрьмах».
«Журнал министерства юстиции» и «Журнал министерства внутренних
дел» представляют две разные точки зрения на пеницитарную систему. В
первом
издании
акцент
делается
на
правовую
систему;
авторов
публицистических материалов интересует исправление преступников, их
психология и нравственность. Ряд статей посвящен анализу иностранного
опыта в этой сфере. Важно отметить, что часть авторов этих публикаций, по
всей видимости, не была осведомлена о деятельности «Попечительного о
тюрьмах общества» и о его существовании. На страницах «Журнала
15
«Вестник Европы», «Голос», «Иркутские губернские ведомости», «Ковенские
губернские ведомости», «Русский мир», «Северная почта», «Современная летопись»,
«Тобольские губернские ведомости», «Томские губернские ведомости».
16
Журнал не издавался в 1872, 1873 и 1877-1893 гг.
12
министерства
юстиции»
в
течение
рассматриваемого
периода
было
опубликовано два отчета общества 17.
«Журнал министерства внутренних дел» рассматривает тюрьмы под
другим углом – исключительно с хозяйственной стороны. По публикациям
этого издания можно изучать динамику сезонных изменений размера
арестантских кормовых денег в разных губерниях. Хотя с 1855 года
«Общество попечительное о тюрьмах» находилось в ведении министерства
внутренних дел, его официальное издание уделяло деятельности организации
мало внимания. Общество то и дело упоминается на страницах журнала в
связи с тем, что «по всеподданнейшему докладу министра внутренних дел»
открыто очередное его отделение или комитет, однако заметки носят сухой,
чисто информативный характер. За два просмотренных года на страницах
журнала был опубликован один отчет о деятельности общества 18.
Таким образом, ведомственные журналы представляют интерес для
сравнения взглядов разных министерств на пеницитарную систему.
Кроме того, в исследовании был привлечен статистический источник –
«Сборник сведений по общественной благотворительности» 19.
В
качестве
«Библиографический
благотворительности»
справочной
указатель
литературы
книг
и
был
использован
статей,
посвященных
20
. В данном издании есть раздел, посвященный
тюремной благотворительности
21
. Указатель вряд ли абсолютно полон, но
представляет некоторую выборку, достаточную для того, что бы составить
17
Отчет Общества попечительного о тюрьмах за 1859 г. //Журнал Министерства
внутренних дел. 1860. № 11-12. С. 1 - 41 (II Отделение журнала); Извлечение из отчета
Общества попечительного о тюрьмах за 1865 год. // Журнал Министерства юстиции. 1867.
№ 6. С. 599-610
18
Отчет Общества попечительного о тюрьмах за 1859 г. // Журнал Министерства
внутренних дел. 1860. № 11-12. II Отделение журнала. С. 1
19
Сборник сведений по общественной благотворительности / C.-Петербург. 1880.
20
Благотворительность в России. Библиографический указатель книг и статей на русском
языке / Составитель - Межов В.И. - С.-Петербург - 1883 г.
21
Общества попечительные о тюрьмах // Благотворительность в России.
Библиографический указатель книг и статей на русском языке / Составитель - Межов
В.И. - С.-Петербург -1883. С. 147 - 155
13
представление о том, как писали о тюремной благотворительности в разных
изданиях.
Данная работа состоит из введения, заключения, двух глав, включающих
в себя пункты и подпункты, а так же приложения со статистическими
данными, систематизированными автором 22.
Исследование содержит три таблицы: «Пожертвования в пользу
арестанток и их детей в Томске в 1861 году, отраженные в официальном
отчете дамского отделения»
23
, «Обязанности директрис Иркутского
дамского отделения в 1876 году»
24
и «Отражение деятельности дамских
отделений и комитетов в периодической печати (в персоналиях)» 25.
Промежуточные результаты исследования были апробированы на
магистерском семинаре в рамках НИП-2012 и в ходе конференции
«Герценовские чтения – 2013».
22
См. Приложение к работе. С. 141
Там же. С. 149
24
Там же. С. 162
25
Там же. С. 164
23
14
Глава 1
1.1 Тюрьмы и попечение о них
1.1.1 Тюремное дело в XIX веке: международный опыт
на русской почве
Тюремное заключение как самостоятельный вид наказания появилось в
отечественном законодательстве в середине XVI века. Однако, содержать
тюрьмы было хлопотным делом, поэтому уже Судебник 1649 года предлагал
ссылать заключенных «в Сибирь на житие на Лену»
26
. До конца XVII века
содержание заключенных приносило казне одни убытки
27
. В течение XVIII
века последовал ряд преобразований в пеницитарной системе: Петр I ввел
использование каторжного труда заключенных, Екатерина II в «Наказе
комиссии о составлении проекта нового Уложения» высказала ряд
либеральных идей (в частности – раздельное содержание заключенных в
соответствии с родами преступлений), однако они остались на бумаге
28
.
Российская Империя вошла в XIX век с переполненными тюрьмами,
пребывавшими в ужасающем санитарном состоянии.
Пока русские тюрьмы находились в полном пренебрежении, по идее
англичанина Говарда, на себе изведавшего значение тюремного заключения в
бытность его в плену во Франции (в 1756 году), в Лондоне ещё с XVIII века
существовало и постепенно расширялось «Общество для улучшения порядка
в тюрьмах и исправления преступников»
городах
Великобритании
начали
29
. В начале XIX века в других
появляться
26
подобные
организации,
Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – нач. XX в.):
Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового
государства. СПб: 2003. Т. 2. С.26
27
Там же. С. 27
28
Тюремный вестник. 1896. № 11. С.596 - 618
29
Галкин М.Н. Материалы к изучению тюремного вопроса. 1868., С. 12-13
15
состоявшие из женщин и мужчин, в основном – квакеров
30
. Стоит особо
отметить, что довольно-таки значимое положение в этом общественном
движении занимала женщина - Элизабет Фрай (в девичестве – Гурне)
31
.
Вместе с Вальтером Веннингом, о котором подробно будет сказано ниже, и
другими общественными деятелями, она посещала тюрьмы Англии и
Шотландии, беседовала с заключенными и надзирателями, читала им
Библию, на самом высоком уровне хлопотала об улучшении содержания
узников. Огромное внимание уделялось улучшению условий содержания
женщин в тюрьмах, обеспечению всех заключенных регулярным питанием и
одеждой,
сокращению
сроков
предварительного
содержания
подследственных. В 1818 году Элизабет Фрай выступила в Палате Общин с
речью об условиях содержания в британских тюрьмах и добилась ускорения
тюремной реформы. Благодаря своей активной общественной деятельности,
она по праву заслужила звание одной из самых известных британских
женщин XIX века 32.
Когда Вальтер Веннинг, основываясь на сообщённых ему из СанктПетербурга пастором Стевеном сведениях о том, что «после Англии России
свыше предопределено быть наибольшею благотворительницей на земле, ибо
верховные начальники с честью для себя и с пользою для других
единодушно подвизаются на служение религии», приехал в 1817 году в
Санкт-Петербург, у него уже были вполне сформировавшиеся взгляды на
тюремное дело. Кроме того, он был готов видеть на поприще общественной
деятельности не только соратников, но и соратниц. В.Веннинг быстро
сблизился с секретарем русского Библейского общества
князем
А.Н.
просвещения,
Голициным,
а
также
являвшемся
одновременно
30
министром
В.М. Поповым,
духовных
возглавлявшем
дел
и
Библейское
и
Благотворительные женщины первых веков христианства. Елизавета Фрай. Тверь: 1861.
С. 56 - 57
31
Там же. С. 1 - 26
32
Кладбища и могилы знаменитостей Санкт-Петербурга и Ленинградской области. URL:
http://funeral-spb.ru/necropols/smolenskoel/venning/ (дата обращения: 10.02.2012)
16
«Императорское Человеколюбивое общество». Последний и представил
англичанина Александру I 33.
Император разделял идеи гуманистов, стремился организовать в России
систему благотворительности и охотно принял В. Веннинга в Зимнем дворце.
Александр I пообещал ему всяческую поддержку при осмотре тюрем и
предоставил ему полную свободу действий в Петербурге и Москве. Первое
же посещение В. Веннингом петербургских тюрем произвело на него
гнетущее впечатление. Всего он осмотрел более 20 российских тюрем, и уже
в 1819 году представил Александру I подробнейшие результаты своей
работы в «Записке о состоянии тюрем в России». В ней, в частности,
говорилось: «Невозможно без отвращения даже и помыслить о скверных
следствиях таких непристойных учреждений: здоровье и нравственность
должны гибнуть здесь, как ни кратко будет время заточенья»
34
. Вальтер
Веннинг настаивал на необходимости создания в России, по английскому
образцу, особого попечительного общества, которое, в числе прочего,
должно будет заботиться о лицах, выпущенных из мест заключения,
оказывая различную помощь тем из них, кто проявил стремление к
исправлению.
Александр I отреагировал на удивление быстро - записка Веннинга
произвела на него сильное впечатление. Уже 19 июля 1819 года было
учреждено «Попечительное о тюрьмах общество», которое должно было
иметь
главной
целью
«нравственное
исправление
содержащихся
преступников, улучшение состояния заключенных за долги и по другим
делам»
35
. Таким образом, наряду с широкими филантропическими целями,
оно должно было призвано ведать хозяйственной деятельностью тюрем,
организацией нравственного воздействия на заключенных, а также оказывать
содействие тюремной администрации. Общество создавалось «на особых
33
Никитин В. Покровительство малолетним детям заключенных // Тюремный вестник.
1895. № 1. С.27
34
См. документ в кн.: Никитин В.Н. Тюрьма и ссылка. 1560-1880. СПб., 1880. С. 13–21.
35
ПСЗРИ. Собр. 1-е. СПб., 1830. Т. XXXVI. N 27895. С.306 - 315.
17
основаниях», под покровительством императора, который лично назначал его
президента. В Уставе общества не содержалось прямых указаний заботиться
о тех, кто уже отбыл наказание, прежде всего, ставилась задача хоть как-то
облегчить
участь
«тюремных
Общества
провозглашались
сидельцев».
постоянный
Предметами
надзор
за
деятельности
заключенными,
размещение их по роду преступлений или обвинений, наставление
арестантов
«в
правилах
христианского
благочестия
и
доброй
нравственности», «занятие их приличными упражнениями», «заключение
буйствующих в особые уединенные места»
36
. Благодаря императорской
подписи Устав благотворительного общества в течение некоторого времени
исполнял роль закона, регулирующего жизнь заключенных. Да и само
Общество вскоре превратилось в полуофициальную, однако, весьма
влиятельную структуру.
Общество было образовано из лиц обоего пола, благородного и
духовного
звания
«известных
благомыслием,
честностью
и
человеколюбием», разделялось на мужские и дамские комитеты. Начиная с
октября 1819 года они принялись открывать тюремные недостатки и
злоупотребления 37.
Первоначально в состав общества вошли 30 человек: 19 мужчин и 11
женщин38. Мужские комитеты стали заботиться о мужских отделениях
тюрем, а дамские – о женских. Кроме того, на хрупкие плечи Дамских
комитетов в большинстве случаев ложились заботы о детях заключённых (о
чём подробно будет сказано ниже).
На первом собрании Общества, состоявшемся 11 сентября 1819 года в
доме А.Н. Голицына, присутствовали 20 человек, в том числе митрополит
36
Керзум А.П. Общество попечительное о тюрьмах. // Энциклопедия
благотворительности. Санкт-Петербург. URL:
http://encblago.lfond.spb.ru/showObject.do?object=2823335121
(дата обращения: 12.07.20012)
37
Никитин В. Покровительство малолетним детям заключенных // Тюремный вестник.
1895. № 1. С.27
38
Ворошилова С.В. Аспекты борьбы с женской преступностью в дореволюционной
России. // Информационная безопасность регионов. 2011. № 1(8). С.136
18
Новгородский и Санкт-Петербургский Михаил, архиепископ Тверской и
Кашинский Филарет, пастор Патерсон, А.П. Козодавлева, братья Веннинги,
княгиня С.С. Мещерская, графиня П.М. Толстая, княгиня А.С. Голицына,
княгиня А.М. Щербатова, княгиня Н.С. Трубецкая, барон Б.И. Фитингоф,
генерал Н.Н. Леонтьев, князь П.С. Мещерский, П.А. Галахов, П.П. ПомианПезаровиус, И.И. Парланд. Был учрежден Санкт-Петербургский комитет
Общества (позже назывался Санкт-Петербургским Мужским комитетом), в
который присутствовавшие мужчины вошли в качестве вице-президентов,
директоров и членов.
Санкт-Петербургский Дамский комитет под председательством А.П.
Козодавлевой был учрежден 13 октября 1819 года. Среди членов комитета
были В.А. Татищева, княгиня К.И. Лобанова-Ростовская, В.И. Щербинина,
А.И. Ростовцева, княгиня С.С. Мещерская, графиня П.М. Толстая, княгиня
А.С. Голицына, княгиня А.М. Щербатова, княгиня Н.С. Трубецкая и другие.
Были в дамском комитете и мужчины, но их количество не могло превышать
четверти общего состава комитета. Члены Комитета могли посещать места
заключения и тюремные больницы в любое время и доводить информацию
до начальства.
Уже в 1820 году Общество начало добиваться передачи тюремного
хозяйства в свое ведение. В том же году ему были переданы кружечные
деньги, собранные для заключенных. В 1825 году оно стало получать суммы
из городских и земских сборов на отопление и освещение тюрем. В 1827,
1829 и 1837 годах в распоряжение Общества были переданы из казны суммы,
ассигнованные на продовольствие, одежду и лечение арестантов. С 1827 года
в Петербурге Общество получило в свои руки не только денежные суммы, но
и контроль за пищей, включая покупку продуктов и приготовление еды. В
1844 году указом Сената эта практика была распространена на всю
Российскую империю – на те города, где существовали комитеты Общества.
Таким образом, постепенно все тюремное хозяйство было изъято из ведения
полиции.
19
О масштабах деятельности Общества попечительного о тюрьмах можно
судить, исходя из того, что в 1830 году, спустя 10 лет после открытия, оно
состояло из 168 комитетов и отделений (из них дамских – 14); в 1850 году
мужских комитетов было 318, а дамских – по-прежнему 14. В 1860 году
произошел скачок – Общество состояло уже из «64 мужских комитетов в
столичных, губернских, областных и портовых городах, 24 дамских
комитетов в столицах 39, 24 дамских отделений в уездных городах, всего из
508 комитетов и отделений»
40
. К 1866 году Общество состояло из 64
мужских комитетов в столицах, губернских, областных и портовых городах,
двух дамских комитетов в столицах, 439 мужских отделений в уездных
городах, 30 дамских отделений в губернских городах и 1 дамского отделения
в уездном городе 41. Таким образом, положительная динамика наблюдалась, в
основном, за счет чиновников, оказывавшихся в комитетах и отделениях по
долгу службы, о чем будет подробно сказано ниже. Стоит, однако, отметить,
что число дамских комитетов тоже увеличивалось, хотя и более умеренными
темпами.
1.1.2 «Общество попечительное о тюрьмах»: между общественной
организацией и государственным учреждением
7 ноября 1851 года устав «Попечительного о тюрьмах общества» был
изменен, что повлекло за собой его окончательное превращение в
официальное учреждение с неотъемлемыми бюрократическими чертами. К
сожалению,
это
не
могло
способствовать
развитию
многих
филантропических начинаний. В 1855 году Общество было отнесено к
ведению Министерства внутренних дел, а его президентом автоматически, по
39
Здесь, вероятно, опечатка, столичных городов и, соответственно, дамских комитетов,
было 2, а не 24.
40
Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1865 г. // Журнал
Министерства юстиции. 1867. Т. 32. С. 599 (текст сноски внизу страницы)
41
Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1865 г. // Журнал
Министерства юстиции. 1867. Т. 32. С. 599
20
должности,
становился
министр внутренних дел.
Вице-президентами
Общества становились начальники губерний или епархиальные архиереи, а
директорами мужских комитетов были губернский предводитель дворянства,
вице-губернатор, губернский прокурор и чиновники меньшего ранга – по
желанию. Анонимный публицист в 1872 году особо отмечает, что Общество
включает в себя мужские и дамские комитеты и отделения, которые состоят
из вице-президентов, директоров, директрис и членов общества, «из коих
одни суть лица, обязанные по закону состоять в этих званиях, а прочие
утверждаются в оных высочайшей властью». Причем как те, так и другие
делают в пользу Общества взносы, так же определенные законом – в
столицах не менее 15 рублей в год, в губернских и областных городах – не
менее 10 рублей, а в уездных – 5 рублей 42.
В 1866 году Н. Орлов в публицистической статье сетовал, что Общество
попечительное о тюрьмах не справляется со своими задачами. «Успех столь
важного и трудного дела, как исправление нравственности преступников,
требует единства всех должностных лиц, (…) метода ежедневных занятий с
заключенными и постоянного за ними наблюдения. Но всего этого нельзя
требовать от чинов Попечительных о тюрьмах комитетов и отделений, в
состав коих обязательно входят многие должностные лица губернских и
уездных учреждений»
43
. Автор отмечает, что каждое из этих должностных
лиц имеет обширный круг обязанностей по постоянной должности,
вследствие
чего «большая
часть директоров тюремных учреждений
ограничивает свои попечительные о тюрьмах действия только ежегодным
взносом в тюремную кассу незначительной денежной субсидии, а некоторые,
нося звание директоров, и этого не исполняют; места же заключения
посещают очень редко и для одной только формы, чтобы записать свое
посещение в заведенной в тюрьме книге, не обращая при этом внимания на
42
Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1868 и 1869 гг. //
Правительственный вестник. 1872. № 157. С. 3
43
Орлов Н. О тюремном заключении. // Журнал Министерства юстиции. 1866. Т. 29. С. 58
21
поведение
арестантов
в
тюрьмах
и
вообще
на
состояние
их
нравственности»44.
При таком положении вещей тюремное начальство, т.е. смотрители
тюрем, фактически получило заведование тюрьмами в свои руки, не неся за
него никакой законной ответственности.
Государство пыталось «расшевелить» «Попечительное о тюрьмах
общество». В 1858 году был издан особый циркуляр, предписывавший
комитетам озаботиться созданием школ для арестантских детей
45
. Однако,
из-за недостатка места в большинстве тюрем, дело шло крайне медленно.
В 1861 году была проведена ревизия состояния тюрем. Её данные
подтвердили то, что и так было известно – тюрьмы России, а особенно
Сибири находились в плачевном состоянии
46
. Число заключенных
превышало норму вдвое, а кое-где и втрое; здания были старыми, часто –
развалившимися. П.А. Кропоткин знал, о чём говорил, - он был секретарем
ревизионной комиссии в Забайкальской области, где почти все здания
тюремного ведомства представляли собой развалины
47
. Преобразования
были необходимы, но дело шло довольно медленно – не в последнюю
очередь из-за нехватки денег, выделяемых правительством.
С 1855 по 1881 годы Министерство внутренних дел ни разу не получило
кредита на ремонт и расширение тюремных зданий в полном объеме. Так, в
1879 году по заявкам с мест потребность на эти цели составила 737 тыс.
рублей, а ассигновано было всего 177,5 тыс. рублей 48.
Тем не менее, к 1863 году в России существовало 89 комитетов и
отделений Общества в столицах, губернских, областных и портовых городах
и 431 отделение в уездных городах. В 1852-1867 годах только один
44
Там же
Никитин В. Покровительство малолетним детям заключенных // Тюремный вестник.
1895. № 1. С. 40
46
Кропоткин П. А. Тюрьмы, ссылка и каторга в России. СПб: 1906. С.11
47
Там же. С.12
48
Маланкин А. В государевых тюрьмах. Развитие института содержания под стражей в
дореволюционной России. // Альманах Неволя. Приложение к журналу Досье на цензуру.
2005. № 4. С. 132
45
22
Петербургский комитет Общества принял 126 постановлений обязательного
характера, как по общим вопросам, так и по частным (об устройстве и
содержании мест заключения, о составе управления местами заключения, о
содержании арестантов, о правилах заготовки, распределении и стирки белья
для них, ряд постановлений о продовольствии и т.п.). Смертность в
заведениях, подведомственных Обществу, составляла чуть более 2%. И все
же, с этого времени филантропическая активность в отношении тюремного
благотворения неуклонно падала. Содержание заключенных ухудшалось 49.
Если в отношении мужских комитетов и отделений Общества можно с
полным основанием говорить о бюрократизации и даже прямо назвать их
структурами министерства внутренних дел, то с дамскими отделениями и
комитетами дело обстоит иначе. Женщины не занимали постов на
государственной службе, поэтому четкого механизма, обязывающего их
занимать должности в Обществе попечительном о тюрьмах, не было. Хотя
комитеты образовывались из жен чиновников и офицеров, но эта
«общественная нагрузка» не была обязательной, как в случае с их мужьями.
Дамские комитеты и отделения существовали не везде, а там, где, во-первых,
были женские отделения тюрем, а во-вторых, было несколько дам, которые
хотели создать комитет или отделение общества. Всё зависело от наличия
инициативной группы и было завязано на личностный фактор. Как уже
говорилось выше, в Харькове дамское отделение возникло только в начале
ХХ века, и событие это предварили посещения местной женской тюрьмы
несколькими дамами-благотворительницами под предводительством дочери
потомственного почетного гражданина Л.И. Дашкевич на протяжении пяти
лет. Другой пример – дамское отделение в г. Ставрополь. В 1849 году на
заседание только что созданного ставропольского мужского комитета
Общества пригласили «почетных и известных лиц женского пола» с целью
49
Кладбища и могилы знаменитостей Санкт-Петербурга и Ленинградской области. URL:
http://funeral-spb.ru/necropols/smolenskoel/venning/ (дата обращения: 10.02.2012)
23
«учредить в г. Ставрополе женский Попечительный о тюрьмах комитет»
50
.
Однако, вопрос об открытии дамского отделения весьма обстоятельно
рассматривался в течение ряда десятилетий, так что оно было открыто только
в 1872 году 51.
Были и случаи быстрого «искусственного» создания дамских отделений
Общества. В частности, в 1876 году иркутский генерал-губернатор обратился
«к некоторым дамам иркутского общества, пригласив их к участию оказания
нравственной и материальной помощи несчастным заключенницам, на
каковое приглашение все дамы, получившие его, ответили полною
готовностью
участвовать
в
столь
святом
деле…»
52
.
Когда
к
благотворительной деятельности приглашает генерал-губернатор, отказаться
или отмолчаться сложно. Однако, всё равно важно отметить, что дамам
предложили вступить в комитет, а не назначили их, исходя, например, из
того, состоят ли по рангу в Обществе попечительном о тюрьмах их мужья.
Исходя из обозначенных выше принципов формирования, а так же того,
что у дам было больше свободного времени по сравнению с занятыми на
службе мужчинами, можно предположить, что дамские отделения и
комитеты действовали с бо́льшим энтузиазмом и продуктивностью Более
подробно этот вопрос
(особенно
касательно продуктивности) будет
рассмотрен во второй главе, в рамках же данного раздела хочется отметить,
что дамы действительно не сидели без дела.
В частности, в 1872 году петербургский дамский комитет открыл
убежище для женщин, выходящих на свободу. Здесь они могли обучаться
грамоте и закону божьему, работать в прачечной или в швейных мастерских.
На основе обобщенного опыта этого учреждения, был создан Устав убежища
для
выходящих
из
заключения
женщин,
50
утвержденный
министром
Батчаева М.К. Деятельность «Ставропольского попечительного о тюрьмах комитета»
(40-70 гг. XIX в.). // Известия РГПУ им. А. И. Герцена, г. Санкт-Петербург, № 28. 2008.
С. 28
51
Там же. С. 29
52
Отчет женского отделения Иркутского губернского тюремного комитета. // Иркутские
губернские ведомости. 1877. № 16. С. 3
24
внутренних дел 1 июня 1874 года. В соответствии с этим документом, в
«убежище» принимались женщины, которые, по мнению попечительницы,
признавались нуждающимися и достойными призрения, были способны к
труду и сами добровольно желали находиться в учреждении и следовать его
правилам. Женщинам, пробывшим в убежище не менее 4 месяцев могли
выдаваться рекомендации и «удостоверения в хорошем поведении». Если
женщине находили место с жалованием, достаточным для существования,
она покидала убежище. Однако, в случае необходимости, дамский комитет
мог оказывать ей денежное пособие – для уплаты долгов или покупки
приданого, если женщина собиралась замуж. С 1873 по 1877 гг. в Убежище,
побывало 146 женщин 53.
Нельзя обойти вниманием и ещё один важный момент. Общество
попечительное о тюрьмах, хоть и было бюрократизированной организацией,
ориентированной на помощь определенным социальным группам, зачастую,
в своей деятельности могло быть очень гибким, выходя за рамки своих
целей,
прописанных
в
уставе,
и
оказывая
помощь
нуждающимся,
оказывавшимся в поле видимости.
В Архангельских губернских ведомостях за 1872 год в разделе «Отчеты»
опубликованы
две
небольших
заметки.
Первая,
«От
комитета
Попечительного общества о тюрьмах» содержит информацию о том, что «к 1
августа оставалось сумм на призрение и пособие нищим 1001 р. 81 коп.», от
благотворителей поступило 12 р. 48 коп. и «в течение августа месяца
комиссия гг. директоров выдала в пособие нищим… 418 р. 50 коп.»
54
.
Второй отчет – «От женского комитета о бедных» содержит сведения о том,
что на время навигации он открывал два «колыбельные приюта для бедных
женщин, занимающихся работами в гавани и на буяне»
53
55
. С 22 мая по 15
Никитин В.Н. Жизнь заключенных. Обзор Петербургских тюрем и относящихся до них
узаконений и административных распоряжений. СПб., 1871. С.419
54
Отчет комитета попечительного общества о тюрьмах. // Архангельские губернские
ведомости. 1872. № 75. С. 2
55
От женского комитета о бедных. // Архангельские губернские ведомости. 1872. № 75.
С.2
25
августа в них находилось в среднем ежедневно «19-20 малюток». На
содержание заведений было потрачено 125 р. 5 коп., в т.ч. 86 р. 5 коп. из
сумм
комитета
и
38
рублей,
пожертвованных
попечительницей
Вильгельминой Петровной дес-Фонтейнес 56.
Таким образом, в Архангельске в 1872 году мужской комитет «Общества
попечительного о тюрьмах» и комитет «Женского попечительного общества
о бедных» действовали заодно, занимаясь помощью бедным и, тем самым, профилактикой роста преступности. При этом помощь нищим со стороны
первого отнюдь не считалась нецелевым расходованием средств.
Некоторые комитеты работали, превышая свои полномочия, а некоторые
не делали практически ничего - даже не присылали годовые отчеты в
министерство внутренних дел или присылали их с большим опоздание, о чем
будет сказано ниже. В частности, М.К. Батчаева в своей статье отмечает, что
часто из-за халатного отношения местных сотрудников региональные отчеты
доставлялись
в
Петербург
несвоевременно,
о
чем
свидетельствуют
многочисленные запросы, поступавшие от руководства Петербургского
попечительного
о
тюрьмах
комитета
в
местные
благотворительные
общества57.
Впрочем, на такое положение дел смотрели сквозь пальцы. В 1859 году
публицист, говоря о тюремной благотворительности, отмечал: «свойство
этого дела вообще таково, что оно не подлежит в строгом смысле проверке;
так
что
тюремные
комитеты,
в
известных
обстоятельствах,
могут
существовать только по имени, не оставляя на деле ничего серьезного» 58.
М.Ф. Прянишников в книге, вышедшей в 1881 году и посвященной
отечественным
тюрьмам,
называет
состояние
тюремных
комитетов
плачевным. Главные недостаток он видит в составе комитетов – «нет ни
одного
члена,
получающего
жалованье
56
и
имеющего
непременную
Там же.
Батчаева М.К. Деятельность «Ставропольского попечительного о тюрьмах комитета»
(40-70 гг. XIX в.). // Известия РГПУ им. А. И. Герцена, г. Санкт-Петербург, № 28. 2008.
С.26
58
Опыт улучшения тюремной системы в Твери. // Северная пчела. 1859. № 101. С. 1
57
26
обязанность беспрерывных занятий». Также автор отмечает, что самые
почетные места в комитетах занимают высшие представители местной
администрации, «которые... не имеют времени серьезно заниматься делами
комитета и в то же время люди настолько важные, что не потерпят, чтобы
кто-нибудь посмел заниматься помимо их, и потому в некоторых городах
комитеты не собираются лет по десяти и более» 59. О существовании дамских
комитетов в этой книге вообще не упоминается.
Были и случаи нерадивого ведения документооборота, причем не гденибудь, а в столице. В 1876 году по Петербургу ходили неясные,
просачивающиеся в печать слухи о злоупотреблениях в петербургском
комитете Общества попечительного о тюрьмах. Дело поднял один из
директоров
комитета
относительно
деятельности
бывшего
делопроизводителя; расследование проводилось специальной комиссией в
течение 10 месяцев. В газете «Голос» в 1877 году была опубликована
анонимная статья, дающая разъяснения, что большее, в чем можно обвинить
подозреваемого, это «некоторый беспорядок в канцелярии и несоблюдение
формальностей относительно приема и расходования принадлежащих
комитету денег»
60
. Автор сетует: «мы слишком усердно прививаем делу
благотворительности
педантичный
канцелярский
характер
и,
пока
изощряемся над пропагандой и применением канцелярских порядков и
системы, дело благотворительности у нас если и развивается, то чрезвычайно
медленно, и, при настоящем состоянии, далеко не отвечает нуждам и
потребностям жизни». Автор отмечает, что русские комитеты «Общества
попечительного о тюрьмах» прожили уже около 60 лет и составляют одно из
древнейших учреждений, однако, в течение этого времени они окончательно
прогрузились во мрак канцеляризма 61.
Стоит отметить, что капиталы Общества при случае были неплохим
подспорьем для министерства, в состав которого оно входило. В 1868 году с
59
Прянишников. М.Ф. Русская земледельческая тюрьма. СПб. 1881. С. 172
Мнимые злоупотребления в тюрьме. // Голос. 1877. № 54. С. 1
61
Там же.
60
27
целью изучения содержания исполнения наказания в виде лишения свободы,
а
также
форм
несовершеннолетних
и
методов
исправительного
правонарушителей
«Общество
воздействия
на
попечительное
о
тюрьмах» за свой счет направило в Швейцарию группу чиновников
министерства
внутренних
дел,
которые
на
протяжении
6
месяцев
знакомились с деятельностью подобных учреждений, открытых еще в 1775
году знаменитым педагогом И.Г. Песталоцци 62.
Законом от 27 февраля (12 марта) 1879 года было создано новое
ведомство – Главное тюремное управление, к которому перешли основные
функции по заведованию тюрьмами. Действия «Попечительного о тюрьмах
общества» теперь свелись к выдаче сумм на содержание тюрем и арестантов
полицейским властям, а реальная ситуация на местах по-прежнему зависела
от активности комитетов. Среди самых деятельных комитетов общества
были отделения в Петербурге, Москве, Одессе, Кишиневе, Харькове, Керчи,
Ростове-на-Дону, Владимире, Таганроге, Рыбинске, Иркутске. В этих
городах была проведена огромная работа по улучшению снабжения
заключенных одеждой, обувью, бельем, медицинского обеспечения и борьбе
с инфекционными заболеваниями, устройства тюремных мастерских и
реализации
производимых
в
них
изделий,
управлению
тюремным
персоналом, духовно-нравственному воспитанию, обучению заключенных
грамоте,
обеспечению
освобожденных
пропитанием
и
оплачиваемой
работой, помощи несовершеннолетним, подвергшимся задержанию и
освобождаемым из мест заключения 63.
62
М.Г. Детков. Исторические аспекты исполнения уголовных наказаний в виде лишения
свободы в отношении несовершеннолетних преступников. // Актуальные проблемы
исполнения уголовных наказаний в отношении несовершеннолетних. - М.:"Права
человека". 2000. С. 10
63
Кладбища и могилы знаменитостей Санкт-Петербурга и Ленинградской области. URL:
http://funeral-spb.ru/necropols/smolenskoel/venning/ (дата обращения: 10.02.2012)
28
1.1.2 Тюремное дело в середине XIX века: взгляд изнутри
(воспоминания арестантов)
Есть группа источников, которую никак нельзя обойти, имея
намерение
подробно говорить о тюрьмах,
использовать
с
большой
осторожностью.
хотя
Это
их и необходимо
свидетельства
самих
заключенных, их воспоминания. Поскольку основная масса арестантов была
неграмотной, а большинство тех, кто умел писать, не имели никакого
желания делиться своим позором с бумагой, источниками могут служить
воспоминания революционеров, политических заключенных. Но тут опять
возникает сложность – «политических» зачастую держали отдельно от
«общеуголовных» преступников. Впрочем, были и исключения, в частности,
при
пересылке
заключенных.
Однако,
воспоминания
о
заключении
политического узника – это заведомо агитация против режима - тут мы
можем столкнуться с намеренными преувеличениями и искажениями. Но, не
смотря на это, полностью отказываться от источников подобного рода
представляется неверным.
Ниже рассмотрены три книги, изданные в годы первой русской
революции в Санкт-Петербурге и посвященные тюрьмам в 1860-80 гг.
Издания эти имели, несомненно, агитационный характер, вышли в свет для
того, чтобы подогреть общественное недовольство режимом.
Особенно тенденциозна книга Кропоткина «Тюрьмы, ссылка и каторга в
России». В сущности, это ряд статей, опубликованных в журнале «The 19 th
Century» в январе 1883 и марте 1884, как значится на обложке
64
. Перевод с
английского языка на русский был осуществлен В.Л. Кауфманом. Вероятно,
работа по изданию брошюры была очень срочной – на это указывает,
например, то, что фамилия автора в заглавии книги написана неверно –
Крапоткин.
64
Кропоткин П. А. Тюрьмы, ссылка и каторга в России. СПб. 1906.
29
«Не то, чтобы принципы русских карательных учреждений были хуже,
чем принципы, применяемые к тем же учреждениям в Зап. Европе. Я скорее
склонен думать обратное. Для осужденного, безусловно, менее унизительно
исполнять полезные работы в Сибири, чем проводить жизнь, суча бичевки
или карабкаясь по ступенькам колеса; и если выбирать из двух зол меньшее,
то гуманнее сделать из убийцы землекопа на золотых россыпях, а через
несколько лет превратить его в свободного поселенца, чем спокойно предать
его в руки палача. В России, однако, эти идеи на практике постоянно
извращаются», - рассуждает автор 65. Кропоткин распространяется о пороках
системы, приводит в качестве примера дело Веры Засулич.
Книга «В русских и французских тюрьмах», тоже, по сути, набор статей,
написанных «для журнала «Ninetechlh Eculary» в начале восьмидесятых
годов»66. Поскольку, например, история «г-жи К. (урожденной Кутузовой)»67,
как и другие сюжеты и целые блоки рассуждений, повторяются почти в
таком же виде
68
в брошюре «Тюрьмы, ссылка и каторга в России», речь, по
всей видимости, идет об опечатке и - журнале «The 19 th Century», а не
«Ninetechlh Eculary», которому сильно «досталось» от русских издателей.
Однако, обратимся к рассказу о тюремном опыте дамы, которую
П.А. Кропоткин называет своим другом. Автор отмечает, что госпожа К.
описала всё, что ей довелось пережить, в журнале «Общее дело»,
издававшемся в Женеве на русском языке 69. Ей было предъявлено обвинение
в открытии школы для крестьянских детей без разрешения Министерства
народного просвещения. Поскольку преступление было не уголовным, а
65
Кропоткин П. А. Тюрьмы, ссылка и каторга в России. СПб. 1906. С.4
Кропоткин П. А. В русских и французских тюрьмах. СПб. 1906. С.1
67
В издании «Тюрьмы, ссылка и каторга в России» указано – «г-жи С…»
68
Некоторые различия всё же есть. Например, в одном варианте истории г-жи К.
говорится «мы шли от вокзала», а в другом упоминается «железнодорожная станция».
Объясняются эти различия тем, что исходный текст переводили с английского разные
люди – над брошюрой «Тюрьмы, ссылка и каторга в России» работал Вл. Кауфман, а над
брошюрой «В русских и французских тюрьмах» - Барутинский (на обложке особо
отмечено, что перевод выпущен «под редакцией автора»)
69
Кропоткин П. А. В русских и французских тюрьмах. СПб. 1906. С.37
66
30
виновная была замужем за иностранцем, генерал Гурко распорядился
выслать её за границу 70.
«Я была послана в Вильно вместе с пятьюдесятью арестантами,
мужчинами и женщинами. С вокзала нас взяли в городскую тюрьму и там…
продержали два часа, поздно ночью, на открытом дворе, под проливным
дождем»
71
. Пересыльную партию впустили в тюрьму, осужденных
пересчитали.
«После бесчисленных ругательств и грязных окриков был
зажжен свет и я увидела, что нахожусь в просторной комнате, где
невозможно было ступить шагу в каком бы то ни было направлении, не
наступив на спавших на полу женщин. Две женщины, занимавшие постель,
сжалились надо мной и предложили мне поделиться ею… Проснувшись на
следующий день, я всё ещё содрогалась от мысли о вчерашних сценах, но
арестантки, - убийцы и воровки, - были так добры ко мне, что мало по малу я
успокоилась»
72
. Следующим вечером партия арестантов отправилась
дальше. «По приезде в Ковно мы целый день провели в переходах из одного
полицейского участка в другой. К вечеру нас поместили в женскую тюрьму,
где смотрительница ругала главного надзирателя и клялась, что она разобьет
ему в кровь зубы… Здесь я провела неделю среди убийц, воровок и женщин,
арестованных по ошибке. Несчастье объединяет несчастных… все были ко
мне очень добры и делали, что могли, чтобы утешить меня. Между тем
надзирательница
исполняла
свои
обязанности:
она
изрыгала
такие
бесстыдные ругательства, какие лишь немного пьяных мужчин решатся
вымолвить. (…) На следующий день мы пришли в Волковыйск, откуда нас
должны были выслать в Пруссию. (...) Женское отделение стояло в
развалинах и поэтому нас поместили в мужское…»
73
. Далее описывается
антисанитарное состояние тюрьмы, содержание и женщин, и мужчин в одной
большой грязной сырой и зловонной камере. В эту же камеру, к
70
Там же. С. 37
Кропоткин П. А. Тюрьмы, ссылка и каторга в России. СПб. 1906. С.15
72
Там же. С.16
73
Там же. С.17
71
31
пересыльным и ранее находившимся там ворам и воровкам, за ту пару дней,
пока г-жа К. там присутствовала, добавились две местные пьяные
проститутки и один сумасшедший
74
. На третий день один из острожных
солдат взял её в свою комнату, где она и жила вдвоем с его женой в течение
нескольких следующих недель. Бумаги, необходимые для высылки за
границу, задерживались, а письма г-жи К. не доходили до родственников.
Наконец, ей чудом удалось отправить заказное письмо в Петербург своим
влиятельным родным, бумаги внезапно нашлись, а через несколько дней
генерал-губернатор телеграфировал, чтобы г-жу К. немедленно отправили в
Пруссию 75.
Статья П.А. Кропоткина, ставшая потом частью брошюры, была впервые
опубликована в британском журнале в 1883-84 годах. Таим образом,
описанные события, по всей вероятности, относятся к 70-м – началу 80-х
годов. Во второй славе мы ещё вернемся к упомянутой выше Ковенской
женской тюрьме и местному дамскому попечительному о тюрьмах
комитету76, о существовании и деятельности которого г-жа К. не упоминает.
П.А. Кропоткин пишет и о собственном тюремном опыте – в частности,
о Санкт-Петербургской пересыльной тюрьме, образцовом учреждении,
устроенном по подобию Бельгийских тюрем
77
. Здесь он провел три месяца
до перевода в тюрьму при военном госпитале. Кропоткин отмечает чистоту
асфальтовых полов, которые ежедневно моются, однако, жалуется на плохую
вентиляцию камер и воздух, насыщенный частицами асфальта.
«Мне кажется, я никогда не забуду детей, которых мне пришлось
встретить однажды в коридоре дома предварительного заключения. Они,
подобно нам, по месяцам и даже годам ожидали суда; их желто-серые,
изможденные лица, их испуганные, растерянные взгляды говорили лучше
целых томов отчетов и исследований о «благодетельном влиянии одиночного
74
Там же. С.18
Там же. С.18
76
Более подробные сведения изложены во второй главе. См. С. 87 - 94
77
Кропоткин П. А. В русских и французских тюрьмах. СПб. 1906. С.44
75
32
заключения в образцовой тюрьме»»
78
. Крайне странно, что П.А. Кропоткин
видел каких-то детей в тюремном коридоре. В Петербурге с 1843 года
функционировал приют для арестантских детей, поэтому в тюрьме их не
должно было быть. Поскольку автор воспоминаний видел на своем веку
немало тюрем (и отечественных, и европейских), возможно, он перепутал и
дети, запавшие ему в душу, встретились ему в коридоре вовсе не в столице.
Хотя, возможно, речь идет о малолетних преступниках и тогда вместо «дети»
следует понимать – «подростки».
Помимо переводных статей князя П.А.Кропоткина, стоит отметить ещё
один интересный источник – книгу Марии Шеффер «Среди арестанток.
(Очерки тюремной жизни)». Книга была издана в 1907 году, но рукопись
явно была написана раньше. К сожалению, данных об авторе книги не очень
много. Год её рождения в рамках данного исследования мне установить не
удалось. Мария некоторое время сидела в тюрьмах как «политическая», была
выпущена, затем поймана в Вильно и отправлена в ссылку в Сибирь, чему и
посвящена её книга.
Мария Шеффер была женой Якова Лазаревича Юделевского, философа
и историка, видного эсера, литератора и общественного деятеля, - вероятно,
они поженились во время его ссылки (он как раз тоже находился в Якутии с
1894 года; до этого из-за учебы в университете и переездов из одного места
заключения в другое у него не было на это времени); у них был сын.
Поскольку текст книги заканчивается подписью «Мария Шеффер. Якутск.»,
резонно заключить, что она была написана до выхода автора замуж и, как
следствие, смены фамилии. Мария точно вышла замуж не ранее 1894 года.
Есть данные, что в 1896 — 1897 годах акушеркой в вилюйской больнице
была Мария Юделевская
79
. Т.е. в какой-то момент она переселилась из
Якутска в Вилюйск. Что же касается Юделевского, то он наоборот сначала
находился в Вилюйске под гласным надзором полиции, а затем перебрался в
78
Кропоткин П. А. В русских и французских тюрьмах. СПб. 1906. С.45
Гройсман А. Евреи в Якутии // ИЛИН. 1995. № 6. URL: http://ilinyakutsk.narod.ru/1995/97.htm (дата обращения: 08.12.12)
79
33
Якутск. В 1898 году срок ссылки Юделевского истек, и он перебрался в
Париж. Как и когда из Сибири уехала его жена, остается невыясненным в
рамках данного исследования. В 1909 году под псевдонимом «Семенова
М.» она опубликовала статью о революционере В. В. Лебединцеве в
сборнике Былое 80. Мария умерла в Париже в 1936 году.
Чтобы определиться с датировкой ещё точнее, отметим, что по данным
крупного советского историка дореволюционной тюрьмы, М.Н. Гернета,
московская пересыльная тюрьма не имела отделения для политических
заключенных и пересыльных до конца 1878 года 81. Как будет сказано ниже,
Мария во время пребывания в этой тюрьме содержалась вместе с
проститутками и воровками. Таким образом, описываемые в книге события
относятся к началу или середине 1870-х годов.
Точно определить, когда была написана книга, сложнее. Учитывая всё,
изложенное выше, а так же то, что в биографических справках о Юделевском
его жена упоминается лишь вскользь, можно заключить, что отношения у
супругов были не самые тёплые. Это может означать, что Мария могла
подписать книгу девичьей фамилией и уже состоя в браке. Таким образом,
представляется, что рукопись книги могла быть написана в период с конца
1870-х до 1890-х включительно. Ввиду отсутствия сильной политической
окрашенности произведения, есть все основания говорить о том, что оно
было написано до начала первой русской революции.
Воспоминания Марии Шеффер заслуживают особенного внимания
потому, что она не раскрашивает всё в чёрное и белое, как П.А.Кропоткин.
Наблюдения и оценки Марии Шеффер более разнообразны и неоднозначны.
Начиная повествование, автор оговаривается, что до описываемых
событий тюрьма не была для неё новинкой – Мария провела несколько
месяцев в одной из петербургских тюрем, а до этого – некоторое время в
другой тюрьме. «Воспоминания мои о последнем месте заключения, в
80
81
Семенова М. В.В. Лебединцев. // Былое. 1909. № 11-12. С.3-17
Гернет М.Н. История царской тюрьмы, т. 3, М., 1962. С. 305
34
котором я провела несколько месяцев в Петербурге и где я чувствовала себя
очень хорошо, были весьма выгодного характера (особенно по контрасту с
другою тюрьмою, местом «плача и скрежета зубовного», где я до того
содержалась некоторое время). Я ещё не знала, как велика пропасть между
«фешенебельными» тюрьмами столиц и немногих больших городов и
возмутительными тюрьмами в провинции, которых не показывают ни
посланникам,
ни
ученым
криминалистам,
ни
вообще
«знатным
иностранцам»…» 82.
Мария оказалась в Виленской женской тюрьме, занимавшей здание
католического монастыря, которое перешло в казну после восстания 1863
года. По каким-то причинам её, политическую, на довольно длительные
промежуток времени держали в одной камере с «общеуголовными»
заключенными (впрочем, через некоторое время её перевели в отдельную
камеру). Арестантки – в основном мелкие воровки – хорошо отнеслись к ней.
Ведь за мелкие услуги, которые они оказывали «барышне», ими ожидалась
вполне определенная денежная благодарность.
В тюрьме были дети. Упоминаются: мальчик лет четырех и девочка
девяти лет
83
- они находятся в общей камере, когда туда попадает Мария.
Через некоторое время в их камеру приводят сумасшедшую с сыном 5-6
лет84. Кроме того, в «маленькой больнице» - небольшой камере на две
кровати
–
она
встречает
профессиональную
воровку
с
ребенком-
сифилитиком 85.
В книге упоминаются надзирательницы Виленской женской тюрьмы.
Первое упоминание о них – сцена вытаскивания умалишенной арестантки
из-под нар силой на прогулку утреннюю во двор 86.
«Наступила сравнительная тишина. Беспрестанно лишь доносились со
всех камер не прекращающиеся стуки в двери… означавшие, что какая-то
82
Шеффер Мария. Среди арестантов. (Очерки тюремной жизни). СПб. 1907. С.4
Шеффер Мария. Среди арестантов. (Очерки тюремной жизни). СПб. 1907. С.6
84
Там же. С.18
85
Там же. С.34
86
Там же. С.12
83
35
арестантка просит выпустить её из камеры. Слышалась злобная отповедь
Куликовой (рыжей надзирательницы):
- Чтобы вас холера взяла, стакан чаю не дадут выпить.
После такого реприманда Куликова все-таки шла отпирать дверь…
Наоборот,
старшая
надзирательница,
когда
раздавались
стуки,
относилась к ним с величайшим равнодушием; она просто игнорировала их –
не бранила и не шла на зов. Она отворяла дверь лишь тогда, когда стуки из
одной камеры долго не прерывались» 87.
Довольно интересен рассказ о пасхе: «Утром в первый день праздника
арестантки получали по куску белого хлеба, по одному яйцу и по куску
мяса»88. За этим тезисом, из которого не ясно, откуда взялось угощение,
сразу следует рассказ о том, как надзирательница напилась водки и
выпустила всех арестанток одновременно гулять во двор. То, что в этом
эпизоде нет ни слова ни дамском тюремном комитете, ни о частных
пожертвованиях, - очень странно. Зато когда говорится о том, как еврейки
тюрьмы справляли пейсах, упоминается, что местная
еврейская община
послала в тюрьму мацу и другую еду, а когда часть еды оказалась
разворованной тюремными сторожами и выяснилось, что для праздника её не
хватит, община принесла единоверцам добавки.
Встречаются в книге и лирические отступления: «Мне было невыразимо
тяжело на душе. Я вспомнила Джона Говарда и реформаторские планы этого
великого филантропа. Каким почетным ореолом, думала я, окружено его имя
в науке, как блестяще чествуется его память учеными и практическими
деятелями, а между тем как мало, поразительно мало сделано для
осуществления его гуманных целей!» 89.
Примечательно,
приехавшего
в
что
Россию
Мария
и
вспоминает
не
содействовавшего
Вальтера
Веннинга,
созданию
Общества
попечительного о тюрьмах, не Элизабет Фрай, благотворительницу,
87
Там же. С.19
Там же. С.39
89
Там же. С.43
88
36
врывавшуюся с библией в женские тюрьмы Британии и затем – в парламент с
докладами об ужасающем состоянии тюрем. Она, возможно, и не знает, что
Попечительное о тюрьмах общество функционирует в России, а если когдато и слышала это название, то совершенно не задумывается о нем.
Из Вильно Марию переводят в Санкт-Петербургскую пересыльную
тюрьму. Внутренние порядки здесь лучше, чем в Виленской – чистота,
надзирательницы приветливы. Во всех камерах стояли кровати, а не нары,
впрочем, из-за паразитов многие женщины предпочитали спать на
скамейках90.
В
этом
учреждении
беспаспортными
женщинами
автор
опять
и
содержится
проститутками,
а
с
не
воровками,
с
другими
«политическими». То же – в Московской центральной пересыльной тюрьме.
Здесь впервые упоминается подаяние: «Калачи выдавались им из того
самого подаяния, которое, по словам людей знающих, привозится в тюрьму
буквально целыми возами. За время моего пребывания в тюрьме я не видела,
чтобы арестантки пользовались подаянием, за исключением каторжанок,
работавших в прачечной с утра до вечера за 5 копеек в день. Куда девалось
все
остальное,
что
присылалось
«от
щедрот
своих»
богатыми
благотворителями, неизвестно» 91.
Условия в Москве были хуже, чем в столице - надзирательница «высокая
рыжая женщина…»92 - рыжая, как и в Вильно
93
. Надзирательницы били
арестанток, обращались с ними грубо.
Мария описывает эпизод с цыганкой, которая была сослана по
приговору своего общества. Её детей (четырех сыновей, старшему из
которых было 11 лет) почему-то не сразу отправили вместе с ней, и они
пришли позже по этапу в Москву. Мать очень сильно обрадовалась их
приезду, долго обнимала их, поила чаем. «Когда надзирательница пришла за
90
Там же. С.44
Там же. С.70
92
Там же. С.71
93
Странное совпадение – в Вильно младшая надзирательница тоже была рыжей.
Возможно, по прошествии времени, память сыграла с автором злую шутку.
91
37
тремя мальчиками, которые, по правилам, должны были помещаться в
особой камере» мать умоляла, чтобы их ещё ненадолго оставили с ней.
«Камера для мальчиков находилась в том же отделении. Каждый день
приходили они к матери чай пить и обедать. В «приюте для детей»,
находившемся рядом с нашей камерою, помещалась так же дежурная
монахиня; тут же была каторжанка, на обязанности которой лежали уход за
детьми и заботы о порядке» 94.
Автор отмечает, что одна из арестанток жаловалась на «воющую
монахиню»
95
. Мария не пишет ни о функциях дежурной монахини,
обучавшей детей «первоначальным понятиям о религии и грамоте», ни о том,
что находилась монахиня там по распоряжению директрисы московского
дамского комитета
«Общества попечительного о тюрьмах» –
Н.В.
Долгоруковой 96. Вообще, об обществе нет ни слова.
Мария Шеффер показывает разные типажи арестанток, пишет об их
горьких судьбах – кто-то страдает в заключении больше, кто-то меньше. Она
рассказывает о разных тюрьмах, о несовершенствах системы, но в её
описании нет тенденциозности, свойственной пропагандистской литературе
и, в частности, двум сборникам статей П.А. Кропоткина, о которых
говорилось выше в рамках данного раздела. Воспоминания этих двух авторов
объединяет
одно
–
полное
отсутствие
упоминаний
об
«Обществе
попечительном о тюрьмах». Это может быть и намеренное молчание
(особенно в случае П. А. Кропоткина), и ещё одно свидетельство скромного
масштаба деятельности дамских отделений общества.
94
Там же. С.78
Там же. С.80
96
О деятельности московского дамского попечительного о тюрьмах комитета за
последние пять лет. // Современная летопись. 1870. № 3. С. 8
95
38
1.2 Женщины и благотворительность
1.2.1 Женщины и благотворительность: из глубины веков к эпохе
великих реформ
Участие женщин в благотворительной деятельности традиционно было
распространённым явлением. Ещё в древние времена княгини, боярыни,
монахини
заботились
о
бедных
и
убогих,
посвящая
делу
благотворительности свою жизнь. Так, сестра Владимира Мономаха Анна
Всеволодовна, основала в Киеве училище для девиц, которых не только
содержала за свой счет, но и учила писать, читать и различным ремеслам. В
«Сильвестровской редакции» Домостроя встречаем строки «В монастыре и в
больнице, в затворничестве и в темнице заключенных посещай и милостыню,
по силе своей возможности, подавай, что попросят…» 97.
Со временем число знатных подвижниц росло, и в XIX столетии явление
стало оформляться в разнообразные женские благотворительные общества.
При этом единичные случаи неупорядоченной частной благотворительности,
свойственной глубинам веков, никуда не делись, а лишь ушли на второй
план. И в XIX веке, помимо светской, официально поддерживаемой
благотворительности, существовала и другая, её форма, если можно так
выразиться, - традиционная народная благотворительность (оставлять на
окошке снаружи хлеб, молоко для беглых). Это осуждалось властями,
предпринимались многочисленные попытки её пресечь, но женщины всё
равно выставляли пищу на окно. «Соблюдаемое почти всеми беглыми из
Сибири правило никого не обижать, пока не достигнут р. Камы,
составляющей, по их понятиям, грань Европейской России, где мщение уже
разрешается, не только избавляет их от преследований сибирского населения,
97
Сильвестр. Домострой. // 8. Как христианам врачеваться от болезней и от всяких
страданий – и царям, и князьям, и всяких чинов людям. И священникам, и монахам, и
всем христианам.
39
но и напротив побуждало (…) выставлять по деревням у всех изб пищу на
случай их прихода» 98.
Публицист середины XIX века писал: «Отношение русского общества к
тюремным замкам или, вернее, к лицам, содержащимся в этих замках, всегда
носило гуманный характер. В радостные и скорбные дни своей жизни очень
многие имеют обыкновение посылать в тюремные замки деньги для
улучшения арестантской пищи, белый хлеб и другие съестные припасы... Это
обыкновение
проявляется
с
особенной
силою
преимущественно
в
купеческом сословии» 99.
Действительно, бессчетная народная благотворительность в сущности
своей
родственна
всё
более
широко
в
XIX
–
начале
XX
вв.
распространявшейся благотворительности купеческой. О её масштабах
свидетельствовал в свое время историк М.П. Погодин: «Наши купцы не
охотники еще до истории. Они не считают своих пожертвований и лишают
народную летопись прекрасных страниц. Если счесть все их пожертвования
за нынешнее столетие, то они составили бы такую цифру, какой должна бы
поклониться Европа».
1.2.2 Женская благотворительность в тюрьмах и патронат (на примере
московского дамского комитета Общества попечительного о тюрьмах)
Идеи, касающиеся патроната, - института социальной адаптации людей,
вышедших из мест заключения, неоднократно высказывались в 1860-70 годы.
В частности, в 1868 году в Петербурге вышла в свет книга, посвященная
тюремному заключению и патронату. Автор книги, М.Н. Галкин, сравнивает
западно-европейские тюрьмы, разные системы заключения, а так же
высказывает ряд суждений о необходимости «общественного участия в
разрешении вопроса об исправлении преступника и возвращении его
98
Тюремный вестник. 1893. № 3. С.97
Смирнов Ф. О рязанском тюремном замке. // Рязанские губернские ведомости. 1860. №
43. С.226
99
40
обществу» 100. Автор подчеркивает, что попечительство над освобожденными
преступниками представляется совершенно необходимым при правильно
организованной пеницитарной системе. Галкин отмечает, что эффективно
помогать людям выходящим на свободу, «успешно действовать [могут –
А.Б.] только общества частные, правительственные же покровительственные
общества никогда не удавались» 101.
В 1878 году в журнале «Вестник Европы» была опубликована статья
«Патронат в России и за границею», подписанная инициалами «И.Ф.». Автор
выражает досаду по поводу отсталости российского попечительства и не
прекращающегося роста числа рецидивистов. В статье рассказывается, что в
1872 году петербургский комитет Общества попечительного о тюрьмах, с
разрешения министра внутренних дел, основал Убежище для освобожденных
из тюрем «с особым в нем отделением для несовершеннолетних»
102
. В
учреждение могли поступать люди из всех тюрем столицы в течение недели
со дня освобождения и пользоваться «помещением, пищею и одеждою» не
дольше 4 месяцев. Для призреваемых подыскивалась работа, им облегчался
отъезд на родину. «Несовершеннолетние, по уставу, пользуются в Убежище
и школьным преподаванием… в объеме народных училищ»
103
. «Вот и все,
что имеется в России по предмету попечения освобожденным из тюрем», грустно констатирует автор и переключается на описание патроната в
Швейцарии.
Однако, И.Ф., автор вышеупомянутой статьи, был не прав. Следуя
требованиям
времени,
в
том
же
1872
году
московский
дамский
Попечительный о тюрьмах комитет открыл Убежище для женщин,
выходящих из заключения. Отклик анонимного публициста 1873 года
100
Галкин М.Н. Материалы к изучению тюремного вопроса. СПб 1868. С. 159
Там же. С. 42
102
И.Ф. Патронат в России и за границей // Вестник Европы. 1878. № 2. С. 665
103
Там же.
101
41
открытие Убежища в Петербурге мы рассмотрим во 2-ой главе
104
, а пока
остановимся подробнее на деятельности московского учреждения.
Стоит отметить, что статья в журнале «Вестник Европы» вышла в 1878
году. В этом же году свет увидел ряд брошюр – отчетов по убежищу для
выходящих из заключения женщин за 1873-74, 1874-75 и 1875-76 годы. Не
исключено, что такая активность была реакцией на публикацию журнального
материала – министерство внутренних дел, как мы увидим ниже, выделяло
московскому дамскому комитету весьма крупные суммы для содержания
Убежища и отсутствие опубликованных отчетов и вообще какой бы то ни
было информации об этом учреждении, могло вызвать вопросы и
непонимание.
Однако, какими бы не были причины публикации сразу трех отчетов к
ряду, на основе данных, содержащихся в них, мы можем познакомиться с
одним из направлений деятельности московского дамского комитета в
динамике. Все отчеты были составлены заведующим делами Убежища,
коллежским советником Н. Мезенцевым 105.
В первом отчете есть данные, что всего за отчетный год в убежище
содержалось 37 женщин
106
. В их число вошли 5 женщин, которые ввиду
крайне бедственного положения были приняты сверх комплекта. Из 16
выбывших из убежища женщин 4 пробыли под его крышей более года, одна
– год, 8 женщин от 10 до 4 месяцев, одна – 1 месяц, одна 14 дней и одна –
только 4 дня
107
. Одна из них вышла замуж за честного и зажиточного
артельщика в Петербурге, 9 поступили на места (2 - горничными, 2 –
кухарками, прочие в услужение без определенных занятий), 6 вернулись к
104
См. С. 124 - 126
Отчет по убежищу для выходящих из заключения женщин за 1875 – 1876 гг. СПб. 1878.
С. 15
106
Отчет по убежищу для выходящих из заключения женщин за 1873 – 1874 гг. СПб. 1878.
С. 4-5
107
Там же. С. 5
105
42
родным. При выходе из Убежища каждая получила заработанные деньги,
белье и некоторую одежду с обувью 108.
Среди занятий женщин в Убежище перечисляются: воскресные чтения
слова божьего и беседы о прочитанном, занятия грамотой, беседы со
священником. «Благодаря этому в этом году поведение всех было хорошее»,
- резюмирует составитель отчета. С неграмотными женщинами, каковых за
1873 год прибыло 6 из 19, занимались. Четырех удалось научить арифметике,
две научились писать цифры. Из 13 вчерашних арестанток, поступивших в
1874 году, 9 были грамотными и продолжали занятия, а 4 начали читать 109. В
отчете не указано, что занимался с женщинами чтением и арифметикой, зато
отмечается, что «для малолетних и ослабленных приглашена была
учительница шитья гладью» 110.
Всего женщинами было заработано 2030 р. 64 коп (на материалы ушло
390 р. 59 коп.). Из этих денег 806 р. 24 ? коп. ушло в пользу работниц, а 804
р. 65 коп. было удержано в пользу Убежища за их содержание
111
. В целом,
содержание приюта обошлось в 4037 р. 38 коп.112. Какими именно видами
работ занимались обитательницы Убежища, в отчете не уточняется.
В отчете особо отмечено, что ЕИВ Евгения Максимилиановна принцесса
Ольденбургская пожаловала 125 рублей. Это единственное упоминание
имени дамы - тюремной благотворительницы в отчете. Второй упомянутый
человек – министр внутренних дел, выделивший 3000 рублей. Все остальные
жертвователи – «частные лица», от которых поступило 630 р. 57 коп.
пожертвований, не перечислены 113.
Согласно отчету за 1874-75 год, из Убежища выбыли 14 женщин, из
которых 7 находились в нем более года, 4 – более 6 месяцев, 2 – 3 месяца и
108
Там же. С. 6
Там же. С. 7
110
Там же. С. 7
111
Там же. С. 8
112
Там же. С. 9
113
Там же. С. 9
109
43
одна 14 дней. Из них 2 женщины
114
поступили сестрами милосердия в
сельский лазарет, устроенный Г. Пашковым в своем имении Нижегородской
губернии
115
. Остальные женщины «возвратились в различные места и свои
семейства», одна 116 вернулась к своему мужу 117.
Занятие грамотой продолжались «в прежнем порядке», а с 1875 года в
образовательную программу добавилось хоровое пение.
Женщины занимались различными работами: стиркой белья, шитьем
белья и платьев, вышиванием меток гладью. 34 работницы заработали 2990 р.
9 коп. (на материалы было израсходовано 626 р. 79 коп.). Заработная плата,
таком образом, составила 1076 р. 26 коп., а в пользу Убежища отошла сумма
1075 р. 6 коп. 118. При этом «около 10 % с валовой суммы отчислено в особый
капитал на пособия женщинам при выходе» - на путевые расходы, уплаты
взысканий, на приданое. Содержание Убежища обошлось значительно
дешевле, чем предшествовавшем отчетном году - в 3402 р. 93 коп. 119.
Отчет за 1875-76 год содержит целый перечень свершений. Во-первых,
учреждение обзавелось новой прачечной с сушилкой. Кроме того, Убежище
арендовало большую квартиру. Новое помещение было отремонтировано и в
нем поселилось 30 женщин (ранее в Убежище могли одновременно жить не
более 20 женщин)
120
. В каменном флигеле прежнего помещения Убежища
были устроены кухня и «пирожный шкаф с большим котлом», а так же
прачечная с котлами
121
. Общая стоимость работ составила 5000 рублей
114
122
.
Обе пробыли в Убежище больше года
Отчет по убежищу для выходящих из заключения женщин за 1874 – 1875 гг. СПб. 1878.
С. 4
116
Та, что пробыла в Убежище 2 недели
117
Там же. С. 5
118
Там же.
119
Там же. С. 6
120
Отчет по убежищу для выходящих из заключения женщин за 1875 – 1876 гг. СПб. 1878.
С. 3
121
Там же. С. 4
122
Там же. С. 5
115
44
Работы
проводились
под
руководством
архитектора
министерства
внутренних дел статского советника А.А. Бравура 123.
Составитель отчета отмечает, что были написаны правила, которые по
утверждении «Председательницею Дамского Попечительного о тюрьмах
комитета в присутствии начальницы Убежища и двух помощниц были
прочитаны женщинам» 124.
Занятия грамотой, арифметикой и законом божьим оставались такими
же, как в предыдущем году. Однако, кроме них в свободное от работы время
«одна дама читала женщинам о различных необходимых, ежедневно
встречающихся в обыденной жизни предметах. Чтения сопровождались
иногда наглядными объяснениями» 125.
Среди работ бывших арестанток по-прежнему были стирка белья,
вышивание меток, шитье одежды. Женщины заработали 2847 р. 7 коп. (на
материалы было потрачено 506 р. 61 коп.). В пользу работниц пошло 104 р.
94 коп., в пользу Убежища – 1041 р. 5 к., а в капитал для пособия женщинам
при выходе из Убежища – 226 р. 95 коп. 126.
В отчете приводится сравнительная таблица заработков арестанток в
тюремном замке и женщин в Убежище, из которой следует, что, например, в
1872 году 619 арестанток заработали 221 р. 98 коп., а 11 женщин в Убежище
в 1872-73 году 127 – 837 р. 65 коп. Далее разница сокращается ещё меньше – в
1874 году показатель тюремного замка (479 арестанток) – 2850 р. 75 к., а
Убежища в 1874-75 гг. (20 женщин) – 2778 р. 15 к. 128.
Данный отчет, как и ранее, содержит таблицу количества прибывших и
выбывших женщин с росписью по месяцам. Однако, нет данных о том, куда
направились вчерашние арестантки, вышедшие из стен Убежища. Зато автор
включил информацию о том, как питаются женщины. Согласно этому меню,
123
Там же. С. 6
Там же. С. 8
125
Там же. С. 9
126
Там же. С. 10
127
От октября до октября
128
Там же. С. 12-13
124
45
утром женщины получали кружку чая с молоком и хлебом, с 12 до часа у них
был обед из двух блюд, в 4 часа – снова кружка чая, в 9 вечера – ужин из
двух блюд. Кроме того, между завтраком и обедом – кружка кофе, а в
праздники – пироги. Таким образом, «в год на каждую харчевой расход – 186
р. 80 коп.» 129.
Согласно отчету, на содержание Убежища поступило: от дамского
комитета – 3000 р., от министра внутренних дел – 1000 р., от Л.В.
Шидловской, на устроенном ей базаре 18 апреля 1876 г. – 1351 р. 65 к.. Всего
же «поступило 6392 р. 70 к.»
130
. Таким образом, 1041 р. 5 коп. были
пожертвованы лицами или организациями, не указанными в отчете.
Как видно, в этих трех отчетах, написанных сходу, приводятся разные
данные. В двух есть информация о том, куда после выхода из Убежища
отправились женщины, а в третьем – нет. В то же время в третьем отчете есть
информация о рационе женщин и их распорядке дня – данные, которых нет в
двух первых отчетах. В то же время, ни в одном из отчетов нет информации о
работниках убежища, их заработной плате. Слабо раскрыто личное участие
директрис дамского комитета Общества в деятельности приюта: есть данные
о том, сколько пожертвовала председательница, сколько внес комитет в
целом; говорится, что «одна дама» (директриса ли?) вела среди женщин
какую-то
загадочную
культурно-просветительскую
работу
–
читала
«о различных необходимых, ежедневно встречающихся в обыденной жизни
предметах».
В
последнем
отчете
упоминается
Л.В.
Шидловская,
организовавшая благотворительный базар в пользу Убежища, но опять-таки
нет уточнения, была ли она директрисой или членом комитета. На основании
всего сказанного выше можно сделать вывод, что московский дамский
комитет достиг некоторых успехов в деле организации Убежища, однако
комитетские дамы не принимали большого участия в жизни этого
129
130
Там же. С. 14
Там же. С. 15
46
учреждения. Что же касается отчетов, то составлены они были, вероятнее
всего, в спешке.
1.3 Идеологическая подоплека и пропаганда дамской
благотворительности в 1860-80-е гг.
В эпоху великих реформ благотворительность испытала настоящий
подъем. Буржуазные реформы 60-70-х годов значительным образом
изменили и масштаб, и характер отечественной благотворительности
131
. Эта
сфера общественной жизни обращала на себя внимание многих важных
публицистов. В частности, М.Н. Катков, редактор-издатель «Московских
ведомостей», отмечал: «Благотворительность никогда не иссякала в нашем
народе. Но организованная общественная благотворительность становится
возможною у нас только теперь, с пробуждением общественной жизни при
новых открывающихся для нее условиях»
132
. М.Н. Катков отстаивал
преимущества общественной благотворительности, которая, по его мнению,
требует даже больше непосредственного участия благотворителя, чем
частная. «Если к частной еще могут быть применимы евангельские слова
«когда творишь милостыню, пусть левая рука твоя не знает, что делает
правая» (Мф 6. 3), то общественная благотворительность требует проследить
за пожертвованной суммой «до достижения ею своего назначения»,
«убедиться в правильности пользования ею»» 133.
Общественная
благотворительность,
безусловно,
заслуживала
и
внимания, и места на газетных передовицах, развиваясь фантастическими
темпами. Если в 1856-1860 гг. во всей Российской империи было открыто 24
благотворительных общества, то уже в 1861-1865 году – 61, в 1866-1870 –
131
Лазарева С.И. Общественно-благотворительное движение на рубеже XIX-XX вв. //
Россия и АТР. 2005. № 3. С.47
132
Собрание передовых статей Московских ведомостей. 1865 год. М., 1897. № 259. С. 749.
133
Мамонова Е.В. Благотворительность 1860–1880-х гг. в публицистике М. Н. Каткова//
Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной Церкви. 2011. Выпуск 4 (41).
С. 32
47
153, в 1871-1875 – 188 и, наконец, с 1876 по 1880 – 327 обществ
134
. Не
оставалась в стороне от этого процесса женская часть общества.
Безусловно, многие женщины, проникнутые христианской моралью, и
так искренне хотели творить благо, помогать страждущим. Но были
наверняка и те, кто подключился к благотворительности именно «на волне»,
если можно так выразиться. Именно на них воздействовала пропаганда
благотворительности – и делами высокопоставленных особ, и печатным
словом, которое могло быть направлено и на восхваление абстрактной
благотворительной деятельности, и служить вдохновением к исполнению
вполне конкретной социальной миссии.
В частности, события Крымской войны, в ходе которой впервые на
помощь раненым в госпиталях пришли сестры милосердия
135
, заставили
государственных мужей задуматься о пользе женского труда. В 1861 году в
Твери
в
типографии
губернского
правления
была
издана
серия
«Благотворительные женщины», состоящая из 5 книг. Среди них - книга
«Благотворительные женщины первых веков христианства: Олимпиада,
Моника, Мелания, Павла, Маркелла, Фавиолла и другие». Автор этого труда,
оставшийся неизвестным, во введении заявил о намерении «рассказать о
трудах этих женщин и посреди семейной жизни, и на поприще общественной
благотворительности, и в особенности, обратить внимание читательниц на
развитие женских общин, посвятивших себя служению страждущаго
человечества» 136.
Книга толкает читательниц к саморефлексии, - «Обзор трудов западных
сестер наших приведёт нас к грустному сознанию нашей лености, нашего
равнодушия к страданиям ближнего и нашего неумения помочь им ценою
собственных трудов и жертв. Мы должны будем взвесить
134
и оценить ту
Линденмейер А. Добровольные благотворительные общества в эпоху великих
перемен.// История социальной работы в России: хрестоматия / сост. Г.А. Кудрявцева. –
М., 2009., С.210
135
Тишкин Г.А. Женский вопрос в России, 50-60 гг. XIX в. Ленинград: 1984. С.112
136
Благотворительные женщины первых веков христианства: Олимпиада, Моника,
Мелания, Павла, Маркелла, Фавиолла и другие. Тверь: 1861. С.I
48
внешнюю,
пустую
образованность
нашу,
которая
выказалась
не
в
благодетельном влиянии на ближнего, но в обидном к нему призрении…» обращается автор к вчерашним помещицам 137.
Автор призывает дам посвятить себя богу, но не путём ухода в
монастырь, а через созидательную деятельность в миру – «рядом и в
противоположность с жалким существованием, в котором безумно и мелочно
тратятся силы души, должна возникнуть другая жизнь, должна развиться для
женщин возможность исключительного посвящения себя Богу и ближнему в
дружном сообществе других женщин, при содействии и помощи всего
общества…»
138
. Однако, имеется в виду не монастырь: «если женщину
привлекает деятельный труд, но страшат обеты и молитвенный подвиг, надо
соединиться в общине для дел милосердия»
139
. Автор превозносит подвиг
сестер милосердия, проявивших себя во время Крымской войны и заключает:
«Необходимо
Русской
женщине
предлагаемого ей подвига»
сознать
блаженство
и
святость
140
. На первом плане, безусловно, находится
религиозная составляющая. Однако мотив помощи страждущим во имя
общества, страны, а не во имя бога – тоже наблюдается, хотя и едва заметно,
проявляясь в мелочах вроде заглавной буквы «Р» в предыдущей цитате.
«Благотворительные
женщины
первых
веков
христианства…»
перечислены по именам и прозвищам. Почти обо всех дана краткая
биографическая справка – кем были родители, как они воспитывали дочь, за
кем она была замужем. Значимое место на страницах книги отведено не
только описанию их дел, но и тому, как об этих делах отзывались
окружающие мужчины. Например, когда речь идёт об Олимпиаде,
сотруднице
Иоанна
Златоуста,
приводится
137
Там же. С.III
Там же. С.IV
139
Там же.
140
Там же. С.VIII
138
49
довольно
много
его
высказываний141. Связано это с характером источников, которыми, вероятно,
пользовался автор.
Книга рассказывает о благих делах христианок первых веков нашей эры
со значительным акцентом именно на добровольную медицинскую помощь.
Впрочем, упоминается и Анастасия Узорешительница, великомученица IV
века, которая посвятила себя служению заключенным – она посещала в
тюрьмах гонимых христиан, помогала им
142
. При этом никаких аллюзий на
Общество попечительное о тюрьмах в книге нет – отсутствует даже
мимолётное упоминание. Вероятно, это связано с тем, что целью издания
была не пропаганда благотворительности в любых её проявлениях среди дам
всех возрастов, а убеждение вдов и одиноких девушек среднего возраста
получать начальные медицинские знания и приносить обществу пользу
своим бескорыстным трудом. Именно эта идея то завуалировано, то почти
прямым текстом преподносится в книге то тут, то там. В этом издании
интересно то, что рядом с традиционной «начинкой» - набором житий святых
и мучениц в предисловии и послесловии содержатся относительно светские
призывы к патриотизму, труду на благо страны, а не собственной души. Ряд
красочных примеров должен был сподвигнуть дам пополнить ряды сестер
милосердия и, вероятнее всего, выполнил свою функцию. В общем и целом
образ
набожной
дамы
высшего
света
очень
хорошо
сочетался
с
христианским призрением разного рода сирых и убогих.
Отдельная книга в серии «Благотворительные женщины» посвящена
Елизавете Фрай (1870-1845), общественному деятелю, много сделавшему для
улучшения английских тюрем и гуманизации законодательства этой
страны143. В книге используются фрагменты её дневника, передающие
душевное состояние, метания женщины. Елизавета с ранних лет занималась
благотворительностью – частным образом посещала бедных и больных,
141
Там же. С.12
Там же. С.38
143
Необходимо отметить, что заслуги Э. Фрай признаны в современной Великобритании –
изображение благотворительницы находится на банкноте достоинством в 5 фунтов.
142
50
читала Библию, учила детей
144
. Постепенно она сближалась с квакерами и
вышла замуж за члена этой секты, Г. Фрай. Их первый ребенок родился в
1801 году 145, всего же у них было 15 детей.
Тюремно-благотворительная деятельность Элизабет началась с женской
тюрьмы Neugate в 1813 году
146
. Ужаснувшись положением арестанток, она
принесла им одежды и книг, а четыре года она, занимаясь ведением
домашнего хозяйства, размышляла о том, как помочь заключенным
147
.
Наконец, пережив смерть нескольких близких людей, она, укрепившись в
своих религиозных воззрениях, занялась «устройством школы в Ньюгате для
детей заключенных и для молодых преступников»148. Элизабет приходила в
тюрьму, читала притчу или псалом, беседовала с заключенными, убеждая
исправиться. Её проповеди находили отклик в сердцах заключенных, многие
плакали. Её деятельность становилась примером для других женщин, в том
числе - членов квакерской общины, присоединявшихся к первоначально
узкому кругу посетительниц тюрьмы. «В апреле 1817 года жена одного
Священника и несколько почтенных квакерских жен учредили общество для
улучшения положения преступниц Ньюгатской тюрьмы»
149
. Общество
должно было заботиться «о назидании, занятиях и одежде» заключенных.
Тюремное начальство смотрело на деятельность дам с недоверием, однако,
не мешало. Через некоторое время в тюрьме были организованы работы и
введены основы контроля арестанток за поведением друг друга. Труд
перемежевывался с чтением библии и тюремное начальство вскоре с
удивлением заметило, что арестантки не устраивают прежних буйств. В
согласии с квакерской моралью, автор замечает: «где по какой-нибудь
причине не работают, нравственного исправления или нет, или оно
144
Благотворительные женщины. Елизавета Фрай. Тверь. 1861. С. 24
Там же. С. 33
146
Там же. С. 46
147
Там же. С. 48
148
Там же. С. 53
149
Там же. С. 62
145
51
ничтожно… усиливается оно соразмерно с увеличением труда и наиболее
ощутительно там, где трудятся постоянно и исправно» 150.
Интерес со стороны общества был огромен. Известный публицист
Сидней Смит написал о Элизабет: «Наша столица представляет теперь
зрелище самое утешительное, торжественное, христианское. Святая женщина
вопиет к богу вместе с несчастными заключенными…она первая обратила на
них внимание, была ласкова с ними, говорила им о боге…» 151.
Поле деятельности Е. Фрай расширялось, число её единомышленниц
росло. «Везде появлялись усердные женщины, готовые идти по стопам г-жи
Фрай. (…) [Она] получала со всех сторон письма с просьбами о содействии и
советах. Переписка эта так усилилась, что для сообщения нужных сведений
устроен был отдельный комитет» 152.
Автор отмечает, что деятельность Элизабет «нашла подражание в других
государствах». «Многие почтенные женщины сообщили ей подробности о
своих опытах и просили советов. Мы встречаем между прочим имена двух
русских женщин; ИМПЕРАТРИЦА Мария также выражала Г-же Фрай свое
сочувствие
и
старалась
о
предложенных ей улучшений»
приложении
к
Петербургским
тюрьмам
153
. В ссылке внизу страницы есть имена этих
двух женщин: «Княг. Мещерская и Т.Б. Потомкина». Речь идет о видных
деятельницах,
директрисах
петербургского
дамского
комитета
Попечительного о тюрьмах общества. Однако, упоминание о самом
Обществе отсутствует. Возможно, автор не хотел отвлекаться от предмета
своего повествования, а может быть просто ничего не знал об отечественной
дамской тюремной благотворительности.
Дальнейшее повествование рассказывает о поездках Э. Фрай по
тюрьмам Англии, Шотландии, Ирландии, Франции, Германии, Швейцарии и
Дании, об организованных ей обществах помощи бедным и больным, о
150
Там же. С. 71
Там же. С. 79-80
152
Там же. С. 90
153
Там же. С. 92
151
52
повсеместной раздаче Библий – и заключенным, и беднякам, и пастухам, и
рыбакам, и матросам, и солдатам. Автор отмечает, что «она посещала школы,
тюрьмы, больницы – все убежища страданий» 154.
Элизабет присутствовала на заседаниях парламента, высказывала там
свои соображения по поводу улучшения пеницитарной системы. Она
посещала придворные приемы, у неё в гостях однажды обедал король
Пруссии 155.
Книгу завершает небольшой блок рассуждений неизвестного автора. Он
характеризует жизнь Елизаветы Фрай как «высокий пример постоянства,
твердости и веры» и подчеркивает: «Как ни были бы ошибочны мнения того
религиозного общества, к которому она принадлежала, как ни несовместима
с учением Апостола устная проповедь женщины, - как ни прискорбно ее
отлучение от таинств церкви и ее единства; однако, любовь ее ко Христу
была так велика… что, конечно, и к ней обратятся благодатные слова
Спасителя…» 156.
Автор лишь оправдывается, что так сильно восхвалял деятельность
сектантки-квакерши, он не призывает читательниц немедленно следовать
примеру Фрай, как мы видели это в другой книге – на примере сестер
милосердия. Он не сообщает ни слова об отечественном Обществе
попечительном о тюрьмах. Мы ничего не знаем об авторе, однако, книги
вышли в Твери, в типографии губернского правления, где с 1843 года
функционировал мужской комитет – «пример заботливости местного
начальства», который, в числе прочих дел, открыл школу для малолетних
преступников и арестантских детей
157
. Дамского комитета в Твери не было.
Как мы увидим во 2-ой главе данной работы, даже публицист, отлично
осведомленный о положении отечественных тюрем, не раз посещавший их,
154
Там же. С. 133
Там же. С. 144
156
Там же. С. 160
157
Опыт улучшения тюремной системы в Твери. Северная пчела. 1859. № 101. С. 1
155
53
видевший неэффективность мужских комитетов Общества, мог и не
подозревать о существовании комитетов женских.
Отдельный том в серии «Благотворительные женщины» посвящен Анне
Мор (1745-1833). По словам анонимного автора, перу этой талантливой
женщины принадлежит 11 томов сочинений, переизданных несколько раз.
Она прожила 87 лет, из которых 57 были посвящены устройству воскресных
и других школ и распространению грамотности и знания священного
писания. «Нам кажется, что жизнь, посвященная таким трудам, должна
возбудить участие русских читательниц, в особенности теперь, когда вопрос
о распространении грамотности и необходимости школ сильно занимает
наше общество, и когда женщине открывается на поприще народного
воспитания столь полезная деятельность и ожидает ее столь почтенное место
в великом деле общественного развития», говорит автор 158.
Резюмируя в конце шестого тома все изложенное о благотворительных
женщинах разных веков и стран, автор замечает: «в рассказе о трудах
Елизаветы Фрай мы удивлялись многосторонней деятельности матери
семейства, успевшей согласить исполнение домашних обязанностей с
трудами, порученными ей доверием единоверцев и сограждан… Жизнь Анны
Мор представляет нам не менее назидательный пример. Здесь является
женщина, лишенная опоры и радости семейной жизни – той естественной
среды, в которой женские способности правильно развиваются, направляясь
к истинной их цели. И вот, однакож, в жизни Анна Мор есть и цель, и труд, и
радости» 159.
Автор, однако оговаривается: «надобно признаться, что подобные
цельные женские характеры особенно часто встречаются в современной нам
Англии»160. Говоря об особенностях этой страны, он отмечает, что «речь –
рычаг внутреннего развития общественной жизни… нигде, кажется, дар
точного и сильного выражения на родном языке так не развит, как в
158
Благотворительные женщины. Анна Мор. Тверь, 1861. С 5
Благотворительные женщины. Анна Мор. Тверь, 1861. С.151-152
160
Там же. С. 153
159
54
Англии». Автор уверяет, что англичане, «хотя и изучают все прочие
[языки]», лучше всего говорят на родном языке. «Чтобы судить о том, как
важен этот дар живого, сильного вразумительного слова в деле женской
благотворительности, вспомним, как содрогались сердца, как лились слезы…
при звуке голоса Елизаветы Фрай и Анны Мор, как вразумительно
действовали Евангельские истины на грубых и необразованных слушателей
чрез поучения и объяснения этих двух даровитых женщин, но и смиренных
тружениц. Могли ли бы оне так успешно действовать, ежели бы слова их
почти невольно принимали склад чужеземной речи и в воображении их
неотступно носились образы, почерпнутые в языке, верованиях и жизни,
незнакомых их слушателям?» 161.
Препятствием к плодотворной созидательной деятельности анонимный
автор видит ложное воспитание, влияние старых привычек. Он порицает
родителей и наставников, «запрещающих употребление родного слова и
умышленно отчуждающих детей от окружающей их среды». «Сколько ещё
поколений будут развиваться таким образом без пользы для общества и
сколько блестящих способностей и добрых намерений исчезнут, не оставив
следа!», - восклицает автор 162.
Таким образом, в современной ему стране автор не видит возможностей
для широкой созидательной общественной деятельности женщин. Поэтому,
как говорилось выше, единственный призыв к конкретной деятельности –
пополнять ряды сестер милосердия.
В 1860 году в газете «Тобольские губернские ведомости» была
перепечатана статья Т. Лиелинталя, опубликованная первоначально в
журнале «Сын отечества». Автор порицает матерей, воспитывающих дочерей
так, что «они тратят свою жизнь в ленивом бездействии, притупляют свой ум
и ослабляют свое тело, как это показывает нам, к сожалению, ежедневный
161
162
Там же. С. 154
Там же. С. 155
55
опыт»
163
.
Он
рисует
образ
женщины-матери,
не
пренебрегающей
гимнастикой и разумно ведущей домашнее хозяйство, общающейся со
своими детьми, воспитывающей их. Однако, предназначение женщины автор
видит и вне брака. Почти в конце материала, после обширных наставлений о
том, как надо готовить девицу к взрослой жизни, он говорит, как жить тем,
кому «не выпадет жребий супружества». Показательно то, в каком порядке
автор перечисляет возможности одинокой девицы. «Она всегда сумеет найти
занятия и удовольствия в живой деятельности и участии в домашней жизни
других, в науках, искусствах, в ухаживании за цветами и в садовых занятиях;
также в полезных действиях в обширном кругу: в участии в благородных
женских
обществах,
в
благотворительности
направленной к истиной пользе»
всякого
рода,
разумно
164
. Таким образом, благотворительность
хотя и относится к достойным занятиям для благородной девицы, но о ней
упоминается в самом конце (даже после разведения цветов!) и только когда
речь идет о том, чем заняться на досуге одинокой женщине. Автор,
прогрессивно смотрящий на женское образование, рассуждающий о пользе
гимнастики, бега, игры в мяч и вреде корсетов для здоровья, видит место
образованной умной женщины в первую очередь у домашнего очага, и лишь
в последнюю очередь, если личная жизнь не сложилась – в служении
обществу благотворительной деятельностью.
1.4 Женщины и официальная благотворительность:
гендерные особенности
Как было отмечено выше, женщины испокон веков занимались частной
никак не упорядоченной благотворительностью. Для этого достаточно было
иметь доброе сердце и некоторое количество материальных благ, которое
можно было бы отдать страждущим без серьезного ущерба для семейного
163
Лиелинталь Т. О дальнейшем образовании молодых девиц по окончании школьного
учения. // Тобольские губернские ведомости. 1860. № 32. С. 278
164
Там же. С. 281
56
бюджета.
Такая
благотворительность
никак
не
была
связана
с
документооборотом и официальной отчетностью – с теми вещами, с
которыми пришлось столкнуться дамам-членам благотворительных обществ
XIX века и, в частности, - «Попечительного о тюрьмах общества». Это могло
бы стать настоящей проблемой – ведь женщины, получавшие домашнее
образование, не были обучены составлению официальных бумаг.
Однако, из ситуации был найден весьма изящный выход – в уставе
общества прописали, что в мужские комитеты общества входят только
мужчины, а в дамские – и женщины, и мужчины, однако число последних не
должно превышать 1\3 от общего числа членов дамского комитета. Именно
эти мужчины должны были помогать дамам разбираться с бумагами, из их
числа избирался делопроизводитель комитета (кроме того, для исполнения
обязанностей делопроизводителя дамы имели право пригласить любого
директора мужского комитета). Иногда на практике выходило, что
делопроизводитель мужского комитета был так же делопроизводителем и
дамского. Бывало и так, что мужчины, состоявшие в дамских комитетах, в
своей деятельности даже выходили на первый план.
В этой связи очень показательна, если читать её под нужным углом,
книга П.К. Решеткина «С.-Петербургский дамский попечительный о тюрьмах
комитет и арестантские дети»,
165
изданная в Санкт-Петербурге в 1883 году.
Автор проследил путь от основания общества и осознания «детской
проблемы» до постройки собственного здания приюта для арестантских
детей. Имена конкретных деятелей в этой книге встречаются редко:
нехитрый контент-анализ показал, что Т.Б. Потёмкина, женщина с
активнейшей жизненной позицией, занимавшая пост председательницы
Санкт-Петербургского
дамского
комитета
на
протяжении
43
лет,
упоминается 6 раз; «августейшая председательница» - принцесса Е.М.
Ольденбургская упоминается 3 раза, директриса комитета, Ю.О. Абаза
165
Решеткин П.К. С.-Петербургский дамский попечительный о тюрьмах комитет и
арестантские дети. СПб, 1883
57
упоминается 2 раза. Себя любимого автор упомянул 4 раза (П.К. Решеткин
занимал
пост
одного
из
директоров
дамского
комитета
Общества
попечительного о тюрьмах).
Данная книга является весьма субъективным источником. Из описаний
автора можно сделать вывод, что на сколько-нибудь решительные действия
за всю историю «Общества попечительного о тюрьмах» с 1819 до 1882 (в
этом году была написана книга) были способны только Татьяна Борисовна
Потемкина и сам П. К. Решеткин. «Августейшая председательница» мало
вмешивалась во внутренние дела общества – её роль в основном сводилась к
выделению
различных,
порой
весьма
больших,
сумм,
которые
способствовали реализации задач общества. Именно по предложению
П.К.Решеткина комитет в 1974 году обращается к попечительству над
арестантами С.-Петербургской исправительной тюрьмы с просьбой об
оказании единовременного пособия на устройство и первоначальное
обзаведение приюта в наёмном помещении и об учреждении нескольких
стипендий для дочерей арестантов
166
. Именно ему в 1878 году поручено
составить ходатайство о безвозмездной уступке городом участка земли для
строительства собственного здания приюта
167
. Именно он, вместе с
архитектором С.А. Поленовым, составляет проект будущего здания, а потом
участвует в работе комиссии, принимающей этот проект
168
. Складывается
ощущение, что дамы из комитета каждый раз, когда перед ними возникала
какая-либо серьёзная задача, сразу обращались к П.К. Решеткину, прося его
всё уладить, и даже не пытались сделать что-то самостоятельно.
Даже если сделать скидку на степень субъективности источника, от
фактов не уйдешь – бумагами занимался мужчина, П.К. Решеткин, а дамы не
забивали себе голову канцелярщиной.
166
Решеткин П.К. С.-Петербургский дамский попечительный о тюрьмах комитет и
арестантские дети. СПб, 1883. С. 24
167
Там же. С. 43
168
Там же. С. 47
58
К концу XIX века ситуация в столице не изменилась. В 1893 году в
мнении государственного совета по поводу реорганизации «Общества
попечительного о тюрьмах»
женским
отделением
говорится: «В комиссии, наблюдающей за
Санкт-Петербургской
тюрьмы,
председательство
возлагается на одного из входящих в состав её действительных членов
Санкт-Петербургского дамского благотворительно-тюремного комитета, а
делопроизводство – на одного из почетных или действительных членов
мужского Санкт-Петербургского благотворительно-тюремного комитета, по
приглашению председательницы дамского комитета» 169.
Но чем же занимались столичные благотворительно-тюремные дамы,
помимо того, что жертвовали средства? Имело ли вообще значение их
мнение в разнообразных делах? Да – например, когда дело шло об
эстетической
стороне
обустройства
помещений.
В
1912
году
в
свежепостроенной Санкт-Петербургской женской тюрьме православная
церковь была оборудована и украшена при деятельном содействии дамского
комитета. Для этого было устроено особое совместное собрание дамского
благотворительно-тюремного комитета и комитета по сооружению тюрьмы,
на котором был одобрен рисунок дубового с позолотой иконостаса. Для
выбора икон была образована особая комиссия под председательством
действительного статского советника С.С. Хрулева - начальника Главного
Тюремного Управления, в которой «приняли любезное участие» директрисы
дамского комитета
170
. Утварь, ризы и паникадило были выбраны той же
комиссией, при особо деятельном содействии фрейлины Ю.Н. Данзас 171.
У знатных дам в столицах и так было вдоволь занятий – балы, приемы,
одним словом, - светская жизнь. Со вкусом подобрать паникадило и ризы для
тюремной церкви они могли, но им, зачастую, было не до составления бумаг.
169
Мнения государственного совета. // Тюремный вестник. 1893. № 8. С. 282
Тюремный вестник. 1912. № 2. С. 190
171
Тюремный вестник. 1912. № 2. С. 191
170
59
В провинции дело обстояло иначе. В частности, отчет томского
женского отделения «Общества попечительного о тюрьмах» за 1861 год 172, о
котором подробнее будет сказано ниже, явно написан женщиной, хотя она и
не подписала свое имя. В отчете заметно стремление украсить текст
приёмами художественной речи. Например, тезис, что численность комитета
в прошедшем году не увеличилась, предваряется риторическими вопросами:
«проникла ли глубже в различные слои томского женского общества та идея,
что арестантка есть только больное существо, нравственная болезнь которой
потребовала как спасительного средства медицинского, лишения её свободы
и которая, по одному этому, нуждается в утешении и сострадании; заявили
ли новые эти лица свою готовность проникать в среду этих больных и
вникать в их нужды, не пугаясь, а только скорбя о нравственном их
безобразии?..». Текст очень сильно эмоционально окрашен - он написан
восторженной сентиментальной женщиной, которая очень увлечена своим
делом и стремится донести до читателя все мелочи, его касающиеся.
Таким образом, представляется, что деятельность женщин в рамках
официальных благотворительных структур – комитетов и отделений
«Общества попечительного о тюрьмах» носила специфический характер.
Зачастую, дамы не были непосредственно включены в документооборот и, в
частности, в составление отчетов. Однако, как мы увидим ниже, были и
исключения: дамы писали отчеты, были казначеями отделений, составляли
ревизионные комиссии внутри своих отделений и лично вступили в
переговоры с техническими специалистами для применения их мнений в
улучшении внутреннего устройства тюрем.
Как видно из сказанного выше, в XIX веке в Российской Империи была
осуществлена попытка перенести европейский опыт попечения о тюрьмах на
отечественные места заключения. Однако, из-за различных уровней развития
172
Отчет томского женского отделения Общества попечительного о тюрьмах за 1861 год. //
Томские губернские ведомости. 1862. № 8. С. 55-57 (окончание в № 9, с. 62-66)
60
общественных отношений, эта попытка не увенчалась безусловным успехом.
Безусловно, создание «Общества попечительного о тюрьмах», стремление к
гуманизации пеницитарной системы и контролю со стороны общества были
большим прогрессом. Но то, что было спроектировано на бумаге, не всегда
хорошо работало на практике. Чиновники, состоявшие в комитетах и
отделениях, по свидетельствам современников, часто участвовали в жизни
«Попечительного о тюрьмах общества» только фиксированными взносами пожертвованиями или же не платили их вовсе. Действительно заботились об
улучшении положения заключенных единицы.
Последнее замечание справедливо не только относительно мужских
комитетов и отделений, но и касательно дамских. При этом стоит отметить,
что, поскольку членство в них было более свободным, добровольным, то и
стремления к деятельности в дамских комитетах и отделениях было больше,
хотя их количество в стране было значительно меньше – по сравнению с
мужскими. В середине и третьей четверти XIX века официальная дамская
благотворительная деятельность не была широко распространена. Общество
и пресса, как голос общественного мнения, видели женщину в первую
очередь матерью семейства, затем монахиней, сестрой милосердия и лишь в
последнюю очередь – общественным деятелем, членом благотворительной
организации.
В
отличие
от
официальной
благотворительности,
благотворительность традиционная, народная, стихийная, неупорядоченная,
была характерна в первую очередь для женщин. В связи с тюрьмами она
проявлялась
в
массовых
подаяниях
(часто
-
ритуальной
пищей),
приуроченных к религиозным праздникам – рождеству и пасхе. Масштаб
этих пожертвований был огромен.
Таким
образом,
деятельность
дамских
комитетов
и
отделений
«Попечительного о тюрьмах общества» - отнюдь не массовое движение, а
единичные, порой небольшие шаги по улучшению пеницитарной системы.
Подробному рассмотрению этих шагов и их отражению в прессе посвящена
следующая глава.
61
Глава 2
2.1 Пореформенная пресса
2.1.1 Общая характеристика пореформенной прессы
Официальные газеты и журналы (такие как «Журнал Министерства
юстиции», «Журнал Министерства внутренних дел», «Правительственный
вестник»
и различные губернские ведомости) всегда имели два раздела:
официальный и неофициальный. В первом публиковались распоряжения
правительства,
различные
циркуляры
перемещениях
чиновников
по
публиковаться
практически
любая
и
службе.
узаконения,
информация
Во
разделе
втором
информация:
начиная
с
о
могла
отчетов
«Общества попечительного о тюрьмах» и заканчивая описанием обычаев
коренных народов Африки
173
и рассказами об уголовном законодательстве
Норвегии174.
Газеты и журналы, не относящиеся к правительственным изданиям,
имели несколько рубрик. Последняя страница или даже несколько обычно
занимали рекламные объявления.
Журналы выходили в свет с периодичностью раз в месяц (например,
«Журнал Министерства юстиции») или раз в два месяца (например, «Журнал
Министерства внутренних дел»). Во втором случае выпуски были как бы
сдвоенными и имели нумерацию вида «№ 1-2». В ведомственных журналах
могла размещаться реклама, прежде всего – приглашение продолжить
подписку на сам журнал. Могла появляться реклама других журналов, а так
173
Томские губернские ведомости. 1858. № 12. С. 123
Взгляд на уголовное законодательство Норвегии. // Журнал Министерства юстиции.
1862. Т. 17. С. 51
174
62
же разнообразных книг
175
. Иных рекламных материалов в ведомственных
журналах в рассматриваемый период не выявлено. Стоит подчеркнуть, что
целевой
аудиторией
ведомственных
журналов
являлись
чиновники
соответствующих ведомств, так что, говоря современным языком, их можно
назвать корпоративными изданиями.
Газеты, обычно выходили в свет раз в неделю. Губернские ведомости
выходили раз или два в неделю. Как частота выхода, так и толщина номера
варьировались от губернии. Разным был и размер газетного листа – от
аналогичного современной газете до малого, «журнального» формата. В
газетах, в отличие от ведомственных журналов, могли публиковаться
метеорологические
наблюдения,
короткие
заметки
статистического
характера. Например, в разделе «Внутренние известия» в Виленских
губернских
ведомостях
было
напечатано
следующее
сообщение:
«Благочинный Уманского уезда священник Феодот Терлецкий, от 4 января
1867 г. доносит, что в 18-ти церковно-приходских школах его ведомства,
кроме 436 мальчиков и 193 девочек, обучается 54 возрастных, женатых
крестьян» 176. Газета вышла 4 марта, но печатает сообщение от 4 января – это
очень показательно. Во многих случаях корреспонденция не только попадала
в редакцию спустя значительное время после написания, но и лежала там
некоторое время по неведомым причинам, о чем будет особо сказано ниже.
Разнообразие
рекламных объявлений
в газетах больше,
чем
в
ведомственных журналах – это уже не только информация о подписке, но и,
например, приглашение посетить «фотографическое заведение» и получить
дюжину «безукоризненных снимков» за 2 р. 50 копеек 177.
Состав аудитории губернских ведомостей был разнообразнее, чем у
ведомственных журналов. Однако, она могла пересекаться – чиновник,
175
Наставление о том, как приготовлять разного рода сыры. Сост. И.С. Сергачов. Издание
2-е. СПб, 1859 г. – реклама этого издания была опубликована в Журнале Министерства
внутренних дел в 1860 году.
176
Замечательное явление в церковно-приходских школах. // Виленские губернские
ведомости. 1867. № 25. С. 66
177
Виленские губернские ведомости. 1867. № 25
63
служащий
в
суде
губернского
города
и
выписывавший
Журнал
Министерства юстиции мог выписывать и местные губернские ведомости. К
сожалению, газеты середины XIX века не имели привычки сообщать
читателям о своем тираже, поэтому судить о том, насколько широкой была
аудитория того или иного издания, в рамках данного исследования не
представляется возможным.
В целом, содержание печатных изданий регулировалось цензурными
уставами. До 1865 года цензура была предварительной, а 6 апреля 1865 года
были приняты «Временные правила о цензуре и печати». В соответствии с
ними, от предварительной цензуры были освобождены в обеих столицах:
1. все выходящие доныне в свет повременные издания, коих издатели сами
заявят на то желание;
2. все оригинальные сочинения объёмом не менее 10-ти печатных листов;
3. все переводы, объёмом не менее 20-ти печатных листов;
повсеместно:
1. все издания правительственные;
2. все издания академий, университетов и ученых обществ и установлений;
3. все издания на древних классических языках и переводы с сих языков;
4. чертежи, планы и карты
Издания, освобожденные от предварительной цензуры, также подлежали
цензурному контролю. Газеты следовало сдавать в цензуру в гранках, до
печати основного тиража, журналы — за 2 дня, книги — за 3 дня до начала
распространения (в 1872 году срок был увеличен до 4 и 7 дней). За это время
цензоры должны были просмотреть издание и либо разрешить его
распространение, либо запретить его, задержать тираж и приступить к
судебному преследованию виновных. Таким образом, редакторы должны
были
избегать
печатать
материалы,
которые
могли
предупреждение или запрещение журналу выходить в свет.
64
бы
повлечь
Большая часть периодических изданий, использованных в работе,
относится к правительственным изданиям и, следовательно, не подвергалась
цензуре. Однако, самоконтроль чиновников вполне заменял этот институт.
Таким образом, любая информация, появлявшаяся на страницах
правительственных изданий, носит в большей или меньшей степени
отпечаток самоцензуры.
2.1.2 Номинативность и автономинативность в публикациях
посвященных тюрьмам и благотворительности
В
отечественной
культурной
традиции
довольно
значимо,
как
обращаются к человеку, как о нем говорят и пишут – упоминая только
фамилию, фамилию и имя, имя и отчество или все три компонента имени.
Это передает отношение говорящего или пишущего к человеку, о котором
идет речь, к деятельности этого человека. Важным может быть и то, как
человек подписывает свой текст: только фамилией, фамилией и инициалами,
фамилией и первой буквой имени, первыми буквами имени и фамилии.
Стоит
сразу
оговориться,
что
большинство
материалов,
публиковавшихся в периодических изданиях в рассматриваемый период,
тяжело рассматривать с точки зрения автономинативности – они никак не
подписаны. Особенно редки подписи под статьями на страницах газет.
Статьи, опубликованные в журналах, подписывались чаще.
Что же касается отчётов «Общества попечительного о тюрьмах», то их
тексты,
опубликованные
на
страницах
прессы,
зачастую
лишены
информации том, кто эти отчеты составлял ( в рамках исследования удалось
выявить только один случай подписанного отчета 178).
Из рассмотренных в данной работе 36 статей подписи авторов имеют
только 10 публицистических материалов (ещё 4 материала подписаны
178
Демидов И. О деятельности Московского дамского попечительного о тюрьмах
комитета за последние 5 лет. // Современная летопись. 1870. № 3
65
псевдонимами). Из 36 публикаций 10 содержат конкретные факты о
деятельности дамских комитетов Общества. Ни одного публицистического
материала, подписанного женским именем, в рамках данного исследования
выявлено не было.
Что же касается номинативности - того, как автор именует действующих
лиц опубликованных текстов, здесь ситуация сложнее. Самые часто
встречающиеся действующие лица в материалах, в которых упоминаются
дамские комитеты и отделения Общества, - «дамское отделение» и «дамский
комитет». Причем последний может быть главным действующим лицом даже
в случае, если речь реально идет о дамском отделении – вероятно, из-за того,
что «комитет» более удобопроизносимое и определенное слово, чем
«отделение», требующее дополнительного объяснения. Строго говоря, в
Российской империи было два дамских комитета Общества попечительного о
тюрьмах
–
Петербургский
и
Московский.
Все
остальные
женские
подразделения Общества носили статус отделений и находились в различных
губернских городах. Однако, терминологическая путаница на страницах
периодической печати довольно сильна - «комитет» нередко появляется в
тексте опубликованного отчета, даже если в заголовке речь идет об
«отделении».
«Дамское
отделение»
выступает
как
безликая
созидательная
и
преобразовательная сила. Не «директрисы дамского отделения», но «дамское
отделение» «старалось размещать арестанток по роду преступлений и
вероисповеданиям»
179
, «устроило в доме благородного собрания бал-
маскарад с дамским базаром» 180 и т.п.
Практически во всех опубликованных отчетах состав отделения
перечисляется в начале (фамилии и инициалы или ФИО полностью; иногда и титулы). В части материалов дамы, как действующие лица, больше не
179
Отчет дамского отделения Ковенского губернского попечительного о тюрьмах
комитета за 1875 г. // Ковенские губернские ведомости. 1876. № 10. С. 2
180
Отчет о действиях женского отделения Тобольского попечительного о тюрьмах
комитета. // Тобольские губернские ведомости. 1859. № 12. С. 125
66
фигурируют в публикации - все действия совершает коллективная общность
– «дамский комитет» или «дамское отделение». В других публикациях
рассказывается о конкретных действиях вполне определенных дам, о чем
подробнее будет сказано далее.
При анализе публикаций более позднего периода видно, что ситуация с
директрисами комитетов и отделений несколько изменилась. В журнале
«Тюремный вестник» с 1893 по 1917 гг.181 публиковалась информация о
вновь утвержденных в званиях директрис дамах. В сообщениях нет
единообразия. До 1900 года имена, фамилии и отчества дам написаны
полностью; с 1900 отчества по неизвестной причине исчезают. Неизменным
остается добавление информации о социальном статусе женщины – сведения
о том, чья она жена или дочь. Из 351 вновь утвержденной директрисы,
упомянутой на страницах журнала за 18 лет, что он издавался, только в 29
случаях что-то сказано о самой даме, а не о том, чья она жена или
родственница. Причём только в 6 случаях это приобретённый статус
(начальница женского училища, врач и т.д.), а не полученный по рождению.
Номинативность на страницах периодики сильно переплетается с
автономинативностью. Дамы-благотворительницы не писали статьи, но они
оставляли свои имена в документах – например, при благотворительном
сборе по подписке вносили свои имена в общий список. Поскольку жесткой
системы не было, дама могла написать только фамилию или дополнить её
инициалами и титулом, если у неё таковой имелся, или же вообще написать
«N» и остаться инкогнито. Если же дама была членом (директрисой,
председательницей) комитета или отделения Попечительного о тюрьмах
общества, она вообще могла написать только свою общественную
должность. Как будет показано ниже, стилистический разнобой в полноте
написания имен женщин-благотворительниц в публикациях в периодической
печати, вероятнее всего, обусловлен тем, как сами они писали о себе или как
181
В 1894, 1895 и 1896 годах информация о вновь утвержденных директрисах не
публиковалась.
67
писали о них с их слов или со слов третьих лиц, при составлении отчета
впоследствии. Если нет уверенности, каковы имя и отчество дамы,
пожертвовавшей в тюрьму несколько картин для наглядного обучения
священной истории, и живет она не в губернском городе, вместе с редакцией
газеты, а в уездном, то в редакции её инициалы, разумеется, уточнять никто
не станет.
Часто в одном перечислении жертвователей может оказаться так, что у
мужчин есть инициалы, а женщины их лишены. Это связано именно со
спецификой автономинативности женщин, с отсутствием стремления дать о
себе информацию.
Кроме того, акт благотворительности, милостыни часто мог быть очень
личным, связанным со стремлением сделать лучше своей душе, а не
обездоленному человеку. Евангельский призыв творить милостыню тайно, а
не напоказ, не кичиться размером пожертвованного, безусловно, находил
отклик в сердцах многих женщин, часто более религиозных, нежели
мужчины-современники.
В рамках исследования в прессе было выявлено 49 сообщений об
определенных благотворительно-тюремных действиях конкретных женщин
(с указанием их инициалов и фамилий, полного ФИО, титулов и должностей
в Обществе) как состоящих в Обществе попечительном о тюрьмах, так и
сочувствующих его принципам 182.
2.2 Дамская тюремная благотворительность на страницах печати
2.2.1 Публикации о дамской тюремной благотворительности в
периодике: общая характеристика
«Общество Попечительное о тюрьмах» изначально было создано в
подражание аналогичной организации, открытой незадолго до того в
182
См. Приложение. С. 164
68
Великобритании. Поэтому не удивительно, что публицист в 1877 году, желая
сравнить с чем-нибудь отечественную благотворительность, обращает свой
взор именно к туманному Альбиону. Однако, ситуация малоутешительна –
по его данным, в Санкт-Петербурге благотворительных учреждений –
десятки, а в Лондоне – более тысячи; расходы на благотворительность в
нашей столице достигают несколько сотен тысяч рублей, а в столице чужой –
25 000 000 рублей (3 337 810 фунтов стерлингов)
183
. Публицист, близкий,
судя по всему, к Санкт-Петербургскому мужскому комитету «Общества
попечительного о тюрьмах», не останавливается на этом и продолжает
сетовать дальше: «В Англии развита печать, специально занимающаяся
вопросами и нуждами благотворительности. У нас не только нет отдельных
органов
печати,
занимающихся
специально
вопросами
и
нуждами
благотворительных учреждений, но даже в текущую периодическую печать
проникает лишь кое-что о существующих учреждениях, и это «кое-что»
очень отрывочно и далеко не характерно». По мнению публициста, именно
поэтому в деятельности благотворительных учреждений не видно общности
интересов и никакой системы; каждое из них малоизвестно, непопулярно в
обществе стоит особняком, даже носит на себе до некоторой степени
характер случайности 184.
Оставив в стороне последний тезис, обратимся к вполне правдивому
свидетельству о неудовлетворительном масштабе отражения деятельности
благотворительных организаций в печати. Анонимный публицист 1877-го
года прав – специальным профильным изданиям ещё только предстоит
появиться. В частности, журнал «Вестник благотворительности» начнёт
издаваться только в 1897 году. Что же касается Общества попечительного о
тюрьмах», то свой орган оно получит немного раньше – журнал «Тюремный
вестник» будет издаваться в типографии Главного тюремного управления с
1893 года.
183
184
Мнимые злоупотребления в тюрьме // Голос. 1877. № 54. С.1 (передовица)
Там же.
69
Тем не менее, публикации были, и при том не единичные - об этом
свидетельствует библиографический указатель, составленный в 1883 году
В.И. Межовым 185.
В данной работе использовано 36 публикаций в газетах и журналах
период с 1857 по 1878 год. На основании этой выборки, можно говорить о
трех типах публикаций: короткая справочная информативная заметка, отчет
отделения или комитета (или фрагмент оного) и публицистическая статья.
Установить авторство публикации, зачастую, представляется возможным
лишь в последнем случае, и то не всегда. Как упоминалось выше, из
рассматриваемых в данной работе 30 публицистических статей подписана
авторами только одна треть.
Короткие информативные заметки не подписывались авторами. Они
чаще всего располагались в разделе «Смесь», «Разные известия» и т.п. и
писались, по всей видимости, сотрудниками редакции в соответствии с
информацией, поступавшей из разных источников. Здесь излагались сухие
факты, лишенные, как правило, эмоциональной окраски.
Опубликованные отчеты о деятельности «Общества попечительного о
тюрьмах» зачастую не подписывались 186. Однако, в некоторых случаях стиль
и язык изложения настолько специфичны и ярки, что можно установить пол
автора. В данной работе проанализировано 7 опубликованных отчетов
дамских комитетов и отделений и 4 общих отчета Общества.
Единственным действующим лицом в 2-х отчетах является безликий
«дамский комитет». В одном отчете перечислен «личный состав» и перечень
полномочий, но все благие дела совершает некое аморфное коллективное
созидательное начало - всё тот же «дамский комитет». В 5 отчетах есть одно
185
Межов В.И. Благотворительность в России. Библиографический указатель книг и
статей на русском языке. СПб: 1883. С.147 – 155.
186
Выявлено только два подписанных отчета: Демидов И. О деятельности Московского
дамского попечительного о тюрьмах комитета за последние 5 лет. // Современная
летопись. 1870. № 3. С. 7-9 и три отчета по Убежищу для женщин, выходящих из тюрьмы,
организованному Московским дамским комитетом, выпущенных в 1878 году и
принадлежавших перу коллежского советника Н. Мезенцева.
70
или несколько указаний на то, что сделала лично та или иная дама из
комитета; кроме того, в одном отчете встречаются личные и притяжательные
местоимения «мы», «нам», «наши», придающие тексту неформальную
окраску и указывающие на высокую увлеченность автора своим делом, а так
же
на
осознание
себя
одной
общностью
с
другими
дамами-
благотворительницами, выражающееся в эмоциональной связи, а не только в
осознании того, что рядом – коллеги.
2.2.2 Отражение деятельности «Попечительного о тюрьмах общества»
в ведомственных журналах
В рамках данного исследования
были полностью просмотрены
подшивки «Журнала Министерства юстиции» с 1859 по 1874 годы (за
исключением 1871 и 1872 гг., когда журнал не издавался) и «Журнала
Министерства внутренних дел» за 1860 и 1861 гг.
На
страницах
Министерства
«Журнала
юстиции»
крайне
мало
упоминаний об Обществе попечительном о тюрьмах и ещё меньше - о его
дамских отделениях и комитетах.
Встречаются правительственные постановления, касающиеся арестанток
– в частности, о замене заключения женщин в монастырь на всю жизнь
ссылкой в отдаленные округи Восточной Сибири
187
. Наряду с другими
мнениями государственного совета опубликованы материалы «О следовании
в Сибирь женщин, у которых есть грудные дети»
мирских обществ порочных замужних женщин»
188
и «Об удалении из
189
. Первая мера разрешала
пересылать женщин в Сибирь только по завершении периода лактации и,
безусловно,
относится
к
ряду
постановлений,
гуманизировавших
пеницитарную систему. Вторая же давала обществам право удалять
187
Постановления по судебной части. // Журнал министерства юстиции. 1859. № 3. С. 7
О следовании в Сибирь женщин, у которых есть грудные дети. // Журнал министерства
юстиции. 1860. № 1. С. 6
189
Об удалении из мирских обществ порочных замужних женщин. // Журнал
министерства юстиции. 1860. № 5. С. 42
188
71
замужних государственных крестьянок, а не только вдов и девиц, как
раньше. В законе особо оговорено, что муж может следовать за женой только
с согласия своего общества.
На страницах журнала есть статистическая информация о количестве
подсудимых и осужденных в разные годы 190.
В 1861 году в «Журнале Министерства юстиции» был опубликован
обширный материал, посвященный правовому положению женщин в
отечественном
законодательстве
191
.
Неизвестный
автор
анализирует
юридические нормы и находит, что «в очень многих случаях гражданские
права русской женщины даже обширнее прав, предоставленных ей
западноевропейскими
законодательствами»
192
.
Автор
указывает
на
различные гуманные меры по отношению к арестанткам, но в его поле
зрения только нормы права – об общественных организациях, о патронате
нет ни слова.
В 1862 году в «Журнале Министерства юстиции» был опубликован
циркуляр г. Управляющего Министерством юстиции «к губернским,
областным и иных мест прокурорам о распространении занятий между
арестантами». В документе сообщается, что «в одной из губерний, по
предложению тамошнего губернского прокурора и в исполнение 55 ст. и 5 п.
54 ст. XIV т. «Устава о содержащихся под стражей», губернский тюремный
комитет в видах истребления между арестантами праздности и для
улучшения их нравственного состояния» определил: занимать арестантов
работами, выписать дозволенные законом книги для обучения грамоте и
чтения арестантов и «установить между директорами дежурство с тем, чтобы
они
сверх
распределенных
между
190
ними
постоянных
по
комитету
Извлечение из всеподданнейшего отчета по Министерству юстиции за 1859 год. //
Журнал министерства юстиции. 1862. Т.8. С. 44-50
191
Женщина как подсудимая и преступница. // Журнал министерства юстиции. 1861. № 2.
С. 541 – 581
192
Там же. С. 547
72
обязанностей возможно чаще посещали тюремный замок»
этого
циркуляра
ярко
видна
193
. На примере
административно-командная
сущность
деятельности общественной организации – «поручаю вам… озаботиться
введением, посредством тюремного комитета, в находящихся под вашим
наблюдением тюрьмах подобного рода работ и распространением между
арестантами обучения грамоте и занятий ремеслами» 194.
«Общество
попечительное
о
тюрьмах»
в
начале
1860-х
не
воспринималось как нечто, достойное отдельного описания. Как отмечалось
выше, мужские комитеты встроились в бюрократическую систему и
растворились в ней. Что же касается дамских комитетов, то писать о женской
тюремной благотворительности в серьезном ведомственном мужском
журнале было не то, чтобы не нужно или не солидно – это было сложно из-за
недостатка информации. Складывается ощущение, что дамские комитеты и
отделения сами, по большей части, не воспринимали свою деятельность как
что-то достойное освещения в ведомственных журналах. Для женщин
благотворительность была органичным, традиционным видом деятельности,
притом очень сильно связанным с религией. Женщины, состоявшие в
комитетах и отделениях общества, являвшиеся, в основном, женами
чиновников и военных, были далеки от мыслей о равноправии, о значимости
своей деятельности в общественном ключе.
В силу этих или каких-то иных причин в «Журнале Министерства
юстиции» в течение рассматриваемого периода крайне мало материалов, в
которых есть упоминания о дамских комитетах «Общества попечительного о
тюрьмах». Складывается обманчивое ощущение, что они вообще не
существовали или абсолютно ничего не делали. Зато на страницах журнала
193
Циркуляр г. Управляющего Министерством юстиции к губернским, областным и иных
мест прокурорам о распространении занятий между арестантами. // Журнал Министерства
юстиции. 1862. Т. 8. С. 72
194
Там же
73
много сведений о западной Европе, - в частности обширная статья о
британском «убежище в Фульгоме» для женщин, выходящих на свободу 195.
В 1865 году в «Журнале Министерства юстиции» был опубликован
материал «Заботы об улучшении тюрем в России». Он состоял из
перепечатанных сообщений об открытии в Вологодской губернии школы для
арестантских детей при тюремном замке в городе Грязовице (взято из
«Санкт-Петербургских ведомостей»), новости об открытии библиотеки при
Екатеринославском тюремном замке и сведений о том, что в школе при
Вятском тюремном замке в течение мая было 25 учащихся (взято из
«Северной почты»)
196
. В следующем номере журнала есть материал «О
школе для малолетних преступников», перепечатанный из «Северной
почты»,
которая,
в
свою
очередь,
перепечатала
его
из
«Русских
ведомостей»197. Все инициативы и пожертвования, упомянутые в этих
материалах, исходили от мужчин, а в последнем случае «благодаря усердной
заботливости комитета Общества распространения полезных книг». Факт
перепечаток материалов из газет говорит о том, что редакция журнала
отнюдь не была завалена письмами членов Общества попечительного о
тюрьмах с рассказами о том, что они сделали созидательного. Напротив,
информацию эту, вероятно, было не так просто получить редакции журнала,
если даже само министерство внутренних дел ежегодно получало отчеты
далеко не от комитетов и отделений общества, о чем будет сказано ниже.
Однако, были на страницах «Журнала Министерства юстиции» и
материалы, специально посвященные деятельности дамских комитетов и
отделений «Общества попечительного о тюрьмах».
В 1865 году была опубликована заметка «Улучшение тюрем в Москве»,
в которой рассказывается, что, по ходатайству директрис женского комитета,
малолетние арестанты будут помещаться в отдельном здании, вне замка, где
195
Лондонское общество для вспомоществования освобожденным преступникам. //
Журнал Министерства юстиции. 1862. Т. 10. С. 395
196
Заботы об улучшении тюрем. // Журнал Министерства юстиции. Т. 24. С. 201-202
197
О школе для малолетних преступников. // Журнал Министерства юстиции. Т. 25. С.175.
74
до сих пор находились казармы упраздненной инвалидно-этапной команды.
«Новая
тюрьма
под
заведыванием
директрис
примет
характер
исправительной школы, в которой малолетние преступники будут обучаться
закону божьему, чтению, письму и ремеслам. В ведение женского комитета
перешли так же цейхгауз, одежда и обувь арестантов» 198. Действующее лицо
здесь – безликий анонимный «женский комитет».
В июньском номере «Журнала Министерства юстиции» за 1867 год
опубликовано извлечение из отчета «Общества попечительного о тюрьмах»
за 1865 год. Наряду с общими статистическими данными, в материале
рассказывается о конкретных делах дамских комитетов и отделений
Общества в разных городах.
В частности, в Санкт-Петербурге приют для арестантских детей
женского пола состоял под наблюдением дамского комитета. В 1865 году там
находилось 17 девочек, а к 1866 осталось 13. В отчете отмечается, что
«арестантские дети мужского пола, в случае их безприютности, помещаются
на счет сумм комитета в казенные или частные мужские заведения» 199.
В Москве «для малолетних детей арестантов, способных по возрасту к
учению, в октябре 1865 года устроено дамским комитетом, в принадлежащем
тюремному комитету приютном доме, особое помещение с школою, где дети,
под присмотром смотрительницы, учатся первоначальному чтению и
вязанию чулок». Отделение состоит в ведении директрисы Кротовой,
«которая продовольствует детей на свой счет пищею и изъявила готовность
снабжать их всем необходимым»
200
. Кроме того, в Москве пересыльным
арестанткам и их детям при отправлении в путь выдавались от московского
дамского комитета приобретенные на собственные его средства платье и
обувь201.
198
Улучшение тюрем в Москве. // Журнал Министерства юстиции. Т. 24. С. 557
Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1865 год. // Журнал
Министерства юстиции. 1867. № 6. С. 605
200
Там же. С. 605
201
Там же. С. 609
199
75
В Казани для малолетних детей преступников имеется особый приют,
«который состоит под ведением одной из директрис дамского отделения и
под
непосредственным
наблюдением
особого
директора
и
надзирательницы». В 1865 году в приюте было 8 детей 202.
В Томске
при тюремном
замке
в отделении для
малолетних
арестантских детей, «по неимению таковых» принимались круглые сироты
или «имеющие таких родителей, которые не могут дать своим детям ни
воспитания, ни пропитания». В 1865 году в приюте было 46 детей обоего
пола, обучавшихся диаконом тюремной церкви и надзирательницей грамоте,
рукоделию и пению. Они находились под надзором надзирательницы и её
помощницы и под наблюдением директрис дамского отделения 203.
Таким образом, единственная женщина, фамилия которой попала на
страницы отчета, - директриса московского дамского комитета Кротова
204
,
обеспечивавшая всем необходимым московских арестантских детей в
приюте. Стоит отметить, что в отчете в связи с приютом для арестантов и
арестанток, освобожденных из мест тюремного заключения, упоминается
директор
Кротов,
который
призревамыех пищею»
205
принял
на
свой
счет
«продовольствие
. Вероятнее всего, речь идет о семейной паре,
принадлежащей к купеческому сословию, потому что именно для купечества
было характерно жертвовать пищу и вещи, а не деньги и предметы культа.
Так же для купцов было характерно не испытывать излишней скромности и
указывать свою фамилию в случае каких-либо пожертвований со своей
стороны.
Небезынтересно перечисление пожертвований на нужды тюремных
церквей. В отчете констатируется, что общая сумма пожертвований деньгами
– 6574 р. 43 к., и отмечается, что «кроме того, пожертвовано: в СанктПетербурге председательницей дамского тюремного комитета в церковь
202
Там же. С. 606
Там же.
204
В материале не указаны её инициалы
205
Там же. С. 599
203
76
тюремного
замка
–
икона
св.
Николая
Чудотворца
в
серебряной
вызолоченной ризе, и в церковь пересыльной тюрьмы старостой оной,
купцом Зиновьевым, риз и облачений на 550 р.»
206
. Примечательно, что
купец называется по фамилии, а председательница в отчете – безымянна,
хотя речь идет о Татьяне Борисовне Потемкиной, статс-даме, активнейшем
деятеле «Общества попечительного о тюрьмах». Описанные события имели
место за 4 года до смерти благотворительницы, ей было 68 и, вероятно, она
была уже не так активна, как в прежние годы. Вероятно, её имя и должность
были уже не на слуху. Скромность продиктовала ей вписаться с
пожертвованием в статистику только своей общественной должностью, не
упоминая имени и титула. Ну, а редакция не навела справок.
В очень многих случаях складывается впечатление, что периодические
издания печатали то, что им приносили, не стараясь добыть более полные
данные,
хотя
довольно
часто
из-за
неразвитости
информационных
технологий это было невозможно. Вышеприведенный пример говорит и о
несформированности журналистской этики и представлений о том, как
нужно работать с информацией, помещаемой на страницы издания.
Наконец, стоит отметить статью «Петербургские места заключения и
тесно связанные с ними учреждения накануне тюремной реформы». В
материале отмечается, что «женщины содержатся только в четырех частях…
несколько лучше, чище, благодаря влиянию, какое имеют в разных сферах
директрисы дамского комитета, супруги и родственницы сановников»
Здесь
директрисы
дамского
комитета
это
какая-то
207
.
непостижимая
созидательная сила, опять-таки безликая, но не из-за неизвестности, а из-за
того, что сами дамы не так важны, как их родственные связи, без которых их
общественная деятельность была бы невозможной.
206
Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1865 год. // Журнал
Министерства юстиции. 1867. № 6. С. 604
207
Петербургские места заключения и тесно связанные с ними учреждения накануне
тюремной реформы. // Журнал Министерства юстиции. 1874. № 9-10. С. 6
77
«Журнал Министерства внутренних дел» тоже содержит публикации,
посвященные тюрьмам и женской благотворительности. Впрочем, зачатую,
эти два параметра никак не соприкасаются. До редакции этого журнала, в
течение рассмотренных в данной работе двух лет, доходило, вероятно, ещё
меньше сведений касающихся «Общества попечительного о тюрьмах», чем в
редакцию «Журнала Министерства юстиции». По крайней мере, именно
такое впечатление складывается при знакомстве с подшивками за 1860 и
1861 годы. Впрочем, объяснить такое равнодушие издания к деятельности
структурного подразделения своего министерства можно широким спектром
иной информации, попадавшей на страницы журнала и отсутствием
большого числа ярких свершений у общества. Фактически, крупный
материал только один – в № 11-12 за 1860 год был полностью напечатан
отчет Общества за 1859 год, разместившийся на 40 страницах. Подробнее об
этой публикации будет сказано ниже.
Если читателей «Журнала Министерства юстиции» интересовали
нравственное перевоспитание и правовая сторона тюремного вопроса –
различные формы заключения и ссылки и связанные с этим законы, то
читателей «Журнала Министерства юстиции» интересовала хозяйственная
сторона тюремного заключения. На страницах журнала практически в
каждом номере есть упоминание о размере кормовых денег арестантов. В
начале 1860 года был опубликован общий табель «о деньгах на
прокормление арестантов в местах заключения их на 1860 г.» - это было
приложение II к 7 ст. министерских распоряжений
208
. В том же номере было
опубликовано предписание освещать тюремные дворы в ночное время 209.
В течение года небольшие заметки предписывают увеличить кормовые
арестантам в разных губерниях. Например, в связи с «подорожанием в
Пермской губернии цен на жизненные припасы» кормовые увеличили до 5
208
Табель о деньгах на прокормление арестантов в местах заключения их на 1860 г. //
Журнал Министерства внутренних дел. 1860. № 1-2. С. 141-142
209
Журнал Министерства внутренних дел. 1860. № 1-2. С. 52
78
копеек на человека в сутки с 28 марта до понижения цен
210
, а арестантам,
перевозимым по Николаевской железной дороге «по случаю дороговизны в
Чудове съестных припасов» вместо 7 копеек определили 11 копеек в сутки211.
В журнале есть сведения о том, что было сделано правительством «для
надобностей арестантских»
212
. Из таблицы видно, сколько денег было
выделено из государственного земского сбора и из остатков местных
губернских сборов на исправление различных тюремных строений (зданий,
погребов, тюремных замков), отопление и освещение помещений, а так же на
«содержание… 32 нижних воинских чинов при ночлежных зданиях на
главном тракте ссыльных» в Херсонской губернии
смотрителя Пошехонского тюремного замка»
213
и «на удовлетворение
214
. Общество попечительное о
тюрьмах могло добавлять (и на практике зачастую добавляло) деньги на всё
вышеописанное из своих сумм, прибавляя к казенным суммам, однако о его
вкладе нет ни слова.
Небольшая заметка повествует о милостях арестантам инженерного
ведомства, участвовавшим в защите Севастополя «в минувшую войну» 215.
Если в «Журнале Министерства юстиции» вопрос о клеймлении породил
бы рассуждения о морально-этической стороне дела «в наш просвещенный
XIX век», то в «Журнале Министерства внутренних дел «акценты
расставлены совершенно иначе. В материале 1860 года говорится, что
ссыльно-каторжных клеймят небрежно, – это выявила проверка в Перми – у
многих клейма «едва заметны, у иных их вовсе нет»
216
. «Начальники
губерний должны подтвердить всем чиновникам, обязанным присутствовать
210
Кормовые деньги арестантам гражданского ведомства. // Журнал министерства
внутренних дел. 1860. № 5-6. С. 90-91
211
Кормовые деньги арестантам гражданского ведомства. // Журнал министерства
внутренних дел. 1860. № 7-8. С. 10
212
Дополнительные перечни правительственных действий. // Журнал министерства
внутренних дел. 1860. № 7-8. С. 33-36
213
Там же. С. 35
214
Там же. С. 36
215
Журнал Министерства внутренних дел. 1860. № 1-2. С. 149-150
216
Журнал Министерства внутренних дел. 1860. № 1-2. С. 158
79
при наказании, о непременном наблюдении за точным исполнением»
217
.
Никакого гуманизма, только исполнение служебных обязанностей.
Впрочем, небольшая заметка повествует об ослепшем арестанте,
жившем в тюрьме 14 лет, которого по его просьбе переместили в богадельню
приказа общественного призрения, так как он по болезни не мог следовать в
Сибирь на каторгу
218
. Здесь речь идет о взаимодействии тюремного
начальства и государственной благотворительности, а Попечительное и
тюрьмах общество находится в стороне и будто не существует.
На страницах «Журнала Министерства внутренних дел» встречаются
упоминания о частной благотворительности, в том числе - и исходящей от
женщин. Стоит сразу оговориться, что ни одного имени дамы - тюремной
благотворительницы выявить на страницах этого периодического издания не
удалось. Однако, есть другие сообщения, порой довольно подробные.
Например, в 1861 году была опубликована заметка о том, что 9 октября
1860 года в Якутске был освящён каменный дом для детского приюта,
пожертвованный купеческой женой Чупаловой, мужем которой ещё при
жизни был вложен в банковые учреждения основной капитал для содержания
этого заведения. Рядом с домом за счёт якутского мещанина Попова был
выстроен деревянный флигель
219
. А в Нижнем Новгороде по духовному
завещанию купеческой жены Галкиной при местной больнице было открыто
«особое Галкинское отделение для призрения 16 бедных разного звания» 220.
И в том, и в другом случае указывается лишь фамилия и звание
женщины. Ни имени, ни даже инициалов. Зато, когда речь идет о духовном
завещании жены подполковника Елисаветы Макаровой-Зубачевой, в котором
предписывалось продать все движимое и недвижимое имущество и
возобновить упраздненный в 1813 году женский Ивановский монастырь в
Москве, а если не получится, то часть денег должна была пойти «на
217
Там же. С. 157
Журнал Министерства внутренних дел. 1860. № 1-2. С. 158-159
219
Современная летопись.//Журнал Министерства внутренних дел. 1861. № 1-2. С.25-26
220
Там же. С.26
218
80
содержание бедных в какой-нибудь больнице» и «дважды в год (в день
ангела и кончины завещетельницы) давать денег бедным девицам,
выходящим замуж»
221
, появляется имя благотворительницы. Это духовное
завещание является ярким примером благотворительности, направленной на
улучшение положения перед судом божьим собственной души, а не
руководимой первостепенно желанием помочь ближнему.
Кроме того, в журнале была напечатана весьма объемная – на 40 страниц
статья
о
благотворительной
деятельности
виртембергской
королевы
Екатерины Павловны 222.
Единственное
сообщение,
содержащее
прямое
указание
на
благотворительную деятельность женщины по отношению к заключенным
невелико: «В г. Опочке Псковской губернии в воскресную мужскую школу
княжна Дондукова-Корсакова прислала 60 картин для наглядного обучения
223
священной истории на 4 р. 50 коп.»
. Не смотря на княжеский титул, и
здесь нет ни имени, ни даже инициалов дарительницы.
Вероятнее всего, это не редакционная политика журнала, а, как
отмечалось
выше,
министерство
специфика
внутренних
информации,
дел,
поступавшей
упирающаяся,
с
мест
возможно,
в
в
автономинативность. Тем не менее, отметим, что купеческая жена могла
обойтись одной фамилией, княжна, пожертвовавшая несколько картин –
тоже. А вот жену подполковника, пожелавшую восстановить монастырь,
можно было назвать по имени.
«Общество попечительное о тюрьмах» то и дело упоминается на
страницах Журнала в связи с тем, что «по всеподданнейшему докладу
министра внутренних дел» где-то на просторах Российской Империи открыто
очередное его отделение или комитет. Кроме того, 1860 году был
опубликован отчет Общества за 1859 год. Этот материал очень интересен,
221
Современная летопись. // Журнал Министерства внутренних дел. 1860. № 1-2.
Отделение V. С. 1
222
Благотворительные учреждения королевы виртембергской Екатерины Павловны. //
Журнал Министерства внутренних дел. 1861. № 1-2. С. 99-132
223
Журнал Министерства внутренних дел. 1861. № 1-2. С. 28
81
потому что из него видно, что творилось с системой документооборота
внутри общества.
Отчет начинается с информации о численности общества: «К 1860 г.
Общество попечительное о тюрьмах состояло из 64 мужских комитетов в
столицах, губернских, областных и портовых городах, 2 женских комитетов в
столицах, 23 отделений в губернских городах и 410 мужских отделений в
уездных городах»
224
. Никак не охарактеризованные 23 отделения – дамские,
но это особо не отмечено, и не сведущему человеку может показаться, что
женских подразделений в обществе только 2. Однако, далее выясняется, что
общий отчет основан на отчетах тех комитетов и отделений, которые их
прислали с последующим перечислением. Таким образом, до Петербурга
дошли вовремя следующие отчеты: из 64 мужских комитетов – 60, из 410
мужских отделений – 339 и из 23 дамских отделений и комитетов – 9
Дисциплинированными
астраханское,
дамскими
владимирское,
отделениями
калужское,
были:
кишиневское,
225
.
архангельское,
новгородское,
полтавское, саратовское, а так же петербургский дамский комитет
226
. Таким
образом, в общей сложности, 89 подразделений Общества попечительного о
тюрьмах не прислали свои отчеты или прислали их с большим опозданием.
Отчет всего общества был опубликован в № 11-12, то есть в конце
календарного года. Местными подразделениями отчеты обычно писались в
самом конце уходящего или в начале наступающего календарного года, так
что в случае желания отправить его в Петербург у них было несколько
месяцев. Впрочем, некоторые комитеты и отделения могли существовать
только на бумаге, о чем особо будет сказано ниже.
В
рассматриваемом
отчете
общества
много
внимания
уделено
экономическим показателям, практически нет упоминания о действиях
отдельных лиц. В одном месте перечисляются люди, пожертвовавшие что224
Отчет Общества попечительного о тюрьмах за 1859 г. // Журнал Министерства
внутренних дел. 1860. № 11-12. II Отделение журнала. С. 1
225
Там же. С. 2
226
Там же. С. 36-43
82
либо в тюремные церкви. В списке есть директора комитетов, почетные
граждане, купцы; ни одного женского имени нет. Связано это может быть и с
реальным отсутствием крупных пожертвований от дам, и с недостатком о
них информации.
Кроме того, отчет содержит пятистраничную ведомость «о капиталах,
вверенных Обществу попечительному о тюрьмах за 1859 г.»
227
. В этой
таблице есть, в том числе, доходы и расходы женских комитетов и отделений
Общества. Таким образом, деятельность дамских комитетов и отделений
Общества в общем отчете отражена лишь посредством статистических
выкладок обобщающего характера.
2.2.3 Отчеты благотворительных дам на страницах газет
Как видно из выше сказанного, ведомственные журналы не спешили
пустить на свои страницы отчеты дамских комитетов и отделений общества.
Зато их публиковали губернские газеты и некоторые неведомственные
журналы.
Отчеты писались по результатам деятельности отделения или комитета
за год, однако, бывали случаи, когда отчет писался сразу за два прошедших
года, а в редких случаях – раз в пять лет. Стоит особо отметить, что материал
появлялся на страницах прессы отнюдь не сразу по наступлении нового года.
Это могло произойти в феврале, марте, июне и даже июле. Ниже будет
рассмотрено 5 отчетов, вышедших в свет период с 1859 по 1877 гг.
В 1859 году «Тобольские губернские ведомости» опубликовали «Отчет о
действиях женского отделения Тобольского попечительного о тюрьмах
комитета за 1858 г.». Отчет начинается с обещаний в будущем при
увеличении финансирования работать эффективнее, чтобы «оправдать
надежды, возложенные правительством и несчастными, принятыми на
227
Там же. С. 34-39
83
попечение» 228. Далее следует информация о составе отделения – отмечается,
что дам постигла утрата председательницы – Анны Михайловны Арцимович,
муж который получил назначение начальником Калужской губернии. Она
сложила с себя звание 10 августа и «передала заведывание делами» супруге
начальника 24-й пехотной дивизии Ольге Александровне Домети. О
директрисах и членах общества говорится лишь то, что первых – 7, а вторых
– 6 и никаких изменений в составе не было. Это показывает, что отчет
изначально не предполагалось публиковать, а когда дело дошло до
публикации, его не дополнили именами, посчитав это ненужным. Или же в
Тобольске личности дам-тюремных благотворительниц были так известны,
что перечисление было излишне. О секретаре отделения говорится особо –
им тоже «по-прежнему» был заседатель приказа о ссыльных Знаменский 229.
Дамы активно добывали средства для своей деятельности - в начале 1858
года женское отделение устроило в доме благородного собрания балмаскарад с дамским базаром, который доставил отделению 717 р. 95 коп.
серебром. В течение года в отделение поступали пожертвования: всего
деньгами - 52 р. 25 коп., 500 аршин холста, 500 аршин пестряди и более 1000
аршин ситца 230.
Дамы значительно преобразовали порядки в тюрьме. «Обращая
внимание на нравственное состояние арестанток, отделение назначило к
незамужним пересыльным и подсудимым женщинам вместо надзирателей
надзирательниц». Были организованы работы (заказчиком был и сам
тюремный замок, и частные лица); например – арестантки пряли нитки.
Отмечается, что заключенные «не только добросовестно исполняли все
заказы, но и сами просили работы». От продажи ниток, спряденных в
тюрьме, удалось выручить 17 р. 52 коп.
228
Отчет о действиях женского отделения Тобольского попечительного о тюрьмах
комитета за 1858 г. // Тобольские губернские ведомости. 1859. № 12. С. 125
229
Там же. С. 125
230
Там же. С. 126
84
Благодаря содействию «бывшего инспектора врачебной управы (ныне
председателя губернского правления» М.Г. Соколова, родильный дом был
переведен из здания приказа общественного призрения в тюремный замок,
где были для этой цели отведены две особые комнаты. Это было довольно
важной мерой, потому что теперь роженицы не были теперь отдалены от
мужей и детей, с которыми раньше могли не видеться по несколько месяцев
из-за тяжелых родов, а иногда и умереть не попрощавшись 231.
По ходатайству председательницы отделения, комитет определил
выдавать детям от 1 до 2 лет вместо «обыкновенной арестантской пищи» по
кружке молока, а детям от 3 до 9 лет вместо сухого хлеба, даваемого на
завтрак, кашицу из ячменной крупы, полагая на 5 детей 1 фунт крупы и 2
золотника масла 232.
Комитет помогал женам и детям ссыльных одеждой. В течение 1858 года
было выдано: 20 пар валенок, 43 бумажных шейных платка, рубашечного
синего холста – 160 аршин, ситца – 335 аршин, пестряди – 70 аршин. Для
сбережения грудных детей от простуды, отделение распорядилось о шитье
для них стеганых ситцевых одеял на верблюжьей шерсти. Их было выдано 16
штук. Дамы помогали вдовам ссыльных, возвращавшимся на родину –
убедившись в их бедности, выдавали на путевые издержки от 4 до 8 рублей
серебром (всего было выдано 43 рубля).
Осиротевших детей ссыльных пристраивали на воспитание лицам,
которые изъявляли желание. Отделение следило за их судьбами и в случае
плохо обращения со стороны приемных родителей, ребенка передавали в
другие, более надежные руки. Имущество родителей этих сирот продавалось,
чтобы вещи не были испорчены или растрачены воспитателями, а деньги
отправлялись в приказ общественного призрения для приращения %;
владельцам билетов выдавались квитанции 233.
231
Там же. С. 126
Там же. С. 127
233
Там же. С. 127
232
85
Однако, отделение помогало не только арестанткам и родственникам
ссыльных. По желанию начальника губернии отделение приняло на свое
попечение сирот из приказа общественного призрения – дети состояли «под
непосредственным надзором директрис О.Г. Лещевой и М.И. Папкевич».
Директрисы попросили епископа Феогниста командировать священника для
обучения детей, и присланный о. Александр Боголюбский «еженедельно два
раза объяснял детям на понятном для них языке первые правила
христианской веры» 234.
Отделение
боролось
со
смертностью
младенцев
в
приказе
общественного призрения, где новорожденные дети «никогда почти не
доживали до года в течение 50-ти лет, с момента основания воспитательного
отделения при заведениях приказа общественного призрения». Испробовав и
увеличение штата кормилиц, и увеличение их з\п, дамы решили отправлять
новорожденных в ближайшие деревни за условленную плату в месяц с тем,
что если дитя останется в живых до двух лет, приемной семье будет выдана
награда деньгами или вещами. Детская смертность уменьшилась – из 10
детей, отданных в деревни в течение полугода, предшествовавшего
написанию отчета, умерло только трое 235.
Дамы Тобольского отделения старались помогать всем, деятельность их
была очень разноплановой. В этом отчете обращает на себя внимание
множество отсылок к предыдущим отчетам – дескать, мы уже эту
информацию давали, снова прописывать не будем, если что-то интересует,
смотрите старый отчет. Это может свидетельствовать как о нежелании
попусту писать отчеты по всей форме при любви к практической
деятельности, так и о стремлении написать отчет рационально, согласовав
его с предыдущим и отметив только изменения.
В отчете главное действующее лицо – «женское отделение», которое
предпринимает решительные действия. Исключением является прежняя
234
235
Там же. С. 127
Там же. С. 128
86
председательница, передавшая новой заведывание делами, а так же новая
председательница, ходатайствовавшая об улучшении пищи для маленьких
детей арестантов. О конкретных делах и инициативах персонально директрис
и членов отделения ничего не сказано. Директрисы О.Г. Лещева и
М.И. Папкевич осуществляли надзор за детьми приказа общественного
призрения, но нет данных, какую роль они играли в их воспитании:
проводили ли беседы, учили ли читать или их функции заключались в общем
осмотре комнат с детьми и даче указаний прислуге.
В «Ковенских губернских ведомостях» в ходе исследования было
выявлено две публикации отчетов дамского отделения исследуемого периода
– в 1873 и в 1876 году, что позволяет рассмотреть деятельность дам в
динамике.
Отчет, опубликованный в 1873 году, начинается с перечисления состава
отделения по состоянию на 1 января 1872 года: председательницей была
княгиня О.А. Оболенская, директрисами: баронесса А.Н. Мейндорф, И.Р.
Гафферберг, Ю.И. Дамич, Е.В. Штибер, К. Абельсон и А.Н. Тихеева;
делопроизводителем был приглашенный директор А.А. Аристов. В течение
года в звании директрис были утверждены баронесса Е.Ф. Гершау и О.И.
Длотовская 236.
Далее автор отчета отмечает, что женское отделение тюрьмы, состоящее
из 8 камер, помещается в том же ветхом деревянном здании, что и прежде –
вместе с помещением для служащих, детским приютом, католическим
костелом, больницей, баней, цехгаузом. Поскольку в среднем в тюрьме
содержалось 90 арестанток (а иногда – до 150), дамы решили пристроить к
тюрьме одну камеру для уменьшения тесноты.
Кроме того, для улучшения продовольствия еду арестанткам перестали
выдавать в камеры (раньше они её там хранили и это было признано вредным
236
Отчет дамского отделения ковенского губернского попечительного о тюрьмах
комитета за 1872 год. // Ковенские губернские ведомости. 1873. № 19. С. 3
87
для гигиены), и в одной из камер была организована общая столовая.
Вследствие этого горячий суп заключенным стали выдавать 2 раза в день,
тогда как раньше они получали горячее только на обед. Новый порядок был
введен 1 января 1872 года в присутствии директрисы Ю.И. Дамич и
делопроизводителя комитета А.А. Аристова 237.
Описывая первоначальное недовольство арестанток принятием пищи в
общей камере, автор отмечает, что оно было вызвано дисциплиной и
порядком, «против которых всегда восстают испорченные натуры», но
комитет «смотрит на дисциплину как на важное средство достижения своей
нравственной цели».
Комитет старался занять арестанток работами, но в этом дамы «мало
преуспели» - заключенные, сидевшие по отдельности в своих камерах,
трудились вяло. Арестантки за год заработали 91 рубль 17 копеек. Автор
отчета отмечает, что считает необходимым для приучения подопечных к
правильному труду подчинить их постоянному надзору, заставляя работать
всех в месте в специальной «рабочей» комнате. Говоря об этом помещении,
автор отмечает его важность и то, что комитет «надеется иметь больше
влияния на арестанток и тем облегчить труд священника» 238.
Относительно арестантских работ в этой тюрьме нельзя не отметить
особенность, связанную с оплатой труда. Обычно все деньги, заработанные
арестантами, выдавались им на руки при освобождении. Иногда часть
вырученных средств от продажи изделий шла на содержание арестантских
детей, находившихся в приюте при тюрьме, как, например, в Ставрополе
239
.
К сожалению, М.К. Батчаева в своей статье не указывает, о какой именно
части денег идет речь.
В Ковно же был установлен иной порядок – 1/3 суммы шла комитету, 1/3
употреблялась на нужды арестанток по их желанию и 1/3 предназначалась к
237
Там же. С. 3
Там же.
239
Батчаева М.К. Дамский попечительный о тюрьмах комитет и его региональное
ставропольское отделение в 1819 - 1890-е гг. XIX века. // Известия РГПУ им. А. И.
Герцена, г. Санкт-Петербург, № 36. 2008. С. 19-20
238
88
выдаче
на
руки
при
выходе
на
свободу.
Такая
система
может
свидетельствовать о некотором недоверии арестанток к дамскому отделению.
Впрочем, за труд на тюремном огороде (з\п 5 коп.\день) заработок полностью
шел арестанткам – после освобождения. Автор пишет, что на огороде
работало 32 женщины и они заработали 28 р. 19 коп. Каким образом
получилась сумма не кратная 5 копейкам, как именно рассчитывалась
заработная плата и сколько часов было необходимо трудиться, чтобы был
учтен полный «трудодень» автор не уточняет.
Особо отмечается, что «по примеру прошлого года католический
священник посещал арестанток для исполнения религиозных треб и служил
обедню 2 раза в месяц, но, к сожалению, благоприятных результатов в
нравственном
отношении
не
видно».
Что
же
касается
арестанток
православного вероисповедания, то для них комитет приглашал 1 сентября
1872 года священника о. Н. Введенского, который «беседовал с ними,
исполнил свой долг с усердием и любовью». Для присутствия на литургии
арестантки посылались 2 раза в месяц в мужскую тюрьму под конвоем
240
.
Кроме того, комитет «старался влиять на нравственное исправление
арестанток посредством чтения им священного писания, что делалось
директрисами поочередно».
В существовавшем при тюрьме приюте за год всего содержалось 92
ребенка, а в среднем – около 12. Надзор за ними осуществляла помощница
надзирательницы, госпожа Лаврова, занимавшаяся и обучением детей. Кроме
того, в отчете особо отмечается деятельность баронессы М.Ф. МеллерЗакомельской, которая, не являясь директрисой отделения, безвозмездно
предложила свои услуги для занятий с арестантскими детьми и занималась с
ними постоянно, принося «большую пользу приюту»
241
. Общее наблюдение
за приютом осуществляла баронесса А.Н. Мейендорф, директриса отделения.
240
Отчет дамского отделения ковенского губернского попечительного о тюрьмах
комитета за 1872 год. // Ковенские губернские ведомости. 1873. № 19. С. 3
241
Там же. С. 4
89
Интересно, что в течение всего отчета речь идет о «дамском комитете»,
хотя на самом деле, официально, это было дамское отделение губернского
комитета. Дамских комитетов в Российской Империи было всего два – в
Петербурге и в Москве, но слово «комитет» звучало, видимо, привычнее для
уха и было более удобопроизносимо. Или же делопроизводитель дамского
отделения, являвшийся параллельно членом мужского комитета, запутался в
составляемых им отчетах.
Из отчета видно, что дамскому отделению не удалось наладить контакт с
заключенными
женщинами.
Сквозь
весь
материал
проскальзывает
совершенное отсутствие симпатии к арестанткам, презрение; чувствуется,
что для автора тюремно-благотворительная деятельность в тягость.
В отчете, опубликованном «Ковенскими губернскими ведомостями» в
1876 году, видны произошедшие за три года перемены. Во-первых, они
коснулись личного состава. В 1875 году председательницей отделения была
Е.А. Базилевская, а директрисами: А.И. Зотова, С.П. Лебедева, баронесса
Е.Ф. Гершау, Ю.И. Дамич, Е.В. Штибер; для делопроизводства был
приглашен директор комитета П.П. Джунковский
изменились
и
председательница,
и
242
. Как видно, за три года
делопроизводитель,
только
три
директрисы остались на своих должностях. В течение 1875 года были вновь
утверждены в званиях директрис
А.В. Римская-Корсакова и М.Ю.
Дворжицкая, однако, последняя была вынуждена оставить отделение
вследствие выезда из г. Ковно. То же случилось с делопроизводителем П.П.
Джунковским, на место которого был приглашен директор комитета
И.Л. Хшонстовский.
Это указывает на сильную «текучку кадров», возникавшую, вероятно,
из-за того, что мужья тюремно-благотворительных дам двигались по
служебной лестнице, перемещаясь с места на место.
242
Отчет дамского отделения ковенского губернского попечительного о тюрьмах
комитета за 1875 г. // Ковенские губернские ведомости. 1876. № 10. С. 2
90
Кроме того, в отчете упоминаются надзирательница А.А. Павлова и её
помощница Э.Д. Лаврова. Имя первой в отчете за 1872 год не упоминалось,
поэтому неизвестно, сменилось ли лицо, занимавшее должность, но вторая
осталась на своей должности. Обе они получали добавочное содержание из
экономических сумм отделения – первая 10, а вторая 5 рублей 243.
В 1875 году в тюрьме в среднем было около 80 арестанток, а всего – 262.
При этом приюте для арестантских детей за год было 120, а в среднем
одновременно – 8
244
. О баронессе М.Ф. Меллер-Закомельской в отчете не
упоминается. Возможно, она заболела или её не стало; хотя, возможно, ей
наскучило возиться с арестантскими детьми, или же она переехала. Автор
отчета указывает, что состояние больницы «весьма удовлетворительно» и
число заболевших незначительно: из 382 женщин и детей в медицинской
помощи испытали нужду лишь 108.
В отчете приводятся и статистические данные относительно доходов и
расходов отделения, причем подчеркивается, что его капитал увеличился в
течение года с 644 р. 85 коп. до 708 р. 3 коп. , то есть на 63 р. 18 коп., хотя
«по случаю бывшей в летние месяцы засухи, доход с тюремного огорода, в
сравнении с предыдущими годами, был очень незначителен» 245. Необходимо
сказать, что продажа урожая с тюремного огорода – необычное явление.
Овощи обычно заготавливались на зиму, а частично - и съедались в свежем
виде самими заключенными. Работа на тюремном огороде рассматривалась
не просто как доставление арестанткам способа заработать или приучение к
упорядоченному труду, это имело смысл и как созидательная деятельность с
243
В отчете не указано, в месяц или в год, но, вероятно, все же первое. В этом случае
прибавка к зарплате была довольно неплохой. Кроме того, получается, что на прибавки к
жалованиям обеих женщин уходило 180 рублей, то есть почти ? капитала отделения.
Если же прибавить сюда ксендза, получавшего 60 р. в год и тюремного сторожа,
получавшего от отделения 3 рубля (видимо в месяц), о котором будет особо сказано далее,
получится, что на этих людей тратилась почти 1/3 капитала. И это в то время, когда
тюрьма явно нуждалась в новом флигеле и «арестанток не всегда удавалось содержать
раздельно согласно с родами преступлений и вероисповеданиями», о чем будет сказано
далее.
244
Отчет дамского отделения ковенского губернского попечительного о тюрьмах
комитета за 1875 г. // Ковенские губернские ведомости. 1876. № 10. С. 2
245
Там же. С. 2
91
сильной личной включенностью – урожай выращивался для самих
заключенных, для улучшения продовольствия себя и товарищей. Возможно,
в данном случае дело – в ином менталитете и специфике Западного края, где
сильнее были развиты рыночные отношения и люди дальше ушли от
натурального хозяйства.
Как было сказано выше, при тюрьме был свой огород, доходы от
которого шли в пользу отделения. Из ведомости о приходе и расходе сумм
дамского отделения следует, что за овощи было выручено 82 р. 86 к., а
обработка огорода стоила комитету 30 р. При этом среди перечисления
поступивших сумм – 34 р.28 к., «поступившая в дамское отделение третья
часть заработанных арестантками денег». Мы можем вычислить, что
арестантки за год заработали 104 р. 84 к. (в эту сумму не входят 30 рублей,
заработанные на огороде, которые достались арестанткам целиком, - мы
можем это предположить на основании отчета за 1872 год, хотя в
рассматриваемом отчете 1875 года не указано, кто именно обрабатывал
огород). Таким образом, не смотря на выделение специального помещения
для работы, которое ещё три года назад представлялось панацеей от лени
арестанток, последние, при усилении контроля, заработали только на 13 р. 11
коп. больше, чем в 1872 году, что заставляет усомниться в эффективности
предпринятых мер. Однако, автора отчета совершенно не интересует такой
показатель, как количество денег, заработанных арестантками.
В отчете есть сведения о том, что «продовольствие арестанток
производилось
от
подрядчика»,
причем
директрисы
наблюдали
за
доброкачественностью припасов. Готовили пищу три кухарки из арестанток,
получавшие зарплату от дамского отделения – 30 копеек в месяц246.
«Относительно еды в общей столовой соблюдается заведенный порядок» 247.
246
Судя по ведомости о приходе и расходе сумм, их заработная плата отнесена в графу
«разные расходы по тюрьме»
247
Отчет дамского отделения ковенского губернского попечительного о тюрьмах
комитета за 1875 г. // Ковенские губернские ведомости. 1876. № 10. С. 2
92
В отчете отмечено, что комитет старается размещать арестанток по роду
преступлений и вероисповеданиям, но «по недостаточности помещений…
это не всегда оказывалось возможным». Однако, не смотря на недостаток
места в тюрьме, для рукоделия арестанток, как и намеревались 3 года назад,
отведена
специальная
камера,
где
они
работают
под
присмотром
надзирательницы А.А. Павловой. Общее наблюдение за работами
вела
директриса А.И. Зотова, а контроль полученных денег – Ю.И. Дамич и А.В.
Римская-Корсакова. Как говорилось выше, из ведомости о приходе и расходе
сумм отделения следует, что комитет по-прежнему брал у арестанток 1/3
заработанного.
В приюте для арестантских детей, дети обучались закону божьему,
чтению письму и арифметике (особо отмечается, что преподавание шло на
русском
языке).
Постоянное
наблюдение
за
приютом
осуществляла
директриса С.П. Лебедева, которая «при этом посвятила себя и обучению
детей». Хотя далее в отчете говорится, что ежедневным преподаванием в
приюте занималась помощница надзирательницы, Э.Д. Лаврова.
Отделением был приглашен ксендз Пукшта, посещавший приют три раза
в неделю для обучения детей закону божьему и один раз в неделю – камеры
для религиозных бесед с арестантками. «За труды по обучению детей ксендз
получал из сумм отделения 60 р. в год». Религиозные требы арестанток
православного вероисповедания исполнял священник мужской тюрьмы, а
католического исповедания – вышеупомянутый ксендз 248.
Этот отчет ковенского дамского отделения уже не несет ноток
раздражения. Текст написан не сухим языком, но, не смотря на это,
практически отсутствует какая бы то ни было эмоциональная окрашенность
и
никак
не
проявляется
благотворительности.
личное
Возможно,
отношение
это
связано
автора
с
тем,
к
тюремной
что
новый
делопроизводитель был посажен за написание отчета спустя очень короткое
248
Там же. С. 2
93
время после своего назначения и его личное восприятие не успело
сформироваться.
В 1870 году на страницах журнала «Современная летопись» была
опубликована статья И.В. Демидова «О деятельности московского дамского
попечительного о тюрьмах комитета за последний пять лет». Это был
официальный отчет комитета за период с 1864 по 1869 год. После знакомства
с данным текстом может сложиться впечатление, что все положительные
изменения в тюремном деле произошли именно в течение последних пяти
лет, а до этого ситуация была беспросветной. Автор перечисляет свершения
дамского комитета: «до 1865 года арестантское белье… находилось… в
здании губернской тюремной больницы», где оно, вследствие отсутствия
«достаточного присмотра» находилось в «весьма неудовлетворительном
положении»
249
. Дамский комитет нанял кастеляншу с жалованием 300 р. в
год, которая находилась под непосредственным наблюдением директрисы
З.Н. Эсиповой. Были введены клейма, шнуровые книги, заведен порядок
относительно своевременной стирки и починки белья «и вообще приняты все
меры к возможному ограждению интереса Тюремного комитета» 250.
По ходатайству дамского комитета, малолетние арестанты мужского
пола были подчинены его ведению (до 1865 года находились внутри замка,
«в особом флигеле под присмотром наемного приставника и за ними не было
никакого надзора», вследствие чего мальчики «в соприкосновении
с
взрослыми окончательно развращались»). На средства комитета было
устроено особое малолетнее отделение, обнесенное частоколом (потрачено
было 1135 р. 24 коп.). Надзор был поручен «благонадежному лицу под
наблюдением одной из директрис». Была устроена школа, где местный
священник обучал закону божьему, а надзиратель - чтению и письму;
мальчиков обучали ремеслам – переплетному и башмачному и другим, на
249
Демидов И. О деятельности Московского дамского попечительного о тюрьмах
комитета за последние 5 лет. // Современная летопись. 1870. № 3. С. 7
250
Там же.
94
дворе был разведен огород для овощей. Из-за увеличения числа малолетних
арестантов к отделению была присоединена часть соседнего строения, где
устроили спальню. Так же пришлось переделать квартиру надзирателя 251.
Приют и школа для арестантских детей содержались директором
тюремного комитета П.Т. Кротовым, а после его смерти в 1867 году – его
женой, О.И. Кротовой, которая через некоторое время, выбыв из числа
директрис, отказалась от «содержания оных за свой счет». Детей временно
снабжал пищей купец Расторгуев. В 1868 году Зинаида Николаевна Есипова,
заведовавшая
школой,
«обратилась
к
известной
в
Москве
своей
благотворительностью почетной гражданке Рахмановой, которая вместе с
племянником своим К.Т. Солдатенковым, согласилась принять под свое
попечительство означенное учреждение без всякого расхода со стороны
тюремного
комитета».
содержащимися
в
Для
приюте,
надзора
была
за
назначена
арестантскими
детьми,
надзирательница,
были
определены учителя. «Дети прилично одеты (…), пищу получают здоровую и
сытную (…), учреждение находится в отличном состоянии» 252.
По ходатайству дамского комитета, к женскому отделению был
прибавлен флигель, куда помещались срочные арестантки (их разделили со
следственными). В женском отделении была устроена машинная швейная
мастерская, «в которой арестантки с необыкновенным усердием и охотой
занимаются работой, получая за свой труд приличное вознаграждение».
Арестантки были «постоянно заняты шитьем разных вещей, относящихся к
обмундированию армии по заказам военного министерства», были заказы и
от других «казенных мест» и частных лиц 253.
Автор публикации подчеркивает, что при всем желании дамского
комитета
развивать
труд
арестанток
251
Там же.
Там же. С. 8
253
Там же. С. 8
252
95
в
большем
размере,
это
не
представляется невозможным из-за помещения тюрьмы – «нельзя уделить ни
одной комнаты для увеличения мастерской» 254.
В пересыльном замке, не смотря на то, что его помещения были, по
распоряжению
министра
внутренних
дел,
переданы
московскому
губернатору и губернскому правлению и «дамский комитет почти устранился
от заведывания женским отделением пересыльного замка», работа не
прекращалась, «поскольку число пересылаемых через Москву по этапу
женщин с детьми весьма значительно». Директрисы дамского комитета кн.
Н.Ф. Четвертинская, кн. А.И. Голицина и кн. Н.В. Долгорукова посещали
женское отделение, причем по распоряжению последней в тюрьме
находилась монахиня, обучавшая детей «первоначальным понятиям о
религии и грамоте». Кроме того, в тюремных больницах работали три
послушницы, на каких основаниях и под чьим руководством, - в статье не
уточняется. А по предложению директрисы А.Н. Стрекаловой в 1866 году
были учреждены ночные дежурства сестер милосердия, которыми «заведует
255
кн. Наталья Борисовна Шаховская»
. Автор отмечает, что женским
долговым отделением заведовала А.И. Голицина, по распоряжению которой
стены были оклеены новыми обоями 256.
В конце материала опубликованы данные, касающиеся оборота сумм
дамского комитета за прошедшие пять лет. Завершается отчет торжественной
фразой
о
том,
что
директора
председательнице Н.Б. Трубецкой»
«искренне
благодарны
уходящей
257
.
Этот отчет прекрасно иллюстрирует то, о чем мы говорили выше – дамы
в столичных городах имели слишком много других дел, чтобы посвящать
много времени тюремной благотворительности. Отчет о деятельности был
написан за 5 прошедших лет разом, к тому же – мужчиной, видимо,
директором комитета.
254
Там же. С. 8
Там же. С. 8
256
Там же. С. 8
257
Там же. С. 9
255
96
Необходимо отметить, однако, что до 1864 года московские дамы
отнюдь не пребывали в полном нерадении относительно тюрем. Публицист
П. Лебедев в 1861 году сообщает об улучшениях в отделении для
подследственных женщин в Сущевской части. Наряду с перечислением
мебели, постельного белья и фланелевых одеял, пожертвованных купцом
Кашиным, в материале фигурируют наволочки для подушек, которые были
«шиты руками дам высшего московского общества»
258
. К сожалению,
П.Лебедев не уточнил, состояли ли эти дамы в Обществе попечительном о
тюрьмах
или
их
благотворительность
была
случайной.
Далее
публицистические статьи этого автора будут рассмотрены более подробно.
Стоит отметить, что и отчет, опубликованный в 1870 году, и статья,
появившаяся на 10 лет раньше, имеют одну общую черту – авторы
акцентируют внимание на том, что до того, как были предприняты
описанные ими улучшения, в тюрьмах всё было крайне плохо. А ведь
Общество попечительное о тюрьмах ко времени этих публикаций,
посвященных положению дел в Москве, существовало уже 42 и 51 год; а сам
московский комитет – 33 и 42 года соответственно (он был основан в
1828 году 259).
Отчет, опубликованный в «Иркутских губернских ведомостях» в
1877 году, крайне интересен тем, что в нем описывается процесс воссоздания
дамского отделения. Начинается текст со ссылки на 33 ст. XIV т. свода
законов, согласно которой «при губернских тюремных комитетах, отдельно и
самостоятельно
от
них
предположено
258
существование
женских
Лебедев П. Отделение для женщин, находящихся под следствием, вновь устроенное в
Москве при Сущевской части. // Наше время. 1861. № 7. С. 120
259
Уфимцева Н.Ф. История попечительской деятельности в пеницитарных учреждениях
России. // Социальные науки: опыт и проблемы подготовки специалистов социальной
работы: Материалы VI Всероссийской научно-практической конференции 11-12 апреля
2006 г. / Российский государственный профессионально-педагогический университет /
Под общ. ред. К.В.Кузьмина. Екатеринбург, 2006. 228 с. Вып. 2. С. 182
97
отделений…»260. После краткого экскурса, касающегося предназначения
отделений, автор переходит к изложению истории иркутской дамской
тюремной благотворительности: «Такое отделение “de facto” существовало в
г. Иркутске до 1868 г., т.е. до смерти Председательницы его, г-жи
Шелашниковой. Затем отделение, как за смертью деятельной и энергичной
Председательницы, каковой была г-жа Шелашникова, так и за выходом по
случаю отъезда или болезни директрис и членов из местных дам – незаметно
и совсем прекратило существование»
261
. Автор отчета явно с уважением
относился к покойной председательнице, её должность дважды написана с
большой буквы.
При осмотре генерал-губернатором Восточной Сибири иркутской
тюрьмы, он обратил особое внимание на положение заключенных женщин и
находящихся
при
них
детей,
об
улучшении
быта
которых
«за
несуществованием при комитете женского отделения», некому было
позаботиться. «В виду несчастного положения этих женщин, и, в
особенности, их детей, совсем забытых местною благотворительностью, и
имея в виду закон, указывающий о подобных учреждениях в губернских
городах, генерал-губернатор обратился к некоторым дамам иркутского
общества, пригласив их к участию оказания нравственной и материальной
помощи заключенницам, на каковое приглашение все дамы, получившие его,
ответили полною готовностью участвовать в столь святом деле, как забота об
улучшении нравственного и материального быта несчастных женщинарестанток и ни в чем не повинных их детей» 262.
Человек, писавший отчет, явно был более привычен к составлению
бумаг и рассуждению о законах, чем к написанию литературных и
публицистических текстов. В одном блоке материала сообщение об
арестантках и их детях повторяется почти одними и теми же словами
260
Отчет женского отделения Иркутского губернского тюремного комитета за 1876 г. //
Иркутские губернские ведомости. 1877. № 16. С.3
261
Там же. С. 3
262
Там же. С. 3
98
дважды. Хотя, возможно, это не профессиональная черта, а специальное
намерение сильнее подчеркнуть важность деятельности дамского комитета,
которую
генерал-губернатор
и
дамы
понимали
одинаково,
сходно
формулируя беды заключенных.
И
вот,
когда
принципиальное
согласие
потенциальных
благотворительниц было получено, «из числа дам, изъявивших готовность
участвовать в служебной деятельностью и посильными пожертвованиями»
генерал-губернатор, «в силу 34 ст. XIV т. Устава о тюремных комитетах»
избрал председательницу отделения и назначил директрис. Первой стала
Раиса Дмитриевна Смирнова, директрисами же стали 9 дам: Анна
Николаевна Блокова, Евгения Карловна Савицкая, Ольга Петровна Языкова,
Екатерина Ивановна Меленицкая, Людмила Михайловна Заборовская,
Евлампия Николаевна Демидова, Павла Александровна Катыневцева,
Александра Федоровна Зазубрина и Мария Ильинична Несытова. Членами
комитета стали ещё 9 дам: Парасковья Андреевна Савинская, Екатерина
Андреевна Шац, Гедвига Осиповна Поплавская, Екатерина Николаевна
Купенкова, Любовь Георгиевна Мейер, Юлия Ивановна Базарова, Елизавета
Ивановна Голдобина, Ревека Владимировна Майер и Ольга Яковлевна
Каминер 263.
Дамское отделение, начиная с 1 июня 1876 года, провело ряд заседаний в
квартире председательницы. В отчете отмечается, что «всех заседаний,
оформленных журнальными постановлениями, произошло 4. На них
разбирались вопросы о будущей деятельности отделения… избран на
основании 51 ст. XIV т. Устава о тюремных комитетах делопроизводителем
отделения Г. Мейер и распределены на основании 30 ст. XIV т. того же
устава служебные обязанности и занятия»
264
. Стоит особо подчеркнуть, что
и казначеем, и ежемесячными ревизорами кассы отделения, а так же
делопроизводственных документов, были избраны директрисы.
263
264
Там же С. 3
Подробнее см. Приложение. С. 162
99
Отметим, однако, что именно упомянутый выше Г. Мейер писал
рассматриваемый отчет, - во-первых, на правах делопроизводителя, а так же
потому что других мужчин в составе комитета не было, а женщина так
ссылаться на законы не смогла бы. Относительно личности Г. Мейера, можно
предположить, на основании инициалов и совпадения фамилии, что он мог
являться отцом одной из директрис отделения, Любви Георгиевны Мейер.
При первом посещении иркутской тюрьмы, было обращено особое
внимание на бедственное положение арестантских детей, скученных в
большом количество при матерях в женском помещении тюрьмы. По
отчетности смотрителя, в течение года в тюрьму в среднем пребывало до 550
детей. Немедленно был возбужден вопрос об устройстве при тюремном
замке отдельного здорового помещения для детей, чтобы «отделить их от
безнравственного влияния взрослых арестанток и заняться их воспитанием,
научая их Закону Божьему, чтению, письму, рукоделиям и ремеслам»
265
.
Поскольку у отделения не было капитала и вообще было мало денег, было
решено «прибегнуть к общественной благотворительности, заручившись
которой, ходатайствовать перед высшим начальством о разрешении
устройства временного помещения для арестантских детей при тюремном
замке». Разрешение от начальника губернии было получено в сентябре.
Иркутский архитектор Э.Я. Гофман бесплатно составил план и смету работ
для строительства помещения, а купчиха 1-й гильдии О.Я. Кропп
пожертвовала необходимые строительные материалы. Наблюдение за
работами и расходованием денег «добровольно принял на себя подполковник
А.Ф. Соловьев, которому и было дано авансом из кассы отделения 400
рублей серебром» 266.
Помещение было спроектировано на 60 детей, состояло их 4 просторных
комнат. На момент написания отчета оно было ещё не достроено (открытие
планировалось в январе 1877 года, по окончании всех отделочных работ),
265
Отчет женского отделения Иркутского губернского тюремного комитета за 1876 г. //
Иркутские губернские ведомости. 1877. № 16. С. 4
266
Там же. С. 4
100
поэтому в тексте в будущем времени отмечается, что дети «будут находиться
под
надзором
особой
надзирательницы
и
двух
служительниц».
Надзирательницей была назначена вдова надворного советника А.Ф. Орлова,
обязавшаяся проходить с детьми первоначальную грамоту и заниматься
рукодельными работами. В отчете отмечается, что «белье, постельные
принадлежности и хозяйственные предметы согласились пожертвовать
директрисы и члены отделения». 60 железных кроватей пожертвовал М.Д.
Бутин, а А.Н. Беклемишев – «своей работы образ “Распятие Спасителя”» 267.
В конце отчета говорится, что с 1 июля по 1 января 1877 г. ряд дам
выбыл из состава директрис «по независящим от них причинам» - видимо,
из-за перемещения на мужей на другие места службы. Отделение лишилось
Зазубриной, Блоковой и Меленской, вследствие чего генерал-губернатор
избрал директрисой Клавдию Федоровну Измайлову.
В течение этого же периода – с 1 июля до 1 января в кассу отделения
поступило 410 р. взносов и 2294 р. 50 к., собранных по подписным листам,
причем жертвователи перечислены в отчете поименно. В списке много
фамилий мужчин, кроме того, есть Амурское товарищество (дало 2 рубля),
Средне-Амурская Ко (5 р.) и Благодатного прииска рабочие (63 р. 85 коп.).
Женщин всего 5: М. Базанова (10 р.), К. Богданова (2 р.), Голдобина (25 р.),
Жбанова (50 р.) и В. Кузнецова (25 р.)
268
. Как видно из этого списка, 2 из 5
жертвовательниц не указали свои инициалы.
2.2.4 Попечение дам о тюрьмах: от первого лица
(опубликованный отчет, написанный дамой)
В рамках данного исследования не были привлечены мемуары дамблаготворительниц или иные источники личного характера. К сожалению, не
удалось
267
268
выявить
и
опубликованные
Там же. С. 4
Там же.
101
публицистические
материалы,
относящиеся к данному периоду и однозначно принадлежащие перу дам
«Общества попечительного о тюрьмах.» Однако, как указывалось выше,
значительную часть опубликованных в прессе материалов, касающихся
дамской тюремной благотворительности, представляют непосредственно
отчеты отделений и комитетов общества. И один из них, несомненно, был
написаны женщиной. Хотя отчет томского женского отделения Общества
попечительного о тюрьмах за 1861 год не подписан, о поле автора можно
говорить в большой долей уверенности, основываясь на стилистических
особенностях текста.
Отчет начинается с констатации того факта, что дамскому отделению в
Томске идет третий год. Далее автор сообщает, что численность комитета в
прошедшем году не увеличилась, однако, этот тезис обильно сопровождается
риторическими вопросами: «проникла ли глубже в различные слои томского
женского общества та идея, что арестантка есть только больное существо,
нравственная болезнь которой потребовала как спасительного средства
медицинского, лишения её свободы и которая, по одному этому, нуждается в
утешении и сострадании; заявили ли новые эти лица свою готовность
проникать в среду этих больных и вникать в их нужды, не пугаясь, а только
скорбя о нравственном их безобразии?..». «Те же лица по-прежнему
трудились в деле попечения о заключенных, те же чувства и желания
испытывали они при входе и выходе из тюрьмы»
сведений
сообщается,
что
отделение
в
269
. Только после этих
1861
году
состояло
председательницы, семи директрис и двух дам-членов Общества
из
270
. В конце
года отделение лишилось одной из директрис – А.Т. Квятковской, выехавшей
из Томска. Поименного списка дамского отделения нет, но дамы
упоминаются по имени в ходе повествования.
Среди
21
благотворителя,
совершившего
единовременные
пожертвования, 4 были женщинами. Автор отмечает, что, в том числе и
269
Отчет Томского женского Попечительного о тюрьмах комитета за 1861 г. // Томские
губернские ведомости. 1862. № 8. С. 55
270
Там же. С. 55
102
благодаря этому, отделение сделало очень много. К осени 1861 года были
построены 4 новые камеры для содержания арестанток по родам
преступлений (до этого все были в одной большой камере). «Думаем, что
наше настояние и ходатайство ускорило окончание переделок в этих
помещениях для женщин. По нашему же ходатайству было произведено
исправление нескольких печей в детском отделении тюремного замка»
271
.
Очень интересно как в целом не характерное употребление притяжательных
местоимений,
так
и
сам
факт
того,
что
ходатайство
подает
не
председательница или какой-нибудь мужчина - член дамского отделения,
речь идет о «нашем ходатайстве» - и о большом чувстве личной
сопричастности автора отчета с деятельностью комитета.
Публикация
изобилует
лирическими
отступлениями
(например,
описанием погоды) и описанием бытовых мелочей. Например, на целых три
абзаца растянулся полный неожиданных сюжетных поворотов рассказ о том,
что у арестанток после стирки рубашки всё равно были серыми, а не белыми
– сначала из-за плохого качества мыла, а в следующую зиму из-за того, что
белье полоскали в кадках после мытья, в связи с чем дамский комитет
ходатайствовал перед губернским комитетом о том, чтоб арестанток под
конвоем отправляли полоскать белье в реке. Автор распространяется, что за
культуры сеяли на тюремном огороде
«в этот год», и какие из них
пострадали от засухи 272.
Попечением о пище арестанток занимались директрисы Цибульская и
Исаева, причем последняя приняла на себя и заботы об овощном огороде.
Покупка семян, их посев, уборка урожая и соление капусты проходили под
надзором директрис. Автор отчета отмечает, что от арестантов не поступало
жалоб на дурное качество пищи, и сами директрисы не заметили. Однако,
поставщик часто задерживал еду, которая появлялась на тюремной кухне во
время, когда должна была быть приготовленная и в тарелках арестанток.
271
272
Там же. С. 56
Там же. С. 56
103
Дамы нажаловались в губернский комитет на поставщика арестантской пищи
и снабжение наладилось. В «дни, радостные для всех христиан старались
порадовать арестанток белым хлебом, мясом, яйцами», причем капиталы
общества не расходовались на улучшение пищи – директрисы жертвовали
еду из своих личных сбережений
273
.
Рвение дам к улучшению тюремного быта было очень сильным. В 1860
году они решили устроить на кухне два новых очага с четырьмя котлами для
улучшения готовки пищи. Это была инициатива одной из директрис –
Е.В. Исаевой, которая вызвалась их пожертвовать и выписала с ближайшего
железного Гурьевского завода. Однако, при ближайшем рассмотрении
возникли сомнения, хорошо ли будет варить пищу в котлах с такими
толстыми и ноздреватыми стенками и легко ли будет содержать их в чистоте.
Получив противоречивые ответы от нескольких «здешних техниковархитекторов», дамы дождались возвращения из отъезда г. вице-президента
губернского комитета А.Д. Озерского, по итогам экспертной оценки которго,
котлам был вынесен приговор. Они были признаны непригодными для
кухни, предназначенными для заводских нужд и их решили продать, чтобы
деньги пошли в комитет. Интересно то, что автор отчета обращается к
читателям с просьбой эти котлы купить и сообщает: «они, нам сказано, могут
быть с пользою употреблены в дело на разных заводах»
274
. Это может
свидетельствовать о том, что отчет специально был адаптирован для
публикации в губернских ведомостях, что очень возможно, учитывая
активность благотворительных дам.
Поскольку в один газетный номер отчет не поместился, продолжение
было опубликовано в следующем номере. Начинается текст с эффектного
вступления, заставляющего укрепиться в мысли о специальной литературной
доработке отчета. «Мы думаем, мы верим, мы хотим верить, что наши заботы
об улучшении быта арестанток не прошли даром, что в их черствых душах на
273
274
Там же. С. 57
Там же С. 57
104
наше внимание, на наше ласковое слово откликнулось не раз чувство
благодарности… а кто знает, может быть и глубокий вздох, и тайная молитва
о нас, никому не ведома, взлетела к престолу Всевышнего…»
275
. Очень
странно было бы такой фрагмент поместить между котлами и информацией о
хлопотах по поводу «скорейшего окончания дел арестанток», хотя,
возможно, это как раз и был переход к блоку, посвященному новой порции
благодеяний и текст не подвергался никакой правке перед публикацией.
«Благодарим ныне должностных лиц, которые уважили наши просьбы и
м.б. для исполнения их трудились более того, чем сколько требует от них
закон…»
276
. Вследствие этих хлопот четырех арестанток отпустили на
свободу на несколько дней раньше.
Дамы заботились о здоровом воздухе в тюрьме. В месяцы, когда нельзя
было много проветривать помещения, в тюрьму доставляли по половине
ведра уксуса для окуривания камер. В летние месяцы он использовался для
других надобностей в тюремной больнице.
Детское
отделение
пользовалось
особым
вниманием
дамского
отделения. Вследствие ходатайства перед губернским комитетом, паек
арестантских детей был увеличен согласно возрасту. В приюте постоянно
находилось около 20 детей, поэтому помимо определенной губернским
комитетом смотрительницы детского отделения, пришлось назначить ей
особую помощницу, расходы на жалование которой были отнесены на счет
общественного капитала. На эту должность приняли женщину с двумя
детьми и пьющим мужем, от которого она, посредством этой работы,
перестала зависеть. Автор подчеркивает, что отношение к приюту
изменилось – «в прежнее время, когда только учредили этот приют, материарестантки с воплем и плачем не отпускали от себя детей из острожной
камеры и слышать не хотели, что дети их находящиеся отдельно, найдут себе
275
Отчет Томского женского Попечительного о тюрьмах комитета за 1861 г. (окончание)//
Томские губернские ведомости. 1862. № 9. С. 62
276
Там же. С. 62
105
и общество, сообразное их возрасту, и полезное занятие. Теперь ничего
подобного нет» 277.
В приюте для арестантских детей содержались и не арестантские дети
(причем первых в 1861 году было 20, а вторых – 15). В приют, прозванный о
народе «острожным», однако, воспринимаемый с доверием, принимались
дети, чьи родители не имели средств к содержанию семейства 278.
Все дети обучались, сообразно возрасту (старше 12 лет детей не было),
грамоте, закону божьему, счислению, а из рукоделий - шитью и вязанию
чулок.
Обучение
производилось
диаконом
тюремной
церкви,
смотрительницей и её помощницей. Они же « надзирали за нравственностью
детей, старались внушить им добрые чувства и желания» 279.
Автор подробно описывает истории двух не арестантских детей,
оказавшихся в приюте, на попечении дамского отделения.
«В 1860 году отобрана была от одного раскольника девочка, дочь или
воспитанница его, не знаем, и г. исправляющий обязанность губернатора
передал её на наше попечение… поручив особой заботе директрисы
Квятковской. Отъезжая из Томска, она отозвалась с полной похвалой о
нравственных качествах девочки». Дамы хотели пристроить ребенка на
воспитание, нашлись люди, готовые её взять. Однако, выяснилось, что она
должна была прислуживать им, быть на побегушках, а этого бы дамскому
отделению не хотелось. Автор заявляет о желании доверить девочку «лицу,
нравственность которого была бы вполне зарекомендована» для «обучения
мастерству, которое служило бы на всю жизнь верным средством к
существованию» или в бездетное семейство «простого быта» вместо
дочери280.
Вторая история – о мальчике, который, после закрытия отделений
кантонистов, попал на воспитание и обучение к мастеровому. Последний
277
Там же. С. 63
Там же. С. 62
279
Там же. С. 63
280
Там же. С. 64
278
106
через некоторое время возвратил мальчика в полицию, объявив, что мальчик
– самой негодной нравственности и все меры исправления не действуют на
него. Ребенка отправили в приют при тюремном замке, где «о нем были
совсем другие отзывы»
281
. Увидев, что ребенок талантлив, дамское
отделение решило на свой счет отправить его учиться в Казанскую
фельдшерскую школу. Автор отчета рисует трогательную сцену прощания.
Мальчика провожали все остальные приютские дети, собрались «все члены
женского попечительного общества, вице-президент и некоторые из членов
губернского
комитета».
После
торжественного
молебна
директриса
Квятковская, заступившая ему вместо матери, надела на грудь ребенка образ
– благословила на дорогу. Дети плакали, расставаясь. «Значит, он понимал и
видел, что не чужими окружен был в ту минуту; значит этот безродный
мальчик, одинокий в мире, нашел в приюте и в нас самих свою семью, с
которой ему тяжело было расставаться как с родною. Это сознавали и
понимали все присутствовавшие, а г. вице-президент высказал это в совсем
немногословном замечании прощающемуся мальчику: «помни же как
провожают тебя». И знаем, не забудет мальчик этой минуты, не забудет и
времени, проведенного в детском отделении…» 282.
Автор отчета говорит, что отделению хотелось бы последить за
мальчиком во время обучения в Казани и «иногда, хоть изредка, напомнить о
себе своим пособием в таких вещах, которые могут быть иногда названы
прихотью и излишеством, а в детском возрасте составляют чуть ли не
потребность». Чтобы знать, «будет ли он того стоить, мы предлагали
поручить его попечению казанского женского попечительного отделения и
просили
через
г.
вице-президента
достать
адрес
председательницы
тамошнего отделения, но г. вице-президент тамошнего губернского комитета
281
282
Там же. С. 65
Там же. С. 65
107
не отвечал на этот вопрос: а потому мы думаем осуществить нашу мысль в
настоящем году другим путем» 283.
Отчет
завершается
перечислением
пожертвований
деньгами284
и
вещами285 – как со стороны членов комитета, так и со стороны частных
благотворителей
состав
286
комитета,
. Этот список жертвователей помогает восстановить
нигде
в
отчете
специально
не
прописанный:
председательница – С.С. Озерская; директрисы: И.И. Пономарева, Д.А.
Карбокиер, М.И. Попова, Л.К, Герасимова, А.Т. Квятковская, Ф.Е.
Цыбульская и В.Е. Исаева; члены отделения: О.П. Рудакова, Е.И. Михеева.
Не совсем ясен статус Е.П. Исаева, обязавшегося «с нынешнего года
ежегодным взносом в наш капитал – 10 р.», - вероятно, он был принят в
члены отделения, но участвовал в его деятельности только финансово. Не
исключено, что такой шаг был продиктован В.Е. Исаевой, которой он мог
приходиться отцом (если совпадение в инициалах не случайно) или иным
родственником. Кроме того, вице-президент губернского комитета, А.Д.
Озерский, скорее всего, был мужем председательницы дамского комитета,
С.С. Озерской, хотя в отчете об этом не упоминается.
Отчет томского женского отделения, как уже отмечалось, очень сильно
эмоционально окрашен. Но в пользу того, что он написан женщиной, говорит
не только это, но и факты - то, что в самом отчете не упоминается мужчинаделопроизводитель. При перечислении состава отделения фигурируют
только женщины. Поскольку отчет отделения или комитета не мог писать
человек, не состоящий в нем, эта публикация, несомненно, принадлежит перу
дамы - тюремной благотворительницы.
283
Там же. С. 65
Там же. С. 65
285
Там же. С. 65
286
Полный перечень пожертвований см. в Приложении. С. 149
284
108
2.2.5 Тюрьмы глазами публицистов
Особенность публицистической статьи в том, что автор выражает
отношение
к
описываемому
предмету
или
явлению,
полемизирует,
отстаивает свою точку зрения. Публицистические материалы зачастую,
сильно личностно окрашены, поэтому, исследовав их, можно понять, какие
общественные проблемы волновали авторов и отметить, какие пути решения
они предлагали.
В рамках данного подраздела автор постарается дать ответы на вопросы:
Было ли повсеместное распространение дамских комитетов Общества
попечительного о тюрьмах в глазах публицистов 1860-70 годов панацеей для
отечественной пеницитарной системы? Если нет, то каково было отношение
публицистов к деятельности дамских отделений Общества? Знали ли они
вообще о существовании дамских отделений и комитетов?
Необходимо сразу оговориться: в публицистических статьях данного
периода, посвященных проблемам современной пеницитарной системы,
зачастую, нет ни слова об Обществе попечительном о тюрьмах.
Неизвестный автор одной из статей, опубликованной в Журнале
Министерства юстиции отвлеченно рассуждает, что «лишение чести есть
poena extraordinaria, лишенная цели, не более, как остаток устарелого
средневекового учреждения…»
287
, размышляет об усовершенствовании
пеницитарной системы, но об Обществе попечительном о тюрьмах даже не
упоминает.
Автор другой статьи, А. Брекер, сразу оговаривается: «мы не имеем
возможности лично познакомиться с положением наших тюрем… почему
довольствуемся
указанием
в нашей литературе сведений по этому
предмету»288. После этого признания в собственной некомпетентности автор
на протяжении 30 страниц реферативно излагает теоритические взгляды на
287
Лишение чести, возвращение преступника обществу. // Журнал министерства юстиции.
1862. Т. 9. С. 729
288
Брекер А. Вопрос о тюрьмах. // Журнал министерства юстиции. 1865. Т. 23. С. 62
109
пеницитарную
систему
Миттермайера»,
продолжении
«одного
профессора
своей
статьи
из
лучших
Гейдельбергского
Брекер
немецких
университета
описывает
опыт
ученых
289
.
В
бельгийских
попечительных о тюрьмах комитетов, говоря о них как о синониме
патроната.
После А. Брекер излагает свои мысли – в частности, о «попечительных
обществах», имея в виду общества патроната. В этой связи он отмечает, что
женщинам, вышедшим из заключения, гораздо сложнее найти работу, чем
мужчинам, потому что «публика менее рассчитывает на их исправление». «В
эти общества должны быть принимаемы женщины, из числа которых каждой
отпущенной
назначается
патронесса
(покровительница)»,
после
чего
последняя должна познакомиться со своей подопечной до истечения срока её
наказания и «тотчас по выходе доставить ей удобное место, а если это не
удается, то чтобы она до отыскания такого помещалась в приют, управление
которого впоследствии уже сможет рекомендовать её для принятия в
услужение» 290.
В статье А. Беркера небезынтересны и его мысли по поводу устройства
тюрем. В частности, он считал, что в женских тюрьмах должны быть
мужчинами директор, управляющий, священник, врач, учитель и эконом,
«так как они обладают большей опытностью, энергией и знанием людей»;
однако, в смотрители и надзиратели должны были бы быть взяты
женщины291. Вполне определенное отношение к женщинам и их деловым
качествам публицист выказывает в дальнейших рассуждениях, в которых он
обосновывает нежелательность передачи всего управления тюрьмой членам
женских религиозных орденов. По его мысли, «действие этих лиц на
установление порядка и опрятности не подлежит сомнению, однако оно
часто бывает слишком односторонне и не применяется к индивидуальности
289
Там же. С. 63
Брекер А. Вопрос о тюрьмах. (Окончание) // Журнал министерства юстиции. 1865.
Т.23. С. 401
291
Брекер А. Вопрос о тюрьмах. (Окончание) // Журнал министерства юстиции. 1865.
Т.23. С. 400
290
110
арестантки; таким сестрам милосердия недостает обыкновенно опытности и
знания людей, которые можно приобрести только в разнообразной жизни,
так же энергии и умения различать лицемерных женщин, показывающих все
внешние признаки исправления, от действительно исправленных»
292
. В
православии не развит институт духовных орденов. Не совсем ясно, зачем
было
давать
мудрые
советы
католическим
странам
на
страницах
отечественного ведомственного журнала.
Этот материал принадлежит или перу теоретика, всеми мыслями
пребывающего в Западной Европе, или является переводной статьей,
перепечатанной из какого-то заграничного журнала без ссылки на источник.
Первый вариант, представляется, однако, более вероятным. Обещая в
начале материала довольствоваться сведениями из «нашей литературы»,
автор использовал то, что было ему доступно – материалы, касающиеся
Западной Европы. Отчеты отечественного «Попечительного о тюрьмах
общества» начнут выпускаться в виде брошюр только в середине 1870-х, а
книги о деятельности общества появятся ещё позже – в 1880-90 гг., да и
будет их немного. Наконец, даже журнал «Тюремный вестник», который
начнет выходить ежемесячно с 1893 года, тоже, помимо обильных сведений
об отечественных тюрьмах, будет содержать массу сведений о заграничных
пеницитарных учреждениях, причем не только Западной Европы, но и всего
земного шара 293. Европейский опыт реформирования пеницитарной системы
до 1917 года будет оставаться ориентиром для отечественных чиновников
ведомств.
292
Там же. С.400
Ссылка и каторжная работа в Великобритании. // Тюремный вестник. 1893. № 3. С.
106, Тюрьмы Дальнего Востока (Нагасаки, Гонолулу). // Тюремный вестник. 1895. № 10.
С. 526; Содержание рецидивистов в бельгийских тюрьмах. // Тюремный вестник. 1896. №
6. С. 366; Учебные корабли для малолетних преступников и беспризорных детей в
Англии. // Тюремный вестник. 1900. № 4. С. 240-256; Арестантский труд в испанских
учреждениях Африки. //Тюремный вестник. 1902. № 5. С. 338; Областные тюрьмы в
Норвегии. // Тюремный вестник. 1903. № 7. С. 603-605; Пять лет дактилоскопии в
Саксонии. // Тюремный вестник. 1908. № 8. С. 637, Использование арестантского труда в
Дании. // Там же, С. 639; Аргентинские тюрьмы. // Тюремный вестник. 1909. № 607. С.
766-767; Данные тюремной статистики в Италии, Бадене и Швейцарии. // Тюремный
вестник. 1911. №11. С. 1259-1284
293
111
Однако, наряду с теоретиками, не имевшими понятия о том, что
происходит в стране, были и люди, знакомые с реалиями своего времени.
Пример этого – статья «Дети арестантов», опубликованная в 1861 году в
журнале
«Наше
время».
Анонимный
автор
сетует,
что
«наша
благотворительность выражается, по-прежнему, то есть единственно почти
при подаяниях на улучшение арестантской пищи» и сообщает, что вопрос об
арестантских детях обратил на себя внимание в Одессе, где «ещё в 1857
году… как-то вдруг было замечено при себе много арестантских детей»
294
.
Приют «для детей арестантов и нищих» был организован. Дети находились
«на попечении духовного лица, которое обучает их грамоте, пользуясь
иногда трудом их для возделывания небольшого участка земли» и приют
существовал на пожертвования частных лиц. Автор статьи выражает
желание, чтобы деятельность этого учреждения по обучению детей «грамоте
и ремеслам, по направлению их занятий, по содержанию их, была всегда на
виду общества, под постоянным контролем общественного мнения» и
отмечает
необходимость
общего
законоположения,
которое
«ясно
определило бы отношения арестантов и нищих к учреждению, взявшему на
себя заботу о воспитании и содержании их детей» 295.
Эта публикация очень интересна тем, что она, с одной стороны,
призывает общественность к контролю за приютом, к сопричастности, и,
можно предположить, к новым пожертвованиям. С другой стороны, пассаж
насчет необходимости законодательных мер говорит о том, что, вероятно, не
всем арестантом нравилось, что их дети возделывают «небольшой участок
земли» духовного лица, неизвестно как обучаются грамоте и что едят.
Вероятно, поддержка общественного мнения должна была, в том числе,
убедить матерей-арестанток отдавать детей в приют – ведь это было
возможно только с их согласия.
294
295
Дети арестантов. // Наше время. 1861. № 5. С. 77
Там же. С. 78
112
Как мы писали выше, забота о детях заключенных часто была делом
дамских комитетов и отделений общества. Дамы хлопотали об организации
приютов – снимали помещение либо получали несколько комнат в самом
тюремном замке, искали воспитательниц, надзирательниц и учителей.
Арестантки, в большинстве случаев, сначала настороженно относились к
нововведениям, не отпускали от себя детей, но со временем, видя, что дамы
приличные, набожные и детей не обидят, все же определяли их в приют. В
целом, дамские отделения справлялись со своей задачей вполне успешно.
Однако, в уездных городах, к числу которых принадлежала Одесса, не было
дамских отделений. Согласно статистике, число осужденных женщин в
Российской империи в целом было меньше, чем мужчин и, как мы увидим
ниже, в уездных тюрьмах, зачастую, содержалось немного арестантов.
Поэтому дамских уездных отделений было очень мало. Однако, выше яркий
пример исключения из этого правила – Одесса, город не только уездной, но и
портовый. Автор вышеупомянутой статьи обозначает проблему, упоминает
Общество попечительное о тюрьмах, но предлагает проблему решать не
Обществу, а обществу в широком смысле.
Отметим, что согласно Адрес-Календарю Херсонской губернии, на 1866
год, наряду с другими общественными организациями, существовали
Одесское женское благотворительное общество (а при нем - дом призрения
сирот) и Одесское городовое попечительство детских приютов, заботившееся
о Мариинском и Александровском приютах
296
. Какова была их роль в деле
призрения арестантских детей – требует дополнительного изучения.
Говоря о уездных городах, нельзя обойти вниманием серию публикаций
«Наши местные тюрьмы» в «Воронежских губернских ведомостях»,
повествующую о провинциальных тюремных замках. Автор, М. Г-цкий (или
М. Гр…цкий), по делам службы посещавший уездные тюрьмы губернии,
написал несколько заметок. Он называет тюрьмы «грусть наводящими
296
Адрес-Календарь Херсонской губернии на 1866 год. URL:
http://rodovoyegnezdo.narod.ru/Kherson/Adres-kalendar_1866_blagotvorit.htm
(дата обращения - 15.05.2012)
113
памятниками человеческих заблуждений» и ни разу не упоминает Общество
попечительное о тюрьмах.
В первой, февральской, заметке автор рассказывает о Землянском
тюремном замке, каменном двухэтажном здании под железной крышей
297
.
Внутри было чисто, светло и тепло, однако М. Г-цкий оговаривается:
«желательно, чтобы эта чистота была не случайная…» Помимо мужчин,
здесь содержалось 7 женщин: 2 срочные, 2 находящиеся под судом и 3 под
следствием (за кражу, за раскол и за поджог) 298.
В
продолжении,
опубликованном
в
следующем
номере,
автор
рассказывает о Нижнедевицком тюремном замке, на деле оказавшемся тремя
299
маленькими деревянными флигелями в глухом переулке
. Здесь женщин-
заключенных он не застал вовсе. М. Г-цкий отмечает, что здесь редко бывало
больше 15 человек, однако из-за недавнего пожара в этапном здании этого
города пересыльные, идущие по этапу, будут вынуждены останавливаться в
этом ветхом замке, хотя их и может быть 60-70, учитывая женщин и детей 300.
В следующей публикации, последовавшей в июле, автор рассказал о
Кротоякском тюремном замке, новом каменном трехэтажном доме, крытом
железом. Здесь он нашел 9 заключенных, в том числе 2 женского пола. М. Гцкий отметил, что в соседнем уезде в тюрьме 60 человек, но никого не
заботит рациональное
распределение
арестантов
301
.
Обе
женщины,
встреченные автором в тюрьме, были молоды, красивы и осуждены за
поджог; обе сознались в совершенном. Мещанка совершила преступление из
ненависти к мужу, за которого её выдали насильно, потому что много от него
вынесла не знала, как иначе избавиться от супруга. Крестьянка совершила
покушение на поджог по подговору третьего лица, которое на процессе всё
297
Г-цкий М. Наши местные тюрьмы. // Воронежские губернские ведомости. 1865. № 9.
С. 34
298
Там же. С. 35
299
Г-цкий М. Наши местные тюрьмы. // Воронежские губернские ведомости. 1865. № 10.
С. 37
300
Там же. С. 38
301
Г-цкий М. Наши местные тюрьмы. // Воронежские губернские ведомости. 1865. № 40.
С. 173
114
отрицало. Что же касается заключенной с «простодушной физиономией», то
она сразу созналась в содеянном – «без всяких уловок и так, будто речь шла о
самом обыденном явлении» 302.
Как видно из этой, хоть и малой, выборки данных об уездных тюрьмах,
широкого поля для деятельности они не представляли. Из описания М. Гцкого видно, что улучшения в тюремной сфере постепенно шли своим
чередом – в некоторых уездных городах здания тюремных замков ещё
деревянные и ветхие, а где-то уже построены новые каменные дома,
покрытые железом.
Другой пример – статья Ф. Смирнова «О рязанском тюремном замке»,
опубликованная в 1860 году в Рязанских губернских ведомостях. Автор
рассказывает о работах, организованных в тюрьме – арестанты, знакомые со
столярным, сапожным делом и другими ремеслами получают заказы от
частных лиц – однако, не указывает, кем был организован такой порядок.
Заключенные набожны и грамотны, при замке «вследствие особенной
заботливости молодого священника, состоящего при церкви тюремного
замка, г. Лосева» была учреждена небольшая библиотека. Он пожертвовал 25
экземпляров Евангелия и 10 других книг духовного содержания. Кроме того,
книги пожертвовали бывший рязанский высокопреосвященник Гавриил,
московский книгопродавец Кольчугин, директор тюремного комитета
Антонов и др. лица, имена которых неизвестны
303
. На этом упоминание
какой-либо деятельности Общества в рассматриваемой статье заканчивается.
Библиотека при тюрьме создается
постольку, поскольку «лица,
обращающие внимание… на развитие нравственности арестантов путем
образования и религии» попросили у епархиального начальства разрешения
на постройку часовни у Московской заставы для сбора добровольных
приношений на содержание тюремной церкви и библиотеки. Каменная
часовня была выстроена на средства мещанина Столярова и рязанского
302
Там же. С 174
Смирнов Ф. О рязанском тюремном замке. // Рязанские губернские ведомости. 1860. №
43. С. 227
303
115
городского головы купца Фролова, которых, видимо, было легче убедить
потратить деньги таким образом, чем на книги для арестантов. Ф.Смирнов
рисует идиллическую картину: «путешественник из далеких и близких стран
или местный житель города и окружающих слобод, проходя или проезжая
мимо этой часовни по благочестивому обычаю русских людей положит свою
лепту для святого дела умственного и нравственного просвещения
неизвестных им арестантов…»
304
. Примечательно, что ни о женском
отделении губернского тюремного замка, ни о наличии дамского комитета не
говорится ни слова. Даже мужской комитет упоминается только в связи с
пожертвованием со стороны одного из своих директоров. Это может быть
связано как с тем, что разговор о женской части тюрьмы не входил в планы
автора статьи, носящей вполне определенный рекламно-агитационный
характер, так и с неосведомленностью автора, получившего информацию о
тюремном замке из вторых или третьих рук.
В 1863 году в журнале «Русский вестник» была опубликована очень
интересная статья. Её автор, А. Забелин ярко и остроумно охарактеризовал
ситуацию, сложившуюся в пеницитарной системе и предложил ряд мыслей
для улучшения существующего порядка вещей.
Автор начинает повествование с того, что в апреле 1862 года
министерство внутренних дел разослало начальникам губерний циркулярные
предписания
доставить
сведения
о
состоянии
мест
заключения
в
управляемых ими губерниях и соображения об их улучшении. «Так как
министерство недавно уже повторяло о скорейшем доставлении требуемых
сведений, то надобно полагать, что их или вовсе не доставлено, или
доставлено очень мало, а между тем с апреля до октября прошло столько
времени, что требуемые министерством сведения могли быть доставлены не
один, а два и даже три раза»
305
. Автор сетует, что «луч доброго начинания,
как обыкновенно, теряет все более и более свою силу, спускаясь вниз по
304
305
Там же. С. 227
Забелин А. По вопросу об улучшении тюрем. // Русский вестник. 1863. Т. 44. С. 355
116
бюрократической лестнице»
306
. «Известно, что первая тюремная реформа
произошла у нас в последние годы царствования Александра I, и начин этого
дела принадлежит троим англичанам-квакерам
приезжали в Россию, чтобы осмотреть тюрьмы»
307
, которые нарочно
308
. Автор статьи горько
усмехается: министерство требует обстоятельных сведений о состоянии
тюрем, «не дожидаясь представлений об этом со стороны иностранцев» 309.
А.Забелин,
демонстрируя
завидную
осведомленность,
рисует
неутешительную картину: «Мы видели тюрьмы и уездные, и губернские, и
старые и новые. Везде дурной воздух, сырость, отсутствие или весьма малое
число отдельных камер, отсутствие мастерских, весьма малое развитие и
элемента религиозного, скудное содержание вольнонаемных служителей и
смотрителя и недостаточное его влияние на арестантов» 310.
Говоря о тюрьмах как источнике эпидемий, автор замечает, что обычно
никто не хочет слушать врача, говорящего, что тиф пришел в город из
острога. Он «может надорвать себе грудь, говоря о причинах эпидемии, и
никто не станет его слушать, разве только некоторые из членов тюремного
комитета скажут: “Этакий безпокойный человек! Чего ему хочется? Разве
того, чтобы всем нам прислали нахлобучку, что у нас скверный острог?
Сумасшедший человек! Хоть бы его спровадили куда-нибудь в другое
место.”» 311.
Автор статьи не щадит Общество попечительное о тюрьмах: «Как не
сказать, например, о той удивительной попечительности всех членов
тюремных комитетов, которую они выказывают относительно пищи
арестантов? Еда решительно занимает у нас первое место. Без нея не
306
Там же. С. 355
Говард приезжал в Россию дважды и даже умер в Херсонесе; Вальтер Веннинг приехал
в 1819 году и подсказал идею создания Общества попечительного о тюрьмах, похоронен в
Санкт-Петербурге. Но кто «третий англичанин-квакер»? Кого имеет в виду автор? Это
требует дополнительного изучения.
308
Забелин А. По вопросу об улучшении тюрем. // Русский вестник. 1863. Т. 44. С. 356
309
Там же. С.356
310
Там же. С.356
311
Там же. 358-359
307
117
делается ни встречи, ни проводов, ни сбора благотворительного заведения, одним словом, ни одного доброго дела.
Точно так же и в острогах она
занимает первое место. Посмотрите, вот сейчас приехал в острог губернский
чиновник, очень умный и образованный человек. Как вы думаете, куда он
прежде всего отправился и о чем расспрашивал арестантов? Отправился
прямо в кухню и расспрашивал, хороша ли пища, и сделал замечание
смотрителю, что щи жидки. Мы уже не говорим о тех членах тюремных
комитетов, которые заглядывают в острог весьма редко и, чтобы показать
свое участие к арестантам, естественно задают единственный вопрос, хорошо
ли их кормят. От таких мертвых членов и ждать других вопросов нельзя,
потому что и сами-то они нередко живут для того, чтобы есть» 312. Арестанты
едят жирные щи с говядиной или салом, нередко гречневую кашу и
отличный хлеб, пьют хороший квас – питаются гораздо лучше крестьян,
которые едят пустые щи и мякинный хлеб, и лучше, чем служащие
солдаты313. Забелин подчеркивает, что необходимо в первую очередь
заботится о санитарном состоянии помещений – вентиляции и отсутствии
сырости, и лишь потом – о продовольствии арестантов, которые ни в коем
случае не должны голодать, но и слишком хорошо питаться не должны.
Показывая завидную осведомленность, автор отмечает, что «в последнее
время во многих тюрьмах обращено внимание на занятие арестантов
грамотой; но только немногие более деятельные комитеты заставляли
арестантов производить кое-какие работы для них же самих или для зданий
острогов
314
. Тюремные комитеты в своих отчетах ссылаются на недостаток
места для работ, на неимение заказов и на невозможность исполнения их при
настоящем порядке надзора за арестантами. Другие говорят, что хотя заказы
и были, но сношения заказчиков с арестантами способствовали побегам
последних, что вынудило закрыть мастерские»
312
Там же. С 359
Там же.С.359
314
Там же. С. 376
315
Там же. С.376
313
118
315
. Касательно образования,
он приводит пример, когда на бумаге в тюрьме существовала школа, однако,
автор статьи нашел столы и скамейки, предназначенные для классной
комнаты, во дворе. Из разговора со смотрителем выяснилось, что тот считает
совершенно бесполезным обучение арестантов грамоте, «это, по его
понятиям, только поблажка их шалостям»
316
. При дальнейших расспросах
открылось, что грамоте учатся 10 мальчиков (большей частью убийц) – у
уголовного преступника двадцати двух лет, своего сокамерника 317.
Забелин
подчеркивает
неудовлетворительное
положение
местных
подразделений Общества: «Суммы тюремных комитетов «не простираются
выше сотни рублей в год». Самый важный источник, из которого они
составляются, пожертвования членов благотворителей, которые, внеся 5 или
10 рублей серебром, получают титул директоров тюремного комитета.
Забелин отмечает: «естественно, что титул этот упал довольно низко и
номинальные директора доставляют мало пользы комитетам». Он считает,
что «не мешало бы возвысить значение директоров каким-нибудь знаком
отличия или какой-нибудь наградой за два, за три трехлетия, увеличив,
вместе с тем, норму пожертвования рублей до 50» 318.
Таким образом, автор показывает себя человеком очень хорошо
осведомленным относительно положения дел в отечественной пеницитарной
системе и в Обществе попечительном о тюрьмах, на несовершенства которых
он указывает очень убедительно и со множеством деталей. Чего стоит хотя
бы замечание, что «караульные солдаты доставляют арестантам и табак, и
карты, и водку, и даже был у нас в остроге случай, что один доставил
машинку для делания фальшивых ассигнаций»
319
. Нет никаких сомнений –
автор, житель какого-то губернского города, прекрасно знает, о чем говорит.
А описание иностранного опыта – в частности, парижской тюрьмы с
316
Там же. 385-386
Там же. С. 386
318
Там же. С. 381
319
Там же. С. 378
317
119
одиночным заключением, упоминание таких деятелей, как Роберт Оуэн и
Елизавета Фрай выдают автора как эрудированного, начитанного человека.
Но какие же преобразования предлагает А. Забелин? «Для улучшения
всех тюрем вообще необходимо, по нашему мнению, изменить состав и
самих тюремных комитетов. В них непременно должно допустить и женщин.
В качестве почетных членов, следует допустить и тех, которые из любви к
ближнему пожелают сделать значительные пожертвования а за это, в знак
отличия, можно давать им особенного рода кресты. Можно допустить
женщин и в действительные члены; например, монахинь и сестер
милосердия, которые пожелают посещать в тюрьмах женщин, учить их
грамоте и рукоделиям, беседовать с ними, заботиться об их детях и своим
сообществом действовать на их исправление. Почетные члены из мужчин
могут иметь такие же кресты, как и женщины, хоть по примеру членов
«Общества восстановления христианства на Кавказе»»
320
. Эти знаки, по
мысли автора, должны были бы привлечь многих жертвователей на
улучшение острогов. «Иначе надеяться на пожертвования нельзя: до сих пор
они были ничтожны» 321.
В губернии, где жил автор, не было дамского отделения «Общества
попечительного о тюрьмах» и он, безусловно эрудированный человек,
никогда ничего не слышал о дамской тюремной благотворительности.
Однако, публицист понимал, что она необходима и вынужден был придумать
свою. Этот эпизод довольно хорошо иллюстрирует и место дамских
отделений
в Обществе
попечительном
о тюрьмах,
и масштаб
их
деятельности, и отражение этой деятельности на страницах периодических
изданий.
Весьма
ярко
положение
дел
в
тюремной
благотворительности
обрисовано в публицистических статьях П. Лебедева, уверенного, что
320
321
Там же. С. 394
Там же.
120
«только сообщением всего хорошего и худого тюрьмах можно содействовать
их улучшению» 322.
Он пишет, что в праздники у ворот тюрьмы всегда собирается толпа –
люди приносят сайки, калачи, пироги, мясо. «Это какая-нибудь старушка –
мать великого купеческого семейства отправила подаяние в тюрьму, прежде
чем накрыла на стол для своих домашних. Сердце её радуется заранее при
мысли, что в минуту общего сбора и веселия ее семьи где-то далеко-далеко в
тюрьме прошепчут уста колодника благословение ее милым за щедрое
подаяние и верит она, что эта молитва бедствующих доходит до Господа» 323.
«Сочувствие к заключенным в простом народе нашем имеет, по нашему
мнению, глубокий исторический смысл. Неуверенность в своей личной
неприкосновенности заставляет всех принимать ближе к сердцу положение
заключенных»
324
. «Жаль, что этот обычай вывелся из нашего дворянского
сословия», - отмечает автор.
П. Лебедев, говоря о московской губернской тюрьме, упоминает, что
больница «состоит под покровительством женского комитета и управляется
доктором и особой смотрительницей, заведывающей и женским отделением
пересыльной тюрьмы»
325
. В сноске внизу странице уточняется, что «для
наблюдения за хозяйством имеется особый чиновник, называемый, кажется,
эконом». В больнице московской пересыльной тюрьмы всем заведуют
надзирательница, а так же старший и младший доктора, о дамском комитете
ничего не сказано. Автор отмечает, что в обеих этих больницах есть
«особенность» - наличие сиделки в каждой палате. Всего их было 14 человек
и каждая получала зарплату 2 р. 50 коп. в месяц (к сожалению, не указано, из
каких сумм) 326.
322
Лебедев П. О тюрьмах в Москве. // Русский инвалид. 1860. № 233. С. 1
Лебедев П. О тюрьмах вообще и о Московских тюрьмах в особенности. // Русский
инвалид. 1859. № 160. С.1
324
Там же. С. 2
325
Там же. С.2
326
Там же. С. 3
323
121
Автор сожалеет об отсутствии детского приюта в тюрьме. По его словам,
в камерах с матерями находилось множество детей. Были и странные случаи:
«я нашел даже девочку, Катерину Павлову, мать которой за бродяжничество
содержалась в рабочем доме, а дочь полгода остается на попечении
арестанток» 327. О вмешательстве в судьбу этой девочки ничего не говорится.
Зато больному крестьянину с женой и двумя детьми, ссылаемым за недоимку
80 р., находившимся в московской пересыльной тюрьме, дамский комитет
помог. Этот крестьянин «был остановлен 1 мая по распоряжению оберполицмейстера и недоимка за него внесена местным дамским тюремным
комитетом» 328.
В 1860 году ситуация с детским приютом при московской губернской
тюрьме немного продвинулась вперед – было освящено т.н. «приютское
здание», стоявшее до этого пустым. Правда, П. Лебедев отмечает, что в этом
строении будет контора и квартиры некоторых чиновников
329
. Однако, как
упоминалось выше, в 1864 году приют уже функционировал.
Касаясь Рогожского этапа, где собирались арестанты для отправки в
Сибирь, автор обстоятельно рассказывает о его благодетельнице. Ей была не
директриса дамского комитета Общества, а благотворительница Агафья
Филипповна Рахманова, о которой мы упоминали выше. «Муж этой
достойнейшей женщины 25 лет благодетельствовал заключенным. По его
кончине, последовавшей три с половиной года назад, Агафья Филипповна,
верная его завету и исполняя его волю, взяла на себя пропитание арестантов
в этапном доме: они получают от нее на обед и ужин в понедельник и на
завтрак во вторник щи с маслом или рыбой и кашу с маслом; мяса или рыбы
полагается по фунту; кроме того, при отправлении каждый проходящий
через этап, даже дети, следующие за родителями, получают по рублю
327
Там же.С.3
Там же.С.3
329
Лебедев П. О тюрьмах в Москве. // Русский инвалид. 1860. № 233. С. 1
328
122
серебром. Племянники Агафьи Филипповны, Н.И. Рахманов и К.Т.
Солдатенков соревнуют ей в помощи арестантам» 330.
Автор подчеркивает личное и религиозное значение благотворительной
деятельности – Рахманова исполняла волю покойного мужа, продолжала его
дело, а не по собственному почину внезапно начала делать что-то для блага
общества. Стоит отметить, что и Агафья Филипповна, и ее муж, почетный
гражданин Москвы, похоронены на Рогожском кладбище 331.
Как мы упоминали выше, в 1868 году дамский комитет обратился к
обратилась «к известной в Москве своей благотворительностью почетной
гражданке Рахмановой» с просьбой обеспечивать пищей приют для
арестантских детей, на что она ответила полным согласием. Как видно,
дамский комитет пошел по пути наименьшего сопротивления – вместо того,
чтобы
стараться
привлекать
новых
благотворителей,
организовывать
благотворительные концерты и базары, они просто обратились к Агафье
Филипповне с тем, чтобы она расширила круг поставок продовольствия.
Выше мы упоминали статью П. Лебедева, посвященную отделению для
женщин, находящихся под следствием, вновь устроенному в Москве при
Сущевской части. Публицист с гордостью подчеркивает, что это «первый
опыт подобного учреждения, не существующий еще в Петербурге» 332. «Мы с
искренней радостью приветствуем эту первую попытку учреждения в России
женской следственной тюрьмы и заранее обещаем её общее сочувствие всего
женского населения Москвы. Никогда не забудется готовность дам здешнего
общества облегчить судьбу страждущих и заблудших…»
333
. Однако,
основная материальная поддержка при открытии заведения была оказана
купцом Кашиным, а дамы высшего московского общества только сшили
несколько наволочек, хотя автор и замечает, что они «с особенной охотою
330
Там же. С. 2
Вел. кн. Николай Михайлович. Московский некрополь. Т. 3. СПб. 1908. С. 9, 10
332
Лебедев П. Отделение для женщин, находящихся под следствием, вновь устроенное в
Москве при Сущевской части. // Наше время. 1861. № 7. С. 120
333
Там же. С. 121
331
123
посвящали на эти занятия часы своего досуга»
334
. Вероятно, похвалой автор
старался привлечь внимание дам и мотивировать их на более активные
благотворительные действия. Однако, судя по отчетам дамского комитета,
писавшимся раз в 5 лет, дамы остались глухи к печатному слову и тюремная
благотворительность
продолжала
существовать
в
весьма
умеренных
масштабах.
П.Лебедев упоминает и о положении дел в столице. По его словам, в
Петербурге по ходатайству тюремного комитета (к сожалению, нет
уточнения, мужского или дамского) было издано распоряжение держать в
частях следственных арестантов, в особенности женщин, возможно меньшее
время и отправлять их в тюрьму, причем «женщин даже через три дня» 335.
Во всех вышеупомянутых публицистических статьях дамские отделения
и комитеты «Общества попечительного о тюрьмах» не является главным
предметом, занимающим авторов. Однако, в рамках данного исследования
удалось выявить публицистическую статью, непосредственно посвященную
деятельности петербургского дамского комитета.
Как
упоминалось
выше,
в
1872
году
Петербургский
дамский
попечительный о тюрьмах комитет открыл убежище для женщин, вышедших
на свободу. Вчерашние арестантки могли получать готовое содержание и
работу («до приискания прочных заработков»); одна часть платы за работу
шла на содержание, а вторая – отдавалась работницам. Предполагалось так
же религиозное назидание и элементарное образование. Этому убежищу
посвящена передовая статья в одном из номеров газеты «Русский мир» за
1873 год. Автор много рассуждает о важности начинания дамского комитета,
подчеркивает, что дело требует «громадных умственных и нравственных
средств». Однако, в статье сквозит волнение – автор почти не скрывает своей
тревоги – малейшая неосторожность, бестактность, и из убежища будут
334
335
Там же. С. 120
Лебедев П. О тюрьмах в Москве. // Русский инвалид. 1860. № 233. С. 2
124
убегать,
как
убегали
некогда
из
приюта
св.
Магдалины
бывшие
проститутки336. Автор дважды, в начале и в конце материала, оговаривается,
что пока мало данных, чтобы судить об успехе дела, но очень много говорит
о том, как оно сложно. Публицист подробно объясняет: «…оно (Убежище –
А.Б.) существует всего с 5 октября прошедшего года… мы ещё не имеем
возможности судить в данном случае о каких-либо результатах названного
учреждения, т.к. оно просуществовало только 8 месяцев» 337. Таким образом,
статья была написана в июле 1873 года. Однако, по каким-то причинам газета
«Русский мир» опубликовала её лишь 17 декабря. Материал помещен на
передовицу, но не имеет заголовка. Само по себе это рядовое явление для
газет 1860-80-х годов, но в содержании номера, здесь же, на первой странице,
название материала всё же указано – «По поводу статьи «Убежища для
женщин, вышедших из тюрьмы»», что противоречит содержанию текста.
Автор не отвечает ни на какую ранее опубликованную статью об Убежище,
он размышляет о самом учреждении. В данном случае можно говорить о
невнимательности наборщика, об ошибке. Однако, именно с таким, не
отвечающим
содержанию,
заголовком
эта
статья
попала
в
библиографический указатель В. И. Межова.
Возвращаясь к самому материалу, необходимо отметить, что он
завершается фразой: «Не сомневаемся, что комитет все это принял во
внимание и, взявши на себя высокую задачу, запасся и соответствующими
средствами для её успешного достижения». Эта, казалось бы, позитивная
фраза в данном контексте выглядит как строгий призыв и настойчивый совет
срочно исправить в убежище все недостатки, пока никто не заметил.
Формально Петербургский дамский попечительный о тюрьмах комитет
хвалят, но на деле это больше похоже на выговор. Стоит особо отметить, что
на протяжении всей статьи автор не переходит на личности и все время
упоминает «дамский комитет» в целом. Переходить на личности было,
336
По поводу статьи «Убежища для женщин, вышедших из тюрьмы» // Русский мир. 1873.
- № 334. C. 1 (передовица).
337
Там же С.1
125
возможно, просто опасно – почетной председательницей комитета с 1869
года была Евгения Максимовна Ольденбургская, а критиковать напрямую
деятельность принцессы, члена российского императорского дома, –
несколько рискованная затея.
Как отмечалось выше, отчеты по убежищу для выходящих из
заключения женщин за 1873 и 1874, а так же за 1874 и 1875 годы были
изданы в виде отдельных брошюр в Петербурге только в 1878 году, спустя
шесть лет после открытия учреждения
338
.
На основании сказанного выше можно заключить, что деятельность
дамских комитетов и отделений «Общества попечительного о тюрьмах» была
весьма слабо отражена ведомственных изданиях, таких, как «Журнал
министерства внутренних дел» и «Журнал министерства юстиции». Эти
издания
были
соответствующими
предназначены
для
министерствами
для
чиновников,
использовались
распространения
служебной
информации и расширения кругозора подчиненных. Сведения о дамской
благотворительности не относились ни к тому, ни к другому и не могли
соперничать с переводными лекциями по юриспруденции и обширными
статьями, посвященными экономической географии. Правительственные
газеты, такие как «Русский инвалид» и различные губернские ведомости,
обращались к более широкому кругу тем. Вследствие этого на их страницах
больше публикаций, посвященных благотворительности и тюрьмам.
Относительно
публицистические
типов
статьи,
публикаций,
напечатанные
необходимо
в
отметить,
различных
что
изданиях,
посвященные отечественной пеницитарной системе, зачастую, не содержат
упоминаний о дамских отделениях и комитетах общества. Опубликованные
отчеты «Общества попечительного о тюрьмах» так же являются скудным
источником и содержат, в основной массе, обобщающие статистические
338
Межов. В.И. Благотворительность в России. Библиографический указатель книг и
статей на русском языке. СПб. 1883. С. 147-155
126
данные,
касающиеся дамских комитетов и отделений. Таким образом,
самыми информативными материалами на страницах прессы являются
опубликованные отчеты самих дамских комитетов и отделений.
Говоря об отражении в прессе деятельности женщин в рамках
«Попечительного о тюрьмах общества», из-за номинативной специфики
публикаций зачастую сложно определить инициаторов конкретных дел.
Главным действующим лицом является «дамское отделение» или «дамский
комитет». Однако, в ряде случаев, в рамках опубликованных отчетов, можно
установить не только имена женщин, состоявших в комитетах и отделениях,
но и чем заключалась их благотворительная деятельность. В рамках данного
исследования не удалось выявить ни одной публицистической статьи, где бы
упоминались имена женщин-членов «Попечительного о тюрьмах общества».
127
Заключение
Отражение в печати деятельности дамских комитетов и отделений
«Общества попечительного о тюрьмах» было весьма специфическим. Его
нельзя охарактеризовать как всестороннее. Как упоминалось выше, мы
можем
говорить
о
трех
типах
публикаций:
короткая
справочная
информативная заметка, отчет отделения или комитета (или фрагмент оного)
и публицистическая статья.
Короткая справочная заметка в силу специфики жанра дает очень мало
информации.
Практически,
из
неё
можно
узнать
только
о
факте
пожертвования и имени (зачастую, не полном, а только фамилии)
благотворителя.
В
ходе
данного
исследования
была
выявлена
только
одна
публицистическая статья, специально посвященная деятельности дамского
комитета «Общества попечительного о тюрьмах». Но и в ней автор,
рассматривая конкретное событие – открытие Убежища для выходящих из
заключения женщин, сетует на недостаток данных о деятельности
благотворительных дам. Это указывает на отсутствие большого интереса к
деятельности «Попечительного о тюрьмах общества» и его дамских
комитетов в обществе и в печати, как зеркале общественной жизни. В эпоху
великих
реформ
было
много
других
поводов
для
написания
публицистических статей, поэтому бюрократизированная общественная
организация оказалась в стороне. Зачастую, если публицист пишет о
тюрьмах, он не упоминает «Попечительное о тюрьмах общество», а если
говорит о его существовании, то имеет в виду только мужские комитеты,
обходя
вниманием
дамские.
В
статьях
и
книгах,
посвященных
благотворительности и её месту в жизни женщины, так же, зачастую, не
упоминается о дамской тюремной благотворительности.
128
В рамках данного исследования не
публицистической
статьи,
где
удалось выявить ни одной
упоминались
бы
имена
тюремных
благотворительниц.
Также не удалось выявить ни одной публикации, в которой женщинадеятель «Общества попечительного о тюрьмах» целенаправленно делилась
опытом, рассказывая о своей работе, давала советы своим сотрудникам из
других городов. Такие материалы появятся позже, в 1900-е годы, когда с
развитием общественных отношений женщины начнут чувствовать себя
иначе – не частными благотворительницами, хоть и собранными вместе и
названными директрисами комитетов и отделений, но общественными
деятелями. Яркий пример таких публикаций – статьи Л.И. Дашкевич в
журнале «Тюремный вестник» 339.
Таким
образом,
больше
всего
фактологической
информации
о
деятельности дамских комитетов и отделений дают их опубликованные
отчеты. В данной работе проанализировано 7 отчетов дамских комитетов и
отделений и 4 общих отчета общества, опубликованных на страницах
прессы.
Отчеты «Общества попечительного о тюрьмах» содержали общую
статистическую информацию, составленную на основе отчетов всех
отделений и комитетов, существовавших на территории Российской
империи, и вовремя приславших бумаги за отчетный год. Наряду с общими
показателями, они могли содержать и информацию о том, что сделано
конкретными комитетами и отделениями на местах. В отчетах, когда речь
идет о мужчинах, часто упоминается не фамилия, а должность (директор)
или чин (прокурор), временами – упоминаются фамилия, инициалы и чин
или должность. Фамилии женщин упоминаются в отчетах в единичных
случаях. Должности их мужей – практически никогда. Чаще всего речь идет
об «одной из директрис», «директрисе» или вообще «дамском отделении» в
целом. В одном случае информация вообще сводится только к сообщению
339
Тюремный вестник. 1902. № 3. С. 159
129
количества женских отделений и комитетов и данным об их доходах и
расходах, - то есть к статистическим выкладкам общего характера.
В отчетах самих дамских комитетов и отделений, опубликованных в
прессе, ситуация более разнообразна. В начале отчета обычно перечисляется
весь «личный состав» подразделения, однако далее, когда речь идет о
совершенных делах, вперед опять выступает безликий коллективноанонимный «дамский комитет».
По подсчетам автора в 8 из 11 отчетов
340
упоминается о конкретных
благотворительных действиях 49 женщин 341. Все остальные многочисленные
действия приписаны коллективному началу.
На основе изученных материалов можно заключить, что деятельность
дамских комитетов и отделений данного периода практически никого не
интересовала кроме них самих. Поэтому их собственные отчеты являются
наиболее информативным видом публикаций на страницах периодических
изданий.
Необходимо отметить, что деятельность женщин в рамках официальных
благотворительных
структур
-
комитетов
и
отделений
Общества
попечительного о тюрьмах - носила специфический характер. Дамы,
зачастую, не были непосредственно включены в документооборот и, в
частности, в составление отчетов. Однако, от них напрямую зависело, будут
ли организованы в тюрьме работы, приют для детей, напомнят ли они
мужьям-чиновникам о том, что зданию тюрьмы необходим ремонт, будут ли
хлопотать о скором разрешении дел, борясь с судебной волокитой. В
деятельности дамских отделений и комитетов значительную роль играл
именно фактор личности дам, их желание заниматься благотворительностью.
Необходимо особо отметить географическую детерминированность: в
Санкт-Петербурге и Москве бюджеты дамских комитетов были в несколько
раз больше, чем в провинциальных городах. Богатые дамы, купцы
340
341
Имеются в виду и отчеты общества в целом, и отчеты дамских отделений
См. Приложение. С. 164-167
130
жертвовали порой значительные суммы, однако, личная включенность в
тюремные дела была небольшой. В губернских городах дело обстояло иначе
– здесь дамы-благотворительницы, зачастую, не имели больших средств,
однако это компенсировалось энтузиазмом в посещении тюрем, чтении
арестанткам Библии, беседах с ними. Дамы хотели деятельности и были
казначеями отделений, составляли их ревизионные комиссии, лично
вступали в переговоры с техническими специалистами для применения их
мнений в улучшении внутреннего устройства тюрем.
Другой особенностью, более характерной для регионов, является
«текучка кадров» - мужья дам-благотворительниц передвигались по службе и
всей семье приходилось переезжать в другой город. Учитывая то, что
дамские отделения существовали отнюдь не в каждом губернском городе, у
директрис
часто
не
было
возможности
продолжать
общественную
деятельность на новом месте. Кроме того, стоит отметить, что реальная
деятельность дамского отделения в губернском городе (даже если его
существование было прописано на бумаге) – это совпадение многих
факторов. В одно время в одном месте должны были оказаться несколько
женщин, имевших желание и возможность посвятить часть своего времени
тюремной
благотворительности.
Таким
образом
передвижения
дам
сказывались на продуктивности деятельности общества в целом.
Хотя в масштабах Российской Империи объем деятельности дамских
комитетов и отделений «Общества попечительного о тюрьмах» в 1860-80
годы был невелик, это был важный и даже, в некотором роде, передовой
опыт. Дамские комитеты нанимали для работы в тюрьмах надзирательниц,
сиделок для тюремных больниц. В 1901 году в Петербурге была выпущена
книга Р. Феар «Женщина в семейной и социальной жизни», переведенная с
немецкого. Говоря о деятельности одной из активисток 1890-х годов, Жанеты
Шверин, автор отмечает: «благодаря ее настойчивости многие города
допустили женщин к исполнению различных обязанностей в деле призрения
131
бедняков и сирот»
342
. То, что было нормой для Великобритании 1840-х, то,
что постепенно вводилось в России с конца 1850-х было прорывом для
Германии 1890-х.
Однако, мы вынуждены констатировать скудность сообщений о дамской
тюремной
благотворительности
в
прессе
1860-80
годов.
Ситуация
изменилась только в 1890-е годы с появлением специализированного
журнала
«Тюремный
вестник»,
издаваемого
Главным
управлением.
342
Феар Р. Женщина в семейной и социальной жизни. СПб. 1901. С. 463
132
тюремным
Список источников и литературы
Источники:
1. ПСЗРИ. Собр. 1-е. СПб., 1830. Т. XXXVI. N 27895. С.306 – 315
2. Отчет по убежищу для выходящих из заключения женщин за 1873 – 1874
гг. СПб, 1878.
3. Отчет по убежищу для выходящих из заключения женщин за 1874 – 1875
гг. СПб, 1878.
4. Отчет по убежищу для выходящих из заключения женщин за 1875 – 1876
гг. СПб, 1878.
5. Устав общества попечительного о тюрьмах. СПб, 1875.
Журналы:
6.
Журнал Министерства внутренних дел (подшивки номеров за 1860 –
1861 годы)
7. Журнал Министерства юстиции (подшивки номеров за 1859 – 1870 и 1873
– 1874 годы) 343
8. Тюремный вестник (подшивки номеров за 1893 – 1917 годы)
Журнальные статьи:
9. Демидов И. О деятельности Московского дамского попечительного о
тюрьмах комитета за последние 5 лет. // Современная летопись. 1870. № 3.
С. 7-9
10. Заботы об улучшении тюрем. // Журнал Министерства юстиции. Т. 24. С.
201-202
11. Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1865 год. //
Журнал Министерства юстиции. 1867. № 6. С. 599-610
343
В 1871 и 1872 гг. журнал не выходил в свет.
133
12. О школе для малолетних преступников. // Журнал Министерства
юстиции. Т. 25. С.175.
13. Отчет Общества попечительного о тюрьмах за 1859 г. //Журнал
Министерства внутренних дел. 1860. № 11-12. С. 1 - 41 (II Отделение
журнала)
14. Патронат в России и за границею. // Вестник Европы. 1878. С.640-471
15. Петербургские места заключения и тесно связанные с ними учреждения
накануне тюремной реформы. // Журнал Министерства юстиции. 1874. №
9-10. С. 1-55
16. Улучшение тюрем в Москве. // Журнал Министерства юстиции. Т. 24. С.
556-557
Газетные статьи:
17. Бандура Г. Несколько слов о тюрьмах. // Киевский телеграф. 1859. № 42.
С. 177-178
18. Дети арестантов. // Наше время. 1861. № 5. С. 77-78
19. Забелин А. По вопросу об улучшении тюрем. // Русский вестник. 1863.
№3. С. 353-395
20. Г-цкий М. Наши местные тюрьмы. // Воронежские губернские ведомости.
1865. № 9. С. 34 (окончание в № 10. С. 37-38)
21. Г-цкий М. Наши местные тюрьмы. // Воронежские губернские ведомости.
1865. № 40
22. И.Ф. Патронат в России и за границей // Вестник Европы. 1878. № 2.
С.640-671
23. Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1866 год. //
Судебный вестник. 1868. № 72. С. 6
24. Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1868 и 1869
гг. // Правительственный вестник. 1972. № 157. С. 3 (окончание в № 158.
С.2)
134
25. Лебедев П. Несколько слов о Рогожском этапе. // Наше время. 1861. № 7.
С. 116
26. Лебедев П. О тюрьмах вообще и московских тюрьмах в особенности. //
Русский инвалид. 1859. № 160
27. Лебедев П. О тюрьмах в Москве. // Русский инвалид. 1860. № 223
28. Лебедев П. Отделение для женщин, находящихся под следствием, вновь
устроенное в Москве при Сущевской части. // Наше время. 1861. № 7. С.
120-121
29. Лиелинталь Т. О дальнейшем образовании молодых девиц по окончании
школьного учения. // Тобольские губернские ведомости. 1860. № 32. С.
271-283.
30. Лукашевич Ф. Несколько слов об уездных тюремных замках. //
Московские ведомости. 1859. № 54. С. 409-410
31. Мирнов Д.Ф. В г. Херсон был памятник Говарду… // Московские
ведомости. 1859. № 54. С. 405
32. Мнимые злоупотребления в тюрьме. // Голос. 1877. № 54. С.1-2.
33. О настоящем положении тюрем. // Калужские губернские ведомости.
1868. - № 1. С.10 (продолжение в № 2. С.23, окончание в № 3. С.35, 37 344)
34. О настоящем положении тюремного вопроса. // Виленские губернские
ведомости. 1867. – № 25. С.96 – 104
35. Об открытии женского отделения при Тобольском Попечительном о
тюрьмах комитете // Тобольские губернские ведомости. 1857. № 7. С.31
36. Опыт улучшения тюремной системы в Твери. // Северная пчела. 1859. №
101
37. Отчет комитета попечительного о тюрьмах. //Архангельские губернские
ведомости. 1872. № 75. С.2
38. Отчет женского отделения Иркутского губернского тюремного комитета
за 1876 г. // Иркутские губернские ведомости. 1877. № 16. С.3-4
344
В источнике опечатка – вместо страницы 36 за страницей 35 следует 37-я.
135
39. Отчет женского отделения Ковенского губернского попечительного о
тюрьмах комитета за 1872 г. // Ковенские губернские ведомости. 1873. №
19. С.3-4
40. Отчет женского отделения Ковенского губернского попечительного о
тюрьмах комитета за 1875 г. // Ковенские губернские ведомости. 1876. №
10. С.2
41. Отчет о действиях Тобольского Попечительного о тюрьмах комитета за
1858 г. // Тобольские губернские ведомости – 1859 г. - № 12
42. Отчет Томского женского Попечительного о тюрьмах комитета за 1861 г.
// Томские губернские ведомости. 1862. № 8. С.55-57. (Окончание в № 9
С.62-66)
43. По поводу статьи «Убежища для женщин, вышедших из тюрьмы» //
Русский мир. 1973 г. № 334. С.1 (передовица)
44. Смирнов Ф. О рязанском тюремном замке. // Рязанские губернские
ведомости. 1860. № 43
45. Собрание передовых статей Московских ведомостей. 1865 год. М., 1897.
№ 259. С. 749.
Литература:
1. Актуальные проблемы исполнения уголовных наказаний в отношении
несовершеннолетних. - М.: «Права человека». 2000. - 288 с.
2. Анучин Е.Н. Материалы для уголовной статистики России. - Тобольск,
1866
3. Бабушкин А.В. История попечительства и посещения тюрем в России. //
Центр
содействия
реформе
уголовного
правосудия.
URL:
http://www.prison.org/lib/howhelp/doc002.htm (дата обращения: 13.03.2012)
4. Батчаева М.К. Дамский попечительный о тюрьмах комитет и его
региональное ставропольское отделение в 1819 - 1890-е гг. XIX века. //
Известия РГПУ им. А. И. Герцена, г. Санкт-Петербург, № 36. 2008.
136
5. Батчаева М.К. Деятельность «Ставропольского попечительного о тюрьмах
комитета» (40-70 гг. XIX в.). // Известия РГПУ им. А. И. Герцена, г.
Санкт-Петербург, № 28. 2008.
6. Батчаева
М.К.
К
проблеме
взаимоотношения
государства
и
благотворительного «Попечительного о тюрьмах общества» в России в
XIX в. // Междисциплинарный научный центр историко-психологических
исследований. URL: http://mncipi.narod.ru/n006.htm (дата обращения:
27.03.2013)
7. Благотворительные женщины первых веков христианства. Елизавета
Фрай. Тверь: 1861.
8. Благотворительные женщины первых веков христианства: Олимпиада,
Моника, Мелания, Павла, Маркелла, Фавиолла и другие. Тверь: 1861.
9. Васильева С.А., Тарасов О.А. Возникновение и развитие организаций
тюремного попечительства в Рязанской губернии в 20-40 гг. XIX в. //
Гуманитарно-пеницитарный вестник: научно-публицистический альманах
/ под общ.ред. Ю.А. Реента. - Рязань: Академия ФСИН России, 2012. Выпуск 6. С. 15-29
10. Вел. кн. Николай Михайлович. Московский некрополь. Т. 3. СПб. 1908.
11. Ворошилова
С.В.
Аспекты борьбы с
женской преступностью
в
дореволюционной России. // Информационная безопасность регионов.
2011. № 1(8). С.135 - 139
12. Галкин М.Н. Материалы к изучению тюремного вопроса. СПб 1868.
13. Гармс О.О. Об объеме частных и благотворительных средств томского
губернского попечительного о тюрьмах общества и его отделений в
середине XIX в. // Атайский региональный исторический портал. URL:
http://new.hist.asu.ru/biblio/borod5/got/24.html (Дата обращения: 16.03.2013)
14. Гармс О.О. Отчеты попечительного о тюрьмах общества как источник по
истории пенитенциарной системы России первой половины XIX века. //
III Научные чтения памяти Ю.С. Булыгина: Сборник научных трудов /
137
Под ред. Ю.М. Гончарова, В.Н. Владимирова. Барнаул: «Аз Бука», 2005.
С.11-13
15. Гернет М.Н. История царской тюрьмы. В 5 томах. М., 1960-1963
16. Гогель С.К. Значение тюремного заключения как наказания в пошлое и
настоящее время. Единство действий в уголовном праве. СПб., 1904
17. Гогель С. О выводе детей из тюрем и помещений в особые
приюты.//Тюремный вестник. 1894. № 4. С. 184 - 190
18. Горбунов В.А. Становление и развитие тюремной благотворительности в
России в 19 в. // Российская юстиция. 2006. № 4. с 64-65
19. Гройсман А. Евреи в Якутии // ИЛИН. 1995. № 6. URL: http://ilinyakutsk.narod.ru/1995/97.htm (дата обращения: 08.12.2012)
20. Иванова Г.П. Женщины в заключении (историко-правовой аспект). //
Информационный
портал
«Женщина
и
общество».
URL:
http://www.owl.ru/library/042t.htm (дата обращения: 13.03.2013)
21. История
социальной
работы
в
России:
хрестоматия
/сост.
Г.А.
Кудрявцева. – М.: 2009.
22. Керзум А.П. Общество попечительное о тюрьмах. // Энциклопедия
благотворительности. Санкт-Петербург. URL:
http://encblago.lfond.spb.ru/showObject.do?object=2823335121
(дата обращения: 12.07.20012)
23. Краткий очерк деятельности Главного тюремного управления за первые
XXXV лет его существования (1879–1914). СПб., 1914.
24. Кропоткин П. А. В русских и французских тюрьмах. СПб: 1906.
25. Кропоткин П. А. Тюрьмы, ссылка и каторга в России. СПб: 1906.
26. Лазарева С.И. Общественно-благотворительное движение на рубеже XIXXX вв. // Россия и АТР. 2005. № 3. С.47 - 54
27. Максимов Е.Д. Историко-статистический очерк благотворительности и
общественного призрения в России. – С.-Петербург, 1894
28. Максимов Е.Д. Особые благотворительные ведомства и учреждения. – С.Петербург, 1903.
138
29. Мельников В.Н., Холостова Е.И. История социальной работы в России.–
М., 1998.
30. Маланкин А. В государевых тюрьмах. Развитие института содержания под
стражей в дореволюционной России. // Неволя. 2005. № 4. С. 125 - 146
31. Мамонова Е.В. Благотворительность 1860–1880-х гг. в публицистике М.
Н. Каткова// Вестник ПСТГУ II: История. История Русской Православной
Церкви. 2011. Выпуск 4 (41). С. 30-43.
32. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII – нач.
XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского
общества и правового государства. СПб: 2000.
33. Муханова М. С.Из записок М. С.Мухановой, фрейлины высочайшего
двора. М., 1878.
34. Никитин В.Н. Быт военных арестантов в крепостях. СПб., 1873.
35. Никитин В.Н. Жизнь заключенных. Обзор Петербургских тюрем и
относящихся до них узаконений и административных распоряжений.
СПб., 1871.
36. Никитин
В.Н.
Покровительство
малолетним
детям
заключенных.
(исторический очерк). // Тюремный вестник. 1895. № 1. С. 26 - 37
37. Никитин В.Н. Тюрьма и ссылка. 1560 - 1880 гг. СПб., 1880
38. Павлова И.П. Тюрьма и благотворительность в Российской империи
второй половины XIX – начала XX вв. // Благотворительность в России.
2002: Исторические и социально-экономические исследования. СПб.,
2003.
39. Прянишников. М.Ф. Русская земледельческая тюрьма. СПб. 1881.
40. Решеткин П.К. С.-Петербургский дамский попечительный о тюрьмах
комитет и арестантские дети. СПб., 1883 г.
41. Сильвестр. Домострой.
42. Тимченко В.А. Благотворительное дело в России во второй половине XIX
– начале XX века: состояние и некоторые тенденции развития. //
139
Актуальные проблемы социальной истории. Сб. научных статей. Вып. 2. –
Новочеркасск; Ростов-на-Дону: Пегас, 2001.
43. Тишкин Г.А. Женский вопрос в России, 50-60 гг. XIX в. Ленинград: 1984
44. Утевский Б.С. Буржуазная и царская тюрьма М., 1933.
45. Уфимцева Н.Ф. История попечительской деятельности в пеницитарных
учреждениях России. // Социальные науки: опыт и проблемы подготовки
специалистов социальной работы: Материалы VI Всероссийской научнопрактической
конференции
11-12
апреля
2006
г.
/
Российский
государственный профессионально-педагогический университет / Под
общ. ред. К.В.Кузьмина. Екатеринбург, 2006. 228 с. Вып. 2. С. 181-185
46. Феар. Р. Женщина в семейной и социальной жизни. СПб: 1901.
47. Хрыпов И.А. Настоящее положение мест заключения в Санкт-Петербурге.
СПб., 1869
48. Шеффер Мария. Среди арестантов. (Очерки тюремной жизни). СПб. 1907
49. Эпоха тайных обществ [Текст] : Русские общественные объединения
первой трети ХIХ в. / В.М.Бокова. - Москва : Реалии-Пресс, 2003.
Справочная литература:
Сборник сведений по общественной благотворительности. СПб: 1880.
Межов
В.И.
Благотворительность
в
России.
Библиографический
указатель книг и статей на русском языке. СПб: 1883.
Электронные ресурсы:
Адрес-Календарь Херсонской губернии на 1866 год.
URL: http://rodovoyegnezdo.narod.ru/Kherson/Adreskalendar_1866_blagotvorit.htm (дата обращения - 15.05.2012)
Кладбища и могилы знаменитостей Санкт-Петербурга и
Ленинградской области.
URL: http://funeral-spb.ru/necropols/smolenskoel/venning/ (дата
обращения (дата обращения – 10.02.2012)
140
Приложение.
I. Анализ публикаций, рассматриваемых в работе.
(согласно ниже следующему плану-опроснику)
1. Есть ли
у публикации заголовок?
Является
ли
публикация
официальным отчетом отделения (комитета) Общества или заметкой,
написанной частным лицом?
2. Указан ли автор публикации? Кто он? (пол, занимаемая должность)
3. Каков
стиль
окрашенным?
публикации?
(сдержанный
Является
и
чисто
ли
текст
эмоционально
информативный,
позитивно
эмоционально окрашенный, сдержанно-аналитический, негативный?)
4. О каких реальных делах и результатах деятельности Общества
говорится в заметке? Упоминаются ли планы на будущее?
5. Есть
ли
в
тексте
лирические
отступления
от
основного
повествования? Упоминаются ли в публикации бытовые мелочи?
6. Много ли в публикации «воды» и моралистики?
7. Кто выступает в роли действующих лиц – отдельные дамы или
безликий «дамский комитет»?
8. Упоминаются ли имена и фамилии женщин-членов отделения
(комитета) Общества и\или частных благотворительниц? Указывается ли
их социальное положение и то, чьи они родственницы (жены, дочери),
их профессии?
9. Упоминаются ли имена мужчин, членов отделения (комитета)
Общества и\или частных благотворителей?
10. Использовался ли дамским комитетом наемный труд в приютах для
арестантских детей или работа велась на добровольных началах?
Материалы расположены в хронологическом порядке - относительно
дат публикации статей.
141
I. Об открытии женского отделения при Тобольском Попечительном о
тюрьмах комитете345 // Тобольские губернские ведомости. 1857. № 7. с. 31
1.
Статья
находится
в
разделе
«VI.
Благодарности
губернского
начальства», собственного заголовка не имеет (в библиографическом
указателе В.И. Межова значится под заголовком «Об открытии женского
отделения при Тобольском Попечительном о тюрьмах комитете»).
2.
Автор не указан.
3.
Публикация сдержанная, чисто информативная.
4.
Результаты деятельности Курганского уездного отделения:
устроена больница при остроге (найдена начальством в «довольно
удовлетворительном состоянии и вообще видна была заботливость со
стороны курганского отделения»);
устроена специальная молитвенная комната, имеющая «достаточное
число икон и утварь»;
за деятельность получена благодарность от губернатора.
5.
Отступлений нет, бытовые мелочи не упоминаются.
6.
Отсутствуют
7.
Действующее лицо – «курганское отделение»
8.
Не упоминаются.
9.
Не упоминаются.
10. Нет данных.
II. Отчет о действиях Тобольского Попечительного о тюрьмах комитета за
1858 г. // Тобольские губернские ведомости – 1859 г. - № 12
1.
Название – «Отчет о действиях Тобольского Попечительного о тюрьмах
комитета за 1858 г.»
2.
Автор не указан.
345
Такой заголовок значится в библиографическом указателе В.И. Межова; в газете
заголовка нет, материал расположен в разделе «VI.Благодарности губернского
начальства».
142
3.
Публикация не несет сильной эмоциональной окраски, но чувствуется
стремление автора рассказать обо всех аспектах деятельности дамского
отделения; автор увлечен общественной деятельностью и это заметно.
4.
Деятельность дамского отделения:
В начале 1858 года женское отделение устроило в доме благородного
собрания
бал-маскарад
с
дамским базаром,
который доставил
отделению 717 р. 95 коп. серебром;
В тюрьме были организованы работы (заказчиком был и сам тюремный
замок, и частные лица); например – арестантки пряли нитки.
Отмечается, что заключенные «не только добросовестно исполняли все
заказы, но и сами просили работы»;
«Обращая внимание на нравственное состояние арестанток, отделение
назначило к незамужним пересыльным и подсудимым женщинам
вместо надзирателей надзирательниц»;
Родильный дом был переведен из здания приказа общественного
призрения в тюремный замок;
По ходатайству председательницы отделения, комитет определил
выдавать детям от 1 до 2 лет вместо обыкновенной арестантской пищи
по кружке молока, а детям от 3 до 9 лет вместо сухого хлеба, даваемого
на завтрак, кашицу из ячменной крупы, полагая на 5 детей 1 фунт
крупы и 2 золотника масла;
Женам и детям ссыльных помогали одеждой. Было выдано: 20 пар
валенок, 43 бумажных шейных платка, рубашечного синего холста –
160 аршин, ситца – 335 аршин, пестряди – 70 аршин. Для сбережения
грудных детей от простуды, отделение распорядилось о шитье для них
стеганых ситцевых одеял на верблюжьей шерсти. Их было выдано 16;
Дамы помогали вдовам ссыльных, возвращавшимся на родину –
убедившись в их бедности, выдавали женщинам на путевые издержки
от 4 до 8 рублей серебром (всего было выдано 43 рубля);
143
Осиротевших детей ссыльных пристраивали на воспитание лицам,
которые изъявляли желание. Отделение следило за ними и в случае
плохо обращения ребенка передавали в другие «более надежные» руки.
Имущество родителей этих сирот продавалось, чтобы вещи не были
испорчены или растрачены воспитателями, а деньги отправлялись в
приказ общественного призрения для приращения %; владельцам
билетов выдавались квитанции
По желанию начальника губернии женское отделение приняло на свое
попечение сирот из приказа общественного призрения – дети состояли
под «непосредственным надзором директрис О.Г. Лещевой и М.И.
Папкевич».
Директрисы
попросили
епископа
Феогниста
командировать священника для обучения детей, и присланный о.
Александр Боголюбский «еженедельно два раза объяснял детям на
понятном для них языке первые правила христианской веры».
Отделение боролось с детской смертностью в приказе общественного
призрения – испробовав и увеличение штата кормилиц, и увеличение
их з\п, решили отправлять новорожденных в ближайшие деревни за
условленную плату в месяц с тем, что если дитя останется в живых до
двух лет, будет выдана награда деньгами или вещами. Детская
смертность уменьшилась – из 10 детей, отданных в деревни в течение
полугода, предшествовавшего написанию отчета, умерло только трое.
5.
В
повествовании
упоминаются
бытовые
мелочи,
подробно
рассказывается, что было предпринято для решения той или иной проблемы.
6.
Практически отсутствуют.
7.
В качестве действующих лиц выступает и «дамское отделение», и
конкретные его директрисы, и должностные лица.
8.
Упоминается прежняя председательница отделения, Анна Михайловна
Арцимович, которой пришлось оставить свой пост из-за назначения её
супруга начальником Калужской губернии и новая председательница – Ольга
Александровна Домети, супруга начальника 24-ой пехотной дивизии. Об
144
остальном составе комитета сказано лишь, что он насчитывает 7 директрис и
6 рядовых членов – те же лица, что и в прошлом году (перечисления нет).
Упоминается городовая акушерка (тоже без имени). В связи с попечением о
сиротах приказа общественного призрения упоминаются две директрисы –
О.Г. Лещева и М.И. Папкевич.
9.
Упоминается секретарь отделения – «заседатель приказа о ссыльных
Знаменский». Дважды упоминается «бывший инспектор врачебной управы
(ныне председатель губернского правления) М.Г. Соколов»: в связи с
перемещением роддома в тюремный замок и в связи с уменьшением
смертности
новорожденных
в
приказе
общественного
призрения.
Упоминаются епископ Феогнист и священник о. Александр Боголюбский.
10. Нет данных.
III. Отделение для женщин, находящихся под следствием, вновь устроенное
в Москве при Сущевской части. // Наше время. 1861 г. № 7. С. 120-121
1.
Заголовок – «Отделение для женщин, находящихся под следствием,
вновь устроенное в Москве при Сущевской части»
2.
П. Лебедев, должность не указана
3.
Текст
эмоционально
окрашен:
автор
негативно
характеризует
существующие полицейские части и превозносит нововведения
4.
Реальные дела:
Вместо нар куплено 20 железных кроватей с матрацами, набитыми
щипаной мочалой, наволочки для матрацев, наволочки, простыни,
фланелевые одеяла;
Наволочки
для
подушек
были
«шиты
руками
дам
высшего
московского общества»;
Камеры будут освещаться свечами вместо ночников
5.
В статье много внимания уделяется ужасным условиях содержания
женщин в отделениях – душные и тесные помещения, где из-за массивных
145
кроватей не встать в полный рост, грязь, насекомые (клопы), охранникисолдаты, развращающие женщин.
6.
Практически отсутствуют.
7.
Имена конкретных дам-благотворительниц не упоминаются.
8.
Не упоминаются.
9.
Упоминается купец Камин, пожертвовавший значительные суммы, а так
же матрацы, шкафы, столы и скамейки. Некие «дамы высшего московского
общества» сшили наволочки.
10. Да, две «приставницы, определяемые по найму». Данных о размере
заработной платы нет.
IV. Отчет Томского женского Попечительного о тюрьмах комитета за
1861 г. // Томские губернские ведомости. 1862. № 8. с. 55-57. (Окончание в №
9 с. 62-66)
1.
Заголовок – «Отчет Томского женского Попечительного о тюрьмах
комитета за 1861 г.». Публикация является официальным отчётом.
2.
Автор не указан, однако из содержания статьи следует, что текст
принадлежит перу одной из директрис Комитета.
3.
Текст очень сильно эмоционально окрашен - он написан восторженной
сентиментальной женщиной, которая очень увлечена своим делом и
стремится донести до читателя все мелочи, его касающиеся. Стиль –
приближается к художественному повествованию.
4.
Реальные дела:
построены 4 новые камеры (для содержания арестанток по родам
преступлений);
по ходатайству дамского комитета исправлено несколько печей в детском
отделении тюремного замка;
при тюрьме был овощной огород; покупка семян, посев, уборка урожая и
соление капусты проходили под надзором директрис;
146
ходатайствовали перед губернским комитетом, вследствие чего арестантокпрачек стали выпускать под конвоем и выдавая теплую одежду, зимой на
реку полоскать белье;
нажаловались в губернский комитет на поставщика арестантской пищи,
которая присылалась позже назначенного часа (после жалобы снабжение
наладилось);
в «дни, радостные для всех христиан старались порадовать арестанток
белым хлебом, мясом, яйцами», причем капиталы общества не расходовались
на улучшение пищи;
в 1860 году дамы решили устроить на кухне два новых очага с четырьмя
котлами для улучшения готовки пищи (инициатива одной из директрис –
Е.В.
Исаевой).
Котлы
оказались
непригодными
для
кухни,
предназначенными для заводских нужд и их решили продать, чтобы деньги
пошли в комитет;
Дамы хлопотали частным образом об арестантках, четырех действительно
отпустили на несколько дней раньше. «Благодарим ныне должностных лиц,
которые уважили наши просьбы и м.б. для исполнения их трудились более
того, чем сколько требует от них закон…» 346;
В месяцы, когда нельзя было много проветривать помещения, в тюрьму
доставляли по половине ведра уксуса для окуривания камер;
Вследствие ходатайства перед губернским комитетом, паек арестантских
детей был увеличен согласно возрасту;
В приюте для арестантских детей содержались и не арестантские дети
(причем первых было 20, а вторых – 15). В судьбе последних комитет
принимал особое участие – одного мальчика отправили учиться в Казань, в
фельдшерскую школу;
осуществлялись пожертвования деньгами и вещами – как со стороны
членов комитета, так и со стороны частных благотворителей
346
Отчет Томского женского Попечительного о тюрьмах комитета за 1861 г. //
Томские губернские ведомости. 1862. № 9. - с. 62
147
5.
Публикация
изобилует
лирическими
отступлениями
(погода)
и
описанием бытовых мелочей. Например, на целых три абзаца растянулся
почти детективный рассказ о том, что у арестанток после стирки рубашки всё
равно были серыми, а не белыми – сначала из-за плохого качества мыла, а в
следующую зиму из-за того, что белье полоскали в кадках после мытья, в
связи с чем дамский комитет ходатайствовал перед губернским комитетом о
том, чтоб арестанток под конвоем отправляли полоскать белье в реке. Автор
распространяется, что за культуры сеяли на тюремном огороде «в этот год»,
и какие пострадали от засухи.
6.
В публикации очень много «воды», стремления украсить отчет
приёмами художественной речи. Например, фрагмент, в котором говорится,
что
численность
сопровождается
комитета
в
риторическими
прошедшем
вопросами:
году
не
«проникла
увеличилась,
ли глубже
в
различные слои томского женского общества та идея, что арестантка есть
только больное существо, нравственная болезнь которой потребовала как
спасительного средства медицинского, лишения её свободы и которая, по
одному этому, нуждается в утешении и сострадании; заявили ли новые эти
лица свою готовность проникать в среду этих больных и вникать в их нужды,
не пугаясь, а только скорбя о нравственном их безобразии?..».
7.
В публикации упоминаются конкретные дела конкретных директрис,
анонимные директрисы, дамский комитет в целом (иногда местоимения
«мы», «нас», «нашим») и «благотворители (в т.ч. лица женского пола),
принимавшие участие в нашем деле единовременными пожертвованиями»;
есть безличные предложения.
8.
На протяжении всего отчета действующие лица – «дамский комитет»
или «мы», «одна из нас». Имена дам появляются только в самом конце
материала, при перечислении пожертвований деньгами и вещами. В целом,
картина получается следующей:
148
Таблица 1. Пожертвования в пользу арестанток и их детей в Томске в
1861 году, отраженные в официальном отчете дамского отделения
Жертвователь
С.С. Озерская
И.И.
Пономарева
Л.К.
Герасимова
Д.А. Карбокиер
А.Т.
Квятковская
Должность
Деньгами Вещами
Председательница
25 р.
5 пар детского белья
Директриса
10 р.
Директриса
10 р.
______
Директриса
Директриса
10 р.
10 р.
Ф.Е.
Цыбульская
М.И. Попова
Е.В. Исаева
Директриса
10 р.
10 пар Сапогов и 6 блуз –
детям; полное дорожное и
домашнее платье с тремя
переменами белья и
образок для мальчика,
отправленного в Казань; 2
фунта бумаги для
обучения детей вязанию
чулок
______
Директриса
Директриса
10 р.
5 р.
О.П. Рудакова
Е.И. Михеева
Член общества
Член общества
3 р.
10 р.
Е.П. Исаев
Обязался
ежегодным
взносом
Н.П. Исаев
Единовременный
жертвователь
М.П.
Единовременный
Третьякова
жертвователь
М.П. Ермолаева Единовременный
жертвователь
Е.А Лаунерт
Посторонняя дама
9.
Едой
По мере
средств
своих
4 ведра уксуса и семена
для посева в тюремном
огороде, 4 чугунных
котла, 88 пуд, 10 бочек,
10 пар чарков для
арестантов и 4 аспедных
доски для детского
отделения
10 р.
5 аспедных досок и 5
азбук
______
______
5 р.
______
______
5 р.
______
______
5 р.
______
______
____
______
Много –
для
детского
отделения
Да – упоминается вице-презедент губернского комитета А.Д. Озерский,
появляющийся в двух эпизодах – в истории с котлами для кухни, которые он
149
осматривает лично и находит непригодными для готовки (тут его называют
по имени) и во время проводов приютского мальчика в фельдшерскую школу
(здесь автор называет его по должности и цитируют краткую напутственную
речь). Кроме того, упоминаются Н.П. Исаев, пожертвовавший 5 р. и Е.П.
Исаев, принявший на себя обязательство ежегодно жертвовать 10 р. в пользу
комитета (последний, вероятно, являлся мужем директрисы отделения Е.В.
Исаевой, а первый – его братом).
10. В приюте для арестантских детей были смотрительница и помощница,
причем первая получала за год жалованья 12 р., а вторая получала деньги «из
общественного капитала» (конкретных цифр нет). Прачка при детском
отделении получала 12 р. 40 коп.
V. Демидов И. О деятельности Московского дамского попечительного о
тюрьмах комитета за последние 5 лет.
// Современная летопись. 1870. № 3. С. 7-9
1.
Заголовок – «О деятельности Московского дамского попечительного
о тюрьмах комитета за последние 5 лет». Публикация является официальным
отчетом отделения (комитета) Общества за период с 1864 по 1869 год.
2.
Автор – Демидов И. Должность не указана.
3.
Публикация не имеет сильной эмоциональной окрашенности, однако,
временами проявляется позитивный настрой
4.
Результаты деятельности:
Улучшение порядка заведывания арестантским бельем. До 1865 года
арестантское белье находилось в здании губернской тюремной
больницы, хоть и в ведении тюремного комитета. Он был лишен
«достаточного
присмотра
и
находился
в
весьма
неудовлетворительном положении». В апреле 1865 дамский комитет
определил особую кастеляншу с жалованием под непосредственным
150
наблюдением
директрисы
З.Н.
Эсиповой
347
,
последовали
-
улучшения – клейма, своевременная стирка и починка «и вообще
приняты все меры возможному ограждению интереса тюремного
комитета»;
По ходатайству дамского комитета, малолетние арестанты мужского
пола были подчинены его ведению (до 1865 года находились внутри
замка, «в особом флигеле под присмотром наемного приставника и за
ними не было никакого надзора», вследствие чего мальчики «в
соприкосновении
с взрослыми окончательно развращались»). На
средства комитета было устроено особо малолетнее отделение,
обнесенное частоколом (потрачено было 1135 р. 24 коп.). Надзор был
поручен
«благонадежному
лицу
под
наблюдением
одной
из
директрис». Была устроена школа, где местный священник обучал
закону божьему, а надзиратель
- чтению и письму; мальчиков
обучали ремеслам – переплетному и башмачному и другим, на дворе
был разведен огород для овощей. Из-за увеличения числа малолетних
арестантов к отделению была присоединена часть соседнего
строения, где устроили спальню. Так же пришлось переделать
квартиру надзирателя;
Приют и школа для арестантских детей содержались директором
тюремного комитета П.Т. Кротовым, а после его смерти в 1867 году –
его женой, О.И. Кротовой, которая через некоторое время, выбыв из
числа директрис, отказалась от «содержания оных за свой счет».
Детей временно снабжал пищей купец Расторгуев. В 1868 году
Зинаида Николаевна Есипова, заведовавшая школой, «обратилась к
известной в Москве своей благотворительностью почетной гражданке
Рахмановой,
которая
вместе
с
племянником
своим
К.Т.
Солдатенковым, согласилась принять под свое попечительство
347
В другом месте этой же статьи другое написание фамилии - Есипова
151
означенное учреждение без всякого расхода со стороны тюремного
комитета»;
Для надзора за арестантскими детьми, содержащимися в приюте,
была назначена надзирательница, были определены учителя. «Дети
прилично одеты (…), пищу получают здоровую и сытную (…),
учреждение находится в отличном состоянии».
По ходатайству дамского комитета, к женскому отделению был
прибавлен флигель, куда помещались срочные арестантки (их
разделили со следственными);
В женском отделении была устроена машинная швейная мастерская,
«в которой арестантки с необыкновенным усердием и охотой
занимаются
работой,
получая
за
свой
труд
приличное
вознаграждение». Арестантки были «постоянно заняты шитьем
разных вещей, относящихся к обмундированию армии по заказам
военного министерства», были заказы и от других «казенных мест» и
частных лиц;
В пересыльном замке, не смотря на то, что его помещения были, по
распоряжению министра внутренних дел, переданы
московскому
губернатору и губернскому правлению и «дамский комитет почти
устранился от заведывания женским отделением пересыльного
замка», работа не прекращалась, «поскольку число пересылаемых
через Москву по этапу женщин с детьми весьма значительно».
Директрисы дамского комитета
кн. Н.Ф. Четвертинская, кн. А.И.
Голицина и кн. Н.В. Долгорукова посещали женское отделение,
причем по распоряжению последней в тюрьме находилась монахиня,
обучавшая детей «первоначальным понятиям о религии и грамоте»;
Женским долговым отделением заведовала А.И. Голицина, по
распоряжению которой стены были оклеены новыми обоями;
В тюремных больницах работали три послушницы, на каких
основаниях и под чьим руководством, - в статье не уточняется;
152
По предложению директрисы А.Н. Стрекаловой в 1866 году были
учреждены ночные дежурства сестер милосердия. «Ими заведует кн.
Наталья Борисовна Шаховская»;
5.
В публикации практически нет лирических отступлений, из мелочей –
упоминание о новых обоях, обширное описание истории хранения и ухода за
арестантским бельем;
6.
Моралистика отсутствует; периодически проявляется неодобрение
автором бездействия тюремного комитета, при котором в женских
отделениях тюрем царили грязь и теснота, в отличие от дамского комитета,
который внес множество улучшений;
7.
Среди действующих лиц – и дамский комитет, и конкретные дамы-
директрисы. Например, Зинаида Николаевна Есипова в одном месте
упоминается полным именем, в двух других – фамилия и инициалы, причем
в первом случае речь идет о том, что лично она предприняла важный шаг, а
во втором
и третьем случаях - просто констатируются факты, что она
наблюдает за кастеляншей и заведует школой.
8.
Упоминаются директрисы в связи с совершенными делами (см.
выше). Указываются фамилии и инициалы дам-благотворительниц, в ряде
случаев имя и отчество написаны полностью. Есть указание на титулы дам –
«кн.» перед именем при первом упоминании в тексте. Кроме того, в конце
материала есть пассаж, что «директрисы искренне благодарны уходящей
председательнице Н.Б. Трубецкой»;
9.
Упоминаются: директор тюремного комитета – П.Т. Кротов, купец
Расторгуев, временно снабжавший пищей питомцев приюта арестантских
детей.
10.
Да. Кастелянша при складе получала 300 р. в год.
153
VI. Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах за 1868 и
1869 гг. // Правительственный вестник. 1972. № 157. С. 3 (продолжение - в
№ 158. с.2)
1.
Заголовок – «Извлечение из отчета Общества попечительного о тюрьмах
за 1868 и 1869 гг.»
2.
Автор публикации не указан.
3.
Публикация в целом не является эмоционально окрашенной; стиль
изложения – сдержанно аналитический, иногда переходящий в патетическипатриотический. Вероятно, отчет составлял относительно молодой чиновник,
склонный к некоторой восторженности.
4.
Данные о реальных делах:
Приводятся статистические данные по обороту капиталов Общества;
Приводятся статистические данные по количеству присоединенных к
православию арестантов;
Приводятся данные о том, сколько денег принято и израсходовано на
продовольствие арестантов и сколько пожертвовано и истрачено на
поддержание и украшение тюремных церквей;
Дается описание образцовых тюрем в столицах – например, в СанктПетербургской тюрьме срочных арестантов все заключенные заняты
работами, квартиры служащих совершенно отделены от собственно
тюремных помещений, а в Московской исправительной тюрьме
работы введены на артельных началах под наблюдением особых
ремесленников.
5.
Отчет начинается с внушительного вступления: «Постоянная забота
Правительства об улучшении и возможном усовершенствовании мест
заключения в Империи… составляют указание, которому должно следовать
неуклонно во всех своих действиях Общество попечительное о тюрьмах».
Завершается же публикация гимном техническому прогрессу: «Сети
железных дорог, прорезывающие Россию в разных направлениях, успели уже
облегчить и ускорить движение пересыльных и ссыльных партий внутри
154
государства. А сокращение срока в пути есть весьма верное средство к
уменьшению поводов к нравственной порче пересылаемых. С другой
стороны, те удобства, которые арестанты начинают иметь в пути при
переездах на железной дороге, а по рекам – на пароходах, значительно
смягчают неудобства и даже физические страдания при этапной системе».
6.
Открытая моралистика отсутствует
7.
Основное действующее лицо – Общество попечительное о тюрьмах.
Много безличных предложений.
8.
Упоминается одна дама – принцесса Е.М. Ольденбургская, которая была
назначена председательницей Санкт-Петербургского дамского комитета
Общества в день его 50-летия.
9.
Не упоминаются, однако, автор отмечает, что у Общества 50-летний
юбилей и подчеркивает, что оно получило всемилостивейший рескрипт, а
некоторые деятели награждены знаками отличий.
10. Нет сведений
VII. Отчет женского отделения Ковенского губернского попечительного о
тюрьмах комитета за 1872 г. // Ковенские губернские ведомости. 1873.
№19. с. 3-4. Сб, 10 марта
1.
Название
«Отчет
женского
отделения
Ковенского
губернского
попечительного о тюрьмах комитета за 1872 г.»
2.
Автор не указан.
3.
Публикация информативная, сдержанная, но временами проскальзывает
раздражение автора непослушанием арестанток.
4.
Деятельность отделения:
Решили пристроить к тюрьме одну камеру для уменьшения тесноты;
Еду арестанткам перестали выдавать в камеры (раньше они её хранили
и это нашли вредным для гигиены) – в одной из камер была
организована общая столовая. Вследствие этого горячий суп им стали
155
выдавать 2 раза в день, тогда как раньше они получали горячее только
на обед;
Комитет старался занять арестанток работами, но в этом дамы «мало
преуспели» - заключенные, сидевшие по отдельности в своих камерах,
трудились
вяло.
Автор
считает
необходимым
для
приучения
подопечных к правильному труду подчинить их постоянному надзору,
заставляя работать всех в месте в специальной «рабочей» комнате.
Обычно все деньги, заработанные арестантами, выдавались им на руки
при освобождении. Здесь же описывается иной порядок – 1\3 суммы шла
комитету, 1\3 употреблялась на нужды арестанток по их желанию и 1\3
предназначалась к выдаче на руки при выходе на свободу.
Впрочем, за работу на тюремном огороде (з\п 5 коп.\день) заработок
полностью шел арестанткам – после освобождения. Автор пишет, что
работало 32 женщины и они заработали 28 р. 19 коп. Каким образом
получилась сумма не кратная 5, как именно рассчитывалась заработная
плата и сколько часов было необходимо трудиться, автор не уточняет.
Комитет «старался влиять на нравственное исправление арестанток
посредством
чтения
им
священного писания,
что делалось
директрисами поочередно»;
Взамен пришедший в ветхость прежних войлоков для подстилки
отпущено из казны 100 штук новых.
5.
Практически нет
6.
Описывая первоначальное недовольство арестанток принятием пищи в
общей камере, автор отмечает, что оно было вызвано дисциплиной и
порядком, «против которых всегда восстают испорченные натуры», но
комитет «смотрит на дисциплину как на важное средство достижения своей
нравственной цели». Что же касается общей «рабочей», автор считает, что с
её устройством комитет «надеется иметь больше влияния на арестанток и тем
облегчить труд священника». Сквозь весь материал проскальзывает
156
совершенное отсутствие симпатии к арестанткам, чувствуется, что для автора
тюремно-благотворительная деятельность в тягость.
7.
Основное действующее лицо – «комитет»
348
. Однако, в отдельных
случаях появляются и люди – новый порядок выдачи пищи, например, был
введен «в присутствии директрисы Ю.И. Дамич и делопроизводителя
комитета А.А. Аристова». Об А.Н. Мейндорф отдельно говорится, что она
осуществляет общее наблюдение за приютом для арестантских детей.
8.
Перечисляется личный состав отделения на 1 января 1872 года:
председательница – княгиня О.А. Оболенская, директрисы – баронесса А.Н.
Мейндорф, И.Р. Гафферберг, Ю.И. Дамич, В.В. Штибер, К.Абельсон и А.Н.
Тихеева. Отмечается, что в течение года вновь утверждены в званиях
директрис баронесса Е.Ф. Гершау и О.И. Длотовская. Т.о. из дополнительной
личной информации - лишь титулы у тех дам, которые ими обладали.
9.
При перечислении личного состава отделения упоминается, что для
делопроизводства приглашен директор мужского комитета – А.А, Аристов.
10. Надзор за детским приютом осуществляла помощница
надзирательницы, госпожа Лаврова, о зарплате которой ничего не сказано.
Особо отмечается, что баронесса М.Ф. Меллер-Зекомельская, хотя и не
входила в число директрис, безвозмездно предложила свои услуги для
занятий с детьми и занималась с ними постоянно, принося большую пользу
приюту.
VIII. По поводу статьи «Убежища для женщин, вышедших из тюрьмы» //
Русский мир. 1973 г. № 334. С. 1 (передовица). Пн, 17 декабря
1.
Заголовок («По поводу статьи “Убежища для женщин, вышедших из
тюрьмы”») есть только в содержании номера, перед текстом его нет. Это
публицистическая статья, написанная частным лицом.
348
Официально это было дамское отделение Общества попечительного о тюрьмах
(дамских комитетов было всего три – в Петербурге, в Москве и в Царском селе), но слово
«комитет» звучало, видимо, привычнее для уха и было более удобопроизносимо.
157
2.
Автор не указан.
3.
Публикация эмоционально окрашена: проскальзывает тревога автора,
которую он пытается скрыть.
4.
Петербургский дамский попечительный о тюрьмах комитет открыл
убежище для женщин, вышедших на свободу. Вчерашние арестантки могли
получать
готовое
содержание
и
работу
(«до
приискания
прочных
заработков»); одна часть платы за работу шла на содержание, а вторая –
отдавалась работницам. Предполагалось так же религиозное назидание и
элементарное образование.
5.
Да. Автор приводит пример – «недавний процесс в витебской судебной
палате» и риторически вопрошает: «Что довело Маслова до возмутительного
убийства дряхлой старухи из-за 3 р. 60 коп.?» и отвечает – то, что его,
вышедшего из тюрьмы, все сторонились, и никто не давал работы.
6.
Да. Автор много рассуждает о важности начинания дамского комитета,
подчеркивает, что дело требует «громадных умственных и нравственных
средств» и выражает тревогу – малейшая неострожность, бестактность, и из
убежища будут убегать, как убегали некогда из приюта св. Магдалины
бывшие проститутки.
7.
Действующее лицо – «дамский комитет»
8.
Нет.
9.
Нет.
10. Нет данных.
IX. Отчет женского отделения Ковенского губернского попечительного о
тюрьмах комитета за 1875 г. // Ковенские губернские ведомости. 1876.
№ 10. С. 2
1. Название
–
«Отчет
женского
отделения
Ковенского
губернского
попечительного о тюрьмах комитета за 1875 г.». Публикация является
официальным отчетом.
2. Автор не указан.
158
3. Стиль публикации – информативный, сдержанный, официальный.
4. Реальные дела и результаты деятельности дамского отделения:
комитет старается размещать арестанток по роду преступлений и
вероисповеданиям ( но «по недостаточности помещений… это не всегда
оказывалось возможным»);
при тюрьме есть свой огород, доходы от которого идут в пользу
отделения;
директрисы наблюдали за доброкачественностью продовольствия,
поступавшего от подрядчика;
арестантки едят все вместе – в общей столовой;
для рукоделия арестанток отведена специальная камера;
есть приют для арестантских детей, где они обучаются закону
божьему, чтению письму и арифметике (особо отмечается, что преподавание
шло на русском языке).
5. Лирических отступлений нет.
6. В месте, где говорится о доходах Отделения, отмечается, что капитал
отделения увеличился «хотя, по случаю бывшей в летние месяцы засухи,
доход с тюремного огорода, в сравнении с предыдущими годами, был очень
незначителен». Т.о. упоминаются погодные условия.
7. Действующим лицом в большинстве случаев выступает «Дамское
отделение», в публикации много безличных предложений. Упоминается
надзирательница А.А. Павлова – под её присмотром арестантки занимаются
рукоделиями в специально для этого устроенной камере. Общее наблюдение
за работами осуществляла директриса А.И. Зотова, а контроль над
полученными деньгами
–
Ю.И.
Дамич и
А.В.
Римская-Корсакова.
Директриса С.П. Лебедева наблюдала за приютом для арестантских детей,
учила их.
8. Упоминаются директрисы отделения (фамилии и инициалы, в одном
случае титул) и надзирательница с помощницей (фамилии и инициалы). В
начале материала перечисляется состав Общества к 1 января 1875 г.:
159
«председательница Е.А. Базилевская; директрисы: А.И. Зотова, баронесса
Е.Ф. Гершау, Е.В. Штибер, Ю.И. Дамич, С.П. Лебедева…». Кроме того,
упоминаются А.В. Римская-Корсакова и М.Ю. Дворжицкая, утвержденные в
1975 в звании директрис, а так же надзирательница тюрьмы – А.А. Павлова и
е помощница Э.Д. Лаврова.
9. Упоминаются. П.П. Джунковский, директор мужского Попечительного о
тюрьмах комитета, приглашенный дамами для делопроизводства и И.Л.
Хшонстовский, приглашенный на эту же должность в связи с отъездом из
Ковно первого (фамилии и инициалы, должностей нет). Так же в тексте 3
раза упоминается ксендз Пукшта (только сан и фамилия) и 1 раз
«православный Священник», имя которого не указано (сан – с большой
буквы).
10. Да.
Надзирательница
тюрьмы
получала
из
экономических
сумм
Отделения добавочного содержания 10 рублей в месяц (оклад, определённый
государством, не известен), а её помощница – 5 рублей (оклад тоже не
известен). Три кухарки из арестанток готовили пищу (имена не указываются)
за жалование – 30 копеек в месяц (деньги они должны были получить по
выходе из тюрьмы). Ксендз Пукшта, учивший арестантских детей закону
божьему (посещал приют 3 раза в неделю) и беседовавший с арестантками 1
раз в неделю, получал из экономических сумм отделения 60 рублей в год. В
«ведомости о приходе и расходе», помещенной ниже статьи, упоминается
«награда тюремному сторожу» - 3 рубля; так же указывается, что на
обработку огорода истрачено 30 р. (кто его обрабатывал – не написано).
X. Отчет женского отделения Иркутского губернского тюремного
комитета за 1876 г. // Иркутские губернские ведомости. 1877. № 16. С. 3-4
1.
Название – «Отчет женского отделения Иркутского губернского
тюремного комитета за 1876 г.».
2.
Автор не указан.
160
3.
Текст сдержанный, официальный, информативный; в тексте есть 4
отсылки к законам и конкретным статьям, на основании которых было
предпринято то или иное действие (в других публикациях этого нет).
Автором, вероятно, являлся мужчина, не чуждый юриспруденции (не
исключено, что делопроизводитель отделения – Г. Мейер).
4.
Реальные дела отделения:
ходатайствовали перед начальником губернии и позволении создать
приют для арестантских детей при тюремном замке, собрали
пожертвования для его строительства и начали работы по возведению
строения.
5.
Лирические отступлении и описание бытовых мелочей отсутствуют.
6.
Практически отсутствуют
7.
Не смотря на перечисление дам, состоящих в отделении и описание их
обязанностей, там, где речь заходит о деятельности, её субъектом является
дамское отделение в целом.
8.
Да.
Упоминается,
что
председательницей
иркутского
дамского
отделения до своей смерти в 1868 году была г-жа Шелашникова, при которой
организация существовала de facto (здесь же, однако, отмечается, что дамой
она была деятельной и энергичной)
349
, а директрисы постепенно выходили
из состава в связи с болезнями или переездами в другие города (их имена не
перечисляются). Перечисляются дамы, избранные генерал-губернатором в
новое дамское отделение – председательница, 9 директрис и 9 рядовых
членов. Председательницей стала Раиса Дмитриевна Смирнова. Отдельно
перечисляются фамилии дам-директрис в связи с их должностными
обязанностями, которые были распределены между ними на общем собрании
дамского отделения.
349
Отчет женского отделения Иркутского губернского тюремного комитета за 1876 г. //
Иркутские губернские ведомости. 1877. № 16. C. 3
161
Таблица 2. Обязанности директрис Иркутского дамского отделения в
1876 году
ФИО
Ольга Петровна Языкова
Павла Александровна
Катышевцева
Зазубрина Александра Федоровна
Евламия Николаевна Демидова
Анна Николаевна Блокова,
Евгения Карловна Савицкая, и
рядовой член отделения Екатерина Андреевна Шац
Обязанности
Наблюдение за чистотой помещений, опрятностью
арестанток, снабжение их книгами духовнонравственного содержания; заведывание детским
приютом
Наблюдение за продовольствием арестанток, их
одеждой и обувью
Снабжение арестанток работами, отчетность по
заработанным деньгам
Казначей отделения
Ежемесячная ревизия кассы отделения и проверка
отчетности приходов и расходов казенных и
частных сумм отделения.
Директрисы Екатерина Ивановна Меленецкая, Людмила Михайловна
Заберовская
и
Мария
Ильинична
Несытова
остались
без
строго
определенных занятий.
При перечислении рядовых членов комитета ФИО тоже указано полностью,
без титулов и сведений о родственниках: Прасковья Андреевна Савинская,
Екатерина Андреевна Шац, Гедвига Осиповна Поплавская, Екатерина
Николаевна Купенкова, Любовь Георгиевна Мейер,
Юлия Ивановна
Базарова, Елизавета Ивановна Голдобина, Ревекка Владимировна Майер и
Ольга Яковлевна Каминер.
В статье упоминаются частные жертвователи: иркутская 1-й гильдии купчиха
О.Я. Копп, пожертвовавшая необходимый строительный материал для
возведения приюта для арестантских детей. Кроме того, при перечислении
жертвователей по подписным листам, упоминаются: М. Базанова – 10 р., К.
Богданова – 2 р., Голдобина – 25 р., Жбанова – 50 р., В. Кузнецова – 25 р.
9.
Упоминается генерал-губернатор (не называется по имени) и Г.Мейер,
избранный делопроизводителем дамского отделения. Упоминается о том, что
иркутский архитектор Э.Я. Гофман бесплатно составил план и смету
будущего приюта для арестантских детей, подполковник А.Ф. Соловьев взял
на себя «расходование по работам денег», М.Д. Бутин пожертвовал приюту
162
60 железных кроватей, а А.Н. Беклемишев – своей работы образ «Распятие
Спасителя». Кроме того, в конце статьи довольно объемный список мужчин,
пожертвовавших отделению небольшие суммы по подписке, а так же
«Благодатного прииска рабочие», давшие 63 р. 85 копеек.
10. Нет данных о заработной плате вдовы надворного советника А.Ф
Орловой,
выполнявшей
обязанности
надзирательницы
приюта
и
«обязавшейся проходить с детьми первоначальную грамоту и заниматься
рукодельными работами».
163
II.
Таблица 3.
Отражение деятельности дамских отделений и комитетов в
периодической печати (в персоналиях)
Дата и место
публикации
Субъект
деятельности
Отчет
о
действиях Председательница
Тобольского
отделения
Попечительного
о
тюрьмах комитета за
1858 г. // Тобольские
губернские ведомости –
1859 г. - № 12
Директриса О.Г.
Лещева
Директриса М.И.
Папкевич
Отчет Томского женского
Попечительного о
тюрьмах комитета за
1861 г. // Томские
губернские ведомости.
1862. № 8. с. 55-57.
(Окончание в № 9 с. 62-66)
Что было сделано
Детям от 1 до 2 лет вместо
обыкновенной арестантской пищи
стали выдавать по кружке молока, а
детям от 3 до 9 лет вместо сухого
хлеба, даваемого на завтрак, кашицу
из ячменной крупы, полагая на 5
детей 1 фунт крупы и 2 золотника
масла
Осуществляли надзор за детьмисиротами из приказа общественного
призрения
Председательница
С.С. Озерская
Пожертвовала 25 р. и 5 пар детского
белья
Директриса Е.В.
Исаева
Проявила инициативу относительно
установки новых котлов для кухни;
пожертвовала 5 р., 4 ведра уксуса и
семена для посева в тюремном
огороде, 4 чугунных котла, 88 пуд, 10
бочек, 10 пар чарков для арестантов и
4 аспедных доски для детского
отделения
Директриса И.И.
Пономарева
Пожертвовала 10 р.
Директриса Л.К.
Герасимова
Пожертвовала 10 р.
Директриса Д.А.
Карбокиер
Пожертвовала 10 р.
Директриса А.Т.
Квятковская
Пожертвовала 10 р., 10 пар сапогов и
6 блуз – детям; полное дорожное и
домашнее платье с тремя переменами
белья и образок для мальчика,
отправленного в Казань; 2 фунта
бумаги для обучения детей вязанию
чулок
164
Извлечение из отчета
Общества попечительного
о тюрьмах за 1865 год. //
Журнал Министерства
юстиции. 1867. № 6. С. 605
Директриса Ф.Е.
Цыбульская
Пожертвовала 10 р.
Директриса М.И.
Попова
Пожертвовала 10 р.
Член общества
О.П. Рудакова
Пожертвовала 3 р.
Член общества
Е.И. Михеева
Пожертвовала 10 р., 5 аспедных
досок и 5 азбук
М.П. Третьякова
М.П. Ермолаева
Пожертвовала 5 р.
Пожертвовала 5 р.
Е.А Лаунерт
Пожертвовала много еды для
детского отделения
Директриса
Кротова
Продовольствовала детей арестантов
в приюте на свой счет пищею и
изъявила готовность снабжать их
всем необходимым
Председательница
дамского
тюремного
комитета в
Петербурге
Пожертвовала в церковь тюремного
замка икону св. Николая Чудотворца
в серебряной вызолоченной ризе
Демидов И. О
Директриса З.Н.
деятельности Московского Есипова
дамского попечительного о
тюрьмах комитета за
последние 5 лет.
Наблюдала за деятельностью
тюремной кастелянши, обратилась к
почетной гражданке Рахмановой с
просьбой помочь содержать
арестантских детей
// Современная летопись.
1870. № 3. С. 7-9
Выбыла из числа директрис, после
смерти мужа, директора комитета,
отказалась содержать за свой счет
приют и школу арестантских детей
Посещала женское отделение
тюрьмы
Директриса
Кротова О.И.
Директриса кн.
Н.Ф.
Четвертинская
Директриса кн.
А.И. Голицина
Посещала женское отделение
тюрьмы; заведывала женским
долговым отделением, распорядилась
оклеить стены новыми обоями
Директриса кн.
Н.В. Долгорукова
Посещала женское отделение
тюрьмы; по е распоряжению в
тюрьме находилась монахиня,
обучавшая детей «первоначальным
понятиям о религии и грамоте»
Предложила учредить ночные
дежурства сестер милосердия
Директриса А.Н.
Стрекалова
165
Наталья
Борисовна
Шаховская
Заведовала сестрами милосердия,
дежурившими в тюрьме
Почетная
гражданка
Рахманова
Согласилась принять под свое
попечительство прияют арестантских
детей без всякого расхода со стороны
тюремного комитета
Отчет женского
отделения Ковенского
губернского
попечительного о тюрьмах
комитета за 1872 г. //
Ковенские губернские
ведомости. 1873. №19. с. 34.
Директриса Ю.И.
Дамич
Присутствовала при введении нового
порядка выдачи пищи
Директриса А.Н.
Мейндорф
Осуществляет общее наблюдение за
приютом для арестантских детей
Баронесса М.Ф.
МеллерЗекомельская
Отчет женского
отделения Ковенского
губернского
попечительного о тюрьмах
комитета за 1875 г. //
Ковенские губернские
ведомости. 1876.
№ 10.
С. 2
Надзирательница
А.А. Павлова
Безвозмездно предложила свои
услуги для занятий с детьми и
занималась с ними постоянно,
принося большую пользу приюту,
хотя и не входила в число директрис
Под её присмотром арестантки
занимаются рукоделиями в
специально для этого устроенной
камере
Директриса А.И.
Зотова
Вела общее наблюдение за
арестантскими работами
Директриса Ю.И.
Дамич
Осуществляли контроль за деньгами,
вырученными от арестантских работ
Директриса А.В.
РимскаяКорсакова
Отчет
женского
отделения
Иркутского
губернского
тюремного
комитета за 1876 г. //
Иркутские
губернские
ведомости. 1877. № 16. С.
3-4
Директриса С.П.
Лебедева
Наблюдала за приютом для
арестантских детей, учила их
Директриса Ольга
Петровна
Языкова*
Наблюдение за чистотой помещений,
опрятностью арестанток, снабжение
их книгами духовно-нравственного
содержания; заведывание детским
приютом
Наблюдение за продовольствием
арестанток, их одеждой и обувью
Директриса Павла
Александровна
Катышевцева*
Директриса
Зазубрина
Александра
Федоровна*
Директриса
Евламия
Николаевна
Демидова*
Снабжение арестанток работами,
отчетность по заработанным деньгам
Казначей отделения
166
Журнал Министерства
внутренних дел. 1861. № 12. С. 28
Директрисы: Анна
Николаевна
Блокова, Евгения
Карловна
Савицкая, и
рядовой член
отделения Екатерина
Андреевна Шац*
Ежемесячная ревизия кассы
отделения и проверка отчетности
приходов и расходов казенных и
частных сумм отделения.
иркутская 1-й
гильдии купчиха
О.Я. Копп
Пожертвовала необходимый
строительный материал для
возведения приюта для арестантских
детей
М. Базанова
Пожертвовала 10 р.
К. Богданова
Пожертвовала 2 р.
Голдобина
Пожертвовала 25 р.
Жбанова
Пожертвовала 50 р.
В. Кузнецова
Пожертвовала 25 р.
Вдова надворного
советника А.Ф
Орлова
Выполняла обязанности
надзирательницы приюта и обязалась
проходить с детьми первоначальную
грамоту и заниматься рукодельными
работами
Кн. ДондуковаКорсакова
Прислала 60 картин для наглядного
обучения священной истории на 4 р.
50 коп. в воскресную мужскую школу
при тюрьме
* Сферы деятельности этих дам перечисляются, но в отчете нет информации
о том, как они справлялись со своими обязанностями.
167
Отзывы:
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв