Рост использования нейробиологических доказательств в уголовных делах

Рост использования нейробиологических доказательств в уголовных делах: новые данные В 2008 году в городе Эль-Кахон, Калифорния, 30-летний Джон Николас Гюнтер забил свою мать до смерти металлической трубой, а затем украл $ 1378 наличными, ее кредитные карточки, DVD/VCR-проигрыватель и некоторые болеутоляющие средства, отпускаемые по рецепту. В ходе судебного разбирательства, Гюнтер признался в убийстве, но утверждал, что его преступление должно быть квалифицировано как убийство второй степени, так как он действовал непреднамеренно. Клинический психолог и невропатолог засвидетельствовал, что две предыдущие травмы головы - одна, вследствие нападения, другая – из-за передозировки наркотиками - повредили лобные доли его мозга, что потенциально снизило способность Гюнтера спланировать убийство,в результате чего он действовал импульсивно. Присяжных, однако, не убедил этот довод защиты Гюнтера. На основании других показаний, например, того, что Гюнтер ранее говорил об убийстве матери с друзьями, суд признал его виновным в убийстве первой степени, и приговорилк тюремному срокув 25 лет. Дело Гюнтера, по мнению таких исследователей, какНита Фараани, правоведа (Nita Farahany) из Университета Дьюка в Дареме, Северная Каролины, свидетельствует о новой тенденции. На прошлой неделе она, совместно с коллегами, опубликовала об этом статью в Вестнике права и биологических наук (Journal of Law and the Biosciences). По их данным, болеечем в 1585 судебных решениях, вынесенных в США по уголовным делам в 2005 – 2012 годах, говорится об использовании защитой нейробиологических доказательств. Только в 2012 году, например, более 250 обоснований содержали аргументы обвиняемого о том, что преступление их "заставили совершить их собственные мозги". А это вдвое больше, чем в 2007 году. По словам Фараани, традиционная правовая практика гласит, что в основном нейробиологические средства доказывания, такие, как снимки функциональной магнитно-резонансной томографии, оценки когнитивных нарушений, или тесты на генетическую изменчивость, которая могла бы повлиять на психические функции человека, используются в качестве аргумента против назначении наказания в виде смертной казни в делах о тягчайших преступлениях. Однако, команда Фараани, включавшая в себя 17 студентов юридических факультетов и трех студентов бакалавриата, подвергнув тщательному анализу десятки тысяч опубликованных судебных решений с помощью поисковых терминов, таких как "расстройство мозга",

"биологический" и "КТ-сканирование", обнаружила, что диапазон использованияподобных доказательств растет – они используются в судебных делах о мошенничестве, ограблениях и хранении наркотиков. Но участие в судебном разбирательственейробиологовне всегда означает оправдательный вердикт. Исследование показало, что нейробиологические доказательства, которые должны убедить суд в том, что подсудимый не полностью отвечает за свои действия - как в деле Гюнтера –в большинстве случаев не помогают обвиняемым. Отчасти это происходит из-за правовых критериев оценки вменяемости подсудимого – во многих штатах невменяемостьзначит, что у обвиняемого наблюдается «полное непонимание» разницы между добром и злом. Даже если человек психически болен, это, как правило, приводит к "определенной степени непонимания, нежели, чем к ее полному отсутствию", пишут Фараани и ее коллеги. В целом, специальные знания нейробиологического характера о человеческом поведении и принятии решений зачастую не могут внести ясность в то, почему конкретный человек совершал поступки "добровольно" или "намеренно" и, следовательно, виновен в совершении преступления, говорит Фараани. Есть, однако, некоторые случаи, в которых данные нейробиологии, оказываются неожиданно ценными, утверждает Фараани. Ее анализ показал, что вторым наиболее распространенным случаем использования нейробиологических доказательств в суде является оспаривание дееспособностиподсудимых - их дееспособности признавать себя виновными в совершении преступления, давать признательные показания, или быть осужденными. В одном таком деле, рассказывает Фараани, защитой было установлено, что мужчина является умственно недееспособным, что исключило возможность обвинительного приговора в отношении него,после того как его вина в мошенничестве была доказана. В результате он "не был приговорен к тюремному заключению, а провел остаток своей жизни в лечебнице". В общем, новое исследование предполагает, что нейробиологические доказательства оказали позитивное влияние на систему уголовного правосудия США, "помогая в определениидееспособностиобвиняемых и изучении роли наказания", утверждает Джуди Иллес (JudyIlles), нейробиолог из Университета Британской Колумбии в Ванкувере, Канада. Однако, Фараани делает другие выводы. С некоторыми исключениями, использование нейробиологических доказательств в залах суда "продолжает быть бессистемным, ситуативным и зачастую непродуманным", пишет она и ее

коллеги. Адвокаты редко прислушиваются к предостережениям ученых о том, "что соответствующие нейробиологические доказательства сами по себе слабы, особенно в деле утверждения каких-то фактов о людях, а не изучения различий между социальными группами", добавляют они. "То, с чем мы столкнулись, это попытка "подгонки" нейробиологических методов и данных под право", говорит Джеймс Джордано (James Giordano), специалист по нейроэтике в Джорджтаунском университете в Вашингтоне, округ Колумбия. А нужны, говорит Джордано, системные нейробиологические исследования "для права", которые бы отвечали потребностям судов, при этом "не стоит забывть о существующих ограниченных возможностях и ограничениях инструментов нейробиологии". Иллес согласна с этим мнением, утверждая, что "более активное участие неврологов в обсуждении этих вопросов не просто необходимость, это императив".

Рецензии:

Авторизуйтесь, чтобы добавить рецензию

- у работы пока нет рецензий -

Отзывы:

Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв