Санкт-Петербургский государственный университет
Кафедра гражданского процесса
Субъективные пределы законной силы судебного решения
(противопоставимость судебных актов)
Выпускная квалификационная работа
студента 2 курса магистратуры
очной формы обучения
Намчук Алеси Алексеевны
Научный руководитель:
доцент,
кандидат юридических наук
Шварц Михаил Зиновьевич
Санкт-Петербург
2016 год
2
Оглавление
Введение: постановка проблемы............................................................................... 3
Глава 1. Анализ доктринальных концепций законной силы судебного...............11
решения...................................................................................................................... 11
§ 1. Понятие законной силы судебного решения.................................................11
§ 2. Обязательность судебного решения.............................................................. 20
§ 3. Преюдициальность судебного решения........................................................ 29
§ 4. Неопровержимость судебного решения........................................................34
§ 5. Исполнимость судебного решения................................................................ 35
§ 6. Исключительность судебного решения.........................................................36
Глава 2. Анализ Постановления № 12278/13.......................................................... 44
§ 1. Анализ судебной практики............................................................................. 44
§ 2. Анализ Постановления № 12278/13 с точки зрения концепций
дореволюционных исследователей.......................................................................47
§ 3. Анализ Постановления № 12278/13 с точки зрения концепций советских
исследователей........................................................................................................49
§ 4. Анализ Постановления № 12278/13 с точки зрения концепций
современных исследователей................................................................................54
Заключение.................................................................................................................57
Список использованных источников....................................................................... 60
3
Введение: постановка проблемы
Понятие противопоставимости судебных актов впервые упомянуто в
Постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации от 22 апреля 2014 года № 12278/13 (далее – Постановление
№ 12278/13). Существо спора заключается в следующем.
Общество с ограниченной ответственностью (далее – Общество) за год до
признания его банкротом подарило квартиры двум гражданам. После признания
Общества банкротом судебным актом установлены и включены в реестр
требований кредиторов требования единственного кредитора – Федеральной
налоговой службы Российской Федерации (далее – Федеральная налоговая
служба РФ). По сле этого договоры дарения квартир признаны
недействительными как подозрительные сделки, совершенные с целью
причинить вред имущественным правам единственного кредитора. Основным
фактом, свидетельствующим о причинении оспоренными сделками вреда
кредитору, судом признано наличие у Общества задолженности по налогам и
обязательным платежам. Граждане, выступающие сторонами по договорам
дарения, обжаловали решение об установлении задолженности Общества по
налогам и обязательным платежам, однако суды апелляционной и кассационной
инстанций сочли, что заявители не имеют права на обжалование этого
судебного акта. Высший Арбитражный Суд Российской Федерации (далее –
Высший Арбитражный Суд РФ) направил дело на новое рассмотрение в
апелляционную инстанцию, усмотрев наличие у заявителей
заинтересованности в обжаловании судебного акта в следующем.
Условием признания подозрительной сделки недействительной является
наличие в реестре кредиторов непогашенных требований, а также
соразмерность цены реституционного иска размеру этих требований. Факт
наличия непогашенных требований и их размер установлены в обособленном
споре без участия подателей жалоб, однако этот факт противопоставлен им в
другом деле – об оспаривании подозрительных сделок. Поскольку судебный акт
об установлении задолженности Общества по налогам и обязательным
4
платежам послужил основной причиной изъятия у граждан собственности,
правопорядок должен обеспечивать им право на судебную защиту, в том числе
путем обеспечения возможности представить свои доводы и доказательства по
вопросу, решенному этим судебным актом.
Высший Арбитражный Суд РФ указал, что в настоящее время одним из
способов обеспечения защиты в подобной ситуации является предоставление
лицу права обжалования соответствующего судебного акта (при этом иные
способы обеспечения защиты, одним из которых является обжалование, не
указаны). Высший суд подчеркнул, что, поскольку судебный акт затрагивает
права и законные интересы других лиц не непосредственно (пункт 2
постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 мая 2009 года
№ 36 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской
Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной
инстанции»), а косвенно и напрямую о них не высказывается, его обжалование
происходит не по правилам статьи 42 Арбитражного процессуального кодекса
Российской Федерации (далее – АПК РФ).
Понятие противопоставления судебного акта использовано Высшим
Арбитражным Судом РФ при разрешении спора в рамках дела о банкротстве.
Для анализа этого феномена можно предположить, что он является
проявлением специфики дел о банкротстве. Эта специфика заключается в том,
что банкротство представляет собой ситуацию стечения кредиторов при
недостаточности имущества должника для удовлетворения всех требований.
Пропорциональность и справедливость удовлетворения требований
обеспечивается очередным порядком их удовлетворения путем составления
реестра требований кредиторов.
Требования включаются в реестр требований кредиторов арбитражным
управляющим или реестродержателем исключительно на основании
вступивших в силу судебных актов, устанавливающих их состав и размер 1 (за
исключением требований о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда
1 Часть 6 статьи 16, часть 1 статьи 71, часть 1 статьи 100 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О
несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон № 127-ФЗ).
5
лиц, работающих или работавших по трудовому договору, которые включаются
в реестр непосредственно арбитражным управляющим или по его
представлению реестродержателем). Предъявленные для включения в реестр
требования направляются в арбитражный суд с приложением судебных актов
или иных подтверждающих обоснованность этих требований документов 2.
Законом предусмотрено право определенного круга лиц не согласиться с
требованиями кредитора, предъявленными для включения в реестр 3.
Во-первых, возникает вопрос о том, каким образом могут быть заявлены
возражения относительно требований, подтвержденных судебным актом, в
свете статьи 16 АПК РФ, согласно которой вступившие в законную силу
судебные акты являются обязательными для всех без исключения 4. В части 3
2 Часть 1 статьи 71, часть 1 статьи 100 Закона № 127-ФЗ.
3 Так, абзацем 2 части 6 статьи 16 Закона № 127-ФЗ предусмотрено, что требования о выплате выходных
пособий работникам включаются в реестр непосредственно арбитражным управляющим (реестродержателем
по его представлению), «а в случае оспаривания этих требований – на основании судебного акта,
устанавливающего <их> состав и размер». Частью 10 статьи 16 Закона № 127-ФЗ предусмотрено, что
«разногласия, возникающие между конкурсными кредиторами, уполномоченными органами и арбитражным
управляющим, о составе, о размере и об очередности удовлетворения требований кредиторов по денежным
обязательствам или об уплате обязательных платежей, рассматриваются арбитражным судом в порядке,
предусмотренном <указанным законом>. Разногласия по требованиям … подтвержденным вступившим в
законную силу решением суда в части их состава и размера, не подлежат рассмотрению арбитражным судом, а
заявления о таких разногласиях подлежат возвращению без рассмотрения, за исключением разногласий,
связанных с исполнением судебных актов или их пересмотром». Аналогичными нормами части 2 статьи 71 и
части 3 статьи 100 Закона № 127-ФЗ предусмотрено, что «возражения относительно требований кредиторов
могут быть предъявлены должником, временным управляющим <внешним управляющим на стадии внешнего
управления>, представителем учредителей (участников) должника или представителем собственника
имущества должника - унитарного предприятия, а также <реестровыми> кредиторами». Поскольку из закона не
следует, что «оспаривание», «разногласия» и «возражения» против требований кредитора представляют собой
разные по правовой природе явления, видимо, эти разные термины обозначают одно явление: несогласие с
обоснованностью требования кредитора. Далее по тексту будем использовать термин «возражения», имея в
виду все вышеприведенные нормы Закона № 127-ФЗ.
4 Следует отметить, что суды отказывают в рассмотрении возражений, указывая на «на недопустимость
конкуренции судебных актов, их обязательность» (определение Верховного Суда РФ, Судебной коллегии по
экономическим спорам Верховного Суда РФ от 25 ноября 2015 года №№ 309-ЭС15-14958, А07-5973/2012), а
также на то, что «с учетом положений статьи 16 АПК РФ <статьи 13 Гражданского процессуального кодекса
Российской Федерации (далее – ГПК РФ)> об обязательности судебных актов, на рассматриваемые требования
распространяется правовой режим, установленный абзацем вторым пункта 10 статьи 16 Закона № 127-ФЗ», то
есть запрет рассмотрения любых разногласий, за исключением разногласий, связанных с исполнением судебных
актов или их пересмотром (определения Верховного Суда РФ, Судебной коллегии по экономическим спорам
Верховного Суда РФ от 13 января 2016 года №№ 305-ЭС15-1943, А40-186427/2013; от 19 января 2016 года №№
304-ЭС14-71, А70-9973/2012).
Возникает вопрос о соотношении абзаца 2 части 10 статьи 16 Закона № 127-ФЗ, с одной стороны, и части 2
статьи 71 и части 3 статьи 100 этого закона, с другой. Если статьей 16 предусмотрено, что недопустимы никакие
возражения, за исключением связанных с исполнением или пересмотром судебных актов, то какой смысл
вложен в статьи 71 и 100, устанавливающие право выдвижения возражений? Можно предположить, что эти
нормы надо толковать ограничительно – сквозь призму статьи 16 – таким образом, что статьи 71 и 100
определяют круг лиц, имеющих право выдвигать возражения, связанные с исполнением или пересмотром
судебного акта, подтверждающего обоснованность требования кредитора. В таком случае возникает вопрос о
том, как понимать «возражения, связанные с исполнением или пересмотром судебного акта»: в отношении
исполнения можно предположить, что возражения должны касаться, например, нарушения порядка
6
статьи 16 АПК РФ указано, что обязательность судебных актов не лишает лиц,
не участвовавших в деле, возможности обратиться в арбитражный суд за
защитой нарушенных этими актами их прав и законных интересов путем
обжалования указанных актов. Означает ли это, что любое лицо, которое
считает, что его право нарушено вступившим в законную силу судебным актом,
может его обжаловать, то есть выдвинуть против подтвержденного судебным
актом требования кредитора «возражение, связанное с пересмотром судебного
акта»?
С точки зрения норм АПК РФ, на первый взгляд, это не так, поскольку
можно сказать, что часть 3 статьи 16 АПК РФ конкретизируется статьей 42 АПК
РФ, согласно которой обжаловать судебный акт могут только такие не
участвовавшие в деле лица, о правах и обязанностях которых этот акт принят.
На практике статья 42 АПК РФ понимается так: судебный акт вправе
обжаловать лицо, как указанное, так и не указанное в мотивировочной и (или)
резолютивной части, если его права и обязанности непосредственно
затрагиваются этим актом5. Суды признают решения принятыми о правах и
обязанностях лица, не участвовавшего в деле, когда решением устанавливаются
права этого лица относительно предмета спора либо возлагаются обязанности
на это лицо6, когда решение содержит суждения о его правах и обязанностях
непосредственно в судебном акте (в мотивировочной или резолютивной части) 7.
Суды особо подчеркивают, что для возникновения права на обжалование по
статье 42 АПК РФ необходимо, чтобы обжалуемый судебный акт «не просто
затрагивал права и обязанности этих лиц, а был принят непосредственно об их
предъявления исполнительного документа, в частности, по истечении срока исполнительной давности; под
возражением же, связанным с пересмотром судебного акта, сложно представить что-то, кроме требования о его
пересмотре, то есть жалобы на этот акт.
5 Пункты 1 – 2 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 28 мая 2009 года № 36 «О
применении АПК РФ при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной инстанции» (далее –
Постановление № 36).
6 Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 13 апреля 2016 года по делу № А4520398/2015.
7 Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 9 декабря 2013 года по делу № А20-3970/2011;
постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 12 апреля 2016 года по делу № А193436/2015; постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 20 февраля 2016 года по делу № А3322553/2013.
7
правах и обязанностях»8, что, если «последствия, возникновение которых <в
отношении прав и обязанностей лица, не привлеченного к участию в деле,>
возможно по результатам принятого судебного акта, носят предположительный
и косвенный характер, <то они> не могут расцениваться как обстоятельства,
свидетельствующие о непосредственном влиянии судебного акта на права и
обязанности <такого лица>«9.
Судебные решения также признаются принятыми о правах и обязанностях
не привлеченного к участию в деле лица в случае, когда оно в тексте судебного
акта не упомянуто, но смогло доказать, что его права и обязанности
непосредственно затрагиваются решением10. При этом доводы лица, не
участвовавшего в деле, о незаконности или необоснованности обжалуемого
акта не рассматриваются по существу до тех пор, пока лицо не докажет наличие
у него права на обжалование, то есть что этот акт непосредственно нарушает
его права и обязанности11, поскольку «наличие у лица, не привлеченного к
участию в деле, заинтересованности в исходе дела само по себе не наделяет его
правом на обжалование судебного акта»12.
В связи с изложенным выше сложившимся в практике пониманием права
обжалования судебных актов как принадлежащего только лицам, доказавшим,
что решение непосредственно затрагивает их права и обязанности, возникает
вопрос о соотношении статей 16 и 42 АПК РФ и абзаца 2 части 10 статьи 16
8 Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 13 апреля 2016 года по делу № А4520398/2015; постановление ФАС Волго-Вятского округа от 8 июня 2012 года по делу № А43-7849/2011.
9 Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от 26 декабря 2014 года № 04АП-4792/2014 по
делу № А19-36/2014.
10 Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 23 апреля 2014 года по делу № А826597/2011; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23 марта 2016 года № Ф07-855/2016,
Ф07-887/2016 по делу № А66-9508/2015.
11 Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 26 мая 2015 года № 05АП-15786/2014;
постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 июня 2013 года по делу № А61-135/2012; постановление
Третьего арбитражного апелляционного суда от 7 июля 2015 года по делу № А69-1924/2014.
12 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21 марта 2016 года по делу № А1310753/2015; постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 марта 2015 года № Ф05-16267/2014 по
делу № А41-32972/14. Эта позиция ставит вопрос о том, допускает ли правопорядок ситуацию, когда права лица
судебным актом затронуты, но – поскольку они затронуты не непосредственно, и статья 42 АПК РФ не
применима, - защититься от этого акта лицо не может. Кроме того, возникает вопрос, о какой
заинтересованности идет речь: если о той, которая предусмотрена частью 3 статьи 16 АПК РФ, то она не
препятствует защите прав путем обжалования судебных актов, нарушающих эти права. Если же права на
обжалование не возникает, то либо речь идет о какой-то другой заинтересованности, либо часть 3 статьи 16
АПК РФ необходимо толковать ограничительно как не препятствующую судебной защите путем обжалования
судебных актов только теми лицами, которым такое право предоставлено законом, а в настоящее время это,
согласно статье 42 АПК РФ, лица, о правах и обязанностях которых принято решение.
8
Закона № 127-ФЗ, с одной стороны, и части 2 статьи 71 и части 3 статьи 100
Закона № 127-ФЗ, с другой. Иными словами, каким образом могут быть
выставлены возражения против подтвержденного судебным актом требования к
несостоятельному должнику?
Можно предположить, что они могут быть выражены в форме жалобы на
такой судебный акт, и тогда необходимо либо по-новому, более широко
понимать статью 42 АПК РФ13, либо воспринимать ее не как норму,
конкретизирующую часть 3 статьи 16 АПК РФ и предполагающую ее
ограничительное толкование14, а как норму, детализирующую часть 3 статьи 16
АПК РФ, представляющую собой только один из примеров ее действия,
который воплощен в тексте закона15. Можно предположить, что воплощенный в
Постановлении № 12278/13 случай предоставления лицам, не участвовавшим в
деле, права обжалования как раз отражает иной пример действия части 3 статьи
16 АПК РФ, помимо того, который предусмотрен статьей 42 АПК РФ.
Вопрос о форме выставления возражений против подтвержденного
судебным актом требования к несостоятельному должнику можно поставить и
иначе: не основаны ли часть 2 статьи 71 и часть 3 статьи 100 Закона № 127-ФЗ
на принципиально ином понимании обязательности судебных актов, нежели то,
которое воплощено в статье 16 АПК РФ? Не является ли Постановление
№ 12278/13 подтверждением того, что обязательность судебных актов, вопреки
действующей редакции статьи 16 АПК РФ, все-таки должна иметь границы, а
не быть всеобщей? Если это так, то возникает необходимость определить эти
границы и установить, в каких случаях лицо, несмотря на наличие вступившего
в законную силу судебного акта, может оспаривать в другом процессе
установленные им факты и правоотношения.
13 В таком случае необходимо определить, каким образом лицо, выставляющее возражения по части 3 статьи
100 Закона № 127-ФЗ, может доказывать, что его права непосредственно затронуты, а также как тогда понимать
такую «непосредственность».
14 Под ограничительным толкованием части 3 статьи 16 АПК РФ в свете статьи 42 АПК РФ имеется в виду
следующее толкование: обязательность судебных актов не препятствует обращению за защитой нарушенных
этими актами прав и законных интересов путем обжалования указанных актов только теми лицами, которые
указаны в законе, то есть в статье 42 АПК РФ.
15 Такое понимание заключается в том, что обязательность судебных актов не препятствует обращению за
защитой нарушенных этими актами прав и законных интересов путем обжалования указанных актов любыми
заинтересованными лицами: теми, которые предусмотрены статьей 42 АПК РФ, а также другими.
9
Ответы на поставленные вопросы позволят определить способ
выставления возражений против подтвержденного судебным актом требования
к несостоятельному должнику лицами, указанными в статьях 71 и 100 Закона
№ 127-ФЗ, однако заявители по делу, разрешенному Постановлением
№ 12278/13, к ним не относятся. И вместе с тем Высший Арбитражный Суд РФ
предоставил им право обжалования судебного акта по обособленному
налоговому спору: ясно, что основанием этого права не являются ни статья 42
АПК РФ (на это прямо указано в Постановлении № 12278/13), ни часть 2 статьи
71 или часть 3 статьи 100 Закона № 127-ФЗ, поскольку заявители не относятся к
указанным в них лицам (если даже допустить, что она предоставляет право
обжалования в целях выдвижения возражений против включения требования
кредитора в реестр). Соответственно, возникает вопрос: какова правовая
природа, каково основание возникновения такого права обжалования?
Необходимо принять во внимание и то, что в определенных случаях – как,
например, в Постановлении № 12278/13, где Федеральная налоговая служба РФ
выступала единственным кредитором, по заявлению которого и возбуждено
дело о банкротстве, - обжалование судебного акта об установлении требования
единственного кредитора сводит на нет всю процедуру, так как при отмене акта
исчезает основание возбуждения дела о банкротстве. Допустимы ли такие
последствия по жалобе лица, которому право на обжалование законом не
предоставлено? Означает ли обжалование такого судебного акта утрату
кредитором возможности вообще каким-либо образом заявить свое требование,
или это означает, что кредитор обязан доказывать обоснованность своего
требования «иными документами», как это предусмотрено частью 1 статьи 71 и
частью 1 статьи 100 Закона № 127-ФЗ? А в чем тогда смысл предоставленной
кредитору теми же нормами возможности обосновывать свое требование
судебным актом, если все равно необходимо доказывать его иными
документами? Или все-таки разграничение в части 1 статьи 71 и части 1 статьи
100 Закона № 127-ФЗ судебных актов и иных документов, подтверждающих
10
обоснованность требования, не случайно и должно определять возможность и
порядок выставления возражений против требования?
Итак, в Постановлении № 12278/13 отражен не воплощенный в
действующем законодательстве случай предоставления права обжалования
вступившего в законную силу судебного акта лицам, не участвовавшим в деле.
Для анализа феномена противопоставимости (или противопоставления)
судебных актов, которым Высший Арбитражный Суд РФ обосновал право
обжалования, предпримем попытку определить место этого феномена в системе
российского права. Поскольку противопоставимость тесно связана с
обязательностью вступившего в законную силу судебного решения (пока еще
неясно, синонимичны эти понятия или находятся в ином отношении друг к
другу), можно предположить, что противопоставимость судебных актов подинститут процессуального института законной силы судебного решения.
Соответственно, если исходить из того, что Высший Арбитражный Суд РФ не
случайно употребил понятие противопоставимости, а имел в виду лежащую в
его основе определенную совокупность норм объективного права, необходимо
дать системный анализ правовых норм, составляющих институт законной силы
судебного решения, и определить место подинститута противопоставимости
судебных актов в структуре понятия законной силы судебного акта.
11
Глава 1. Анализ доктринальных концепций законной силы судебного
решения
§ 1. Понятие законной силы судебного решения
Законная сила судебного решения выступала предметом исследования
многих ученых-процессуалистов, каждый из которых своеобразно
формулировал понятие законной силы, исходя, помимо прочего, из
современных ему политико-правовых взглядов и принципов гражданского
процесса.
И. Е. Энгельман понимал под законной силой судебного решения, вопервых, разрешенность спорного вопроса и возможность приведения решения в
исполнение, а во-вторых, невозможность возбуждения тождественного спора
между теми же сторонами или их правопреемниками в будущем, приобретение
судебным решением свойств специального закона по отношению к
разрешенному спору. Автор выделял такие элементы законной силы, как
неизменяемость, неопровержимость и обязательность решения для всех
властных органов16.
16 Энгельман И. Е. Учебник русского гражданского судопроизводства. Юрьев. 1904. С. 328-330.
12
Н. Миловидов17, В. Л. Исаченко18, К. Анненков19, Т. М. Яблочков20
понимали под законной силой решения квалификацию его как формальной
истины, исключающей возможность нового судебного спора по предмету, о
котором состоялось решение. При этом Т. М. Яблочков выделял такие
юридические эффекты законной силы решения, как исключительность
(способность исключать новое разбирательство того же спора между теми же
лицами), неопровержимость (невозможность его обжалования обыкновенными
способами обжалования) и исполнимость (способность подлежать
принудительному исполнению)21.
17 Миловидов Н. Законная сила судебных решений по делам гражданским. Ярославль. 1875. С. 9.
18 Исаченко В. Л. Гражданский процесс. Практический комментарий на вторую книгу устава гражданского
судопроизводства. Минск. 1893. Т. IV. С. 785. В. Л. Исаченко, как и И. Е. Энгельман, полагал, что в законную
силу вступают только решения, разрешающие споры о праве и регулирующие материально-правовые
отношения между сторонами. Этот взгляд в целом поддерживался К. Анненковым (К. Анненков. Опыт
комментария к уставу гражданского судопроизводства. СПб. 1884. Том IV. С. 246.), который отмечал, что, хотя в
современном ему законе указано, что частные определения могут быть отменяемы и изменяемы вследствие
переменившихся обстоятельств дела, необходимо делить частные определения суда на две группы: относящиеся
и не относящиеся к существу дела. Институт законной силы судебного решения не распространяется только на
частные определения, не относящиеся к существу дела. В то же время на частные определения, которыми дело
в отношении какого-либо лица разрешается по существу (например, определение о замене ненадлежащего
ответчика), действие института законной силы судебного решения распространяется. Кроме того, К. Анненков
приводит интересный пример, когда частное определение суда должно считаться решением и должно вступать в
законную силу: это определение суда по спору о подлоге документа. В приведенном примере взгляды К.
Анненкова и В. Л. Исаченко расходятся. К. Анненков обнаруживал у частного определения по спору о подлоге
документа признаки решения и делал вывод о том, что такое частное определение вступает в законную силу,
поскольку им разрешается преюдициальный вопрос о силе акта, то есть о факте достоверности или
подложности документа. Это соотносится с позицией К. Анненкова о том, что законная сила судебного решения
препятствует суду принимать противоречащие друг другу решения, то есть по-разному устанавливать факты и
оценивать представленные доказательства. В то же время В. Л. Исаченко считал, что ни установленные судом
факты, ни данная судом оценка доказательств не вступает в законную силу. С этой точки зрения частное
определение по спору о подлоге документа не вступает в законную силу, так как не содержит вывода о
принадлежности права, а только устанавливает факт подложности или подлинности акта.
Приведенная дискуссия о том, какие судебные акты вступают в законную силу, актуальна и в настоящее время,
поскольку статьей 6 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 № 1-ФКЗ «О судебной системе
Российской Федерации» (далее – Закон № 1-ФКЗ) предусмотрено, что обязательными для всех являются
«вступившие в законную силу постановления федеральных судов, мировых судей и судов субъектов Российской
Федерации, а также их законные распоряжения, требования, поручения, вызовы и другие обращения», то есть
различия между решениями, разрешающими спор о праве, и иными актами нет, что позволяет ставить вопрос о
том, насколько правильно такое регулирование.
19 Анненков К. Указ. соч. С. 236-237.
20 Цит. по : Хрестоматия по гражданскому процессу / под общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С. 151.
21 Обязательность не рассматривалась автором как свойство, или эффект, или следствие законной силы
решения и обсуждается отдельно. Автор отмечал, что обязательность решения для государственных органов и
должностных лиц означает недопустимость перерешения спора (однако суд не вправе прекратить производство
на основании возражения о решенном деле (exceptio rei judicatae) ex officio, но только по заявлению стороны) и
обязанность оказывать содействие в осуществлении права, признанного судом. Для сторон обязательность
решения заключается в обязанности подчиниться ему и не возбуждать вновь того же спора. (Цит. по :
Хрестоматия по гражданскому процессу / под общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С. 153).
Невозможность суда применить возражение о решенном деле по собственной инициативе является результатом
последовательной реализации принципа состязательности: суд беспристрастен и оценивает только доводы и
возражения сторон. Однако неясно, как в такой модели должна быть обеспечена обязательность решения для
13
К. Малышев22 выделял материальную и формальную законную силу
судебного решения, понимая под материальной законной силой авторитет
судебного решения, определяющий спорное правоотношение и пресекающий
возобновление решенного дела, основанный на предположении о том, что
рассмотренный в законном порядке спор разрешен правильно, согласно с
истиною, а под формальной – окончательность решения, невозможность его
обжалования обыкновенными способами. К. Малышев выделял следующие
условия законной силы решения: во-первых, решение должно быть
окончательным, то есть разрешать спор по существу23, во-вторых, оно должно
быть постановлено компетентным судом 24, в-третьих, с соблюдением
существенных условий процесса, в-четвертых, оно должно быть облечено в
законную форму25.
В качестве последствия законной силы К. Малышев указывал формальное
подтверждение или отрицание прав истца26.
сторон: если стороны состоят в сговоре, возбуждают заново тот же спор, и ни одна из сторон не заявляет
возражения о решенном деле, суд обязан рассмотреть и разрешить спор. Также возникает вопрос о том, на какой
стадии процесса может быть заявлено возражение о решенном деле. Видимо, это возможно только до
вступления нового решения в законную силу, то есть это возражение не может быть заявлено в рамках
экстраординарных форм обжалования.
22 Малышев К. Курс русского гражданского судопроизводства. СПб. 1876. Т. I. С. 433-434.
23 Малышев К. Там же. С. 434. Автор соглашался со взглядами В. Л. Исаченко и К. Анненкова о том, что
частные определения или распоряжения, даже если имеют пресекательный характер, не вступают в законную
силу, поскольку не разрешают спора по существу, не регулируют материальных правоотношений и могут быть
изменяемы и отменяемы тем же судом вследствие переменившихся обстоятельств.
24 Малышев К. Там же. Решение или его часть, постановленные за пределами компетенции суда, по мнению
К. Малышева, не вступают в законную силу и не препятствуют сторонам возбуждать разрешенный таким
решением спор в компетентном суде. Надо отметить, что вопрос о том, принято решение за пределами
компетенции суда или нет, может быть спорным. С точки зрения подхода К. Малышева, сторона, полагающая,
что решение принято за пределами компетенции суда, не связана таким решением и вправе обратиться в иной
(компетентный) суд за разрешением спора. Однако в таком случае законность решения в части его принятия
компетентным судом будет проверяться без соблюдения инстанционного порядка, что вызывает серьезные
сомнения в допустимости такой проверки. Каким образом это условие законной силы решения должно
работать, неясно, особенно учитывая, что, как указано автором, с каждым решением компетентного суда
соединяется предположение законности. Представляется, что сущность предположения законности заключается
именно в том, что незаконность решения может быть констатирована только вышестоящим судом в
установленном порядке.
25 Возражения к третьему и четвертому условиям аналогичны возражениям ко второму: несоблюдение
существенных условий процесса и отсутствие надлежащей формы решения может быть констатировано только
через опровержение предположения законности решения вышестоящим судом в установленном порядке
26 Говоря об отказе в иске, автор отмечал, что в случаях, когда по какой-либо причине решение не соответствует
действительным отношениям сторон, отказ в иске уничтожает исковое право (это результат последовательной
реализации принципов состязательности и формальной истины), но доброй совести сторон предоставляется
разделаться между собою по справедливости, если они хотят (автор ссылался на римских юристов, которые
считали, что в подобном случае обязательство превращается в натуральное, и исполненное по нему не
составляет неосновательного обогащения).
14
М. Г. Авдюков отмечал, что выражение «решение вступило в силу»
означает, что оно стало действовать, вступило в действие, и выделял следующие
проявления действия судебного решения при его вступлении в законную силу:
во-первых, наличие или отсутствие прав и лежащих в их основаниях
юридических фактов устанавливается судебным решением окончательно, а вовторых, по требованию управомоченных лиц установленные судебным
решением права подлежат беспрекословному осуществлению. М. Г. Авдюков
выделял неопровержимость, исключительность, преюдициальность,
исполнимость и обязательность решения для государственных органов,
должностных лиц, граждан и организаций в качестве правовых последствий
вступления решения в законную силу27.
Н.А. Чечина28 под законной силой судебного решения понимала
наделение его теми же качествами, теми же свойствами, которыми обладает
нормативный акт29, и выделяла три свойства законной силы: исключительность,
неопровержимость и обязательность30.
Автор не допускала наделения свойством законной силы всех
административных актов, поскольку это повлечет признание за этими актами
силы закона, и, следовательно, будет невозможно отличить судебную
деятельность от других видов государственной деятельности, но допускала
вступление в законную силу некоторых административных актов в случаях,
если этим актам придается сила закона, и если по делу, по которому вынесено
административное постановление, выявлена истина и зафиксирована в
постановлении31.
27 Авдюков М. Г. Судебное решение. М. 1959. С. 136-139.
28 Чечина Н. А. Норма права и судебное решение. Ленинград. 1961. С. 55.
29 Судебное решение как акт органа власти наделяется силой, аналогичной (но не идентичной) силе закона как
высшего выражения государственной воли. Судебное решение – акт применения права, законная сила – норма
права в действии. Силу закона судебное решение приобретает лишь как акт применения права, то есть вступает
в силу, становится законом авторитетное разъяснение суда о действии, порядке и сроках исполнения
предписаний нормы права применительно к субъектам рассмотренного судом спорного правоотношения.
Законная сила одновременно является присущим судебному решению качеством и непосредственным
проявлением действия нормы права (Чечина Н. А. Там же. С. 59).
30 Преюдициальность решения рассматривалась Н. А. Чечиной не как составная часть законной силы и
первоначальное свойство судебного решения, а как прямое следствие законной силы (Н. А. Чечина. Указ. соч. С.
64.).
31 Неясно, что имелось в виду под приведенными условиями вступления административных актов в законную
силу, поскольку, во-первых, придание акту силы закона в качестве условия вступления его в законную силу
15
Д. М. Чечот связывал со вступлением решения в законную силу
приобретение им устойчивого авторитета и в качестве правовых последствий
называл приобретение решением свойств исключительности (запрет органам
правосудия и другим органам пересматривать однажды рассмотренный спор
между сторонами), неопровержимости (невозможность оспаривания решения
для сторон, третьих лиц, прокурора) и обязательности (решение обязательно
для всех участников процесса, а также для всех тех лиц и учреждений, к
которым оно имеет отношение и которые обязаны беспрекословно исполнять
то, что указано в решении) 32.
Д. И. Полумордвинов понимал под законной силой судебного решения его
правовое действие, заключающееся в том, что, применяя норму права, суд
своим решением с безусловной достоверностью устанавливает действительные
права и обязанности сторон, конкретизируемые строго определенными
пределами, индивидуализирующими то дело, по которому решение
постановлено. Д. И. Полумордвинов подчеркивал, что понятие законной силы
решения определяется им в соответствии с такой особенностью современного
ему советского гражданского процесса, как активность суда в целях
установления объективной истины33.
Автор выделял такие существенные правовые последствия вступления
решения в законную силу, как обязательность (содержание решения с
безусловной достоверностью окончательно устанавливает действительные
права и обязанности тяжущихся), исключительность (невозможность
последующего предъявления тождественного иска, а при обсуждении вопросов,
однажды разрешенных вступившим в силу решением, – недопустимость
вынесения противоречащих ему новых решений) и исполнимость решения
представляется логической ошибкой, так как одно и то же обстоятельство выступает одновременно и условием
наступления результата, и самим результатом. Во-вторых, сложно определить критерии того, выявлена ли
истина и зафиксирована ли она в административном акте. Опять-таки, результат вступления акта в законную
силу – признание установленных фактов и отношений истиной – одновременно рассматривается в качестве
условия вступления акта в законную силу. Соответственно, с тезисом о вступлении административных актов в
законную силу невозможно согласиться.
32 Чечот Д. М. Некоторые вопросы вступления судебных решений в законную силу // Ученые записки ЛГУ.
1958. № 255. С. 140 – 143.
33 Полумордвинов Д. И. Законная сила судебного решения. Тбилиси. 1964. С. 28.
16
(возможность принудительного исполнения решения по иску о присуждении) 34.
Непосредственным основанием законной силы судебного решения Д. И.
Полумордвинов называл обусловленность правом, осуществляющимся в
решении суда35.
Автор выделял формальную и материальную законную силу решения36.
Под формальной законной силой он понимал невозможность пересмотра и
изменения в результате обжалования и опротестовывания решения или
определения в том процессе, в котором они постановлены, под материальной –
окончательность и неизменяемость решения или определения в любом
судебном процессе вообще37. Д. И. Полумордвинов считал формальную
законную силу условием вступления решения в материальную законную силу,
34 Полумордвинов Д. И. Там же.
35 Полумордвинов Д. И. Там же. С. 29. Указывая, что суд, разрешая спор и вынося решение, применяет норму
права, в конкретной форме выражает ее в применении к предмету спора сторон, автор, в сущности, соглашается
с Н. А. Чечиной, считавшей законную силу решения нормой права в действии.
36 Полумордвинов Д. И. Там же. С. 35. Дискуссия о делении законной силы решения на формальную и
материальную пришла в советскую доктрину из дореволюционной, в рамках которой К. Малышев поддерживал
такое деление. В советской доктрине, в частности, М. Г. Авдюков и Н. Б. Зейдер (Зейдер Н. Б. Судебное
решение по гражданскому делу. М. 1966. С. 115-118), в современной – А. А. Князев критиковали такое деление,
поскольку оно не способствует уяснению сущности этого правового института (М. Г. Авдюков. Указ. соч. С.
139.), поскольку деление понятия на составные части имеет смысл и значение только тогда, когда каждая из
этих частей способна к автономному существованию, что не имеет места в данном случае (Князев А. А.
Законная сила судебного решения : автореф. дис. … канд. юрид. наук. М. 2004. С. 15). Хотя А. А. Князев
критикует такое деление законной силы, его классификация свойств решения – которая подробнее будет
рассмотрена далее – как акта правосудия (имеющих отношение к материально-правовому содержанию
решения) и как процессуального документа (не имеющих отношения к материально-правовому содержанию)
едва ли отличается от такого деления. Деление законной силы на формальную и материальную представляется
логичным, однако возникает вопрос об объемах формальной и материальной законной силы: совпадают они или
нет? Необходимо согласиться с А. А. Князевым в том, что делить множество необходимо тогда, когда части
разных подмножеств в каких-то признаках не совпадают, в противном случае деление лишено смысла. Если
формальная законная сила – невозможность дальнейшего обжалования решения в данном процессе, эта
невозможность, очевидно, распространяется на все решение в целом. Если в материальную законную силу
также вступает все решение в целом, причем сразу после вступления в формальную силу, то есть
одномоментно, смысл такого деления утрачивается. Если же в материальную законную силу вступает не все
решение, а только определенные его части, в то время как отдельные вопросы, бывшие предметом обсуждения,
но не ставшие собственно предметом решения, могут быть перерешены в других процессах, тогда смысл в
делении законной силы на формальную и материальную есть.
37 Автор опровергал довод о том, что формальная законная сила выражается в запрете суду, постановившему
решение, отменять или изменять его, аргументом о том, что этого права суд лишен немедленно по
постановлении решения, хотя бы оно еще не вступило в законную силу, а также не соглашался с таким
пониманием материальной законной силы, как окончательное установление правомерности или
неправомерности материально-правовых требований, составлявших предмет данного процесса, и ликвидация
спора между сторонами (Полумордвинов Д. И. Указ. соч. С. 37-38). Вместе с тем неясно, чем сущностно данное
определение отличается от данного автором («правовое действие решения, благодаря которому оно становится
окончательным не только в процессе, по которому постановлено, но и за его пределами»). Представляется, что
окончательное установление правомерности или неправомерности материально-правовых требований означает
именно распространение силы решения за пределы процесса, по которому оно постановлено, так как исключает
возможность разрешения данного вопроса в любом другом судебном процессе.
17
указывая, что в материальную законную силу решение вступает с того момента,
когда оно вступило в формальную.
Н. Б. Зейдер под законной силой судебного решения понимал его особое
качество38, заключающееся в том, что решение становится обязательным как
для сторон и других участников дела, так и для самого суда, постановившего
решение, а также для всех учреждений, организаций, должностных лиц и
граждан, хотя они в деле и не принимали участия. Автор считал обязательность
основным свойством решения, вступившего в законную силу, и выводил из нее
остальные свойства или последствия законной силы решения: неизменность,
неопровержимость, преюдициальность, исключительность и исполнимость 39.
М. А. Гурвич понимал законную силу решения как его неизменяемость,
обеспеченную недопустимостью его обжалования (опротестования) и
вынесения нового решения по тому же иску, одновременно являющуюся
моментом, с которого осуществляется действие решения – подтверждение,
изменение или прекращение спорного правоотношения. По мнению автора,
законная сила (неизменяемость) решения является результатом его
неопровержимости и исключительности40.
38 Зейдер Н. Б. Указ. соч. С. 113. Автор выделял следующие моменты, определяющие законную силу решения
как особое его качество: во-первых, решение является выражением закона применительно к конкретным
отношениям, а законная сила решения – проявлением силы закона – акта государства – по поводу частного
случая, следовательно, решение приобретает общеобязательный характер как акт органа государства – суда; вовторых, решение выражает объективную истину, установленную судом при рассмотрении конкретного дела; втретьих, авторитет суда и судебного решения должен исключить возможность бесконечных пересмотров дела и
возбуждения вновь уже разрешенного дела; в-четвертых, обязательность судебного решения вызывается также
соображениями определенности, стабильности правопорядка в целом.
39 Зейдер Н. Б. Там же.
40 Гурвич М. А. Судебное решение. Теоретические проблемы. С. 146-147. М.А. Гурвич отмечал, что решение,
вступившее в законную силу, становится неизменяемым потому, что нельзя ни потребовать пересмотра его в
обычном порядке (неопровержимость), ни изменить в любом ином порядке (исключительность) (Гурвич М. А.
Там же. С. 139-140). С таким пониманием исключительности нельзя согласиться, так как оно отражает не саму
сущность исключительности – разрешенность спора о праве и невозможность его повторного возбуждения, а ее
последствие – запрет суду изменять решение и сторонам его оспаривать. Из других мест указанного сочинения
М. А. Гурвича можно сделать вывод о том, что автор под законной силой имел в виду, в первую очередь, всетаки исключительность как разрешение спора: он указывал, что необходимо различать последствия, связанные
с содержанием решения, то есть с теми суждениями, которые изъявляют волю суда, и последствия, связанные с
осуществлением норм о законной силе решения. Только первые составляют действие решения, а именно
действие решения является предметом законной силы решения. Таким образом, предметом законной силы
является действие решения, то есть снятие спора и устранение субъективной неопределенности спорного
правоотношения, а также возможность принудительной реализации притязания.
Автор указывал, что «нетрудно видеть, что все эти последствия решения, составляющие его действие, не
являются содержанием и смыслом законной силы решения», что законная сила является институтом,
устраняющим возможность нового рассмотрения однажды разрешенного дела … то есть законная сила решения
– это его неизменяемость» (Гурвич М. А. Там же. С. 144-145). Представляется, что как раз наоборот, увидеть,
что снятие спора не является содержанием законной силы решения, трудно, так как невозможность возбуждения
18
В учебнике гражданского процесса под редакцией М. К. Треушникова под
законной силой судебного решения понимается особое свойство решения,
приобретаемое им при определенных условиях и заключающееся в том, что
после наступления этих условий решение становится обязательным для всех и
неизменным для суда, его вынесшего. Вступление решения в законную силу
сообщает ему такие свойства, как неопровержимость, исключительность,
обязательность и преюдициальность41.
В учебнике гражданского процесса А. А. Власова законная сила судебного
решения понимается как особое качество решения, которое заключается в том,
что оно становится обязательным как для участвующих в деле лиц, так и для
самого суда, принявшего решение, а также для всех граждан и организаций,
несмотря на то что они в рассмотрении дела не принимали участия.
Обязательность решения для всех государственных органов и организаций,
общественных организаций, должностных лиц и граждан автор считает
основным свойством его законной силы42.
А. А. Князев43 под законной силой судебного решения понимает правовую
конструкцию, охватывающую все свойства, присущие судебному решению как
процессуальному документу и акту правосудия44, фиксирующую отличительные
спора возникает не сама по себе, а как следствие разрешенности этого спора, устранения субъективной
неопределенности спорного правоотношения.
41 Гражданский процесс: учебник. Под ред. М. К. Треушникова. М. 2014. С. 440-443.
42 Власов А. А. Гражданский процесс: учебник и практикум для академического бакалавриата. М. 2015. С. 335.
43 Князев А. А. Указ. соч. С. 7-8. Автор рассматривает судебное решение в двух качествах: как акт правосудия и
как процессуальный документ. В качестве акта правосудия решение представляет собой ответ суда на
заявленные требования, в качестве процессуального документа – внешнюю форму выражения носящих
осведомительный, разъяснительный и иной характер суждений суда безотносительно к их конкретному
содержанию. Необходимо согласиться с А. А. Князевым, который критикует взгляд Н. А. Чечиной о том, что
законная сила судебного решения есть проявление силы примененной судом нормы права, поскольку нормы
права применяются не только судом, но и другими органами государственной власти, однако решения этих
органов не обладают законной силой, в которой проявлялась бы сила нормы права. По мнению автора,
источником законной силы судебного решения выступает не сила нормы права, а то специфическое
верховенствующее положение, которое занимает судебная власть в юрисдикционной сфере. Законная сила
присуща решениям суда не потому, что они применяют нормы права, а потому, что правовые нормы применяют
именно суды, которые обладают верховенством в юрисдикционной сфере и наделены полномочием решать в
качестве последней инстанции вопрос о правах и обязанностях участников спорных материальных
правоотношений (Князев А. А. Там же. С. 12-13).
44 Каждое из свойств судебного решения выступает элементом законной силы и характеризует решение либо
как акт правосудия, либо как процессуальный документ. Судебное решение как акт правосудия характеризуется
исключительностью, преюдициальностью и исполнимостью, а как процессуальный документ –
неопровержимостью, неизменностью и общеобязательностью. По мнению автора, все свойства решения
сообщаются ему единовременно при постановлении решения. Некоторые из свойств (например, исполнимость)
проявляются не сразу, но существуют потенциально, поскольку их проявление связано с определенными
законом условиями. Автор использует категорию потенциального существования свойства решения до его
19
особенности решений определенного вида, свидетельствующую о таком
правовом состоянии решения, когда оно становится максимально
неприкосновенным и окончательным в результате проявления всех свойств
судебного решения45.
Е. В. Клинова понимает под законной силой судебного решения
совокупность его свойств, направленных на обеспечение реализации
предписаний судебного решения в предусмотренных законом формах. Под
проявлением законной силы решения автор понимает действие каждого из
свойств решения. На основании части 1 статьи 209 ГПК РФ автор делает вывод,
что неопровержимость является не свойством судебного решения, а условием
его вступления в законную силу46.
Н. Громов и С. Кечеруков понимают под законной силой решения особое
правовое действие материально - правового и гражданского процессуального
закона в конкретном акте правосудия, воплощение силы и авторитета судебной
власти, которое наделяет решение такими свойствами 47, как обязательность,
исключительность, неопровержимость, преюдициальность и исполнимость 48.
проявления, не соглашаясь с тем, что отсутствие проявления означает отсутствие самого свойства. При таком
подходе, по мнению автора, неясно, что именно придает судебному решению большинство свойств через
определенный промежуток времени после его вынесения (Князев А. А. Там же. С. 14-15).
45 Князев А. А. Там же. Подход А. А. Князева представляется оправданным с точки зрения природы, источника
законной силы решения – особого статуса суда. Однако необходимо отметить, что в рассуждениях автора
имеются определенные противоречия. Так, автор приводит пример: решение, не обжалованное в суд второй
инстанции, вступает в законную силу. Поскольку законная сила выводится А. А. Князевым из авторитета
судебной власти, она как неразрывное единство всех свойств решения не может возникнуть после прекращения
судебной деятельности. Последним властным воздействием на решение было воздействие суда первой
инстанции при вынесении решения. Из этого автор делает вывод, что все свойства могли быть сообщены
решению только в момент его вынесения, так как иного властного воздействия на решение не было. Если
законная сила представляет собой совокупность всех свойств решения, оно вступает в законную силу тогда,
когда ему сообщаются все свойства. Из рассуждений А. А. Князева следует, что решение вступает в законную
силу в момент его вынесения, поскольку все свойства ему уже сообщены. Нельзя не отметить, что это прямо
противоречит статье 209 ГПК РФ и статье 180 АПК РФ, согласно которым решение вступает в законную силу
после истечения срока на апелляционное обжалование. Представляется, что категория потенциального
существования свойств решения не снимает указанных противоречий, поскольку существование всех свойств
решения, являющихся элементами законной силы – каким бы ни было это существование – означает наличие
вступившего в законную силу судебного решения в момент его вынесения, что не соответствует
законодательству.
46 Клинова, Е. В. Проявление законной силы судебного решения автореф. дис. … канд. юрид. наук. М. 2004. С.
8.
47 Громов Н., Кечеруков С. Законная сила судебного решения [Электронный ресурс] // Законность. 1999. № 2.
Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Авторы указывают, что законная сила представляет
собой органическое сочетание свойств судебного решения, которое обусловливает его устойчивость и
функционирование. Свойства решения авторы делят на статические – они обеспечивают устойчивость решения
(неопровержимость, исключительность, преюдициальность) – и динамические – они обеспечивают способность
решения воздействовать на обязанных и иных лиц (исполнимость и обязательность).
48 Громов Н., Кечеруков С. Там же.
20
Авторы указывают, что решение как процессуальный акт обладает правовой
силой независимо от того, правильно оно или нет49.
Итак, единого мнения о понятии и структуре законной силы судебного
решения в науке гражданского процессуального права нет. Поскольку все
исследователи так или иначе выделяют обязательность, преюдициальность,
неопровержимость, исключительность, исполнимость решения, называя их
свойствами, элементами, последствиями законной силы, для определения
понятия законной силы решения, его структуры, соотношения с указанными
характеристиками необходимо проанализировать каждую из них в отдельности
и синтезировать выводы в понятии законной силы решения.
§ 2. Обязательность судебного решения
Обязательность судебных актов сформулирована в действующем
законодательстве следующим образом: «вступившие в законную силу судебные
акты являются обязательными для всех без исключения органов
государственной власти, органов местного самоуправления, иных органов,
общественных объединений, должностных лиц, граждан и организаций» 50.
Грамматическое толкование этих норм не позволяет сделать вывод о
соотношении понятий законной силы и обязательности судебного акта. Из
формулировки «вступившие в законную силу судебные акты являются
обязательными» равным образом следует и понимание обязательности как
элемента или свойства законной силы акта (вступивший в законную силу акт,
помимо других свойств, обладает свойством обязательности), и понимание
обязательности не как свойства, элемента или условия, а как последствия
законной силы решения (обязательность является не структурным элементом,
наличие которого наряду с иными элементами необходимо для вступления
решения в законную силу, а последствием законной силы: сначала решение
вступает в законную силу, не будучи обязательным, и только потом – именно по
49 Этот тезис, по-видимому, проистекает из дискуссионного деления законной силы на формальную и
материальную, либо на законную силу в качестве акта правосудия и процессуального документа: материальноправовые нарушения не влияют на формальную законную силу решения до тех пор, пока оно не отменено в
установленном порядке.
50 Статья 6 Закона № 1-ФКЗ, статья 13 ГПК РФ, статья 16 АПК РФ.
21
причине вступления в законную силу – становится обязательным), и понимание
обязательности как правового эффекта, последствия вступления решения в
законную силу.
Первый вариант толкования, в соответствии с которым обязательность
является свойством, элементом законной силы судебного решения, находит
воплощение в работах Н.А. Чечиной51, Д. М. Чечота52. Н. Б. Зейдера53, А. А.
51 Н. А. Чечина основывала обязательность судебного решения на обязательности нормы права, которая через
это решение применена к конкретным отношениям (Указ. соч. С. 56), а целью института законной силы
судебного решения называла обеспечение задач правосудия по защите и укреплению общественных отношений.
Автор критиковала сформулированную французскими процессуалистами презумпцию истинности решения,
отмечая, что решение советского суда в такой презумпции не нуждались, поскольку к ним предъявлялись
требования безусловной законности и обоснованности (Там же. С. 60-61).
Полностью согласившись с выделением такой цели института законной силы, как судебная защита и
укрепление общественных отношений, необходимо отметить, что требование обоснованности, согласно
которому суд должен установить действительные отношения сторон (Н. А. Чечина. Там же. С. 58;
Полумордвинов – с. 28), то есть объективную истину, является заведомо нереализуемым, а потому не
обеспечивает достижение поставленной цели по следующим причинам. Во-первых, судья, как и познающий
субъект в любой другой сфере человеческой деятельности, ограничен уровнем развития науки, жизни общества,
уровнем практики, собственными познавательными способностями, а также, главным образом,
доказательствами, которые представили стороны. Соответственно, знание суда, воплощенное в судебном
решении, носит вероятностный характер, то есть представляет собой относительную истину или ограниченно
верное знание о действительных обстоятельствах дела и действительных отношениях сторон (Спиркин А. Г.
Философия: учебник для бакалавров. М. 2014. С. 517). Во-вторых, вероятностный характер знания суда,
воплощенного в судебном решении, следует из принципа состязательности. Суд, не обладающий полномочиями
по сбору доказательств, ограничен доказательствами, которые представлены сторонами. Вероятностный
характер знания суда может являться следствием, во-первых, процессуальной недобросовестности сторон,
нежелания представлять какие-либо доказательства, во-вторых, недостаточной информированностью сторон о
фактических обстоятельствах дела, в-третьих, ограниченности суда правилами о допустимости доказательств,
когда имеющееся доказательство не может быть положено в основу решения из-за нарушения требований к его
форме, и в-четвертых, обязанности суда вынести решение по имеющимся доказательствам даже при их
недостаточности (Гражданское процессуальное право России: учебник. Под ред. С. Ф. Афанасьева. М. С. 351352).
52 Д. М. Чечот также основывал институт законной силы решения на обязанности суда авторитетно защищать
нарушенные или оспариваемые права. Обязательность автор определял как правовое последствие вступления
решения суда в законную силу и усматривал ее в том, что решение обязательно для всех участников процесса, а
также для всех тех лиц и учреждений, к которым оно имеет отношение и которые обязаны беспрекословно
исполнять то, что в нем указано (Указ. соч. С. 140-142).
53 Понимая обязательность как основное свойство решения, вступившего в законную силу, из которого
проистекают свойства неизменности, неопровержимости, преюдициальности, исключительности и
исполнимости, автор основывал обязательность решения на авторитете суда как аппарата, который в
соответствующих случаях осуществляет принуждение к соблюдению норм права, а также на соображениях
определенности и стабильности правопорядка в целом. При этом автор отмечал, что для граждан и
организаций, не принимавших участия в деле, обязательность существует лишь в границах спорного
правоотношения или факта, к которым суд применил норму права (Зейдер Н. Б. Указ. соч. С. 123-124). Это
уточнение представляется чрезвычайно важным: строго говоря, даже в рамках теории, основанной на принципе
объективной истины, из приведенного утверждения следует, что обязательными являются только выводы суда о
правоотношениях между сторонами по делу и о фактах, лежащих в основании вывода о правоотношении между
сторонами, к которым суд применил норму права, но не любые суждения о любых фактах и отношениях,
например, третьих лиц.
Вместе с тем тезис о том, что обязательность порождает все остальные свойства решения, критиковался М. А.
Гурвичем, который, считая законную силу решения его неизменяемостью, то есть сочетанием
исключительности и неопровержимости, на примере с административными и законодательными актами
указывал, что эти акты отменимы и изменимы и тем не менее обязательны, пока не отменены, следовательно,
обязательность возможна и существует без неизменности, значит, и не порождает ее (Гурвич М. А. Указ. соч. С.
22
Князева54, Н. Громова и С. Кечерукова55, в учебниках гражданского процесса А.
А. Власова56, под редакцией М. К. Треушникова57.
Второй вариант толкования, в соответствии с которым обязательность не
является элементом законной силы судебного решения, а рассматривается как
самостоятельное явление, отдельное свойство судебного решения, находит
воплощение в работе Т. М. Яблочкова58.
Третий вариант толкования, в соответствии с которым обязательность
является последствием, правовым эффектом законной силы решения, находит
139-140). Соглашаясь с пониманием М. А. Гурвичем законной силы только в части включения в ее состав
исключительности, то есть разрешенности спора о праве и невозможности его повторного возбуждения, следует
поддержать его аргумент: административные акты не обладают исключительностью и не препятствуют
возбуждению того же спора в судебном порядке, но до его разрешения в суде являются обязательными,
следовательно, обязательность не порождает исключительность, и с концепцией законной силы решения Н. Б.
Зейдера согласиться нельзя.
54 Выделяя свойства решения как акта правосудия и как процессуального документа, А. А. Князев относит
обязательность к свойствам решения как процессуального документа, а потому не имеющим субъективных
пределов (Князев А. А. Указ. соч. С. 8-9). Соответственно, это свойство действует на всех субъектов права.
55 Громов Н., Кечеруков С. Законная сила судебного решения [Электронный ресурс] // Законность. 1999. № 2.
Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Сущность обязательности решения авторы
усматривают в том, что все органы и должностные лица не вправе отменить или изменить решение, а также
вынести постановление, которое бы противоречило вступившему в законную силу судебному решению. Неясно,
чем обязательность отличается от выделяемой авторами неопровержимости. Кроме того, при таком понимании
обязательность имеет субъективные пределы: только властные субъекты. Из изложенного подхода следует, что
на частных субъектов, не участвовавших в деле, обязательность решения не распространяется.
56 Власов А. А. Указ. соч. С. 335. Необходимо отметить противоречивость позиции автора: с одной стороны, он
выделяет обязательность в качестве основного свойства законной силы решения, а с другой стороны, указывает,
что законная сила ограничена субъективными пределами, а обязательность распространяется на всех без
исключения, что представляет собой логическую ошибку в соотношении объемов понятий.
57 Гражданский процесс: учебник. Под ред. М.К. Треушникова. М. 2014. С. 441-442. Обязательность
рассматривается в качестве одного из свойств решения наряду с другими, которые сообщаются ему при
вступлении решения в законную силу, и означает обязательность решения для всех, кто с ним так или иначе
столкнется. С одной стороны, называя обязательность свойством, которое сообщается решению после его
вступления в законную силу, авторы, в сущности, называют обязательность последствием законной силы. С
другой стороны, называя все свойства судебного решения последствием его вступления в законную силу,
авторы, в сущности, не дают понятия самой законной силы, в связи с чем она воспринимается как излишняя
конструкция, стоящая между понятием судебного решения и его свойствами.
58 Обязательность не рассматривалась автором как свойство, или эффект, или следствие законной силы
решения и обсуждается отдельно. Автор отмечал, что обязательность решения для государственных органов и
должностных лиц означает недопустимость перерешения спора (однако суд не вправе прекратить производство
на основании возражения о решенном деле (exceptio rei judicatae) ex officio, но только по заявлению стороны) и
обязанность оказывать содействия в осуществлении права, признанного судом. Для сторон обязательность
решения заключается в обязанности подчиниться ему и не возбуждать вновь того же спора (Цит. по :
Хрестоматия по гражданскому процессу / под общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С. 151-152).
23
воплощение в работах М. Г. Авдюкова 59, Д. И. Полумордвинова60, М. А.
Гурвича61.
Разные авторы используют различные термины для определения
отношения обязательности к законной силе: элемент, свойство, самостоятельное
явление, правовое последствие, правовой эффект. Определим, с каким из этих
терминов следует согласиться.
59 М. Г. Авдюков (Указ. соч. С. 182.), обосновывая необходимость общеобязательного характера судебного
решения, указывал, что интересы укрепления законности и правопорядка требуют, чтобы с законной силой
судебного решения считались не только судебные органы и стороны, но и все административные органы,
организации, должностные лица и граждане, не участвовавшие в деле в качестве сторон. Считая, что
общеобязательность решения и ограниченная пределами его законная сила, рассматриваемые в одной
плоскости, взаимно исключают друг друга, автор считал, что законная сила распространяется на все, в
отношении чего постановлено решение, в этом плане (т. е. в плане законной силы) не имеет пределов» (Там же.
С. 190). Этот вывод критиковался М. А. Гурвичем, который полагал, что он противоречит принципу широкого
права на судебную защиту и привел бы практически к невозможности защите прав лиц, которые оказались
затронуты решением, вынесенным без их участия. При этом М. А. Гурвич ссылался на то, что современным ему
советским законодательством для таких лиц предусмотрена только возможность просить об опротестовании
решения в порядке надзора, но это нельзя считать достаточным, поскольку права требовать такого
опротестования не было (Гурвич М.А. Указ. соч. С. 137).
60 Сущность обязательности понималась Д. И. Полумордвиновым в том, что содержание решения с
безусловной достоверностью окончательно устанавливает действительные права и обязанности тяжущихся
(Полумордвинов Д. И. Указ.соч. С. 28). В сочетании с принципом объективной истины советского гражданского
процесса такое установление прав и обязанностей тяжущихся является окончательным как для самих
тяжущихся, так и для всех иных лиц. М. А. Гурвич критиковал взгляды Д. И. Полумордвинова, указывая, что
последний, обойдя вопрос об общеобязательности решения, отрицал его при изложении вопроса о
субъективных пределах решения (Гурвич М. А. Указ. соч. С. 138).
61 М. А. Гурвич различал последствия, которые связаны с содержанием решения, то есть с суждениями суда о
спорном правоотношении, и последствия, связанные с осуществлением норм о законной силе решения. Первые
последствия представляют собой действие решения, являются предметом его законной силы и ограничены
пределами, вторые являются предметом обязательности. Автор выделял формальную обязательность (решение
как веление органа правосудия) и, условно говоря, материальную (обязательность подтвержденного или
измененного судом материального правоотношения). Из формальной обязательности проистекает обязанность
всех государственных органов содействовать исполнению судебного решения, обязанность лиц, участвовавших
в деле, соблюдать и исполнять решение. Материальная обязательность распространяется на лиц, не
участвовавших в деле, и представляет собой общеобязательность (в материальном смысле решение обязательно
для всех участников правопорядка, которые испытывают внешнее действие установленного судом
правоотношения) (Гурвич М. А. Там же. С. 151-153).
Подобное деление обязательности на формальную и материальную нельзя назвать последовательным. Так,
М. А. Гурвич указывал, что на лиц, права и обязанности которых были предметом рассмотрения,
распространяется формальная обязательность. Вместе с тем невозможно отрицать, что на них распространяется
и материальная обязательность в том смысле, что их правоотношение в материальном смысле изменяется в
соответствии с решением суда. Выделение в рамках одной категории (обязательности) наряду с материальным
аспектом формального предполагает, что эта категория в формальном аспекте лишена материального
содержания. Обязательность как обязанность каких-либо лиц что-то соблюдать, учитывать, сообразовывать с
этим свое поведение не может быть беспредметной в материальном отношении, так как учитывать в поведении
можно не просто какое-то формальное властное веление суда, а властное веление суда о том, каким считать
спорное правоотношение. Выделение формальной обязательности представляется бессмысленным еще и по той
причине, что объем этого понятия исчерпывается объемами уже используемых понятий. Так, действие
формальной обязательности на лиц, участвовавших в деле, исключается распространением на них законной
силы решения, как о том писал сам М. А. Гурвич. Действие формальной обязательности на государственные
органы исключается тем, что, исполняя соответствующие процедуры по принудительной реализации
присужденных прав, публичные органы исполняют не конкретное судебное решение, а свои властные
полномочия, то есть их обязанность проистекает не из гражданского процессуального, а из административного
права. Так, при принятии судом решения о переходе прав на недвижимость уполномоченный орган
24
Итак, если обязательность – элемент законной силы, тогда обязательность
представляет собой часть объема понятия законной силы 62. Поскольку часть не
может обладать свойствами, которыми не обладает целое, при ограниченности
законной силы пределами обязательность не может быть неограниченной.
Соответственно, либо обязательность не является элементом законной силы,
либо она все-таки обладает пределами, причем сфера действия обязательности
как части законной силы не может быть больше сферы действия законной силы.
Поскольку в действующем законодательстве сфера действия
обязательности никак не ограничена, в законодательстве обязательность не
является элементом законной силы.
Далее, рассмотрим, является ли обязательность свойством законной силы.
Свойство в логике – это тип признака, который характеризует отдельно взятый
предмет в его сходстве с другими предметами или отличии от них63. Если
обязательность является свойством законной силы, это означает, что
определяемым предметом выступает законная сила решения, которая
характеризуется обязательностью. Поскольку обязательностью характеризуется
само судебное решение, она выступает свойством решения, а не его законной
силы.
Также представляется некорректным рассматривать обязательность в
качестве отдельного, самостоятельного явления, поскольку законодательные
формулировки «вступившие в законную силу судебные акты являются
обязательными» свидетельствуют о тесной и взаимообусловленной связи этих
понятий.
Поскольку последствие – это то, что появляется в результате, вследствие
чего-то, а эффект – результат каких-либо действий, деятельности, следствие
каких-либо причин64, термины «правовое последствие» и «правовой эффект»
осуществляет регистрацию не ex officio, а только после подачи лицом, которому право присуждено, заявления о
регистрации. Соответственно, и при отказе в регистрации обжалованию подлежит не отказ уполномоченного
органа исполнить судебное решение, а его отказ реализовать административную процедуру при наличии
установленных законом оснований ее реализации.
62 Бочаров В. А., Маркин В. И. Основы логики: учебник. М. 2011. С. 212.
63 Бочаров В. А., Маркин В. И. Введение в логику: учебник. М. 2010. С. 16.
64 Комплексный словарь русского языка. Под ред д-ра филол. наук А. Н. Тихонова. М. 2007. С. 740, 1223.
25
будем рассматривать в качестве синонимичных. Определим, характеризуют ли
они отношение обязательности к законной силе.
Если обязательность является следствием законной силы, то законная
сила должна выступать порождающей обязательность причиной. Причинная
связь состоит в том, что существование одного явления обусловливает
существование другого65.
Из формулировки «вступившие в законную силу судебные акты являются
обязательными»66 следует, что при возникновении вступившего в законную
силу судебного акта возникает его обязательность. Таким образом, с точки
зрения формальной логики в действующем законодательстве воплощено
понимание обязательности судебного акта как правового последствия или
правового эффекта законной силы судебного акта, и понятие обязательности
судебного акта не входит в понятие законной силы67.
Итак, с точки зрения грамматического и формально-логического
толкования закона обязательность судебного акта не входит в состав его
законной силы, а является ее правовым последствием. Раскрывая содержание
обязательности судебного акта как правового последствия его законной силы,
65 Бочаров В. А., Маркин В. И. Основы логики: учебник. М. 2011. С. 282 – 283.
66 Статья 6 Закона № 1-ФКЗ, статья 13 ГПК РФ, статья 16 АПК РФ.
67 С точки зрения этого вывода несколько противоречивой представляется позиция М. Г. Авдюкова о том, что
законная сила не имеет пределов. Этот вывод автор делал из того, что общеобязательность не может быть
ограничена пределами, однако невозможность ограничения пределами законной силы из этого следует тогда,
когда общеобязательность является элементом или свойством законной силы, то есть входит в объем этого
понятия. То, что М. Г. Авдюков называл обязательность последствием законной силы, позволяет устанавливать
самостоятельное содержание этих понятий. Делая вывод об отсутствии пределов законной силы по той
причине, что пределами не может обладать обязательность, автор, видимо, несмотря на употребление термина
«правовое последствие» вступления решения в законную силу, все же рассматривал обязательность в качестве
ее элемента, с чем по изложенным причинам нельзя согласиться.
Также нельзя согласиться с Н. А. Чечиной, понимавшей обязательность как свойство законной силы решения и
разграничивавшей обязательность и пределы законной силы так: законная сила – в ней проявляется
специфическая роль норм права, примененных судом, и судебного решения, отражающего результат
применения норм в целях регулирования конкретных материально-правовых отношений, - воздействует только
на субъектов прав и обязанностей, составляющих содержание отношений, разрешенных судом, а обязательность
– которая есть проявление качеств решения, присущих ему, как и любому другому акту органа государственной
власти, - авторитетно воздействует как акт государственной власти на поведение всех должностных лиц и
граждан (Н. А. Чечина. Указ. соч. с. 75-76). С одной стороны, в рамках этого подхода понятие законной силы
решения включает в себя различные свойства законной силы, которые воздействуют на разных субъектов права,
то есть каждый субъект охвачен тем или иным свойством, и таким образом реализуется положение об
обязательности для всех без исключения вступивших в законную силу судебных актов. С другой стороны,
сравнение категорий законной силы, которая действует только на субъектов спорного правоотношения, и
обязательности, которая действует на всех остальных, является противоречивым с логической точки зрения, так
как одна из категорий (обязательность) является свойством другой (законной силы). Из сделанного сравнения
сферы действия законной силы и обязательности следует, что целое (законная сила) не действует на то, на что
действует часть (обязательность), что и является противоречием.
26
необходимо согласиться с политико-правовыми аргументами сторонников
обязательности: правопорядок представляет собой не простую совокупность
правоотношений, а их целостную систему, в которой каждое правоотношение
определенным образом связано с другим и влияет на него 68. Суд призван
охранять целостность и стабильность этой системы, поэтому субъекты, не
охваченные законной силой решения, не могут его игнорировать, не учитывать
того, что им установлено.
В целях определения понятия обязательности А. А. Князев формулирует
презумпцию истинности фактов и правоотношений, установленных решением
суда, для лиц, не принимавших участия в деле 69 (эта презумпция70 в свое время
критиковалась Н.А. Чечиной71, исходившей из принципа объективной истины).
Презумпция может быть опровергнута, и бремя опровержения автор возлагает
на лиц, не участвовавших в деле. Нельзя не отметить, что возложение на лицо,
не участвовавшее в деле, бремени опровержения презумпции представляет
собой переложение на это лицо бремени доказывания вне зависимости от того,
как бремя доказывания по конкретному делу распределено законом. Однако с
таким перераспределением бремени доказывания приходится согласиться,
поскольку оно выражает связанность лица обязательностью решения. Вместе с
тем остается вопрос о форме опровержения этой презумпции: с точки зрения
правовой определенности и непротиворечивости судебных актов это должна
быть жалоба, а с точки зрения того, что судебные акты названы в законе
письменными доказательствами (хотя это и противоречит свободной оценке
доказательств), может быть, такое регулирование не случайно, и в соответствии
с принципом состязательности в опровержение такого судебного акта как
доказательства могут быть представлены любые другие доказательства.
68 Гурвич М. А. Указ. соч. С. 152.
69 Князев А. А. Указ. соч. С. 22-23.
70 Можно сказать, что М. А. Гурвич, в сущности, тоже понимал общеобязательность как такую презумпцию,
указывая, что «если, пользуясь субъективными пределами законной силы решения, третьи (посторонние
процессу) лица не опровергнут решения, являющегося для них в силу <закона> обязательным, то эта
обязательность будет существовать и далее, отражаясь на имущественной сфере, правах и обязанностях этих
лиц» (Гурвич М. А. Указ. соч. С. 156).
71 Чечина Н. А. Указ. соч. С. 60-63.
27
Рассмотрим также аргументы, касающиеся правовой определенности и
стабильности судебных актов, воплощенные в правовых позициях
Конституционного Суда Российской Федерации (далее – Конституционный Суд
РФ), который ссылается на принцип res judicata (от лат. – «разрешенное дело»),
именуя его «принципом правовой определенности»72, «неопровержимостью
вступивших в законную силу судебных решений» 73. Конституционный Суд РФ
выделяет и такую правовую ценность, как стабильность вступивших в
законную силу судебных актов74, которая «предполагается действием принципа
правовой определенности»75.
Нельзя не согласиться с общим выводом Конституционного Суда РФ о
том, что преодоление вступивших в законную силу окончательных судебных
актов должно иметь место только в исключительных случаях. Вместе с тем это
положение не содержит указания на то, что представляет собой преодоление
72 В определении от 4 апреля 2006 года № 113-О Конституционный Суд РФ раскрывает этот принцип так: ни
одна из сторон не может требовать пересмотра окончательного и вступившего в законную силу постановления
только в целях проведения повторного слушания и получения нового постановления; полномочие
вышестоящего суда по пересмотру дела должно осуществляться в целях исправления судебных ошибок, а не
пересмотра по существу; пересмотр не может считаться скрытой формой обжалования; одна лишь возможность
наличия двух точек зрения по одному вопросу не может являться основанием для пересмотра; отступления от
этого принципа оправданны, только когда являются обязательными в силу обстоятельств существенного и
непреодолимого характера. Представляется, что это применимо только к лицам, участвовавшим в деле. Наличие
разных точек зрения не может являться основанием пересмотра только тогда, когда точка зрения была озвучена,
а если лицо не принимало участия в деле, его точку зрения суд не заслушивал.
73 В постановлениях от 16 мая 2007 года № 6-П, от 19 марта 2010 года № 7-П, определениях от 14 января 2016
года № 13-О, 14-О Конституционный Суд РФ отмечает, что универсальное правило эффективного
восстановления в правах посредством правосудия, отвечающего требованиям справедливости, предполагает
возможность пересмотреть ошибочный судебный акт. Институциональные и процедурные условия такого
пересмотра должны отвечать требованиям процессуальной эффективности, экономии в использовании средств
судебной защиты, прозрачности осуществления правосудия, исключать возможность затягивания или
необоснованного возобновления судебного разбирательства и тем самым обеспечивать справедливость
судебного решения и вместе с тем - правовую определенность, включая признание законной силы судебных
решений, их неопровержимости (res judicata), без чего недостижим баланс публично-правовых и
частноправовых интересов. В этом постановлении Конституционный Суд РФ упоминает законную силу
решения наряду с его неопровержимостью и оба этих понятия включает в правовую определенность, понимая
под res judicata не саму правовую определенность (в отличие от определения от 4 апреля 2006 года № 113-О), а
только ее часть – неопровержимость.
74 В постановлении от 17 марта 2010 года № 6-П Конституционный Суд РФ указывает на необходимость
обеспечения стабильности (определенности) признанного вступившим в законную силу судебным решением
правового статуса лица, с одной стороны, и определения нормативных условий, при которых судебное решение,
разрешившее спор по существу (в том числе в отношении прав и обязанностей лиц, не принимавших участия в
деле) и вступившее в законную силу, но при этом содержащее фундаментальную ошибку, могло бы быть
пересмотрено в соответствии с предусмотренными законом основаниями и в разумный срок, - с другой. Иное
приводило бы к нестабильности правовых отношений, произвольному изменению установленного
окончательным судебным актом правового статуса их участников, создавало бы неопределенность как в
спорных материальных правоотношениях, так и в возникших в связи с судебным спором процессуальных
правоотношениях.
75 Постановление Конституционного Суда РФ от 20 февраля 2006 года № 1-П.
28
судебного акта: опровержение любого суждения суда, отраженного в тексте
акта, или только суждения о правах и обязанностях, бывших предметом
судебной деятельности.
Также Конституционный Суд РФ в приведенных актах указывает на
необходимость поиска баланса между правовой определенностью и правом на
справедливое разбирательство, в силу которого должна быть возможность
отмены ошибочного судебного акта.
О чем свидетельствует формулировка «ошибочный судебный акт»? В
настоящее время никто не предполагает абсолютный характер знания суда,
поскольку это гносеологически невозможно. В условиях, когда знание суда
носит вероятностный характер, если на момент вынесения решения суду не
было и не могло быть известно, что это решение нарушит права лиц, не
участвовавших в деле, суд не допустил ошибки. С точки зрения формальной
истины решение не является ошибочным, и отменять его нет оснований.
Соответственно, право на судебную защиту может быть реализовано только в
самостоятельном процессе76. При таком подходе формулировка части 3 статьи
16 АПК РФ должна быть изложена аналогично части 4 статьи 13 ГПК РФ.
Принятие противоречивых судебных решений не может служить
контраргументом, так как противоречия в правовой реальности допускаются и
материальным законом (так, Гражданским кодексом Российской Федерации
(пункт 3 статьи 433) предусмотрено, что регистрация договора имеет значение
только для третьих лиц, а не для сторон, то есть закон допускает, что одни лица
в своем поведении будут исходить из наличия или отсутствия одних
юридических фактов, а другие – иных). Такие противоречия допускаются в
целях защиты интересов каждого участника оборота. В тех же целях возможно
и вынесение противоречивых решений.
76 Можно предположить, что именно на этом подходе основано определение от 22 марта 2012 года № 558-О-О,
в котором Конституционный Суд РФ указал, что «заинтересованные лица, не отвечающие <требованиям статьи
42 АПК РФ>, не лишены возможности защищать свои права и законные интересы в судебном порядке в рамках
другого процесса». Защита в рамках другого процесса предполагает отдельный иск, однако в настоящее время
статьей 16 АПК РФ предусмотрено, что защита от вступивших в законную силу судебных актов осуществляется
только путем их обжалования. Нельзя не заметить, что Конституционный Суд РФ вышел за рамки части 3
статьи 16 АПК РФ, однако не подверг ее критике и не пояснил, каким образом решение остается для лица
обязательным, если оно может опровергать то, что им установлено, в другом процессе.
29
Можно понимать ошибочное решение с точки зрения объективной истины
как не соответствующее действительности, однако предъявление к суду
требования об установлении объективной истины заведомо нереализуемо,
поэтому должно быть отвергнуто.
Подводя итоги о понятии обязательности и его соотношении с понятием
законной силы решения, необходимо сделать следующие предварительные
выводы. Обязательность при любом понимании законной силы не может
входить в ее состав. С точки зрения принципа объективной истины это так,
поскольку обязательность носит общий характер, а законная сила ограничена
субъективными пределами, поэтому обязательность рассматривается как
категория, выступающая последствием законной силы решения и
обеспечивающая стабильность правопорядка и непротиворечивость судебных
актов. С точки зрения принципов формальной истины и состязательности не
может быть обязательности решений для лиц, не участвовавших в деле (за
редкими исключениями), поскольку стабильность правопорядка обеспечивается
защитой каждого интереса в самостоятельном процессе.
Вместе с тем состязательность предполагает существенные затраты
времени, увеличение судебных расходов, необходимость профессионального
представительства. Поскольку материальные ресурсы для оплаты высоких
судебных расходов, услуги профессиональных представителей в настоящее
время недоступны большей части населения, иными словами, пока принцип
состязательности не воплощен в российской правовой системе не только
нормативно, но и институционально, стабильность правопорядка не может
обеспечиваться защитой каждого интереса в отдельном процессе и действием
каждого судебного решения только на стороны спора. Соответственно,
категория обязательности решения как последствие его правовой силы должна
быть сохранена как иной способ обеспечения стабильности правопорядка. При
этом необходимо сделать оговорку: поскольку обязательность решения для лиц,
не участвовавших в процессе, находится в принципиальном конфликте с
состязательностью и может быть принята только по политико-правовым
30
соображениям социальной справедливости, концепция, определяющая
соотношение законной силы и обязательности, изначально не может быть
лишена противоречий.
§ 3. Преюдициальность судебного решения
Преюдициальность судебного решения представляет собой вопрос,
требующий отдельного исследования. В настоящей работе он рассматривается в
объеме, необходимом для определения объективных пределов законной силы
решения.
М. Г. Авдюков рассматривал преюдициальность как правовое последствие
вступления решения в законную силу и понимал под ней невозможность
перерешения в другом процессе вопросов о факте или о правоотношении, уже
разрешенных вступившим в законную силу судебным решением или
приговором77. Н. А. Чечина рассматривала преюдициальность не как часть
законной силы и первоначальное свойство судебного решения, а как прямое
77 Авдюков М. Г. Указ. соч. С. 139, 159-166. Следует обратить внимание, что автором допускалась, во-первых,
преюдиция как правоотношений, так и фактов, а во-вторых, межотраслевая преюдиция, то есть преюдиция
фактов и правоотношений, установленных как судебными решениями (и по гражданским, и по уголовным
делам), так и административными актами. По вопросу о том, какие части судебного решения вступают в
законную силу и преюдицируют, автор отмечал, что выводы суда о наличии или отсутствии существенных для
дела фактов и определенных правоотношений между сторонами являются мотивами судебного решения,
которые не могут быть пересмотрены при разрешении другого дела. Решение в той части, где указывается,
какие именно юридические факты и правоотношения суд считает установленными или неустановленными,
вступает в законную силу, как и резолютивная часть решения. Автор, видимо, имел в виду, что
«фактоустановительной» является любая часть решения, в которой указано, что судом «установлены» какиелибо факты – не только резолютивная, но и мотивировочная.
Следует отметить, что применительно к правоотношениям автор уточнял, что они устанавливаются между
сторонами, тогда как факты не могут быть установлены между сторонами, они устанавливаются судом как
имевшие или не имевшие места. Такое однократное установление фактов в рамках одного дела для всех
возможных споров между различными сторонами соответствовало принципу объективной истины в советском
гражданском процессе и не соответствует современному пониманию состязательности как возможности
стороны участвовать в доказывании всех фактов, необходимых для разрешения спора, даже если эти факты уже
устанавливались судом в другом деле при участии других сторон.
Кроме того, применительно к вопросу о преюдиции правоотношений автор указывал, что вступившее в
законную силу решение, которым признано право собственности за определенным лицом в споре между двумя
(или несколькими) лицами, имеет преюдициальное значение для разрешения споров о праве собственности на
тот же объект между лицом, за которым ранее было признано право собственности, и всеми другими лицами.
Данное утверждение автор основывал на абсолютном характере правоотношения собственности.
Представляется, что из абсолютного характера правоотношений собственности следует прямо
противоположный вывод: поскольку в этом правоотношении собственнику противостоят все третьи лица,
сторонами этого правоотношения являются все третьи лица, привлечение которых в процесс невозможно.
Вместе с тем законная сила судебного решения распространяется только на привлеченные в процесс стороны
вынесенного на рассмотрение суда правоотношения.
31
следствие законной силы 78. Д. М. Чечот не выделял преюдициальность
отдельно, подразумевая ее, в сущности, в остальных правовых последствиях
законной силы (исключительности, неопровержимости, обязательности) 79. Д. И.
Полумордвинов также не обсуждал отдельно преюдициальность, но выделял
объективные пределы законной силы решения 80. Н. Б. Зейдер81, понимая
преюдициальность как свойство или последствие законной силы решения,
78 Чечина Н. А. Указ. соч. С. 64. Поскольку свойство преюдиции выводилось автором из принципа объективной
истины советского гражданского процесса, Н. А. Чечина, как и М. Г. Авдюков, допускала преюдицию фактов и
правоотношений. Вопрос о взаимной обусловленности различных судебных актов, вынесенных относительно
обусловленных друг другом правоотношений решался автором на основе принципа объективной истины
советского гражданского процесса: будучи объективной истиной, установленные судебным решением факты и
правоотношения не могут быть установлены иным образом по другому делу. Единственным способом иного
установления фактов и отношений, уже бывших предметом судебного рассмотрения, является отмена
первоначального судебного решения. Что касается взаимной преюдиции фактов и отношений, установленных в
рамках разных видов судопроизводства, автор не формулировала общего правила о приоритете решения по
гражданскому делу или приговора по уголовному делу. Единственным критерием определения того, какой акт
должен быть преюдициальным для другого, является законность и обоснованность акта. Применительно к
вопросу об объективных пределах законной силы решения автор отмечала, что воздействие нормы права на
общественные отношения через судебное решение определено рамками предмета судебной деятельности.
Объективные пределы законной силы решения определяются правоотношением, истинность и бесспорность
которого установлены судом, то есть предметом решения. Критикуя другие точки зрения, Н. А. Чечина
указывала, что законная сила решения распространяется не на правоотношение, выраженное в иске, а на
отношения, действительно существующие между сторонами, истинность которых установлена судом. Такой
подход основан на фактической индивидуализации иска: вне зависимости от квалификации истцом своего
требования его правовую природу определяет суд. В теории юридической индивидуализации такой подход
несостоятелен: не согласившись с квалификацией истца, суд не может дать иную квалификацию и
распространить законную силу решения на правоотношение, которое не стало предметом судебной
деятельности через его заявление в иске, а должен в иске отказать.
79 По вопросу о том, какие части решения вступают в законную силу, автор утверждал, что решение как единый
акт правосудия не может вступать в законную силу лишь какой-либо одной своей частью (в законную силу
вступает не только содержание решения, закрепленное в резолютивной части, но и мотивы, поскольку они с ней
неразрывно связаны). Решение вступает в законную силу целиком, что не означает, что в силу вступает каждое
содержащееся в нем положение. Так, в резолютивной части указание суда о порядке и сроках обжалование не
вступает в силу, ибо не порождает никаких правовых последствий, так как сторона может обжаловать решение
на основании закона, независимо от того, записано это в решении или нет. В законную силу вступают:
содержание решения (вывод суда о наличии или отсутствии правоотношения между сторонами, указание суда о
восстановлении нарушенного или защите оспариваемого права, вывод суда о распределении судебных
расходов) и фактические основания решения (вывод суда о существовании или несуществовании юридических
фактов, лежащих в основании иска или в основании возражений по иску) (Чечот Д. М. Указ. соч. С. 144-147).
80 Полумордвинов Д. И. Указ. соч. С. 87.
81 Н. Б. Зейдер указывал, что решение обязательно для всех, кого оно может по той или иной причине
«коснуться», но только в рамках объективных пределов, то есть решение не может быть обязательным для таких
материально-правовых отношений, которые не были предметом обсуждения и судебной оценки (Зейдер Н. Б.
Указ. соч. С. 123-124).
Не совсем ясно, как понимать формулировку «для таких материально-правовых отношений». С одной стороны,
Н. Б. Зейдер, как и другие авторы советской эпохи, допускал вступление в силу суждений суда как о правах и
правоотношениях, так и о фактах. С другой стороны, он указывал, что суждения вступают в силу только для
определенных материально-правовых отношений. Один и тот же факт может быть значимым для различных
материально-правовых отношений. Возникает вопрос об объективных пределах законной силы решения, в
котором определенный факт получил определенную оценку в совокупности с другими фактами для
определенного спорного материально-правового отношения: возможно ли заново установить этот факт для
другого правоотношения, не бывшего предметом обсуждения? С точки зрения принципа объективной истины
процесса и недопустимости вынесения противоречивых судебных решений – нет. С точки зрения вновь
провозглашенного принципа состязательности процесса – возможно.
32
вытекающее из его обязательности82, указывал, что решение является
общеобязательным строго в своих объективных пределах83.
В учебнике гражданского процесса под редакцией М. К. Треушникова
преюдициальность рассматривается как свойство, которое сообщается решению
его вступлением в законную силу 84. А. А. Власов очерчивает объективные
пределы законной силы решения предметом судебного разбирательства, то есть
спорным правоотношением или спорными фактами 85. А . А . К н я з е в
рассматривает преюдициальность в качестве свойства решения как акта
правосудия86. Е. В. Клинова соглашается с точкой зрения М. Г. Авдюкова о том,
82 Н. Б. Зейдер исходит из принципа объективной истины советского гражданского процесса и поддерживает
взгляды М. Г. Авдюкова и Н. А. Чечиной: подтверждение наличия или отсутствия определенного юридического
факта, правоотношения или права одним судом обязательно для суда, выносящего решение по связанному с
первым делу. Вместе с тем автор отмечает, что привлечение в процесс лиц, против которых будет направлено
преюдициально действующее решение, весьма желательно. Более того, если эти лица не принимали участия в
процессе, где постановлено решение, оно не может иметь для них преюдициального значения (Зейдер Н. Б.
Указ. соч. С. 153). Это утверждение противоречит принципу объективной истины советского гражданского
процесса. К сожалению, автор не поясняет, каким образом такой подход должен быть реализован в сочетании с
этим принципом. Видимо, автор исходил из того, что, по общему правилу, лица, против которых направлено
преюдициальное действие решения, известны и привлечены в процесс.
83 Как и Н. А. Чечина, Н. Б. Зейдер приравнивал объективные пределы к предмету решения и понимал их как
определенные материально-правовые отношения, притязания, фактические обстоятельства, которые явились
предметом рассмотрения суда и которые подтверждены или опровергнуты судом. В первую очередь
объективные пределы законной силы решения определяются правом, которое защищается предъявленным
иском, индивидуализированным определенным основанием и предметом. В советском гражданском процессе
суд был вправе изменять по собственной инициативе как основание, так и предмет иска. При этом, по мнению
автора, изменение иска судом (как, впрочем, и самим истцом) не мыслится за пределами того правоотношения,
исходя из которого истцом предъявлен иск. В соответствии с этим автор определял объективные пределы
законной силы решения как спорное правоотношение, хотя бы иск и подвергался изменению как самим истцом,
так и судом по собственной инициативе. Этот тезис вызывает сомнения.
Истец вносит определенное правоотношение на рассмотрение суда. Это правоотношение становится предметом
судебного исследования и судебного решения. Например, истец требует признать договор купли-продажи
недействительным и применить последствия недействительности сделки - вернуть вещь в порядке реституции.
Поскольку советский (как и современный российский) гражданский процесс был основан на фактической
индивидуализации иска, дальнейшие рассуждения также будут основаны на этой теории. Предметом иска
выступают два требования: о признании сделки недействительной и о возврате вещи. Основанием иска
выступает недействительность сделки, например, совершенной с пороком воли – под влиянием обмана.
Предметом судебной деятельности и судебного решения выступает правоотношение: в приведенном примере
это договор купли-продажи, действительность которого оспаривается. Допустим, суд приходит к выводу, что
договор не заключен, и принимает решение об удовлетворении иска в качестве виндикационного. Это означает,
что основанием измененного иска выступает право собственности истца, а предметом судебной деятельности и
судебного решения - правоотношение собственности. Приведенный пример дает основания сомневаться в
утверждении Н. Б. Зейдера о том, что изменение иска не мыслится за пределами изначально заявленного истцом
правоотношения.
84 Гражданский процесс: учебник. Под ред. М.К. Треушникова. М. 2014. С. 442-443. Под объективными
пределами понимаются те факты и правоотношения, которые были установлены судом при разрешении дела.
При этом не уточняется, о каких фактах идет речь: о спорных фактах, входивших в предмет доказывания и
бывших предметом специального обсуждения суда и сторон, или о любых фактах, включая сопутствующие
факты, не входившие в предмет доказывания, установление которых необходимо для принятия решения.
85 Власов А. А. Указ. соч. С. 338.
86 Князев А. А. Указ. соч. С. 8-9. Выделяя объективные и субъективные пределы законной силы решения, автор
отмечает, что ими ограничиваются только такие свойства, как исключительность, преюдициальность и
исполнимость решения, поскольку они зависят от субъектного состава и содержания правоотношения, от прав и
33
что законная сила распространяется на все, в отношении чего постановлено
решение87. Н. Громов и С. Кечеруков рассматривают преюдициальность как
свойство, которым решение наделяется при его вступлении в законную силу 88.
В действующем законодательстве преюдициальность судебных актов
урегулирована следующим образом. Во-первых, «обстоятельства,
установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по
ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не
доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого
дела, в котором участвуют те же лица»89. Во-вторых, «после вступления в
законную силу решения суда стороны, другие лица, участвующие в деле, их
правопреемники не могут вновь заявлять в суде те же исковые требования, на
том же основании, а также оспаривать в другом гражданском процессе
установленные судом факты и правоотношения»90.
Определим, каково воплощенное в законе соотношение понятий законной
силы и преюдициальности. Если преюдициальность входит в состав законной
силы, ее наличие должно быть условием вступления решения в законную силу.
Вместе с тем из формулировок «обстоятельства, установленные по ранее
рассмотренному делу», «установленные судом факты и правоотношения»
вытекает следующая логическая связь: наличие вступившего в законную силу
решения суда, которым установлен факт, является условием преюдициальности
этого факта. Следовательно, преюдициальность не входит в состав законной
обязанностей, юридических фактов и правовых обстоятельств, наличие или отсутствие которых установлено
судом. Вместе с тем неизменностью, неопровержимостью и общеобязательностью решение обладает вне
зависимости от того правоотношения, вопрос о котором рассмотрен и разрешен судом, а равно безотносительно
к тому, о правах и обязанностях какого лица вынесено решение; соответственно, ни объективными, ни
субъективными пределами такие свойства не обладают. Объективные пределы законной силы решения автор
распространяет на предмет, фактическое основание и содержание решения (для решений о присуждении).
Правовое основание решения, оценка собранных по делу доказательств, иные логические соображения и
рассуждения суда, хотя и являются составной частью решения как акта правосудия, свойствами
исключительности, преюдициальности и исполнимости не охватываются, следовательно, не вступают в
законную силу решения как акта правосудия. Однако указанные элементы судебного решения охватываются
свойствами неизменности, неопровержимости и общеобязательности, то есть вступают в законную силу
решения как процессуального документа.
87 Клинова Е. В. Указ. соч. С. 13.
88 Громов Н., Кечеруков С. Законная сила судебного решения [Электронный ресурс] // Законность. 1999. № 2.
Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Объективные пределы выделяются авторами не в
отношении самой законной силы решения, а в отношении свойства исключительности решения. Они
определяются предметом и основанием иска.
89 Часть 2 статьи 61 ГПК РФ, части 2 – 3 статьи 69 АПК РФ.
90 Часть 2 статьи 209 ГПК РФ.
34
силы решения. Есть ли основания для выделения категории преюдициальности,
подобно обязательности, в качестве последствия вступления решения в
законную силу?
Законодательством предусмотрено, и общепризнано в доктрине, что
преюдициальность распространяется только на лиц, участвовавших в деле. Для
этих лиц запрет оспаривать установленные судом факты и правоотношения
связан с разрешенностью спора (res judicata) и основан на исключительности
решения. Соответственно, выделение категории преюдициальности
представляется излишним, поскольку действие решения в отношении иных лиц,
помимо участвовавших в деле, определяется другими свойствами решения.
Этот вывод подтверждается тем, что дореволюционные исследователи не
выделяли преюдициальность91 ни в качестве элемента, ни в качестве
последствия законной силы решения92.
91 И. Е. Энгельман. Указ. соч. С. 330. Понятие преюдиции (предрешения) как противоречащее принципу
состязательности не разрабатывалось в науке. В условиях состязательного процесса не могло быть цели
обеспечить непротиворечивость судебных решений, поскольку, как рассмотрено выше, законная сила решения
понималась как квалификация его в качестве формальной истины между лицами, участвующими в деле, как
обязательность решения для сторон и для суда.
92 Определение же объективных пределов законной силы решения, того, что в решении обязательно для сторон,
было поиском ответа на вопрос о том, что является для сторон раз и навсегда установленным и не подлежит
оспариванию. В дореволюционной доктрине употреблялся термин «преюдициальный вопрос» (К. Анненков.
Указ. соч. С. 241; К. Малышев. Указ. соч. С. 440), однако чаще вопрос ставился таким образом: что в решении
вступает в законную силу (что в решении становится обязательным для сторон, и не может ими оспариваться)?
Такая постановка вопроса подчеркивает, что преюдициальность, то есть невозможность оспаривания того, что
считается установленным судом, является неотъемлемым элементом законной силы решения. Поскольку все,
что в решении вступает в законную силу, является обязательным для сторон и не может ими опровергаться,
очень важно точно определить, что именно вступает в законную силу. Большинством исследователей
признавалось, что общим правилом является вступление в законную силу только резолютивной части судебного
решения, а те авторы, которые поддерживали вступление в законную силу мотивировочной части решения (В.
Л. Исаченко. Указ. соч. С. 794; К. Анненков. Указ. соч. С. 252-253), особо оговаривали, что не вся
мотивировочная часть, то есть не все мотивы суда вступают в законную силу, а только главные объективные
мотивы. Под главными объективными мотивами В. Л. Исаченко (Указ. соч. С. 794) понимал мотивы,
непосредственно вытекающие из исковых требований и составляющие главнейшую основу решения, которыми
утверждается или отрицается известное материальное правовое отношение между спорящими. В. Л. Исаченко
(Указ. соч. С. 797) также приводит позицию Сената о том, что мотивы вступают в законную силу тогда, когда
они так связаны с резолютивной частью решения, что при других мотивах она имела бы другое значение. К.
Анненков (Указ. соч. С. 251) понимал под объективными мотивами, во-первых, утверждения суда о том
правоотношении, которое выставляется истцом в основании иска, а во-вторых, о том правоотношении, которое
выставляется ответчиком с целью нейтрализовать первое. Субъективные мотивы как юридические рассуждения
суда, посредством которых он приходит к убеждению в необходимости так, а не иначе разрешить предложенный
ему вопрос о праве, в законную силу не вступают (В. Л. Исаченко. Указ. соч. С. 792-794; К. Анненков. Указ. соч.
С. 249).
35
§ 4. Неопровержимость судебного решения
И. Е. Энгельман рассматривал неопровержимость решения как элемент
его законной силы93, Т. М. Яблочков – как ее юридический эффект 94, М. Г.
Авдюков – как правовое последствие вступления судебного решения в
законную силу95, Н. А. Чечина – как свойство законной силы решения 96, М. А.
Гурвич – как элемент законной силы97, Д. М. Чечот – как свойство,
приобретаемое решением при его вступлении в законную силу 98, Н. Б. Зейдер –
как свойство или последствие законной силы, проистекающее из его
обязательности99, А. А. Князев – как свойство решения в качестве
процессуального документа100, Е. В. Клинова - как условие вступления решения
в законную силу101, Н. Громов и С. Кечеруков – как свойство, которым решение
наделяется при его вступлении в законную силу 102. В учебнике под редакцией
М. К. Треушникова неопровержимость понимается как свойство решения,
сообщаемое ему вступлением в законную силу103.
В законодательстве неопровержимость судебного решения не
сформулировано прямо, а выводится методом от противного: опровержение
судебного решения в обычном (апелляционном) порядке недопустимо,
поскольку подача апелляционной жалобы возможна только на решение, не
вступившее в законную силу104.
93 Энгельман И. Е. Указ. соч. С.330.
94 Автор понимал неопровержимость как невозможность его обжалования обыкновенными способами
обжалования. Цит. по: Хрестоматия по гражданскому процессу / под общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С.
151.
95 Авдюков М. Г. Указ. соч. С. 139-142.
96 Чечина Н. А. Указ. соч. С. 59.
97 Понимая законную силу решения как его неизменяемость, М. А. Гурвич определял неизменяемость как
результат неопровержимости и исключительности (Гурвич М. А. Указ. соч. С. 139, 146).
98 Чечот Д. М. Указ. соч. С. 141-142. Автор понимал неопровержимость как невозможность оспаривания
решения для сторон, третьих лиц, прокурора.
99 Зейдер Н. Б. Указ. соч. С. 119.
100 Князев А. А. Указ. соч. С. 8.
101 Клинова Е. В. Указ. соч. С. 8. На основании части 1 статьи 209 ГПК РФ автор делает вывод, что
неопровержимость не является свойством судебного решения.
102 Громов Н., Кечеруков С. Законная сила судебного решения [Электронный ресурс] // Законность. 1999. № 2.
Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». Авторы понимают под неопровержимостью решения
невозможность его проверки в кассационном порядке.
103 Гражданский процесс: учебник. Под ред. М.К. Треушникова. М. 2014. С. 440-441.
104 Часть 1 статьи 320 ГПК РФ, часть 1 статьи 257 АПК РФ.
36
Поскольку это свойство «сформулировано» через отрицание возможности
апелляционного обжалования, закон не содержит указаний о круге лиц, на
которых распространяется его действие. С точки зрения буквального смысла
такой «формулировки» через отрицание неопровержимость распространяется
на всех субъектов права, так как невозможность апелляционного обжалования
означает, что никто не может подать жалобу. Из этого следует, что
неопровержимость не ограничена субъективными пределами, значит, она не
может входить в состав законной силы решения.
Необходимо сти в выделении неопровержимо сти в каче стве
самостоятельной категории (например, как предлагает Е. В. Клинова, - в
качестве условия законной силы) нет, так как объем понятия неопровержимости
исчерпывается понятиями исключительности и обязательности.
Исключительность, как будет подробнее рассмотрено далее, представляет
собой разрешенность спора и невозможность его повторного возбуждения. Из
этого следует, что лица, участвовавшие в деле, не вправе оспаривать в обычном
порядке то, что установлено судебным решением. Обязательность представляет
собой последствие законной силы решения (того, что установлено этим
решением) для лиц, не участвовавших в деле: возможность или невозможность
этих лиц опровергать установленное решением должна определяться в рамках
понятия обязательности, а не понятия неопровержимости.
§ 5. Исполнимость судебного решения
И. Е. Энгельман отражал возможность приведения решения в исполнение
в понятии законной силы105. Т. М. Яблочков понимал исполнимость как
юридический эффект законной силы решения 106, М. Г. Авдюков и Д. И.
Полумордвинов – как правовое последствие вступления судебного решения в
законную силу107. Д. М. Чечот рассматривал обязанность всех тех лиц и
учреждений, к которым решение имеет отношение и которые обязаны
беспрекословно исполнять то, что в нем указано, в рамках свойства
105 Энгельман И. Е. Указ. соч. С. 328.
106 Цит. по : Хрестоматия по гражданскому процессу / под общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С. 151.
107 Авдюков М. Г. Указ. соч. С. 139, 176; Полумордвинов Д. И. Указ. соч. С. 28.
37
обязательности решения108, Н. Б. Зейдер – как свойство или последствие
законной силы, проистекающее из его обязательности 109, А. А. Князев – как
свойство решения в качестве акта правосудия 110, Н. Громов и С. Кечеруков – как
свойство, которым решение наделяется при его вступлении в законную силу111.
М. А. Гурвич не включал исполнимость в состав законной силы, а рассматривал
его как одно из последствий действия решения, как обязанность органов
принудительного исполнения, возникшую на основании содержащегося в таком
решении приказа этим органам112.
Необходимо согласиться с доводом М. А. Гурвича о том, что
исполнимость не может входить в состав законной силы, во-первых, потому, что
исполнимостью обладают только решения о присуждении, а институт законной
силы является общим для всех видов решений 113, а во-вторых, потому, что
существует институт немедленного исполнения114, из которого следует, что в
логическом отношении исполнимость не является необходимым условием
законной силы решения, а значит, не входит в ее состав. Этот подход
подтверждается нормами закона о том, что решение суда приводится в
исполнение после вступления его в законную силу, за исключением
предусмотренных законом случаев немедленного исполнения115.
§ 6. Исключительность судебного решения
Судья отказывает в принятии искового заявления в случае, если имеется
вступившее в законную силу решение суда по спору между теми же сторонами,
о том же предмете и по тем же основаниям или определение суда о
прекращении производства по делу в связи с принятием отказа истца от иска
108 Чечот Д. М. Указ. соч. С. 142.
109 Зейдер Н. Б. Указ. соч. С. 119.
110 Князев А. А. Указ. соч. С. 8.
111 Громов Н., Кечеруков С. Законная сила судебного решения [Электронный ресурс] // Законность. 1999. № 2.
Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».
112 Гурвич М. А. Указ. соч. С.147-148. Нельзя согласиться с тем, что обязанность органов принудительного
исполнения возникает на основании судебного решения: эта обязанность предусмотрена нормами
административного права, определяющими компетенцию этих органов.
113 Гурвич М. А. Там же. С. 150.
114 Гурвич М. А. Там же. С. 148.
115 Статья 210 ГПК РФ, статья 182 АПК РФ.
38
или утверждением мирового соглашения сторон116. Вступление решения суда в
законную силу означает разрешенность спора и исключает возможность
повторного обращения с тождественным иском. Из этого вытекает следующая
логическая связь: решение вступает в законную силу при условии
разрешенности спора, так как, если спор не разрешен, решение является
беспредметным. Следовательно, исключительность входит в состав законной
силы решения.
Тождественность иска, возбуждающего спор между теми же сторонами,
определяется по элементам иска (предмету и основанию), однако понятия
предмета и основания иска в законодательстве не раскрыты, что дает основание
для применения разных концепций.
Дореволюционная доктрина исходила из юридической индивидуализации
иска, в рамках которой под предметом понимается искомое субъективное право,
а под основанием – юридические факты 117. Советская доктрина, напротив,
исходила из фактической индивидуализации иска, в рамках которой под
предметом иска понимается материально-правовое требование к ответчику, а
под основанием – юридические факты, на которых основаны требования 118. В
современной литературе комментируются уже сформировавшиеся теории
фактической и юридической индивидуализации. Хотя среди исследователей
есть и сторонники юридической индивидуализации 119, преобладающей все же
можно назвать концепцию фактической индивидуализации120.
Тождественность спора определяется не только совпадением элементов
иска, но и совпадением сторон. Понятие «тех же сторон», определяющих
тождественность спора, в законодательстве также не раскрыто. Итак, нами
116 Пункт 2 части 1 статьи 134 ГПК РФ, пункт 2 части 1 статьи 150 АПК РФ
117 Миловидов Н.. Указ. соч. С. 31-32; Малышев К.. Указ. соч. С. 438-440; Хрестоматия по гражданскому
процессу / под общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С. 152-154.
118 М. Г. Авдюков. Указ. соч. С. 150–154; Д. И. Полумордвинов. Указ. соч. С. 102–103.
119 А. А. Власов. Указ соч. С. 264-265.
120 В учебнике под редакцией М. К. Треушникова (с. 330) и в работе Е. В. Клиновой (с. 16) под предметом иска
понимается материально-правовое требование к ответчику, а под основанием – юридические факты, на которых
истец основывает свои требования. Г. Л. Осокина (Гражданский процесс. Общая часть. М. 2010. С. 500-504) под
предметом иска понимает способ защиты права или интереса, а в основании иска различает юридическую часть
(субъективное право или законный интерес, а также материальный закон, предусматривающий условия
возникновения, изменения или прекращения права или интереса) и фактическую часть (факты реальной
действительности).
39
установлено, что исключительность входит в состав законной силы решения, а
все остальные характеристики решения – не входят. Соответственно, вопервых, объем понятия законной силы судебного решения исчерпывается
объемом понятия исключительности решения, то есть законная сила есть
разрешенность спора о праве (res judicata). Во-вторых, круг лиц, по которым
определяется тождество спора, одновременно выступает субъективными
пределами законной силы решения. Определим этот круг лиц.
В дореволюционной доктрине в круг лиц, участие которых сохраняет
тождество сторон, включались стороны разрешенного спора и их
правопреемники121 и лица, участвовавшие в деле через презумпционных
представителей122.
В отношении лиц, участвовавших в деле через презумпционных
представителей, полагаем необходимым ввести в законодательство норму о том,
что такие лица считаются участвовавшими в деле123. Это будет допустимым
отступлением от состязательности во имя процессуального равноправия: в
ситуациях, когда не участвующее в деле лицо, являющееся соучастником в
спорном правоотношении, не вступает в дело в качестве соистца, нарушаются
121 Энгельман И. Е. Указ. соч. С. 328; Исаченко В. Л. Гражданский процесс. Практический комментарий на
вторую книгу устава гражданского судопроизводства. Минск. 1911. Т. III. С. 263.
122 В. Л. Исаченко (Там же.), К. Малышев (Указ. соч. С. 443), Т. М. Яблочков (Цит. по : Хрестоматия по
гражданскому процессу / под общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С. 153) разрабатывали конструкцию
презумпционного представительства, которая заключается в следующем. Когда одна из сторон в процессе
состоит с не участвующим в деле третьим лицом в таком юридическом отношении, что, защищая свои
интересы, необходимо тем самым защищает интересы этого третьего лица, такое третье лицо считается
презумпционно участвовавшим в деле, и потому на него распространяется действие законной силы решения, то
есть решение становится для него частным законом, и такое лицо не вправе оспаривать установленное судом
спорное правоотношение. Т. М. Яблочков (Там же.) приводит следующий пример: А выдает вексель В, а от В
вексель переходит к С. А и В – солидарные ответчики перед С. Если С предъявит иск сначала к В, а потом к А,
то А может защищаться возражением о решенном деле. Исходя из того, что автором не признавалось
полномочие суда ex officio прекращать дело по тождественному спору, С не запрещено обратиться с иском к А.
Кроме того, возникает вопрос о возражениях, которые могут быть выдвинуты А: если сущность института
презумпционного представительства заключается в том, чтобы распространить на лицо, не участвовавшее в
деле, законную силу решения, то А не вправе оспаривать суждения суда, вступившие в законную силу, то есть А
несет риск неблагоприятных последствий неудачного ведения дела В.
Именно эта конструкция легла в основу Определения Конституционного Суда РФ от 4 апреля 2006 года № 99-О,
в котором Конституционный Суд РФ сформировал следующую позицию. Будучи участником спорного
правоотношения совместной супружеской собственности, супруг в споре о защите этой собственности должен
занимать положение соистца, однако его привлечение в таком качестве по инициативе суда невозможно в силу
принципа диспозитивности. Соответственно, отказ супруга от реализации права на вступление в дело в качестве
соистца сам по себе предполагает его удовлетворенность действиями второго супруга по защите их общих прав.
123 Предложенная норма может быть изложена следующим образом: «При обращении с иском лица,
являющегося одним из субъектов общих материальных прав или обязанностей, предполагается, что такое лицо
действует от имени остальных участников общих материальных прав или обязанностей. При этом такое лицо
обладает всеми полномочиями представителя».
40
интересы ответчика в окончательном разрешении спора, так как и он, и суд
знают, что есть лицо, права и обязанности которого неизбежно будут
определены решением (что является безусловным основанием для отмены
решения), и ни ответчик, ни суд не может предотвратить возникновение этого
безусловного основания отмены решения. Следует отметить, что в отношении
ответчиков использование конструкции презумпционного представительства
недопустимо, так как привлечь лицо в качестве соответчика суд вправе по
собственной инициативе.
В советской доктрине в этот круг лиц включались стороны разрешенного
спора и их правопреемники124, лица, в защиту которых разрешенный спор был
инициирован прокурором125, прокурор – по иску в защиту гражданина, если иск
о том же предмете на том же основании был ранее предъявлен гражданином, и
спор разрешен судом126, участник солидарного обязательства, если спор об этом
обязательстве разрешен по иску другого участника127, транспортная
организация, выступающая одни из участников железнодорожной или водной
перевозки, в ситуации, когда спор по поводу перевозки разрешен между
клиентом и другой транспортной организацией – участником перевозки128.
В современной литературе в круг лиц, участие которых сохраняет
тождество сторон, включались стороны разрешенного спора 129 (причем есть
точка зрения о том, что изменение процессуального положения истца и
ответчика на диаметрально противоположное означает нетождественность иска,
поскольку изменились истец и ответчик130) и их правопреемники131.
124 М. Г. Авдюков. Указ. соч. С. 147 – 148.
125 М. Г. Авдюков. Там же.
126 М. Г. Авдюков. Там же.
127 М. Г. Авдюков. Там же. С. 149.
128 Этот специфический пример приводится М. Г. Авдюковым (Там же. С. 149 – 150), который указывает, что
суды отказывали в принятии исков именно исходя из тождества сторон, а не на основании обязательности
решения.
129 Гражданский процесс: учебник. Под ред. Л. В. Тумановой, Н. Д. Амаглобели. М. 2015. С. 210; Гражданский
процесс: учебник. Под ред. М. К. Треушникова. М. 2014. С. 338 – 339; Г. Л. Осокина. Гражданский процесс.
Общая часть. М. 2010. С. 507; Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации
(постатейный) / отв. ред. Г. А. Жилин. М. 2014. С. 283; Гражданское процессуальное право России: учебник.
Под ред. С. Ф. Афанасьева. М. С. 333.
130 Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации. Под общ. ред. В. И.
Нечаева. М. 2013. С. 269.
131 Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / отв. ред. Г.
А. Жилин. М. 2014. С. 284.
41
Теперь дополним эти перечни лиц перечнями, которые другие
исследователи именовали субъективными пределами законной силы решения.
Некоторые исследователи отрицали наличие у законной силы субъективных
пределов132. С этим согласиться нельзя, поскольку нами установлено тождество
категорий субъективных пределов законной силы решения и круга лиц, по
которым определяется тождественность спора.
К. Малышев очерчивал их спорящими сторонами, третьими лицами 133, а
также лицами, на которых решение оказывает рефлективное действие 134.
Н. А. Чечина отмечала, что только субъекты исследованного судом
правоотношения обязаны сообразовать свои действия в соответствии с
правилами примененных судом норм права135. Н. Б. Зейдер распространял
действие законной силы решения только на стороны, третьих лиц с
132 Так, М. Г. Авдюков, называя обязательность решение правовым последствием его законной силы, указывал,
что общеобязательность решения и ограниченная пределами его законная сила, рассматриваемые в одной
плоскости, взаимно исключают друг друга (Указ. соч. С. 188).
133 Малышев К. Указ. соч. С. 442-443. Поскольку не указано иное, автор, видимо, распространял законную силу
решения на всех третьих лиц: как с самостоятельными требования, так и без них. Очевидно, что правовой
статус этих лиц различен, и не может сравниться с правовым статусом сторон по делу. Видимо, распространяя
на третьих лиц законную силу решения, автор не имел в виду ограничение их состязательных прав. Возможно,
автор имел в виду, что, имея собственные доводы относительно предмета спора – искомого правоотношения,
включая все входящие в него факты и отношения – лицо, какой бы статус в процессе оно ни имело, обязано их
своевременно заявить. Если какое-либо заявление выходит за рамки процессуального статуса, такой участник
должен ходатайствовать о привлечении его в процесс в ином качестве. При таком понимании распространение
законной силы решения на третьих лиц является санкцией за пассивное процессуальное поведение. Вместе с
тем такой подход может серьезно ограничивать состязательные права участников. Так, имея собственное
требование, по которому не истек срок исковой давности, лицо может быть принуждено заявить это требование
под угрозой невозможности заявить его в будущем как тождественное только потому, что соответствующий
факт или отношение обсуждается судом в другом деле, где лицо не участвует в качестве стороны. Кроме того, в
определенных ситуациях лицо может быть заинтересовано в наделении его процессуальными правами стороны
(например, для заявления о давности), однако в привлечении в качестве стороны может быть отказано по той
причине, что лицо не является предполагаемым субъектом главного спорного правоотношения, разрешаемого
судом, а является субъектом другого правоотношения, которое обсуждается судом попутно). Как бы то ни было,
следует отметить, что такой подход соответствует современному законодательству (часть 2 статьи 209 ГПК РФ,
в которой воплощена исключительность решения, составляющая, по нашему мнению, существо законной силы,
распространяется не только на стороны, но и на всех других лиц, участвующих в деле).
134 Случаи рефлективного действия судебных решений автор усматривал в ситуациях, когда одно лицо
рассматривается как бы в качестве представителя других лиц, права которых тесно связаны между собой (такое
лицо выступает в качестве legitimus contradictor). Автор приводит такие актуальные для его времени примеры,
как решения о праве законного рождения, постановленные в деле с главой семейства и обязательные для всех
прочих членов семьи, а также решения о недействительности завещания по делу между наследниками по закону
и по завещанию, обязательные для легатариев. Эта юридическая конструкция по существу представляет собой
то, что другие авторы именовали презумпционным представительством. Другой случай рефлективного действия
судебных решений – действие решения к выгоде лиц, не участвовавших в деле, если решение вынесено в пользу
их соучастника в общем праве или обязательстве. При этом решение, вынесенное против одного из
соучастников, на правах остальных не отражается.
135 Из лиц, участвующих в процессе, субъектами спорных отношений могут быть стороны и третьи лица с
самостоятельными требованиями, а также их правопреемники. На третьих лиц без самостоятельных требований
законная сила решения не распространяется, так как они не являются предполагаемыми субъектами спорного
правоотношения (Чечина Н. А. Указ. соч. С. 73-74).
42
самостоятельными требованиями и их правопреемников 136. Авторы учебника
под редакцией М. К. Треушникова, А. А. Власов, Е. В. Клинова ограничивают
действие законной силы решения кругом лиц, участвующих в деле,
привлеченных судом либо вступивших в него по собственной инициативе, а
также их правопреемниками137.
А. А. Князев включает в субъективные пределы законной силы решения
следующие категории лиц: участники правоотношения, вопрос о котором
рассмотрен и разрешен судом; участники связанного с ним либо производного
от него правоотношения, занимающие в процессе положение лиц, участвующих
в деле138; правопреемники указанных лиц; не участвовавшие в деле лица,
вопрос о правах и обязанностях которых прямо и непосредственно разрешен в
136 Автор разграничивал общеобязательное значение решения для всех граждан, организаций, органов,
должностных лиц и силу решения для участников процесса. Это еще раз подчеркивает противоречивость
концепции автора: обязательность понималась автором как основное свойство законной силы, но, несмотря на
ограниченность законной силы пределами, обязательности придан общий характер.
Н. Б. Зейдер соглашался с Д. И. Полумордвиновым в том, что значение решения для третьих лиц без
самостоятельных требований определяется особенностями спорного правоотношения и заключается в том, что
решение подтверждает существование или отсутствие прав и интересов третьих лиц. Вывод о том, что для
третьих лиц без самостоятельных требований содержание решения считается окончательно установленным и не
подлежит новому установлению в другом процессе, следует из принципа объективной истины.
Автор отмечал, что, по общему правилу, законная сила решения не распространяется на лицо, не участвовавшее
в деле. Автор особо обсуждал вопрос о значении решения о признании права собственности для лица, не
участвовавшего в деле. Автор отвергал возможность обжалования таким лицом состоявшегося решения в
порядке надзора, так как оценка законности такого решения требует исследования вопроса о праве
собственности на имущество не участвовавшего в деле лица по существу, что выходит за рамки надзорного
производства.
Автор пришел к выводу, что заинтересованное лицо вправе защищать свое право собственности путем
предъявления самостоятельного иска. Такой подход основан на том, что субъективные пределы законной силы
решения нельзя рассматривать в отрыве от объективных пределов. Действие решения распространяется на
определенный круг лиц лишь в тех пределах, которые определяются объектом судебного исследования.
Поскольку вопрос о праве собственности не участвовавшего в деле лица не был объектом судебного
исследования по первому делу, такое лицо вправе обратиться с самостоятельным иском. Законная сила
состоявшегося решения на него не распространяется и не оказывает преюдициального действия.
137 Гражданский процесс: учебник. Под ред. М.К. Треушникова. М. 2014. С. 443; Власов А. А. Указ. соч. С. 338;
Клинова Е. В. Указ. соч. С. 13.
138 Князев А. А. Указ. соч. С. 26. Распространение законной силы решения на третьих лиц без самостоятельных
требований автор ограничивает только свойством преюдициальности. Свойства исключительности и
исполнимости на них не распространяются, поскольку вопрос об их правах и обязанностях непосредственно
судом не разрешен. На прокурора и других лиц, обращающихся в суд в защиту чужих прав, свобод и законных
интересов либо вступающих в процесс для дачи заключения по делу, а равно на судебные органы
распространяется только законная сила решения как процессуального документа, но не как акта правосудия, так
как на их материально-правовом статусе решение никак не отражается (этот взгляд критиковался Н. А. Чечиной,
которая подчеркивала, что законная сила распространяется только материально заинтересованное в процессе
лицо). Поскольку автор понимает законную силу решения как нераздельную, системную совокупность свойств,
возможность некоего ограниченного действия законной силы решения вызывает сомнения: отсутствие любого
из свойств решения означает, что оно не вступило в законную силу.
43
судебном решении139; участники неопределенного круга лиц, если решение
принято по делу о защите их прав140.
Итак, поскольку в силу принципа состязательности законная сила
решения распространяется только на лиц, участвовавших в деле, в составе
таких лиц необходимо выделить две группы: лица, фактически участвовавшие в
деле, и лица, фактически не участвовавшие в деле, но считающиеся в силу
закона таковыми (а также правопреемники указанных лиц). Среди фактически
139 Князев А. А. Там же. На лиц, не участвовавших в деле, законная сила решения распространяется тогда,
когда вопрос об их правах и обязанностях прямо и непосредственно разрешен судом, хотя бы и с нарушением
основополагающих принципов правосудия и гарантий судебной защиты. Это означает, что на указанных лиц
распространяются такие свойства решения, как исключительность, преюдициальность и исполнимость.
Следовательно, они не вправе заявить самостоятельный иск, тождественный рассмотренному, опровергать
установленные решением обстоятельства, и в отношении таких лиц решение может быть принудительно
исполнено. Единственный способ защиты прав таких лиц – обжалование состоявшегося решения, что отражено
в статье 42 АПК РФ и нормах, устанавливающих безусловные основания отмены судебных актов. Для
определения процессуальных форм защиты прав лица необходимо установить критерии того, что вопрос о
правах и обязанностях лица разрешен судом прямо и непосредственно. Для этого необходимо понять, является
ли вопрос о правах и обязанностях лица разрешенным только в резолютивной части судебного решения, или
для этого достаточно вывода суда в мотивировочной части решения. Такие критерии автором не предложены, в
связи с чем неясно, как должна быть реализована эта часть авторской концепции.
Если же вопрос о правах и обязанностях лица, не участвовавшего в деле, не разрешен в решении прямо и
непосредственно, лицо, полагающее, что выводы суда, изложенные в решении, затрагивают его права и
законные интересы в такой мере, что, по его мнению, нуждаются в судебной защите, может обратиться в суд с
самостоятельным требованием (а равно опровергнуть установленные судом обстоятельства при производстве
по другому гражданскому делу). Автор выделяет две формы судебной защиты в приведенном случае:
обращение в суд с самостоятельным требованием и опровержение установленных судом обстоятельств при
производстве по другому гражданскому делу. Под обращением с самостоятельным требованием, видимо,
имеется в виду обращение с самостоятельным иском. Однако гражданское дело, возбужденное
самостоятельным иском, также представляет собой другое дело, при производстве которого лицо опровергает
обстоятельства, установленные судом по первому делу. Видимо, под опровержением обстоятельств при
производстве другого дела имеется в виду их опровержение в иной форме, помимо иска: возражения на иск,
позиция третьего лица без самостоятельных требований. С точки зрения теории А. А. Князева законная сила
решения как процессуального документа не имеет пределов, следовательно, на не участвовавшее в деле лицо
распространяются такие свойства решения, как неизменность, неопровержимость и общеобязательность.
Свойство неизменности обращено к суду. Свойство неопровержимости препятствует обжалованию решения,
следовательно, такое лицо не может обжаловать состоявшееся решение. В силу общеобязательности оно
должно сообразовывать свое поведение с судебным решением. Возникает вопрос: препятствует ли
общеобязательность самостоятельному иску и возможности опровержения установленных судебным решением
обстоятельств при производстве по другому гражданскому делу? Основываясь на части 4 статьи 13 ГПК РФ, А.
А. Князев указывает, что общеобязательность не препятствует предъявлению иска. Иск – это требование
заинтересованного лица о защите нарушенного права, а невозможность обращения за защитой нарушенного
права является следствием свойства исключительности, но не общеобязательности судебного решения. Вместе с
тем неясно, на чем автор основывает возможность опровержения установленных судебным решением
обстоятельств при производстве по другому гражданскому делу. Если речь идет об иной форме опровержения,
нежели иск, часть 4 статьи 13 ГПК РФ, содержащая исключение из принципа обязательности судебных
постановлений, не применима. Из этого неизбежно следует вывод о том, что общеобязательность препятствует
опровержению установленных судебным решением обстоятельств при производстве по другому гражданскому
делу лицом, не участвовавшим в деле, в иной форме, нежели предъявление иска.
140 А. А. Князев отмечает, что, поскольку такие решения разрешают вопросы о совместных правах, благах и
законных интересах неопределенного множества лиц, предмет такого решения охватывает всю совокупность
правоотношений, содержание которых составляют эти права, блага и интересы, следовательно, на всех
участников такого неопределенного круга лиц вне зависимости от их участия в деле распространяется законная
сила решения как акта правосудия. Автор уточняет, что распространение законной силы решения на всех без
исключения заинтересованных лиц не означает отсутствие субъективных пределов законной силы решения.
Объективные пределы решений по искам в защиту прав неопределенного круга лиц ограничиваются общими
44
не участвовавших в деле лиц необходимо выделить, во-первых, лиц,
презумпционно участвовавших в деле, во-вторых, лиц, о правах и обязанностях
которых принято решение (статья 42 АПК РФ)141, и в-третьих, участников
неопределенного круга лиц, если решение принято по иску в защиту их прав.
или однородными правоотношениями, реальными или потенциальными участниками которых является
неопределенное количество лиц. По таким делам судебное решение упорядочивает правовой конфликт,
связанный с нарушением либо ограничением не индивидуальных, а коллективных прав и законных интересов,
что чрезвычайно расширяет субъективные пределы законной силы решения, распространяя их на все
неопределенное множество лиц (Князев А. А. Указ. соч. С. 28-29). Участники неопределенного круга лиц
являются предполагаемыми субъектами спорного правоотношения, но их вступление в процесс в качестве
соистцов законом не предусмотрено. Необходимо согласиться с А. А. Князевым в том, что это специфическая
ситуация защиты коллективных прав (на благоприятную окружающую среду и пр.), которая правильно
получила специальное законодательное регулирование. Это ситуация, когда лицо является участником спорного
правоотношения, но в ограничение принципа диспозитивности не обладает правом вступить в процесс в
качестве соистца. Распространение на лицо законной силы такого решения не может подразумеваться, а должно
быть прямо указано в законе.
Рассмотрим также ситуацию с групповым иском. Все участники группы лиц являются предполагаемыми
субъектами правоотношения, составляющего предмет судебной деятельности. В таких исках в силу закона
предполагается, что одно лицо представляет интересы других, которые вправе вступить в процесс в качестве
соистца, присоединившись к иску (глава 28.2 АПК РФ), но не могут быть привлечены в процесс принудительно
в силу принципа диспозитивности. Соответственно, эта ситуация поглощается конструкцией презумпционного
представительства, а потому – при принятии предложенной нормы о презумпционном представительстве – не
требует отдельного регулирования.
141 А. А. Князев предлагает считать таких лиц, когда они прямо упомянуты в тексте судебного решения,
привлеченными судом к участию в деле на этапе вынесения решения, но не извещенными о времени и месте
судебного разбирательства. С этим необходимо согласиться, поскольку такое понимание представляет собой
компромисс между состязательностью, в силу которой только участвовавшее в деле лицо может быть связано
законной силой решения, и необходимостью обеспечить возможность защиты лицу, о правах и обязанностях
которого суд высказал суждение. Этот подход воспринят судебной практикой, приведенной во введении к
настоящей работе, в рамках которой суды считают достаточным доказательством для применения статьи 42
АПК РФ факта упоминания лица в тексте судебного решения.
45
Глава 2. Анализ Постановления № 12278/13
Итак, нами рассмотрены доктринальные взгляды на законную силу
судебного решения, сформулировано ее понятие и определено соотношение с
обязательностью судебного решения. С использованием рассмотренных
концепций законной силы судебного решения и сделанных выводов ответим на
вопросы, поставленные во введении к настоящей работе при изучении
Постановления № 12278/13, а также проанализируем, каким образом
выраженная в нем правовая позиция воспринята на практике.
§ 1. Анализ судебной практики
Обосновывая право обжалования заявителями решения по налоговому
спору, Высший Арбитражный Суд РФ ссылается на первый пример
предоставления права обжалования судебного акта лицам, не участвовавшим в
деле и не отвечающим требованиям статьи 42 АПК РФ, воплощенный в пункте
24 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации от 22 июня 2012 года № 35 «О некоторых процессуальных вопросах,
связанных с рассмотрением дел о банкротстве» (далее – Постановление № 35).
Этим пунктом такое право предоставлено кредиторам находящегося в
процедуре банкротства должника, которые полагают, что судебный акт о
взыскании долга или об утверждении мирового соглашения нарушает их права
и законные интересы. Высший суд указывает, что «в названных случаях,
поскольку судебный акт затрагивает права и законные интересы других лиц не
непосредственно, а косвенно и напрямую о них не высказывается, его
обжалование происходит не по правилам статьи 42 АПК РФ». Также указано,
что «обжалование осуществляется в установленном процессуальном
законодательством порядке, при этом податель жалобы вправе заявлять новые
доводы и представлять новые доказательства». Конструкция кассационного
обжалования с правом заявлять новые доводы и представлять новые
доказательства предполагает, что кассация должна быть ревизионной, то есть
46
проверяющей не только вопросы права, но и факта. Практика столкнулась с
этим противоречием142.
В Постановлении №12278/13, в отличие от пункта 24 Постановления
№ 35, Высший Арбитражный Суд РФ не формально определил категорию лиц,
имеющих право обжалования судебного акта не по правилам статьи 42 АПК
РФ, а сформулировал общее положение о том, что «в ситуации, когда лицу
противопоставляется судебный акт по другому разбирательству, в котором оно
не участвовало, одним из способов обеспечения защиты, признаваемым
правопорядком, является предоставление ему права обжалования
соответствующего судебного акта»143.
Итак, предоставление права обжалования судебного акта является в
настоящее время одним из способов обеспечения защиты, признаваемых
правопорядком. Хотя Высший Арбитражный Суд РФ не назвал недопустимость
противопоставления лицу судебного акта, принятого по делу, в котором оно не
участвовало, самостоятельным способом обеспечения защиты, а вывел из нее
такой способ, как обжалование, некоторыми судами Постановление № 12278/13
и пункт 24 Постановления № 35 восприняты как установившие конкретные
правовые механизмы обеспечения права на судебную защиту лиц, не
привлеченных к участию в деле, в том числе тех, чьи права и обязанности
обжалуемым судебным актом непосредственно не затрагиваются. При этом
142 Так, со ссылкой на приведенное разъяснение Верховный Суд РФ в определении от 24 декабря 2015 года №
304-ЭС15-12643 указал, что заявитель имеет на обжалование, однако представление новых доказательств в суд
кассационной инстанции невозможно в связи с отсутствием у кассационной инстанции полномочий по их
оценке. При этом суд указал, что такие жалобы должны рассматриваться аналогично жалобам, поданным в
порядке статьи 42 АПК РФ, в соответствии с разъяснениями, данными в пункте 22 Постановления № 36, то есть
в порядке рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Поскольку податель жалобы настаивал
на приобщении нового доказательства, а суд кассационной инстанции полномочиями по их оценке не обладает,
производство по жалобе было прекращено. Прекращение производства представляется неверным, так как из
разъяснений пункта 22 Постановления № 36 следует, что суд должен сам перейти к рассмотрению по правилам
рассмотрения дела по вновь открывшимся обстоятельствам, а не заявитель должен в таком порядке подавать
жалобу.
143 Эта позиция, в целом, воспринята судами именно как общее положение. Так, наличие заинтересованности в
обжаловании судебных актов было признано: 1) за лицом, привлекаемым к субсидиарной ответственности по
обязательствам несостоятельного должника, - по вопросам, связанным с определением размера субсидиарной
ответственности, в том числе и по вопросу об обоснованности требований конкурсных кредиторов
(постановления Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда от 15 декабря 2015 года № 18АП14292/2015, от 25 января 2016 года № 18АП-16094/2015); 2) за лицом, выступающим поручителем по
обязательствам несостоятельного должника, - по вопросу об обоснованности требований конкурсных
кредиторов, поскольку это влияет на размер его ответственности (постановление Восемнадцатого арбитражного
апелляционного суда от 4 февраля 2016 года № 18АП-15817/2015).
47
«недопустимость противопоставления лицу при разрешении его спора
судебного акта по другому разбирательству, в котором такое лицо не
участвовало» рассматривается в качестве правового механизма наряду с
«правом конкурсного кредитора и арбитражного управляющего обжаловать
судебный акт, на котором основано заявленное в деле о банкротстве требование
конкурсного кредитора»144.
Можно помыслить всего два способа обеспечения судебной защиты:
оспаривание нарушающих права лица фактов и правоотношений путем
обжалования имеющегося судебного акта и их оспаривание в самостоятельном
процессе (предъявлением иска либо представлением возражений на иск).
Соответственно, из формулировки «один из способов обеспечения защиты,
признаваемых правопорядком в настоящее время», а также из восприятия
«недопустимости противопоставления судебного акта» в качестве иного
способа обеспечения защиты, нежели обжалование, следует, во-первых, что
правопорядком признается не только жалоба, но и оспаривание фактов и
правоотношений в самостоятельном процессе. Во-вторых, такое оспаривание
фактов и правоотношений в самостоятельном процессе и представляет собой
такой способ обеспечения защиты, как недопустимость противопоставления
судебного акта.
Таковы результаты формально-логиче ского анализа текста
Постановления № 12278/13 и принятых на его основе судебных решений. В
законе основания для таких утверждения есть только в части 4 статьи 13 ГПК
РФ, не предусматривающей конкретную форму обращения в суд за защитой
прав, нарушаемых вступившим в законную силу решением. В АПК РФ
оснований для таких утверждений нет. Возможно, использованная Высшим
Арбитражным Судом РФ формулировка свидетельствует о попытке толкования
статьи 16 АПК РФ аналогично статье 13 ГПК РФ 145.
144 Определение Верховного Суда РФ от 24 декабря 2015 года № 304-ЭС15-12643; постановление
Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21 января 2016 года по делу № А56-14311/2015.
145 Подобная попытка имела место в определении Конституционного Суда РФ от 22 марта 2012 года № 558-ОО, в котором Конституционный Суд РФ указал, что «заинтересованные лица, не отвечающие <требованиям
статьи 42 АПК РФ>, не лишены возможности защищать свои права и законные интересы в судебном порядке в
рамках другого процесса». Конституционный Суд РФ также указал на иной способ обеспечения защиты, прямо
подчеркнув, что такая защита должна осуществляться в рамках другого процесса.
48
Несмотря на формально-логическое разграничение разных способов
обеспечения защиты, одним из которых является обжалование, а также
определение на практики недопустимости противопоставления судебного акта,
выводы судов при постановлении решения на проведенном разграничении не
основываются. Так, признав существование нескольких способов обеспечения
защиты, Высший Арбитражный Суд РФ выбрал право обжалования судебного
акта, не пояснив причины этого выбора и условия применения этого способа.
Нижестоящие суды, определяя и право обжаловать судебный акт, и
недопустимость его противопоставления как конкретные правовые механизмы
обеспечения права на судебную защиту, в действительности реализуют только
такой способ защиты, как обжалование. Налицо логическое несоответствие
посылок и выводов.
Таким образом, несмотря на содержащуюся в судебных актах различную
аргументацию, в действительности противопоставление судебного акта
рассматривается практикой как доказательство заинтересованности,
достаточной для принятия жалобы лица к рассмотрению и заслушиванию его
доводов о незаконности или необоснованности судебного акта по существу.
§ 2. Анализ Постановления № 12278/13 с точки зрения концепций
дореволюционных исследователей
С точки зрения концепций дореволюционных исследователей лицо, права
которого затронуты косвенно, не охватывается законной силой решения: оно не
участвовало в деле фактически и не участвовало в нем презумпционно (не
должно было участвовать в нем в качестве соистца или третьего лица с
самостоятельными требованиями), то есть не испытывает рефлективного
действия решения, понимавшегося как изначальная связь его прав с правами
лиц, участвовавших в деле. В данном случае изначально между правами лиц –
сторон подозрительной сделки – и правами должника и налогового органа как
сторон налогового правоотношения материальной связи нет. Поскольку
49
дореволюционные исследователи не выделяли общеобязательности решения146,
а законная сила решения, то есть разрешенность спора (res judicata) на
заявителей не распространяется, единственный способ обеспечения защиты их
прав – оспаривание задолженности в самостоятельном процессе 147. Этот подход
отражен в логике разграничения судами обжалования и других способов
обеспечения права на защиту, права на обжалование и недопустимость
противопоставления судебного акта (разграничения, отражаемого в
мотивировочной части, но игнорируемого при постановлении резолюции).
Обжалование – средство защиты лица, охваченного субъективными пределами
законной силы решения; недопустимость противопоставления судебного акта
(то е сть возможно сть о спаривания установленных им фактов и
правоотношений в самостоятельном процессе) – средство защиты лица, не
охваченного субъективными пределами законной силы.
При таком подходе возможность представить свои доводы и
доказательства по вопро су, решенному судебным актом, должна
реализовываться заявителями в обособленном споре с их участием о признании
подозрительной сделки недействительной. В рамках данного подхода порядок
выставления возражений против подтвержденного судебным актом требования
кредитора – самостоятельный процесс, не связанный с обжалованием этого
акта, то есть процесс по делу о включении требования в реестр требований
кредиторов.
Каков статус подтверждающего требования кредитора судебного акта в
этом процессе? Законной силы он не имеет, так как в споре участвуют лица, на
которых она не распро страняется. Является ли он письменным
доказательством? Доказательством выступает информация о факте, входящем в
предмет доказывания. Если факт установлен судебным актом на основе
146 Обязательность выделял только Т. М. Яблочков, но распространял ее только на стороны процесса и
публичные органы (в части обязанности содействовать исполнению решения), то есть в данном случае на
заявителей такая обязательность не распространяется (Цит. по : Хрестоматия по гражданскому процессу / под
общ. ред. М.К. Треушникова. М. 1996. С. 152).
147 В рамках этого подхода статья 16 АПК РФ и абзац 2 части 10 статьи 16 Закона № 127-ФЗ подлежат отмене
как устанавливающие обязательность судебных актов для лиц, не участвовавших в деле. Статья 42 АПК РФ
также подлежит отмене, поскольку средством защиты лица, не охваченного законной силой решения, являются
иск или возражения в самостоятельном процессе.
50
доказательств, то сам судебный акт можно считать производным
доказательством. Если же он не содержит анализа доказательств, а
задолженность установлена, например, на основании признания иска, то – в
рамках волевой концепции признания – такой судебный акт нельзя считать
доказательством, так как он не содержит информации об искомом факте. В
рамках доказательственной концепции признания судебный акт будет
производным доказательством. Соответственно, значение противопоставления
заявителям судебного акта заключается в доказывании факта причинения вреда
интересам кредиторов и влечет состязательное право заявителей оспаривать
этот факт другими доказательствами.
Следует отметить, что при таком подходе предъявление в деле о
банкротстве судебного акта, подтверждающего требование кредитора, теряет
всякий смысл, поскольку этот акт – в лучшем случае – будет иметь статус
производного письменного доказательства. Хотя в реестр могут включаться
требования кредиторов, подтверждаемые не только судебными актами, но и
иными документами, возбуждение дела о банкротстве возможно только на
основании судебного акта о выдаче исполнительного листа по требованию к
должнику148. Наличие судебного акта, подтверждающего требование кредитора,
обеспечивает баланс интересов кредиторов и должника, с одной стороны,
позволяя кредиторам требовать признания должника банкротом, а с другой
стороны, защищая должника от необоснованных заявлений о возбуждении в
отношении него процедур банкротства. Таким образом, рассмотренная
концепция не соответствует природе банкротства как поиска баланса интересов
кредиторов и должника.
§ 3. Анализ Постановления № 12278/13 с точки зрения концепций
советских исследователей
С точки зрения концепции М. Г. Авдюкова наличие или отсутствие
юридических фактов устанавливается решением окончательно, законная сила
148 Часть 2 статьи 7 Закона № 127-ФЗ.
51
распространяется на все, в отношении чего суд высказал суждение, то есть не
имеет пределов. В данном случае это означает, что налоговая задолженность
окончательно установлена решением по налоговому спору, законная сила
которого не имеет пределов, то есть распространяется на заявителей.
Соответственно, единственным способом обеспечения защиты заявителей
является жалоба, что требует подвергнуть критике тезис Высшего
Арбитражного Суда РФ о том, что обжалование судебного акта является «одним
из» способов обеспечения защиты прав, нарушенных судебным актом. Такому
подходу соответствует часть 3 статьи 16 АПК РФ 149, устанавливающая
обязательность судебных актов для всех. Часть 4 статьи 13 ГПК РФ при таком
подходе необходимо толковать ограничительно, как не препятствующую
обратиться за защитой нарушенных судебным актом прав только путем его
обжалования.
Абзац 2 части 10 статьи 16 Закона № 127-ФЗ необходимо толковать как
предоставляющий право заявить возражение об исполнении судебного акта (о
пропуске срока исполнительной давности) либо обжаловать судебный акт, то
есть формой выставления возражений является жалоба на этот акт.
При таком подходе вмешательство заявителей в налоговый спор
допустимо, поскольку, во-первых, это единственное средство защиты их прав, а
во-вторых, в этом не может усматриваться ущемление состязательных прав
должника, поскольку суд в целях соблюдения баланса интересов всех
участвующих в деле о банкротстве лиц устанавливает объективную истину.
Этот подход поддерживается Конституционным Судом РФ, который в
проанализированных выше актах указывал, что правовая определенность и
стабильность судебных актов не препятствуют отмене ошибочных актов в
целях реализации права на справедливое судебное разбирательство 150.
149 При таком подходе статья 42 АПК РФ подлежит отмене. Если законная сила не имеет пределов и жалоба
выступает единственным средством защиты, право обжалования должно быть всеобщим. Соответственно,
отмене подлежат и нормы о возращении жалоб, прекращении производства по ним в случае, когда жалоба
подана лицом, не имеющим права обжалования судебного акта (пункт 1 части 1 статьи 264, пункт 1 части 1
статьи 281 АПК РФ; пункт 2 части 1 статьи 379.1 ГПК РФ).
150 Применительно к данной концепции имеется в виду понимание ошибочности акта в объективном смысле
как не соответствие его действительности.
52
Каково значение противопоставления заявителям судебного акта для
определения их права на обжалование? В рамках концепции М. Г. Авдюкова
такое противопоставление носит не более чем информационный характер: оно
само по себе не наделяет их правом обжалования этого акта (это право является
всеобщим в силу неограниченности законной силы), в результате
противопоставления заявители лишь узнают о существовании судебного акта,
нарушающего их права.
Этот подход не соответствует разграничению судами обжалования и
других способов обеспечения права на защиту, права на обжалование и
недопустимости противопоставления судебного акта (разграничению,
отражаемого в мотивировочной части, но игнорируемого при постановлении
резолюции), поскольку принцип объективной истины не допускает иного
обеспечения защиты нарушенного судебным актом права, нежели обжалование
такого акта. Этот подход не соответствует и пониманию противопоставления
судебного акта как доказательства заинтересованности, достаточной для
принятия жалобы лица к рассмотрению. Следствием доказанной
заинтересованности в рассмотрении жалобы является признание за лицом права
на обжалование, а из принципа объективной истины, не допускающего иного
обеспечения защиты нарушенного судебным актом права, нежели его
обжалование, вытекает всеобщее право обжалования судебных актов, то есть не
может быть необходимости доказывания заинтересованности в принятии
жалобы к рассмотрению.
С точки зрения концепции Н. А. Чечиной субъективные пределы
охватывают только предполагаемых субъектов спорного правоотношения
(сторон и третьих лиц без самостоятельных требований), следовательно,
заявители, не являясь предполагаемыми субъектами спорного налогового
правоотношения, не охвачены субъективными пределами законной силы
решения по налоговому спору. Вместе с тем обязательность этого решения как
акта государственной власти авторитетно воздействует на поведение всех лиц,
включая заявителей. Это воздействие заключается в том, что заявители должны
53
содействовать исполнению решения по налоговому спору, помогая его
осуществлению и правильному применению норм права, соблюдению
законности. В рамках данной концепции к судебному решению предъявляются
требования законности и обоснованности, следовательно, оно может только
охранять права, а не нарушать их. Если же решение все-таки нарушает чьи-то
права, оно является незаконным и подлежит отмене.
Соответственно, решение по налоговому спору обязательно для
заявителей, однако, если они считают его незаконным, они вправе подать
жалобу на это решение. Такой подход отражен в упомянутом выше понимании
Конституционным Судом РФ правовой определенности, не допускающей
произвольного возобновления и затягивания процесса, но допускающей отмену
объективно ошибочных судебных актов.
В рамках концепции Н. А. Чечиной, поскольку она, как и М. Г. Авдюков,
исходила из принципа объективной истины, следует сделать те же выводы о
толковании статей 16, 42 АПК РФ, статьи 13 ГПК РФ, норм Закона № 127-ФЗ, о
допустимости вмешательства заявителей в налоговый спор и о значении
противопоставления им решения по налоговому спору151.
С точки зрения концепции Н. Б. Зейдера, разделявшего силу решения для
участников процесса и его общеобязательное значение решения для всех
остальных лиц, на заявителей действует общеобязательность решения по
налоговому спору в рамках его объективных пределов, то есть оно не может
быть обязательным для таких материально-правовых отношений, которые не
были предметом обсуждения и судебной оценки. Предметом обсуждения и
судебной оценки было налоговое правоотношение между должником
(налогоплательщиком) и налоговым органом. Обязательность решения только
для тех материально-правовых отношений, которые были предметом судебной
деятельности, видимо, означает, что суждения суда о фактах хозяйственной
деятельности должника, воплощенные в решении, обязательны только для
налоговых правоотношений. Суждения суда, высказанные в решении по
151 Аналогичные выводы следует сделать в рамках концепций Д. М. Чечота и Д. И. Полумордвинова,
понимавших обязательность решения для всех в качестве правового последствия его законной силы и в
соответствии с принципом объективной истины исключавших вынесение противоречивых решений.
54
налоговому спору, об этих фактах не являются обязательными тогда, когда они
выступают юридическими фактами для целей других материально-правовых
отношений.
Являются ли суждения, воплощенные в решении по налоговому спору,
обязательными в споре о признании подозрительной сделки недействительной?
Они будут таковыми, если признать, что этот спор носит налоговый характер.
Как указано в Постановлении № 12278/13, суждения суда о неисполненной
должником налоговой обязанно сти выступило о сновным фактом,
свидетельствующим о причинении оспоренными сделками вреда кредиторам.
Соответственно, если заявители захотят оспаривать факт причинения вреда
кредиторам, поскольку этот вред выразился в неисполнении должником
налоговой обязанности, они будут оспаривать это неисполнение. В этом смысле
спор носит налоговый характер, поскольку предметом обсуждения будет вопрос
о том, исполнена или не исполнена обязанность должника в налоговых
правоотношениях, а этот вопрос для налоговых правоотношений уже разрешен
вступившим в законную силу решением суда, то есть является обязательным
для заявителей.
Остальные выводы в рамках концепции Н. Б. Зейдера совпадают с
выводами, сделанными на основе рассмотренных выше концепций других
советских исследователей.
С точки зрения концепции М. А. Гурвича решение суда общеобязательно,
но законная сила решения ограничена субъективными пределами лиц,
участвовавших в деле. На заявителей как лиц, не участвовавших в деле и прямо
не затронутых решением по налоговому спору, распространяется материальная
обязательность этого решения как необходимость учитывать его в своих
действиях, то есть признавать действительным установленное судом
правоотношение (признавать, что налоговая обязанность должника не
исполнена). Они могут, пользуясь субъективными пределами законной силы
решения, опровергнуть его. Поскольку право опровержения связано с
«использованием» субъективных пределов законной силы, единственной
формой такого опровержения выступает жалоба, что соответствует принципу
55
объективной истины. Остальные выводы в рамках концепции М. А. Гурвича
совпадают с выводами, сделанными выше.
Итак, положения советской доктрины воплощены в законодательных
нормах об обязательности судебных актов для всех без исключения, в правовых
позициях Конституционного Суда РФ о правовой определенности и
стабильности судебных актов. Однако следует отметить, что из рассмотренных
концепций вытекает всеобщее право обжалования судебных актов, отсутствие
которого в действующем законодательстве152 порождает проблему, связанную с
тем, что лицо может быть связано обязательностью судебного акта, но не иметь
возможности защититься от него, что отражается в выводах судов о том, что
«наличие у лица, не привлеченного к участию в деле, заинтересованности в
исходе дела само по себе не наделяет его правом на обжалование судебного
акта»153.
§ 4. Анализ Постановления № 12278/13 с точки зрения концепций
современных исследователей
С точки зрения концепции А. А. Князева, поскольку вопрос о правах и
обязанностях заявителей не разрешен в решении прямо и непосредственно, они
могут обратиться в суд с самостоятельным требованием (а равно опровергнуть
установленные судом обстоятельства при производстве по другому
гражданскому делу). Одновременно на заявителей распространяются свойства
решения как процессуального документа (общеобязательность, неизменность и
неопровержимость). Общеобязательность заключается в презумпции
истинности фактов и правоотношений, установленных решением суда, для лиц,
не принимавших участия в деле. Соответственно, заявители несут бремя
152 Так, пунктом 1 части 1 статьи 264, пунктом 1 части 1 статьи 281 АПК РФ предусмотрено возвращение
соответственно апелляционной или кассационной жалобы, поданной лицом, не имеющим права на обжалование
судебного акта. Пунктом 2 части 1 статьи 379.1 ГПК РФ также предусмотрено возвращение жалобы, поданной
лицом, не имеющим права на обращение в суде кассационной инстанции.
153 Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21 марта 2016 года по делу № А1310753/2015; постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 марта 2015 года № Ф05-16267/2014 по
делу № А41-32972/14.
56
оспаривания факта наличия налоговой задолженности в споре о признании
подозрительной сделки недействительной.
В рамках этой концепции правильной является формулировка части 4
статьи 13 ГПК РФ, не определяющей форму обращения за защитой
нарушенного судебным актом права, и часть 3 статьи 16 АПК РФ должна быть
изложена аналогичным образом. Соответственно, если часть 3 статьи 16 АПК
РФ будет содержать общее указание о том, что обязательность судебных актов
не препятствует обращению за защитой нарушенных ими прав, то статья 42
АПК РФ будет частным случаем такого обращения (для лиц, на которых
распространяется законная сила решения и как процессуального документа, и
как акта правосудия), а другим частным случаем будет выступать право
обращения с самостоятельным иском (для лиц, на которых распространяется
только законная сила решения как процессуального документа).
Э т о т п од ход , в с у щ н о с т и , с о в п а д а е т с п р е д с т а в л е н и я м и
дореволюционных исследователей о том, что средством защиты лиц,
охваченных субъективными пределами законной силы (в концепции А. А.
Князева – охваченных действием свойств решения как акта правосудия)
является жалоба, а лиц, неохваченных этими пределами (в концепции А. А.
Князева – охваченных действием свойств решения как процессуального
документа) является обращением с самостоятельным требованием. Как указано
выше, этот подход воплощен в логике разграничения судами обжалования и
других способов обеспечения права на защиту, права на обжалование и
недопустимости противопоставления судебного акта (разграничения,
отражаемого в мотивировочной части, но игнорируемого при постановлении
резолюции).
Вопрос о форме выставления возражений против подтвержденного
судебным актом требования кредитора решается так же, как в рамках
концепций дореволюционных исследователей: этой формой выступает
самостоятельный процесс, то есть процесс о включении требования кредитора в
реестр. Формулируя общеобязательность через презумпцию истинности фактов
и правоотношений, установленных решением суда, для лиц, не принимавших
57
участия в деле, А. А. Князев, в сущности, исходит из доказательственного
значения такого решения суда. Это соответствует буквальному тексту закона,
признающего судебный акт письменным доказательством.
Выводы и следующие из них замечания о значении противопоставления
судебного акта также совпадают с выводами, изложенными в рамках
применения концепций дореволюционных исследователей.
58
Заключение
По результатам изучения существующих концепций законной силы
судебного решения, анализа Постановления № 12278/13 и иной судебной
практики необходимо сделать следующие выводы.
1.
Законная сила судебного решения предст авляет собой
разрешенность спора о праве (res judicata).
2.
Субъективные пределы законной силы распространяются вопервых, на лиц, участвовавших в деле, и во-вторых, на лиц, которые фактически
в деле не участвовали, но в силу закона должны считаться участвовавшими в
деле (а также правопреемников указанных лиц).
Среди лиц, которые в силу закона должны считаться участвовавшими в
деле, необходимо выделить следующие группы:
1)
лица, презумпционно участвовавшие в деле (необходимо включить
в процессуальное законодательству норму следующего содержания: «При
обращении с иском лица, являющегося одним из субъектов общих
материальных прав или обязанностей, предполагается, что такое лицо действует
от имени остальных участников общих материальных прав или обязанностей.
При этом такое лицо обладает всеми полномочиями представителя»);
2)
лиц, о правах и обязанностях которых принято решение (норму
статьи 42 АПК РФ необходимо также включить в ГПК РФ, изложив ее в
следующей редакции: «Лица, не привлеченные к участию в деле, но
упомянутые в судебном решении, считаются участвовавшими в деле как
привлеченные, но не извещенные о времени и ме сте судебного
разбирательства»);
3)
участники неопределенного круга лиц, если решение принято по
иску в защиту их прав (необходимо включить в процессуальное
законодательству норму следующего содержания: «При обращении лица с
иском в защиту неопределенного круга лиц предполагается, что такое лицо
59
действует от имени участников неопределенного круга лиц. При этом такое
лицо обладает всеми полномочиями представителя»).
3.
Обязательность есть последствие законной силы судебного
решения, которое представляет собой презумпцию истинности фактов и
правоотношений, установленных судебным решением для лиц, не охваченных
субъективными пределами законной силы судебного решения.
4.
Никакая из рассмотренных концепций не объясняет сложившееся в
настоящее время в судебной практике понимание противопоставимости
судебных актов.
С т оч к и з р е н и я ко н ц е п ц и й с о в е т с к и х и с с л е д о ват е л е й
противопоставимость судебных актов носит не более чем информационный
характер (лицу сообщается о наличии нарушающего его права судебного акта,
который оно может обжаловать). Согласиться с этим нельзя, поскольку Высший
Арбитражный Суд РФ не просто констатировал, что не участвовавшие в деле
лица путем противопоставления им судебного акта были проинформированы о
его существовании и смогли его обжаловать, а именно связал с фактом
противопоставления судебного акта само возникновение права на его
обжалование.
В рамках концепций дореволюционных исследователей и концепции
А. А. Князева наряду с обжалованием судебного акта выделяется такой способ
обеспечения защиты, как обращением с самостоятельным требованием.
Несмотря на то что Высший Арбитражный Суд РФ назвал право обжалования
одним из признаваемых правопорядком способов обеспечения защиты, а
нижестоящие суды широко используют в мотивах решения формулировку
«такие конкретные механизмы правовой защиты, как право обжалования … и
недопустимость противопоставления судебного акта», при постановлении
решения указанное разграничение игнорируется, и в действительности
допускается только один способ обеспечения защиты – обжалование.
Поскольку ни одна из концепций не может быть признана достаточной
для объяснения представлений о противопоставимости судебных актов,
60
воплощенных в судебной практике, полагаем необходимым предложить
следующее понимание.
Феномен противопоставимости использован Высшим Арбитражным
Судом РФ для обоснования права на обжалование судебного акта лицами, не
участвовавшими в деле, права которых не напрямую, а косвенно им
затрагиваются. В изложенном нами понимании субъективных пределов
законной силы судебного решения такие лица этими пределами не
охватываются, следовательно, на них распространяется последствие законной
силы судебного решения – обязательность.
Поскольку Высший Арбитражный Суд РФ указал, что у лиц, которым
противопоставлен принятый без их участия судебный акт, должно быть право
представить свои доводы и доказательства, из этого следует, что такие лица не
должны доказывать свою заинтересованность в принятии жалобы к
рассмотрению, а должны доказать только свою заинтересованность в ее
удовлетворении.
Таким образом, факт противопоставления лицу судебного акта является
фактом активной легитимации лица, которому судебный акт противопоставлен,
на обжалование такого акта.
61
Список использованных источников
I. Нормативно-правовые акты и иные официальные документы:
1. Нормативно-правовые акты Российской Федерации:
1.1. Федеральные конституционные законы:
1). Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 года № 1ФКЗ «О судебной системе» [Электронный ресурс] // Собр. законодательства
Рос. Федерации. – 1997. - № 1. – Ст. 1. – (в ред. от 5 февраля 2014 года). – СПС
«Консультант Плюс».
1.2. Федеральные законы:
2). Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая)
[Электронный ресурс] : федер. закон от 30 ноября 1994 года № 51-ФЗ // Собр.
законодательства Рос. Федерации. – 1994. - № 32. – Ст. 3301. – (в ред. от 31
января 2016 года). – СПС «Консультант Плюс».
3). Арбитражный процессуальный кодекс [Электронный ресурс] :
федер. закон от 24 июля 2002 года № 95-ФЗ // Собр. законодательства Рос.
Федерации. – 2002. - № 30. – Ст. 3012. – (в ред. от 1 мая 2016 года). – СПС
«Консультант Плюс».
4). Федеральный закон от 26 октября 2002 года № 127 ФЗ «О
несостоятельности (банкротстве)» [Электронный ресурс] // Собр.
законодательства Рос. Федерации. – 2002. - № 43. – Ст. 4190. – (в ред. от 29
декабря 2015 года). – СПС «Консультант Плюс».
5). Гражданский процессуальный кодекс [Электронный ресурс] : федер.
закон от 14 ноября 2002 года № 138-ФЗ // Собр. законодательства Рос.
Федерации. – 2002. - № 46. – Ст. 4532. – (в ред. от 30 декабря 2015 года). – СПС
«Консультант Плюс».
2. Акты высших органов судебной власти Российской Федерации,
имеющие нормативное содержание:
2.1. Акты Конституционного Суда Российской Федерации:
6).
По делу о проверке конституционности положения статьи 336
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с
жалобами граждан К. А. Инешина, Н. С. Никонова и открытого акционерного
общества «Нижнекамскнефтехим» [Электронный ресурс] : Постановление
62
Конституционного Суда Российской Федерации от 20 февраля 2006 года № 1П // СПС «Консультант Плюс».
7). По жалобе гражданина Овчинникова Виктора Александровича на
нарушение его конституционных прав частью 3 статьи 30.11 Кодекса
Российской Федерации об административных правонарушениях [Электронный
ресурс] : Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4
апреля 2006 года № 113-О // СПС «Консультант Плюс».
8). По делу о проверке конституционности положений статей 237, 413
и 418 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с
запросом президиума Курганского областного суда [Электронный ресурс] :
Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 мая 2007
года № 6-П // СПС «Консультант Плюс».
9). По делу о проверке конституционности положений статьи 117,
части 4 статьи 292, статей 295, 296, 299 и части 2 статьи 310 Арбитражного
процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобой закрытого
акционерного общества «Довод» [Электронный ресурс] : Постановление
Конституционного Суда Российской Федерации от 17 марта 2010 года № 6-П //
СПС «Консультант Плюс».
10). По делу о проверке конституционности части второй статьи 397
Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с
жалобами граждан И. В. Амосовой, Т. Т. Васильевой, К. Н. Жестковой и других
[Электронный ресурс] : Постановление Конституционного Суда Российской
Федерации от 19 марта 2010 года № 7-П // СПС «Консультант Плюс».
11). Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Лепехи
Андрея Сергеевича на нарушение его конституционных прав частью 3 статьи
16, статьей 42, частями 1, 5 статьи 52 Арбитражного процессуального кодекса
Российской Федерации, частями второй и третьей статьи 61, пунктом 1 части
второй статьи 381, частью первой статьи 383 Гражданского процессуального
кодекса Российской Федерации, пунктом 2 статьи 166, пунктом 1 статьи 167
Гражданского кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс] :
63
Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 22 марта 2012
года № 558-О-О // СПС «Консультант Плюс».
12). По жалобе гражданина Петрова Максима Владимировича на
нарушение его конституционных прав частью первой и подпунктом «б» пункта
2 части четвертой статьи 413, частью пятой статьи 415 Уголовнопроцессуального Кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс] :
Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 2016
года № 13-О // СПС «Консультант Плюс».
13). По жалобе гражданина Андреевского Василия Константиновича на
нарушение его конституционных прав подпунктом «б» пункта 2 части
четвертой статьи 413 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации
[Электронный ресурс] : Определение Конституционного Суда Российской
Федерации от 14 января 2016 года № 14-О // СПС «Консультант Плюс».
2.2. Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской
Федерации:
14). О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской
Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде апелляционной
инстанции [Электронный ресурс] : Постановление Пленума Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации от 28 мая 2009 года № 36 // СПС
«Консультант Плюс».
15). О некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением
дел о банкротстве [Электронный ресурс] : Постановление Пленума Высшего
Арбитражного Суда Российской Федерации от 22 июня 2012 года № 35 // СПС
«Консультант Плюс».
II. Материалы судебной практики:
16). Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 8 июня 2012 года по
делу № А43-7849/2011 [Электронный ресурс] // СПС «Консультант Плюс».
17). Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 18 июня 2013
года по делу № А61-135/2012 [Электронный ресурс] // СПС «Консультант
Плюс».
18). Постановление ФАС Северо-Кавказского округа от 9 декабря 2013
года по делу № А20-3970/2011 [Электронный ресурс] // СПС «Консультант
Плюс».
64
19). Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда О
некоторых процессуальных вопросах, связанных с рассмотрением дел о
банкротстве от 22 апреля 2014 года № 12278/13 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
20). Постановление Второго арбитражного апелляционного суда от 23
апреля 2014 года по делу № А82-6597/2011 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
21). Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от
26 декабря 2014 года № 04АП-4792/2014 по делу № А19-36/2014 [Электронный
ресурс] // СПС «Консультант Плюс».
22). Постановление Арбитражного суда Московского округа от 25 марта
2015 года № Ф05-16267/2014 по делу № А41-32972/14 [Электронный ресурс] //
СПС «Консультант Плюс».
23). Постановление Пятого арбитражного апелляционного суда от 26
мая 2015 года № 05АП-15786/2014 [Электронный ресурс] // СПС «Консультант
Плюс».
24). Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 7
июля 2015 года по делу № А69-1924/2014 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
25). Определение Верховного Суда Российской Федерации, Судебной
коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от
25 ноября 2015 года №№ 309-ЭС15-14958, А07-5973/2012 [Электронный
ресурс] // СПС «Консультант Плюс».
26). Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 15 декабря 2015 года № 18АП-14292/2015 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
27). Определение Верховного Суда Российской Федерации от 24 декабря
2015 года № 304-ЭС15-12643 [Электронный ресурс] // СПС «Консультант
Плюс».
28). Определение Верховного Суда Российской Федерации, Судебной
коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от
13 января 2016 года №№ 305-ЭС15-1943, А40-186427/2013 [Электронный
ресурс] // СПС «Консультант Плюс».
65
29). Определение Верховного Суда Российской Федерации, Судебной
коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от
19 января 2016 года №№ 304-ЭС14-71, А70-9973/2012 [Электронный ресурс] //
СПС «Консультант Плюс».
30). Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21
января 2016 года по делу № А56-14311/2015 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
31). Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 25 января 2016 года № 18АП-16094/2015 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
32). Постановление Восемнадцатого арбитражного апелляционного суда
от 4 февраля 2016 года № 18АП-15817/2015 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
33). Постановление Третьего арбитражного апелляционного суда от 20
февраля 2016 года по делу № А33-22553/2013 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
34). Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 21
марта 2016 года по делу № А13-10753/2015 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
35). Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 23
марта 2016 года № Ф07-855/2016, Ф07-887/2016 по делу № А66-9508/2015
[Электронный ресурс] // СПС «Консультант Плюс».
36). Постановление Четвертого арбитражного апелляционного суда от
12 апреля 2016 года по делу № А19-3436/2015 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
37). Постановление Седьмого арбитражного апелляционного суда от 13
апреля 2016 года по делу № А45-20398/2015 [Электронный ресурс] // СПС
«Консультант Плюс».
III. Специальная литература:
1. Книги:
38). Авдюков М. Г. Судебное решение / М. Г. Авдюков. – М. : гос. изд-во
юрид. лит-ры, 1959. – 192 с.
66
39). Анненков К. Опыт комментария к уставу гражданского
судопроизводства / К. Анненков. – СПб. : типография М. М. Стасюлевича, 1884.
Том IV. – 697 с.
40). Бочаров В. А., Маркин В. И. Введение в логику: учебник / В. А.
Бочаров, В. И. Маркин. – М. : ИД «ФОРУМ» : ИНФРА-М, 2010. – 560 с.
41). Бочаров В. А., Маркин В. И. Основы логики: учебник / В. А.
Бочаров, В. И. Маркин. – М. : ИД «ФОРУМ» : ИНФРА-М, 2011. – 336 с.
42). Власов А. А. Гражданский процесс: учебник и практикум для
академического бакалавриата / А. А. Власов. - 7-е изд., перераб. и доп. – М. :
Юрайт, 2015. – 652 с.
43). Гражданский процесс: учебник / под ред. Л. В. Тумановой, Н. Д.
Амаглобели. – 8-е изд., перераб. и доп. – М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2015. – 599 с.
44). Гражданский процесс: учебник / под ред. М. К. Треушникова. – 5-е
изд., перераб. и доп. – М. : Статут, 2014. – 960 с.
45). Гражданское процессуальное право России: учебник для
бакалавриата и магистратуры / С. Ф. Афанасьев [и др.] ; под ред. С. Ф.
Афанасьева. – М. : Юрайт, 2015. – 879 с.
46). Гурвич М. А. Судебное решение. Теоретические проблемы / М. А.
Гурвич. – М. : Юрид. лит., 1976. – 176 с.
47). Зейдер Н. Б. Судебное решение по гражданскому делу / Н. Б.
Зейдер. – М. : Юрид. лит., 1966. – 191 с.
48). Исаченко В. Л. Гражданский процесс. Практический комментарий
на вторую книгу устава гражданского судопроизводства / В. Л. Исаченко. –
Минск. : типо-литография Б. И. Соломонова, 1893. Т. IV. – 894 с.
49). Исаченко В. Л. Гражданский процесс. Практический комментарий
на вторую книгу устава гражданского судопроизводства / В. Л. Исаченко. –
Минск. : типография М. Меркушева, 1911. Т. III. – 928 с.
50). Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской
Федерации / под общ. ред. В. И. Нечаева [рук. авт. колл. и науч. ред. В. В.
Ярков]. – 4-е изд., перераб. и доп. – М. : Норма : ИНФРА-М, 2013. – 816 с.
51). Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской
Федерации (постатейный) / отв. ред. Г. А. Жилин. – 7-е изд., перераб. и доп. –
М. : Проспект, 2014. – 864 с.
67
52). Комплексный словарь русского языка / А. Н. Тихонов и др. ; под
ред. д-ра филол. наук А. Н. Тихонова. – 3-е изд., стереотип. – М. : Рус. яз. –
Медиа, 2007. – 1228 с.
53). Малышев К. Курс гражданского судопроизводства / К. Малышев. –
СПб. : типография М. М. Стасюлевича, 1876. Т. I. – 444 с.
54). Миловидов Н. Законная сила судебных решений по делам
гражданским / Н. Миловидов. – Ярославль : в типографии Губернского
Правления, 1875. – 134 с.
55). Осокина Г. Л. Гражданский процесс. Общая часть / Г. Л. Осокина. –
2-е изд., перераб. – М. : Норма, 2010. – 752 с.
56). Полумордвинов Д. И. Законная сила судебного решения / Д. И.
Полумордвинов. – Тбилиси. : Изд-во Академии наук Грузинской ССР, 1964. –
189 с.
57). Спиркин А.Г. Философия: учебник для бакалавров / А. Г. Спиркин.
– 3-е изд., перераб. и доп. – М. : Юрайт, 2014. – 828 с.
58). Хрестоматия по гражданскому процессу / Моск. гос. ун-т им. М. В.
Ломоносова, Юрид. фак. ; под общ. ред. М. К. Треушникова. – М. :
Юридическое бюро «Городец», 1996. – 226 с.
59). Чечина Н. А. Норма права и судебное решение / Н. А. Чечина. –
Ленинград : Изд-во ЛГУ, 1961. – 77 с.
60). Энгельман И. Е. Учебник русского гражданского судопроизводства /
И. Е. Энгельман. - Юрьев : в комиссии у И. Г. Крюгера, 1904. – 459 с.
2. Статьи:
61). Громов Н., Кечеруков С. Законная сила судебного решения
[Электронный ресурс] / Н. Громов, С. Кечеруков // Законность. – 1999. - № 2. –
СПС «КонсультантПлюс».
62). Чечот Д. М. Некоторые вопросы вступления судебных решений в
законную силу / Д. М. Чечот // Ученые записки ЛГУ. – 1958. – № 255. – С. 140 –
157.
3. Авторефераты диссертаций:
63). Клинова, Е. В. Проявление законной силы судебного решения
автореф. дис. … канд. юрид. наук / Е. В. Клинова. – М.,2004. - 28 с.
64). Князев, А. А. Законная сила судебного решения : автореф. дис. …
канд. юрид. наук. / А. А. Князев. – М., 2004. – 29 с.
Отзывы:
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв