САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Программа «Теория и практика межкультурной коммуникации»
Позднякова Вероника Алексеевна
АКТУАЛИЗАЦИЯ КАТЕГОРИИ
ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В АРГУМЕНТАТИВНОМ
ДИСКУРСЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО И
РУССКОГО ЯЗЫКОВ)
Выпускная квалификационная работа бакалавра
Научный руководитель:
старший преп. Римушкина Екатерина Юрьевна
Рецензент:
к.ф.н., старший преп. Фомичева Анна Владимировна
Санкт-Петербург
2016
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ.............................................................................................................3
ГЛАВА 1. КАТЕГОРИЯ «ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ»..................................... 6
§1.1. ИСТОРИЯ ВОПРОСА................................................................................................ 6
§1.2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ................................................................................... 10
§1.3. ТИПЫ ИСТОЧНИКОВ ИНФОРМАЦИИ И ВИДЫ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ. 12
§1.4. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ...17
1.4.1. ПОНЯТИЕ ПРЕСУППОЗИЦИИ.........................................................................18
1.4.2. СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ В
РУССКОМ И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ.......................................................................... 19
1.4.3. ЭПИСТЕМИЧЕСКАЯ МОДАЛЬНОСТЬ И ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ..........23
1.4.4. ПОНЯТИЕ АДМИРАТИВНОСТИ......................................................................26
§1.5. ПОНЯТИЕ «ДИСКУРС»..........................................................................................29
§1.6. АРГУМЕНТАТИВНЫЙ ДИСКУРС........................................................................33
1.6.1. КОНТЕКСТУАЛЬНАЯ АРГУМЕНТАЦИЯ.......................................................35
1.6.2. АВТОРИТАРНОЕ МЫШЛЕНИЕ И ДОГМАТИЗМ.........................................37
1.6.3. ПОЛЕМИКА. ОСОБЕННОСТИ ПОЛЕМИЧЕСКОГО ДИСКУРСА..............39
1.6.4. ФУНКЦИОНАЛЬНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ
АКТУАЛИЗАЦИИ КАТЕГОРИИ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В ПОЛЕМИКЕ................41
ВЫВОДЫ............................................................................................................................42
ГЛАВА 2. ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ В АРГУМЕНТАТИВНОМ
ДИСКУРСЕ.......................................................................................................... 44
§ 2.1. МОНОЛОГ, ДИАЛОГ И ПОЛИЛОГ В АРГУМЕНТАЦИИ................................44
§2.2. СТРАТЕГИЯ АНАЛИЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КАТЕГОРИИ
ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В АРГУМЕНТАТИВНОМ ДИСКУРСЕ....................................47
§2.3. АНАЛИЗ ФРАГМЕНТОВ АРГУМЕНТАТИВНОГО ДИСКУРСА НА
МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ.................................................. 48
ВЫВОДЫ............................................................................................................................59
ЗАКЛЮЧЕНИЕ................................................................................................... 61
БИБЛИОГРАФИЯ............................................................................................... 64
НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА.................................................................................................64
ПРАКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ....................................................................................... 67
СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА......................................................................................... 68
ЭЛЕКТРОННЫЕ РЕСУРСЫ.............................................................................................68
2
ВВЕДЕНИЕ
Область исследования: риторика, теория дискурса, прагмалингвистика,
логика естественных языков.
Предмет исследования: спо собы актуа лизации категории
эвиденциальности в диалогическом
и монологическом аргументативном
дискурсе.
Объект исследования: логиче ски-завершенные фрагменты
аргументативного диалогиче ского и монологиче ского дискурса,
относящегося к жанру полемики.
Эвиденциальность – категория, маркирующая в языке источник сведения
говорящего. Как правило, грамматикализована, однако в некоторых языках
также выражается лексико-семантическими средствами (например,
эвиденциальными наречиями, отдельными словами или целыми
предложениями). Актуализация категории эвиденциальности напрямую
зависит от типа источника информации, на которую ссылается тот или иной
коммуникант. Источником может быть как сам говорящий, так и другой
носитель информации. На данном этапе исследований не зафиксировано
определенное положение данной категории в универсальной грамматике.
Таким образом подобная категория требует наиболее полного исследования в
рамках отдельных языков. Нам пресдтавляется, что данная категория должна
изучаться в рамках функционального и прагматического аспектов, так как
являясь особым инструментом, предоставляющим разные типы источников
информации, может быть вспомогательным средством говорящего в
достижении его целей. Данное исследование нацелено на поиск тех средств,
которые используют стороны полемического дискурса в аргументации для
достижения их коммуникативных целей (убеждение противника и/ли
аудитории в своей правоте), и насколько тот или иной метод использования
категории эвиденциальности является самым эффективным и ёмким по
3
отношению к использованию языковых средств в русском и английском
языках.
Цели работы:
Изучить и систематизировать способы выражения категории
эвиденциальности.
Описать методы интерпретации случаев проявления категории
эвиденциальности.
Выявить самые эффективные с точки зрения задач аргументативного
дискурса виды проявлений данной категории.
Актуальность работы представляется в необходимости исследования
прагматической составляющей проявления категории эвиденциальности для
того, чтобы сделать процесс аргументации рациональным, эффективным и
экономным с точки зрения использования языковых средств. Более того,
актуализация данной категории ранее не была рассмотрена применительно к
аргументативному дискурсу.
Методы исследования: дискурсивный анализ, лингвистическое описание,
сопоставительный анализ.
Материалом данного исследования послужили фрагменты статей из газет
(в качестве примера монологического высказывания), а также обсуждения
полемического характера в социальных сетях, посвященные двум темам: 1)
является ли женщина хорошим водителем? 2) нужно ли высшее образование?
Обе темы активно обсуждаются во всём мире, и в обоих представленных
случаях каждый имеет своё резко позитивное или негативное отношение и
настроен его защищать, что дает возможность в полной мере
проанализировать методы ведения аргументации, при которых говорящие
осуществляют поиск наиболее убедительных и эффективных способов
поддержки аргументов и их доказательств. В данных примерах также
наиболее полно проявляется заинтересованность коммуникантов в
достижении своих прагматических целей.
4
В работе также представлен широкий иллюстративный материал, взятый
из литературы и СМИ, что позволяет продемонстрировать широкий спектр
употребления данной категории лексико-семантическими средствами в
русском и английском языках.
Задачи настоящего исследования:
Изучить понятие эвиденциальности, дискурса, аргументативного
дискурса и полемики.
Рассмотреть функционально-семантическое поле эвиденциальности,
выявить компоненты, входящие в ядро и периферию.
Рассмотреть категорию эвиденциальности относительно других
категорий (эпистемической модальности и адмиративности).
Определить особенности актуализации категории эвиденциальности в
английском и русском языках.
Изучить эвиденциальность в контексте риторических отношений.
На материале фрагментов аргументативного полемического дискурса
определить наиболее часто встречающиеся модели использования категории
эвиденциальности, а также наиболее эффективные модели в ведении
аргументации с её использованием.
Определить то, какую роль играет в коммуникации данная категория.
Данная работа, нам представляется, позволит обратить внимание на
изучение категории эвиденциальности в рамах аргументативного дискурса с
той целью, что, доказав особый статус и роль эвиденциальности в
составлении говорящим стратегии аргументации, а также её незаменимость в
нём, можно будет выявить категориальный статус эвиденциальности, и
доказать её непосредственное присутствие в системах любого языка.
ГЛАВА 1. КАТЕГОРИЯ «ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ»
§1.1. ИСТОРИЯ ВОПРОСА
5
Эвиденциальность – понятие, впервые упомянутое в работе американского
этнолингвиста Франца Боаса при описании структуры предложений
америндских языков, и представляющее собой эксплицитное указание на
источник знаний говорящего. Определение категории эвиденциальности
также было впервые представлено Ф. Боасом в 1911 году в статье о языке
квакиутль (см. §1.2). Однако на протяжении долгого времени
эвиденциальность не рассматривалась как универсальная грамматическая
категория. Она рассматривалась скорее как «экзотическая» 1, присущая узкому
кругу языков. Толчком к развитию теории эвиденциальности послужила
статья Р.О. Якобсона, написанная в 1957 году, в которой учёный рассмотрел
данную категорию на примере болгарского языка2. После выхода в свет
работы Р.О. Якобсона всё больше языков стали обнаруживать присутствие
данной категории, в особенности в системе балканских языков, где она
широко распространена в их грамматических формах. В.А. Плунгян пишет,
что «под влиянием Р.О. Якобсона термин «эвиденциальность» стал принят и
был закреплен» 3. Из наиболее влиятельных работ конца XX века, в которых
получила развитие данная категория, считаются работы Givón (1982),
Chafe/Nichols (1986), Willett (1988), Lazard (1999),
Friedman ( 2 0 0 0 ) . С
расширением количества исследований и рассматриваемых языков, данную
категорию, утверждает В.А. Плунгян, стало возможным рассматривать в
качестве элемента Универсального грамматического набора4. Однако споры
на этот счёт ведутся до сих пор5.
1 Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное пособие. Изд. 2-е,
исправленное. — М.: Едиториал УРСС, 2003. – С. 315.
2 До того, как некоторые граммемы болгарского языка были рассмотрены Р.О. Якобсоном как
эвиденциальные, в ристике их называли ренарративом, т.н. пересказывательное наклонение.
3 Там же.
4 Универсальный грамматический набор (далее – УГН) – «множество значений, которые используются в
языках мира для формирования грамматических категорий» [Плунгян В.А. Универсальный грамматический
набор как инструмент грамматической типологии (Международная конференция, посвященная 50-летию
Петербургской типологической школы: Материалы и тезисы докладов. – СПб., 2011. – С. 142-145]. УГН
подразумевает существование некоторого общего семантического источника, из которого черпают материал
системы всех языков мира. Изучение УГН подразумевает как и изучение тех значений, которые могут быть
грамматикализованы, так и их взаимодействие в виде категорий в конкретных языках.
5 Ибо некоторые учёные полагают, что языки, в которых эвиденциальность не актуализуется в
грамматике (такие, как английский язык), не являются эвиденциальными, т.е. не имеют данной категории в
своей семантической системе вообще [напр., в работе Aikhenvald Y. A., 2004].
6
Первая конференция, проведенная на тему эвиденциальной категории,
произошла в Беркли в 1994 г., на ней же был представлен первый сборник
статей.
Наряду с термином «эвиденциальность»
использовались и другие
названия, такие как «data-source marking» или «медиатив» (фр. mediatif),
который был предложен в 1956 г. французским топологом и иранистом
Жильбером Лазаром, и использовался в основном во франкоязычной
лингвистике6. В отечественной лингвистике «эвиденциальность» называли
как «пересказывательность» (вариант перевода с английского «reported
evidence»), «(не)очевидность» или «заглазность» (применяемая относительно
ко с в е н н о й н е п о с р е д с т в е н н о й э в и д е н ц и а л ь н о с т и ) , а т а к ж е
«(не)засвидетельствованность».
Одна из первых попыток дать типологический анализ эвиденциальных
систем принадлежит Н.А. Козинцевой, которая разделила языки
относительно выражения в них источника информации на две основные
группы:
1) «говорящий всегда имеет возможность строить своё высказывание, не
указывая на источник своих знаний;
2) говорящий обязан в определённых ситуативных условиях выразить
источник, на котором основаны его сведения». 7
Таким источником могут быть: «а) собственные наблюдения говорящего
(прямое свидетельство); сведения из вторых рук, умозаключение (непрямое,
или косвенное, свидетельство)»8.
Также невозможно не упомянуть работу А. Айхенвальд, которая
представила типологию эвиденциальных систем, разделив их на две
разновидности: согласно системе первого типа, присутствие источника
информации необходимо, но вид источника не упоминается; в системах
второго же типа идет чёткое разграничение типов источников 9. Также, она
6 [Например, в работе Guencheva Z. L'enonciation mediatisee. – Louvain; Paris, – 1996.]
7 Козинцева Н.А. Категория эвиденциальности (проблемы типологического анализа) // Вопросы
языкознания. – № 3. – 1994. – С. 92-104.
8 Там же. С. 92.
9Aikhenvald A. Y. Evidentiality. – Oxford: Oxford University Press, 2004. – P. 3.
7
з а я вл я е т, ч то э в и д е н ц и а л ь н ы е з н ач е н и я являются неотъемлемой
характеристикой для многих языков мира10.
В 2011 году американский лингвист, специалист в области
эвиденциальности и модальности, Фердинанд де Хаан, разделив системы
языков по способу отображения в них категории эвиденциальности
морфологическим путем на три группы, представил на карте мира языковые
системы с отсутствием грамматического маркирования эвиденциальности (no
grammatical evidentials), среди которых системы русского и английского
языков, а также системы, в которых представлена только косвенная
эвиденциальность (indirect evidentials), и обе – прямая и косвенная (direct and
indirect evidentials). Данное исследование было представлено в рамках
проекта «Всемирного атласа языковых структур»11 и его данные были
помещены в онлайн базу проекта. Согласно исследованию Ф. де Хаана,
категория эвиденциальности практически не представлена в граммемах
африканских языков; в европейских языках встречается в основном
косвенная эвиденциальность; а самая развитая система грамматикализации
эвиденциальности представлена на западе Соединенных Штатов (в
индейских языках, где и была впервые обнаружена данная категория), на
Кавказе и в Гималаях. Такой подход весьма показателен с точки зрения
территориального распределения данной категории (так, Ф. де Хаан выяснил,
что эвиденциальность грамматикализованна в 237 из 418 языков). На
современном этапе в работах как отечественных, так и зарубежных
исследователей рассматриваются отношения категории эвиденциальности и
эпистемической модальности [например, в работах Wierzbicka A. 1994, 1996,
Nyths J. 2001, Плунгян В.А. 2003, Ницлова Р. 2006], также принимаются
попытки сделать подробное описание функционально-семантического и
коммуникативно-прагматического поля эвиденциальности, [Стернин И.А.
2002, Григоренко М.Ю. 2011], и всё больше языков становятся задействованы
10 Ibid. — P. 7.
11De Haan F. Semantic Distinctions of Evidentiality // The World Atlas of Language Structures Online / Max
Planck Digital Library. – Munich, 2011. [http://wals.info/chapter/77] (дата обращения 03.05.2016).
8
в изучении данной категории [Храковский В.С. 2007]. Так, в 2014 г. в
Мадриде была проведена международная конференция по модальности и
эвиденциальности в европейских языках (International Conference on
Evidentiality and Modality in European Languages), где особая роль была
отведена семантическому полю эвиденциальности, а также поставлен вопрос
гендерных различий в использовании инферентивной эвиденциальности
(«assumption evidentials»12 e.g. I believe, I know, I think, I remember),
рассмотрен когнитивный аспект данной категории13, рассмотрены такие
языки, как английский, испанский, русский, немецкий, нидерландский,
тибетский, французский и др., за основу взят зачастую либо газетный, либо
научный дискурс.
Говоря о том, какую роль эвиденциальность играет в коммуникации,
хотелось бы вспомнить, что любой язык является инструментом говорящего
для реализации определенных его коммуникативных целей. То, какими могут
быть пути в достижении целей занимается прагмалингвистика, в задачи
которой входит поиск «наиболее оптимальных из имеющихся в языке средств
для наиболее успешного воздействия на слушающего или читающего, для
эффективного достижения намеченной цели в конкретных обстоятельствах
речевого общения»14. Так, указание на источник предоставленных говорящим
сведений можно рассмотреть как один из таких инструментов. Целей может
быть несколько: утверждение истинности своей точки зрения путем
намеренного указания на то, что говорящий самолично наблюдал ситуацию;
убеждение говорящим адресата или же самого себя в не/достоверности
предоставленной ему новой или ранее имеющейся информации. Причины, по
которым людям необходим такой источник, и почему зачастую люди не
доверяют друг другу, а порой и самим себе, своим ощущениям и интуиции,
можно было бы найти, обратившись, например, к психологии или
12 Berglind Söderqvist E. (Uppsala University) Gender differences and similarities in the use of inferential
evidentiality markers in spoken British English: A corpus based study.
13 Langacker R.W. (University of California, San Diego) Evidentiality in Cognitive Grammar.
14 Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) // Изв. АН СССР. Сер. Лит. и яз. Т. 40,
1981, №4 – С. 325-326.
9
социологии, однако целями данной работы не является выявление подобных
закономерностей. Однако факт того, что мышление сформировано так, что
предоставление источника сведений людям необходимо, даёт основной
аргумент полагать, что подобная категория в том или ином виде может
встретиться в любом языке мира, а, соответственно, и быть причисленной к
Универсальному грамматическому набору.
§1.2. ОПРЕДЕЛЕНИЕ ПОНЯТИЯ
В предыдущем параграфе мы рассмотрели основные этапы в истории
изучения данной категории, а также выяснили, что на данный момент не
зафиксировано определенное её положение в универсальной грамматике,
поскольку, во-первых, проявление категории не является универсальным для
каждого языка (в разных языках категория эвиденциальности проявляется поразному), а во-вторых, по причине недостатка исследований. Перед тем как
перейти к определению, которое будет использовано в данном исследовании,
хотелось бы обратиться к некоторым общим сведениям.
Сам термин «эвиденциальность» (англ. «evidentiality»)
происходит от
английского слова «evidence».
Evidence
1. the facts, signs or objects that make you believe that sth. is true.
2. the information that is used in court to try to prove sth
e.g. to give evidence – to say what you knew, describe what you had seen15.
Таким образом, основное положение, входящие в семантику слова
«evidence», а также и в сам термин «evidentiality» – это определенное знание
или информация, с помощью которой говорящий может что-либо доказать,
или же сам убедиться в правдивости того или иного явления.
Первые попытки дать определение данной категории, как мы упоминали
выше, находят отражение в работе Ф. Боаса, где он указывает на
необходимость указания источника сведений говорящего в индейских языках
в том случае, если говорящий не имел возможности самолично наблюдать
15 Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. 7th Edition, 2005. – P. 524.
10
ситуацию: «В случае, если говорящий не видел больного сам, ему придётся
уточнить знает ли он это по слухам, или же по свидетельствам, указывающим
на то, что человек болен, или же, что ему это приснилось» 16.
Р.О. Якобсон полагает, что в русском языке данная категория принадлежит
исключительно глаголу и определяет её следующим образом:
«эвиденциальность – глагольная категория, учитывающая три факта:
сообщаемый факт, факт сообщения и, кроме того, представляемый факт
сообщения, то есть указываемый источник сведений о сообщаемом факте» 17.
У. Чейф дает широкую трактовку данного понятия, согласно которой
эвиденциальность является любым выражением отношения к переживаемому
знанию18. В более поздних работах, посвященных данной теме, можно
обнаружить такие трактовки: «эвиденциальность – языковая кодировка
источника информации о передаваемом событии» 19; «обозначает источник
знания или дает свидетельство тому, о чем повествуется» 20, «является
маркированным источником информации»21.
Из приведенных выше дефиниций можно сделать вывод о том, что данная
категория подразумевает присутствие источника (известного или нет), а
также определенное его маркирование и выражение в языке.
М.Ю. Григоренко определяет эвиденциальность как «структурную область
значений и реализуемых на их базе смыслов, представляющих собой
указание на источник сведений говорящего»22. Нам представляется, что
данное определение в полной мере раскрывает понимание данной категории
16 Boas F. Handbook of American Indian languages. – Washington: G.P.O, 1911. – P. 43. «In case the speaker
had not seen the sick person himself, he would have to express whether he knows by hearsay or by evidence that the
person is sick, or whether he has dreamed it».
17 Якобсон Р.О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического
анализа языков различного строя. – М: 1972. – С. 95-113.
18 Chafe W. Evidentiality in English Conversation and Academic Writing. - Chafe/ Nichols (eds.), – 1986. – P.
261-272.
19 Эйюп Б. Категория эвиденциальности в турецком языке в функционально-семантическом аспекте: В
сопоставлении с алтайским языком – М.: РГБ, – 2005. – С. 8.
20 Кобрина О. А. Категория эвиденциальности в современном английском языке // Семантика и средства
выражения. – М.: РГБ, – 2005. – С. 18.
21 Willett T. A cross-linguistic survey of the grammaticalization of evidentiality // Studies in Language 12,
1988. – P. 51-97.
22 Григоренко М. Ю. Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском
языке. – Белгород, 2011. – С. 15.
11
и помогает реализовать задачи данного исследования, поскольку включает в
себя основное положения семантики слова «evidence» и предполагает некую
реализованную в языке область значений, которую впоследствии можно будет
рассматривать как составляющую универсального грамматического набора.
Вид эвиденциальности и способы её актуализации в том или ином языке
зависят напрямую от типа источника, поэтому нам представляется
целесообразным далее определить типологически источники информации и
дать им характеристику.
§1.3. ТИПЫ ИСТОЧНИКОВ ИНФОРМАЦИИ И ВИДЫ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ
Исследователи эвиденциальности делят источники на прямые (сведения
получены самим говорящем при непосредственном наблюдении) и косвенные
(сведения получены от другого лица). Так, Р.О. Якобсон, говоря об
источниках, утверждает, что «говорящий сообщает о событии, основываясь
на сообщении какого-либо другого лица (цитативные, т.е. от кого-то
полученные сведения), на снах (сведения, полученные путём откровения), на
догадках (предположительные сведения) или на собственном прошлом опыте
(сведения, извлекаемые из памяти)»23.
Для решения задач, поставленных в настоящем исследовании, мы
обращаемся к типологии, предложенной В.А. Плунгяном. В своей работе
учёный сообщает нам о четырех видах информации:
1) Прямая информация – говорящий наблюдал ситуацию.
2) Непосредственная информация – говорящий имел личный доступ к
информации.
3) Косвенная информация – говорящий не наблюдал ситуацию.
4) Опосредованная информация – говорящий не имел личного доступа к
информации.24
Граммемы же, по словам В.А. Плунгяна, конкретизируют каждый отдельно
из представленных типов информации. По мнению В.А. Плунгяна, косвенная
23 Якобсон Р.О. Op. cit. – С. 101.
24 Плунгян В.А. Общая морфология. – С. 316.
12
эвиденциальность имеет инферентивные значения (видел результат) или
цитативные (знания от третьих лиц), к тому же в балканских языках
проявляется и адмиративно сть.
Так, граммемами ко свенной
эвиденциальности являются: инферентив (когда у говорящего есть явные
основания сделать вывод) и презумптив (неявные основания (например,
общий фонд знаний)). Прямая информация подразумевает либо визуальные,
либо прочие сенсорные способы получения информации.
В.А. Плунгян выделяет три типа эвиденциально сти: прямая
н е п о с р ед с т ве н н а я ( п у т е м с е н с о р н о го во с п р и я т и я ) , ко с ве н н а я
непосредственная (инференция, презумптив) и косвенная опосредованная
(информация, полученная от третьих лиц).
Прямая непосредственная эвиденциальность. Помимо того, что
посредством этой категории говорящий сообщает, что лично был свидетелем
описываемой ситуации, многие языки дают ему средства различать также тип
источника. Так, в тибетских и некоторых индейских языках есть граммемы,
различающие визуальные, сенсорные и др. источники информации. «С точки
зрения познания, чувственный опыт человека – его ощущения и восприятия –
это источник знания, связывающий его с миром»25.
Косвенная непосредственная эвиденциальность. Данный тип включает
в себя различные выводы говорящего и распадается на два подтипа –
инферентив и презумптив:
И н ф е р е н т и в ( а н гл . inference) и с т о ч н и к о м д л я т а к о г о т и п а
эвиденциальности является умозаключение говорящего. Наблюдатель, не
являясь прямым свидетелем ситуации, имеет возможность восстановить её по
определённым признакам. Человек «судит <...> о ситуации по тому, что он
считает её результатом»26. Подобный вид граммем зачастую можно встретить
в дагестанских, тюркских и финно-угорских языках. В случае презумптива
(англ. presumption) говорящий судит о ситуации на основании логических
25 Сусов А.А. Многоуровневый анализ риторической структуры // Тверской лингвистический меридиан.
– Вып. 6. – Тверь, 2006. – С. 23-54.
26 Плунгян В.А. Общая морфология. – С. 324.
13
соображений общего характера, выдвигает гипотезу, основанную на личном
знании мира.
Косвенная опосредованная эвиденциальность. Д а н н ы й т и п
эвиденциальности в грамматикализованном виде встречается в болгарском,
эстонском, латышском и др. языках и называется цитатив (quotative), иначе –
пересказывательное значение, или ренарратив. Однако подобный тип также
выражается с помощью лексических средств. В.А. Плунгян рассматривает
три косвенных опосредованных источника:
1) Конкретное лицо (X сказал, что; X said…)
2) Обобщенный, неспецифированный говорящий (говорят, слышно, мне
сказали; they say, somebody told me)
3) Сведения из общего фонда знаний27 (как известно; as everyone knows)
Существует множество разных точек зрения о том, насколько достоверен
прямой источник. Джон Остин в статье «Чужое сознание», разбираясь в том,
на чём основаны знания человека обо всём вообще, ставит вопрос: «Откуда
вы это знаете?», «How do you know these things?28». Для каждой ситуации у
человека может быть несколько типов источника – он сам, познающий,
видящий, слышащий, запоминающий, производящий собственные
заключения, и другой человек – выполняющий те же операции, однако,
исходя из собственного опыта, интуиции и ощущений. Когда человек говорит
«я знаю» (I know), это знание предполагает предыдущий опыт (человек уже
испытывал подобное) и высшую степень уверенности в информации, однако
также человек может делать заключения, исходя из симптомов и признаков,
которые ему кажутся соотносимыми с его умозаключениями (или наоборот),
при этом также человек может использовать общий фонд знаний. Таким
образом, глагол to know нельзя трактовать однозначно. Здесь можно
поставить вопрос: какой тип эвиденциальности затрагивается, когда человек
говорит I know…?. Ответ можно найти, задав встречный вопрос «How do you
27 Там же. – С. 319.
28 Остин Дж. Чужое сознание. Философия, логика, язык. Общ. Ред. Д.П. Горского и В.В. Петрова. М.,
1987. С. 66 -74 [http://texts.news/filosofiya-uchebnik-besplatno/djon-ostin-chujoe-18261.html] (дата обращения
02.05.2016).
14
know?», запросив таким образом прямое указание на источник, при этом
производя верификацию предоставленной информации.
Говоря о верификации информации, хотелось бы обратиться к ещё одному
способу актуализации эвиденциальности. Нам представляется, что в число
средств, обеспечивающих реализацию категории «эвиденциальность» можно
также включить вербальные отсылки к невербальным знакам, относящимся к
нематериальным сферам. Такого рода источником может быть как прямой
«мне было откровение», так и косвенный «небо свидетель». Однако
подобный тип источника трудно верифицируем, а поэтому не может быть
универсально применим к любой ситуации. Такой способ репрезентации
зачастую можно встретить в литературе, в сказках, фантастических
произведениях, или же в религиозном дискурсе. Рассмотрим один пример:
«... – Добрый день, дяденька, - тонким голосом сказал Жихарь. – Дай покататься!
Мара спешился, поглядел на рыжего дурачка с сожалением, пошарил в карманах, но пряника не
нашел и для утешения щелкнул богатыря в лоб.
Жихарь не показал обиды и молвил:
-
Тол ь ко
чтой-то
конь
тебя
обнюхивает?
<…>
- Дяденька, а правду ли сказывают: кого конь понюхает, тот сегодня же помрёт? – спросил
богатырь
все
тем
же
придуренным
голосом.
<…> По конской морде покатились крупные, с гусиное яйцо, слезы.
- Видишь, баро, - он тебя уже и оплакивает, - сказал Жихарь. – Купил лошадку, а покататься
всласть
и
не
придется…
И сам заплакал, предварительно себя же ущипнув как следует.
- Вздор говоришь, гаджо, - утешил его цыган. Правда, в голосе его уверенности не водилось.
Тут сверху послышались отвратительные звуки. Мара задрал голову. Над ним кружился огромны
черный ворон, непрерывно разевая клюв и хрипло каркая. <…>
- Дяденька, у меня, на тебя глядючи, переносье чешется! – испуганно воскликнул богатырь. –
З н ач и т,
о
скорой
смерти
слышать!
<…>
Прибежал маленький , рыжий, как Жихарь, лохматый песик, сел возле цыганских блестящих сапог,
склонил мордочку вниз и завыл так пронзительно, как воют собаки только по ночам, да к тому же
далеко не всякой ночью…Приковыляла, наконец, и сбежавшая от продажи рябая курица. К хвосту
ее прилипла здоровенная соломина. Она поклевала Мару в сапог и запела петухом.
- О-о-ой! – стонал Жихарь. – Не к добру ты, дяденька, этого коня купил! Ты через него смерть
примешь! Тако е, дяденька, даже с вещими князьями бывало…
15
<…> Цыган с пестрым своим и шумным окружением скоро собрался и подался прочь, оглядываясь
на курицу с песиком».29
Данный пример иллюстрирует положительный результат использования
подобного источника информации: приметы, являющиеся общим фондом
знаний для изображенного в романе общества, а также некий прецедент
(отсылка к общеизвестному факту) «даже с вещими князьями бывало».
Однако в аргументативном дискурсе, который будет рассмотрен ниже,
отсылка к подобным источником будет случаем нарушения этических норм
использования аргументов. Такой аргумент будет признан некорректным, а
потому и неэффективным.
Рассмотрев категорию «эвиденциальность» и способы её репрезентации в
зависимости от типов источников, хотелось бы далее перейти к описанию
функционально-семантического поля представленной грамматической
категории, и рассмотреть на примерах из художественных произведений
особенности её актуализации непосредственно в русском и английском
языках.
§1.4. ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ
Функционально-семантическое поле
(ФСП) –
«это базирующаяся на
определённой семантической категории группировка грамматических и
«строевых» лексических единиц, а также различных комбинированных
(лексико-синтаксических и т. п.) средств данного языка, взаимодействующих
на основе общности их семантических функций» 30. Согласно А.В. Бондарко,
изучение функционально-семантического поля подразумевает как анализ
структуры изучаемых единиц, так и их взаимодействия, а также их
репрезентация в речи. ФСП предстает как иерархическая система, имеющая
своё ядро и периферию.
Нам представляется, что в ядро изучаемой в данном исследовании
категории (не зависимо от языка) будет входить a) источник сведений
29 Успенский М. Кого за смертью посылать: Роман, повесть, рассказы. – СПб.: Азбука, 1998. – С. 86-89.
30 Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики. – Ленинград: «Наука», 1987. – С. 11.
16
говорящего b) пресуппозиция. Периферию предлагаем разделить на
периферию первого уровня, в которую будут входить ранее рассмотренные
способы выражения данной категории: граммемы (инферентив; презумптив;
реннаратив) и лексико-семантические средства. В периферию второго уровня
будут входить компоненты, не являющиеся постоянными и необходимыми
для реализации данной категории, а частично пересекающиеся с категорией
эвиденциальность, такие как:
эпистемическая модальность и
адмиративность.
Существует также мнение, что эвиденциальность можно рассматривать не
только как понятийную категорию, но и как коммуникативную, так как в
любом своем выражении подразумевает автора, обязательное присутствие
говорящего и адресата, а также предполагает определенное коммуникативное
воздействие31. Невозможно не согласиться с данным мнением, особенно, если
рассматривать эвиденциальность в поле аргументативного дискурса
(полемике), где говорящий выбирает инструменты своего речевого общения с
определенной коммуникативной целью, а не беспричинно.
1.4.1. ПОНЯТИЕ ПРЕСУППОЗИЦИИ
Пресуппозиция (англ. presuppose – предполагать, заключать в себе) – некая
информация (иногда т.н. фоновые знания), имеющаяся у коммуниканта до
совершения им речевого акта, и подразумевающаяся во время его. Чарльз
Филлмор определяет пресуппозицию как «условия, которые должны быть
удовлетворены до того, как предложение может быть использовано в какойлибо коммуникативной функции»32. Таких условий может быть множество,
например, знание языка, физическое состояние адресата, позволяющее ему
воспринимать речь и реагировать на неё, некоторые внеязыковые условия
(положение дел, погода, состояние описываемого объекта). Понимание
пресуппозиции как отношения предложения к миру заимствовано из
31 Григоренко М.Ю. Op. cit. – С. 25-26.
32 Fillmore Ch. J. Verbs of Judging: an Exercise in Semantic Description // Studies in linguistic semantics. –
Langendoen., 1971.. – P. 275.
17
стандартной математической логики, в которой, в частности, определяются
условия, которым должен удовлетворять описываемый логическим языком
мир, чтобы предложение определённого типа на этом языке было истинным.
Пресуппозиция выражает некоторую авторскую позицию по отношению к
тому, что сообщается или о чем спрашивается в предложении.
Пресуппозиция бывает семантической, экзистенциональной (описываемый
объект существует), фактивной (факт, выводимый из ситуации: He regrets
doing this – He did this) и структурной (в вопросах: Did he do it? -> He did this)
и прагматическая (все коммуниканты знают о ком ведется повествование.
Например в выражении косвенного опосредованного источника: Mary told
me… (все знают, кто такая Mary). Так, нам представляется, что, когда
говорящий ссылается на любой источник, он в определенной степени
обладает некими знаниями о том, что сообщает, и о том, на кого ссылается и
существует ли он. Таким образом, без пресуппозиции невозможно
существование источника информации у говорящего, поэтому источник и
пресуппозиция неразрывно составляют ядро категории эвиденциальности.
1.4.2. СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ В РУССКОМ
И АНГЛИЙСКОМ ЯЗЫКАХ
Как уже упоминалось ранее, основная проблема в изучении данной
категории представляет собой разнообразие в её выражении в разных языках,
отсюда множество расхождений в количестве типов выражаемых источников
и самих «эвиденциальностях». Например, для таких языков, как албанский,
турецкий, азербайджанский, персидский, таджикский, западноармянский,
грузинский, непальский и др. «характерно то, что в них опосредованная
эвиденциальность выражается аналитическими глагольными формами,
образованными на основе перфекта»33.
В основном средства актуализации категории эвиденциальности делятся на
две основных группы: морфологические и лексико-семантические. Первые
33 Guencheva Z. Op. cit. – P. 12.
18
обычно заключены в форме глагола. Например, в хантыйской языке, в
индейских языках. Вторые же выражаются лексико-семантическими
средствами (наречиями, прилагательными, вводными словами, безличными
конструкциями). В английском и русском языках категория эвиденциальности
не грамматикализованна, а выражена лишь лексико-семантическими
средствами. Рассмотрим некоторые примеры.
В русском языке
В русском языке, утверждает Р. О. Якобсон, эвиденциальность ещё
сохранила некоторые пережитки грамматических форм (в частицах) «де» и
«дескать», она выражается «частицами де, мол, приёмами, используемыми в
различных формах прямой и косвенной речи»34.
Прямая непосредственная эвиденциальность (далее – ПНЭ) в русском
выражается: я видел, сам видел как, у меня на глазах, своими глазами видел
как.
Косвенная непосредственная (далее – КНЭ): инферентив: похоже,
видать, думается; презумптив: должно быть, скорее всего.
Косвенная опосредованная (далее – КОЭ): конкретное лицо: он сказал;
неконкретезированный говорящий: говорят, дескать, по слухам; общий фонд:
как известно.
В русском языке ПНЭ зачастую используется в том случае, когда
говорящему по определенным причинам необходимо подчеркнуть то, что он
лично был свидетелем ситуации (многие из приведённых ниже примеров
получены в результате поиска в Национальном корпусе русского языка (далее
– НК)):
«Ей полагается быть белой. Да, а чай? Ведь это же помои! Я своими глазами видел, как какаято неопрятная девушка подливала из ведра в ваш громадный самовар сырую воду, а чай между тем
продолжали разливать. Нет, милейший, так невозможно! ― Я извиняюсь, ― заговорил
ошеломлённый этим внезапным нападением Андрей Фокич, ― я не по этому делу, и осетрина
здесь ни при чём. ― То есть как это ни при чем, если она испорчена!»35
34 Якобсон P.O. Op. cit. – С. 106.
35 Булгаков М.А. Мастер и Маргарита – Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1989. – часть 1.
19
«Ему все отдают, он хорошо знает устройство. Для шофера он из всяких обломков собрал
мотоцикл. Вы с ним говорили, и он объяснил, в чем дело? ― Нет, мы не разговаривали, просто это
происходило у меня на глазах.»36.
КНЭ как в русском, так и в английском языке граничит с модальными
значениями и их реализацией в языке.
«Старик помнил, что вроде бы все инструменты он продал в тяжёлые времена ― но, видать,
самые мелкие и тонкие остались ждать своего часа в углу за веником37».
Она ощупала ящик и вспомнила― не ящик это вовсе, самодельная деревянная тележка, в
которой, должно быть, папа и мама катали Мукомолова-младшего ещё во младенчестве38».
«Мне надо тебе сказать… кое-что… Пойдём в комнату, холодно… Холодно не было, было
тепло. Должно быть, её знобило. Снотворное, кофе, нервы… 39».
В последнем примере проиллюстрирован пример призумптива. Говорящий,
ссылаясь на косвенные признаки, делает умозаключения, исходя скорее из
своего собственного общего фонда знаний.
В бытовом общении, из всех трех разновидностей КОЭ чаще всего
используют обращение к общему фонду знаний. В какой-то степени, это
можно объяснить тем, что русская культура, согласно типологии культур Г.
Хофстеде40, является коллективисткой культурой (хоть и на современном
этапе стала обнаруживать больше индивидуалистских черт), и поэтому
знание и мнение коллектива чаще всего будет иметь больший авторитет,
нежели мнение одного человека (однако это зависит от того, насколько
личность авторитетная, и в каком дискурсе использована отсылка к
конкретному лицу. Например, если сказать ребенку, что папа считает так, то
данное лицо несомненно предстанет в качестве авторитетного). Так, отсылка
к общему фонду знаний или обобщенному (коллективному мнению) очень
распространена в бытовом, аргументативном и рекламном дискурсе русского
языка:
36 Масленикова З. Борис Пастернак. Встречи. ― М.: Захаров, 2001. [http://www.ruscorpora.ru/ далее НК].
37 Петрушевская Л. Маленькая волшебница // «Октябрь», 1996. Пример найден на сайте Национального
корпуса русского языка. [НК].
38 Астафьев В. Пролетный гусь. 2000. [НК].
39 Белоусова В. Второй выстрел. 2000. [НК].
40 Hofstede G. Cultures and Organizations. Software of the Mind. HarperCollins Publishers, 1994. – P. 95-100.
20
« – Слушай, философ! – сказал сотник, и голос его сделался крепок и грозен, – я не люблю
этих выдумок. Ты можешь это делать в вашей бурсе. А у меня не так: я уже как отдеру, так не то
что ректор. Знаешь ли ты, что такое хорошие кожаные канчуки?
– Как не знать! – сказал философ, понизив голос. – Всякому известно, что такое кожаные
канчуки: при большом количестве вещь нестерпимая».41
«Любая уважающая себя женщина имеет в своём арсенале множество баночек с кремом, гелей,
щёточек и пилочек. И все знают: для того, чтобы оставаться всегда красивой, без этого не
обойтись. Но когда дело касается растений, почему-то некоторые забывают эту истину, и в ход
идёт всё, что попадётся под руку»42.
«– Да уж я знаю, что вы пересмешница. – Откуда это вы взяли? – Да все говорят, – сказал
Саша. – Скажите, сплетник какой! – притворно строго сказала Людмила. Саша покраснел». 43
В английском языке.
ПНЭ: (I) saw it with my (own) eyes; I saw it; I heard it.
КНЭ: I presume/assume, I guess, I believe, I think (I am thinking) i.e. mental
state predicates (см. §1.4.3). К тому же, некоторые исследователи выделяют
отдельную группу наречий с эвиденциальным значением (инферентивным) и
модальным (обозначают степень доверия к информации), такие как: evidently;
obviously, certainly, clearly, называя их «evidential adverbs». Или такое наречие
как reportedly, упомянутое в работе де Хаана. Безличные конструкции It is
possible that, It is evident that, It is said that.
КОЭ: конкретное лицо: (Mr X) said (that); Обобщенное лицо: They say;
Общий фонд знаний: As everyone knows.
Прямая эвиденциальность используется в английском по тем же причинам,
что и в русском. Так как в грамматике обоих языков нет отдельной морфемы,
указывающей на личное присутствие при событии, носители английского
языка указывают на прямое свидетельство лишь при строгой необходимости.
«"Flora SAW!" Mrs. Grose took it as she might have taken a blow in the stomach. "She has
told you?" she panted. "Not a word – that's the horror. She kept it to herself! The child of eight,
THAT child!" Unutterable still, for me, was the stupefaction of it.
Mrs. Grose, of course, could only gape the wider. "Then how do you know?"
"I was there – I saw with my eyes: saw that she was perfectly aware."
41 Гоголь Н.В. Вий – Томск, 1918. – С. 39.
42 Татьяна Булгакова. Цветочная «косметичка» // «Сад своими руками», 2003.01.15. [НК].
43 Сологуб Ф.К., Мелкий бес – Ann Arbor : Ardis, 1979. – С. 215.
21
"Do you mean aware of HIM?"
"No--of HER." I was conscious as I spoke that I looked prodigious things, for I got the slow
reflection of them in my companion's face. "Another person--this time; but a figure of quite as
unmistakable horror and evil: a woman in black, pale and dreadful--with such an air also, and
such a face!--on the other side of the lake. I was there with the child--quiet for the hour; and in
the midst of it she came. "Came how--from where?" "From where they come from! She just
appeared and stood there-- but not so near." 44
Примеры КНЭ и КОЭ предлагаем рассмотреть в следующем диалоге:
JOHN (trying hard to ignore him): That must be a ... quite a trauma. Have you ever thought
that maybe you invented this story, this ...
(Henry has exhaled another lungful of smoke and Sherlock dives in to noisily hoover up the
smoke again. John pauses patiently until he sits down again.)
JOHN: ... to account for it?
(Henry drags his eyes away from Sherlock.)
HENRY: That’s what Doctor Mortimer says. (КОЭ, конкретное лицо)
JOHN: Who?
SHERLOCK: His therapist.
HENRY (almost simultaneously): My therapist.
SHERLOCK: Obviously. (КНЭ, презумптив)
HENRY: Louise Mortimer. She’s the reason I came back to Dartmoor. She thinks I have to
face my demons. (КОЭ)45
Из приведенного примера можно сделать вывод, что подобные типы
эвиденциальности можно встретить в детективном дискурсе, где обязателен
источник от опрашиваемого (желательно, конкретное лицо), и вытекающие
умозаключения со стороны детектива.
Рассмотрев некоторые примеры в способах выражения категории
эвиденциальности в английском и русском языке, хотелось бы перейти к
более подробному описанию компонентов, которые мы отнесли к периферии
второго уровня. Те, что при определенных языковых условиях имеют место
актуализироваться вместе с категорией эвиденциальности.
44 James H. The Turn of the Screw. 1898.
[http://www.pagebypagebooks.com/Henry_James/The_Turn_of_the_Screw/Chapter_XII_p1.html]
45 Sherlock// Season 2/ Episode 2 transcript: The Hounds of Baskerville
[http://arianedevere.livejournal.com/36671.html] (дата обращения 10.01.2016).
22
1.4.3. ЭПИСТЕМИЧЕСКАЯ МОДАЛЬНОСТЬ И ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ
В современных исследованиях нередко встречаются мнения о
непосредственной близости категории эвиденциальности и эпистемической
модальности, которая представляет собой «мнение, предположение, сомнение
или неуверенность говорящего в том, что его высказывание соответствует
реальному положению вещей в мире»46. По мнению В.А. Плунгяна,
модальность является двухполюсной зоной, включающей компоненты
оц ен оч н о сти и н ф ормации и ирре а льно сти. Пере с еч ение двух
рассматриваемых категорий происходит именно на уровне оценочности
(степени доверия источнику либо информации). На данном этапе
исследований существуют три точки зрения на соотношение этих двух
категорий: первая – это то, что две категории несопоставимы и
принципиально отличаются; вторая, предложенная Н.А. Козинцевой 47,
предполагает то, что эвиденциальность входит в состав эпистемической
модальности; последняя точка зрения, высказанная П. Дендалом и Л.
Тамовским48, а также Ф. де Хааном 49 и др., что две категории частично
пересекаются друг с другом в зависимости от типа эвиденциальности (в
случае презумптива). Последняя точка зрения представляется наиболее
достоверной, так как исследования в области модальности обнаруживают
именно частичное пересечение двух грамматических категорий. Так, В.А.
Плунгян соглашается с тем, что эвиденциальность имеет модальную нагрузку
лишь в случае презумтива, ибо он является эпистемическим 50. Он не отрицает
связь эвиденциальности и модальности, но не считает целесообразным
причислять эвиденциальность к разновидности модальности.
Наиболее подробное исследование по этой теме провел Ян Нитц,
иллюстрируя на примере английского, немецкого и нидерландского языков
46 Зеленщиков А.В. Пропозиция и модальность. М., 2010. – С. 105.
47 Козинцева Н.А. Op. cit. – С. 92-104.
48 Dendal P., Tasmowski L. Introduction: Evidentiality and related notions // Journal of pragmatics. 33. – 2001.
– P. 339 – 348.
49 De Haan F. Evidentiality and epistemic modality: setting boundaries // Southwest Journal of Linguistics
№18, 1999. – P. 83-101.
50 Плунгян В.А. Общая морфология. – С. 319.
23
разновидности актуализации модальности и её связи с эвиденциальностью.
По его словам, эпистемическая модальность представляет собой «оценку
вероятности, что определенное рассмотренное гипотетическое положение дел
(или какого-то его аспекта) произойдет, происходит в данный момент, или
когда-либо происходило в мире»51. Тем, кто делает подобную оценку может
выступать сам говорящий, более того, он может сослаться на чужую,
задействовав при этом интересующую нас в данном исследовании категорию.
В исследовании он отмечает, что некоторые модальные прилагательные (т.е.
не систематически все), в отличие от модальных наречий, имеют
интерсубьективную оценку (intersubjectivity effect) и дополнительные
эвиденциальные значения. Эвиденциальность в этом случае выступает как
дополнительная квалификационная категория. Так, неличные предложения
типа it is possible включают неявную отсылку к источнику. Происходит это,
когда говорящий не уверен в информации, не имеет источника (конкретного)
и хочет снять с себя ответственность за высказанное им предположение.
Рассматривая два примера использования наречий и прилагательных, автор
утверждает, что лишь в конструкциях с прилагательным в диалоге уместно
запросить источник информации, поэтому эвиденциальными значениями
располагают лишь прилагательные.
A: It is probable that they have run out of fuel. B: Who says so?
A: Probably they have run out of fuel. B: Do you think so? 52
Трудно не согласиться с данным мнением, убедительно доказанным в
представленном примере. Однако хотелось бы добавить, что некоторые
«вводные» наречия (которые в лингвистике называют evidential adverbs) типа
«obviously, certainly, evidently» имеют как и эпистемическое значение, так и
эвиденциальное – некоторое умозаключение, которое можно отнести к КНЭ.
Более того, предикаты состояния (mental state predicates) имеют как
эпистемические оттенки, так и эвиденциальные. Такой тип предикатов
51 Nuyts J. Epistemic modality, language, and conceptualization : a cognitive-pragmatic perspective // Human
cognitive processing. – Vol. 5. – Amsterdam: J. Benjamins, – 2001. – P. 21.
52 Nuyts J. Op. cit. – P. 71.
24
обычно появляется в контекстах, где говорящий опирается на личный опыт.
Зачастую это происходит в разговорном дискурсе: дебатах или интервью, так
как, утверждает Я. Нитц, в разговоре чаще, чем на письме (где можно
тщательней продумать и верифицировать информацию, а отсюда и быть в ней
более уверенным),
приходится спонтанно (мгновенно) формулировать
мнение и реакцию, и поэтому зачастую, будучи неуверенным в информации,
говорящий способен взять ответственность за неё лишь на себя, свой опыт
и/ли ощущения, впечатления. Таким образом, у данных предикатов
присутствует как субъективность, так и эпистемическая неясность («epistemic
vagueness»53)
.В
английском
языке
выражаются:
1) В вопросе: What is his favorite color, you think? 2) В условных
предложениях: If you think they have done this, I’ll tell them not to do it again. 3)
Прогрессия (progressive tenses) также, по словам Я. Нитца, имеет оттенок
неуверенности. I
am
thinking подразумевает неустойчивое мнение
говорящего, по сравнению с I think 4) В глаголах to believe, to presume, to
suppose. Например, Look, he is drinking another glass of bear, I believe he is
certainly addicted. Обычно идет в сопровождении эпистемической
не/уверенностью. 5) Personally; To me
A: I personally am overall very skeptical. skeptical like never
before in my life. B: as such one never gets this impression from
you. I have been listening to your radio program for a long time.
A: because I know the positive things in people, and like those
things, and believe one can and should evoke them.54
В связи с эпистемической не/уверенностью, хотелось бы вернуться к
работе В.А. Плунгяна, который утверждает, что: «эпистемическая оценка
имеет отношение к сфере истинности; это оценка степени правдоподобности
(или степени вероятности) данной ситуации со стороны говорящего» 55.
Эпистемическая модальность бывает гипотетической, т.е. делающая прогноз
в будущее: вряд ли/might (малая степень), может быть/may (возможность),
53 Ibid. – P. 123.
54 Nuyts J. Op. cit. – P. 123.
55 Плунгян В. А. Общая морфология. – C. 305.
25
скорее всего/must (высокая степень), а также «эпистемиче ской
неожиданностью», которая представляет собой некий момент «встречи»
«эпистемической гипотезы» и реальной полученной (новой) информации и
их не/совпадение. Здесь мы обнаруживаем категорию адмиратива –
эксплицитная маркировка нарушенного ожидания. Так, мы выяснили, что
выявление модальных оттенков в использовании эвиденциальности скорее
несёт частных характер, и должно применятся отдельно к каждому языку.
1.4.4. ПОНЯТИЕ АДМИРАТИВНОСТИ
Нам представляется, что категория эвиденциальности связана с таким
понятием как неполнота информации. В этой связи и находит своё
проявление упомянуты й выше адмиратив. Первым ввел данный термин
Огюст Дозон в 1879 г. (фр. admiratif) в рамках изучения албанского языка,
определяя его как «специфическое чувство, которое заключает в себе
восхищение, удивление, порой ироничное»56. В 1997 С. де Ланси предложил
термин миратив, объясняя подобное явление в грамматике скорее как
удивление, чем восхищение, однако в отечественной лингвистике закрепился
именно термин, предложенный О. Дозоном, в современных же работах на
английском языке встречается в основном miratif или mirativity. Адмиративом
обозначается новая, неожиданная для адресата информация, тогда как
индикативом –
информация, «которая уже включилась в картину мира
говорящего» 57. То есть адмиратив – это некая ступень в познании, которая
включает удивление, а потому и неполноту (либо отсутствие) информации у
адресата. Отношение адмиративности и эвиденциальности отличают как в
грамматическом, так и в семантическом плане, однако, хотя в семантическом
плане отличие двух данных категорий очевидно, так как эвиденциальность
маркирует информацию как имеющую свой источник, а адмиративность
маркирует информацию, как новополученную и притом удивительную. А.
56 Dozon A. Manuel de la langue Chkipe ou Albanaise. – Paris: Leroux, – 1879. – P. 226. «Un sens tout à fait
spécial, celui de l'admiration, de l'étonnement, parfois ironique»
57 DeLancey S. The mirative and evidentiality // Journal of pragmatics № 33. – 2001. – P. 379.
26
Айхенвальд, определив понятийное поле адмиратива 58, выделяет несколько
главных особенностей, входящих в его семантику: 1) внезапное обнаружение
2) удивление 3) неподготовленное сознание 4) противостояние 5) новая
информация.
Так как в английском и русском языке эвиденциальность не
грамматикализованна, то категория адмиратива чаще всего выражается с
помощью интонации: «― В самом деле? Расскажите, как было, ― оживился Валико.
Он явно ждал худших вестей. Он подмигнул сванам: дескать, подождите и узнаете кое-что
забавное. Мы говорили по-абхазски, поэтому они нас не понимали. Я ему рассказал, как
было дело, невольно входя в роль городского чудака. Пока я говорил, сваны вежливо
молчали»59.
Возвращаясь к приведенному выше примеру из Генри Джеймса:
"I was there--I saw with my eyes: saw that she was perfectly aware."
"Do you mean aware of HIM?"
"No--of HER." I was conscious as I spoke that I looked prodigious things, for I got the slow reflection
of them in my companion's face. "Another person--this time."
В данном примере чтобы подчеркнуть интонацию автор намеренно
выделяет слова. Изначальное знание миссис Гроуз не соотносилось с тем, о
ком говорила героиня, что и вызвало адмиратив в виде особого
интонационного контура высказывания. В обоих примерах мы встречаем все
пять пунктов из теории А. Айхенвальд.
Подводя промежуточные итоги, можно сказать, что такие понятия как
эвиденциальность, адмиративность и эпистемическая модальность при
определенных дискурсивных условиях составляют одно целое и маркируют
друг друга. Так , эви денциа льно сть м ожет быть маркирована
адмиративностью, например, в том случае, если говорящий был не
полностью уверен в предоставляемом им источником информации или в
предоставляемой ему информации.
Суммируя вышесказанное, можно представить отношения внутри
функционально-семантического поля эвиденциальности, в котором
активируются модальные значения, в подобную схему:
58Aikhenvald A. Y. 2012. The essence of mirativity // Linguistic Typology 16, №3 – P. 435-485.
59 Искандер. Ф. Святое озеро. 1969. [НК].
27
Спонтанность речи + имеющаяся ранее информация, полученная либо
от прямого источника (предыдущее переживание ситуации), либо от
косвенного информация (чаще неполная) + удивление при получении новой
(так как старая и новая информация не совпадают) => адмиративность
(интонация) + эвиденциальность
Спонтанность речи + не/полнота информации и не/уверенность в
и с т и н н о с т и и м е ю щ е й с я и н ф о рм а ц и и = > предикаты состояния,
включающие эпистемические и инферентивные (эвиденциальные)
значения
Спонтанность речи + неуверенность в имеющейся информации +
желание снять ответственность с себя за предоставленную информацию +
отсутствие у говорящего конкретного источника, на которого можно
сослаться (т.е. невозможность использования цитатива или ренарратива) =>
безличные конструкции или использование неконкретизированного
лица (с модальными прилагательными, иногда возможно с глаголами в
английском языке).
Итак, рассмотрев ФСП эвиденциальности, далее перейдем к основному
предмету настоящего исследования, в рамках которого категория
эвиденциальности и будет рассмотрена.
§1.5. ПОНЯТИЕ «ДИСКУРС»
В настоящем исследовании категория эвиденциальности далее будет
представлена как одно из дискурсивных явлений, и рассмотрена
применительно к аргументативному дискурсу. Поэтому первостепенной
задачей нам представляется целесообразными определить понятийные
характеристики дискурса.
Дискурс – понятие, начавшее активно использоваться исследователями в
рамках коммуникативной лингвистики лишь начиная с середины XX века.
Впервые термин был употреблен в 1952 году американским лингвистом
структуралистом Зеллигом Харрисом в работе «Discourse Analysis», в которой
28
дискурс-анализ он представил как метод анализа связной речи. Позднее
«дискурс становится одной из главных категорий коммуникативной
лингвистики»60. Причины, по которым дискурс стал изучаться более активно,
могут быть связаны с тем, что в XX веке, когда обострились процессы
глобализации и всеобщей интеграции, лингвисты стали больше внимания
уделять прагматике языка, социокультурной средой его функционирования.
На тот момент появляются такие, как их именует М. Макаров, «двойные»
ди сц и п л и н ы как соц и олинг вистика ( 1952г ) , этнолинг вистика,
психолингвистика (1953-1954), межкультурная коммуникация (1957) и др.
Данные направления, находясь на стыке нескольких областей науки,
позволили рассматривать язык с точки зрения социальной, культурной,
этнической, психологической и др. среды его функционирования. Таким
образом, в XX веке происходит расширение предмета лингвистики. В начале
века также появляются первые работы, рассматривающие язык с
функциональной точки зрения61. Так, постепенно формируется новое
направление – функционализм. Теоретики этого нового направления
заявляли, что фундаментальные свойства языка не невозможно описать, не
обратившись к его функциям. К числу наиболее ключевых функций языка
они относят коммуникативную (т.е. язык как средство передачи информации
от одного человека другому) и познавательную (язык как средство хранения и
переработки информации).
Возвращаясь к теории дискурса (и связанного с ним направления дискурсанализа), которая находится также на стыке нескольких направлений, таких
как языкознание, психология, социология и этнография, можно сделать вывод
о том, что определение этому понятию представляется непростой задачей. М.
Макаров в своей работе говорит: «само определение дискурса предполагает
некоторую идеологическую ориентацию, собственную точку зрения на
60 Макаров М. Л. Основы теории дискурса. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. – С. 85.
61 Имеются в виду «Тезисы Пражского лингвистического кружка» (1929), в которых Р.О.Якобсон,
Н.С.Трубецкой и С.О.Карцевский определяли язык как функциональную и целенаправленную систему
средств выражения.
29
изучение языка и языкового общения»62. Многообразие таких идеологических
ориентаций мы встречаем в работах множества исследователей. Дебора
Шифрин выделяет три основных подхода к определению дискурса63:
1) с позиции формальной и структурной лингвистики дискурс
представляется как «язык выше уровня предложения и сочетания».
2) с функциональной точки зрения дискурс является всяким
«употреблением языка», однако в широком социокультурном контексте.
3) Д. Шифрин рассматривает дискурс с точки зрения взаимодействия
формы и функции в контекстуальных отношениях.
В дальнейшем принимали попытку дать толкование дискурса многие
отечественные учёные: Ф.С. Бацевич, Г.Г. Почепцов, В.И. Карасик, Ю.С.
Степанов, В.З. Демьянков и др. Например, В.З. Демьянков, рассматривает
дискурс относительно текста и приравнивает его к такому типу текста,
который создает общий контекст вместе с «действующими лицами,
объектами, обстоятельствами, временами, поступками» т.е. элементами
экстралингвистического плана.
Так, мы выяснили, что на данный момент существует несколько подходов в
изучении дискурса, все они главным образом нацелены на изучение живой
речи в условиях реального общения. В данном исследовании мы будем
придерживаться определения Н.Д. Арутюновой, которая под дискурсом
понимает «связный текст в совокупности с экстралингвистическими –
прагматическими, социокультурными, психологическими и др. факторами;
текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как
целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во
взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных
процессах)64». Более того, по словам Н.Д. Арутюновой, дискурс также
включает паралингвистическое сопровождение речи (мимику, жесты –
неязыковые средства речевого общения: кинетические и фонационные
62 Макаров М.Л. Op. cit. – С. 85-86.
63Shiffrin D. Approaches to Discourse: Language as Social Interaction. – Wiley, 1994 – P. 20-43.
64 Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. – М.: СЭ., – 1990. – С. 136137.
30
особенности в процессе общения), в функции которого входит и воздействие
на собеседника. Последнее несомненно важно в изучении категории
эвиденциальности применительно к аргументации.
Другая задача, которая стоит в настоящем исследовании, – понять, как
текст соотносится с дискурсом для того, чтобы объяснить выбор
использования последнего в данной работе. Если посмотреть на этот вопрос в
диахронии, то можно выделить несколько попыток понять соотношения
между этими двумя понятиями. Во-первых, до 1970х годов
дискурс
представлялся как текст, помещенный в определённую «ситуацию». Далее Д.
Шифрин предложила трактовку, что текст реализуется в дискурсе.
Достаточно распространенным мнением среди лингвистов было
противопоставление устного дискурса и письменного текста. Однако
впоследствии это мнение было опровергнуто, и дискурс стал рассматриваться
применительно как к письменной, так и к устной речи. После, в 1993 году
В.В. Богданов65 речь и текст рассмотрел как две составляющие дискурса.
Таким образом, согласно его представлениям, текст является лишь одним из
аспектов дискурса. Нам представляется, что использование точки зрения В.
В. Богданова позволяет в настоящем исследовании определить основные
отношения между полемическим текстом и полемическим дискурсом, не
вдаваясь в более подробный анализ отношений «дискурса» и «текста», так
как это не входит в основные задачи исследования.
Подводя промежуточные итоги, можно сказать, что дискурс понимается
как нечто большее чем, просто язык. Он осложнен определенной социальной
с р е д о й , в ко т о р о й п р и с у т с т в у е т э к с т р а л и н г в и с т и ч е с к и е и
паралингвистические «осложнители». Это некий деформированный язык,
который, будучи помещен в определенное коммуникативно-социальное поле,
приобретает свою особенность, в котором действуют другие правила, по
сравнению с языком в «чистом виде». Схематично, это можно было бы
изобразить следующим образом:
65 Богданов В.В. Текст и текстовое общение: учебное пособие. – СПб.: СПбГУ, 1993. – C. 35-37.
31
Дискурс = речь + текст (устный или письменный) * экстралингвистический
контекст.
Таким образом, первым аргументом в пользу рассмотрения категории
эвиденциальность с точки зрения дискурса является то, что дискурс
предусматривает не только языковое пространство, но и определенную
социокультурную среду его функционирования. Вторым аргументом мы
представим также то, что одной из главный особенностей дискурс-анализа
является интерес к любым риторическим и аргументативным структурам:
начиная от политических дебатов, заканчивая бытовыми разговорами, что
также полностью встраивается в задачи исследования. Однако главным
аргументом является коммуникативная направленность дискурса и дискуранализа. Текст не предусматривает коммуникативно-прагматический аспект,
который входит в поле дискурса. По словам М.Ю. Григоренко, работу
которой мы уже упоминали в этой связи, эвиденциальность напрямую
связана с коммуникативными задачами, которые ставит перед собой
говорящий. Так, если данная категория будет рассматриваться применительно
к тексту, то исследование будет неполным, так как, исключив из поля зрения
коммуникантов и коммуникативную ситуацию, станет невозможным достичь
целей (данной работы).
Таким образом, мы выяснили, что изучение актуализации категории
эвиденциальности несомненно стоит производить в рамках дискурса
(учитывая не только языковые характеристики, но и прагматику,
экстралингвистические факторы, саму коммуникативную ситуацию, в
которой находятся коммуниканты). Более того, проведение анализа
коммуникативного аспекта эвиденциальности станет более эффективным,
если будут использоваться некоторые приёмы дискурс-анализа, а также его
компоненты, такие как инференция и пресуппозиция, рассмотренные выше.
§1.6. АРГУМЕНТАТИВНЫЙ ДИСКУРС
32
Аргументация – «сложный речевой акт, цель которого содействовать
разрешению спора»66. Под аргументативным дискурсом понимается «ряд
высказываний (написанных или произнесённых), которые были выдвинуты в
защиту одной или нескольких точек зрения»67. Будучи прагматически
ориентированным,
аргументативный дискурс имеет ряд коммуникативных
языковых особенностей:
1) выражена в языке (в форме произнесенных или написанных
утверждений) – поэтому дискурс, а не что либо другое
2) является целенаправленной деятельностью (нацелена на некоторое
изменение чужих убеждений)
3) социальная деятельность (направлена на другого человека или
аудиторию), предполагающая диалог и активную реакцию другой стороны на
приводимые доводы
4) предполагает разумность тех, кто ее воспринимает, их способность
рационально взвешивать аргументы, принимать их или оспаривать
«Предметом теории аргументации является изучение тех многообразных
дискурсивных (рассудочных) приемов, которые позволяют усиливать или
изменять убеждения аудитории»68.
Одним из важнейших компонентов в аргументации является
обоснованность утверждений. То, насколько достаточно обоснование в
аргументации говорящего, дает возможность принять или не принять
определенное его утверждение аудиторией или другим говорящим. А.А. Ивин
описывает два типа обоснования: абсолютное и сравнительное 69. Абсолютное
обоснование – это приведение убедительных, или достаточных, оснований, в
силу которых должно быть принято обосновываемое положение.
Сравнительное обоснование – система убедительных доводов в поддержку
66 Гроотендорст Р., ван Еемерен Ф.Х., Аргументация, коммуникация и ошибки. Амстердамский
университет. Перевод с английского. – Спб.: «Васильевский остров»., 1992. – С. 15.
67Там же. – С. 17.
68 Ивин А. А. Основы теории аргументации: Учебник. М.: – Гуманит. изд. Центр ВЛАДОС, 1997. – С.
4.
69 Там же. – С. 10.
33
того, что лучше принять обосновываемое положение, чем иное,
противопоставляемое ему положение.
Получение статуса междисциплинарной науки не обошло и аргументацию.
В настоящее время для её изучения привлекают как лингвистику, так и
психологию, когнитивистику и риторику. Так, относительно прагматики
строения аргументации, различают логическую и риторическую логику.
Первая считается «безличной», не ориентированной на адресата,
риторическая имеет основной целью воздействие на собеседника
(=убеждение). «В логике вывод следует за посылками, тогда как в риторике
тезис формулируется сначала, а затем создается его аргументация; риторика,
в отличие от логики, требует аргументировать только те положения, которые
имеют общественную значимость70».
В аргументации существует ряд стратегий и тактик, например, Р.
Гроотендорст и Ф. ван Емерсен выделяют такие как уклонение от
обязанности доказывания (зачастую посредством аппеляции к здравому
смыслу (к КОЭ) («ни один здравомыслящий человек не будет отрицать,
что…», «все знают, что»); перенесение обязанности доказывания;
бравирование личными качествами; игра на чувствах аудитории и др. Все
перечисленные способы можно встретить в любом виде аргументации.
Интересно проследить, каким образом в подобных случаях будет
использована категория эвиденциальности, и какой вид аргументов будет
наиболее частотный в её использовании.
1.6.1. КОНТЕКСТУАЛЬНАЯ АРГУМЕНТАЦИЯ
В данной работе особый интерес представляют те аргументы, которые
используются в зависимости от аудитории по-разному. И поэтому обратимся
мы непосредственно к контекстуальной аргументации. К контекстуальным
аргументам, которые противопоставлены универсальным (подходящим для
любой аудитории вне зависимости от экстралингвистического контекста),
70Хазагеров Г.Г. Риторика. Ростов н/Д. : Феникс, 2004. – С. 99-103.
34
А.А. Ивин относит аргумент к традиции, авторитету, к интуиции и вере, к
здравому смыслу, вкусу и др 71.
По мнению автора, аргумент к традиции
является самым употребительным из вышеперечисленных, а также значимым
(ещё со средневековых времен) способом аргументации. И по сути своей все
остальные аргументы
в определённой мере заключают в себе аргумент к
традиции. Так, авторитетное мнение – это мнение, за определенное время
устоявшееся и ставшее «традиционным». «Традиция представляет собой
анонимную, стихийно сложившуюся систему образцов, норм, правил и т.п.,
которой руководствуется в своем поведении достаточно обширная и
устойчивая группа людей»72. В традиционных обществах его даже могут не
замечать, так как внедрен в их миропонимание (и собственно практикуется в
поддержку положений). Аргумент к авторитету – «ссылка на мнение или
действие лица, хорошо зарекомендовавшего себя в данной области своими
суждениями или поступками». Разница в том, что «традиция складывается
стихийно и не имеет автора, авторитетом же является конкретное лицо» 73. В
некоторых случаях аргумент к авторитету становится необходим, например, в
случае приказов или директив. Он также имеет место при оценке советов,
пожеланий или рекомендаций. Роль авторитета также важна и в утверждении
своей точки зрения, так как, ссылаясь на определённое мнение, можно
сделать свой аргумент неоспоримым (при этом, однако стоит учитывать,
является ли предоставленное мнение «авторитетом» в глазах оппонента или
противника (или целой аудитории), т.е. выбор авторитета должен быть
обоснованным и уместным в данном социокультурном контексте). Следует
также помнить, что аргумент к авторитету в достаточно редких случаях
считается основанием, достаточным для принятия утверждения, обычно
необходимо более весомое основание.
А.А. Ивин определяет два вида авторитета: эпистемический (в поддержку
описательного высказывания) – это так называемый авторитет знатока,
71 Ивин А.А. Op. cit. – С. 105.
72 Там же. – С. 107.
73 Ивин А.А. Op. cit. – С. 118-119.
35
специалиста в определенной области; и деонтический (в поддержку
оценочного высказывания) – авторитет, являющийся вышестоящим лицом.
Деонтический авторитет в свою очередь бывает, согласно А.А. Ивину, двух
видов: авторитет санкции (выполняется под угрозой наказания) и авторитет
солидарности (в таком случае довод принимается безоговорочно ради
достижения общей цели).
Итак, проводим параллель: указание источника сведений = указание
авторитетного мнения. Вот одно из возможных проявлений категории
эвиденциальности. Так, авторитетное мнение можно отнести к косвенной
опосредованной информации – традицию к общему фонду знаний, а
авторитет (так как имеет автора) к конкретному лицу. Рассмотрим один
пример аргументативного дискурса.
NEW SCOTLAND YARD. Inspector Dimmock sits at his desk and folds his arms in exasperation as
Sherlock stands at the other side of the desk and types onto a laptop.
SHERLOCK: Brian Lukis, freelance journalist. Murdered in his flat ...
SHERLOCK: ... doors locked from the inside.
JOHN: You’ve gotta admit, it’s similar.
JOHN: Both men killed by someone who can ... (he hesitates momentarily as if unable to believe what
he’s about to say, but perseveres onwards) ... walk through solid walls.
SHERLOCK: Inspector, do you seriously believe that Eddie Van Coon was just another City suicide?
(Dimmock squirms, not meeting his eyes. Sherlock looks up, exasperated, and sighs pointedly.)
SHERLOCK: You have seen the ballistics report, I suppose?
DIMMOCK (nodding): Mmm.
SHERLOCK: And the shot that killed him: was it fired from his own gun?
DIMMOCK (reluctantly): No.
SHERLOCK: No. So this investigation might move a bit quicker if you were to take my word as
gospel.
(Dimmock looks back at him silently. Sherlock leans forward over the desk and speaks quietly but
intensely into his face.)
SHERLOCK: I’ve just handed you a murder enquiry. (Louder, nodding towards the picture of Lukis
on the computer) Five minutes in his flat.74
Здесь спор (полемика) – две невозможные существовать точки зрения.
Герой сопровождает свои доводы (You’ve gotta admit, it’s similar) о том, что
74 Sherlock, Season 1, episode 2 transcript: The Blind Banker, part 2
[http://arianedevere.livejournal.com/44843.html#cutid1]
36
произошло убийство, в конце предлагая модель поведения, при котором его
слова будут (as gospel) неоспоримы, таким образом соотнося авторитетность
своего мнения с авторитетностью словами из евангелие. Несомненно, что
подобная фраза не являлась основным доводом, благодаря которому герой
добился своей цели, однако явилась удачным вспомогательным средством в
достижении коммуникативной цели – убеждения.
1.6.2. АВТОРИТАРНОЕ МЫШЛЕНИЕ И ДОГМАТИЗМ
В связи с аргументом к традиции и аргументом к авторитету, нельзя не
упомянуть о таких явлениях как догматизм и авторитарное мышление.
Догматизм – «некритическое мышление, опирающееся на догмы (догма –
положение, принимаемое на веру за непреложную истину, неизменную при
всех обстоятельствах)»75. Для догматизма характерна слепая вера в
авторитеты. Так, результатом и продолжением догматизма является
авторитарное мышление. Оно усиливает и конкретизирует догматизм за счет
комбинирования цитат, высказываний, изречений, принадлежащих
признанным авторитетам. При этом последние канонизируются,
превращаются в кумиров, не способных ошибаться и гарантирующих от
ошибок тех, кто следует за ними76.
Авторитарность – это особый, крайний, так сказать, вырожденный случай
предпосылочности, когда функцию самого исследования и размышления
пытаются почти полностью переложить на авторитет 77. Мнение авторитета в
таком случае не подлежит сомнению и главное никакой модификации, оно
также является в своей основе решение любого затруднения. Так,
предполагается, что собеседник в таком случае не спорит, а лишь имеет право
интерпретировать и комментировать сказанное авторитетом. В аргументации
75Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических
выражений/ Российская академия наук. Институт русского языка им. В. Виноградова. – 4-е изд.,
дополненное. – М.: Азбуковник, 1999. – С. 171.
76 Ивин А.А. Логика. Учебник для гуманитарных факультетов. – М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002.
[http://www.psylib.org.ua/books/ivina01/index.htm].
77 Там же.
37
такой тип мышления редко встречается, так как обычно каждая из сторон
нацелена на отстаивание своей точки зрения и неприятие чужой, что нельзя
сказать, например, о научной беседе. Однако его нельзя исключать.
Например, доверие к печатному слову – одна из предпосылок авторитарного
мышления. Возможно, что привлечение в виде источника информации
газетную или научную статью, или же тексты, ставших сакральными книг,
может в некоторых ситуациях стать хорошим аргументом. Более того,
некоторые люди склонны полностью доверять чужому мнению, при этом не
искать самостоятельного решения. Таким образом, важно знать каков ваш
оппонент (или противник).
Подводя итоги вышесказанному, можно утверждать, что аргумент к
авторитету и традиции можно рассмотреть как один из способов реализации
рассматриваемой категории в аргументативном дискурсе (как компонент
фунционально-семантического поля, относящийся к периферии первого
уровня, косвенной опосредованной эвиденциальности, выражающейся
зачастую цитативом), а связанное с ним авторитарное мышление как
желаемый результат использования авторитета в качестве аргумента.
– Правда ли, – сказал один молодой овчар, который насадил на свою кожаную перевязь для
люльки столько пуговиц и медных блях, что был похож на лавку мелкой торговки, – правда ли, что
панночка, не тем будь помянута, зналась с нечистым?
– Кто? панночка? – сказал Дорош, уже знакомый прежде нашему философу. – Да она была
целая ведьма! Я присягну, что ведьма!78
В представленном фрагменте аргументативного дискурса мы наблюдаем
говорящего, ставящего своё личное мнение в рамки авторитетного,
продемонстрировав максимальную степень эпистемической уверенности в
предоставленной им самим информации. Однако в таком случае важно иметь
в виду отношение оппонента к вашему мнению, авторитету.
1.6.3. ПОЛЕМИКА. ОСОБЕННОСТИ ПОЛЕМИЧЕСКОГО ДИСКУРСА
78 Гоголь Н.В. Op. cit. – С. 51.
38
Полемика входит в одну из четырех79 разновидностей спора, который в
свою очередь является частным случаем аргументации. Спор
–
«столкновение мнений или позиций, в ходе которого стороны приводят
аргументы в поддержку своих убеждений и критикуют несовместимые с
последним представления другой стороны»80. Аргументы в споре являются
основными инструментами ведения спора, целью же является достижение
истины, либо победы. Победа в споре – это всегда утверждение одной
идеологии (системы ценностей, идеи) над другой. Так, целью дискуссии 81
является достижение истинны, поэтому её участники не враждебно относятся
к чужому мнению, а скорее тяготеют к поиску компромисса, что не
характерно для полемики82.
Полемику зачастую сравнивают с военными действиями, при этом
противоположная сторона именуется не «оппонент» (как в дискуссии), а
«противник». В полемическом дискурсе существуют свои правила и
стратегии ведения «боя»: «средства, употребляемые в полемике, должны
быть корректными, но они не обязательно должны быть настолько
нейтральными, чтобы с ними соглашались все участники. Каждый из них
применяет те приёмы, которые находит нужными для достижения победы, и
не считается с тем, насколько они соответствуют представлениям других
участников полемики о допустимых приёмах спора»83. Предметом конфликта
может стать любое противоречие. В рассматриваемом конфликте (споре)
участников несколько: а) основные – конфликтующие стороны, враждебно
настроенные против мнения друг друга, и активно старающиеся достичь
победы путем устранения мнения противника и принятия им
противоположной точки зрения б) дополнительные – определенная группа
79 Существует 4 разновидности спора: дискуссия, полемика, эклектика и софистика. Все они
отличаются как целью, так и допустимыми средствами для их достижения.
80 Ивин А.А. Основы теории. – С. 314.
81 Дискуссия - (от лат. discussio - исследование, рассмотрение, разбор) - спор, целью которого является
выяснение истинного мнения, нахождение правильного решения вопроса. В отличие от дебатов, участники
дискуссии имеют более концептуальные расхождения и более фиксированные позиции, пытаются их
отстоять. [http://www.dslib.net/zhurnalistika/polemicheskij-tekst-v-sovremennoj-presse.html]
82 Полемика (от греч. polemikos - воинственный, враждебный) - это словесное состязание с целью
доказать истинность собственной точки зрения и несостоятельность позиции противника.
83 Ивин. А.А. Основы теории. – С. 330.
39
лиц, которая поддерживает одну из сторон и в определенной мере оказывает
влияние на развитие спора в) прочие – обычно эта та аудитория, которая
является наблюдателем конфликта, однако не влияет (систематически) на ход
конфликта. Как полемика, так и дискуссия обычно ориентированы на
аудиторию, на формировании их позиции, так как зачастую она не является
заинтересованной стороной, а поэтому в ходе ведения спора может принять
либо одну, либо другую сторону. А. М. Шестерина относит к основным
тактикам полемики тактику «демонстративных действий» и тактику
«психологического насилия», которые являются достаточно агрессивными. К
общим тактикам она относит тактику «коалиций» и тактику «сделок»84.
Одним из способов выражения полемического дискурса является так
называемое «интервью-конфронтация», особенностью которого является
изначальное негативное отношение к интервьюированному. Таким образом,
журналист становится противником, основным участником спора. В таком
интервью противник, имеющий уже состоявшуюся собственную позицию,
стремится доказать ложность и несостоятельность позиции опрашиваемого, а
также продемонстрировать её аудитории. «В вопросах звучат упреки, которые
максимально акцентированы с тем, чтобы независимо от ответа собеседника
был сформирован желаемый для журналиста эффект»85.
Так, журналист
уверен в авторитетности своего мнения и в своих источниках.
1.6.4. ФУНКЦИОНАЛЬНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ АКТУАЛИЗАЦИИ
КАТЕГОРИИ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В ПОЛЕМИКЕ
Главной предпосылкой использования данной категории в любых её
проявлениях является возможность говорящего сделать так, чтобы
информация выглядела надежнее, а от этого и убедительнее в глазах адресата.
В полемике необходимо учитывать при этом несколько факторов: например,
авторитетность представленного источника в глазах оппонента (противника),
п р е с у п п о з и ц и ю , ко т о р о й о б л а д а е т а д р е с а т, в к л юч а я т а к и е
84 Шестерина А. М. Полемический текст в современной прессе.
[http://www.dslib.net/zhurnalistika/polemicheskij-tekst-v-sovremennoj-presse.html] (дата обращения 04.04.2016).
85 Там же.
40
экстралингвистические факторы как настроение, фоновые знания об
обсуждаемом объекте, аудиторию, на которую рассчитан спор. Такие факторы
могут стать определяющими в решении аудитории (и противника)
в
принятии того или иного аргумента. В том случае случае, если говорящий не
полностью уверен в информации, либо не имеет должной компетенции в том
или ином вопросе, или же не обладает полной информацией, то
использование категории эвиденциальности в виде безличных конструкций
или апелляции к общему фонду знаний (порой мнимому) позволяет снять с
говорящего некоторую ответственность, и при этом не лишить его речь
убедительности. Так, Я. Нитц, ссылаясь на работу М. Карретеро 86, говорит о
том, что использование в английском языке таких наречий как «probably» и
«perhaps» имеет стратегическое назначение смягчить нежелательную или
компрометирующую информацию87. Основная цель говорящего в полемике –
повлиять на аудиторию и по возможности переубедить противника, таким
образом, основной предпосылкой в использовании любого метода при
аргументации – убеждение, а соответственно, и использование
эвиденциальности.
Полемический дискурс, как подвид аргументативного дискурса, имеет свои
особенности при ведении аргументации, способах вербального и
невербального ведения «боя», а соответственно, определенные правила и
ограничения в использовании категории эвиденциальности, например, такие
как обязательный критерий верифицируемости предоставляемой
информации, что делает невозможным использовать нематериальные
источники, рассмотренные в (§1.4.2.).
ВЫВОДЫ
Категория «эвиденциальность» представляется как многоплановое
дискурсивное явление порождающего характера. Актуализация данной
категории зависит непосредственно от типа источника информации, к
86 Я. Нитц ссылается на работу Carretero M. The relevance of politeness in the epistemic interpretation of the
English modals. Pragmalingüística 3/4 – 1997. – P. 241–259.
87 Nuyts J. Op. cit. – P. 101.
41
которому ссылается говорящий и от того, каким образом в определенной
языковой системе этот источник может быть выражен (либо морфологически
(с помощью граммем), либо лексико-семантически (с помощью
эвиденциальных наречий, слов или предложений, в которых в цитативнопересказательной форме излагается информация), а также интонацией в
случае актуализации адмиративной категории. Источником знаний может
быть сам говорящий, ссылающийся на собственный опыт в переживании той
или иной ситуации (сенсорный, инферентивный), или же другой источник
(конкретное лицо, общий фонд знаний, либо традиция и её частный случай –
авторитет). Ядро функционально-семантического поля эвиденциальности
подразумевает наличие у говорящих пресуппозиции как изначального знания
об объекте обсуждения и некоторые условия для выполнения
коммуникативных задач говорящего. Эвиденциальность также может
пересекаться с другими грамматическими категориями: эпистемической
модальностью и адмиративностью в том случае, если говорящий обладает
неполной информацией и поэтому имеет необходимость выразить (напрямую
или косвенно) степень доверия к ней. Так, эвиденциальность и модальность
могут выражаться в предикатах состояния, модальных прилагательных и
иногда вспомогательных глаголах (в английском языке). Модальность
возникает зачастую в устной спонтанной речи, тогда как в письменной
подготовленной речи используются те типы источников, в которых
говорящий наиболее уверен. Использование категории эвиденциальности не
является строгой констатацией источника информации, а является
творческим индивидуально окрашенным актом речи, при котором человек
имеет возможность использовать разные приёмы в достижении своей
коммуникативной цели. Такие приёмы варьируются в зависимости от
коммуникативной ситуации (устная или письменная, спонтанная или
спланированная речь), прагматической установки (повлиять на мнение
аудитории или конкретного лица), а также объёма знаний коммуниканта и
степени доверия им к информации и самому источнику. Таким образом,
42
выясняется, что для полного понимания функционирования данной категории
в речи её следует рассматривать в рамках нескольких дисциплин, таких как
прагмалингвистика, логика, риторика, социолингвистика и психология. Для
выяснения категориального статуса эвиденциальности, а также для решения
вопроса является ли она компонентом общего семантического источника
(УГН), требуются дальнейшие изучения её в рамках отдельных языков, а
также систематизация и поиск грамматических и лексико-семантических
аналогов применительно ко всем языкам мира.
ГЛАВА 2. ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТЬ В АРГУМЕНТАТИВНОМ ДИСКУРСЕ
§ 2.1. МОНОЛОГ, ДИАЛОГ И ПОЛИЛОГ В АРГУМЕНТАЦИИ
В данном практическом исследовании категория эвиденциальности
изучена в рамках подготовленной монологической речи (полемика с
вымышленным противником) на материале газетных статей, а также в
полилоге (обсуждения на ту же тему, только в рамках разговорной
спонтанной речи), проведен сопо ставительный анализ.
Как ни странно, аргументативный дискурс может быть представлен не только
в рамках общения двух (диалог) или более лиц (полилог), но и в пределах
высказывания одного лица (монолог). В данной практической части будет
рассмотрен как диалогический полемический текст, так и монологический,
диалогически-осложненный. Что может придавать монологу диалогичную
направленность?
При своем обращении у говорящего есть определенная
спорная ситуация, которую он развивает, а также устоявшаяся (зачастую)
точка зрения, которую он готов защищать так, будто бы спорит с реально
существующим противником. В таком виде текста чаще всего «используются
синтаксические средства диалогизации (вопросно-ответные комплексы,
риторические вопросы, восклицания; вводные и вставные конструкции,
разные формы обращения к читателю – посмотрим, вспомним – призыв к
взаимному действию), другую группу составляют собственно текстовые
43
средства (ссылки, сноски, обращения к чужому мнению)»88. Приведем
пример подобного монологического высказывания:
[1] «Достоевский в творчестве, как всякий писатель, ― это один человек, а в жизни ― другой.
И как эти два человека (творец и человек жизни) совмещаются, для нас ещё не ясно. Но расчленять
их как-то нужно, иначе ведь можно дойти до чего угодно. Ведь, вот, дескать, Раскольников
совершил убийство старухи ― значит и автор, хотя бы в воображении, совершил его. Чепуха
получается. Может, Достоевский и воображал себя убийцей, иначе он не написал бы романа, но
ведь это же не есть реальный поступок, за который он несёт юридическую и моральную
ответственность. Художник может вообразить себя совершающим любое преступление, любой
грех, и он профессионально обязан это сделать, если хочет полностью охватить жизнь, во всех её
моментах»89.
Здесь точка зрения автора вступает в противоречие с другой,
(неконкретизированное лицо здесь представлено словом «дескать» – КОЭ)
согласно которой автор неразрывно связан в своих желаниях с желаниями и
действиями своих выдуманных персонажей. Помимо КОЭ мы встречаем и
восклицания, и обращения к читателю побудительного характера («не
нужно»). Автор как бы ведёт диалог с кем-то. Таким образом, в
монологическом высказывании подобного рода упущен один из участников
аргументативного дискурса – оппонент (или противник), высказывание сразу
же направлено исключительно на аудиторию, которая при этом может также
исполнять и свою функцию, и функцию протагониста. В диалоге же можно
наблюдать обратную ситуацию – аудитории, на которую необходимо
повлиять, может и не быть:
[2] HENRY: We saw it. We saw it.
SHERLOCK: No. I didn’t see anything.
HENRY (chasing after him): What? What are you talking about?
SHERLOCK: I didn’t. See. Anything.90
Здесь говорящий не прибегает к чётко продуманной последовательной
аргументации, он продолжает повторять свой аргумент без каких-либо
доказательств. Однако во второй раз его интонация меняется. Для большей
88 Валгина Н.С. ТЕОРИЯ ТЕКСТА. Учебное пособие. М.: Логос, – 2003.
[http://evartist.narod.ru/text14/23.htm] (дата обращения 16.04.2016).
89 Бахтин М.М. О полифоничности романов Достоевского. – 1971.
90 Sherlock// Season 2/ Episode 2 transcript: The Hounds of Baskerville
[http://arianedevere.livejournal.com/36671.html]
44
убедительности он произносит каждое слово отдельно, что и отражено в
записанном диалоге. Но в некоторых случаях аргументацию приходится
сопровождать более весомыми доказательствами, и в случае использования
КОЭ, коммуникант может не достигнуть своей цели, поэтому использование
неправильного типа источника может негативно повлиять на аргументацию:
[3] А фактически одноколейку эту просто подмяла под себя чеченская мафия. – Откуда
вестишки? – лениво поинтересовался начальник РУБОПа. – Да все знают. – Ах, все? Все – это
никто. Факты есть?91
И, наконец, полилог предлагаем рассмотреть в следующем разговоре, в
котором категорию эвиденциальности можно обнаружить практически в
каждой реплике в поддержку аргументов. В представленной беседе
присутствуют как два противника с разными точками зрения: Lucille и некая
девушка, остальные участники являются пассивными наблюдателями (т.е.
аудиторией). Каждый из них способен принять любую точку зрения.
Интересно понаблюдать, как это происходит в данном фрагменте из романа
«Великий Гетсби»:
[4]
«S o m e b o d y t o l d m e
he
(Gatsby)
killed
a
man
once.»
A thrill passed over all of us. The three Mr. Mumbles bent forward and listened eagerly.
«I don’t think it’s so much that,» argued Lucille skeptically; «it’s more that he was a German spy during
the war.» One of the men nodded in conformation. «I heard that from a man who knew all about him,
grew up with him in Germany,» he assured us positively.
«Oh, no,» said the first girl, «it couldn’t be that, because he was in the American army during the
war.» As our credulity switched back to her she leaned forward with enthusiasm. «You look at him
sometimes when he thinks nobody’s looking at him. I’ll bet he killed a man.»
She narrowed her eyes and shivered. Lucille shivered. We all turned and looked around for Gatsby92».
Победитель данной полемиче ской ситуации использует КОЭ
неконкретезированного лица («somebody told me»), экстралингвистические
способы давления на аудиторию («leaned forward», «narrowed her eyes»), а
также отсылки к собственным эмпирийным ощущениям. Более того,
конечный аргумент девушка сопровождает фразой «I’ll bet he killed a man»,
утвердив максимальную степень доверия предоставленной информации
91 Данилюк С. Бизнес-класс. – 2003. [НК].
92 Фицжеральд Ф.С. Великий Гэтсби/ Ф. Скотт Фицжеральд; предисл., коммент. Е. В. Угаровой. – М.:
АЙРИС-пресс, 2014. – С. 60-61.
45
( п р и м е р н о к а к в п р и м е р е « п р и с я г н у, ч т о в е д ь м а » ) .
Первый аргумент несколько напугал слушающих, но не являлся
убедительным, так как он дал возможность противникам использовать более
«достоверный» с их точки зрения источник КОЭ – конкретное лицо. Однако
дальнейшие вспомогательные способы при аргументации были более
удачными, что привело к начальной стадии догматизма всей группы. Толпа
отказалась от своей точки зрения, и приняла противоположную.
§2.2. СТРАТЕГИЯ АНАЛИЗА ИСПОЛЬЗОВАНИЯ КАТЕГОРИИ
ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В АРГУМЕНТАТИВНОМ ДИСКУРСЕ
Для того, чтобы охарактеризовать конкретный случай актуализации
категории эвиденциальности и выявить наиболее эффективные способы её
интерпретации, возможно использовать следующий алгоритм процесса
исследования:
1) Провести анализ аргументативного дискурса, определить:
монолог/диалог/полилог (присутствие аудитории)
предмет спора
точки зрения противников
стратегии в построении аргументации
2) Дать характеристику актуализации категории эвиденциальности:
найти маркированный источник в виде граммемы, либо лексикосемантической конструкции (в анализе источник далее будет
отмечаться нижним подчеркиванием в тексте).
определить тип источника информации
определить вид эвиденциальности (согласно типологии В. А.
Плунгяна)
1) прямая непосредственная
2) косвенная непосредственная
3) косвенная опосредованная
охарактеризовать пресуппозицию
если указанный случай подходит под одну из трёх моделей,
выведенных в §1.4.4, то определить модальный аспект данной
46
категории и его роль в формировании мнения аудитории и изменения
мнения противника
определить основную коммуникативную интенцию говорящего,
причину использования категории и её роль в данном дискурсивном
поле
дать оценку эффективности использования того или иного метода
реализации эвиденциальности (в данном исследовании оценка
эффективности происходит: 1) применительно к монологическому
высказыванию (статье) – по количеству высказываний в поддержку
позиции автора 2) применительно к открытому обсуждению в
социальных сетях – по числу иконических символов – лайков.
§2.3. АНАЛИЗ ФРАГМЕНТОВ АРГУМЕНТАТИВНОГО ДИСКУРСА НА МАТЕРИАЛЕ
АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ
Анализ согласно выбранной стратегии предлагаем проводить в два этапа –
выделение общих характеристик: предмета спора, точек зрения противников
и анализ пресуппозици. Анализ пресуппозиции на начальном этапе позволяет
сделать прогноз относительно того, какие источники знания наиболее часто
могут возникнуть в том или ином дискурсе.
Второй этап – анализ
конкретных случаев употребления категории эвиденциальности в
представленном фрагменте аргументативного высказывания. Оценка
эффективности произведена указанным выше путем, и в анализе
представлены статьи, получившие наибольшее количество положительных
отзывов, и в обсуждениях рассмотрены также самые популярные с точки
зрения читателей комментарии. Коммуникативная интенция у всех
говорящих одна – убеждение аудитории в неоспоримости своей точки зрения,
а также переубеждение противника (при условии его наличия).
Случай 1. Предмет спора: является ли женщина хорошим водителем?
Точки зрения противников: 1) да, является 2) нет, водят хорошо только
мужчины 3) компромиссная (встречается, но рассмотрена не будет, так как в
47
проанализированных примерах аргументации не имела высокой поддержки у
аудитории) – некоторые люди водят хорошо, некоторые плохо.
Пресуппозиция:
1. Все коммуниканты знают русский/английский язык.
2. Все наблюдали самостоятельно ситуацию на дороге (были за рулем
машины хоть раз в жизни, либо в качестве пассажира, проходили
занятия по вождению). Это значит, что они имели возможность
сделать собственные выводы о гендерных различиях в манере
вождения, и/ли имеют знакомых, друзей с подобным опытом.
3. Коммуниканты имели возможность наблюдать за статистикой в СМИ
о дорожных происшествиях, а поэтому могли сделать вывод о
наиболее часто встречающихся случаях аварий и их виновников.
4. Общий фонд знаний – существует стереотип о том, что женщины
водят хуже, чем мужчины.
Тип высказывания: монолог (русский язык: фрагменты высказываний на
водительских форумах, английский язык: фрагмент статьи из газеты The
Telegraph «Why women drivers drive me mad?» by Erin Baker).
В приведенных ниже примерах стратегия аргументации представляет
собой 1) эксплицитное выражение собственной точки зрения 2) отсылку к
собственному опыту (ПНЭ) как главное доказательство при аргументации. К
тому же встречаются умозаключения на основе личного опыта и сенсорного
восприятия ситуаций (КНЭ) 3) при выражении противоположного мнения
используется КОЭ неконкретезированного лица – «дескать», и, как будет
видно из примера, использование данной частицы в русском языке
происходит в том случае, когда говорящий ведет полемику в монологическом
высказывании и с помощью данного слова вводит мнение противника. Таким
образом, актуализация категории эвиденциальности в её косвенном
опосредованном виде происходит чаще в монологических высказываниях как
способ введения противоположной точки зрения (см. также [1]) .
48
[5] «Часто от водителей-мужчин приходится слышать мнение, что, дескать, научить женщину
водить машину невозможно. <…> Возможно, я покажусь кому-то упертым оптимистом, но думаю,
что женщину можно обучить вождению машины (в подлинном смысле этого слова)»93
[6] «Ирина: Я думаю, что все-таки мужчины лучше водят. Сколько раз наблюдала, когда
девушки путали педали газ-тормоз!
Оксана: Мне кажется, у мужчин несколько отсутствует инстинкт самосохранения. Они
увереннее ведут себя за рулем, и поэтому создается впечатление, что они лучшие водители...
Ольга: Я сама за рулем больше 5 лет, но почему-то склоняюсь к мнению, что женщины ездят
лучше, в силу своей аккуратности, мужики лихачи и любят рисковать на дороге… а женщина
пусть и медленнее, но без риска для жизни...» 94
В примерах [6] Ирина использует ПНЭ, основываясь лишь на своем
опыте, и демонстрирует полную уверенность в своем высказывании,
подтверждая это пунктуационным знаком в конце предложения. Оксана
скорее использует инферентивный способ. На основе визуальных признаков
у говорящей «создается впечатление» того, что мужчины водят лучше.
Данное высказывание попадает под вторую модель, выведенную в параграфе
о модальности (мы видим использование предиката состояния «мне
кажется», а также инференцию), таким образом, заключаем, что коммуникант
не обладает достаточными условиями (пресуппозицией) для ведения
убедительной аргументации, так как не имеет полной информации и не
уверен в ней. В последнем высказывании девушка также ссылается на
собственный опыт, однако выражение «почему-то» дает возможность
предположить о низкой степени доверия к собственному заключению.
Первый аргумент из трёх приведённых стоит первым в рейтинге, и это
объясняется тем, что говорящий был максимально уверен в своей
информации, а поэтому и убедил аудиторию в ней. Таким образом,
заключаем, что апелляция к личному опыту совместно с эпистемической
неуверенностью может оказаться не вполне удачным выбором стратегии в
поддержку аргумента.
Рассмотрим примеры из английского языка.
93 Электронный ресурс. Фрагемнт статьи «Как женщине стать хорошим водителем»
[http://subscribe.ru/digest/auto/advice/n95211693.html]
94 Водительский форум. Электронный ресурс [http://www.siapress.ru/auto/32465] (дата обращений
05.05.2016.).
49
Автор данной статьи Эрин Бейкер, призывая женщин быть внимательней и
смелей на дорогах (дабы не создавать пробки и опасные ситуации), говорит в
анекдотической форме, что женщины плохие водители. Она ведёт полемику с
теми женщинами, которые придумывают оправдания медленному и
нерешительному стилю вождения. Свой аргумент она поддерживает
презумптивом, который читатели назвали «anecdotal evidence»:
[7] «It pretty much summed up the shame of being a female driver when the Government dropped a
proposal to raise the motorway speed limit to 80mph last summer because of public opposition to the
idea… from women…Or, forgive me the assumption, could it simply have been that, like the woolliest of
sheep, they all thought: “Ooh, speed, scary and bad, we don’t like it»95.
В фрагменте автор с помощью модального глагола «could» вносит оттенок
неуверенности, так как описываемая ситуация является гипотетической, а
также ссылается на гипотетическое мнение некой «предполагаемой» женской
группы в большом количестве (they all thought). Использование подобной
формы реализации эвиденциальности оказало положительное влияние на
аудиторию. Основные комментарии были в поддержку аргумента,
выдвинутого Э. Бейкер, подкреплялись также примерами из личного опыта.
Например: [8] «Having been an Observer with the Institute of Advanced Motorists for the past
20 years I do agree with many of your points». Однако говорящий выдвигает свою
точку зрения, используя при этом свой личный опыт (I have seen), отсылку к
авторитету (исследование, описанное в книге), и аппеляцию к общему фонду
знаний (we can see the effect) . [ 9 ] «I
have seen all standards of driving from both sexes.
However, the best person was a young lady who drove superbly. There is an interesting book by Stephen
Haley called ‘Mind Driving’. In one part he explores how the difference in the sexes effects the driving
style. He makes two particular points.<…> We can see the effect with young male drivers who take far
too many risks and in women who drive ultra-carefully to the annoyance of others»96.
Подобный способ доказательства аргументов оказался наиболее
убедительным, так как получил большое количество положительных отзывов.
Говорящий, используя личный опыт ПНЭ, ссылку к авторитету КОЭ, а также
к общему фонду знаний КОЭ, обращаясь к аудитории на «we», благодаря
95 Baker E. Why women drivers drive me mad //The Telegraph. [http://www.telegraph.co.uk/motoring/roadsafety/11280402/Why-women-drivers-drive-me-mad.html] (дата обращения 10. 05. 2016).
96 Примеры [8]-[9] там же.
50
чему каждый, невольно приписывая себя к этой созданной группе,
выспоминает ситуации, при которых он видел, помнит более рискованных
мужчин во время ведения транспорта, и вспомнит, ведь, как предполагает
пресуппозиция, каждый коммуникант имел возможность наблюдать за
манерой вождения обоих полов, поэтому в данном случае апелляция к
общему фонду знаний имеет большие шансы на успех среди аудитории. Итак,
в английском языке, как и в русском, во-первых, наблюдается наиболее частое
употребление личного опыта, однако в английских примерах можно увидеть
попытку поддержать личную точку зрения апелляцией к разным типам КОЭ.
Тип высказывания: полилог (обсуждение на водительских русских и
английских форумах в социальных сетях).
В менее подготовленной речи говорящие также тяготят к употреблению
ПНЭ.
[10] «Стоял в пробке вчера вечером. Видел девушку за рулем старенького BMW, не знаю как, но
похоже, что она перепутала передачу и разбила бампер задней машины. Вот так вот,держите
дистанцию».
[11]«Сегодня видел девушку, разворачивалась посередине дороги, остановился, пропустил, так
эта бедолага на step wagon'е так торопилась, что заехала на бордюр и цепанула немного бампер
(Ну куда спешить, если пропускают, дорога узкая, а машина большая97».
В представленных случаях говорящие указывают на ПНЭ: случаи из
жизни, чтобы доказать собственную точку зрения. Так как основная
аудитория согласна с данным мнением, порой указание на личный опыт
оказывается достаточным доказательством. Однако противоположное мнение
(или контраргумент) оказывается сложнее доказывать, поэтому говорящие
обращаются к косвенной информации:
[12]«У меня есть знакомый инструктор, болтаем с ним он говорит что девушки многие учатся
быстрее парней и сдают без проблем, а парням не хватает отведенного времени чтобы освоить
вождение»98.
В английском языке в спонтанной речи встречается больше попыток
поддержать прямую эвиденциально сть ко свенной. В
некоторых
97 Примеры [10]-[11]. Обуждение в социальной сети «Подслушано у водителей». Электронный ресурс.
[https://vk.com/topic-45844365_30234429] (дата обращения 01.05.2016.).
98 Там же.
51
комментариях к статье Э. Бейкер контраргумент выражен следующим
образом: [13] «But I think you made a lot of generalisations, and you clearly haven't met my daughter
on the road» или [14]« As someone with a background in statistics and evidence I cringe when I read
opinions based on anecdotal evidence as this is usually at best inaccurate and at worst based on prejudice.
I could say, for example, that as a driver of 30 years, who uses the motorway daily, I have never noticed
female drivers sitting in the outside lane with everyone having to undertake them; when this happens, in
my experience, the driver is always a middle-aged man», [15] « I think the one exception I'd make is
regards to aggressive driving.... in my personal experience there are more aggressive female drivers than
men», [16] « I too have noticed more aggressive driving by women - by which I mean sudden unexpected
manoeuvres without indicating or apparently looking ahead. The two occasions when I have acted as
witness for insurance purposes, the female driver was to blame and the accident was caused by simply not
looking»99.
В представленных аргументах, противоречащих мнению о том, что все
женщины медленные и осторожные водители, используются некоторые
схожие способы актуализации категории, такие как глагол to notice примерах
[14] и [16]. В [13] и [14] можно также заметить попытки сделать собственное
мнение авторитетным, добавив при этом либо указание на имеющуюся
статистическую информацию, либо внушительный водительский опыт. Так
как подобные комментарии оказались наиболее убедительными, можно
сказать, что при использовании ПНЭ дополнительные средства в поддержку
авторитетности собственного мнения имеют больший успех (особенно при
контраргументах), нежели единоличное использование ПНЭ. Также можно
заметить в примерах [13] и [15] предикат состояния I think, использованный
для того, чтобы ввести противоположную точку зрения. Возможно, что с
помощью данного предиката говорящий не полностью опровергает мнение
противника (I think в данном исследовании рассмотрен как предикат,
имеющий эпистемическую окраску), так как не уверен полностью в своей
информации (ибо ссылается на свой личный опыт, который порой не
достаточен). Если поставить на место данного предиката, к примеру, I am
sure и л и I am convinced, то получим: «I am sure you made a lot of
99 Примеры [13]-[16]. Отзывы на фрагемнт из статьи Э. Бейкер. Электронный ресурс.
[http://www.telegraph.co.uk/motoring/road-safety/11280402/Why-women-drivers-drive-me-mad.html] (дата
обращения 10.05. 2016).
52
generalizations…». Такое высказывание намного эффективнее могло бы
повлиять на аудиторию и при этом сделать доказательство наиболее
достоверным и убедительным. Однако для достижения подобной цели
говорящий использует эпистемическое наречие clearly.
Таким образом, контраргументы также можно поддерживать предикатами
состояния,
либо
совместно
с
наречиями.
Сравнивая подходы к поддержке аргументов, можно сказать, что в отличие
от русских, англоговорящие чаще задействуют помимо собственного опыта
статистические данные, или информацию из книг, что оказывается довольно
эффективным и трудно оспоримым методом ведения аргументации.
Встречаются также и безличные конструкции (It is said, It is proved, It is
realized…), использование которых можно объяснить, как и неуверенностью в
информации, так и отсутствием конкретного источника, а отсюда и желанием
избежать доказательств. Первыми по популярности среди читателей
оказались следующие комментарии:
[17] «Women do 40% of the driving and have 60% of the accidents. This suggests women are
responsible for roughly 2/3s of accidents».
[18] «It was only recently realised that women are equally good drivers. Perhaps more sensible and
statistically safer drivers. And those who believe otherwise ought to meet my sister, aunts and cousins»100.
В [13] и [18] примере наблюдается попытка в создании авторитета вокруг
примеров знакомых, родственников с помощью эпистемического наречия, а
также модального глагола, предполагающего общую истину, которую следует
знать каждому.
Приводимые статистические данные в аргументации также должны быть
верифицируемы, иначе аргумент может потерпеть неудачу. К примеру, в
диалоге оба спорщика используют статистику, однако первому не удается с
помощью предоставленной им информации заставить противника отказаться
от своей точки зрения.
100 [17]-[19] примеры на основе отзывов к статье «Why are women stereotyped as being worse drivers?»
Электронный ресурс. [https://www.quora.com/Why-are-women-stereotyped-as-being-worse-drivers?share=1#!
n=24]. (дата обращения 15.05.2016).
53
[19] А: There is evidence, for instance, that from very early childhood onward boys are better at
spatial reasoning: Page on uchicago.edu
B: Your premise is flawed. There is no data that shows women to be any better or worse drivers than
men. There is, on the other hand, data to show that teenage drivers are worse, specifically more prone to
accidents, than older drivers, a fact that is reflected in higher insurance costs for teenagers. For your
information, many studies show that women are safer drivers than men; however, personal experiences
will vary. Page on aami.com.au, Women are Better Drivers Than Men: Study.
Во многих представленных выше примерах говорящие использовали
глагол to notice гораздо чаще, чем to see. Можно предположить, что первый
наилучшим образом способствует решению поставленных коммуникативных
задач говорящего. Ведь в его семантику входит и сенсорное восприятие, и
некоторое умозаключение, позволяющее также вне сти оттенок
не/уверенности (например, с помощью наречия probably) по отношению к
предоставленной информации, как в примерах ниже:
[20] «I have noticed women in the driver's seat tend to panic more. This is probably a byproduct of the
fact that many women drive a lot less than men (e.g. they are in the passenger seat more than they're
actually driving). <…> Another personal observation is that they have greater difficulty learning certain
automatisms, probably because they are more prone to be insecure when driving»; [21] «As I have
noticed, men on the other hand tend to risk more and drive more dangerously, probably because they
reach a certain level of confidence in their driving that many women don't»101.
Случай 2. Предмет спора: нужно ли высшее образование?
Точки зрения противников: 1) да, нужно 2) нет, и без него можно стать
успешным 3) компромиссная (встречается, но рассмотрена не будет, так как в
проанализированных примерах аргументации не имела высокой поддержки у
аудитории) – для некоторых людей необходимо, а некоторые могут добиться
целей и без него.
Пресуппозиция:
1. Все коммуниканты знают русский/английский язык.
2. Все имели отношение к сфере образования (личный опыт есть
абсолютно у всех, так как начальное образование – обязательно во
многих странах мира)
3. Многим из коммункантов приходилось сделать выбор получать
высшее образование или нет, таким образом, каждый может
101 [20]-[21] Baker E. Ibid.
54
поделиться личным опытом и результатом своего выбора, а также
поделиться опытом знакомых
4. Общий фонд знаний – существует множество предпринимателей, не
получивших образование, но добившихся в жизни своих целей.
5. На тему высшего образования написано множество книг и статей, а
также проведены исследования, на которые также предположительно
могут сослаться говорящие.
В представленных далее фрагментах аргументативного дискурса
проиллюстрированы дополнительные (не использованные в случае 1)
способы актуализации категории эвиденциальности.
Тип высказывания: монолог (английский язык: статья Josh Basin под
названием «Do People Need Higher Education to Succeed?», русский язык:
монологический текст в социальной сети).
В английской статье автор также стремится навязать читателю некий
общий фонд знаний (необходимый автору для достижения его
прагматической цели): [22] «Over the last year we've seen a lot of evidence that the education to
employment link is broken. Today more than half of US college graduates are looking for work, college
cost has risen by 40% over the last ten years, and college graduates now have more than a trillion dollars
of debt.
It does beg the big question: do young people really need a higher education degree to succeed? Bill
Gates dropped out of college and it certainly didn't hold him back.
I just finished reading a very interesting book entitled "Hacking your Education," written by Dale
Stephens, a Thiel Fellow, young entrepreneur, and self-educated man. Dale's argument is that education is
expensive, often wastes time, and not necessary for success.
But in today's job market college may not be perfect for everyone. And right now, given the high cost
of education, we as employers need to expand our horizons about what a "great candidate" really looks
like. Some of the most successful people in the world didn't finish college. Let's keep our minds open»102.
Успех приведенного ниже примера аргументативного дискурса становится
очевиден: трудно верифицируемый первый косвенный опосредованный
источник поддерживается статистическими данными, которые как бы
отвечают на вопрос «Где мы видели множество свидетельств?». Более того,
говорящий активно пользуется пресуппозициональными знаниями (общим
102 Bersin J. [https://www.linkedin.com/pulse/20130318023502-131079-do-people-need-higher-education-tosucceed] (дата обращения 10.05.2016).
55
фондом), и в качестве примера предлагает всем известную личность,
добавляя при этом эпистемический компонент (certainly), дабы не оставить
читателю возможность с ним спорить, и при этом отсылает читателя к книге,
написанной человеком, добившимся своих целей без образования. В
представленном фрагменте автор ведёт активный диалог с читателем,
используя вопросно-ответную форму речи, а также императивные
конструкции (Let’s keep…), одновременно завлекая читателя, однако
перекрывая ему возможные пути для опровержения. Так, мы наблюдаем, что
ПНЭ и КОЭ одновременно с эпистемическими наречиями уверенности,
могут дополнять друг друга так, что противник будет лишен возможности
опровергать какой либо из источников информации.
В русском языке монологические высказывания в основном оперируют
статистикой. При этом не исключая примеры из жизни:
[23] «Народ, учите языки, посещайте разные курсы, повышайте планку своих достижений и все
образуется. Когда я поняла, что меня не устраивает положение вещей, проработав 18 лет по
специальности, пошла получать другое образование.<…>. Я не сделала головокружительной
карьеры, но зато у меня нет сожаления по поводу утраченных возможностей и внутреннего
конфликта с собой. А развиваться никогда не поздно. Не слушайте никого, идите своей дорогой.
Иногда и хобби может стать работой, тогда становится ясно, какого образования вам не хватает, и
дело не в дипломе»103.
В данном монологическом фрагменте автор активно пользуется
императивными конструкциями как основной стратегией ведения
аргументацией, а ПНЭ
(личный опыт) при этом играет вспомогательную
функцию при доказательстве.
Тип высказывания: полилог (русский: обсуждение в социальной сети,
английский: обсуждение проанализированной выше статьи).
В обсуждении люди обращаются к своему личному опыту (так как, исходя
из пресуппозиции, все так или иначе сталкивались с «образованием», а
соответственно, могут иметь своё личное мнение на то, насколько оно им
помогло). Встретилось множество (популярных среди аудитории) аргументов
103 Монологическое высказывание на водительском форуме. Электронный ресурс. [https://vk.com/topic36726389_29055664] (дата обращения 01.05. 2016).
56
в пользу мнения, что образование человеку не обязательно: [24] «I am a self-taught
professional, and while I have had to look harder than others with impressive (and perhaps some nonimpressive) college educations, once I landed the interview I did not feel I was at a disadvantage except
perhaps a few times»; [25] «My son went to an advanced placement high school for entrepreneurs. When
he graduated, his teachers told him – Skip college, start a business and audit classes, if needed. - Higher
education is not a waste, but I feel like today's higher education is a waste. Universities generally serve
themselves well, but not their customers (i.e. the students)»104.
В представленных репликах, помимо отсылки к личному опыту,
используется информация от «третьих лиц», однако можно предположить,
что отсылка к мнению преподавателя в данном контексте кажется
говорящему авторитетным. Более того, используются и предикаты состояния
(I feel) возможно чтобы смягчить резко негативную точку зрения, и также
добавить в неё степень неуверенности.
В обсуждении на русском форуме встретилось также большинство
аргументов, доказательства которых были представлены в виде ПНЭ,
собственных умозаключений и примеров из жизни знакомых, друзей.
Среди других способов аргументации встретились также императивные
конструкции, а также апелляции к здравому смыслу как способ избегания
доказательства аргумента «неужели не понятно?», а также критика знаний и
мнения противника:
[26] «Дело не только в дипломе! Учась в ВУЗе вы сами не замечаете, как развиваетесь. Неужели
не понятно???Да,пускай Ваш диплом не играет роли в Вашей дальнейшей жизни, но полученные
навыки, знания и прочие факторы, приобретенные в процессе учебы, не заменимы! А если Вы
считаете, что за 5 лет нечего не поменялось в Вашей голове, то грош цена Вашему ВУЗу и Вашим
преподавателям».
[27] «Я очень рада, что смогла получить высшее образование, как говорил один из профессоров
нашего университета, нас учат ни тому, что мы можем прочитать в учебниках, а чтобы мы
научились мыслить по-другому, применять свои знания в различных затруднительных ситуациях,
находить и выбирать правильное решение при возникновении серьезных проблем»105
В представленном примере ПНЭ (личный опыт и переживание ситуации),
так как представляет собой контраргумент общему мнению в данной беседе,
104 [24]-[25] Электронный ресурс. [http://www.siapress.ru/auto/32465] (дата обращения 14.04. 2016.).
105 [26]-[27] Обсуждение на водительском форуме. [https://vk.com/topic-36726389_29055664] (дата
обращения 01.05. 2016).
57
подтверждается КОЭ, к тому же мнением авторитетного (пусть не в полной
мере конкретезированного лица), что служит таким образом достаточно
убедительным способом поддержать свой аргумент.
Итак, проанализировав некоторые фрагменты аргументативного дискурса
относительно проявления в них категории эвиденциальности, мы
обнаружили несколько наиболее употребительных её разновидностей в
русском и английском языках, а также с помощью сопоставительного анализа
эффективных способов актуализации категории с наименее эффективными
произведен поиск общих закономерностей в алгоритме выбора
использования ПНЭ, КНЭ и КОЭ совместно с единицами, обладающими
модальными значениями (наречиями, безличными конструкциями,
предикатами состояния и др.), а также совместно с другими тактиками
ведения аргументации (императивные конструкции, вопросно-ответная
форма повествования, а также способы избегания доказательств).
ВЫВОДЫ
В ходе анализа логически-завершенных фрагментов аргументативного
дискурса были выявлены некоторые общие закономерности в использовании
категории эвиденциальности как в русском, так и английском языках:
наиболее частотной оказалась отсылка к личному опыту, переживанию, в
особенности в полилоге, который представляется наименее спланированным
актом речи, нежели статья, перед написанием которой автор зачастую делает
некое исследование, и имеет возможность отобрать наиболее убедительные,
по его мнению, доказательства своей точки зрения. Также обнаружилось, что
при использовании ПНЭ эпистемическая оценка информации не эффективна,
если она не обозначает максимальную степень уверенности говорящего в
информации. Аргументы в пользу признанного большинством мнения
зачастую поддерживаются ПНЭ, которой оказывается достаточно для
убеждения большинства, однако контраргументы необходимо поддерживать
более достоверными источниками, поэтому КОЭ является более эффективной
в данном случае. Если же говорящий прибегает к ПНЭ, то достовернее
58
прямой источник выглядит в глазах адресата, если к нему добавляются
дополнительные характеристики, обеспечивающие авторитетность его
мнению. В результате исследования выяснилось также, что в монологическом
высказывании стратегия применения всех типов эвиденциальных источников
как способ избегания контраргументов является наиболее эффективной, так
как общий фонд знаний, доказанный статистически, а также собственное
мнение и заключение, использованное вместе с эпистемическими
компонентами не оставляют противнику возможности для опровержения.
В русском языке использование слова «дескать» (КОЭ) имеет
определенную функциональную установку – внедрение противоположного
мнения. В английском языке подобную функцию могут исполнять некоторые
предикаты состояния, такие как «I think» (КНЭ). В качестве прямого
источника в английском языке обнаружилось частое использование глагола
«to notice», заключающий в своей семантике как и личный опыт говорящего,
так и его сенсорное восприятие ситуации, некое умозаключение, поэтому
данный глагол можно представить на стыке ПНЭ и КНЭ, к тому же его
использование подразумевает некоторую неуверенность в информации,
отсюда – параллельное использование глагола с эпистемическими наречиями
(напр., probably).
Подводя итоги, из наиболее оптимальных и эффективных способов
актуализации категории эвиденциальности в подготовленной монологической
речи представляется КОЭ в виде ссылок на статистические данные,
авторитетные мнения (либо собственное мнение, возведенное в рамки
авторитетного), а также её подтверждение эпистемическими наречиями.
Также частотна и эффективна апелляция к общим истинам (порой ложным
как способ в избегании доказывания аргумента). В неподготовленной
спонтанной речи также возможна апелляция к истинами, например, «никто не
будет отрицать, что…». Зачастую использование ПНЭ и КНЭ с модальными
значениями, или же адмиратив как частный случай модальности,
59
выражающий максимальную степень удивления при получении
противоположной информации.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В данном исследовании категория эвиденциальности была представлена
как явление, исполняющее порождающую функцию в коммуникативном
пространстве аргументативного дискурса, которое представляет собой
указание на источник знаний говорящего. Последние работы, посвященные
теории эвиденциальности, доказывают её наличие во многих языках мира и в
результате опровергают мнение о её актуализации лишь в узком кругу языков
(изначально – индейских и балканских). Таким образом, дальнейшие
исследования позволят утвердить категориальный статус эвиденциальности в
универсальной грамматике. Хоть и доказано, что эвиденциальность
грамматикализована далеко не во всех языковых системах, это не исключает
другие способы её актуализации, а тем самым и её «присутствие» в
«универсальной библиотеке смыслов» (или УГН).
Проанализировав и определив понятийное поле эвиденциальности, мы
пришли к выводу, что анализ пресуппозиции, которая неразрывно с
источником информации (прямым или косвенным) составляет ядро
эвиденциальности, перед составлением стратегии аргументации позволяет
прогнозировать возможные проявления категории, а также определить
наиболее эффективные способы её актуализации, а также предугадать
действия противника. Так, анализ пресуппозиции представляется
стратегически ценным шагом в построении будущей аргументации.
В отношении к другим категориями эвиденциальность представлена как та,
что актуализуется одновременно с ними (с эпистемической модальностью и
адмиративностью) при определенных коммуникативных условиях. В данной
работе подобные условия были представлены в виде трёх моделей.
60
В русском и английском языках эвиденциальность реализуется лексикосемантическими средствами, указывающими на тип источника информации,
и в цитативно-пересказательной форме сообщают о ней.
В проанализированных фрагментах аргументативного дискурса по
алгоритму, предложенному в данном исследовании, из наиболее часто
употребительных видов эвиденциально сти выявлена прямая
непосредственная эвиденциальность как в монологическом, так и в
диалогическом дискурсе в русском и английском языках. Однако выбор
категории может происходить в зависимости от типа аргумента (аргумент
против – КОЭ или за – ПНЭ). В английском языке говорящие более тяготеют
к подкреплению своих аргументов статистическими данными (ссылками на
книги, статьи, исследования), тогда как в русском апелляцией к общим
истинам или фоновым знаниями, или же к опыту знакомых и друзей.
Категория эвиденциальности исполняет вспомогательную функцию при
аргументации, однако с её помощью любая аргументация выглядит более
убедительной и правдоподобной. В ходе анализа практического материала
было обнаружено, что больше внимания от аудитории и положительных
отзывов от читателей получили высказывания, где применялась данная
категория.
В качестве наиболее эффективных способов проявления эвиденциальности
нами были обнаружены случаи совместного употребления одного типа
эвиденциальности с другим (то есть одновременное приведение несколько
и сточн и ков и н формац ии), например прямая непо средственная
эвиденциальность с косвенной, или несколько видом косвенной
опосредованной информации (неконкретезированное лицо и конкретное
лицо, или же общий фонд знаний). К тому же, попытки возвести прямую
эвиденциальность в рамки авторитетной путем приписывания источнику
информации определенных требуемых в зависимости от контекста качеств
также оказывается наиболее удачной стратегией.
61
Эвиденциальность также может употребляться как вспомогательная
категория для ведения контраргументов. Например, в русском посредством
слова дексать. Более того, инференциальные высказывания посредством
предикатов состояния позволяют говорящему маркировать источник знания и
саму информацию как (не/мало) убедительную.
Таким образом, выясняется, что категория эвиденциальности, вступая в
отношения с другими компонентами высказывания, становится практически
универсальным и одновременно динамичным инструментом в процессе
коммуникации, выражаясь в языке разными способами, а также порой
сливаясь с другими категориями.
Для наиболее полного анализа категории эвиденциальности исследование
оказалось на пересечении нескольких областей науки, что позволило ещё раз
убедиться в особом статусе междисциплинарных знаний в наше время.
Данный подход, подразумевающий рассмотрение эвиденциальности в рамках
риторики, дискурс-анализа, прагмалингвистики и логики наиболее полно
представил категорию «эвиденциальность» как средство творческого,
прагматически-направленного речевого акта говорящего.
Представляется, что развитие данной работы можно произвести в рамках
других видов спора: например, в софистике, где разрешены более грубые
приёмы ведения аргументации (в теледебатах), в спланированной
аргументации (в упомянутом в первой главе интервью-конфронтации) или же
дискуссии, в которой прагматическая направленность коренным образом
отличается от полемики. Так или иначе, категория эвиденциальности
является многоплановой как в отношении её реализации в языке, а также в
том, как говорящий может её использовать в зависимо сти от
коммуникативной цели и пресуппозиции, поэтому не появляется сомнений в
том, что данная категория является неотъемлемым инструментом каждого
человека в его словотворчестве.
62
БИБЛИОГРАФИЯ
НАУЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА
1. Богданов В.В. Текст и текстовое общение: учебное пособие. – СПб. :
СПбГУ, 1993. – 67 с.
2. Бондарко А.В. Теория функциональной грамматики. – Ленинград:
«Наука», 1987. – 347 с.
3. Гр и го р е н ко М . Ю . Ф у н к ц и о н а л ь н о - с е м а н т и ч е с ко е п о л е
эвиденциальности в современном русском языке. – Белгород, 2011. –
211 с.
4. Гроотендорст Р., ван Еемерен Ф.Х., Аргументация, коммуникация и
ошибки. Амстердамский университет. Перевод с английского. – Спб.:
«Васильевский остров»., 1992. – 207 с.
5. Зеленщиков А.В. Пропозиция и модальность. – М., 2010.
6. Ивин А. А. Основы теории аргументации: Учебник. М.: – Гуманит. изд.
Центр ВЛАДОС, 1997. – 352 с.
7. Кобрина О. А. Категория эвиденциальности в современном английском
языке // Семантика и средства выражения. – М.: РГБ, – 2005. – 159 с.
8. Ко з и н ц е ва Н . А . Кат е го р и я э в и д е н ц и а л ь н о с т и ( п р о бл е м ы
типологического анализа) // Вопросы языкознания. – № 3. – 1994. – С.
92-104.
9. Корди Е.Е. Категория эвиденциальности во французском языке //
Эвиденциальность в языках Европы и Азии: сборник статей памяти
Наталии Андреевны Козинцевой / Ин-т лингвистических исслед. РАН;
отв. ред. В. С. Храковский. – СПб.: Наука, 2007.
10. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. – М.: ИТДГК «Гнозис», 2003.
– 280 с.
11. Ницлова Р. Взаимодействие эвиденциальности и адмиративности с
категориями времени и лица глагола в болгарском языке // Вопросы
языкознания. – Вып. 4 – 2006. – С. 27-45.
12. Плунгян В.А. Общая морфология: Введение в проблематику: Учебное
пособие. Изд. 2-е, исправленное. – М. : Едиториал УРСС, 2003. – 384 с.
63
13. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) // Изв. АН
СССР. Сер. Лит. и яз. Т. 40 – №4 – 1981. – С. 325-332.
14. Стернин, И. А. Русское коммуникативное сознание / И. А. Стернин //
Русское и финское коммуникативное поведение. Воронеж: Истоки,
2002. – Вып. 3. – С. 5-13.
15. Сусов А.А. Многоуровневый анализ риторической структуры //
Тверской лингвистический меридиан. – Вып. 6. – Тверь, 2006. – С. 2354.
16. Хазагеров Г.Г. Риторика. Ростов н/Д. : Феникс, 2004. – 384 с.
17. Храковский В. С. Эвиденциальность в языках Европы и Азии. – СПб.:
Наука, 2007. – 634 с.
18.
Эйюп Б. Категория эвиденциальности в турецком языке в
функционально-семантическом аспекте: В сопоставлении с алтайским
языком – М.: РГБ, – 2005. – 209 с.
19. Якобсон Р.О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол //
Принципы типологического анализа языков различного строя. – М.,
1972. – С. 95 -113.
20. Aikhenvald A. Y. Evidentiality. – Oxford: Oxford University Press, 2004.
21. Aikhenvald A. Y. 2012. The essence of mirativity // Linguistic Typology
16, №3 – P. 435-485.
22. Aikhenvald A. Y. Evidentiality in typological perspective // A.Y. Aikhenvald
R.M.W. Dixon (eds.). Studies in evidentiality. Typological studies in
language (TSL). – №54 – Amsterdam: J. Benjamins, 2003. – P. 1-32.
23. Berglind Söderqvist E. (Uppsala University) Gender differences and
similarities in the use of inferential evidentiality markers in spoken British
English: A corpus‐based study.
24. Boas F. Handbook of American Indian languages. – Washington: G.P.O,
1911. – 1221 p.
25. Chafe W. Evidentiality in English Conversation and Academic Writing. Chafe/ Nichols (eds.), - 1986. – P. 261-272.
26. DeLancey S. The mirative and evidentiality // Journal of pragmatics № 33.
– 2001. – P. 369 – 382.
27. Dendal P., Tasmowski L. Introduction: Evidentiality and related notions //
Journal of pragmatics. 33. – 2001. – P. 339 – 348.
64
28. De Haan F. Evidentiality and epistemic modality: setting boundaries //
Southwest Journal of Linguistics №18, 1999. – P. 83-101.
29. Dozon A. Manuel de la langue Chkipe ou Albanaise. – Paris: Leroux, –
1879. – 474 p.
30. Fillmore Ch. J. Verbs of Judging: an Exercise in Semantic Description //
Studies in linguistic semantics. – Langendoen., 1971. – P. 273-289.
31. Friedman V. Confirmative / nonconfirmative in Balkan Slavic, Balkan
Romance, and Albanian with additional observations on Turkish, Romani,
Georgian and Lak. In: L. Johanson & B. Utas (eds.), Evidentials: Turkic,
Iranian and neighbouring languages. Berlin: Mouton de Gruyter, 2000. – P.
329-366.
32.Givón T. Evidentiality and epistemic space. Studies in language, 6.1, 1982. –
P. 23-49.
33. Guencheva Z. L'enonciation mediatisee. – Louvain; Paris, – 1996.
34. Harris Z. S. Discourse Analysis. Language Vol. 28, No. , 1952. – P. 1-30.
35. Hofstede G. Cultures and Organizations. Software of the Mind. Harper
Collins Publishers, 1994. – 279 p.
36. Langacker R. W. (University of California, San Diego) Evidentiality in
Cognitive Grammar.
37. Lazard G. Mirativity, evidentiality, mediativity, or other? Linguistic
typology, 3.1 – 1999. – P. 91-109.
38. Lazard G. On the grammaticalization of evidentiality // Journal of
pragmatics. 2001. 33. – P. 359-367.
39. Nuyts J. Epistemic modality, language, and conceptualization : a cognitivepragmatic perspective // Human cognitive processing. – Vol. 5. –
Amsterdam: J. Benjamins, – 2001. – 429 p.
40. Shiffrin D. Approaches to Discourse: Language as Social Interaction. –
Wiley, 1994 – 482 p.
41. Wierzbicka A. Semantics and epistemology: The meaning of 'evidentials' in
a crosslinguistic perspective // Language sciences. V. 16. 1994. №1.
42. Wierzbicka A. Comparing grammatical categories across languages: The
semantics of evidentials // Semantics: primes and universals. Oxford; New
York, 1996.
43.Willett T. A cross‐linguistic survey of the grammaticalization of
evidentiality // Studies in Language 12, 1988. – P. 51‐97.
65
ПРАКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ
44. Бахтин М.М. О полифоничности романов Достоевского. – 1971.
45. Белоусова В. М. Второй выстрел. – М.: Вагриус, 2000. – 364 с.
46. Булгаков М.А. Мастер и Маргарита – Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1989.
– 350 с.
47. Гоголь Н.В. Вий – Томск, 1918. – 51 с.
48. Масленикова З. Борис Пастернак. Встречи – М.: Захаров, 2001. – 336 с.
49. Сологуб Ф.К., Мелкий бес – Ann Arbor : Ardis, 1979. – 342 с.
50. Успенский М. Кого за смертью посылать: Роман, повесть, рассказы. –
СПб.: Азбука, – 1998. – 384 с.
51. Фицжеральд Ф.С. Великий Гэтсби/ Ф. Скотт Фицжеральд; предисл.,
коммент. Е. В. Угаровой. – М.: АЙРИС-пресс, 2014. – 288 с.
СПРАВОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА
52. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический
словарь. – М.: СЭ., – 1990. – С. 136-137.
53. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000
слов и фразеологических выражений/ Российская академия наук.
Институт русского языка им. В. Виноградова. – 4-е изд., дополненное. –
М.: Азбуковник, 1999. – 944 с.
54. Oxford Advanced Learner’s Dictionary of Current English. 7th Edition, –
2005. – 1780 p.
ЭЛЕКТРОННЫЕ РЕСУРСЫ
55. Астафьев В. Пролетный гусь. – 2000. [Электронный ресурс:
Национальный корпус русского языка. Дата обращения 12.12.2015.
Далее – НК. http://www.ruscorpora.ru/].
56. Булгакова Т. Цветочная «косметичка» 2003 // «Сад своими руками» –
2003. [НК]
66
57.
Валгина Н.С. ТЕОРИЯ ТЕКСТА. Учебное пособие. М.: Логос, – 2003.
[http://evartist.narod.ru/text14/23.htm] (дата обращения 16.04.2016).
58. Данилюк С. Бизнес-класс. – 2003. [НК]
59. Ивин А.А. Логика. Учебник для гуманитарных факультетов. – М.:
ФАИР-ПРЕСС, 2002. [http://www.psylib.org.ua/books/ivina01/index.htm]
(дата обращения 25.12. 2015).
60. Искандер Ф. Святое озеро. – 1969. [НК]
61.Остин Дж. Чужое сознание. Философия, логика, язык. Общ. Ред. Д.П.
Горского и В.В. Петрова. М., 1987. С. 66 -74 [http://texts.news/filosofiyauchebnik-besplatno/djon-ostin-chujoe-18261.html] ( д а т а о б р а щ е н и я
02.05.2016).
62. Плунгян В. А. Универсальный грамматический набор как инструмент
грамматиче ской типологии. Международная конференция,
посвященная 50-летию Петербургской типологической школы:
Материалы и тезисы докладов. - СПб., 2011. - С. 142-145.
[http://www.philology.ru/linguistics1/plungyan-11.htm] (дата обращения
21.03.2016).
63. Петрушевская Л. Маленькая волшебница // «Октябрь», 1996. [НК].
64. Шестерина А. М. Полемический текст в современной прессе.
[http://www.dslib.net/zhurnalistika/polemicheskij-tekst-v-sovremennojpresse.html] (дата обращения 04.04.2016).
65. Baker E. Why women drivers drive me mad //The Telegraph.
[http://www.telegraph.co.uk/motoring/road-safety/11280402/Why-womendrivers-drive-me-mad.html] (дата обращения 10. 05. 2016).
66. Bersin J. [https://www.linkedin.com/pulse/20130318023502-131079-dopeople-need-higher-education-to-succeed] (дата обращения 10.05.2016).
67.De Haan F. Semantic Distinctions of Evidentiality // The World Atlas of
Language Structures Online / Max Planck Digital Library. – Munich, 2011.
[http://wals.info/chapter/77] (дата обращения 03.05.2016).
68.
James
H.
The
Turn
of
the
S c r e w . 1898.
[http://www.pagebypagebooks.com/Henry_James/The_Turn_of_the_Screw/C
hapter_XII_p1.html] (дата обращения 12.12. 2015).
67
69.
Sherlock// Season 1/ Episode 2 transcript: The Blind Banker
[http://arianedevere.livejournal.com/44843.html#cutid1] (дата обращения
70.
10.01.2016).
Sherlock// Season 2/ Episode 2
transcript: The Hounds of Baskerville
[http://arianedevere.livejournal.com/36671.html] ( д а т а о б р а щ е н и я
10.01.2016).
71. [http://subscribe.ru/digest/auto/advice/n95211693.html] (дата обращений
05.05.2016.).
72. [http://www.siapress.ru/auto/32465] (дата обращения 14.04. 2016.).
73. [https://vk.com/topic-45844365_30234429] (дата обращения 01.05.2016.).
74. [https://vk.com/topic-36726389_29055664] (дата обращения 01.05. 2016).
75. [https://www.quora.com/Why-are-women-stereotyped-as-being-worsedrivers?share=1#!n=24]. (дата обращения 15.05.2016).
68
Отзывы:
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв