Этимология и функционирование концепта КРАСОТА в русском языке и его соответствий в польском языке

Леонова Дарья Константиновна

Этимология и функционирование концепта КРАСОТА в русском языке и его соответствий в польском языке

В предлагаемой работе рассматривается концепт «красота» в сопоставительном аспекте на материале русского и польского языков. Сопоставляются стилистико-семантические показатели и их влияние на сферы функционирования репрезентантов концепта. Особое внимание уделено категории оценочности и понятию эстетического, как неразрывно связанным между собой и имеющим непосредственное отношение к предмету исследования. В качестве теоретической основы выступили труды таких выдающихся ученых, как В. Дорошевский, Ю.С. Степанов, С.Г. Воркачев, В. Татаркевич. На основании анализа значительного количества данных словарных статей как современных, так и прошедших эпох, а также привлечения словарей синонимов, частотных, фразеологических и этимологических устанавливается, что, несмотря на родственное славянское происхождение, концептосферы рассматриваемых языков имеют значительные семантические, стилистические различия, которые необходимо учитывать при переводе.

Комплексные проблемы общественных наук

Дипломы

Вуз: Санкт-Петербургский государственный университет (СПбГУ)

ID: 587d36465f1be77c40d58b49

UUID: b423a766-ef07-4de4-b791-8deab53d3b1f

Язык: Русский

Опубликовано: почти 8 лет назад

Просмотры: 52

Леонова Дарья Константиновна

Источник: Санкт-Петербургский государственный университет

Комментировать 0

Рецензировать 0

Скачать - 3596519 bytes

Поделиться работой

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» Кафедра славянской филологии ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА НА ТЕМУ ЭТИМОЛОГИЯ И ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ КОНЦЕПТА «КРАСОТА» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ И ЕГО СООТВЕТСТВИЕ В ПОЛЬСКОМ ЯЗЫКЕ Выполнила: студентка 4 курса, 41ПО Леонова Дарья Константиновна ОП: Иностранные языки Научный руководитель: доцент кафедры Бабанов Андрей Владимирович Санкт-Петербург 2016

СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ..............................................................................................................6 ГЛАВА 1................................................................................................................. 10 1.1 Природа отдельного концепта.....................................................................10 1.2 Знак и десигнат.............................................................................................14 1.3.Интерпретация знака....................................................................................19 1.4. Идея красоты. Категория оценочности.....................................................23 1.5.Языковые единицы польского языка, определяющие понятие красоты. 25 1.6. Отражение концепта красоты в русской лексике.....................................34 1.7. Данные из частотного словаря................................................................... 43 1.8.Тематико-идеографический подход в сопоставлении языков..................44 1.9.Специфика фразеологического значения, в сопоставлении со значением лексическим........................................................................................................ 45 1.10.Сочетаемость лексических единиц...........................................................48 1.11.Сочетаемость с лексическими единицами польского языка..................49 1.12.Сочетаемость с лексическими единицами русского языка....................56 1.13.Этимология слова «piękno»....................................................................... 61 ГЛАВА 2................................................................................................................. 64 2.1.Вербализация индивидуально-авторской концепции и потребности языка.................................................................................................................... 64 2.2.История вербализации концепта «красота»...............................................66 2.3. Категория эстетики......................................................................................68 2.4. Лад как идея гармоничности. На границе между красотой и порядком. ..............................................................................................................................70 ЗАКЛЮЧЕНИЕ......................................................................................................74 БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ССЫЛКА.................................................................. 77 2

ВВЕДЕНИЕ Привлекательность темы концепта трудно оспорить – концепт – значимое понятие для любой культуры, притом, что количество концептов ограниченно, именно они слагают ядро духовной культуры общества. Чтобы более точно очертить границы понятия концепта, Ю.С. Степанов в своем толковании приводит в качестве этимона латинское «conceptus» — «понятие», от глагола concipere «зачинать», т. е. значит буквально «поятие, зачатие». Тогда «концепт — это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт — это то, посредством чего человек — рядовой, обычный человек, не «творец культурных ценностей» — сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее». [5, Степанов 2004: 42-67.] Ценность культурных концептов безотносительна, они функционировали и продолжают функционировать в повседневной жизни социума, мы можем лишь попытаться вычленить их и «препарировать», т.е. изучить, согласно существующим на сегодняшний день методам. Если каждый отдельно взятый концепт – это «сгусток» социокультуры, тогда можно предположить, что в некой достаточной сумме концептов заключено искомое коллективное бессознательное. При этом слова, причисляемые к понятиям «концептуальным», наиболее тесно связаны с историей. Ёмкостью своей они обязаны десяткам и сотням лет, на протяжении которых они существовали, формируя сознания и, в свою очередь, будучи формируемыми сознаниями носителей языка, при этом, естественным образом изменяясь, вбирая в себя всё новые значения, напитываясь настроениями последующих эпох, но не утрачивая исходных мотивов. По словам В.И. Даля: «Язык есть вековой труд целого поколения». Здесь обнаруживает себя присущая практически любой языковой единице кумулятивная функция концепта. Слова-концепты, следовательно, являют собой в некотором роде образ наслоившейся, наподобие горных пород, 3

истории языка, истории народа, истории культуры. Анализ же концептов приводит к прояснению обыденных, архаичных представлений о мире, несущих отпечаток изменяющихся культурных, научных и религиозных традиций определенных общностей. «Одним из важнейших вопросов, на которые призван ответить словарь данного типа, является вопрос о существовании: в какой мере реально существует то, что в нем описывается? В главном на этот вопрос можно ответить уже a priori: русская культура существует в той мере, в какой существуют значения русских (и древнерусских) слов, выражающих культурные концепты. Поскольку эти концепты представляют собой в некотором роде «коллективное бессознательное» современного российского общества, постольку сами тексты-цитаты служат аргументом в пользу того или иного концепта» [5, Степанов 2004: 13-14.] В таком случае крайне важно исторически верное толкование концептов и их соответствующее понимание носителями культуры, а, следовательно, и передача. Предметом беспокойства для меня лично является то, что понятие красоты вытесняется как вторичное по отношению к удобству, функциональности, практичности. Великие деятели русской и, конечно же, всемирной культуры определяли красоту как «обещание счастья» или основу существования, «Красота – вот что есть истина. И красота всюду» - именно такие слова вкладывает Вирджиния Вульф в уста одного из героев романа «Мисс Дэллоуэй», «вневременной путеводитель неизменно несущий в себе отпечаток божественного». Актуально сть предлагаемого исследования объясняется стремлением привести концептосферы русского и польского языков к максимальной степени разработанности в рамках категорий оценочности, внутри- и межкультурной ассоциативности, соотнесённости и различий смыслов, функционирующих на национально-лингвистических уровнях. 4

Немалый интерес представляет систематизация актуальных концептов и определение места концепта «красота» в этой иерархии в сознании носителей русского и польского языков. Повседневная необходимость установления международных контактов, межкультурного понимания, преодоления недопонимания возникшего как результат историкополитических пертурбаций. Прогнозирование и, по возможности, избегание подобных ситуаций в будущем. Прояснение внутрилингвистических отношений в большой мере способствует созданию идеографических словарей, они же, в свою очередь представляют практическую ценность для переводчиков, писателей, этнолингвистов, культурологов и т.д. Выявление общих и различных признаков, конституирующих концепт «красота» в условиях русского и польского языков. Целью настоящей работы представляется дать сопоставительную характеристику концепта красоты в современном русском и польском языках, посредством отбора и анализа языковых знаков, фиксирующих его в соответствующих языках. В кач е с т ве мат е р иа ло в б ы ли в ы б р а ны ле кс ич е с ка я и фразеологическая системы на основе данных из толковых, фразеологических, синонимических, идиоматических, частотных словарей, словарей сочетаемости языковых единиц. В задачи данного исследования входит наиболее полное определение круга языковых средств, объективирующих концепт красоты на материале русского языка в сопоставлении с составом соответствующей сферы в польском языке. Далее, опираясь на полученные языковые данные, представить глобальный образ выбранного концепта, т.е. таким, каким он предстает в масштабе «национальном (возможно, и в социальном, возрастном, гендерном, территориальном)». Способ познания народом мира 5

находит отражение в категоризации субъективной действительности и далее воплощается в конкретном языке, предоставляя нам возможность постижения языковой ментальности через сближение с «духовным пространством языка». То есть фрагмент картины мира в языках схожих и в то же время противопоставляющихся по многим параметрам. Следующей ступенью в работе после определения круга концептов и их характеристики, может стать поиск образов национального когнитивного сознания. 6

ГЛАВА 1. 1.1 Природа отдельного концепта Такое выражение как «концепт» вошло в понятийный аппарат лингвистики из математической логики. Оно считается официально засвидетельствованным впервые в 1928 году в журнале «Русская речь», авторство статьи под заголовком «Слово и концепт» принадлежит философу, профессору Санкт-Петербургского университета Сергею Алексеевичу Алексееву (псевдоним Аскольдов, 1870—1945). После появления термин по ряду причин ещё долго не получит широкого употребления. Стоит отметить, что внутренняя форма концепта в математической логике концент рирует ся вокруг содержания концепт а, набора смыслоразличительных характерных черт. Соответственно, структура концепта представляет объём понятия с определённым изоморфным рядом составляющих. Наиболее характерная черта концепта, как и для иных понятий, причисляемых современной наукой к области когнитивной лингвистики, заключается в его отнесенности к сфере сознания. Из этого следует, что изучая концепты по отдельности, а, как известно, их число ограниченно, мы можем поэтапно изучить такую составляющую мышления человека, как концептосферу. Язык здесь в значительной степени служит в качестве инструмента. Посредством языка, человек любой национальности являет миру содержание своего сознания, а концепты, в свою очередь, представляют собой, т.н. «блоки», из которых, в большой степени, и состоит сознание. Из характеристики концепта следует, что он, как единица лингвокультурная, по своей природе «этноспецифичен», так как пребывает в сознании, а сознание носителя – это всегда определённое конкретно ситуированное сознание. В то же время, концепт должен обеспечивать 7

культурную, духовную преемственность этноса, как понятие «жизненной философии» [5, Степанов 2004.], выкристаллизовавшееся в языке. Причисляются концепты к единицам ментальности, как к характеризующим мировоззрение и набор культурных стереотипов нации, но присущая им соотнесенность с культурой, так или иначе, неизменна. Концепты различаются степенью номинативной плотности, т.е. большим или меньшим кругом языковых единиц, описывающих определенный концепт в конкретном языке. Причем, развиваясь по ассоциативному принципу, концепт изменяется с ходом истории в зависимости от изменений сознания носителя определенного языка, культуры, ментальности. В связи с увеличением количества информации, количество национальных образов и идей, с ними связанных, и, в свою очередь, дополненными отпечатками индивидуального восприятия, тоже растет, могут подвергаться изменениям сочетаемостные потенции языковых единиц. Концепт может быть реализован в акте речи, но так же он может и не получить языкового выражения. Ко многим получившим наибольшее распространение концептам можно апеллировать и невербально. Предметом же нашей работы может стать, по очевидным причинам, лишь исследование вербализованной части концепта. Концепт должен обладать определенной структурой. Так, для того, чтобы стать полноправной частью концептосферы, понятию необходимо содержать три основополагающих аспекта: «чувственный образ, информационное содержание и интерпретационное поле».[7, Попова, Стернин: 2003.] Нужно также учесть, то, что это «семантическая единица «языка» культуры, план выражения которой представляет двусторонний языковой знак, линейная протяженность которой, в принципе, ничем не ограничена».[8, Воркачев, 2003.] Следовательно, специфика концепта может 8

различаться по степени яркости, масштабности, также по многогранности или, наоборот, однозначности. В диахроническом аспекте внутренняя структура концепта представлена тремя основополагающими слоями. Первый, этимологический, пассивный для большинства носителей языка, но заложенный в фундаменте когнитивной базы лингвокультурного общества и закреплённый словесно. Второй слой составляет множество изоморфных признаков, не актуализирующихся в современном языке. И, наконец, третий, слой, актуальный и приоритетный для членов лингвокультурного сообщества. Различия между концептами можно с легкостью увидеть в рамках одного конкретного сознания, не говоря уже о различиях на уровне возрастных групп, социальных слоев, наций - здесь, особенно ярко проявляется такой структурный элемент концепта, как необходимость интерпретации на том или ином уровне. Культурные концепты, в таком случае, определяют существование культуры, т.е. в какой мере и в каком объеме и составе бытуют культурные концепты, в таком состоянии находится и культура. В следующих словах Луи Е л ь м с л е в з а к л юч а е т о д и н и з ф у н д а м е н т а л ь н ы х п р и н ц и п о в функционирования концепта в социокультурном пространстве, некую цикличность, будучи «строительным блоком» [ 3 , Ельмслев 2006.], конституирующим сознание человека, он, в свою очередь формируется человеком: «…язык—не внешнее, сопровождающее человека явление. Он глубоко связан с человеческим разумом. Это — богатство памяти, унаследованное личностью и племенем, бодрствующее сознание, которое напоминает и предостерегает. И речь представляет собой характерную черту личности в хорошем и плохом ее проявлении, отличительный признак семьи и нации, свидетельство человеческого благородства. Язык настолько глубоко пустил корни в личность, семью, нацию, человечество и саму жизнь, что мы иногда не можем удержаться от вопроса, не является ли язык не просто 9

отражением явлений, но их воплощением — тем семенем, из которого они выросли!» [3, Ельмслев 2006.] Описание природы концепта – это попытка воссоздать когнитивносемантический образ отдельного фрагмента действительности. Тем самым отслеживается взаимосвязь между сознанием, культурой и языком . 10

1.2 Знак и десигнат Говорить о какой бы то ни было форме слова как о материальном элементе, возможно абстрагировавшись, рассматривая её не с точки зрения объекта, но извне, как о независимо существующем и проявляющемся в устной или письменной форме. «Понимание реальной, внеязыковой функции формы слова зависит от закрепленной в мозгу произносящих её людей ассоциации» [2, Дорошевский 1973.], так, в человеческом сознании сосуществуют т.н. пучки подобных ассоциаций, взаимосвязанных и взаимозакреплённых. Каждый элемент этой сложной разветвлённой системы вызывает в памяти набор других, тем или иным образом с ним коррелирующих. Согласно Витольду Дорошевскому, роль, приписываемая какой-либо языковой форме, имеет двоякую зависимость: с одной стороны, по отношению к другим константам, а с другой, и, возможно наиболее важной, по отношению к внеязыковой сфере, а именно, в какой мере она способна выводить внимание за пределы единичного субъективного восприятия. Сам язык, по этой логике, есть не что иное, как цепочка, каждое звено которой последовательно соединяет «я с не-я». Тогда как в качестве средообщественных фактов (fakty środowiskowo-społeczne) выступают конкретное значение и некая словоформа, таким образом, они и составляют фрагмент актуального для данной среды мировоззрения. Крайне существенными для причастности к выделенной среде являются факты использования словоформы общеустановленного языка и её понимания. Языковой категорией «знак», по аналогии с каузативными, обозначается понятие, восходящее к глаголу «знать». Следовательно, оно указывает на предмет, выступающий как элемент, побуждающий к познанию, некая предпосылка знания. Человеческое познание же, действует таким образом, что одни предметы познания становятся сигналами и определяют 11

дальнейшее направление мысли. Точно так же они могут преобразовывать ощущения в предмет осмысления, пассивное узнавание в сознательный самостоятельный акт. В концептологическом аспекте языка представляется интересным именно отслеживание закономерностей употребления, лежащих в основе механизмов мышления, непосредственно связанных между собой и находящих выражение впоследствии в тех или иных словесных структурах, которые, в свою очередь представляют огромный интерес как фундамент социально-культурного познания. Мысль как таковая всегда является продуктом конкретного сознания, и если знак порождает определенную цепочку рассуждений, влекущих за собой некий стандартный вывод, это означает единство знака и предмета мысли. Так, знаком может стать любой объект, восприятие которого служит толчком к провоцирующее некоему выводу. Однако необходимо различать и его непосредственное понимание реципиентом. Провоцирующее и есть знак, который, в зависимости от условий, потенциально может быть интерпретирован по-разному. И если Витольд Дорошевский рассматривает человека как систему, оперирующую знаками, то вслед за знаковой системой раскрывается система ассоциаций. Ассоциация, как «связь между представлениями, состоящая в том, что напоминание или осознание одного из представлений приводит к мысли и о другом» [2, Дорошевский 1973.] («związek między przedstawieniami polegający na tym, że pzypomnienie lub uświadomienie sobie jednego z przedstawień przywołuje na myśl i drugie» [27, Doroszewski 1970.], согласно В. Дорошевскому, считается одним из основных механизмов обработки информации. Так, когда ассоциация закрепляется за определенным словом, с того момента слово с полным правом может заменять вещь или явление. Это происходит в организме на уровне нервных импульсов, степень активности которых сравнительно одинакова как при контактах с внешними раздражителями, так 12

и при контакте с внутренними. По словам великого физиолога И. П. Павлова, «Слово для человека такой же реальный условный раздражитель, как все другие, общие у него с животными, но одновременно широкий, как никакой другой, по объёму, не сравнимый ни в качественном, ни в количественном отношении с условными раздражителями животных. Слово благодаря всей предшествующей жизни взрослого человека связано со всеми внешними и внутренними раздражителями, доходящими до мозговых полушарий, оно сигнализирует обо всех этих раздражителях, заменяет их, поэтому оно может вызывать все те действия, органические реакции, которые детерминируются (обуславливаются) этими раздражителями». Это утверждение одновременно доказывает, что язык не является областью автономно существующей, областью, ограниченной от иных в жизни или сознании индивида. Образ, создаваемый в мозговых структурах при упоминании некоего явления, для сознания действителен ровно настолько же, как действителен возбудитель, впечатление, производимое словом, зачастую обладает той же силой, что и явление действительности. В семантике каждого знакомого человеку слова заключены впечатления, связывающие его и действительные жизненные ситуации, с которыми носителю довелось соприкасаться или в которых он мог сталкиваться с употреблением данного слова. То, чем отягощены воспоминания, вызываемые в памяти определённым словом, составляет идиоматический пласт языка. То же проявляется и обратной пропорции – идиоматичность порождается языковой средой. В силу, в том числе и этой причины, продуктивным как никакой иной кажется подход к языку, как «гигантскому механизму условных рефлексов» [2, Дорошевский 1973.] (ср. на п.яз.:«...ujmowanie jęyzka jako olbrzymiego mechanizmu odruchów warunkowych» [27, Doroszewski 1970.]). Систему языка, как систему знаков, легко противопоставить системе числовых элементов, как делает В. Дорошевский, называя последнюю «системой чистых значимостей» [2, Дорошевский 1973.] (ср. на 13

п.яз.:«system czystych wartości» [ 2 7 , Doroszewski 1970.]). В подобных системах возможно производить манипуляции, не обращаясь к частному опыту, а лишь посредством стандартизированных мыслительных операций. Относительно элементов языка, имманентная детерминация невозможна, потому как его составные вступают в сложное взаимодействие одновременно с множеством иных систем. Они не образуют замкнутого целого, их значения не однозначны и подвержены изменениям. Знак в большой степени реализуется в процессе перцепции, возбуждая условный рефлекс у реципиента. Одним из основополагающих признаков знака, таким образом, является его способность переносить внимание субъекта с самого себя на обозначаемое. Несмотря на то, что любой существующий знак неизбежно стремится к автономности, параллельно с этим знак наделён определённой сетью, определённым набором связей, объединяющих его с иными знаками. Знак, как двусторонняя единица, функционируя, балансирует между планом выражения и планом содержания. Зачастую, тем не менее, приоритет оказывается на стороне плана выражения, который актуализируется в момент речи, происходит это потому, что сиюминутные раздражители сильнее воздействуют на сознание, нежели данные, почерпнутые из памяти. Этой особенностью объясняется то, что в большинстве языков происходит лексикализация, т. е. превращение элемента или группы элементов языка в словесные единицы или единицы, равноценные слову по значимости. Отсюда следует, что, например, система знаков, как один из основных элементов семиотики, конституируется элементами, изначально её превосходящими. Каждая отдельная единица внутри этой системы скрывает в себе возможность практического воздействия на сознание человека – возбуждать рефлекс, стремящийся выйти за рамки очерченной системы. Дабы более осязаемо провести параллель между мыслительными и физическими манипуляциями, которые совершает человек, можно рассмотреть с исторической точки зрения слова «понимать» - «rozumieć», 14

«pojmować» и «иметь» - «mieć» соответственно в русском и польском вариантах, эти слова объединяет общеславянская этимология. Например, в словаре живого великорусского языка В. И. Даля, издания 1865 года, в первую очередь в толковании к слову «поймать, поять и понять <жену>» приводится значение «взять, сосватать, жениться», что равноценно «взять, забрать или увести. Поялъ войско и пошелъ». «Понимать» близкое к современному значению «охватывать», употребляемое по отношению к вешней воде, рекам, ср. «водоём». Внутри этой же словарной статьи приводятся слова «поймать», то есть «постигнуть, нагнать, изловить, захватить и т.п.», и, «поимчивый» - (зверь, напр. конь) т.е. ручной, который легко даётся, либо, употребительно по отношению к человеку – «понятливый, способный, толковый» [9, Даль 1865]. «Имѣть», в свою очередь, поясняется: «владеть чем, пользоваться; что у кого есть, то он имеет», ниже: «именье ср. владенье, состоянье того, кто имеет, достаток собственность», к этой же группе слов, несомненно, относятся такие, как например, «имущество, имущий» [9, Даль 1865]. В основе этих слов лежит общеславянский корень * jęti// * jьmǫ-, ср: сербохорв. jéti, ímêm «брать», словен. jéti, jámem «начать», чеш. jmouti «взять», jat «начать», ѩmu, имȣ «взять, брать, схватить, прикоснуться, припасть, поймать, наловить, достигнуть», который, в свою очередь восходит к индоевропейскому атематическому корню * -em с предположительно идентичным общим значением обладания, присвоения или же освоения относительно чего бы то ни было. 15

1.3.Интерпретация знака Любой элемент окружающей действительности – потенциальный знак для воспринимающего. Один из наиболее принципиальных моментов в понимании знака, это отношения, которые он образует: в сознании реципиента, встраиваясь в установленную систему ассоциаций, внутри самого знака - отношения означаемого и его интерпретации. Носитель языка находится в ежеминутной связи со средой, с этой точки зрения, язык, которым он оперирует, является продуктом его жизнедеятельности. А «история языка – это история индивидуальных речевых актов носителей языка», согласно словам В. Дорошевского. [2, Дорошевский 1973.] При этом у «единичного» носителя, как правило, возникают некие ассоциации, сугубо личные или тривиальные, существует в той или иной степени разработанная сеть аналогий, стереотипов. Подобные системы, несомненно, обладают частным характером, но функционируют двояконаправленно: с одной стороны, действия говорящего предопределены требованиями уже существующей системы, с другой стороны, каждый акт говорения неизбежно формирует, обновляет её. Из чего становится ясно, что действительность языковая складывается из того, как мы понимаем, интерпретируем знаки действительности вещественной, той, которая нас окружает. Слова, таким образом, это знаки, замещающие собой реалии, сигнализирующие о реалиях, в отрыве от которых изучение слов представляется бессмысленным. Мышлению человека присуще стремление выявлять межпредметные связи. Сам акт мышления как таковой – явление из области диахронии, тогда как акт перцепции с его сиюминутной рефлективностью точнее характеризует синхронная природа. 16

В этой связи в речи могут возникать как разночтения в употреблении языковых средств, так и при употреблении одного и того же слова, подразумеваемое значение, т.е. десигнат, может различаться. Это может иметь место в случае с отвлечёнными понятиями, но также и с материальными, не имеющими ясно очерченных границ. Подобное явление очень хорошо иллюстрирует пример, приведённый В. Дорошевским где осмысляется понятие «я» (соотв. «ja» в польском варианте). Автор утверждает, что слово, в данном случае личное местоимение «я», воплощает собой как свидетельство существования некой личности, так и условие её осознания себя как личности. В то же время само слово «я», как и любой иной предмет действительности, воспринимается автором высказывания в момент речи как явление внешнее, впрочем, точно так же, как и для любого члена языковой среды. Что немаловажно, каждый вкладывает в понятие «я» новое, личностное содержание, хотя способ осмысления этого понятия, остаётся единым, характерным типу его содержания. Смысл, вкладываемый в понятие, существует благодаря тому, что существует автор, который задумал некоторое сообщение и, вероятнее всего, существует также адресат, потенциально объединяемый с автором общим предметом мысли. Так, за любым понятием стоит чья-то мысль, а за любым действием, которое совершается с помощью языковых средств, неизбежно кроется чьё-то усилие, чьё-то действие, направленное на говорение, артикуляцию, слушание, восприятие. В то же время, так оберегаемые смыслы, закреплённые за единицами языка исторически и социально, зачастую могут приводить к некой стагнации языка, к гипостазированию, к стёртости понятий, к шаблонности, естественным образом вызывающим деформацию картины мира языкового коллектива. Это один из процессов, влияющих на различия в миропонимании. 17

С опытом каждый человек усваивает из языка предметные характеристики, особенности, черты, присущие явлениям окружающего мира. Схожий механизм характеризует постижение человеком языка. Регулярные языковые реакции, посредством которых человек отвечает на различные раздражители, представляют собой также часть памяти опыта. Лингвистика как наука задается вопросом, о том, что лежит в основе закономерности языкового поведения человека, или точнее, культурных сообществ. Научно доказаны существенные различия языкового мышления тогда как, подбирая слова в процессе речи, индивид обращается к понятию, которое хранится в его памяти и непосредственно связано с темой беседы. Для представителей разных социокультурных сообществ характерно по- разному членить действительность, по-разному реагировать на её явления. Мышление человека, в свою очередь, тонко реагирует и неустанно закрепляет за словами ассоциации, вызванные соответствующими явлениями, дополняя их коннотациями, новыми оттенками значений, которые vice versa могут перенаправлять от слова к явлению. Так, некое единство опыта, полученное от всевозможных контактов с определённым словом и с самим понятием, непосредственно его обозначающим, как реальной существующей частью эмпирического мира, являют собой субъективное семантическое содержание данного слова. Опыт как таковой может воплощать широчайший спектр эмоций, ощущений, воспоминаний, интерпретаций, выводов, которые аккумулируются в образе одного слова. Подобное слово, представляет собой предмет изучения и богатейший источник информации как о мыслительных механизмах, так и об окружающем мире и о совокупности, осмыслении определённым типом мышления внешней и внутренней действительности. Это затрагивает и трактовку познавательной функции языка. Язык, как чётко упорядоченная система, имеет свойство структурировать подвластные ему ед и н и ч н ы е эл е м е н т ы с и с т е м ы . П р и н ц и п ы ко н к р е т н о го я з ы ка распространяются на членов языкового сообщества. Трудность, а в то же время и интрига, состоит в том, что различные языки, обслуживающие 18

различные народности, обладают особенностями строения, и хотя значение, заключённое в словах, может быть общим, конкретные механизмы, которые его вербализуют, имеют существенные различия, а познавательная деятельность субъекта, по большому счёту, раскрывается посредством ассоциативно-образных когнитивных манипуляций. Здесь приходится мысленно отстранить содержание от средств языка, при помощи которых она находит выражение в речи. Синтаксиче ские, морфологиче ские закономерности языка представляют языковую сигнальную систему. Она в сознании носителя языка прочно связана с реалиями, онтологическими структурами, которые призвана обозначать. Взаимонаправленные сложнейшие отношения между этими сигнальными системами и составляют для нас наибольший интерес. Они охватывают широкий спектр антропологических, лингвистических знаний и безусловно требуют междисциплинарного подхода. 19

1.4. Идея красоты. Категория оценочности Выявление основополагающих черт концепта красоты как идеи общечеловеческой, привело к исследованию эмотивной стороны языкового знака, и, в первую очередь, к понятию оценочности. Для сложной системы языка не менее, нежели информативная составляющая, значима составляющая экспрессивная. Подобная антиномия обеспечивает поступательное и непрерывное развитие языка за счёт стабильности, обеспечиваемой номинативной стороной языкового знака, и подвижности и нестандартности экспрессивной. Какими бы языковыми средствами ни выражалась идея красоты в акте речи или же на письме, важно то, что описываемый предмет или явление говорящему «по душе», а, следовательно, имея дело с концептами, приходится, так или иначе, каждый раз обращаться вглубь своего сознания, с тем, чтобы сравнить актуальное явление с внутренней идеей того, что нравится, основанной на опыте и сформированной в течение жизни, с общей идеей красивого, приятного. Согласно Ромметвейту, экспрессивность и эмоциональность «оказываются постоянными не только у различных индивидов, но и в различных языках». При этом индивидуальная оценка каждого неизбежно проходит через призму оценки национальной. Так и структура сознания индивида отражает структуру «сознания» языка, его склад, развивающийся в аспекте и стори че ском, н еразрывно с ме стной культурой, в контексте соответствующих традиций. Посредством набора понятий, которые предоставляет родной язык, носители познают окружающий мир. В этом отношении становятся важны базовые, зачастую даже не вербализированные представления, воплощающиеся в менталитете народа (Г.Бутуль), как в «априорной форме сознания». Познание же, за исключением самых ранних стадий развития, неразрывно связано с описанием увиденного, с 20

формулированием мировоззрений, с переложением полученного опыта в словесную форму с тем, чтобы в последствии он мог бы стать достоянием общества. Таким образом, не остается сомнений в том, насколько сильно язык, в первую очередь родной, влияет на мышление, предопределяя определенные шаблоны, установки, привычки мышления носителя. В свою очередь, эстетическая оценка - процесс, совершаемый на основе индивидуальных представлений о прекрасном, но представлений, сформированных под влиянием определенных социальных условий, в том числе менталитета, уклада жизни, характерных мыслительных схем. Оценочные суждения о красоте субъективны, но механизм оценки является достоянием национальным или, скорее языковым. Понятие «красивого» должно отвечать сформированному в определённом временнōм и культурно-языковом пространствах. Кумулятивная функция языка позволяет словам, вбирая основные исторические смыслы, отражать значения, сиюминутные настроения и интенции говорящего. Знакомство с внутриязыковыми реалиями, формирование экстралингвистических способностей, фоновых знаний, сопряжённых с языковой культурой, развивает определённое чувство языка, позволяющее получать информацию и из внеязыковых источников. 21

1.5.Языковые единицы польского языка, определяющие понятие красоты Словарь близких по значению слов польского языка [35,Wielki Słownik wyrazów bliskoznacznych PWN.- 2013] аккумулирует языковые единицы, относящиеся к общему понятию красоты вокруг прилагательного «ładny» ‘красивый’. Статья насчитывает всего 14 понятий. Таблица №1. Имя прилагательное Толкование в польском языке ŁADNY Тот, который производит эстетическое впечатление, нравится. Нравиться может практически всё, что бы мы ни сочли привлекательным, интересным, симпатичным, приятным глазу и на слух. Прилагательным ładny можно охарактеризовать людей (также их поведение), животных, растения, предметы, места, явления. Также о запахах звуках и погоде. [35,Wielki Słownik języka polskiego PAN] Отличающийся совершенством форм, piękny Толкование в двуязычном словаре Красивый, хороший; порядочный, значительный, изрядный; ирон. «хорош» [19, Гессен, Стыпула. Больш ой польскорусский словарь.1967] Красивый, прекрасный, Этимологическая справка Сев.-славянский континуант праслав. *ladьnъ ˛упорядоченный, гармоничный˛, от сев.-славянск. сущ. *ladъ «лад», порядок, уклад, договор. [31, Brückner, Słownik etymologiczny języka polskiego, 1927.] Спорная этимология 22

boski (экспр.разг.) CUDNY(экспр.) цвета, звука и т.п., обладающий значительной моральной ценностью. Что-либо приходится исключительно по вкусу и отвечает представлениям о прекрасном. [35,WSJP PAN] Превосходный, чудесный, прекрасный [35,WSJP PAN] благородный, отличный; ирон. ‘хорош’ [19, Гессен, Стыпула 1967.] Необычайно прекрасный, вызывающий восхищение. Прилагательное cudny часто встречается в сказах. Так же о запахах, звуках. [35,WSJP PAN] Чудесный, чудный, прекрасный, дивный [19, Гессен, Стыпула 1967.] Божественный, изумительный, восхитительный [19, Гессен, Стыпула 1967.] prsł. *bogъ, общеслав. (ср. стиндоевр. bha´ga «благо, счастье», «наделяющий благами») [31, Brückner 1927.] праиндоевр. *(s)kēŭd-os, *(s)kēŭd-es; праслав. *čúdo, *čúdese ‘удивление, восхищение или что-либо порождающее изумление’; общеслав. древнепольск. čúdo || ćudo || ćud среднепольск. cud || cudo; смена произношения (čudo, cudo) вероятно под воздействием мазурения. [10, Этимологический словарь славянских языков. Вып. 4. Под ред. Трубачева 1977.] 23

przystojny Свидетельствующий о чьём-либо приятном внешнем виде и презентабельности [35,WSJP PAN] Śliczny (экспр.) Приятный, вызывающий эстетическое наслаждение. [38, Słownik języka polskiego, red. W. Doroszewski 1958– 1962.] Обычно о молодёжи, особенно девушках. Также о небольших животных. Ассоциируется с прилагательным słodki ‘сладкий’ uroczy czadowy (разг., сленг.) hoży (книжн., устар.) Красивый, интересный; пристойный, подобающий [19, Гессен, Стыпула 1967.] Красивый, хорошенький, прелестный [19, Гессен, Стыпула 1967.] праслав. *ličiti показывать лицо, становиться заметным, существующим, оценивать, расценивать. лат. licere „ быть выставленным на продажу”. Ср. польск. lice, liczydło ‘помада’. [31, Brückner 1927.] Очаровательные люди Очаровательный, нас восхищают и прелестный, покоряют своим чарующий, личным особенным обаятельный, обаянием, улыбкой, они пленительный доброжелательны в [19, Гессен, контактах с другими Стыпула 1967.] людьми и, как правило, приятны внешне. [35,WSJP PAN] Захватывающий, Захватывающий, притягательный, впечатляющий, будоражащий, чадный фантастический. [Otwarty słownik [34, Słownik Języka polsko-rosyjski. Polskiego PWN.] Kazojć J. 2010] молодой, крепкий, Пригожий, лихой, пышущий крепкий, здоровьем. [38, SJP W. цветущий, Doroszewski 1958– здоровый 1962.] [19, Гессен, 24

Стыпула 1967.] kraśny (уст.) Miły (przestar., gw.) Красивый, статный, симпатичный [38, SJP W. Doroszewski 1958– 1962.] Красный, красивый [19, Гессен, Стыпула 1967.] Своей доброжелательностью и обаянием вызывает приятные чувства у окружающих [35,WSJP PAN] Милый, хороший, славный, приятный [19, Гессен, Стыпула 1967.] праиндоевр. *ker- || *kŭer- ‘жечь, полыхать; праслав. *krasьnъjь сияющий, прекрасный, красный. *krasa ‘блеск, сияние, цвет огня, красный цвет, красота, великолепие, пышность; общеслав. праслав. *krasьnъjь др.польск. krasny || kraśni среднепольск. krasny; в древнепольск. слово так же выступало в значении ‘красный, отличный, превосходный’ [Этимологический словарь славянских языков. ред. Трубачев Вып. 12. 1985.] prsł. *milovati „окружать любовью, одаривать сердечными, тёплыми чувствами. Дальнейш. степень родства обнаруживает сущ. mir (праслав. *mirъ), общеслав.; в п.я. со значением „мир, покой, согласие, гармония” 25

[24, Школьный этимолог ический словарь рус ского языка. Шанский, Боброва. 2004.] При ассоциативном распределении понятий на семантические поля, особенно отчетливо просматривается асимметричность языкового знака. Как правило, центром подобной тематической группы становится слово или ряд слов, характеризующихся наибольшей эмотивностью. При этом, внутри такого «экспрессивного ядра» более мощными окажутся слова негативно окрашенные. Подобная закономерность будет справедлива практически для всех языков мира. Составление идеографических словарей позволяет на материале языковых единиц получить отраженную в тексте общую картину национально-культурного мировидения и миропонимания. В ряду существительных, синонимичных понятию «красота» в польском языке, оказались следующие слова: Таблица №2. Имя Толкование существите льное czar Воздействие чьих-либо черт, вызывающее у других удовольствие, восторг; также: последствие воздействия тёмных сил. [35,WSJP PAN] Перевод Обаяние, очарование, волшебство [19, Гессен, Стыпула 1967.] Этимология Чеш. czára, ‘линия’, czarati и czarziti, ‘чертить’ . Чертили (проводили линию) над человеком во время заклятия. Лит. keras, ‘ ч а р ы ’ , kerēti, ‘очаровывать’ (заворожить; с гл а з и т ь , с л о в ом и л и взглядом, навредить) czarować 'ворожи ть, налагать заклятия' (а отсюда и czarownik 26

‘чародей’ и czarownica ’чародей’). Перен. знач. 'очарование, прелесть, привлекательность' появилось в конце XVIII в., вероятно по влиянием фр. ‘charmer’. [ 3 1 , B r ü c k n e r 1927.] krasa Красота, краса (устар.) [38, SJP W. Doroszewski 1958–1962.] Поэтич. краса, красота [19, Гессен, Стыпула 1967.] piękno Совокупность таких черт, как пропорция очертаний, гармония цветов, звуков вызывающих бескорыстное восхищение; высокая моральная ценность. [38, SJP W. Doroszewski 1958–1962.] Притягательные качества, производящие приятное впечатление; очарование, прелесть. [38, SJP Красота, прекрасное [19, Гессен, Стыпула 1967.] powab Прелесть, привлекательнос ть, очарование [19, Гессен, Стыпула 1967.] праслав. *krasa (лит. karštas «жаркий», латв. Karsa «жара, жарко», общеслав. в древнепольск. функц. также как «цвет, блеск, краска, великолепие», в XVIII в. «обильная приправа, жир», ср. okrasa ‘приправа, жир; украшение’, okrasić; в наст. время слово стилистичеси огранич. рамками худ. стиля. [Этимологический словарь славянских языков. ред. Трубачев Вып. 12. - 1985.] (Этимология не установлена, рассматривается ниже) Праслав. *povabjati / *vabjati, *vabiti «искушать, манить»; wyraz podstawowy znany w j. słow. rozwój: psł. *povab’jati stpol. *povab ´aći stpol., śrpol. povab´ać; 27

uroda urok wdzięk W. Doroszewski 1958–1962.] Совокупность черт, формирующих прекрасный образ, фигуру (как правило человека), внешность. [38, SJP W. Doroszewski 1958–1962.] очарование, притягательность, прелесть [34, Słownik Języka Polskiego PWN.] Совокупность черт производящих приятное впечатление. [38, SJP W. Doroszewski 1958–1962.] Красота, статность; внешний вид [19, Гессен, Стыпула 1967.] Сев-слав. континуант праслав. *rodъ „рождение” а также „то, что родилось, урожай” и праиндоевр. *ord„прирост, возрастание, везение”. Второе значение ‘врождённая красота’, ‘прекрасный внешний вид’. Обаяние, очарование, прелесть [19, Гессен, Стыпула 1967.] Праслав. происхождение; Слово было образовано от гл. urzec ‘очаровать, пленить’, т.н.. 'umówić,’договориться’ uzgodnić' ‘согласиться’, а также 'произнесением определённых слов причинить вред комулибо'. Urok ‘порча’ это 'темная сила, её наводять произнесением специальных заклятий'. По мере исторического развития слово полуичло добавочное, переносное значение 'шарм, привлекательность, cобворожительность'. [34, Słownik Języka Polskiego PWN.] Привлекательно сть, шарм, обаяние, прелесть [19, Гессен, Стыпула 1967.] Интересной и вместе с тем загадочной темой остаётся происхождение одной из центральных вербализаций концепта «красота» в 28

польском языке, а в частности слова «pięknо», соответственно и прилагательного «pięknу». По некоторым данным можно установить, что это слово, хотя и немного видоизменённое, существовало приблизительно с XIV века на территории заселения западных славян. Для сравнения, можно рассмотреть формы слов, существовавших в близкородственных инославянских языках, например, в верхнелуж. и нижнелуж. языках, «pěkny», в значении вежливый, порядочный; красивый; изящный, тонкий; в чешском языке «pěkný» ‘красивый, прекрасный, в словацком, pekný ‘красивый. В то же время, на основе его глагольных дериватов «piękrać piękrzę, upiękrać - upiękrzę» «декорировать, украшать (dekorować)» можно реконструировать его предположительную первоначальную форму «piękrny». Например, у выдающегося лексикографа XVI – XVII вв., Гжегожа Кнапского, можно встретить: «Piękne rzeczy piękrzydła nie potrzebują». [37, Knapiusz G. Thesaurus polono-latino-graecus [...] 1621] .В словаре Самуэля Богумила Линде также помимо «pięknо» существуют статьи «piękroszkа», которое поясняется через однокоренное «piększуdło», «украшение», например, «Lśniące piękroszki panieńskie» [40, Mączyński J., 1564.] Исключительно интересно, что глаголы «piękrzyć - upiękrzyć» в вышеупомянутом словаре объясняют значение слова «pięknić», из чего видно, что форма глагола уже подверглась изменениям, но тем не менее, обе формы единовременно функционировали в языке. Внутри того же словообразовательного гнезда, приводятся неупотребительные ныне: «piękrzyćiel» , «piękrzyćielka», «piękrzyćielski». Как видно, не смотря на туманную этимологию, данный корень обладал крайне высокой степенью продуктивности. Как бы в подтверждение этому, помимо внушительного числа аффиксальных дериватов, статью продолжает ряд слов, образованных при помощи рассматриваемого корня путём сложения либо сложно-аффиксальным способом, как то: «pięknobarwу (благоцветный), pięknociekły (благотечный), pięknokwitły (благоцветный (растит.)), pięknomówstwo (красноречие), 29

pięknopis (каллиграф), pięknousty от «ustа – уста» pięknowłosy от «włosy– волосы», pięknowonny от «woń - аромат» и т.п. Стоит отметить, что Александр Брюкнер (A. Brückner ) связывает происхождение рассматриваемого корня с *pek- от которого в современной польской речи сохранились такие производные, как «piecza» что в переводе на русский звучало бы как «усердие, опека» и «pieczołowity» - «заботливый». 30

1.6. Отражение концепта красоты в русской лексике Таблица №3. Имя существите льное Толкование красота все красивое, прекрасное, все то, что доставляет эстетическое и нравственное наслаждение прекрасное То, что воплоща ет красоту, соответствует её идеалам; обладающее высшей эстетической ценностью. миловиднос Милый, ть приятный для глаза вид. пригожесть Красота, миловидность. Стилистич еские, экспрессив ные пометы Этимология См. «краса». Общеславянское Отличающи См. «краса». Общеславянское йся необыкнове нной красотой, очень красивый Древне-русское ст.-слав. милъ ἐλεεινός Родственно лит. míelas, mýlas "милый, любезный", méilė ж. "любовь", meilùs "любвеобильный", вин. meĩlų, mýliu, mylė́ ti "любить", лтш. mĩl̨ š "милый", др.-прусск. mijls, далее др.-инд. máуаs ср. р. "услада, удовольствие, радость", лат. mītis "кроткий, дружелюбный", ирл. mōith "нежный", греч. μείλιον "приятный дар"; (просторечи Исконно производное от е, народно- исчезнувшего года, в болг. диалект поэт.) ах со значением «удобство» еще из вестного. ст.-слав. годьнъ εὑάρεστος "услужливый", сербохорв. го̏дан "подходящий", словен. gódǝn "ранний, зрелый", 31

прелесть чеш. hodný "пригодный, достойный, способный", польск. godny, в.-луж. hódny, н.-луж. gódny. 4) Старо (Устаревше -славянский язык, префиксальное п е роизводное от *льсть «лесть» и ироническ Первичное значение — ое). «обман, совращение»; лесть общеслав. суф. производное от той ж е основы, что готск. laist (ср.lais «я знаю» < «напал на след», леха «борозда, гря дка»). Исходно — «борозда, колея» > «след», далее — «умение, знание» (из указания дороги, по которой на до идти), «хитрость, обман, лукавство» Очарован ие, обаяни е, привлекат ельность; 2) множеств енное число ч. П риятные, пленящие явления, впечатлен ия. 3) О комчёмнибудь пре лестном, чарующем 4) множестве нное число ч. Внешние черты женской красоты смазливость Миловидность, (разг., внешняя.привле неодобр.) кательность 1) живописнос свободная живая С неодуш. ть выразительность , яркая образность, красочность. красивость Чисто внешняя красота Из Словаря В.И.Даля: От «смазень» муж. щеголек, смазавшийся мастями, духами, припомаженный, нарумяненный. 2. Поддельный ценный камень, дублет. 3. Смазливый, пригоженький, хорошенький лицом. [9, Даль : 1865.] образовано по методу кальки с древне-греческого zographia живой + писать (ζωγραφία). См. «краса» 32

лепота благолепие краса , украшения с притязаниями на красоту. красота, велико (Устаревше лепие е) 1) Торжестве нная, величественн ая красота; великолепие. 2) Благоприс тойность, степенность, чинность 3) Благообра зие Украшение, слава чего-либо (Устаревше е, книжное) 2) о поведении человека 3) о внешности человека. (Устаревше е, поэтическое , высокое) См. «лепый». Праславянское, от лепить, первоначально «прилегающий, липнущий», затем «подходящий, хороший, красивый» Заимствованное из старославянского языка. Буквально — «добрая красота». старо-славянское краса κόσμος (Супр.), болг., сербохорв. кра́ са "змея" (эвфемизм), чеш., слвц. krásа "красота", польск. krasa -- то же, в.-луж. krasa, н.-луж. kšasa "великолепие".Общеславянское, вероятно, родственно др.-исл. hrósа "хвалиться", нов.-исл. hrós "слава", далее -- др.-исл. hróđr "слава", гот. hrōþeigs "победоносный", д.-в.-н. hruom "слава"; В русском языке слова, характеризующие понятие красоты противопоставляются по различным признакам в той или иной степени. Так, например, одни определения характеризуют предметы с позиции их внешних свойств, которые зачастую воспринимается как наименее значимые. С другой стороны выступают понятия, акцентирующие внимание преимущественно на внутренних качествах, сущностных характеристиках описываемого. Однако, учитывая тот факт, что данная категория понятий особенно ярко выявляет лично стное отношение индивида, как следствие, возникает 33

противопоставление на основе объективности-субъективности на различных уровнях. Например, красота, в целом, как понятие положительное, вызывает в сознании человека целый спектр позитивных коннотаций, но её конкретное проявление неизбежно объединяет подсознательные фоновые представления с сиюминутными впечатлениями и субъективной оценкой. Лексические единицы в этой связи несмотря на то, что довольно часто бывают истолкованы синонимично, в абсолютном большинстве словарных статей соп ровож дают ся п ом ет ам и, уточняющим и их функциона льностилистическую и эмоционально-экспрессивную окраску. Естественно, что с течением времени, звенья синонимического ряда, получившие наибольшее распространение в языке, частично утрачивают эмоциональную напряжённость, переходят в разряд стёртой лексики. Таблица №4. Имя Толкование прилагатель ное красивый 1) Нравящийся своим внешним видом, поражающий зрение правильностью очертаний, сочетанием тонов, соотношением линий. Отличающийся гармоничностью, стройностью движений. 2) Производящий эстетическое впечатление. 3) Нравственно прекрасный. прекрасный 1) Очень красивый. 2) Очень хороший. 3) обладает достоинствами, Стилистичес кие пометы Этимология [23, Фасмер 1986.] См. красный > краса См. красный > краса 34

хорошенький миленький казистый красный очень хорошими, несомненно положительными свойствами, качествами. 1) уменьш. к хороши й 2) Миловидный, с пр иятной внешность ю. Привлекательный на вид, хорошенький. Видный, красивый. 1) красивый, прекрасный, ясный, светлый. 2) Парадный, почетный. (фам. ирон.). Наиболее вероятно предположение о происхождении из сокращенной формы на -шь от хоро́ брый разговорное См. «миловидность» Устаревшее, просторечное От: «казать, кажу», вероятно предположение о чередовании и.-е. ǵ и ḱ в конце к. (ср. греч. δίκη "предначертание, указание"; δεῖγμα "доказательство" и т. д.) и родстве с др.-инд. kā́ c̨atē "появляется, блистает, светит", ākāc̨ ya "увидел", авест. ākasat ̃ "увидел", нов.перс. āgāh "сведущий", далее: др.-инд. cáṣṭē "появляется, видит", саkṣаs ср. р. "блеск, сияние, лицо", авест. čašāite "учит, наставляет", ср.-перс. čāšītаn "учить", греч. τέκμαρ "знак"; 2)перен. устар От «краса», староевшее славянск. ср. κόσμος (Супр.), болг., сербохорв. кра́ са "змея" (эвфемизм), чеш., слвц. krásа "красота", польск. krasa -- то же, в.-луж. krasa, н.-луж. 35

миловидный интересный пригожий kšasa "великолепие". Общеславянское, вероятно, родственно др.-исл. hrósа "хвалиться", нов.-исл. hrós "слава", далее -др.-исл. hróđr "слава", гот. hrōþeigs "победоносный", д.-в.н. hruom "слава" Приятный, милый на вид народно-поэт.; От «миловидность», . о человеке, древне-русское ст.-слав. лице милъ ἐλεεινός родственно лит. míelas, mýlas "милый, любезный", méilė ж. "любовь", meilùs "любвеобильный", вин. meĩlų, mýliu, mylė́ ti "любить", лтш. mĩl̨ š "милый", др.-прусск. mijls, далее др.-инд. máуаs ср. р. "услада, удовольствие, радость", лат. mītis "кроткий, дружелюбный", ирл. mōith "нежный", греч. μείλιον "приятный дар"; Красивый, разговорное впервые у Петра I (1703 привлекательный. г.); см. Христиани 20. Возможно, через польское interes (см. Смирнов 122) или нем. Interesse из ср.-лат. interesse "иметь важное значение". Красивый, миловидный, просторечное, От «пригожесть», а также вообще народно-поэт., исконное производ хороший. устар. и обл. ное от исчезнувшего года, в болг. диалектах со з начением «удобство » еще известного. 36

смазливый живописный благолепный старо-слав. годьнъ εὑάρεστος "услужливый", сербохорв. го̏дан "подходящий", словен. gódǝn "ранний, зрелый", чеш. hodný "пригодный, достойный, способный", польск. godny, в.-луж. hódny, н.-луж. gódny. От «смазливость», согласно Словарю В.И.Даля: «смазень» муж. щеголёк, смазавшийся мастями, духами, припомаженный, нарумяненный. 2)Поддельный ценный камень, дублет. 3)Смазливый, пригоженький, хорошенький лицом. Миловидный, с приятной, привлекательной внешностью. разговорное, неодобритель ное 1)Красивый, достойный изображения в живописи. 2)Красочный, картинный. 3)Образный, яркий, выразительный Величественно, торжественно красивый; великолепный о неодушевленн ом предмете 3)перен. (о языке, слоге и т.п.). От «живописность», образовано по методу кальки с древне-греческого zographia живой + писать (ζωγραφία). (Устаревшее, книжное) цслав. заимств., вместо исконнорусск. *бологъ; см. болого. Весьма употребительно благов словосложениях как соответствие греч. εὑ-, 37

лепый пригожий, красивый, изящный, украшенный 2) хороший, пристойный 3) подобающий, надлежащий, должный 4) годный, полезный, необходимый 1) С л о в а с к о р н е м *kras-, (Устаревшее, книжное) напр.:благочести́ вый εὑ σεβής, благонра́ вный εὑ ήθης, благоро́ дный εὑγε νής праславянское, от которого в числе прочего произошли: старо-славянское лѣпъ ( греч. προσήκων, δέων, π ρέπων); ср.: укр. лíпший «лучший», болг. леп «красивый», сербохорв. ли̏jеп, ж. лиjѐпа, словенск. lе̑ р, ̣ ж. lẹ́ ра, чешск. lерý (сравн. степ. lерí, lерší), польское lерszу, нареч. lерiеj «лучше», в.-луж., н.-луж. lěpy «красивый, хороший». От лепить, первонач. «прилегающий, липнущ ий», затем «подходящий, хороши й, красивый»; ср. латышск. laĩpns «милый, общительный»; Сближение с лат. lepidus "красивый, изящный" считаются исконно славянскими, зародившимися в праславянской речи и не имеющими прямых соответствий в индоевропейских языках. Известно, что этимологический пласт составляет внутреннюю форму концепта, и в речи присутствует опосредованно. Этот признак открывается исследователями языка и в случае с данным корнем, вызывает некоторые противоречия. С одной стороны, присутствует определённое сходство с типичными отглагольными именами с долгим гласным [а] в корне слова, такими как *kara, *slava, *trava. Глагольным 38

производящим при этом выступал глагол с корневым –е-, в данном случае – он звучал бы *kresati/ *krešiti. Согласно предположению Ф.Ф. Фортунатова, Эриха Бернекера, в основе сближается с литовским *krósnis - 'печь, очаг', латышским *krâsns 'печь'. Исходное понятийное значение же сводится к *krаsa - 'жар, блеск (огня)', которое впоследствии деформируется в 'красота красивый' а также 'красный'. С другой стороны, правдоподобной, по мнению О.Н.Трубачёва, кажется теория, по которой деривация выводится из литовского глагола ‘kùriti’ со значением 'создавать, производить', его периферийная семантика 'разжигать (огонь)', от устойчивого словосочетания ‘ùgni kùriti’ , в первоначальной буквальной интерпретации именно 'создавать огонь'. Основное значение родственного ему *krešiti – это 'воскрешать, освежать', дополнительное же 'искриться, сверкать' от *krěsъ – 'летний солнцеворот', семантически слагающийся из 'возрождение' и 'огонь'. Таким образом О.Н.Трубачёв реконструирует словосочетание, которое представляется исторически существовавшим: *kresati ognь - 'создавать огонь'. Стало быть, *kresati – 'создавать, творить', в этом месте, безусловно можно провести параллель с латинским *creō ‘создавать, творить, производить', также *crēscō 'расти'. С точки зрения типологических славяно-индоевропейских языковых процессов, подобная гипотеза кажется справедливой (*krаsa - *kresati/ *krešiti, соответственно мена *ō : *ē) Семантика слова *кrаsa в рамках этой же гипотезы, восходит к 'цвету жизни', затем 'цвет, цветение (в растительном мире)', преобразовавшееся в 'красный цвет, румянец' и, как результат 'красота' в наиболее общем смысле. 39

1.7. Данные из частотного словаря [33, Frekwencyjny słownik synonimów języka polskiego.] Согласно статистике употребления имён существительных, с вя з а н н ы х с п о н я т и е м к р а с от ы в п ол ь с ком я з ы ке , н а и б ол е е распространённым можно назвать «piękno»: krasa=16, 00; powab=100, 00; wdzięk=526,00; uroda=803,00; piękność=910,00; czar=1438,00; piękno=1858,00; cudo=336,00; В отношении прилагательных нельзя с уверенностью выделить самое частотное определение, примерно одинаковые показатели имеют слова «miły» и «wspaniały». Наименьшим же распространением в узусе пользуется определение «urodziwy»: urodziwy=144,00; przystojny=1875,00; gładki=553,00; uroczy=530,00; miły=3917,00; cudny=188,00; przepiękny=241,00; cudowny=1423,00; wspaniały=3896,00. Степень номинативной плотности рассматриваемого концепта, как видно, довольно высока, так как на протяжении веков он находил выражение в языке как на уровне книжной лексики, так и в разговорной речи. 40

1.8.Тематико-идеографический подход в сопоставлении языков Сопоставительное изучение языков, основанное на идее классификации лексических единиц по тематическому принципу, даёт возможность увидеть типологически общее в сравниваемых языках, с точки зрения психологии, бытового устройства, культуры, одновременно с этим подчёркивая и национальную специфику. Также подобный метод даёт характеристику языка относительно его происхождения, истории межъязыковых влияний и заимствований, доказывает или опровергает наличие генетического родства тех или иных сопоставляемых языков. 41

1.9.Специфика фразеологического значения, в сопоставлении со значением лексическим Системно-семантические связи лексем и фразеологизмов со своей спецификой имеют длительную традицию исследования. Эти два типа номинативных единиц составляют основу типологических, семантических связей внутри единых лексико-фразеологических, идеографических полей. При выявлении основных идеографических пластов в рамках одного языка, перед исследователем открывается возможность крупным планом увидеть набор важнейших конституирующих понятий, функционирующих внутри определённого культурно-национального сознания, отражённого непосредственно в языке. Следует отметить, что принципов выделения семантических или фразео-семантических полей существует множество. Основными можно назвать те, что предлагают ориентироваться либо, в основном, на грамматическое значение языковых единиц либо же на семантику. Фразеологические сочетания, фразеологизмы, как и, отчасти, почти любая языковая единица, (хоть и в несравненно меньшей мере) наделены экспрессивной составляющей, следовательно, имеет смысл при классификации ориентироваться на семантику. Тем не менее, следует непременно учитывать грамматический аспект, ввиду неразрывной закономерной связи означаемой и означающей сторон языкового знака. Обыкновенно, категориальное значение, приписываемое семантическому полю, соотносится с определённой частью речи, что актуализирует лексикограмматический анализ. Фразеологизмы, наравне с иными лексическими единицами, образуют семантическое поле, при условии, что они соотносятся с одним и тем же кругом представлений, концептов, схожих, либо антонимичных по своему значению. Семантические поля включают семантические группы, в 42

свою очередь состоящие из синонимичных фразео-лексических групп, допускающих вариации по шкале экспрессивности, по объему значения, наделённых дополнительными семантическими оттенками. Весь этот массив охватывают макрополя - семантические поля, объединённые одной темой. Семантика слова и семантика фразеологизма в настоящем исследовании рассматриваются на одном уровне, но между этими понятиями существует принципиальная разница. Семантика, в совокупности с обозначаемым объектом, составляет основные критерии при отборе лексических единиц. Однако компонентная членимость фразеологических единиц выливается в структурное многообразие данной группы. Также следует отметить, что фразеологизмы отличает эмоционально-экспрессивная окрашенность. Вследствие чего, несмотря на то, что лексические и фразеологические языковые элементы схожи в функциональном отношении, куда более насыщенными в оценочном плане оказываются фразеологизмы. Ряды языковых единиц, составленные по принципу синонимичностиантонимичности, хоть и не имеют общего значения, но характеризуются тем, что выполняют одну и ту же функцию, освещая разные стороны одного и того же явления а значит, входят в одно семантическое поле. Различия между ними проявляются в виде семантических и стилистических оттенков. 1. Фразообразование в различных языках подчиняется отдельным моделям и способам, существующим на сегодняшний день. Механика переложения значения денотата на фразеологическую единицу присуща всем языкам в большей или меньшей степени. При этом, перво степенное значение приобретает ассоциация, вызываемая определённым понятием и в определённой среде. Ассоциация может быть как авторской, присущей единичной личности, так и социальной, возникающей в так называемом общественном сознании. В стадии подбора языковых средств 43

для выражения реалии неизбежно участвует подсознательный элемент, некая историческая память, которая отчасти может быть закреплена и в самом слове. Важны внутрикультурные явления, ассоциации могут возникать среди прочего и на почве литературы – как значимой только для именующей нации, так и мировой, актуальность которой не ограничивается пределами языкового пространства. Многоплановость ассоциаций позволяет заключить в наименовании некий пучок, возникший на стыке рационально осознаваемого и эмоционально-образного в сознании человека. Буквальное же значение совокупности подобных элементов фразеологической единицы едва ли будет отсылать к денотату, так, зачастую области, задействующие надъязыковые к ат е г о р и и , о с т а ю т с я н е м о т и в и р о в а н н ы м и д л я н е - н о с и т е л е й рассматриваемого языка. Механизм такой номинации, это, как правило, метафора, основанная на сравнении реальных признаков именуемого предмета и признаков отвлеченной реалии, возникшей в сознании. Л. В. Щерба писал относительно сочетаемости слов: «…правила сложения смыслов, дающие не сумму смыслов, а новые смыслы». [4, Щерба 1974: 2439.] Таким образом, акт номинации представляет собой одновременно двунаправленное движение: одно направление формирует сам мотив номинации и его переосмысление, а второй – ассоциативный поток, который оживляет денотат. При этом, вне зависимости от авторской интерпретации концепта, (хотя и эта, как и любая иная интерпретация, ценны как факт, как словоупотребление носителем языка, репрезентантом некоего коллективного сознания) неопровержимым доказательством его существования служит уже само наличие текстов, конкретных примеров употреблений. Справедливо, тем не менее, что подобное толкование не может претендовать на безукоризненную правоту, еще по той причине, что концепт по своей природе не может быть привязан к неизменному определению. 44

1.10.Сочетаемость лексических единиц Основные внутренние связи в системе языка, ассоциативные ряды, варианты сочетаемости, контексты использования становятся явными вследствие выявления сущности и природы языковой единицы. Этот процесс помогает осуществить идеографическая классификация лексического фонда языков мира. Что важно, сущность эта выясняется в контексте сознания конкретного круга индивидов-носителей языка. Для каждого языка антонимические и синонимические связи, типы тривиальных синтаксических и семантических валентностей раскрывают определённый уклад языкового сознания. 45

1.11.Сочетаемость с лексическими единицами польского языка Таблица №5. [30, Skorupka. Slownik frazeologiczny jezyka polskiego1985.] Понятие / определение Примеры; словарные пометы (при наличии) piękno Сочетаемость Толкование (если требуется) w sztuce, poczucie piękna. Odczuwać, rozumieć piękno. (В искусстве, чувство прекрасного; Чувствовать, понимать прекрасное) piękność Idealna, skończona; okrzyczana, (zwykle o osobie). sławna piękność (Идеальная, совершенная; пресловутая, знаменитая) piękność k o g o , czego: kobiety, oczu, poezji, duszy, uczuć itp. (Красоты кого/чего: женщины, глаз, поэзии, души, чувств и т.п.) Rzadkiej piękności (osoba, pierścień, koń). (Редкой красоты) Wiosna już w całej krasie, w całej piękności. Fel. E. Syb. III, 277. Wyniosłe czoło i rzymski nos dodawały piękności jego obliczu. Sienk. Pot. IV, 80. Olśniła go nie tylko swoją pięknością, ale także rozumem. Święt. A. Nałęcze 42. W całej piękności: Wystąpić w całej piękności. (Во всей красе) Dodawać komu, czemu piękności (Добавлять кому-либо очарования Nie grzeszyć pięknością (Не грешить красотой) Odkrywać coraz to nowe piękności czego a. w czym. (Открывать всё новые красоты чего-либо; в чём-либо) Odznaczać się pięknością (Отличаться красотой) Olśniewać (kogo) pięknością (Ослеплять красотой) <być brzydkim> (o mieście, okolicy). 46

Tylko nie złość się stary, — zawołał. — Złość piękności szkodzi. Andrz. Popiół 277. Słynąć z piękności (Славиться красотой) (o osobach, widokach). Złość piękności szkodzi (Гнев губит красоту) <czyni szpetnym> Таблица №6. [30, Skorupka. Slownik frazeologiczny jezyka polskiego1985.] Понятие / определение Примеры piękny Сочетаемость jak Apollo, jak anioł, jak malowanie, jak róża, jak marzenie, jak bóstwo (Как Аполлон, как ангел, как картина, как роза, как сон, как божество) Charakter (характер) Толкование (если требуется), при наличии словарные пометы <szlachetny, zacny> dzień; piękne lato (прекрасный день, лето) <pogodny-e> kraj, kolor, dom, ogród, kwiat, obraz itp., piękne miasto, drzewo; piękna twarz, suknia itp. (Страна, цвет, дом, огород, цветок и т.п., город, дерево; лицо, юбка и т.п.) język, utwór, wiersz (язык, произведение, стихотворение) Muzyka (музыка) mężczyzna, piękna kobieta (мужчина, женщина) myśl, zamiar (мысль, намерение) Piękniejsza połowa rodzaju ludzkiego (Прекрасная половина человечества) <cudny(-e, -a), śliczny(-e, -a)> <odpowiadający kanonom piękna). <urodziwy (-a) >. (chwalebna(-y)). Żart. (kobiety, płeć piękna) 47

ręce, nogi (руки, ноги) Pięknej roboty (pierścień). (Тонкой, искусной работы (кольцо)) Piękna rzecz między mężami piękna rzecz zacnymi przodkować, (Прекрасное, похвальное дело) ojczyźnie dobrze radzić, strapionych ratować. Bardz. SW Piękne rzeczy! — Piękne rzeczy! powtarzała, załamując ręce (Красота! – неодобрит.) ciotunia — piękne rzeczy!... natrę mu uszów porządnie za to hultajstwo. Skiba Poziom. Najpiękniejsze słówka nie piękne słowa, słówka przeistoczą fałszu na (Красивые слова) prawdę. Gol. Wym. piękna sumka (значительная сумма) Wystawa sztuk pięknych. Sztuki piękne (Изобразительное искусство) Osiemdziesiąt lat — to piękny wiek piękny wiek! SW (Прекрасный/почтенный возраст) piękne wykształcenie (прекрасное образование) Na progu stała pięknego Pięknego wzrostu wzrostu kobieta czarno (<внушительного> роста) ubrana. Krasz. Zadora Poszła pewnego pięknego Pewnego pięknego dnia, poranku, dnia w świat za pierwszym wieczora mężczyzną, który się jej (В один прекрасный день/ утро/ nawinął. Boy Flirt вечер) Grała jeden z Jeden z najpiękniejszych: najpiękniejszych nokturnów widoków, obrazów itp.; jedna z Szopena. Żer. Prom. 126. najpiękniejszych chwil (w życiu) (Один/одна из прекраснейших видов, картин, минут) Piękne wyrazem duszy piękny c z y m oblicze. Pług Zagon I, 10. ( Прекрасен/ красив чем) Twarz piękna kształtem i wyrazem. Swięt. A. Duchy 252. daw. : Jejmość [...] zastałem Na piękne haniebnie cichą i (Совершенно, совсем) pokorniutką. Rozniemogła się nawet w tych czasach na piękne. Kaczk. Grób II <kształtne> <chwalebna> <wykrzyknienie wyrażające oburzenie, dezaprobatę> <komplementy; frazesy> (znaczna) <znaczny, niemały> <gruntowne, wszechstronne> <słusznego> Требует определённой грамматической формы <jakiegoś dnia itp.> <na dobre, całkowicie, zupełnie> 48

Piękny kawaler! Albo ziewa przy pannie, albo jak mruk siedzi. Dygas. Pióro 90. Piękny z ciebie zbójnik! Niewinne baby i dzieci katować, a starościńskim dał się wziąć jak baran. Psy te [bernardyńskie] mają od dawna piękną kartę w historii [...] wsławiły się odgrzebywaniem spod śniegu podróżnych, zbłąkanych w górach szwajcarskich. Dyak. Przyr. 82—83. Zarówno więc w dziejach spontanicznego kształtowania się języka jak i w dziejach celowej, świadomej pracy nad jego uprawą [...] ma Warszawa piękną kartę. Dor. Rozm. 11. Piękną nicią przewija się przez opowiadanie stosunek między ojcem a synem. Rocz. Lit. 1937, 196. Wszystko w pięknych widział kolorach. Lel. Listy II, 235. piękny (mi) ... iron. (z rzecz. lub przym.) a piękny z ciebie ... <wyraża zaprzeczenie (прекрасный/ хороший из тебя treści zawartej w …) towarzyszącym rzeczowniku lub przymiotniku, naganę, przymówkę> Mieć piękną kartę w historii, w <mieć zasługi, zasłużyć dziejach się w przeszłości> (Иметь заслуги, прославиться чем-либо в прошлом) Przewijać się piękną nicią przez co (Проходить красной нитью) <przedstawiać się pięknie, okazywać się> Widzieć co w pięknych kolorach (Видеть что-либо в розовом цвете) Zostawić po sobie p-e imię (Оставить по себе доброе имя, добрую славу) Nie to piękne, co piękne, ale co się komu podoba. (w różowych) <chwalebne wspomnienie>. przysł. <не то красиво, что красиво, а то, что нравится. > Таблица №7. [30, Skorupka. Slownik frazeologiczny jezyka polskiego1985.] Понятие / определение Примеры pięknie Сочетаемость Толкование (если требуется), словарные пометы (при наличии) pięknie chodzić, mówić, pisać (красиво говорить, ходить, писать) 49

kłaniam się pięknie; dziękuję pięknie itp. Przegadali się z Figurą [...] Niby nic, ładnie pięknie, ale się przegadali. Kowalew. M. Kamp. 189. Książę Bogusław pod Beresteczkiem pięknie sobie poczynał. Sienk. Pot. I , 221. Wszystko to pięknie, panie Matkowski, ale to nieładnie, że tak od rana, już przy śniadaniu, było parę kieliszków. Szan. J . Teatry 55. pięknie się tu prowadzicie! Pięknieśmy mu odpłacili za gościnność, nie ma co mówić. Sienk. Wołod. I, 200. Kłaniać się, (po)dziękować pięknie (Кланяться; благодарить <вежливо>, в формах вежливого обращения) Ładnie pięknie <якобы вежливо> (w formułach grzecznościowych): <uprzejmie>. Poczynać sobie pięknie (<мужественно сражаться>) książk. <dzielnie walczyć> Wszystko to pięknie, ale … (Всё это прекрасно, но …) ... <to racja, na wszystko zgoda, ale... > Pięknie(ś) się spisał! («красиво» поступил) iron. przysł. Z każdym pięknie, z nikim szczerze. (посл. <гладко, мило, льстиво>) <gładko>. pot. <niby grzecznie> Таблица №8. [30, Skorupka. Slownik frazeologiczny jezyka polskiego1985.] Понятие / определение Примеры ładny Сочетаемость chłopiec, mężczyzna; ładna dziewczyna (мальчик, мужчина; девушка) oczy, ręce, usta itp. (глаза, руки, губы и т.п.) dzień, ładna pogoda itp. (день, хорошая погода и т.п.) Толкование (если требуется), при наличии словарные пометы <kształtny(-a,-e), przystojny(a, -e), urodziwy (-a, -e), pociągający(-a,-e) wzrok, piekny(-a, -e)> <słoneczny (-a), bezdeszczowy (-a)> 50

Willa kosztowała go 1adny grosz. Zaoszczędzić ładną sumkę. Zarobić na czym, włożyć w co itp. ładne pieniądze. Ładny interes! Spóźnię się do sądu ... sąd wzda wyrok zaoczny. Prus Lalka III, 54. ładny głos (красивый голос) grosz, majątek; ładna sumka; ładne pieniądze (грош, имущество; приличная сумма; большие деньги) kawał, szpas (анекдот, розыгрыш, история) <dzwzeczny, przyjemnie brzmiący> pot. <znaczny(-a, ~e), pokaźny(-a, -e)> pot. iron. (zwroty wyrażające niezadowolenie, zdziwienie, zaskoczenie; <Fatalna historia, brzydki kawał, psikus> ładny kwiat, kwiatek albo ładne kwiatki (красивый цветок, красивые цветочки) Wyniósł się ze wsi na parę ładnych miesięcy, udając się w niewiadomym kierunku. Мort. Wiano 107. Plewa ładnych parę lat pracował w kuźni. Hamera Plewa 58. Uważaj pan, panie ładny. Meis. Sześciu 55. Nie dasz się oćmić lada słówkiem ładnym, ale będziesz stał twardo przy sprawie ludowej, chłopskiej. Bojko Dusze 27. Siedemdziesiąt dwa lata chłop Przeżył. Ładny wiek... Gaz. Rob. 289, 1954. Ta pani? O,to osóbka, której rokują ładną przyszłość! Krucz. Sidła 279. Ładna książka (интересная книга) ładne miesiące, lata; kilka, parę ładnych miesięcy, lat (wiele miesięcy, lat) (долгие месяцы, годы) <O ciekawej, interesującej treści.> pot. Ładna okolica (красивая местность) Panie ładny (Разг. оборот 'господин хороший') malownicza ładne słówko albo słówka (Красивые слова) gw. miejska <zwrot wykrzyknikowy, mający zwykle charakter zaczepki> (powiedzenie błyskotliwe, efekciarskie) ładny wiek (Прекрасный/почтенный возраст) Mieć ładną przeszłość a. ładną kartę w przeszłości (Иметь заслуги, прославиться чем-либо в прошлом) (poważny) Rokować ładną przyszłość (пророчить большое/ красивое будущее) Nie to ładnie, co ładnie, ale co się komu podoba. <pomyślną, wielką> a) <być człowiekiem zasłużonym b) iron. Mieć ładną przeszłość(o kobiecie: mieć liczne przeżycia, Przygody erotyczne; prowadzić się niemoralnie>. Przysłowie (посл.) 51

<не то красиво, что красиво, а то, что нравится. > 52

1.12.Сочетаемость с лексическими единицами русского языка Таблица №9. [14, Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. Денисова, В. В. Морковкина. 1983.] Понятие / определение Примеры Сокровища душевной красоты совмещены в нём были благодатно (Некрасов). Красота природы всегда восхищает человека. Худое и бледное лица [мельничихи] ещё хранило следы красоты замечательной (Тургенев). КРАСОТА Сочетаемость Истинная, необычайная, удивительная, поразительная, чарующая, пленительная, трогательная, редкая, редкостная, своеобразная, необычная, былая, душевная, духовная, его/ её красота. Красота кого-чего: человека, женщины, девушки, юноши души, поступков Толкование (если требуется), при наличии словарные пометы о человеке природы какой-л. вещи, картины, одежды, лица Очарование, тайна, следы красоты. Ув и д е т ь , з а м е т и т ь , оценить, описать, изобразить воспеть понять красоту Поклоняться, радоваться, завидовать красоте высокое [кого-чего-л.]. [кого-чего-л.]. Наслаждаться, плениться, восхищаться, любоваться, гордиться красотой кого-чего-л. отличаться, выделяться красотой [какой-л.] 53

(родной страны …) -красивые места; то, что производит впечатление своим красивым видом. Несмотря на постигшую нас неудачу, мы не могли быть равнодушными к красотам природы (Арсеньев). В красоте (найти что-л. ~, [кого-чего-л.] открыть что-л. ~, увидеть что-л. ~, ~ было что-либо ...) За красоту (полюбить коголибо ~ ...). О красоте, про красоту «про красоту» - разговорное [кого-чего-л.] (рассказывать, писать) Перед красотой [кого-чегол.] (преклоняться ~, остановиться ~ ...) По красоте (~ не иметь [себе] равных Красота [кого-чего-л.] привлекает кого-что-л. ‚ вызывает что-л., радует кого-что-л., восхищает когол. проявляется в чём-л., видна в чём-л. Красоты природы только множественное число Таблица №10. [14, Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. Денисова, В. В. Морковкина. 1983.] Понятие / определение Примеры Человек он был молодой, красивый собой, очень решительный и энергичный. Черты её лица были красивы и правильны. (Тургенев). красивый Сочетаемость Толкование (если требуется), при наличии словарные пометы Человек, девушка, лицо, глаза, голос, походка, движения 54

Посмотрите, какой красивый цветок! цветок, картина, вид, пейзаж, закат, музыка, стихотворение, костюм, ваза, сад, дом, город, корабль Красив собой/собою; красив Краткая форма: красив, лицом; красив какой-л. красива, красиво, красивы. ([не]яркой, удивительной …) красотой Красив на лицо, на вид Очень, удивительно … красивый. Быть, стать, казаться красивым. Кто-л. красивый/красив; что-л. красивое/красиво. Красиво одеваться, наречие танцевать Таблица №11. [14, Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. Денисова, В. В. Морковкина. 1983.] Понятие / определение Примеры Улыбка сияла ещё светлее на её прекрасном лице. (Л. Толстой). Девушка была прекрасна. прекрасный Сочетаемость Фигура, лицо, овал лица, лоб, глаза, улыбка, волосы пейзаж, вид на что-либо Быть ... прекрасным. Кто-либо прекрасен; чтолибо прекрасное/прекрасно. Человек, люди, юноша, молодой человек, женщина, девушка отец, муж, сын, мать, жена, дочь. работник, специалист, адвокат, учитель, воспитатель, врач, инженер, лектор, оратор, собеседник, рассказчик, композитор, режиссёр, писатель знаток чего-либо Толкование (если требуется), при наличии словарные пометы I. Значение: Очень красивый. 2. Значение: Очень хороший, отличный. 55

Мой отец дал мне прекрасное образование (Чехов). Погода была прекрасная: солнце сияло и грело, но не пекло; свежий ветер бойко шумел в зелёных листьях (Тургенев). Вы прекрасно выглядите. характер, настроение, расположение духа, манеры, способности, память, знания, образование, воспитание, подготовка, мысль, цель Книга, роман, повесть, рассказ, пьеса, спектакль, концерт, балет, постановка географическое положение, климат. погода, день, вечер, утро, ночь прогулка, квартира, мебель, библиотека, костюм, платье Просто, несомненно, безусловно … прекрасный. Быть, оказаться, считаться, казаться прекрасным. Кто-либо прекрасный; чтолибо прекрасное/прекрасно. Прекрасно (наречие) знать что-либо, понимать чтолибо, петь, танцевать, читать стихи, выглядеть Подводя итог, можно заключить, что концептологические поля русского и польского языков, как языков славянских, во многом схожи. Это наглядно демонстрируют приведённые примеры, которые по причине своей частотности были зафиксированы словарями. В частности, одним из этимологически значимых соответствий можно назвать piękny красный/розовый, как в «Przewijać się piękną nicią przez co» ('Проходить красной нитью') или «Widzieć co w pięknych kolorach» ('Видеть что-либо в розовом цвете'). Что важно, в условиях русского языка пассивным компонентом концепта «красота» выступают цветовые характеристики. Взаимозаменяемости определений «красный-красивый» в русском языке, отвечает (хоть и не в полном смысле) взаимозаменяемость ładny – piękny в польском языке, например: „Nie to ładnie (/piękne), co ładnie (/piękne), ale co 56

się komu podoba”. (‘не то красиво, что красиво, а то, что нравится’); «Mieć piękną (/ładną) kartę w historii, w dziejach» (‘Иметь заслуги, прославиться чемлибо в прошлом’) «ładny (/piękny) wiek» ('Прекрасный/почтенный возраст'); «ładne (/piękne) słówkа» ('Красивые слова'). Подобные замены представляются возможными, поскольку первичным в речи в данном случае является передача идеи, концепта, а значимость вербальной оболочки отходит на второй план. Так, семантически ситуативные воплощения концепта «красота» включают лексику из разных семантических полей, которым соответствуют 'доброта', 'значительное количество чего-либо' («ładna sumka»; «ładne pieniądze» 'приличная сумма', 'большие деньги' – в этом случае раскрывается историческое значение общеславянского понятия «лад»), 'цвет'; 'время' («ładne miesiące, lata» 'долгие месяцы, годы'). 57

1.13.Этимология слова «piękno» Не смотря на значительное количество русско-польских языковых параллелей, одно из центральных языковых воплощений «красоты» в польском языке, в частности, «piękno», относится исключительно к западнославянскому языковому пространству. В то же время очевидны и некоторые специфические черты, присущие лишь определённому языковому коллективу. Безусловно, на польский язык значительное влияние оказала латинская культура, которая на протяжении столетий выполняла функции языка церкви, языка науки, а, следовательно, и культуры. Многие понятия, выкристаллизовавшиеся в латинском языке, перетекли в польский, были переняты культурным сообществом и позже, вместе с реформацией и иными историческими пертурбациями, претерпевали изменения, массово переводились на национальный язык, формируя национальное лингвокультурное пространство. Одной из ярких черт, характеризующих красоту в условиях русского языка, помимо присущей большинству языков мифологичности, можно с уверенностью назвать фолклорность, которая, вероятнее всего, берёт начало в частичной стилистической маркированности входящих в номинативный состав концепта лексических единиц. Естественным образом, за счёт обновления словарного состава языка, корпус лексики книжного стиля увеличивается. Такие фразеологические единицы, как «красная девица», «красно солнышко», «красна речь притчею», «красный угол» (в избе), которым именовали почетный, там находился стол, и располагались иконы, само же место предназначалось для почетных гостей, «красное окно», окно, обращенное на улицу, в «мир», были выработаны лингвокультурным сообществом и широко употреблялись, в то время, когда «красивый» и «червонный» не имели столь тесной семантической корреляции. Так, к примеру, в современном языке до сих пор функционирует форма «прекрасный», но нет «прекрасивый» казалось бы, той, что 58

соответствовала бы ей в нынешнем понимании. Это является доказательством того, что язык не есть некий «объект в себе», а не что иное, как инструмент познания. Но концепт, как известно, не только осмысляется, он также является объектом чувственного восприятия. Вокруг вербального воплощения концепта кумулируются коннотативные ассоциации, чувственные образы, которые впоследствии накладывают свой отпечаток на физическое выражение концепта в языке. Типично, судя по языковому корпусу, противопоставление по линии утилитарный – имеющий чисто эстетические, метафизические ценности. Последние побуждают сознание обращаться к позициям идеального, имеющего высшие ценностные характеристики. Для надлежащего употребления дублетных форм крайне важны стилистические пометы, содержащиеся в словарной статье. На различия, как русских, так и польских определений зачастую указывают пометы «разговорное», «просторечное». Наиболее частотными, тем не менее, оказалась маркировка «устаревшее», «книжное», что свидетельствует о том, что данная форма видоизменилась либо же вышла из употребления. С точки зрения узуса, актуальна позиция экспрессивного потенциала понятия, поскольку свои позиции, в основном, сохраняют слова, с минимальной долей коннотативности и экспрессивного потенциала. Непосредственную связь с вышеупомянутым обнаруживают семантические оттенки языковых единиц, чаще всего наблюдающиеся в различной степени проявления признака. Следующим пунктом можно назвать отнесенность к тому или иному объекту – к одушевленному либо неодушевленному, к женщине либо мужчине, к взрослому человеку либо ребенку и т.д. По признаку внутренней мотивировки понятия в большинстве случаев обнаруживают высокую степень схожести, в таком случае речь идёт о вариантности дублетных форм, о внутреннем единстве понятий. Основным пунктом акцентировки внимания выступает, как правило, интенсивность протекания процесса либо степень выразительности признака. 59

ГЛАВА 2. 2.1.Вербализация индивидуально-авторской концепции и потребности языка Несомненно, для того, чтобы обе стороны, участвующие в коммуникации, могли свободно понимать друг друга в рамках какого-либо языка, им необходимо принять определённые конвенции, на которые будет опираться выбранная ими понятийная система. Таким образом, язык получает монополию на ограниченной территории и позволяет добиваться точности, хотя зачастую и ценой утраты индивидуальности, подведением к схематизации языковых конструкций. Языки же невербальные, если можно так выразиться, в куда меньшей степени подвержены подобным процессам. Эстетика искусства позволяет высказываться, избегая заготовленных заранее конструкций, наделяя своё послание неповторимыми оттенками, несущими отпечаток внутренней действительности автора. Механизация, некая прилизанность языка, с другой стороны, обеспечивает отсутствие разночтений, но обкрадывает язык, выте сняет спонтанно сть и неповторимость. Тогда как максимальное сближение с личностными языковыми предпочтениями зачастую лишает высказывание ясности. Язык вынужден существовать, лавируя между этими крайностями. Одним из возможных выходов могли бы стать, например, ассоциации, к которым предлагает обратиться Станислав Оссовский - они не обделены свежестью, доступны широкому кругу носителей языка, но при этом позволяют лишь приблизиться к искомому, подобрав схожую эмоциональную тональность. Механизм ассоциации запускается при условии, что участникам коммуникации знакома система языка с её канонами и нормами, знаком языковой код, выступающий фоновым фактором для восприятия лингвистических сигналов. «Под языковыми ассоциациями, таким образом, 60

понимается узуально закреплённая в сознании носителей языка и контекстуально обусловленная связь между эксплицированным в тексте словом-стимулом и системой других эксплицированных в тексте слов, соотносимых с ним как на основе многочисленных интегральных и дифференциальных признаков, так и на основе совместной встречаемости в потоке речи в качестве возможных контекстуальных партнёров» 8. Хотя, немаловажно отметить, что большое количество ассоциаций, доказавших свою употребительность внутри языкового коллектива, переходит в разряд типических, фиксируется словарями и более не привносит в речь оттенка новизны, оказывается неспособным удовлетворить индивидуально-авторские потребности. 61

2.2.История вербализации концепта «красота» «Прекрасное», в понимании современного человека, соответствует латинскому «pulchrum». Это понятие встречается в древние времена, средневековье, вплоть до возрождения, когда на смену ему приходит «bellum». «Bellum» происходит из понятия, изначально употребительного только по отношению к женщинам и детям, «bonellum», аффиксальный дериват, уменьшительная форма от «bonum», в русском языке «благо, добро», «dobro» по-польски. Из этого, слово общеупотребительное, но с ограниченной лексической сочетаемостью, сначала перешло в разряд свободных, а затем обрело значение «прекрасного» вообще и в итоге вытеснило «pulchrum». В качестве наследия латыни, в другие языки было перенято уже не «pulchrum», а только «bellum»: итальянским, как и испанским языком «bello», французским языком «beau», английским - «beautiful». В греческом языке это слово получило дефиницию «kalon» и употреблялось как субстантивированное прилагательное для описания «прекрасного» как отвлечённого признака или идеального понятия и существовало однокоренное ему, противопоставленное по признаку вещественности-абстрактности, «kallos». Русский язык позволяет провести п а р а л л е л ь с г р еч е с к и м . О т в л еч ё н н о е п о н я т и е о б о з н ач а е т с я субстантивированным прилагательным «прекрасное», понятия конкретные будут описаны словом «красота», хоть эти границы и в определённой степени условны. На материале польского языка, впрочем, некоторые сходства с греческим также можно заметить, первое проявляется в использовании однокоренных слов для вербализации концепта «прекрасного», как то «piękno», «piękny». «Piękny», при этом, может и, наиболее частотно будет выступать характеристикой конкретного предмета или явления. Подобный 62

механизм вполне закономерен для польского языка, по такому же принципу в нём функционируют материальные воплощения понятий «истины» т.е. «prawda», «блага» т.е. «dobro». Второе сходство может показаться изъяном, но древним, тем не менее, не воспринимали его как препятствие. Речь идёт о понимании «красоты» в широком смысле, хотя со временем языковые потребности людей менялись и в соответствии с ними менялся словарный состав языка. К примеру, то, к чему Платон отсылает в диалоге «Пир», называя идеей прекрасного, так же справедливо было бы назвать идеей блага. Там же без труда можно отыскать сочетания слова «красота» в таких комбинациях, как «красота тела», «красота души», «красота нравов и обычаев», «красота наук», «красота мальчишки» и «красота человека» вообще, «красота характера» (210 В – 211 В). В диалоге под названием «Гиппий Больший», можно столкнуться со словосочетаниями «прекрасные характеры», «прекрасные законы». С другой стороны, понятие прекрасного в те времена для греков без ущерба для смыслового содержания могли заменять понятия «симметрии» или соразмерности – для красоты, постигаемой визуально, и понятие «гармонии» или строения, для красоты, направленной на услаждение слуха. 63

2.3. Категория эстетики Категория эстетики порождает множество вопросов. Среди современных польских мыслителей, работавших в этом направлении, можно выделить Романа Ингардена, Владислава Татаркевича, Станислава Оссовского, Хенрика Эльзенберга, Мечислава Валлиса, Станислава Игнация Виткевича. Они, помимо прочих, рассматривали вопросы, затрагиваемые соотносимостью с категорией "красивого" или непричастности к ней. Владислав Татаркевич, в частности, утверждает, что среди множества разнородных теорий о прекрасном, получавшим наибольшее распространение в то или иное время в историческом процессе, функционировали в действительности три основополагающих понятия прекрасного. Первое из них, как уже упоминалось выше, прекрасное в самом широком смысле, бывшее в употреблении у древних греков. В объём этого понятия входила, помимо прочего, красота моральная, а стало быть, оно вмещало как сферу эстетики, так и сферу этики. Второе, согласно автору, прекрасное в исключительно эстетическом смысле. На этот раз, только то, что вызывало эстетические переживания, могло носить подобное определение. Но взамен оно описывало абсолютно всё, что вызывало соответствующие переживания - будь то цвет, звук или мысль. Это понимание, в сущности, стало главенствующим для современной европейской культуры. Третье – прекрасное так же в эстетическом смысле, с той лишь разницей, что восприниматься оно могло только посредством зрения, а значит, прекрасными могли быть лишь цвет и форма. Оно развилось уже в древности и получило распространение, в частности, у стоиков. В современном языке существует большая вероятность столкнуться с таким пониманием в разговорной речи, нежели в контексте эстетики. Не до конца ясно, как человек принимает подобные решения, в соответствии с какими критериями, всегда ли они одни и те же, что на них 64

влияет и в какой степени, можно ли воздействовать на них искусственным путём. Великие мыслители разных времён выдвигали свои дефиниции в попытках уловить суть красоты. Если обратиться к определению, данному Аристотелем, то мы услышим, что прекрасное, «прекрасное похвально и прекрасное есть благо» (Rhet. , 1 3 6 6 a 3 3 ) . Ф ома А к в и н с к и й в «Сумме теологии» напишет, «то, что нравится, когда наблюдаемо» (Summa Theologica, I q. 5 a. 4 ad 1). Определение Канта: «что нравится не посредством чувств, ни понятий, но нравится с субъетивной необходимостью, всеобъемлюще, непосредственно и совершенно бескорыстно» (Критика способности суждения, 1790, § 5) . Существует, например, точка зрения, что, человек в процессе восприятия изолирует от окружающей действительности предмет, который заведомо считает эстетичным. Согласно другой, в чём-то схожей концепции, созерцание эстетического - это по своей сути деятельность, лишенная какого бы то ни было интеллектуального усилия, она не имеет ничего общего с организацией, категоризацией, понятийным мышлением. В таком случае, если принять гипотезу о восприятии, изолированном от рассудка и системных связей, как объяснить тенденциозность и варьируемость данных понятий в рамках культурных, языковых общностей и исторических эпох? Эта теория, выдвинутая Эдвардом Абрамовским, до определённой степени справедлива, но лишь до определённой. В такой же мере мы абстрагируемся, переживая какую бы то ни было эмоцию. Эта мысль восходит к кантовской теории, гласящей о том, что изолируя предмет или понятие от действительности, человек тем самым отходит от идеи его практического смысла, воспринимает отвлечённо и независимо от материальной стороны жизни. (Kant, «Вezinteresowność stanów estetycznych») 65

2.4. Лад как идея гармоничности. На границе между красотой и порядком. «Все было взаимосвязано, и ничто не могло жить отдельно или друг без друга, всему предназначалось свое место и время. Ничто не могло существовать вне целого или появиться вне очереди. При этом единство и цельность вовсе не противоречили красоте и многообразию», - так рассуждает в своих знаменитых «Очерках о народной эстетике» Василий Белов: «Красоту нельзя было отделить от пользы, пользу - от красоты. Мастер назывался художником, художник - мастером». Польское прилагательное «ładny» имеет очевидно общеславянскую основу. Слово «лад» - коренное восточнославянское, является дериватом праславянских *ladъ, *ladьnъ, со значением «упорядоченный, порядочный, гармоничный, производящий приятное впечатление». Довольно широко представлен в родственных славянских языках, например, чешск. ladný, словацк. ladný, верхнелуж. ładny, укр. ла́ дни́ й, белорус. ладны. В словаре В.И.Даля можно увидеть слово «ладо» — им описывается один из супружеской четы, а также признак – милый, любезный. Этимологический словарь Фасмера приводит «лад» как помолвку, благословение, которое жених и невеста получают от своих родителей, «ладый» же – любимый дорогой. Слово «лад» также, издревле наделялось оттенком божественности, известно, например, что в некоторых средневековых словарях («Mater verborum») под именем Лады выступает богиня Венера. В большей степени сохранилось это понятие в народной культуре, в песнях, присказках, где по сей день может обозначать «нежно любимого друга, любовника, жениха, мужа, а в женской форме (лада) — любовницу, невесту и жену». Тогда как в говорах и диалектах: «ладить» 66

непосредственно ассоциируется с жизнью в согласии, любовно; “в ладу” – в мире; широко в обрядах и традиционных гуляниях: «ладковать — сватать и примирять, лады — помолвка, ладило — сват, ладинки — уговор о приданом, ладканя (галицк.) — свадебная песня». В музыке концепт сближается с понятием гармонии. Внимания заслуживает ассоциация по контрасту: «со значением «отсутствие порядка, лада, стройности» а также «bezład», который имеет следующую дефиницию в Варшавском словаре «хаос, неразбериха». К слову, не исключено, что в польский язык слово проникло именно через посредство русского. Вышеупомянутая же формация интересна тем, что она вплотную подходит к идее миропорядка. У истоков формирования вселенной, а точнее, взглядов, понимания и выстраивания теорий, обосновывающих факт появления жизни, как стройной системы, находится противопоставление хаоса и космоса. Подобная абстрагированная экстраполяция должна была вжиться в понятия более наглядные, близкие, очевидные. Образование мира как некоего космоса из хаоса соответствует идее «упорядочивания, улаживания» и не противоречит многочисленным архаиче ским традиционным обрядам, в основе своей воспроизводившим зарождение жизни. Так, новый год в мире славянства принято было праздновать весной, в соответствии с природным циклом обновления, опять же, как параллель ситуации космотворения. Движение любой культуры, направлено на преобразование изначального хаоса в осмысленную, пригодную для жизни и согласную общему потоку жизни систему, таким образом, мотиват слова «ład» восходит напрямую к одному из понятий-«столпов» любой современной цивилизации. Это подтверждают и слова Клода Леви-Стросса: «Требование порядка лежит в основании мышления, называемого нами первобытным, поскольку оно лежит в основании всякого мышления». В качестве одного из первых к слову «красота», подает толкование «порядок, устройство, распоряжение» словарь церковнославянского языка. 67

Ритм, переходящий в цикличность, быт слаженный, гармоничный, «лад» каждого дня в потоке традиции переходил в уклад. Лад народной жизни. Красота была не мыслима без утилитарности, а совершенство без простоты. «Искусство может жить в любом труде», – утверждает Василий Иванович в сборнике очерков «Лад». В этом мне видится принципиальное отл и ч и е с о в р е м е н н о го п од ход а к д е я т е л ь н о с т и , от п од ход а , скЛАДывавшегося издревле и постепенно утратившего актуальность в силу своей «энергоемкости», непрактичности, с точки зрения настоящего дня, когда во главу угла ставится высокая производительность, результативность и прочие количественные показатели доминируют над эстетическими и качественными. Крестьянское хозяйство, оттачивавшееся на протяжении столетий, всё со временем обрело образ единого безошибочного механизма. Если бы какая-то геометрическая фигура и могла бы описать подобное взаимодействие и все эти сложные взаимосвязи, то только круг. Гармоничный, непрерывный, замкнутый в себе. Конечно, в повседневной жизни, в её многообразии и многослойности не так просто узреть минималистичное, математически-выверенное совершенство. Прочность связей взаимодействующих элементов, их неразрывность, невозможность существования одного без другого, обеспечивает функциональность целой системы, её утилитарность. Механизм этот, сопровождаемый сменой времен года, функционировал практически без погрешностей, но тем не менее, наполнялся жизнью и творчеством, так как изо дня в день приводился в движение преданными своему делу людьми. Сызмальства крестьяне приобщались к техникам ремесла, так что к моменту, когда они могли создавать уже самостоятельно, их творческий потенциал не вытеснялся сухой теорией, а наоборот, наполнял её, так и культивировалось индивидуальное отношение к труду. Но «не хлебом единым жив человек» и 68

желание пронести сквозь поколения плоды своего труда, сделать своё дело так, как чтобы душа радовалась, чтобы вдохновлять и своих современников и потомков, и в работе обрести себя. Вера в традицию, желание оставить часть себя в творении и уникальность рукотворного – вот, что, даёт жизнь истинной красоте. 69

ЗАКЛЮЧЕНИЕ При несомненном наличии определенных недостатков, в целом, идеографический подход к лексике нашел разнообразное, часто междисциплинарное применение и доказал свою продуктивность. Так, при идеографической классификации лексических единиц, во-первых, выявляются системные внутренние связи языка как то - синонимические, антонимические либо вариантные. Во-вторых, сведение слов, так или иначе описывающих определенный концепт, позволяет противопоставить их с точки зрения стилистики языка, коннотаций, уместности употребления в той или иной ситуации общения, с тем или иным оттенком значения. Едва ли не большую ценность представляет межъязыковой сопоставительный анализ идиотематических групп двух или нескольких языков, поскольку, позволяет по контрасту вычленить национальную специфику, и, кроме того, найти поля, на которых исчезают межкультурные различия, поля, которые, под воздействием подобного анализа раскрывают типологически общие черты, на уровне быта, психологии либо общеэтических социальных установок. Тем самым, представляется возможным обнаружить общее в культуре народов, восходящее к генетическому родству, и, как следствие, общее на надъязыковых уровнях, уровнях восприятия действительности и реагирования на разного рода явления и сигналы. В ходе исследования стало ясно, что, несмотря на то, что лингвокультурология как отдельная наука формально оформилась всего лишь несколько десятков лет назад, языковеды задолго до этого изучали вопросы, выходящие за рамки лингвистики, обращались к когнитивным процессам, которые стоят за языком. Согласно исследованиям В. Дорошевского, языковеда ХХ века, слово каждый раз вступает в сложные взаимоотношения с элементами иных знаковых систем. Таким образом, оно, как составная 70

часть очерченной знаковой системы оказывается шире её самоё по объему охватываемой информации. Вместе с тем языковая единица обладает возможностью практического, как подчиняющегося определённым закономерностям, так и спонтанного воздействия на сознание человека. В итоге, слово, знак и реалия образуют некое единство. Это единство и представляет интерес для лингвокультурного анализа, именно в виде уст ан овл ен н ой совокупно сти, в вид е ф рагм ент а аутентич ной действительности носителя языка. В этом аспекте становится особенно очевидной ценность сопоставительного анализа концептосфер для дальнейшей переводческой деятельности. Явления подобного рода имплицитны и зачастую очевидны лишь для членов лингвокультурного общества, и только изучение языковой картины мира помогут переводчику избежать ошибок. Проделанный анализ лексики, вербализирующей концепт «красота» в русском и польском языках, позволил убедиться в том, что большáя часть репрезентантов концепта, как продукты лексики праславянской, взаимно перекрывается с семантической точки зрения. Но несмотря на наличие, определённого пласта лексики взаимозаемняемой, суще ствуют множественные коннотации и комбинаторные ограничения по употреблению слов. Одно из самых типических ограничений – это сфера гендера в вербализации концепта красоты. Например, прилагательное «przystojny» ‘симпатичный, приятный’ применяется преимущественно по отношению к мужчинам, тем не менее, встречаются и примеры употребления с лицами женского пола. Тогда как сочетание слова «ładny» ‘красивый’ с объектами мужского рода практически не употребительно – в сфере его возможных сочетаний лишь женщины и дети. В этом же примере можно заметить ограничение и по возрастному признаку, определением «przystojny» уместно наделить лишь человека, достигшего зрелого возраста. 71

Итак, можно заключить, что концепт – действительно кумулятивная единица, которая в реальности формируется путём наслоения добавочных ассоциативных значений на первичное наименование, воплощающее коллективный языковой опыт. В этой связи мы исследовали этимологический компонент репрезентантов установленного концепта. Язык находится в постоянном процессе становления, в связи с этим, языковые единицы зачастую утрачивают семантическую мотивированность, получают факультативные значения, начинают звучать иронически или вовсе выходят из употребления. В связи с этим важно изучать язык посредством культурных концептов, а следовательно, через призму ментальности члена линквокультуры и с учётом его не всегда очевидной этноспецифичности. 72

БИБЛИОГРАФИЧЕСКАЯ ССЫЛКА 1. Аверинцев С.С. София-Логос. Словарь. 2-е, исп. изд. - К.: Дух i Лiтера, 2001.- С. 155-161. 2. Дорошевский В. Элементы лексикологии и семиотики. – М.: Прогресс, 1973. – 285 с. 3. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка. Перевод с английского. Серия "Лингвистическое наследие ХХ века" 2006. 248 с. (URL: http://tlf.narod.ru/school/elmslev_lui_prolegomeny_k_teorii_yazyka .htm) [Электронный ресурс]. 4. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. - Л., 1974. - С. 24-39. 5. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры: 3-е изд. - М.: Академический проект, 2004.- 992с. 6. Антология концептов. Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. Том 1. Волгоград: Парадигма, 2005.- 352с. 7. Попова З.Д. Стернин И.А. Язык и национальная картина мира Изд.2. - Воронеж, 2003.- 249с. 8. Воркачев С. Г. Культурный концепт и значение // Труды Кубанского государственного технологического университета. Сер. Гуманитарные науки. Т. 17, вып. 2. - Краснодар, 2003.- С. 268–276. 9. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. – М.: 1865. - 812 с. 73

10.Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. Выпуск 4 Под ред. О.Н. Трубачева — М.: Наука, 1977. — 235 с; Выпуск 6. — М.: Наука, 1979. — 223 с. 11. Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд. Выпуск 12. Под ред. О.Н. Трубачева.— М.: Наука, 1985. — 187 с. 12.Словарь русского языка XI-XVII вв. – М.: Наука, 1975 - . Вып. 8. - М.: Наука, 1981. - 352 с. 13.Толковый словарь русского языка под ред. Д.Н. Ушакова. — М.: Гос. изд-во иностр. и нац. слов., 1935-1940. (4 т.) 14.Словарь сочетаемости слов русского языка / Под ред. П. Н. Денисова, В. В. Морковкина. М.-1978; 2-е изд., испр. и доп. М.1983.- 688 с. 15.Болотнова Н.С. Коммуникативная стилистика текста: словарьтезаурус.- М.: Флинта: Наука, 2009. – 384с. 16.Михельсон М. И. [текст] Сборник образных слов и иносказаний. Т. 1—2. [текст]. СПб.- тип. А.Н. 1896—1912. -2208 с. 17.Мечковская Н.Б. Семиотика: Язык. Природа. Культура: Курс лекций. Учебное пособие .2-е изд. Испр.- М.: Академия, 2007. — 432 с. 18.Владислав Татаркевич. История шести понятий / Пер. с польского Бориса Домбровского. — М.: Дом интеллектуальной книги, 2003. — 374 с. 19. Гессен Д., Стыпула Р. Большой польско-русский словарь. — Москва; Варшава, 1967.- 1371 с. 74

20.Проблемы фразеологической семантики. Под ред. Г.А. Лилич. -Санкт-Петербургский Государственный Университет: 1996.172 с. 21.Булахов М. Г. Восточнославянские языки. Учебное пособие.М.: Просвещение, 1987. – 304 с. 22.Афанасьев А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований в связи с мифическими сказаниями других родственных народов. В трех томах. [http://ezoteric.polbu.ru/afanasiev_poeticnature/ch05_x.html]. – М.: Современный писатель, 1995. [Электронный ресурс]. 23. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т.: П ер. с нем. — 2-е изд., стереотип. — М.:Прогресс, 1986. 24.Школьный этимологический словарь русского языка. Происхож дение слов. — М.: Дрофа. Н. М. Шанский, Т. А. Боброва. 2004. 25.Пименова М.В. Методология концептуальных исследований / М.В. Пименова // Антология концептов / Под ред. В.И. Карасика, И.А. Стернина. Волгоград: Парадигма, 2005. 26. Белов В. И. Лад. Очерки народной эстетики. — М.: Институт русской цивилизации, 2013. — 512 с. 27.Doroszewski W. Elementy leksykologii i semiotyki.- Warszawa : PWN, 1970. – 320 с. 28.Tatarkiewicz Władysław. Dzieje sześciu pojęć,.- Warszawa: PWN 2006. – 454 с. 29. Samuel Bogumił Linde. Słownik języka polskiego, t. 1–6.Warszawa: Drukarnia XX. Pijarów, 1807–1814. Т 2. (Kujawsko75

Pomorska Biblioteka Cyfrowa. URL: http://kpbc.umk.pl/publication/8173) [Электронный ресурс]. 30. Skorupka Stanislaw. Slownik frazeologiczny jezyka polskiego, t. 1, Warszawa: Wiedza Powszechna, 1985.- 788 с. 31. Brückner A. Słownik etymologiczny języka polskiego. - Kraków.: Nakład i własność krakowskiej spółki wydawniczej., 1927. - 805 c. (Cyfrowa Biblioteka Narodowa Polona. URL: http://www.polona.pl/item/1166518/2/) [Электронный ресурс]. 32.Chlebda W., Gołubiewa A., Wawrzyńczyk J., Wielg T. Idiomy polsko-rosyjskie. - Warszawa: Wydawnictwo Naukowe PWN, 2009. -272 с. 33.Frekwencyjny słownik synonimów języka polskiego. URL: http://www.slowniki.org.pl/frekwencyjny-slownik-synonimow.pdf [ Электронный ресурс]. 34.Słownik Języka Polskiego PWN. URL: http://sjp.pl [Электронный ресурс]. 35.Wielki słownik języka polskiego PAN. URL:http://wsjp.pl. [Электронный ресурс]. 36.Wielki słownik wyrazów bliskoznacznych.- Warszawa: PWN .2013.- 1012 c. 37. Knapiusz G. Thesaurus polono-latino-graecus seu promptuarium lingua Latinae et Graece [...], F. Caesario, Cracoviae [Kraków] 1621.URL:http://www.mimuw.edu.pl/polszczyzna/Knapski/Knapski _DjVu/ [Электронный ресурс]. 76

38. Słownik języka polskiego, red. W. Doroszewski, t. I–XI.Warszawa: Wiedza Powszechna.- 1958–1962. URL:http://www.sjpd.pwn.pl/ [Электронный ресурс]. 39.Otwarty słownik polsko-rosyjski. Kazojć J.- San Francisco: 2010. [Электронный ресурс]. 40. Mączyński J., Lexicon Latino Polonicum ex optimis Latinae linguae Scriptoribus concinnantum [...],Konigsberg: Typographus Ioannes Daubmannus.- 1564. URL: http://www.wbc.poznan.pl/dlibra/docmetadata?id=23849 [Электронный ресурс]. 77

Рецензии:

Авторизуйтесь, чтобы добавить рецензию

- у работы пока нет рецензий -

Отзывы:

Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв