Гибель русской миссии в Тегеране (1829 год). Причины и следствия

Яврумян Мушег Арсенович

Гибель русской миссии в Тегеране (1829 год). Причины и следствия

30 января (11 февраля) 1829 г. фанатичная толпа, гнев которой неустанно подпитывался призывами о священной войне против неверных, дерзнувших, согласно народной молве и выступлениям местных ученых-духовников, поднять руку на незыблемые, свято оберегаемые и высоко чтимые столпы магометанской веры, разгромила русскую дипломатическую миссию в Тегеране, при этом был умерщвлен практически весь состав посольства, включая и самого полномочного представителя Российской империи в Иране А. С. Грибоедова. Официальная трактовка событий, сфабрикованная в кулуарах иранских дворцов и подхваченная русскими высшими чиновничьими кругами, не желавшими в условиях русско-турецкой войны 1828-1829 гг. усложнять отношения с южным соседом, сводилась к тому, что возмутительное происшествие в столице Ирана есть единственно результат «опрометчивых порывов усердия покойного Грибоедова, не соображавшего поведение свое с грубыми обычаями и понятиями черни тегеранской. В настоящей работе, где будут выявлены истинные причины «тегеранской резни», этот миф будет развенчан, а политический характер возмутительного происшествия в иранской столице – доказан.

Комплексные проблемы общественных наук

Дипломы

Вуз: Санкт-Петербургский государственный университет (СПбГУ)

ID: 587d36495f1be77c40d58b9a

UUID: 69dc7601-6260-4526-8ecd-c728ade91625

Язык: Русский

Опубликовано: почти 8 лет назад

Просмотры: 67

Яврумян Мушег Арсенович

Источник: Санкт-Петербургский государственный университет

Комментировать 0

Рецензировать 0

Скачать - 2193681 bytes

Поделиться работой

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «САНКТ – ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» (СПбГУ) Яврумян Мушег Арсенович Гибель русской миссии в Тегеране (1829 год) Причины и следствия. Направление: 032100 «Востоковедение и африканистика» Выпускная квалификационная работа бакалавра (Профиль: История Ирана и Афганистана) Научный руководитель: д.и.н., профессор Базиленко И. В. Рецензент: к. и. н., доцент Зданевич А. С. Санкт – Петербург 2016

Оглавление Введение 3 Глава 1 А. С. Грибоедов как представитель интересов Российской империи в Иране 9 1.1. Знакомство с реалиями службы в Иране. Боевое крещение и первые дипломатические успехи. Деятельность во время ирано – турецкой войны (1821-1823) 9 1.2. Русско-иранская война (1826-1828) и подписание Туркманчайского мирного соглашения .............................................................................. 29 1.3. Назначение А. С. Грибоедова полномочным представителем Российской империи в Иране. Разгром русской дипломатической миссии в Тегеране……………..…………………………………….............................………….42 Глава 2 Иранская историография о разгроме русской дипломатической миссии в Тегеране и гибели А. С. Грибоедова.................................................................................... 62 Глава 3 Исчерпание конфликта 94 Заключение………………………………………….........………….………………...98 Список использованных источников и литературы............................................100 Приложения..................................................................................................................104

Введение …Голову мою положу за несчастных соотечественников А. С. Грибоедов Из путевых заметок, 24 августа 1819 г. Плох тот солдат, что не мечтает стать генералом, но не менее плох и самый исследователь, не алчущий в себе обнаружить всепобеждающий дух авантюризма, путеводной звездой направляющий по академическим серпантинам, непреодолимую жажду добраться до самой сути изучаемого вопроса. Историческая наука тем и прекрасна, что дает возможность каждому почувствовать себя Шлиманом, (1822 – 1890) раскопав свою именно Трою. Изучение многогранной личности А. С. Грибоедова 1, (17902(1795) – 1829) поэта, композитора, драматурга, востоковеда и дипломата, благороднейшего и мужественнейшего сына Отчизны, патриота до мозга костей, одного из самых умных, по меткому выражению А. С. Пушкина, (1799 – 1837) людей России3, чья жизнь трагически оборвалась на чужбине, куда он попал исключительно волею судеб 4 в самом расцвете творческих сил, 1В русской историографии миссию, большинство сотрудников которой погибли в результате «тегеранской резни», принято называть грибоедовской: по имени полномочного представителя России в стране. Поскольку наиболее исключительной и дипломатически одаренной фигурой посольства был именно Грибоедов, твердая поведенческая линия которого по реализации статей Туркманчайского мирного договора, во многом благодаря его таланту подписанного, и стала причиной крайнего им недовольства иранскими правительственными кругами и самим монархом, английскими резидентами, чувствовавшими, как их единоличное влияние в регионе пошатнулось, что предопределило дальнейшие трагические события, автор находит целесообразным и единственно верным в контексте настоящей темы уделить большее внимание фигуре автора «Горя от ума» как проводнику русской политики в ареале Среднего Востока в известный период. 2В последнее время все большее количество исследователей деятельности А. С. Грибоедова во всех ее ипостасях склоняются к мысли о том, что автор бессмертной комедии «Горе от ума» рожден был вовсе не в 1794 (5) г., как принято считать, а значительно ранее, в 1790 г. Подробнее об этом см.: Приложение№1 3 А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М. 1980. Стр. 10. 4 Из путевых заметок А. С. Грибоедова от февраля 1819 г.: «Нет! Я не путешественник! Судьба (курсив – авт.), нужда, необходимость может меня со временем преобразить в исправники, в таможенные смотрители; она рукою железною закинула меня сюда и гонит далее, но по доброй воле, из одного любопытства, никогда бы я не расстался с домашними пенатами, чтобы блуждать в варварской земле в самое злое время года». А. С. Грибоедов. Сочинения. М. Художественная литература. 1988. Стр. 406. 3

как нельзя лучше способствует претворению в жизнь вышеозначенных душевных порывов и чаяний, в конечном счете, и составляющих истинную награду для дерзнувшего назваться археологом. Злой рок иль божественный промысел, но в 1818 г. Грибоедова определяют в новообразованную миссию в Иране, где он в должности секретаря при поверенном в делах в Персии С. И. Мазаровиче (ум. в 1852) и делает первые шаги на дипломатическом поприще. Автор «Горя от ума», пройдя боевое крещение, научился держать удар и отвечать на вызовы времени. Из простого секретаря русской миссии в Иране он дослуживается до полномочного министра, но незаменимость на посту, красной линией проходящая через все его служебные тернии, есть лучшее определение и характеристика для Грибоедова-дипломата, высшим достижением которого в известной должности является ключевая роль в подписании Туркманчайского мирного трактата, положившего, казалось, конец британской гегемонии в регионе. Историческое значение заключенного договора подчеркивали и иранские историки. Джамиль Кузанлу, автор труда, посвященного второй ирано – русской войне, с горечью признавая тот факт, что поражение сильно ударило по международному престижу Ирана, лишившегося части своих земель, все же отдает должное России, укрепившейся в регионе: «Стоит признать, что русские, победоносно завершившие войну и подписавшие столь выгодный для себя договор, достигли, возможно, важнейшей для себя задачи: включили в естественные границы своего государства всю южную оконечность Кавказа, тем самым склонив чашу весов в свою сторону в борьбе с англичанами за влияние в ареале Среднего Востока5». 30 января (11 февраля) 1829 г. фанатичная толпа, гнев которой неустанно подпитывался призывами о священной войне против неверных, дерзнувших, согласно народной молве и выступлениям местных ученыхдуховников, поднять руку на незыблемые, свято оберегаемые и высоко чтимые столпы магометанской веры, разгромила русскую дипломатическую 5 ٨٩ .‫ص‬.۱۳۱۵ .‫ تهران‬.‫ طبع دوم‬.‫ معاهده ترکمن چای‬.‫ جنگ دوم ایران و روس‬.‫ جمیل قوزانلو‬ 4

миссию в Тегеране, при этом был умерщвлен практически весь 6 состав посольства, включая и самого полномочного представителя Российской империи в Иране А. С. Грибоедова, чья гибель на рабочем месте во время прямого исполнения своих обязанностей и являлась, быть может, той смертью, которой единственно и был достоин этот благородный и смелый человек, до последнего своего издыхания являвший образец бескорыстного служения7 Родине. Смертью героической, а значит и незабвенной в памяти потомков. Официальная трактовка событий, сфабрикованная в кулуарах иранских дворцов и подхваченная высшими чиновничьими кругами России, не желавшими в условиях русско-турецкой войны 1828-1829 гг. усложнять отношения с южным соседом, сводилась к тому, что возмутительное происшествие в столице Ирана, поправшее все нормы международного п р а ва , е с т ь исключительно результат «опрометчивых порывов усердия покойного Грибоедова, не соображавшего поведение свое с грубыми обычаями и понятиями черни тегеранской»8. Говоря иными словами, никакой «тегеранской резни» якобы и в помине не было: речь идет о лопнувшем, наконец, терпении столичного народа, не сумевшего более выносить дерзкого русского посла, все естество которого выражало высокомерие и наглость. Излился праведный гнев, и, казалось бы, больше нечего обсуждать. Идентичного мнения придерживается иранский писатель Мохаммад Хеджази, утверждающий, что историкам давно уже пора перестать 6В силу случайных обстоятельств спаслись первый секретарь миссии Иван Сергеевич Мальцов (1807 – 1 8 8 0 ) и курьеры Арутюн Гасратов и Ибрагим – бек (Амбарцум – бек). С. В. Шостакович. Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова. М. 1960. Стр. 237 7«Грибоедов при жизни трудился для славы и вполне достиг ее. Но что в моих глазах ставит Грибоедова даже выше всех его литературных заслуг, как велики они ни были, это та настойчивость и неустрашимость, с которою он умел поддерживать достоинство русского имени на Востоке». Боде К. К. Смерть Грибоедова. А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М. 1929. Стр.214 Боде К. К. (1806-?) был секретарем графа Симонича, (1794 – 1851) посланника в Иране (1832-1838). 8Из отношения К. В. Нессельроде (1780 – 1862) И. Ф. Паскевичу (1782 – 1856) от 16 марта 1829 г. 5

обращаться к событиям тех дней, поскольку «…Мальцов 9 и Макдональд10 уже доказали, что Грибоедов (курсив – авт.) был повинен в своей смерти»11. Интерпретация событий того злосчастного дня, сводящаяся к огульному обвинению русского дипломата, поведение которого, мол, и повлекло за собою столь трагическую развязку, не выдерживает никакой критики. В настоящем труде, где в качестве основного материала для доказательной базы будут использоваться как самые путевые заметки русского дипломата, многочисленные его письма, официальные отношения и депеши, так и имеющиеся на руках персидские источники, вычлененная информация из которых, разумеется, будет сравниваться с уже обработанной и отстоявшейся, полученной в результате процеживания работ русских и советских изыскателей, сопровождаемые и оными на языке английском, миф о том, что единственно поведенческая линия русского полномочного представителя в Иране привела к трагедии, будет развенчан, а сам Грибоедов, которому прочили прекрасную будущность специалиста по Востоку, предстанет в качестве одного из лучших знатоков Персии своего времени. Более того, автором будет доказано, что возмутительное происшествие в иранской столице – не случайное стечение обстоятельств или следствие «опрометчивых порывов усердия» Грибоедова, а тщательно спланированное умерщвление, политические мотивы которого в настоящей работе будут подвергнуты детальному анализу. Несмотря на то что обстоятельства уничтожения русского посольства в иранской столице не раз становились объектом изучения отечественных и зарубежных исследователей, приходится констатировать, что это страшное происшествие, являющееся, верно, самым известным и темным событием в 9Имеются в виду первоначальные показания Мальцова, очернявшие автора «Горя от ума», данные выжившим секретарем миссии под угрозой расправы. Подробнее см.: А. С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М.1980.Стр.299-300 10Джон Макдональд (ум. 1830) – английский посол (1826 – 1830) в Иране, проживавший в Тавризе. 11Б. П. Балаян. Фальсификация истории гибели А. С. Грибоедова в современной иранской историографии. Историко-филологический журнал.1962. №2. Стр. 124 6

истории русско-иранских отношений, до сих по не раскрыло всех своих тайн, и по сей день оставаясь предметом различного рода толков и переложений, обиняков и пересуд. На западных и восточных языках с определенною частотностью продолжают выходить все новые и новые труды характера как научного, так и сугубо публицистического, посвященные трагическим событиям того дня, что в очередной раз доказывает тот неподдельный интерес вкупе с – хочется верить – желанием докопаться до истины, что присутствуют в рядах исследователей. Появлению на свет данная работа обязана желанию представить на суд пытливого читателя критический обзор отражения «тегеранской резни» в иранской историографии. Будет сделана попытка систематизации всех действительных и надуманных обстоятельств, приведших к печальной развязке, и, как предполагает причинно – следственная связь, отдельного внимания удостоится описание событий, последовавших за разгромом русской миссии в Тегеране, цена, которую пришлось уплатить обеим сторонам за полюбовное разрешение конфликта, значение этой мировой для последующей нормализации русско-иранских отношений. Структурно труд состоит из трех глав, в первой из которых повествующий, отвечая на вопрос о роли личности в истории, пошагово отследит все действия Грибоедова в Иране, выяснив, допустил ли русский дипломат какие-либо фатальные ошибки, за которые – если верить официальной версии – он поплатился как жизнью собственной, так и сотрудников посольства, представит информацию о действиях автора «Горя от ума», заставивших подданных британской короны обратить взор на человека, который впоследствии расстроит все их планы по расширению влияния на Среднем Востоке. Особое внимание будет уделено подписанию Туркманчайского мирного соглашения, имеющего большое историческое значение. Отдельный параграф составит непосредственное описание трагических событий, произошедших в иранской столице, выполненное в нарративном ключе. 7

Глава следующая целиком посвящена анализу иранской историографии, так или иначе освещавшей «тегеранскую резню», при этом повествующий не ставил целью изучить весь представленный по данному вопросу материал. Основная задача исторического расследования есть указать ряд отправных точек, отталкиваясь от которых, те или иные исследователи и приходили к своим умозаключениям, порою столь разнящимся между собой, обозначать общую картину того, как интерпретируется злосчастное тегеранское происшествие иранской и западной мыслью. Последняя глава касается исчерпания конфликта, русско – иранским отношениям после разгрома посольства в столице Ирана и гибели А. С. Грибоедова. Вся та информация, что, по убеждению автора, пытающегося, не отказываясь от догм научного стиля изложения, придать красок сухим фактам, тем самым увеличив интерес читателя, важна и интересна, но подчас напрямую не относится к заявленной теме, содержится в сносках и приложениях. Переводы с иностранных языков выделены курсивом. Глава 1 8

А. С. Грибоедов как представитель интересов Российской империи в Иране Судьба! О, как тверды твои уставы! Великим средь Австралии зыбей Иль в Севера снегах – везде одно ли Присуждено? – Искать желанной доли Путем вражды, препятствий и скорбей! А. С. Грибоедов Юность вещего, 1823 1.1. Знакомство с реалиями службы в Иране. Боевое крещение и первые дипломатические успехи. Деятельность во время ирано – турецкой войны (1821-1823) Грибоедоведением автор «Горя от ума» традиционно рассматривается в контексте попавшего в силки фатума человека, мужественно несущего свой крест. Жизнь Грибоедова, таинственная и детерминированным рядом событий обусловленная, изобилует «белыми пятнами, не поддающимися объяснению противоречиями, ведь не случайно Пушкин в своем «Путешествии в Арзрум» писал о «могучих обстоятельствах, затемнявших облаками» бытие будущего дипломата [Грибоедов в воспоминаниях современников 1980: 265]. Воистину: пути Господни неисповедимы. Ведь единственно участие в 1817 г. Грибоедова в качестве секунданта в дуэли Шереметева (1794-1817) с Завадовским, (1794-1856)12 ставшей притчей во языцех для Петербурга того времени, предопределило всю его жизнь, в дальнейшем неразрывно связанную с Востоком, и, сам того не желая 13, он 12Нужно отметить, что последняя относится к дуэлям четверным: после самих противников стрелялись их секунданты: Якубович (1792(8) – 1845) и Грибоедов соответственно. Результатом оной для А. С. Грибоедова стало ранение в кисть левой руки, по которому впоследствии и опознали обезображенный труп дипломата. 13См. письма А.С. Грибоедова С. Н. Бегичеву (1785-1859) от 15 апреля 1818 г. и 30 августа 1818 г. В 1828 г., будучи уже в ранге полномочного министра, он напишет русскому генеральному консулу в Тавризе А. К. Амбургеру (ум. в 1830 г.): «…Работайте и верьте, что я оценю это более, как если бы это касалось моей 9

был назначен14 секретарем в новообразованную русскую дипломатическую миссию в Иране. Несмотря на то, что грезы об успехах на литературном поприще разбились15 о скалистый берег реальности, он понимал: Рубикон уже перейден. Иначе говоря, вызов судьбы А. С. Грибоедовым был принят. Как же важно стране иметь в своем арсенале человека, готового с полной самоотдачей, невзирая на вихрь перемен, козни и закулисные игры недоброжелателей, делать свое дело до конца. Дело по представлению интересов Российской империи на международном дипломатическом поле. Что же до иранского участка этого поля, то он был буквально испещрен минами. Страна уже с конца XVIII в., что совпадает с эпохой наполеоновских войн, была «на карандаше» у крупнейших европейских держав. Туман противоречий, появление которого было инспирировано столкновением на Ближнем и Среднем Востоке интересов Англии, Франции и России, окутал и Иран, с годами становясь только еще более сплошным и сильным. К работе сапера в подобных условиях предъявлялись особые требования, удовлетворить которые было по плечу далеко не каждому. Здесь-то и выходит на первый план фигура Грибоедова, вся совокупность предрасположенностей к различным видам деятельности которого просто не могла остаться для первых лиц государства незамеченной. Все бы ничего, но речь идет не о простом дипломатическом назначении – о «дипломатической ссылке», то есть ссылке без видимых ее атрибутов: «…Теперь объясню тебе собственной репутации, которой, я, впрочем, не придаю значения в дипломатии. Только случай заставил меня вступить на этот путь. (курсив – авт.) А. С. Грибоедов. Полное собрание сочинений. Т. III. Пг.1917. Стр. 219 (355). 14 Напомним, что пост поверенного в делах сношений различного характера с южным соседом по указке А.П. Ермолова достался С.И. Мазаровичу, занимавшему его вплоть до 1826 г.: «…Требовалось подыскать соответствующего секретаря миссии, который, обладая познаниями, помогал бы начальнику, совершенно неподготовленному к дипломатической работе... В Коллегии в то время не было человека более образованного и даровитого, чем А.С. Грибоедов». Ениколопов И.К. Грибоедов и Восток. Ереван.1954. Стр. 4-5 15 …Драматургу и писателю, ставшему дипломатом, были уготованы великие свершения на литературном поприще, но судьба распорядилась иначе…он был умерщвлен в ходе беспрецедентнейшей в истории дипломатии трагедии, когда толпа тегеранской черни разгромила здание русского посольства в Тегеране…[Brintlinger 2003, 375]. 10

непритворную мою печаль. Представь себе, что меня непременно хотят послать – куда бы, ты думал? – В Персию, и чтоб жил там. Как я ни отнекиваюсь, ничто не помогает…(курсив-авт.)» [Грибоедов, Сочинения 1988:449]. Нет сомнений: упорство и настойчивость, с которыми министерство иностранных дел в лице Нессельроде предложило принять Грибоедову назначение скорее походили на приказ, не подлежащий обсуждению, нежели на совет или рекомендацию. О настоящем назначении сохранился рассказ А. С. Стурдзы, (17911854) к которому автор призывает относиться критически, так как ни в каком другом источнике эти данные не находят подтверждения: ни у самого Грибоедова, ни в его окружении, ни у других современников. Несмотря на то что ряд отечественных исследователей (Шостакович 1960; Базиленко 2015; Мелвилл 2015), равно как и их англоязычных коллег (Kelly 2002; Brintlinger 2003) склонны доверять16 чиновнику, мы, воспоминания Стурдзы приведя, все же будем придерживаться традиционной для грибоедоведения точки зрения, сводящейся к тому, что Грибоедов, лицо подневольное, ничего не выбирал и выбирать не мог, а известное назначение стало своеобразной ссылкой за участие в четверной дуэли. «…Я знал Грибоедова при самом начале деятельности его на поприще словесности и службы. Подобно Батюшкову (1787 - 1855), он домогался должности дипломатической и с этой целью искал моего знакомства. Светлый ум, крутой нрав и сметливая физиономия Грибоедова полюбились мне. Пользуясь тогдашним положением моим при министерстве иностранных дел, я вступился, сколько мог, за благородного искателя и предложил ему на выбор должности канцелярского чиновника в Филадельфии и Тегеране. Грибоедов колебался; я указывал ему беспристрастно на относительную 16Справедливости ради необходимо отметить, что один из наиболее авторитетных источников по жизни и творчеству А. С. Грибоедова, пиксановская «Летопись», также содержит запись с отсылкой к опубликованной в «Москвитянине» истории, гласящей о том, что в апреле-мае 1818 г. «А. С. Стурдза познакомил Грибоедова с Ф. В. Тейлем (1772-1826), начальником русской миссии в Филадельфии, и с С. И. Мазаровичем, предлагая выбрать между должностью канцелярского чиновника в Тегеране и Филадельфии..». Пиксанов Н.К. Летопись жизни и творчества А. С. Грибоедова 1791-1829.М. 2000. Стр.18 11

важность этих посольств, измеряемую связью каждого из них с прямыми выгодами России. Мне хотелось, чтобы и он предпочел Америку Персии, потому только, что более надеялся на правила и образ мыслей нового начальника этой отдаленной миссии, барона Тейля, с которым я подружился на зимних бивуаках 1812 года, при Березине. Однако ж я познакомил Грибоедова лично не только с ним, но и с статским советником Мазаровичем; оба они находились в столице и собирались в путь, каждый сообразно своему назначению. Грибоедов сам решил17 участь свою и отправился в Персию... Никогда в жизни не случалось со мною быть столь близким очевидцем при выборе самим страдальцем собственного таинственного жребия»18. Автор находит целе сообразным кратко о светить события, предшествующие образованию миссии, в которую был определен секретарем Грибоедов, без затрагивания которых в повествовании образуются лакуны, 17Оба этих назначения рисовали далеко не самую радужную картину: вдали от друзей, соотечественников, родины…несмотря на страстное нежелание покидать столицу, что наблюдается в его письме С. Н. Бегичеву (от 15 апреля 1818 г. – авт.), Грибоедов, ментально и чувственно к Азии расположенный, предпочел иранскую столицу. Да и не мог этот байронист и странник по духу, которого привлекал ареол загадки и романтики, окутывавший Восток, сделать выбор иной. Angela Brintlinger. The Persian Frontier: Griboedov as Orientalist and Literary Hero. Canadian Slavonic Papers/Revue Canadienne des Slavistes. Vol.45 № 3/4. September-December 2003. P. 375 О душевных порывах Грибоедова, плененного Востоком, пишет и Мелвилл: «…Отчасти его соблазнила модная в то время ориенталистическая романтика..». Ф. И. Мелвилл. Парадокс Грибоедова. На пастбище мысли благой. Сборник статей к юбилею И. М. Стеблин-Каменского. СПб.2013. Стр.305 Спорить с тем, что значительный пласт русского дворянства и интеллигенции питался эскапическими настроениями, смысла большого нет. Вот только можно ли в этом контексте говорить о Грибоедове? Крайне сомнительно. Напомним еще раз, что дуэли на закате царствования Александра I жестоко преследовались, а всех в них замешанных отправляли именно в качестве ссылки именно на Кавказ, к которому русская миссия в Иране имела прямое отношение, то есть в очередной раз напрашивается вывод: не так соблазнителен был Восток для Грибоедова, как может показаться. Говорить же о том, что начинающие дипломаты больше тяготели к европейским посольствам, и вовсе лишне. Сравним вышеозначенное мнение двух историков, скорее описывающее Грибоедова – романтического героя, с замечанием В. Ф. Минорского (1877 – 1966): «… Не любил Грибоедов эту страну (Иран – авт.). Для него с его влечением к литературе, музыке, театру, веселым приключениям, с его «честолюбием равным его дарованиям», Персия была мрачной «ссылкой к дикообразным азиатам», и он на протяжении десяти лет не перестает клясть ее на всех языках.....Грибоедов интересовался Востоком, неверной рукой выводил арабские письмена, выписывал книги через Булгарина, собирал сведения, вел дневники, но все это, занимая ум, оставляло пустыню в сердце. Этот разлад внутренней жизни и внешних впечатлений проходит сквозь всю жизнь Грибоедова, и нелегко было его выдержать…». В. Ф. Минорский. Цена крови Грибоедова. Неизданный документ. 1923. Стр. 3 18 Воспроизводится по: Стурдза А. С. Беседа любителей русского слова и «Арзамас» в царствование Александра I и мои воспоминания. Москвитянин. 1851. Ч.6 №21. Отд.1. Стр. 19. 12

что явно не поспособствует полному раскрытию заявленной в заглавии работы темы. Русско-иранская война 1804 – 1813 гг., завершившаяся подписанием 12 октября 1813 г. Гюлистанского мирного договора, стала ознаменованием усиления Российской империи в регионе. Несмотря на все старания британцев, им не удалось спасти Иран от поражения. Малочисленные русские войска – общее число солдат в Закавказье не превышало 8 тысяч превосходили персов в военной организации, тактической выучке, полководческом таланте военачальников. Поражению Ирана способствовала и позиция народов Закавказья, отнюдь не желавших возвращаться под ненавистное иго иранского шаха. В этом контексте нельзя не сказать и об успешном для России завершении русско-турецкой войны, окончившейся подписанием в мае 1812 г. Бухарестского мирного договора, и об исторической победе в Отечественной войне с французами, лишний раз напомнившими о славе и величии русского оружия и в конечном счете предопределившими победоносное окончание русско-иранской войны 18041813 гг. Гюлистанский трактат юридически закрепил:  Вхождение в состав Российской империи Дагестана, Грузии, Имеретии и Гурии, Мингрелии и Абхазии, ханств Карабахского и Гянджинского, Шекинского и Ширванского, Кубинского и Бакинского, а также части Талышского  Прерогативу России держать военный флот на Каспийском море  Право свободной торговли на территории смежного государства, полученное купцами обеих стран  Предоставление русским купцам ряда льгот и привилегий: пятипроцентную ввозную пошлину, освобождение от внутренних таможенных пошлин и.т.д. 13

Закулисные игры англичан привели к тому, что помимо основного договора сторонами был подписан, казалось бы, ничего не значащий «сепаратный акт». Последний предоставлял шаху возможность обратиться к русскому императору с просьбой об уступке Ирану части завоеванных земель. Впоследствии англичане неустанно доказывали персам, подогревая их реваншистские настроения, что, дескать, границы-то условные, неокончательные. Таким образом, британцы нашли то самое «яблоко раздора», с помощью которого они могли бы всегда спровоцировать очередное военное столкновение между двумя государствами. Если одни пытались доказывать условность территориальных претензий Российской империи к Ирану, вторые – простодушно верили. Ярчайший пример: в труде иранского ученого, целиком и полностью посвященном второй русско-иранской войне 1826-1828 гг., в качестве одной из причин, приведших к непосредственному столкновению двух сторон, названа жадность России, не собиравшейся возвращать Ирану земли, что вошли в состав Российской империи на временной основе. (жирн-авт.) «….Они (русские-авт.) дали понять, что их южные границы теперь простираются вплоть до верениц горных цепей на севере Ирана (хотя Гюлистанский мирный договор и предусматривал передачу российской стороне одного(!) из кавказских ханств, они, в том уверенные, что аппетит приходит во время еды, поставили себе целью получение куска большего), однако нельзя не признать того факта, что территории означенного ареала (Талышское ханство, Карабахское, Ширванское и др.) России перешли постольку-поскольку, на базисе временном, и вскоре должны были быть возвращены. Амбиции же русского императора до того были велики, что он не считался с буквой договора, по-прежнему считая Иран своей вотчиной безотлагательно (жирн-авт.). Таким образом, неразрешенный вопрос о границах постоянно вносил сумятицу в и без того хрупкие отношения между двумя государствами…». [ ‫جمیل قوزانلو‬.‫ص‬.٣ - ٤ ] 14

С задачей общего укрепления английских позиций в Иране, к шахскому двору было направлено посольство Генри Эллиса (1788-1885), дипломатическим успехом которого стало подписание19 25 ноября 1814 г. так называемого «Окончательного трактата» между Англией и Ираном, ставшего своеобразной компиляцией основных положений предыдущих англоиранских соглашений:  Шах принимал на себя обязательства не допускать на территорию страны европейцев, враждебных или неугодных англичанам. Иран вынуждался вступать в войну за интересы британского капитала всякий раз, когда кто-либо сделает попытку пройти через Хорасан, Бухару, Самарканд или по другим дорогам. (По-прежнему проводится в жизнь линия «обороны Индии» - авт.)  Узаконивается пребывание английского флота в Персидском заливе, который, согласно букве договора, «поступал в безоговорочное распоряжение шаха» и был должен «оказывать содействие» иранскому монарху. Однако целесообразность и степень этого «содействия» определялась именно англичанами, за которыми закрепился статус единственной военно-морской державы в Заливе. Контроль же над регионом есть монополизация внешней торговли Ирана, превращение последнего в рынок сбыта товаров и источник сырья.  Подданные британской короны, прямо и бесцеремонно вмешиваясь в процесс урегулирования территориальных споров между суверенными государствами России и Ирана, недвусмысленно предлагали свое посредничество20 Персии и в том случае, если бы она оказалась перед необходимостью начать боевые действия с той или иной европейской 19 Aitchison C. U. A collection of Treaties, Engagements and Sanads, Relating to India and Neighbouring Countries. Vol. X. Treaties and Engagements relating to Persia. Calcutta. 1892.P. 49-54 20А. П. Ермолов (1777-1861) писал о договоре: «…Персия, давая порочное направление политическим делам своим, легко пренебрежет выгоду тесных связей с Россией, будучи обольщенной надеждою возвратить потерянные ей области вспомоществованием Англии…». АКАК. Т. VI. Ч. 2. Тифлис. 1875. Стр. 222 15

державой. (имелась в виду, конечно, Россия. – авт.) Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы уразуметь: англо-иранское соглашение от 1814 г., упрочившее политическую зависимость Ирана от «содействующего» европейского государства, направлено против Российской империи, деятельность которой в регионе вызывала наибольшую озабоченность21 у англичан, к тому времени с успехом вытеснивших с авансцены французов. Желая вернуть хотя бы часть потерянных по Гюлистанскому трактату земель, с одобрения англичан Иран посылает в Петербург посольство мирзы Абул-Хасан-хана, сановника, ведавшего иностранными делами государства, однако безуспешно, так как русское правительство, заблаговременно устранив английское посредничество при переговорах с Ираном, объявило, что «для разрешения всех спорных вопросов между двумя странами в Персию будет направлен чрезвычайный посол генерал А.П. Ермолов, который и решит все на месте». [Шостакович 1960: 24-25]. В 1817 г. русский генерал, к тому времени уже назначенный (24 мая 1816 г.) главнокомандующим Грузией, едет в Иран, где встречается с неприкрыто враждебным отношением к русским части иранской правительственной верхушки, состоявшей на английском пансионе, что усложнило выполнение поставленной задачи по урегулированию конфликта, который рано или поздно обещал перерасти в полномасштабные военные действия22. Придя к твердому убеждению, что никакие уступки невозможны, 21 На протяжении всей первой четверти XIX в. англичане не бросали попыток вовлечь Иран в войну с Россией, что нашло отражение и в статьях вышеописанного договора. Наводнение страны инструкторами, возбуждение русофобских настроений при монаршем дворе, попытки обвинить русских резидентов в неуважении к местным обычаям и традициям, - все отвечало выдержанной магистральной линии по нейтрализации главного конкурента в регионе. В известном контексте и стоит рассматривать инспирирование британцами второй русско-иранской войны. 22 Ермолов не раз сообщал в Петербург об открытой враждебной деятельности тегеранского двора против России, о подготовке иранцев к войне, что не скрывалось ни самим шахом, ни наследным принцем, ни многочисленными министрами: «…Персия возбуждает и вооружает против нас народы Дагестана и гор, которые все виновны перед нами примером неповиновения». 16

Ермолов, с достоинством сумевший удержаться на высоте представителя великой державы, стал, проявляя в сношениях с иранцами настойчивость и железную волю, действовать до того искусно и умело, что «…заставил шаха самого отказаться от всяческих притязаний, и все мусульманские закавказские земли остались за Россией 23». После возвращения «грозы Кавказа» в Петербург, царское правительство приходит к выводу о необходимости создания в Иране постоянной дипломатической миссии, которая должна, во-первых, следить за четким выполнением положений Гюлистанского мирного договора, способствуя развитию ирано-русских торговых связей, а, во-вторых, стараться, максимально отстаивая интересы страны, снизить то огромное влияние английских резидентов в регионе в целом и стране в частности. *** Убедившись в неизбежности назначения, Грибоедов приступил к плотному изучению персидского и арабского языков под руководством профессора Деманжа (р. в 1789), ознакомившись также и с большинством основных трудов по истории и географии стран Востока: «Переписка Грибоедова показывает, что ему были хорошо известны не только старые работы об Иране Олеария (1599-1671) и Шардена (1643-1713), но и весьма свежий для того времени труд Малькольма (1769 -1833)» [Шостакович 1960: 28]. По пути в Иран Грибоедов делает остановку в Тифлисе (прибыв в столицу Грузии 21 октября 1818 г., он выезжает в сторону Тавриза в конце января 1819 г.), где оказывается на некоторое время приближенным к окружению Ермолова, в своих руках сосредоточившего все военное и гражданское управление Кавказом. В его ведении также были и вопросы по части дипломатической: русское министерство иностранных дел практически всегда вступало в отношения с иранским чиновничьим аппаратом 23 В. А. Потто. Кавказская война. Т. II. Ермоловское время. Ставрополь. 1994. Стр. 18-19 17

посредством главноуправляющего Грузией. Можно смело предположить, что имеющие место многочисленные беседы с русским генералом, в которых вне всякого сомнения - обсуждались и задачи миссии в Иране, способы достижения поставленных целей, стали своеобразной первой «школой дипломатии» для автора «Горя от ума». Несмотря на то, что далеко не все ерм ол овск и е м етоды ведения дипломатич е ской борьбы ст а ли грибоедовскими - последние могли выработаться только после личного знакомства с реалиями работы в Иране - то влияние 24, что было оказано на тогда еще зеленого государственного служащего искуснейшим в своем деле генералом - деле отстаивания интересов Отечества - сложно переоценить. В марте 1819 г. Грибоедов в составе русской миссии прибывает 25 в Тегеран: прежде чем вплотную обосноваться в Тавризе, следовало представиться шаху. Пышный прием у последнего: «...Взводят на наши места. Три залпа фальконетов…Шах-зиды, большие и малые. Царь в богатом убранстве и с лорнетом…Муллы, стихи, God save the king, трубы, стихи, слон, деньги, представления, телодвижения короля. Как длинна борода царя... Накануне, ночью и во весь день, все варварская музыка...Наш дипломатический монастырь26» [Грибоедов, Сочинения 1988: 410]. 24Из «путевых заметок» А.С. Грибоедова от 30 января 1819 г.: «...Что это за славный человек! Мало того, что умен, нынче все умны, но совершенно по-русски, на все годен, не на одни великие дела, не на одни мелочи, заметь это. Притом тьма красноречия, а не нынешнее отрывчатое, несвязное, наполеоновское риторство; его слова хоть сейчас положить на бумагу. Любит много говорить; однако позволяет говорить и другим». [Грибоедов, Сочинения 1988:391]. 25Насколько сильно начинает захватывать Грибоедова интерес к неведомому, прельщающему своею новизною краю, можно заключить по следующим его словам: «Одна беда: скудность познаний об этом крае бесит меня на каждом шагу. Но думал ли я, что поеду на восток? Мысли мои никогда сюда не были обращены». Л. З. Мсерианц. К вопросу об интересе Грибоедова к изучению Востока. СПб.1909.Стр.3. 26Будучи в «дипломатическом монастыре», как, шутя, называл Грибоедов миссию Мазаровича, он, занимаясь активно восточными языками и читая научные труды по Востоку, довел уровень своего образования в сфере ориенталистики до очень высокого. Так, С.Н. Бегичев рассказывал, что трехлетнее пребывание дипломата на Востоке и уединенная жизнь в Тавризе были для него очень полезны. «Грибоедов читал много и много учился; он в совершенстве овладел персидским языком и даже мог писать стихи на этом языке». [Грибоедов в воспоминаниях современников 1980: 27]. Доказательством успешности этих занятий может служить письмо А.С. Грибоедова из Тавриза к П.А. Катенину (1792-1853) от февраля 1820 г. , законченное дипломатом словесой на арабском языке: ‫ اشرالبل ااذ اکان ال اصدیق‬ 18

Пробыв четыре месяца в Тегеране, известное дипломатическое посольство трогается в сторону Тавриза. Именно этот город являлся резиденцией русской миссии в Иране: здесь находился наследный принц персидского престола Аббас мирза (1789-1833), правитель Азербайджана, которому Фатх-Али-шах, царствующий монарх, поручил руководство внешней политикой страны. По этой же причине в Тавризе располагались и многочисленные представители миссии английской во главе с Генри Виллоком (Уиллоком)27 (1790-1858). В русской историографии бытует мнение, что все тяготы дипломатической службы в Тавризе для Грибоедова сводились к непомерной скуке, мол, стихотворения даже некому почитать, так как русских-то в миссии и нет больше: «...Обязанности Грибоедова не были сложными, главным образом сводясь к отражению интриг Аббас мирзы, при котором и состояли европейские посольства28». Не соответствует истине. Прежде всего, непростой эту службу делали закулисные игры держав - соперников России. В этой связи будет невозможно не упомянуть имя Мирзы-Бизюрга (ум.1822) , проанглийски настроенного каймакама Аббас мирзы, одного из виднейших проводников антирусской политики того времени. Вышеназванный чиновник стал тем именно человеком, с которым Грибоедову приходилось иметь дело на постоянной основе во время пребывания в Тавризе. «Каймакам (наставник и правитель дел, глава администрации, высокая и почетная должность-авт.) Мирза-Бизюрг был деятельным противником России и со времени посольства Ермолова личным недоброжелателем главноуправляющего Грузией. Можно перевести следующим образом: «Наибольшее несчастье есть жизнь без друга». 27 В те времена дипломатические посольства базировались в Тавризе. К примеру, полномочный представитель Великобритании годами пребывал в этом городе, наблюдал за военными действиями Ирана на Кавказе, принимая участие (в качестве «Большого брата» - авт.) в важнейших с военной точки зрения событиях. ٢٦٧ .‫ ص‬.١٣٤٩ ‫ مرداد‬. ٢٦٣ ‫ شماره‬.‫ مجله یغنا‬//‫ قتل کریبایدوف‬.‫یک فصل از تاریخ ایران‬..‫حسین نواب‬ 28Веселовский А. Грибоедов Александр Сергеевич. Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон. СПб. 1893. Стр. 347 19

Активный сторонник Англии, он всегда подчеркивал свое к ней расположение. Это было хорошо известно и русским дипломатам, которые утверждали, что в нем одном «заключается вся министерия двора Тавризского с влиянием на него английских агентов»»[Шостакович 1960: 43]. Стоит также сказать и об институте восточной дипломатии, столь специфическом и непонятном для европейца. Типичная поведенческая линия иранского представителя, уполномоченного решать внешнеполитические задачи сводилась к желанию отложить, затянуть, перенести решение краеугольных вопросов, без консенсуса по которым дальнейшие битвы и мировые на дипломатической арене были лишены смысла. По условиям Гюлистанского мирного договора - в действиях по воплощению всех пунктов оного в жизнь и заключалась основная миссия русского посольства в годы пребывания в нем Грибоедова в роли секретаря предусматривалось свободное возвращение русских военнопленных из Ирана в Россию, но иранское правительство не спешило с выполнением этих обязательств: Русские дезертиры высоко ценились в иранской армии. Прежде хорошо обученные, они были особенно полезны во время внутренних неурядиц и склок или ссор на религиозной почве. В подобных ситуациях на них можно было положиться по причине их беспристрастности и индифферентности. Как следствие, по сравнению с представителями регулярных иранских воинских частей, сарбазами, денежный паек они получали чаще и в большем размере. К дезертирству их толкнули жесткая дисциплина и ужасающие условия жизни в русской армии как в мирное, так и в военное время. Хотя многие из них скучали по дому и не прочь были вернуться на круги своя, если б было возможно, дезертиров пугала перспектива быть сурово наказанными за совершенный побег29. Причины дезертирства русских солдат зиждились не только и не столько на невыносимых бытовых условиях иль полном бесправии, сколько на том, что часто служащих кавказского корпуса к побегу вынуждали проанглийски 29Kelly L. Diplomacy and Murder in Tehran: Alexander Griboyedov and Imperial Russia’s Mission to the Shah of Persia. L. 2002. P. 68 20

настроенные иранские чиновники, а порою и сами подданные британской короны. «В пику русским дипломатическим агентам английские резиденты в Иране подчеркивали свое особое уважение к русским дезертирам на службе иранцев... в «русский» Новый год английская миссия в полном составе наносит визит деятельному организатору «русского батальона» беглому вахмистру Борисоглебского полка Самсону Макинцеву30(1776-1849), «генералу Самсону», как называли его иранцы»» [Шостакович 1960: 61]. Автор «Горя от ума » в з я лс я з а д е ло воз в ра ще ния с воих соотечественников с присущим ему энтузиазмом. Договорившись при личной встрече с Аббас мирзой о судьбе отдавшихся под покровительство миссии соотечественников, он не только выполнил свою главную задачу, но и поднял престиж русской дипломатической миссии в Тавризе, показав независимость последней от миссии английской. В бумагах А.С. Грибоедова сохранилась запись этой встречи с наследным принцем: Наиб-султан: Видите ли этот водоем? Он полон, и ущерб ему невелик, если разольют из него несколько капель. Так и мои русские для России. Я: Но если бы эти капли могли желать возвратиться в бассейн, зачем им мешать? Наиб-султан: Я не мешаю русским возвратиться в отечество. Я: Я это очень вижу; между тем их запирают, мучат, до нас не допускают. Наиб-султан: Что им у вас делать? Пусть мне скажут, и я желающих возвращу вам. Я: Может быть, ваше высочество так чувствуете, но ваши окружающие совсем иначе: они и тех, которые уже у нас во власти, снова приманивают в свои сети, обещают золото, подкидывают письма. Наиб-султан: Неправда; вы бунтуете мой народ, а у меня все поступают 30 Подробнее о самом, наверное, известном беглеце в Иран см.: Берже А.П. Самсон Яковлев Макинцев и русские беглецы в Персии. Русская старина. Апрель 1876. 21

порядочно. Я: Угодно вашему высочеству видеть? Я подметные письма ваших чиновников имею при себе. Наиб-султан: Это не тайна; это было сделано по моему приказанию. Я: Очень жаль. Я думал, что так было делано без вашего ведения. Впрочем, вы нами недовольны за нашу неправду: где, какая, в чем она? Удостойте объявить. Наиб-султан: Вы даете деньги, нашептываете всякие небылицы. Я: Спросите, дали ли мы хоть червонец этим людям; нашептывать же им ни под каким видом не можем, потому что во всех переулках, примыкающих к нашим квартирам, расставлены караулы, которые нас взаперти содержат и не только нашептывать, но и громко ни с кем не дают говорить. Наиб-султан: Зачем вы не делаете, как англичане? Они тихи, смирны. Я ими очень доволен. Я: Англичане нам не пример, и никто не пример (жирн-авт.) Итак, в 1819 г. Грибоедов с согласия Мазаровича выводит из Ирана отряд в 158 русских пленных солдат, который не раз, впрочем, как и дипломат самолично, подвергался смертельной опасности 31. Для полноты картины обратимся к путевым запискам от 1819 г.: [Грибоедов, Сочинения 1988: 414418]. -23 августа: «Хлопоты за пленных. Бешенство и печаль». -24 августа: «...Голову мою положу за несчастных соотечественников». -6 сентября: «Днюем в Маранде... Отправляемся; камнями в нас швыряют, трех человек зашибли. Песни: «Как за реченькой слободушка», «В поле дороженька», «Солдатская душечка, задушевный друг». Воспоминания. Невольно слезы накатились на глаза... Разнообразные группы моего племени, я Авраам». 31 Подробнее о сих злоключениях см.: О.И. Попова. Грибоедов в Персии 1818 — 1823 гг.: (По новым документам ) М.1929.Стр.53. 22

Генерал Ермолов, высоко оценивая поступок молодого дипломата32, пишет осенью 1819 г. Мазаровичу: «Секретарь миссии Грибоедов подробно объяснил мне, каких стоило нам затруднений возвратить в отечество взятых в плен беглых солдат наших...Могу уверить вас, что люди, обязанные свободою великодушным усилиям вашим, по данному вами им обещанию, воспользуются не только прощением, но и благосклонным приемом... Приятно мне заметить попечение Грибоедова о возвратившихся солдатах и не могу отказать ему справедливой похвалы33 в исполнении возложенного вами на него поручения, где благородным поведением своим вызвал неблаговоление Аббас мирзы и даже грубость, в которых не менее благородно остановил его, дав ему уразуметь достоинство русского чиновника» [Там же: 701-702]. Оценка действиям Грибоедова дается и в английских исследовательских материалах: Это (вывод русских военнопленных из Ирана - авт.) вопрос спорный, требующий обсуждения, ибо Грибоедов в худшем случае может быть обвинен в легкомысленном и шапкозакидательском отношении к судьбе известных перебежчиков в угоду продвижению по карьерной лестнице 34, в лучшем - в наивности веры в то, что данные им обещания (о том, что сбежавших некогда солдат на их исторической родине не подвергнут 32 Он отчетливо понимал ту опасность, которой подвергался Грибоедов, ибо сам он, возглавляя в 1817 г. русское посольство в Иране, не решился вывести оттуда пленных и дезертиров, видя, какое раздражение вызывают только одни предварительные переговоры по этому вопросу с иранским правительством. Попова О.И. Грибоедов-дипломат. М.1964.Стр.24 33 Коллегия же иностранных дел, напротив, ввиду боязни возможного ухудшения русско-английских отношений заявила, что «дипломатическому чиновнику так не следовало поступать». [Попова 1964: 25]. 34Подобные обвинения не выдерживают никакой критики. В погоне за чинами и должностями дипломат никогда замечен не был. Лишь раз в жизни, о чем в последствии, стыдясь, Грибоедов жалел, он выказал желание быть одаренным степенью: во время свидания с К.В. Нессельроде перед первым отъездом в «дипломатический монастырь»:«....Всего забавнее, что я ему (министру иностранных дел - авт.) твердил о том, как сроду не имел ни малейших видов честолюбия, а между тем за два чина предлагал себя в полное его распоряжение....Как хотят, а я решился быть коллежским асессором или ничем...». [Грибоедов, Сочинения 1988: 448]. Из письма П.А. Ахвердовой (1783-1851) , другу и воспитательнице его жены Н.А. Чавчавадзе (1812-1857), от 3 октября 1827 г.: «..Службу я ненавижу от всего сердца, какое бы будущее она мне ни сулила...». [Там же: 563]. Как тут не вспомнить бессмертные «Служить бы рад, прислуживаться тошно». Несмотря на презрительное отношение к бюрократическо-чиновничьему миру, А.С. Грибоедов с чувством глубокой ответственности относился к исполнению своего долга, потому что «личное», по мнению дипломата, всегда должно отходить на второй план перед «общественным». 23

суровому наказанию - авт.) будут исполнены. [Kelly 2002: 89]. Вопрос о русских пленных и дезертирах вновь встает перед Грибоедовым в 1820 г., когда английский капитан артиллерии Эдуард Виллок, брат английского поверенного Генри Виллока, был замечен в вербовке русских солдат и дезертиров для «русского батальона» в армию Аббас мирзы. 14 августа 1820 г. Грибоедов отправляет ноту протеста английскому поверенному в делах, в которой с «большим неудовлетворением от произошедшего» сообщает: по отношению к подданным Российской империи подобное поведение недопустимо. Добавляя, что «сообразно с современным положением вещей в Европе, не будет хорошо истолковано, что один русский помогал англичанину избавиться от законной службы своему монарху и наоборот». И еще более резко: «Не почувствуют ли персияне, что им позволительно продолжать свое заслуживающее порицания поведение в отношении русских солдат-перебежчиков, находя поощрение в снисходительности и добрых услугах, оказываемых им в этих случаях подданными одной европейской (курс-авт.) весьма дружественной России державы» [Грибоедов, Сочинения 1988: 477-478]. Нескрываемый протест молодого дипломата против антирусских поступков английского капитана не мог не озлобить резидентов и представителей Альбиона в Иране. Нота Грибоедова вызвала негодование и возмущение пытавшегося выгородить своего брата Генри Виллока. Последний в сообщении своему начальству характеризует русского дипломата как «малоопытного и неблагоразумного молодого человека», со «вспыльчивым и необузданным характером, опрометчиво и невоздержанного на язык в разговорах, касающихся сношений России с Ираном» [Шостакович, 1960: 66]. Условно согласимся с данным выше портретом. Но, позвольте, эта «вспыльчивость» и «необузданность» привели к освобождению русских военнопленных, чего не могли добиться другие дипломаты и уполномоченные за 7 лет с момента подписания Гюлистанского мирного соглашения! 24

Будучи в Тавризе, автор «Горя от ума» приложил руку к частичному нивелированию английского влияния в Иране. Речь идет о событиях, связанных с Восточным кризисом 20-х годов. «Революционный подъем в Европе начала 20-х годов XIX в. вызвал освободительные восстания порабощенных народов в Османской империи. Наибольшего размаха достигла освободительная война греческого народа, начавшаяся в апреле 1821 г.35». 28 июня 1821 г. Александр I (1777-1825) через своего посла в Константинополе, Г.А. Строганова (1770-1857), направил султану ультиматум: русский император предлагал султану Махмуду II (1785-1839) в течение 8 дней восстановить церкви, разрушенные мусульманами, обеспечив защиту христианской религии и удалив из Дунайских княжеств турецкие войска. Вручая эту ноту, российский посол отметил, что будет ждать ответа султана в течение 10 дней. Не получив сего от турецкого правительства, 10 августа 1821 г. Строганов объявил о разрыве дипломатических отношений, покинув Константинополь. [Там же:10] Разрыв русско-турецких дипломатических отношений повлиял прямым образом на Аббас мирзу, ведавшего внешней политикой Ирана, упрочив его в решении начать войну против Порты. «Наследный принц явно рассчитывал компенсировать территориальные потери Ирана в Закавказье за счет завоеваний в Турции, а также наказать турок за оскорбительный для престижа Каджарской династии обыск турецкими пограничниками жены Фатх-Али-шаха, направлявшейся на паломничество в Мекку» [Игамбердыев 1961: 190]. Грибоедов ратовал за то направление внешней политики, что было связано с поддержкой освободительного движения угнетаемых народов. Как известно, лучшая защита есть нападение - наиболее действенной помощью греческому народу представлялось вступление в сражение России или Ирана против Турции. По справедливым соображениям дипломата, подобное 35 Балаян Б.П. Кровь на алмазе «Шах» Трагедия А.С. Грибоедова. Ереван.1983.Стр.9 25

развитие событий будет всячески благоприятствовать русско-иранскому сближению после Гюлистанского мира. Генерал Ермолов всячески поддерживал эту инициативу, утверждая, что ирано-турецкая война может оказаться «весьма выгодной», а вражда между народами небесполезной».36 При личной встрече с Грибоедовым Аббас мирза с большой радостью объявил русскому дипломату о намерении выставить против Турции 50тысячную армию. Настоящее положение дел абсолютно не устраивало английское правительство:  Зная о симпатиях балканских народов к русскому, британцы опасались, что в случае капитуляции Османской империи, эти самые народы могут перейти под протекторат России.  При обозначенном варианте развития событий в руках России оказались бы порты Средиземного моря, низовья Дуная, черноморские проливы о торговой монополии англичан не могло быть и речи.  На глазах рушилась перспектива объединения Ирана и Турции в антирусский блок, над созданием которого с особым пристрастием, не жалея ни сил, ни материальных средств трудилась английская дипломатия.  По договору 1814 г. англичане обязывались субсидировать Аббас мирзу поставки оружия брались в расчет также. Оружия, что надлежало, исходя из дальновидной политики дипломатов с Альбиона, использовать против России - не Турции. Следствием же известной войны мог стать тот факт, что в самый ответственный момент Иран, исчерпав весь свой военный потенциал в войне с Турцией, будет просто-напросто неспособен к конфронтации с Россией. Британская дипломатия прилагала большие усилия, чтобы ликвидировать столь неудобный для них ирано-турецкий конфликт: 36 Балаян Б.П. Международные отношения Ирана в 1813-1828 гг. Ереван.1967. Стр.74. 26

запугивала, заваливала нотами проте ста, запрещала своим соотечественникам, в большом количестве служившим в войсках Аббас мирзы, участвовать в сражениях против турок, отзывала офицеров, ранее посланных в качестве мастеров-преподавателей военного искусства. Английский же поверенный в делах в Иране Генри Виллок и вовсе временно покинул Иран. Уже тогда английские резиденты видели в А.С. Грибоедове, одержавшем очередную победу в стезе международных отношений, способствовавшем открытию второго фронта против Турции и сблизившимся с Аббас м ирзой, своего опаснейшего противника. Даже не противника-врага. Так, Генри Виллок, не первый раз оказавшийся на лопатках, 13 февраля 1823 г. в своем донесении Джорджу Каннингу 37 (1770-1827) пишет, что иранотурецкая война разгорелась исключительно из-за Мазаровича и Грибоедова, обвиняя их в «разжигании религиозной ненависти шиитов-персов к суннитам-туркам» [Балаян 1967: 77]. Лишь в 1823 г. в Эрзеруме было заключено мирное соглашение между Ираном и Турцией, по которому обе стороны по сути соглашались на восстановление довоенного состояния. В 1821-1823 гг. А.С. Грибоедов проводил политику укрепления русскоиранских отношений и ослабления в Персии британского влияния. Политику, которая не нашла отклика в высших эшелонах власти, отказавшихся на этом историческом этапе вступать в войну с Османской империей и отозвавших русских дипломатов из Тавриза в благоприятнейший момент, когда Генри Виллока из Ирана попросили, по сути приравняв победителей и побежденных. С 19 февраля 1822 г. Грибоедов состоит в штате А.П. Ермолова «по дипломатической части». 22 января 1826 г. в крепости Грозная русский дипломат, обвинявшийся в принадлежности к тайному обществу, был арестован «по высочайшему повелению». Николаю I (1796-1855) он казался 37 Государственный деятель Великобритании, министр иностранных дел. С апреля 1827 г. премьер-министр. 27

особенно опасным по причине его близости к главноуправляющему Грузией, которого император подозревал в организации военного заговора в Закавказье. «...Последовал приказ Николая I немедленно взять Грибоедова «со всеми принадлежащими ему бумагами, употребив осторожность, чтобы он не имел времени к истреблению их, и прислать как оные, так и его самого под благонадежным присмотром в Петербург, прямо к его императорскому величеству»» [Шостакович,1960: 86]. Однако Ермолов успел предупредить Грибоедова об аресте, и тому удалось уничтожить компрометирующие его бумаги. Благодаря благоприятному стечению нескольких обстоятельств 38 2 июня 1826 г. дипломат был освобожден. За время же его отсутствия международная обстановка вновь изменилась: набирала ход очередная русско-иранская война. 1.2. Русско-иранская война (1826-1828) и подписание Туркманчайского мирного соглашения Новая русско-иранская война в значительной мере была инспирирована англичанами. Доподлинно известно, что Ост-Индская компания, платившая персидскому двору в год значительную сумму размером в 800 000 рублей серебром, через посла своего требовала от персиян непременную войну с Россией, в противном случае отказываясь продолжать плату и прося возврата уплаченной суммы» [Шостакович, 1960: 90]. Не приходится сомневаться и в 38Во-первых, большинство обвиняемых, не желавших подвергнуть опасности «такой талант», не давали показаний против дипломата. Во-вторых, Грибоедову не было дано ни одной очной ставки с декабристами, в то время как таковые широко и повсеместно применялись к другим заключенным. В-третьих, нестыковки в ответах Грибоедова не проверялись. В-четвертых, нельзя не отметить то, что за создателя «Горя от ума» хлопотал как Ермолов, так и женатый на двоюродной сестре дипломата генерал Паскевич, к которому император испытывал особую приязнь. 28

том, что Иран на войну толкнуть было вовсе несложно: всему виною реваншистские настроения каджаров по возвращению земель, отошедших к России по Гюлистанскому мирному договору. Сами же англичане, умело использующие, согласно выработанной уже традиции воевать чужими руками, персов в своих интересах, преследовали следующие цели:  Исходя из задумок подданных британской короны, ирано-русская война могла бы поспособствовать как недопущению продвижения русской армии в области Среднего Востока, так и сокращению русских же владений в Закавказье, что, естественно, меняло весь расклад сил в регионе.  Война между Ираном и Россией делала невозможным единоличное вступление последней в войну против Турции для оказания помощи грекам.  Острое желание воскресить прежнюю, казалось бы, уже не оправдавшую себя идею о создании антирусского блока в лице Ирана и Турции.  Посредством вытеснения русского купечества из Ирана, упрочить лидирующие позиции в этой стране для английского капитала. В южные иранские порты доставлялись (англичанами-авт.) пушки, ружья, боеприпасы и снаряжение. Аббас мирза концентрировал на закавказской русско-иранской границе многочисленные войска 39. Всевозможные денежные пилюли, разработка стратегий и тактик предстоящей войны, строительство укреплений и крепостей, обучение иранских солдат, - всеми этими щедротами англичане способствовали подготовке Ирана к будущему сражению40. 39 Иванов М. С. История Ирана. М.1977.Стр.231 40 Это сотрудничество английских резидентов в Персии с иранским правительством в деле подготовки страны к войне было настолько тесным и полным, что, когда 26 июня 1826 г. Фатх-Али-шах созвал заседание дивана и участникам заседания был роздан ракам (начертание, инструкция) шаха, где под большим секретом говорилось о предстоящей войне с Россией, то это заседание дивана проходило с участием членов английской дипломатической миссии, аккредитованных в Тегеране и Тавризе. [Шостакович, 1960: 91]. 29

По причине все более обострявшихся отношений с Турцией Николай I, дабы не оказаться втянутым в сражение сразу с двумя государствами, был готов заполучить нейтралитет Персии, даже путем уступки ей южной части Талышского ханства. Решение этой задачи - обеспечение мира с Ираном, пусть и ценою территориальных уступок - император, не доверявший генералу Ермолову, возложил на плечи князя А.С. Меншикова (1787-1869), посольство во главе с которым было весною отправлено в Иран. Единственно появление миссии Меншикова, ставшего первым послом иностранной державы, не удостоившегося ордена «Льва и Солнца», было воспринято иранцами как проявление слабости северного соседа. Высшие религиозные круги страны в июне 1826 г. издали фетву, призывающую народ на священную войну против России, а Фатх-Али-шах и вовсе приказал арестовать все русское посольство. 8 июня 1826 г. генерал Ермолов, главнокомандующий русскими войсками на Кавказе, просит шаха принять срочные меры по прекращению набегов приграничных иранских войск на русские границы. Спустя месяц, 16 июля 1826 г., без объявления войны иранцы вторгаются в пределы России. Несоответствие военных и экономических сил воюющих сторон было настолько очевидным, что в Европе никто не хотел верить, что Иран напал на Россию, и потому могло казаться правдоподобным утверждение, исходившее от британской миссии в Иране, будто бы Россия втянула Иран в эту войну 41. На деле же все объяснялось достаточно прозаически: за спиной у Ирана стояла Англия. Первые недели войны для русских сложились крайне неудачно: русская армия, разбросанная по огромным территориальным просторам страны, была неспособна дать отпор наступающим иранским частям. Карабах был опустошен, и только героическая оборона крепости Шуша, пережившей шестинедельную осаду, спасла Грузию от захвата.[Kelly 2002: 142]. 41 Семенов Л.С. Россия и международные отношения на Среднем Востоке в 20-е годы XIX в. Л.1961.Стр.104. 30

Действительно, первые успехи иранских войск были вызваны внезапностью42 их нападения и численным превосходством. Оборона же крепости Шуша, осадой которой в течение 48 дней были заняты головные резервы Аббас мирзы, позволила, выиграв время, стянуть войска, перейдя впоследствии к контрнаступлению, и к 3 сентября 1826 г. иранские войска были выбиты практически из всех ранее захваченных районов:  Отряды генерала Мадатова (1782-1829) разбили в Шамхорском сражении войска Мохаммад-Мирзы, сына Аббас мирзы. Затемобратили в бегство персов под Гянджой, выйдя к Араксу.  Под Гянджой (Елизаветполью) перед Паскевичем сложили оружие войска уже самого Аббас мирзы.  Денис Давыдов (1784-1839), отрезав иранцам путь в Грузию, освободил от персидского контингента Шурагель.  Генерал Ермолов, невзирая на превосходящие силы противника, заставил иранцев снять осаду с Баку и Кубы. Рано или поздно, но иранцам пришлось осознать, что они не могут одолеть русских. Их модернизированная43 по европейскому образцу армия не смогла противопоставить ровным счетом ничего отрядам, руководимым героями-ветеранами сражений под Смоленском, Бородинским полем, Лейпцигом. В этот раз борьба была короткой, а итог - не вызывающим сомнений44. 28 марта 1827 г. Николай I подписал указ об увольнении 45 Ермолова, 42 Невзирая на то, что А.П. Ермолов посредством официальных отношений предупреждал о надвигающейся войне, император обвиняет генерала в том, что во всех его распоряжениях «видна оплошность неимоверная». Но особенно был Николай I раздражен тем, что военные операции Ермолова «ограничиваются действиями оборонительными, а не наступательными». [Попова, 1964: 77]. 43Попытки Аббас мирзы создать регулярную иранскую армию по европейскому образцу окончились по существу неудачей. Главная причина ее в том, что военные реформы Аббас мирзы были лишены прочной социально-экономической базы и лишь неудачно копировали европейскую военную систему. [Иванов 1977: 232]. 44 The Cambridge History if Iran. Volume VII. From Nadir Shah to the Islamic Republic. Cambridge.1991.P.357 45 Грибоедова часто рассматривают в контексте «изменщиков» генерала Ермолова. Повествующий же уверен, что предателем называть автора «Горя от ума» неверно. Стоит сказать о письме Грибоедова Кюхельбекеру от 27 ноября 1825 г., то есть задолго до описываемых событий, в котором дипломат говорит: «По 31

который спустя месяц навсегда покидает Кавказ, и назначении на его место Паскевича, что, будучи окруженным в первое время своей деятельности на Кавказе людьми, в прошлом близкими к «грозе Кавказа», искал тех, на кого он мог бы опереться, и ничего удивительно в том нет, что взор его остановился на Грибоедове.  Грибоедова и Паскевича связывали родственные отношения: в 1817 г. русский полководец вступил в брак с двоюродной сестрой автора «Горя от ума».  Нельзя было не дорожить столь ценным кадром, как Грибоедов, обладающим великолепным для своего времени образованием и дипломатическим опытом, знающим несколько западных и восточных языков и знакомым с Кавказским историко-географическим ареалом. С 4 апреля 1827 г. в ведении Грибоедова оказываются дела по дипломатическим сношениям с Турцией и Персией. 13 апреля отряд Бенкендорфа (1785-1828) занял Эчмиадзин, 8 июня туда прибыли основные силы корпуса. 9 июня 1827 г. Паскевич поручил осаду Ереванской крепости дивизии генерала Красовского (1780-1849), выступая с отрядом Бенкендорфа в сторону Нахичевани, взятой 27 июня 1827 г. В следующем месяце свои ворота русским войсками открыл и Аббас-Абад, «ключ-крепость», которою нужно было завладеть для закрепления в Нахичевани. 13 июля наследный принц отправляет в русский лагерь своего статссекретаря мирзу Салеха, вручившего Паскевичу письма от Аббас мирзы, просившего мир. Русский генерал объявил уполномоченному наследного долговременной отлучке я ему (Ермолову-авт.) еще лучше узнал цену. Это не помешает мне когда-нибудь с ним рассориться, но уважения моего он ни в каком случае утратить не может...» [Грибоедов, Сочинения 1988: 522]. Это «когда-нибудь» наступило: дипломату хватило мужества признать военные просчеты и ошибки Ермолова, чего гордый генерал простить не мог. Правильнее искать, утверждает О.И. Попова, основание к расхождению Грибоедова и Ермолова не в «измене» первого второму, а в цельности натуры Грибоедова, не знающей компромиссов, и в сложности и противоречивости характера Ермолова. «Грибоедов не хотел и не умел закрывать глаза на недостатки и ошибки даже тех людей, которыми он восхищался и любил». [Попова 1964: 97-108]. 32

принца, что граница должна быть установлена по Араксу, а Иран – уплатить России контрибуцию. «Шах едва ли согласится принять эти условия», возразил мирза Салех. «А я советовал бы ему согласиться, заявил Паскевич, иначе, чем дальше мы пойдем, тем больше возрастут требования. Ваше вероломство должно быть наказано, чтобы все знали, что значит объявить войну России». [Семенов 1961: 158]. А.С. Грибоедов, задача которого состояла в изложении требований русской стороны, был направлен на переговоры с наследным принцем в Каразиадин: «Иранская сторона была точно информирована об условиях мира, выдвигаемых русскими, и должна была убедиться в том, что вряд ли Россия от своих требований отступит» [Шостакович, 1960: 128]. Именно на долю Грибоедова выпала обязанность сообщить Аббас мирзе, питающего надежды на удачный для себя исход переговоров, о том, на каких твердых и непоколебимых позициях стоит Российская империя. 20 сентября 1827 г. русские заняли Сардар-Абад. 5 октября 1827 г. после продолжительной и мучительной осады Эривань сдалась войскам Паскевича (получившего за это титул графа Эриванского). После взятия русскими отрядами Тавриза 13 октября иранцы запросили мировую. *** Автор работы считает необходимым уделить должное внимание подписанию Туркманчайского мирного договора. Целесообразность этого шага обусловливается тем, что твердая и бескомпромиссная поведенческая линия А. С. Грибоедова, направленная на безоговорочную реализацию статей договора, в первую очередь, тех, что касались вопроса выплаты денежной контрибуции, репатриации пленных, встретила крайнее недовольство иранского нобилитета и чиновничьего аппарата, что в долгосрочной перспективе повлияло на развертывание трагедии. После взятия русскими войсками Тавриза активизировались английские 33

резиденты, желавшие навязать Ирану и Российской империи свое посредничество: инспирирование войны Ирана с Россией не принесло им ожидаемой выгоды. Во второй половине 1827 г. резко обостряется Восточный кризис. «Наваринская битва 8 октября 1827г., в которой решающую роль сыграли действия русской эскадры, была воспринята английской дипломатией как досадное недоразумение и вовсе не способствовала сплочению единого фронта великих держав в защиту Греции...» [Шостакович, 1960: 132]. Дело в том, что британцы нисколько не были заинтересованы в подобном уничтожении турецкого флота: никто не желал усиления Российской империи в регионе. Турция, чувствуя, что ни Англия, ни Франция с ней воевать не станут, заняла откровенную антирусскую позицию, заявив о закрытии пролива Босфор. В этот исторический момент, осознавая неизбежность русско-турецкого конфликта, Россия пошла на мировую с Ираном: грозила война на два фронта. Аббас мирза в сопровождении двух английских офицеров и своих приближенных отправился в русский лагерь на переговоры, которые начались в Дей-Каргане 6 ноября 1827 г. Паскевич согласился на ведение переговоров «только после того, как наследный принц принял и письменно подтвердил основные условия будущего мира» [Балаян 1983: 57]. А именно:  Присоединение к России Ереванского и Нахичеванского ханств  Выплата 15 куруров или 7 млн. 500 тыс. туманов контрибуции, что составляло сумму в 30000000 рублей серебром46.  Если вышеуказанные требования выполнены не будут, русские войска остаются в Азербайджане. Вопрос о присоединении земель к Российской империи решился довольно быстро: после форсирования русскими Аракса большая часть Южного Азербайджана фактически отложилась от шаха: «...Ненавидя своих угнетателей, азербайджанцы радостно приветствовали русские войска, 46Один курур есть 500 тыс. туманов, а тот, согласно тогдашней расценке, исчислялся 4 рублями серебром. 34

предлагали помощь для обеспечения наступления русских на Тегеран, создавали отряды добровольцев. Все население Азербайджана было уверено, что он отойдет под власть России» [Шостакович, 1960: 134]. Большие трудности были сопряжены с разрешением второго вопроса: связанного с выплатой контрибуции. С самого начала переговоров Аббас мирза добивался уменьшения общей суммы и удлинения сроков ее выплаты. По инициативе47 Грибоедова русская миссия потребовала, чтобы первые 5 куруров были внесены еще до подписания договора. «В тот же день конференция в Дей-Каргане прервала свою работу по просьбе иранской делегации, так как золото хранилось в сокровищах шаха, от которого зависел исход переговоров..» [Балаян 1983: 59]. Видя, что казна наследного принца пуста, а шах медлит, представители Российской империи пошли на частичный отказ от своих первоначальных требований, сократив сумму контрибуций сначала до 12 куруров, затем - до 10 куруров. Фатх-Али-шах посылает в ставку Паскевича Абул-Хасан-хана, который говорит о том, что обещанные деньги не будут переданы до тех пор, пока русские войска не покинут Азербайджан. Если Иран стремился максимально затянуть переговоры, рассчитывая на скорую помощь Османской империи, то Россия - наоборот: по причине того, что подобное развитие событий вполне вероятно, с подписанием мировой спешила. Паскевич отдает приказ к наступлению. Русские войска 15 января занимают Урмию, 25 января-Ардебиль и затем Миане. Англичане, серьезно испугавшись того, что после вышеназванных успехов русские войска уже не уйдут из Азербайджана, а продолжат продвигаться вглубь страны, приложили максимум усилий к тому, чтобы заставить иранского шаха выплатить-таки 47 …Контрибуция исчислялась пятнадцатью курурами, сокращенными после до десяти. По настоянию Грибоедова, которому принадлежала весомая роль в подписании Туркманчайского трактата, часть суммы - видимо, русский дипломат предвидел все сложности, сопряженные со сбором средств, (жирн – авт.) проигравшая в войне сторона обязана была выплатить еще до подписания договора… E.J. Harden. Griboyedov in Persia: December 1828. The Slavonic and East European Review. Vol .57. №2.Apr.1979.P. 258 35

обещанные куруры. 30 января первые три курура золотом были доставлены к русским аванпостам в районе занятого ими города Миане. Всего через день были привезены еще два курура - Паскевич назначил место, где будет подписан мирный договор. Этим местом стал Туркманчай. 6 февраля 1828 г. туда прибыли русские дипломаты. В Туркманчай же были направлены делегаты и с иранской стороны. Помимо Аббас мирзы и Абул-Хасан-хана на переговорах присутствовал главный евнух и казначей Фатх-Али-шаха, Манучехр-хан, присланный для наблюдения за Аббас мирзой. В деревню недалеко от Тавриза был доставлен также Аллах-Йар-хан, ярый противник сближения с Россией, личный враг А.С. Грибоедова. Несмотря на то, что подпись дипломата под составленным Туркманчайским договором отсутствует, нет никаких сомнений в том, что в разработке и заключении мировой Грибоедов принял самое активное участие. Доказательством тому служит документ из архива Паскевича. Это датированное 7 февраля 1828 г. (следующим днем после начала переговоров в Туркманчае) «Наставление Коллежскому Советнику Грибоедову, каким образом поступать в Туркменчае при мирных переговорах, в особенности относительно Адербиджана», в котором русскому дипломату даются Паскевичем следующие инструкции48:  Старайтесь рассеять слух, что Двор наш недоволен иною за уступку округа Макинского, некоторых пунктов в Талышах и двух курур из числа остальных пяти: потому я нахожусь в невозможности согласиться на отступление от однажды сделанных условий.  Если же заметите в них непреклонную решительность устоять в предложении, объявленном мне через г. Макдональда, то всячески внушите им, чтобы домогались сего от меня неотступными просьбами и сильными доводами, против которых я наперед себе положил не 48 Воспроизводится по: [Шостакович, 1960: 148]. 36

ополчаться упорством непреодолимым, ибо, как выше сказано, соглашение сие не противно нашим выгодам, время всего важнее, и скорейшее заключение мира необходимо. (курсив-авт.)  Прение о сумме, за которую мы обяжемся очистить Табриз и весь Азербежан, кроме Хой и Урумии или Ардебиля, послужит отводом против их домогательства об уступке чего-либо изо всего итога контрибуции, т. е. 10 курур = 20 милл. руб. серебром, которого я до самой крайности убавить не соглашусь.  Количество уплаты, за которую мы очистим большую часть Азербежана, если в сем и оказано будет снисхождение с нашей стороны, еще ничего не изменяет в сущности условий, лишь бы целость всей требуемой суммы оставалась неприкосновенною. И потому, если успеете в том, то наклоните все внимание Персиян на вышеозначенный предмет. Оспаривая кондиции, на которых мы возвращаем Азербежан, мы можем впоследствии согласиться на оные, с тем чтобы после того немедленно был подписан мир. Тогда персидские уполномоченные почтут сие для себя делом выигранным, трактат будет подписан, а рассуждения об убавке суммы 10 курур останутся в стороне. Впрочем, нельзя наперед определить всего хода негоциаций, но здесь мною изложенный кажется мне самым естественным и вероятным. Время для заключения договора было определено астрологами Аббас мирзы: ровно в 12 часов ночи с 9 на 10 февраля 1828 г. Когда минута сия наступила, 101 залп русских орудий возвестил о заключении столь долгожданного перемирия. (См. Приложение №3) Важнейшие статьи Туркманчайского мирного договора:  К России отходили территории ханств Эриванского (по обеим сторонам р. Аракса) и Нахичеванского 37

 Подтверждаются территориальные приобретения Российской империи по Гюлистанскому мирному договору  Иран обязуется выплатить России контрибуцию в размере 20 млн. руб., что соответствует 10 курурам туманов, первый пять из которых были выплачены еще до подписания сего трактата  Подтверждается исключительное право России иметь военный флот на Каспии, право свободного торгового мореплавания для всех русских судов в Каспийском море  Ро ссии предо ст авлялся ряд преимуще ств в торговых взаимоотношениях с Персией49  Признание русскими Аббас мирзы законным и единственным наследником иранского престола  Иранское правительство обязалось не препятствовать переселению в русские пределы армян (последние, как грузины, азербайджанцы и другие кавказские народы, во время боевых действий всячески помогали русской армии)  Шах обещал не мешать возвращению на родину всех русских военнопленных и подданных, оказавшихся в неволе в Иране Туркманчайский мирный договор завершил русско-иранскую войну 1826-1828 гг. Значение его сложно переоценить:  Мирный трактат, закрепив за Россией новые земли, еще раз подтвердил прошлые территориальные приобретения, тем самым упрочив позиции Российской империи в Закавказье.  Посредством заключения мировой закладывался фундамент для дальнейшего расширения (политического, экономического и 49«Особый акт о торговле» устанавливал, что во всех делах и тяжбах, могущих возникнуть на территории Ирана между русскими подданными и подданными какой-либо другой державы, русские подданные подлежали юрисдикции русских дипломатических представителей. Служебные же дела между русскими и иранскими подданными должны были рассматриваться иранскими властями, но обязательно в присутствии драгоманов русской миссии или консульства. Вышинский А. Я. Лозовский С. А. Дипломатический словарь. М. 1948. Стр. 724 38

культурного) влияния России в Средней Азии.  Подписание трактата, ударив по планам англичан на гегемонию в Закавказье и Иране, резко снизило престиж и авторитет британцев в регионе.  Договор позволял, не опасаясь войны на два фронта, вплотную перейти к решению вопросов, связанных с политикой на Ближнем Востоке.  Туркманчай поставил крест на попытках Каджаров вернуть под свое иго кавказские народы. В частности, он оказал большое влияние на судьбы армян: согласно трактату, Восточная Армения была присоединена к России50. В иранской историографии Туркманчайскому мирному соглашению отведена отдельная страница. Например, Абдулла Рази, автор «Подробной истории Ирана», сокрушаясь, пишет о том, что трактат стал для Персии кабалой51: Этот злосчастный договор положил начало целому ряду бедствий и напастей, коим во время правления династии Каджаров подвергся Иран. Так как вмешательство чужаков во внутренние дела страны взяло свой отсчет именно с того момента. Новые же договоры и соглашения, подписанные в различные временные промежутки иностранными государствами с Ираном, сделали независимость последнего крайне шаткой и непрочной. Тяжелейшим бременем легли на плечи страны торговые статьи Туркманчайского мирного договора ,результатом подписания которых стал подрыв и экономической независимости Ирана. Оные предусматривали различного рода особые привилегии и льготы для русских торговцев, экономические послабления относительно ввозимых ими товаров через таможню. 50 Подробнее см.: Л. С. Семенов. К вопросу о значении Туркманчайского договора для истории Армении. Историко-филологический журнал. 1952. №4. Стр. 105 ٤٦٩ .‫ص‬.١٣٣٥ ،‫ تهران‬،‫ چاپ دوم‬.‫هلتاریخ مفصل ایران‬،‫رازی عبدال‬51 39

С подобной точкой зрения солидаризуется и автор «Политической и дипломатической истории Ирана» Али Акбар Бина, говорящий, что «Туркманчайский мир установил в Иране режим консульского газавата» [Балаян 1967: 93], что очень сходно с мнением Сайкса, в «Истории Ирана» утверждающего следующее: Этот договор ознаменовал новую эру, поскольку с момента его подписания Иран перестал быть независимым государством52. Им вторит иранский историк Мехди Моджтахеди, уверенный в том, что Туркманчайский трактат оказался «злосчастнее и губительнее» Гюлистанского, так как «…Иран полностью капитулировал, а каджары стали политическим орудием в руках России…». [Там же: 225-226] Смелые заявления, но истине, увы, никак не соответствующие. Задолго до договора 1828 г. с Российской империей Иран был закабален. Туркманчай лишь приравнял положение русских дипломатов и торговцев к тому, в котором находились в стране английские резиденты. Примером подобных соглашений, установивших режим капитуляций, могут служить англоиранские договоры от 180153, 1814 гг. Иранский историк Фаруги отмечает, что путем подписания неравноправных с Ираном договоров англичане постепенно перешли от роли партнера и покровителя Персии в регионе к роли злой мачехи, постоянно неволящей и угнетающей свою падчерицу, выполняющую всю черновую работу54. Отдельные ученые, отмечая незавидное положение, в котором нашел себя Иран, пусть и с горечью, но отдают должное его северному соседу: Печальным следствием войны для Ирана стала невосполнимая потеря бесценных земель богатого и цветущего Карабаха, Нахичеванского и Эриванского ханств, и, что самое удручающее, господства над Каспийским морем. Влияние же в регионе практически сошло на нет, все, что осталось – 52 Sir Percy Sykes. A history of Persia in two volumes. Vol. II. London. 1930. P.320. 53 Договор от 1801 г. примечателен тем, что он ознаменовал собою подписание целой серии последующих неравноправных соглашений Персии с европейскими государствами, в первую очередь, разумеется, Англией, документально закрепляющих все большее закабаление Ирана, все большую зависимость от иностранного капитала. Полный текст см.: [Aitchison 1892: 40-48]. 54 Н. Н. Туманович. Европейские державы в Персидском заливе в XVI – XIX вв. М. 1982. Стр. 89-90 40

реваншистские настроения. Русские же, получившие посредством подписания Туркманчайского трактата выгод в два раза больше, нежели после заключения Гюлистанского договора, явно были на коне. [ ‫جمیل قوزانلو‬.٨٩ .‫]ص‬. Заключение мировой на столь выходных для России условиях есть победа русского оружия и дипломатической мысли, результат консолидации кавказских народов против ненавистного ига, самоотверженности и боевой выручки простого русского солдата вкупе с полководческим талантом генералов. Это и очередная победа гения А.С. Грибоедова 55. 1.3. Назначение А. С. Грибоедова полномочным представителем Российской империи в Иране. Разгром русской дипломатической миссии в Тегеране. Текст Туркманчайского договора был лично доставлен А. С. Грибоедовым в Санкт – Петербург в марте 1828 г., и уже в апреле того же года дипломата, говоря его же словами, «опять стали турить в Персию», то есть впору говорить о схожих обстоятельствах, при которых его назначили секретарем русской миссии в Иране десять лет тому назад. Из письма графу Паскевичу от 12 апреля: «…Душевно желал бы 55 В рапорте от 12 февраля 1828 г. Паскевич пишет Дибичу: «...Грибоедов оказал в дипломатических сношениях особенное искусство....считаю себя обязанным некоторым мыслям, им представленным и основанным на познании характера министерства персидского успешному окончанию дела». Исходя из этого рапорта можно сделать вывод о том, насколько огромна в действительности была роль Грибоедова при заключении Туркманчайского трактата, ведь Паскевич не отличался способностью отмечать заслуги своих подчиненных [Попова, 1964:100]. 41

некоторое время пребыть без дела официального (курсив - авт.) и предаться любимым занятиям». [Грибоедов, Сочинения 1988: 570]. Вновь не вышло. Та же судьба и предопределенность, тот же злой рок. Полномочным послом Российской империи в Иране Грибоедова назначили56 по следующим причинам:  Начавшаяся война с Турцией дала ясно понять, что в Иране русской миссии необходимо не только наличествовать, но и активно действовать: реализация статей Туркманчайского мирного договора есть залог успеха всей турецкой кампании.  Пост полномочного представителя Российской империи в Иране приобрел большое значение: именно здесь наиболее остро велась борьба с Англией за влияние на Среднем Востоке, а значит, русскому послу должно было обладать широким политическим кругозором и понимать до мельчайших деталей специфику ведения борьбы на восточном внешнеполитическом направлении, иметь дипломатический талант, железную волю и выдержку, знать страну, ее жителей, их быт и нравы, язык. 7 октября 1828 г., прибыв вместе с составом миссии и супругой в Тавриз, (22 августа (3 сентября) Грибоедов женился на дочери грузинского поэта – романтика А. Г. Чавчавадзе (1787 - 1846) Нине Александровне (1812 – 1857), которую, отъезжая в Тегеран, он оставил на попечении жены английского посла Макдональда57) уже 9 октября русский посол в 56Из воспоминаний С.Н. Бегичева: Все время пребывания его (Грибоедова-авт.) у меня он был чрезвычайно мрачен, и я ему заметил это, и он, взявши меня за руку, с глубокой горечью сказал: «Прощай, брат Степан, вряд ли мы с тобою более увидимся!...Я знаю персиян, Аллаяр-хан мой личный враг, он меня уходит! Не подарит он мне заключенного с персиянами мира... Старался я отделаться от этого посольства. Министр сначала предложил мне ехать поверенным в делах, я отвечал ему, что там нужно России иметь полномочного посла, чтобы не уступать шагу английскому послу. Министр улыбнулся и замолчал, полагая, что я, по честолюбию, желаю иметь титул посла. А я подумал, что туча прошла мимо и назначат кого-нибудь чиновнее меня, но через несколько дней министр присылает за мной и объявляет, что я по высочайшей воле назначен полномочным послом. Делать было нечего!.. Предчувствую, что живой из Персии не возвращусь..» [Грибоедов в воспоминаниях современников 1980: 31] 57Последнее письмо Грибоедова, датированное двадцатыми числами января 1829 г., адресовано как раз Макдональду, считавшемуся другом автора «Горя от ума». В нем русский дипломат, благодаря жену английского посланника за теплоту, проявленную к Н.А. Чавчавадзе, осведомляется о состоянии последней, 42

торжественной и официальной обстановке вручил Аббас мирзе грамоту, которая свидетельствовала о ратификации Туркманчайского мирного трактата, добиться выполнения статей которого и намеревался дипломат, которому всячески чинили препоны иранские должностные лица. Ситуация усложнялась еще и тем, что первыми лицами министерства иностранных дел насаждались иррациональные приказы, свидетельствующие о совершенном непонимании реального положения дел, подчас идущие вразрез со здравым смыслом. Как результат, русский посланник был вынужден бороться не только с открытым противодействием иранского чиновничьего аппарата, но и с министерством, выражаясь словами Грибоедова, «престранных дел», причем последнее больше напоминало войну с ветряными мельницами. После очередной не увенчавшейся успехом аудиенции с шахом – указания высших чинов министерства не менялись, а контрибуционную сумму сам наследный принц был выплатить не в состоянии, и требовалось потому активнейшее посредничество правящего монарха, – в резиденцию Грибоедова пришли две женщины, как считается, из гарема Аллах-Йар-хана, пожелавшие воспользоваться тринадцатой статьей Туркманчайского трактата, согласно которой они имели полное право вернуться на родину, которая после окончания войны стала частью Российской империи. С идентичной просьбой к русскому посланнику обратился и пришедший под покровом ночи к зданию русского посольства в иранской столице мирза Якуб (Маркарян), один из трех евнухов шахского гарема, казначей, ведавший богатствами Фатх-Али-шаха. Очевидно, что наиболее сложной58 для реализации из статей Туркманчайского мирного договора была та, что касалас ь вопроса находящейся в положении. Гришунин А.Л. Михайлов А.Д. Последнее письмо А.С. Грибоедова. Известия АН СССР. Сер. Лит. и Яз.1972 Т.31,Вып.5.-С.454. 58Иранские правительственные круги различного рода способами противодействовали возвращению пленных: их укрывали, переводили с места на место, пытаясь замести таким образом следы, продавали в рабство. Генеральный консул в Тавризе А.К. Амбургер (ум. в 1830) сообщал в мае 1828г: «Я употребил сильнейшие настояния касательно выдачи пленных, но до сих пор безуспешно. Персияне не повинуются предписаниям начальства и скрывают пленных... может быть, потому, что сам наследник и прочие принцы к тому подают пример» [Шостакович, 1960: 211]. 43

репатриации военнопленных, у которых были все основания для возвращения на круги своя: Тринадцатая статья Туркманчайского мирного договора59. Все военнопленные, схваченные каждой из сторон во время последней войны или же ранее, а также подданные этих двух правительств, что в любое другое время оказались невольниками, в течение следующих четырех месяцев должны быть возвращены. После этого им должно выдать провиант и необходимые вещи, отправив в Аббас-Абад, где они будет переданы во власть назначенных с обеих сторон комиссаров, уполномоченных принять пленников и сопроводить в места их жительства. Договаривающиеся стороны таким же образом обязаны поступать и в отношении всех подданных настоящих государств, всех тех военнопленных, которые не будут возвращены к указанному сроку по причине отдаленности их местопребывания или же ввиду другой причины. Державы Русская и Иранская располагают (особым) правом во всякое время требовать вышеназванные категории граждан на выдачу, обязуются возвращать оных в двустороннем порядке, когда поступят в отношении них воззвания. Сложность же заключалась в следующем:  Многие из невольниц стали женами персиян, имели от них детей - если подобная женщина покинет семью, это будет, во-первых, отчасти разрушением оной, во - вторых - неизбежным оскорблением, нанесенным мужу, чего последний, особливо в стране, живущей по мусульманским канонам, просто так не оставит.  У части пленниц на первый план выходят проблемы иного характера: необходимость свыкания с новым положением, ролью, психологические шоры.  Представительницам женского пола, принявшим мусульманство, за возврат, например, к православию, грозила неминуемая кара. 59 ٢١٣ .‫ص‬.١٣٢٨ .‫تهران‬،‫ جلد اول‬.‫تاریخ روابط سیاسی ایران و انگلیس در قرن نوزدهم میلدای‬.‫ محمود‬,‫محمود‬. 44

 За многих женщин их теперешние мужья заплатили большие деньги не хотели персияне терпеть разлада в финансовом отношении.  Пленных пола мужского насильно зачисляли в сарбазы, в «русский батальон», где они выполняли роль как универсальных, хорошо обученных вояк, так и искусных мастеров-преподавателей военного дела, коих не хотел терять Аббас мирза, понимавший отлично их превосходство перед иранскими регулярными частями. Грибоедов знал, что покровительство просившим о посредничестве в возвращении на родину пленным может иметь опасные последствия. Иранцы же не допускали, что под тринадцатую статью Туркманчайского трактата могут попасть их временные жёны, наложницы и евнухи, которые считались по местным законам личной собственностью их владельцев60. Махмуд Махмуд, автор одной из наиболее полных работ по истории взаимоотношений Ирана с европейскими странами в XIX в., при написании учитывавший русскую и советскую литературу по вопросу, был убежден в том, что русский посол проявил ненужное упорство в вопросе возвращения пленных, а провокации и интриги вокруг этих действий автора «Горя от ума», исходящие от недоброжелателей России, и привели к разгрому посольства в иранской столице: Трагедия явилась следствием провокации (жирн. - авт.): среди тех подданных русского государства, что попали в плен во время войны, были две женщины-грузинки, которые, приняв ислам, содержались среди других женщин в гареме Аллах-Йар-хана Асефед-Доуле. Новый полномочный министр России, сведущий в поверенных ему делах, настоятельно требовал их освобождения, заявляя, что, согласно Туркманчайскому договору, этих пленниц надлежит передать в компетенцию служащих государства Российского, с помощью которых женщины и будут отправлены на свою 60Базиленко И. В. Гибель миссии Грибоедова в истории российско-иранских отношений XIX в. причины и следствия. На пастбище мысли благой. Сборник статей к юбилею И. М. Стеблин-Каменского. СПб. 2013. Стр.222 45

историческую родину. Относительно вопроса освобождения двух этих женщин полномочный министр России проявил невиданную твердость (жирн.-авт.), и, наконец, обеих вынужденно передали под сень русской дипломатической миссии. Провокации, связанные с этим событием, вылились в то, что жители Тегерана, закрыв базары, напали на русскую дипломатическую миссию, убив всех членов посольства вместе с самим полномочным министром. [ ‫محمود محمود‬.. ٢٢٢ .‫]ص‬ А. С. Грибоедов был послан в Тегеран как раз для того, чтобы добиться осуществления статей известного мирного трактата. Борьба же и радение за возвращение пленных на Родину - его гражданский, человеческий долг. Дипломатом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан: «...Друзей не имею никого и не хочу, должны, прежде всего, бояться России и исполнять то, что велит государь Николай Павлович... Всем я грозен кажусь, и меня прозвали «сахтгир61»». [Грибоедов, Сочинения 1988: 651]. Подробнее остановимся на личности злейшего врага Грибоедова в Иране, Аллах-Йар-хана, две девушки из гарема которого, принятые русским посольством, согласно большинству иранских историков, пытающихся отвести всяческие обвинения от иранских правительственных кругов, стали одной из искр, если не самой мощной и яркой, из которой впоследствии разгорелось пламя народного гнева и возмущения. Аллах-Йар-хан, глава старшей ветви Каджаров, зять Фатх-Али-шаха, был теснейшим образом связан с англичанами, которые использовали его в 20-х годах XIX в. в качестве одного из самых надежных проводников своей политики. Обладавший большим авторитетом при дворе и имевший влияние на царствующего иранского монарха, он, постоянно подпитываемый денежными пилюлями, подстрекал Персию к войне с Российской империей, став одним из зачинщиков сражений 1826-1828 гг.: 61 Жестокий, требовательный, крепко хватающий (букв.) 46

Настроения в придворной среде после поражения от русских войск оставляли желать лучшего. Аллах-Йар-хан Асефед-Доуле, что в течение долгого времени занимал должность первого министра, публично - не скрытно - заигрывая с англичанами, имея с ними наитеснейшую связь, был смещен со своей должности по приказанию наследного принца и бит палками на главной площади города (на площади перед дворцом) за недобросовестное отношение к подготовке войск всем необходимым к войне с русскими и, как следствие, поражение на поле брани. (Асефед-Доуле был наместником Табриза в то время, когда город был захвачен русскими войсками. Не предприняв действенных мер к обороне города, он оказался захваченным в плен, находясь в неволе с октября 1827 г. по июль 1828 г.). Асефед-Доуле был известен своим враждебным отношением к русским и приязненным - к англичанам. Он каждодневно встречался и беседовал с МакНейлом62- доктором при английской миссии в Иране. Будучи одним из 62Джон МакНейл, секретарь и врач английской миссии в Иране с 1824 г., законодатель «гаремной дипломатии», беспрепятственно проникавший в шахские андаруны и гаремы, водящий дружбу с первой женой царствующего иранского монарха, особливо влиявшей на шаха и понимавшей все придворные интриги, и ставший потому «самым влиятельным лицом во всей Персии». Сэр Джон Макниль. Из служебных воспоминаний В.С. Толстого. Русский архив. 1874. №1. Стр. 890 Грибоедовым не раз сообщалось высшему командованию о том, как сильна потребность в наличии в русской миссии доктора. Из письма К.К. Родофиникину, директору Азиатского департамента министерства иностранных дел от 17 августа 1828 г.: «…Надлежит присовокупить, что в политическом отношении учреждение врача при миссии было бы весьма полезно для большего сближения с самими персиянами, которые не чуждаются пособий европейских держав и открывают им вход во внутренность семейств и даже гаремов своих, в прочем ни для кого не доступных. Во всех восточных государствах англичане сим способом приобрели себе решительное влияние. Еще ныне в самой Персии ирландец г. Кормик, лейб-медик АббасМирзы, решительно владеет умом его и всеми намерениями. Г. Макниль в Тегеране тем же кредитом пользуется во дворце самого шаха. Он теперь несколько дней находится в Тифлисе, и я в частых с ним разговорах изумлялся глубоким познаниям этого человека о малейших интересах и соотношениях того государства, в котором он уже несколько лет пребывает в качестве доктора английской миссии и придворного врача его величества шаха. Смело могу уведомить ваше превосходительство, что никакой дипломат не может достигнуть сего обыкновенными путями без вспомогательных средств той полезной науки, которая г. Макнилю повсюду в Персии доставила вход беспрепятственный. По сим причинам честь имею представить на благоусмотрение вашего превосходительства об определении к миссии служащего ныне в Астрахани городовым лекарем доктора медицины г. Александра Семашко. Я об нем уже много наслышан в Санкт-Петербурге от торгующих там персиян и от некоторых наших чиновников, долго проживающих в Астрахани [Грибоедов, Сочинения 1988: 593]. Как наличествует из отношения выше, Грибоедов желает первым-наперво помочь молодому и очень одаренному лекарю. Во-вторых, пытается в его лице обрести человека, чья кипучая деятельность могла бы противостоять оной врачей английских. Человека, который мог бы «повсюду получить в Персии вход беспрепятственный». Поставившего бы под сомнение монополию британцев на единоличное влияние в Иране. Однако желаемого назначения Семашко дипломат так и не дождался. Подробнее см.: Свердлина С. В. Переписка А.С. Грибоедова о назначении врача А.Семашко в русское посольство в Тегеране. 47

главнейших инициаторов войны, он ненавидел как русских в целом, так и Грибоедова персонально. Ненавидел за то уничижительное положение, в котором оказался Иран после подписания Туркманчайского мирного трактата.63 Что до мирзы Йакуба, то в юности он был схвачен персами, оскоплен, обращен в ислам и увезен в столицу. Евнух, тайно остававшийся христианином, мечтал вернуться на родину, и ему, разумеется, была знакома XIII статья Туркманчайского трактата, - он не преминул ею воспользоваться, не задумавшись о возможных последствиях. Отказать в принятии шахского евнуха под покровительство русской миссии Грибоедов – опорой служит та ж е статья Туркманчайского трактата - не мог. Переход мирзы Йакуба под покровительство русского посольства вызвал гнев у Фатх-Али-шаха, если не сказать больше:  Бывший казначеем при царствующем правителе, мирза Йакуб прекрасно знал о состоянии финансов шаха - последний боялся, что евнух может самым точным образом поведать о наличии или отсутствии денежных средств.  Будучи евнухом при дворе монарха, Маркарян знал все закулисные, тайные пружины политики шаха, часто вершившейся при посредстве его жен (недаром туда проник доктор Макниль). [Ениколопов, Грибоедов и Восток 1954: 163]. Из донесений Мальцова, первого секретаря миссии: «Шах разгневался; весь двор возопил, как будто бы случилось величайшее народное бедствие. В день двадцать раз приходили посланцы от шаха с самыми нелепыми представлениями; они говорили, что ходжа (евнух) — то же, что жена шахская, и что, следовательно, посланник отнял жену у шаха из его эндеруна. Советское славяноведение. 1984. №4.Стр.87 ]٢٧٧ .‫ص‬. ‫ [حسین نواب‬63 48

Грибоедов отвечал, что мирза Йакуб на основании трактата, теперь русский подданный и что посланник русский не имеет права выдать его, ни отказать ему в своем покровительстве» [Грибоедов, полное собрание сочинений 1917: 293]. От Грибоедова, твердо стоящего на базе статей Туркманчайского мирного договора, ничего добиться было невозможно - посланцы от шаха использовали средство другое: «На Мирзу-Якуба были возведены огромные денежные требования. Было заявлено посланнику, что ходжа отпущен быть не может, так как обворовал шахскую казну. Дом его по повелению шаха был опечатан, и Мирзе-Якубу предложено возвратить в казну около 40 тыс. туманов (до 160 тыс. руб. серебром)» [Шостакович, 1960: 220]. Решение русского посла осталось неизменным, данное в покровительстве обещание отменено быть не может. Отказ Грибоедова выдать беглого евнуха был использован как повод для открытого выступления против русского посольства. В мечетях и на базарах было объявлено, что русский посланник и его подчиненные дерзко нарушают законы ислама и предписания шариата. Социально неорганизованные слои тегеранского населения ( л у т и ) с готовностью восприняли призыв столичного духовного авторитета муджтахида хаджи мирзы Масиха (Моси, Муса) Астарабади напасть на Российскую миссию и сурово покарать оскорбителей иранских традиций. [Базиленко 2015: 222]. 30 января (11 февраля) 1829 г. вооруженная и беснующаяся толпа, возглавляемая людьми Аллах-Йар-хана и местными учеными-духовниками, муллами, ворвалась на территорию русского посольства, вернув двух женщин и убив мирзу Йакуба. Храбро и стойко защищался весь состав миссии (7 членов посольства, 16 казаков, 30 человек прислуги), но один за другим они падали, пораженные камнями, ружьями и кинжалами превосходящих по численности нападающих. А. С. Грибоедов мученически погиб с оружием в руках, до последнего сохраняя хладнокровие и защищаясь. 49

Преступление, которое внешне могло походить на стихийный бунт народных масс, на деле представляло собою тщательно продуманный план по убиению членов русской миссии. По убиению А.С. Грибоедова.  Во всех частях Тегерана муллы проповедовали, что русским послом оскорблена и поругана мусульманская вера.  Искру, из которой разгорелось пламя, в народ, измученный поборами и несущий на себе всю тяжесть сложившейся для Ирана экономической ситуации, бросает мирза Масих Астарабади, глава столичного духовенства, знающий, что и сам Фатх-Али-шах далеко не против проучить стойкого и непокорного русского посла.64  План этот, как считается, мог быть разработан при активном участии английских дипломатов, заинтере сованных в нивелировании русского влияния в регионе, усилившегося после заключения Туркманчайского мирного соглашения.65 О начале народных волнений Фатх-Али-шаху было доложено, но никаких мер монарх не принял. Обезображенный труп Грибоедова удалось узнать только по ране на мизинце - следствие дуэли с Якубовичем. Тело дипломата был перевезено в Тифлис и похоронено в монастыре святого Давида на склоне горы Мтацминда. (См. Приложение №4). На гробнице А.С. Грибоедова его вдовою были начертаны следующие слова: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!» 66 Позже в саду русского 64 Еще раз обратим внимание на то, что иранская казна была пуста, страна - не в состоянии выплатить два оставшихся курура или договориться об их сокращении с Грибоедовым, который действовал в отношении денежного вопроса не по ситуации, как хотел сам, а по воле высших чинов министерства иностранных дел, постоянно дававших одно и то же указание: деньги к определенному сроку должны быть выплачены. 65Английские историки в большинстве своем отрицают участие британских резидентов в тегеранских событиях, ссылаясь на то, что между Грибоедовым и английским послом Макдональдом имели место дружеские отношения. В Иране параллельно действовали две английских миссии. Во главе второй, неофициальной, стояли Генри Уиллок и врач МакНейл. Эта группа представляла интересы Ост-Индской компании и герцога Веллингтона (1769-1852) ,премьер-министра Великобритании, вставшего на путь прямой конфронтации с Россией. 66 Всю оставшуюся жизнь Нина Чавчавадзе прожила в одиночестве, продолжая носить траурную одежду, оплакивая мужа. Она не вышла замуж во второй раз, отвечая отказом на все ухаживания. 50

посольства в Тегеране был поставлен Грибоедову памятник. Тела остальных погибших были тайно погребены армянами во внутреннем дворике своей церкви в Тегеране. *** Взяв на вооружение аналитический метод, используемый Базиленко для определения причин, приведших к гибели русского посла и его сотрудников, мы условно разделим их на не зависящие от воли Грибоедова и связанные с предшествующей чередой событий, на которые дипломат мог оказать и оказывал личное влияние. [Базиленко, 2015: 223]. К первой категории, как уже ранее отмечалось, можно отнести фантасмагоричную ситуацию, когда первые лица министерства иностранных дел и лично К. В. Нессельроде посредством указаний и инструкций обязывали действовать А. С. Грибоедова, лучше всех знакомого с реалиями дипломатической службы в Иране, в навязанном ему ключе, а не согласно здравому смыслу и собственной воле. Будучи еще в Петербурге, по приказу министерства иностранных дел Грибоедов, тогда еще не назначенный на должность полномочного посла Российской империи в Иране, разрабатывает «Проект инструкции ***, посылаемому в Персию67», отражающий его видение ситуации на иранском участке внешнеполитического поля. Документ этот, раскрывающий цели, стоящие перед русской миссией в Иране, и способы их достижения, объективен и беспристрастен: дипломат писал его не для себя. Магистральным в деятельности посольства объявляется курс на построение добрососедских отношений с южным соседом и развитие с ним связей экономического и культурного характера. Само учреждение миссии при персидском дворе, пишет Грибоедов, есть свидетельство искреннего желания России умирить несогласия, которые временно возникли между обоими государствами, произвели войну и ныне прекращены заключенным Туркмачайским мирным договором. Наиболее важные пункты «Проекта»: 67 Цитируется по: [Грибоедов, полное собрание сочинений 1917: 271-278] 51

 Одною только продолжительностью, однообразием поступков, всегда правильных и откровенных, удастся вам (посланнику-авт.), может быть, восторжествовать над недоверчивостью азиатскою и превратить в убеждение со стороны Персии ту роковую необходимость, которая заставила ее принять наши мирные условия.  По уплате 8/10 всей наложенной на Персию контрибуции останутся еще два курура туманов = 4 м. руб. серебра. Бремя сие падает единственно на Аббас мирзу, ибо шах решительно отказался способствовать на свою долю ко взносу сих денег. - Вы усмотрите из состояния финансов Наследного Принца, может ли сия сумма быть истребована к назначенному сроку? Или необходимо дать ему облегчение? Или даже совершенно простить долг, если он несоразмерен его доходам68? (жирн.-авт.)  Вы не будете поощрять мечтательных надежд его (Аббас мирзы - авт.) на пособие России, на ручательство с ее стороны за приращение его владений частию сопредельных ему пашалыков (русско-турецкая война к тому моменту уже началась), но в это же время и не станете его наклонять его к миролюбию, если он в предприятии против турок находит свою особенную пользу, независимо от участия и союза с Россиею.  Вся Персия и сам Аббас мирза ожидают, что Россия по смерти шаха решит вопрос о преемничестве персидского престола. Сие общепринятое мнение вы легко можете обратить в пользу дел, вам вверяемых. Вы можете указывать Аббас мирзе на пособие России при 68Дипломатическая деятельность Грибоедова усложнялась вменяемой ему обязанностью проведения официальной линии, не сопряженной с реальной обстановкой в стране. Так, в своем «Проекте инструкции***, посылаемому в Персию» он предлагал взимать с шаха оставшуюся часть контрибуции, исходя из конкретного состояния его финансов. Однако это предложение было отвергнуто, и Грибоедов получил указания «прилагать все старания, чтобы те деньги к определенному сроку были уплачены…». (жирн – авт.) Пашуто В.Т. Дипломатическая деятельность А.С. Грибоедова. Исторические записки. Т. XXIV. М. 1947. Стр.132 52

будущем его вступлении на престол, как на цель, которой он должен домогаться праводушным своим поведением в сношениях с нами. Грибоедовский «Проект» был значительно изменен директором Азиатского департамента министерства ино странных дел К.К. Родофиникиным (1760-1838), боявшимся обострения отношений с англичанами. Смелые действия посла в Иране, как думалось в высших эшелонах власти (особенно, повторимся, в свете начавшейся русско-турецкой войны) могли лишь усугубить и без того шаткую внешнеполитическую ситуацию на Среднем Востоке: «Министерство предпочло устранить из «Инструкции» все, что могло бы натолкнуть русского дипломатического агента в Иране на действия, в результате которых возникала опасность обострения отношений с Англией». [Шостакович, 1960: 171]. Полномочному представителю России в Иране приходилось действовать в крайне затруднительной обстановке. Прибыв 69 в Иран, Грибоедов обнаруживает, что на посту каймакама скончавшегося мирзу Бизюрга (ум. в 1822) заменил его сын Абул-Касим, как и его покойный батюшка проанглийски ориентированный и «отнюдь не запятнавший себя пристрастием к русским» [Шостакович, 1960: 200]. Многие первейшие чиновники иранского государства, с которыми пришлось иметь дело русскому дипломату, были самым тесным образом связаны с подданными британской короны. В первую очередь, в этом 69Родофиникин настаивал на скорейшем выезде дипломата в Иран: для взимания невыплаченной части контрибуции. Сам же Грибоедов, желая «выкинуть с успехом маневр дипломатический» считал, что контрибуцию нужно получать на расстоянии, не выезжая в Иран, а «угрожая Аббас-Мирзе, что вовсе не будет, коли он не заплатит денег». [Грибоедов, Сочинения 1988: 596-597.] Высшее начальство вновь оказалось крайне неблагосклонно настроенным к дипломату. Как результат, автор «Горя от ума» вынужденно, вопреки задуманному плану, приступает к осуществлению, наверное, труднейшей из статей Туркманчайского мирного договора: к взиманию военной контрибуции. Вернее, к продолжению взимания. Речь идет, прежде всего, о восьмом куруре, до выплаты которого Грибоедов не дожил. (Немногим ранее русский дипломат продлил срок выплаты по восьмому куруру до 10 марта 1829 г.) Из письма Грибоедова Родофиникину от 30 октября: «..Для пользы вверенных мне дел я слишком рано сюда прибыл и знал это наперед, но боялся быть в ответственности перед начальством, которое у нас соразмеряет успех и усердие в исполнении порученных дел по более или менее скорой езде чиновников . (жирнавт.)... Если бы я еще месяц сюда не приехал и продолжал мой маневр, то о сю пору весь 8-й курур был бы в наших руках...». [Там же: 626]. 53

контексте стоит упомянуть Абул-Хасан-хана, министра иностранных дел страны, который, согласно многочисленным сообщениям 70 французов и русских, регулярно получал денежное вспомоществование от английских колониальных властей. Английские резиденты, выдавая себя за истовых ревнителей независимости иранской государственности, всегда шли на уступки персам, падким до всей церемониальной мишуры, в незначительных вопросах, всячески ублажая их взоры, например, надевая красные чулки во время многочисленных аудиенций с каджарскими принцами, при этом проявляли большую принципиальность, рассчитывая на алаверды со стороны иранцев, в выторговывании льгот и уступок по вопросам более значимым. Сущность скользкой политики британцев не ушла от внимания историков иранского происхождения. Профессор Моатамед в своей «Истории дипломатических отношений Ирана и Турции71» пишет: Некоторые люди выдвигают предположения о том, что англичане питают искреннюю любовь к иранскому народу, только ради которого они и соблаговолили войти в страну, желая ослабить твердые и устойчивые позиции русских, давно приобретенные в данном ареале. Эти абсурдные мысли и искаженные налетом нереальности плоды фантазии, в основе аргументации которых ошибочные предположения и просто софистика, не имеющие абсолютно ничего общего с реальным положением вещей, простонапросто навязывают людям. И даже неискушенных в политике вынуждают свыкнуться с этой изначально неверной логикой и трактовкой событий. Между тем как политика Англии на Среднем Востоке была завоевательной, инспирирующей противоречия и всевозможные ссоры и конфликты среди различных народов и национальностей. Поддержка же 70 См. отношения А. С. Меншикова и Я. К. Ваценко (р. в 1765 г.), русского генерального консула в Тегеране. АКАК.Т.VI.Ч.II.Стр.881 АКАК.Т.VI.Ч.II.Стр.315 ١ ‫ ٵ‬٢ ‫ص‬.۱۳۲۶ ‫جلد دوم تهران‬.‫ تاریخ روابط سیاسی ایران و عثمانی‬،‫ معتمد محمود‬71 54

дипломатией Альбиона не самых достойных правителей этих стран лишь тем объяснялась, что подобные руководители государств, ни в коем разе не соответствующие занимаемой должности, не могли, забыв об узких интересах, объединиться друг с другом, дав тем самым достойный отпор. Наоборот - оные беспрекословно выполняли все желание англичан. Но если на самом деле Англия боялась того, что Иран с Османской империей будут оккупированы русскими, лучшими действиями для нее стало бы недопущение самоличного создания конфликтных и пограничных ситуаций между двумя этими государствами. Предвидя большие трудности, связанные с выплатой контрибуции, дипломат настоял на том, чтобы первые пять куруров из десяти были выплачены Ираном еще до заключения Туркманчайского трактата 72. «В залог73 трех последующих куруров сохранялась оккупация Азербайджана (очищенного русскими войсками после выплаты 6-го курура) и провинций Хойской и Урмийской (в залог 7-го и 8-го куруров)» [Шостакович, 1960: 201.] После внесения седьмого курура контрибуции русские из Урмии ушли. В обеспечение уплаты восьмого курура в Хойском остане были оставлены пять батальонов. Таким образом, Грибоедов, прибывший осенью 1828 г. в Тавриз, был уполномочен любыми способами (жирн-авт.) получить восьмой курур. Автор «Горя от ума» непрестанно уведомлял вышестоящее начальство о том, насколько непросто взыскать эти контрибуционные суммы: «Страна до крайности обеднела. Плательщики налога ничего уже не могут предоставить сборщикам податей... Аббас мирза отдал нам в заклад все драгоценности, его окружение, его собственные жены отдали даже бриллиантовые пуговицы со 72Из письма Паскевича Дибичу от 1 февраля 1828 г.: «Ему (Грибоедову-авт.) обязан я мыслию не приступать к заключению трактата прежде получения вперед части денег; и последствия доказали, что без сего долго бы мы не достигли в деле сем желаемого успеха». Ениколопов И. Грибоедов в Грузии. Тбилиси.1954. Стр.46. 73 Должно отметить, англичане всячески способствовали взносу контрибуционных сумм иранцами. И дело тут вовсе не в альтруизме - имея богатый опыт колониальной экспансии, они (англичане-авт.) полагали, что оккупация русскими Азербайджана и других провинций Ирана могла при невыплате контрибуции превратиться в аннексию. [Шостакович, 1960: 202]. 55

своих платьев. Словом, крайность выше всякого описания. Для пополнения суммы Аббас мирза велел расплавить в слитки превосходные золотые канделябры и разные вещи из гарема, одна работа которых стоит столько же, сколько самый металл; это распоряжение явно доказывает безденежье шаха». [Минорский 1923: 6]. Чуть позже, в депеше Паскевичу от 2 декабря 1828 г. Грибоедов добавляет: «В число уплаты я на время согласился принять трон Ага-Мамед-шаха74, с которым здесь весьма неохотно расстались, ибо он почитается государственною регалиею». [Грибоедов, Сочинения 1988: 648]. Дипломат считал, что категорически не стоит преследовать Персию денежными претензиями по нескольким причинам:  Иран находится в бедственном положении, а казна наследного принца пуста совершенно: «...Я неоднократно изъявлял вашему сиятельству мое сомнение насчет уверений его высочества, что он (Аббас мирза) не имел у себя никакого сокровища, теперь я убежден в этом; ибо с тех пор в различных перемещениях его двора и гарема не могла бы укрыться его казна: кто-нибудь знал бы об этом, но нет такого слуха, и его придворные, из которых большая часть не весьма к нему привержена, все равно убеждены в совершенном его безденежье» [Там же: 647].  Идет война с Турцией - постоянное спекуляция вопросом денежных выплат может рассорить Российскую империю с ненадежным в политическом отношении соседом.  Если продлится война с Турцией, невыплаченные иранской стороной куруры могут стать средством для склонения Аббас-Мирзы на сторону России. Автор уверен в необходимости лишний раз сделать акцент на том, что д е й с т в и я п о в з и м а н и ю ко н т р и бу ц и и о с л ож н я л и с ь н е тол ь ко контрдеятельностью недружелюбно и даже враждебно настроенных к 74 Основатель Каджарской династии. 56

Российской империи сил в Иране, но и размолвками, серьезными расхождениями во взглядах на претворение в жизнь задач, относящихся к политике страны на Среднем Востоке, между Грибоедовым и высшими чиновничьими кругами министерства иностранных дел. К уже освещенному выше конфликту с К.К. Родофиникиным, «соразмеряющим успех и усердие в исполнении порученных дел по более или менее скорой езде чиновников», добавляются недопонимания с вышестоящим руководством по вопросу возможности поездки наследного принца, желающего заключить союз с Россией против Турции, в Петербург, к царствующему монарху, с которым Аббас мирза планировал как обсудить этот договор, так и самолично попросить Николая I об отсрочке по выплатам военных издержек. Что касается английских резидентов в Иране, их не могло не беспокоить то, что наследный принц, на приструнивание которого были истрачены миллионы золотых, постепенно перестает быть марионеткой в их умелых руках. Из донесения Грибоедова Нессельроде от 30 ноября 1828 г.: «Англичане всеми силами стараются отклонить его от путешествия в Россию, на котором он сильно настаивает... (жирн-авт.)… Но я покорнейше прошу ваше сиятельство сообщить мне ваши приказания на этот счет. Принцу уже не терпится с тех пор, как он узнал о возвращении его величества в Петербург. Он уже укладывается и назначил, кому быть в его свите; я только удерживаю его покуда, представляя ему неприличие этой поездки, если он еще не приглашен императорским двором…Аббас-Мирза сказал мне вслух, при всех, что он желает представиться нашему государю не с целью выпросить кое-какие уступки (это так только говорится), но чтобы удостовериться, что его величеству приятно будет, если он пойдет против турок, и чтобы затем получить его приказания». [Там же: 640-642]. Поскольку Аббас мирза проявлял завидное упорство в желании приехать в столицу Российской империи, а определенного ответа Петербург наследного принца не соизволил удостоить, Грибоедов, подначиваемый наместником Южного Азербайджана и наследником иранского престола, 57

вынужден был снова и снова в официальных донесениях поднимать эту тему. Из письма А. С. Грибоедова К.К. Родофиникину от начала декабря 1828 г.: «Еще одно дело, в котором прошу и ожидаю вашего содействия. Хочет ли государь император или нет прибытия в С.-Петербург Аббас мирзы. Во всяком случае, надлежит его пригласить, на каковой предмет я ожидаю предписания от министерства. Явно не допускать его значит хотеть, чтобы он охолодел к нам совершенно. Впрочем, истинное мое мнение:  Допустить государю, чтобы Аббас мирза к нему прибыл.  Велеть ему драться с турками, коли война продолжится.  Обещать торжественно, что мы его возведем на престол, ибо это нам ничего не стоит, упражнение войску в мирное время, на чужом содержании, а власть наша в сем государстве Азии сделалась превозмогающею пред влиянием всякой другой державы. (жирнавт.) [Там же: 645] Несложно заметить, что русский дипломат активно пытается внушить вышестоящему начальству мысль о крайней желательности вступления Ирана в войну с Турцией на стороне Российской империи, приводя различные доводы в пользу правильности подобного развития событий. В письме Паскевичу от 3 декабря 1828 г. Грибоедов, раздраженный и огорченный нерасторопностью министерства иностранных дел, пишет: «Расшевелите наше сонное министерство иностранных и престранных (курсавт.) дел. Напишите, ваше сиятельство, прямо к государю ваше мнение насчет Аббас мирзы, что хорошо бы его вооружить против турков». [Там же: 653]. Высшее командование министерства иностранных дел к дипломату вновь не прислушалось, а полномочному представителю Российской империи в Иране пришлось объяснять Аббас мирзе, почему «дружественное государство» отказывается принимать у себя наследника персидского престола. Неустанно ориентируя Грибоедова на скорейшее получение контрибуции и максимальную ласковость в обращении с британцами, русское 58

правительство, как мы доказали примерами выше, лишало дипломата всяческой инициативы в других вопросах, что, несомненно, мешало противостоять английскую влиянию в регионе и в отношениях между Ираном и Турцией, так или иначе поспособствовав трагической развязке, что однако не помешало впоследствии Николаю I, приняв официальную трактовку событий, возложить вину за произошедшую трагедию на самого полномочного посла Российской империи в Персии. Всем известно, что история не признает сослагательного наклонения, но, несмотря на это, хочется озадачиться вопросом, какой оборот приняли бы рассматриваемые события, если б на месте Грибоедова был другой, менее мужественный и решительный в своих начинаниях, человек. Повествующий, продолжая придерживаться линии незаменимости полномочного представителя Российской империи в Иране на своем посту, считает целесообразным кратко подытожить его успехи:  Благодаря дипломатическому искусству Грибоедова, горячо приветствовавшего и поддерживавшего освободительную борьбу греческого народа, иранскими войсками был открыт в 1821 г. второй фронт войны против Османской империи. Пусть Каджары и добивались своих личных целей, не заботясь о сынах Эллады, иранские отряды в течение почти трех лет отвлекали силы Турции от Греции.  Деятельность русского дипломата в период ирано-турецкой войны 1821-1823 гг. привела к закрытию английской дипломатической миссии в Иране и заметному снижению объемов англо-иранской торговли и, как следствие этого, развитию торговли русско-персидской.  Герой Туркманчая прикладывает все возможные усилия к возвращению на родину пленных русских солдат. Усилия как дипломатические (несколько раз упомянутая «Нота» английскому поверенному в делах Уиллоку), так и те, что непосредственно связаны с прямым действием. (Так, например, в 1819 г. он лично, подвергаясь смертельной опасности, выводит из Ирана 158 пленных). 59

 Переговоры Грибоедова с Аббас мирзой в Каразиадине, Дей-Каргане, Туркманчае положили начало освобождению народов Закавказья, находившихся под каджарским гнетом. В частности, русский дипломат активнейшим образом содействовал переселению из Ирана армян в количестве 50 тысяч.  Без гения Грибоедова - это не подлежит сомнению - Туркманчайский мирный договор, в перспективе способствовавший упрочению влияния Российской империи в Иране, на Ближнем и Среднем Востоке в целом, не был бы подписан. 30 января 1829 г. в Тегеране произошло убийство. Убийство, по мнению автора следующей работы, имевшее под собою исключительно политическую подоплеку. Династия Каджаров пыталась, использовав русско-турецкую войну и убийство Грибоедова, обострить и без того напряженную международную обстановку, чтобы - не без поддержки Османской империи и Англии - начать войну против России, тем самым решив свои задачи: ликвидировать Туркманчайский мирный договор, отказаться от выплаты оставшейся части контрибуции, восстановить былую власть в Закавказье. О причинах субъективного характера, сделавших трагедию неминуемой, мы поговорим в главе следующей, посвященной критическому анализу иранской историографии по вопросу. 60

Глава 2 Зарубежная историография о разгроме русской дипломатической миссии в Тегеране и гибели А. С. Грибоедова Премудрость! Вот урок ее: Чужих законов несть ярмо, Свободу схоронить в могилу И веру в собственную силу, В отвагу, дружбу, честь, любовь! – Займемся былью стародавной, Как люди весело шли в бой, Когда пленяло их собой Что так обманчиво и славно! А. С. Грибоедов, Прости Отечество 1819 (1828) Твердая фактологическая база есть универсальное орудие в арсенале исследователя, упрямое и безапелляционное, с ним-то наперевес автор и 61

приступает к написанию главы, решительно проводя грань между определенного свойства пристрастностью, проявляющейся в той или иной трактовке факта, и квасным патриотизмом, для которого характерно слепое клеймение видимых и невидимых врагов. Иначе говоря, повествующий, более других заинтере сованный в непредвзятом историче ском расследовании, будет делать все возможное, чтобы избежать попадания в силки конспирологических теорий, заместо которых на суд читателя будет представлен альтернативный вариант: строго выдержанная линия опоры на факты. В качестве опорных источников на персидском языке будут использоваться фундаментальные труды, отражающие основные тенденции, присущие придворной каджарской историографии. Прежде всего, речь идет о «Тарих-е му(о)нтазам-е Насери75» Мухаммад Хасан-хана Э’темад ас Салтане, трехтомном труде, имеющем целью изложить параллельно историю Азии и Европы, осветив при этом и взаимоотношения Ирана с европейскими странами. Нельзя не сказать и о «лучшем и наиболее достоверном источнике», выражаясь словами историка и кавказоведа А. П. Берже (1828 – 1886), редактора и издателя многотомной серии «Актов, собранных Кавказской Археографической Комиссией», имея в виду историю Ирана, известную под именем «Сада удовольствия», составитель которой есть знаменитый историк тимуридской эпохи Мирхонд (1433-1498), а продолжатель – Риза-кули-хан Хедаят, (ум. в 1871) придворный историк и поэт времен царствования Насэр – эд-Дин Шаха (1831 -1896). В настоящей работе будут приводиться выпискипереводы этого сочинения, сверенные по статье А. П. Берже, опубликованной в «Русской старине»76. Еще одно сочинение позапрошлого столетия, «Новая история» ١٣۶٣ .‫ تهران‬. ‫ جلد سوم‬. ‫ تاریخ منتظم ناصری‬.‫ محمد حسن بن علی‬،‫ اعتماد السلطنه‬75 76 А. П. Берже. Смерть А. С. Грибоедова. Русская старина. август 1872. Стр. 191 62

Джахангир – Мирзы77, (1807-1853) ценно тем, что автор был свидетелем и участником описываемых событий. Интереса ради выберем любой кусок из одного сочинения, сравнив с идентичным сюжетом – другого. Следующий отрывок «Новой истории», например, повествует о победоносном возвращении А. С. Грибоедова в Петербург с Туркманчайским мирным договором: Письменное соглашение о перемирии между двумя государствами должны были доставить в Тегеран и Петербург назначенные как с одной, так и с другой стороны надежные и заслуживающие доверия уполномоченные. Посему со стороны высокочтимого государства Российского Грибоедов, удостоенный чести быть включенным в состав дипломатического представительства, был послан в Тегеран, где ему и предписано было находиться, для доставки официального письменного договора о перемирии ко двору иранского государя. Более того, Грибоедов получил и должность уполномоченного посла. ]Новая история: 119[ Просто сравним с описанием тех же исторических событий, но запечатленных в двух других фундаментальных трудах, во-первых, поразившись их сходству, а, во-вторых, придя к вполне рациональному выводу о том, что сличение переводов практически бессмысленно, так как информация, кочующая из источника в источник, за редким исключением идентична, что вполне объясняется издержками профессии придворного историка: Было условлено, чтобы заключенный между обеими державами Туркманчайский трактат был передан через доверенных посланников двум государям: Фатх-Али-шаху и великому императору Николаю. Выбор со 77 .‫قم‍ر‍ی‬۱۲۶۷ - ۱۲۴۰ ‫ تا‍ریخ‍ نو‍ )شا‍مل‍ حو‍ادث دوره قا‍جا‍ریه‍( از سا‍ل‬.‍‫جه‍ا‍نگ‍ی‍ر‍می‍ر‍زا پس‍ر‍ عب‍ا‍سم‌ی‍ر‍زا نا‍یب‍ا‌لس‍ل‍ط‍نه‬ ١٣٨٤ .‫علم‬.‫تهران‬ Джахангир-Мирза находился в искупительной миссии своего брата Хосров-Мирзы (1813-1875). После возвращения из Петербурга оба они были ослеплены по приказу Мохаммад-Шаха (1810-1848), таким путем отстранившего своих братьев от борьбы за престол. «Новую историю» Джахангир-Мирза писал слепым. Его рукописи были обнародованы профессором А. Эгбалом. 63

стороны российского правительства пал на генерала 78 Грибоедова, племянника генерала-фельдмаршала Паскевича, главнокомандующего в Грузии и на Кавказе, с наименованием его полномочным министром российского двора. Министр этот принимал участие в войне (с Персией) и находился при заключении трактата. До прибытия в Тегеран он ездил в Петербург по вопросу о дополнительных статьях трактата и там получил настоящее назначение. ]Сад удовольствия: 165[ И далее: Также в этом году генерал Грибоедов, племянник маршала Паскевича, настаивавший на примиренческой политике с Персиею и принимавший участие в заключении мирного трактата между Россиею и Ираном, отправился ко двору Русского Императора, где, по представлении окончательного и ратифицированного варианта известного договора, был (по высочайшей воле) облечен полномочиями посла в Персии. [Тарих-е Монтазам-е Насери: 1594] Итак, согласно одному из направлений, в котором проистекает иранская мысль, в трагических событиях, произошедших Тегеране, никакой политической подоплеки нет. В злосчастной трагедии, якобы ставшей единственно возможным следствием выработанной поведенческой линии русского дипломата, обвиняется сам Грибоедов. С подачи первого секретаря русской миссии в Персии в 1828 г. И. С. Мальцова, вынужденного врать для спасения собственной жизни, версия, появившаяся на свет, будучи сфабрикованной в кулуарах иранских дворцов, о том, что разгром русского дипломатического посольства совершен религиозными, стихийно действовавшими фанатиками, к которым высшие иранские круги не имеют никакого отношения, превратилась в официальную и в Иране, и в России. Подобное объяснение случившемуся как нельзя лучше удовлетворяло ожиданиям правительства Николая I: Российская Империя, находившаяся в то время в состоянии войны с Турцией (1828-1829), была неспособна к ведению боевых действий еще и с Персией. 78 Известно доподлинно: Грибоедов в то время носил чин статского советника. Представляется возможным, что под «генералом» имеется в виду лишь вежливое обращение, близкое к иранскому « ‫» آقا‬. 64

Данные в первом ложном донесении показания Мальцова, очерняющие Грибоедова и снимающие ответственность за произошедшее с каджарских чиновничьих кругов, ставшие «спасительной соломинкой» для русского правительства, готового принять мину искренней веры в непричастность к известному делу Фатх-Али-шаха, только бы избежать сражений на два фронта, с радостью были подхвачены русским царствующим монархом, что повелел предать «вечному забвению злополучное тегеранское происшествие79». Мальцов, который был, сочиняя свои небылицы и искажая действительную канву повествования, движим инстинктом сохранения, заронил информационное семя, из которого стараниями иранских т е н д е н ц и о з н ы х и с т о р и ко в XIX в . , н е и з м е н н о и с т о и ч е с к и придерживающихся правительственной точки зрения, тщательно это семя пестовавших и лелеявших, взросло дерево-долгожитель, плоды которого и по сей день подаются на столы исследователей. Продолжим повествование: «С о в с ем и п оч е с т я м и , ко и м и удостаиваются люди подобного положения, русский посланник пересек границу незабвенного иранского государства, прибыв в Табризскую резиденцию, где после высокой аудиенции у наследного принца и месячного пребывания там в атмосфере доброжелательности (жирн – авт.) и уважения к своей персоне, он, сопровождаемый мехмандарами священного иранского государства, отправился в сердце иранской монархии, в Тегеран. [Новая история: 120] Должно прояснить, что скрывает ся за этой «атмо сферой доброжелательности», в которой проистекала служба русского дипломата в Тавризе. Назначение Грибоедова на пост полномочного представителя Российской империи в Иране вызвало тревогу и крайнее недовольство в рядах английских резидентов в Тавризе и Тегеране, чьи позиции, пошатнувшиеся после подписания Туркманчайского мирного трактата, грозили стать еще более незавидными: с начала 20-х годов XIX в., то есть 79 Комиссаров Д.С. Иранские авторы о гибели А.С. Грибоедова. Вопросы истории. №8,1975. Стр.188 65

еще с «секретарских» времен, деятельность русского дипломата встает поперек горла экспансионистским планам подданных британской короны в регионе Среднего Востока. Англичане понимали, что им предстоит вступить в жесточайшую схватку с человеком, готовым ни в чем им не уступать. Весною 1828 г., когда Грибоедов был еще в Петербурге, с ним решительно лишь по «воле случая» столкнулся капитан Джон Кемпбелл, секретарь английской миссии в Тавризе, сказав русскому дипломату следующее: «Берегитесь! Вам не простят Туркманчайского мира! 80 Англичане перешли к прямым угрозам. Конечно, подобное запугивание не могло лишить Грибоедова уверенности в правильности выбранной поведенческой линии, заключавшейся в бескорыстном и беззаветном служении Родине, но осадок явно остался81. Перед тем как продолжить повествование, автор находит нужным еще раз, сравнив выдержки из трех опорных иранских источников, показать, что информация, критики не выдерживающая и подчас подкрепленная лишь домыслами, раз появившись в одном из претенциозных исследований, продолжает в первозданном виде находить отражение и в других, не претерпевая никаких изменений в пользу истинности. Раз так, то все переводы с персидского языка, столь похожие между собой, будут помещены в «Приложения», а в основной же части работы оные, общую тенденцию отражающие, здесь и далее используются чуть ли не в случайном порядке. Грибоедов был человеком высокомерным и надменным. Победа, одержанная русскими войсками над иранскими, есть причина как грибоедовской гордыни, не скрываемой и доходящей до немыслимых масштабов, так и всей той тщательности-абсолютно неуместной в его 80 Из донесений М.Я. Фон Фока. А.С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М.1980.Стр.288-291 81«...Я расстался с ним (Грибоедовым-авт.) в прошлом году, в Петербурге, перед отъездом его в Персию. Он был печален и имел странные предчувствия». Пушкин А.С. Путешествие в Арзрум. А.С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М.1929. С. 217. 66

положении-с которой он подходил к вопросам претворения в жизнь положений мирного договора. Окромя поступков и поведения, выходящих за какие бы то ни было рамки приличия, Грибоедов своими непозволительными действиями бросал вызов представителям иранского государства, что постоянно находило отражение и во время аудиенций у Его Высочества иранского монарха, чести присутствия на которых удостаивался этот человек. Во время оных грибоедовская линия поведения характеризовалась поступками в ключе непристойности и невежества. [Новая история: 120] Далее: Грибоедов, увлекшись успехами русского оружия в Азербайджане, начал держать себя непомерно гордо и неблагопристойно обращаться с шахом, превышающим достоинствами китайского хакана и владетелей туркестанских. Благоразумные и проницательные люди объясняли ему, что счастье изменяет нередко и царям, указывая на неудачи Петра Великого против турок и Карла XII, и что в виду этого именно обстоятельства посланникам подобает сохранять к венценосцам вежливость и почтительность. Но советы не принимались и Грибоедов не переменил поведения... Я слышал (жирн-авт.), что он однажды, идя к его величеству, не снял галош даже на том священном месте, на котором совершается лобызание великих царей, забыв, что в Коране говорится Моисею: «Скинь сандалии, ибо ты в священном месте». В переговорах Грибоедов также был дерзок... Сановники несколько раз и наедине высказывали Грибоедову, что его обхождение с шахом неприлично; но все было тщетно. Шах же, во внимание к тому, что он министр русского императора и принимал участие в заключении трактата; что он гость высокого двора и наконец в виду изречения пророка: «чтите ваших гостей, хотя бы они были и гяуры», не обращал внимания на предосудительное поведение Грибоедова82. [Сад удовольствия:126-127] 82Из воспоминаний графа О. И. Симонича, (?-1850) генерал-майора, полномочного представителя Российской Империи в Иране (1832-1838): «Фатх-Али-шах после каждой аудиенции, которую он ему (Грибоедову-авт.) давал, уходил столь рассерженный, что весьма легко было предвидеть какое-либо 67

Практически идентично: «…В основу проводимой Грибоедовым в жизнь поведенческой линии были положены наглость, ханжество, невоспитанность, (в оригинале -‫ ) بدسلوكي‬неуважение к местным обычаям и порядкам: Грибоедов требовал к выдаче пленников как давно взятых в плен, так и недавно, родом которые из Грузии и других районов, требовал настойчиво, рьяно, проявляя непомерную жесткость и принципиальность в этом вопросе. [Тарих-е Монтазам-е Насери: 1594]. О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, И с мест они не сойдут83… …Напишет в своей прекрасной «Балладе о Востоке и Западе» Р. Киплинг, (1865-1936) невольно заронив, казалось, семя сомнения: быть может, деятельность Грибоедова только лишь способствовала разобщению двух народов? Те же иранские историки, например, уж почти как два столетия склоняются к этой мысли. Читаем у В. Ф. Минорского (1877-1966): «Самый характер Грибоедова, неровный, резкий, порывистый и прямой, так мало подходил к безвольному, усталому Востоку. Нужно гораздо больше спокойствия, созерцательности и юмора, чем у автора бичующих монологов Чацкого, чтобы схватить и оценить ритм пестрой и несвязной жизни, привыкнуть к смеси суеверий и преувеличений, сладких вежливостей и вычурных обрядностей, наивных вероломств и видимой податливости, за которой кроется цепкая и упорная самооборона против внешних вторжений в вековой уклад быта». [Минорский 1923: 5-7]. Не сошлись, выходит, характерами? Повествующий спешит напомнить, что русский дипломат являл собою пример человека, чьи сведения о стране, в которой он с незначительными перерывами пребывал практически десять лет, несчастье. Часто при своих придворных случалось ему вскрикивать: «Кто меня избавит от этой собакихристианина?!»». О.И. Симонич. Смерть Грибоедова. А.С. Грибоедов в воспоминаниях современников. М.1929.Стр.207. 83Киплинг Р. Рассказы. Стихотворения. Худ. Лит.1989 68

были близки к максимальному значению, к абсолюту для своего времени. Постоянная неудовлетворенность собою, багажом имеющихся представлений и широтой кругозора - призыв к действию, к самосовершенствованию для посланника: «скудность познаний об этом крае (Иране-авт.) бесит меня на каждом шагу». Темпы, с которыми Грибоедов впитывал в себя новое, поражали, и там, где поначалу была скудность и ограниченность, впоследствии расцвели пышные оазисы. Доскональное знание историкокультурного наследия Ирана, его обычаев и традиций, понимание огромной ответственности, которая ложится на плечи представителя Российской империи в стране, что «забудет и родину, но не свой уклад и быт», принцип «строжайшего правосудия», лежащий в основе каждого предпринятого Грибоедовым шага, - эти именно определения создают единственно верный портрет «одного из самых умных людей России». Автор «Горя от ума» был лучшим знатоком Ирана среди всех тех, кто числился по «дипломатической части», потому-то он был назначен на столь высокий и значимый пост. Грибоедов принадлежал к тому пласту людей, имя которых никогда не предастся забвению ввиду их значимости, ввиду внесенного вклада, потому ложные и высосанные из пальца обвинения в н е ком п е т е н т н о с т и и л и н а д м е н н о с т и - н ож в с п и н у Ро с с и и . Исключительность и обширность грибоедовских знаний поражала. Ему прочили прекрасную будущность ориенталиста, специалиста по Востоку. А мог ли подобную лестную характеристику своим способностям к научной деятельности получить человек, абсолютно не сведущий, как пытаются нам сказать иранские историки, в предмете возможных будущих ученых изысканий? В свое время к дипломату обращался академик Френ, (1782-1851) основатель (1818 г.) Азиатского музея Императорской Академии наук, для которого «имя Грибоедова, как имевшегося в виду на должность директора училища восточных языков в Тифлисе84, не могло, конечно, оставаться 84Речь идет о школе восточных языков, которую генерал Ермолов планировал учредить в Грузии. По 69

неизвестным. Но еще более Грибоедов должен был обратить на себя внимание, когда, по мысли проф. И. Сеньковского, (1800-1858) решено было потребовать от персидского правительства, как бы в виде контрибуции, восточные рукописи из библиотек завоеванных городов, и эта миссия была возложена на него85» [Мсерианц 1909: 25]. И Грибоедов не обманул ожиданий. Из отношения к Паскевичу от 30 октября 1828 г.: «...Сделайте милость, не посылайте их (взятые в Баязете рукописи-авт.) в императорскую библиотеку, где никто почти грамоте не знает, а в Академию наук, где профессор Френ и Сенковский извлекут из сего приобретения возможную пользу для ученого света» [Грибоедов, Сочинения 1988: 625]. Л. Мсерианц, уверенный, что Грибоедова ждали бы значительные успехи на академическом поприще, если бы не преждевременная кончина, пишет: «Три месяца спустя (после отношения к Паскевичу от 30 октября-авт.) Грибоедова уже не стало. Быть может, если бы не преждевременная, трагическая кончина, то автор «Горя от ума», руководимый таким ментором, каким был академик Френ, оставил бы после себя память и не только как талантливый драматург и злосчастный дипломат» [Мсерианц 1909: 26]. Как видно из приведенных выше отрывков, иранские историки ставят в вину Грибоедову несоблюдение норм этикета, что, мол, и привело к охлаждению отношений между персидским двором и известным посольством. Несостоятельность этих претензий обосновывается С.В. Шостаковичем, заостряющим внимание читателя на том, что «чулочная комедия» еще задолго до Грибоедова была отвергнута русскими. При заключении Туркманчайского трактата, продолжает советский исследователь, стороны разработали специальный церемониал приема русских задумкам «Грозы Кавказа» ее должен был возглавить Грибоедов. 85 На своей дипломатической службе Грибоедов, человек энциклопедических знаний и жгучего любопытства, выполнял и академические поручения ведущих ориенталистов своего времени. Действительно, многие документы и источники, ныне составляющие коллекцию петербургского Института восточных рукописей, были заполучены Грибоедовым в качестве контрибуции с потерпевшего поражение в войне государства. [Brintlinger,2003: 389]. 70

дипломатических представителей иранским шахом и подписали о том отдельный протокол, согласно которому «русский посланник и его свита являлись во дворец в сапогах и калошах; прибыв во дворец, они снимали калоши и в тронный зал ступали в чистых сапогах. Русскому посланнику было также предоставлено право во время аудиенции сидеть в присутствии шаха» [Шостакович, 1960: 215.] Поскольку этот придворный церемониал разрабатывался во время подписания Туркманчайского мирного договора, вполне логично предположить, что сам Грибоедов и участвовал в его установлении - русский посланник никак не мог перейти границы дозволенного, а донесения Мальцова служат нам доказательством того, что во время аудиенции у шаха б ы л и «соблюдены (жирн-авт.) все постановления существующего церемониала» [Грибоедов, Сочинения 1917: 293]. Дело в том, что, например, англичане были вынуждены подчиняться общему придворному этикету, положения которого были несколько изменены для русских, и это не могло их не раздражать. Как результат, резиденты с Альбиона начали распространять86 слухи о кощунственном несоблюдении русскими установленных норм, о возмутительном поведении Грибоедова, каждый визит которого к шаху, есть постыдная пощечина для последнего. Чем не повод, приведший к народному возмущению, подумали частью иранские историки и публицисты, приступая к массовому растиражированию этой мысли в своих трудах. Современникам-то этих событий явно виднее, решили уже потомки вышеназванных исследователей, бездумно заимствуя ничем не доказанную информацию. Для автора настоящей работы является очевидным тот факт, что обвинения в несоблюдении придворного этикета есть банальный предлог, желание найти оправдание дальнейшим трагическим событиям, что имели 86Страшась прямо выступать против Грибоедова, недоброжелатели исподволь чернили его, приписывая разные фантастические преступления, якобы и приведшие к тегеранской катастрофе. П. С. Краснов. Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова. Вопросы литературы. 1965. №5. Стр. 217 71

место в Тегеране. Истинная причина недовольства Фатх-Али-Шаха и его приближенных Грибоедовым, олицетворявшим Российскую империю, была вызвана крайне неудачной войной, Туркманчайским трактатом, выполнение статей которого стало очень обременительной и сложной задачей для Ирана. Вся же злоба от собственного бессилия выместилась на авторе «Горя от ума», который в одиночку нес ответственность за последствия русской политики на Среднем Востоке. Все попытки русского посла смягчить удар, нанесенный Россией, отклонялись русским же правительством в лице Родофиникина и Нессельроде. Об этой исторической несправедливости к автору «Горя от ума» пишет Ф. Мелвилл: Потому отношение к Грибоедову в Иране до сих пор столь сложное… э т о связано с тем активным участием, которое е м у пришлось принять в разработке и подписании Туркманчайского договора о мире после фиаско военной авантюры Аббаса мирзы, в результате которого Персия потеряла обширнейшие владения на Кавказе… Именно стойкая ассоциация имени Грибоедова с тем катастрофическим унижением национального масштаба делает его в сознании даже современных иранцев символом русской колониальной политики в Персии и на Кавказе. Характерно, что иранское дипломатическое представительство в России регулярно настаивает на снесении или передвижении памятника Грибоедову на Чистых Прудах в виду того, что он стоит чересчур близко к зданию иранского посольства… [Мелвилл,2015: 303-305]. Продолжим: Мирза Йакуб, армянин, из тех евнухов, что занимали видное положение при дворе, был уполномочен контролировать все финансовые потоки Дивана, регулировать расходы дарбара. (казначей-совр.) Родом он из Еревана, где и был пленен вследствие одного из завоевательных походов иранской армии. Опираясь на тринадц атую ст атью Туркманчайского мирного договора, содержащую в себе основание для взаимной выдачи пленников между двумя державами, мирза Йакуб 72

обратился к «генералу» Грибоедову с просьбой помочь скрыться, посодействовав возвращению на историческую родину. К эскалации и выплескиванию народного возмущения привело следующее: ситуация, связанная с несколькими женщинами-грузинками, о которых уже говорилось выше, принявших ислам, вышедших замуж за персиян и имевших от них детей. Грибоедов в принудительном порядке заставил оных бросить свои семьи и перейти под покровительство русской миссии, чем вызвал в сердцах людей горькую обиду и неподдельную грусть, переходящую в злость. Ученым-духовникам также плюнули в душу, так жестоко и грубо поправ нормы ислама. Сколько бы ни давали советов русскому посланнику отказаться от этой затеи, не помогало. Грибоедов был тверд, упрям и настойчив. Мирза Йакуб же с несколькими другими мятежниками-провокаторами неустанно трудился на ниве претворения в жизнь политики провокаций и подстрекательств… [Тарих-е Монтазам-е Насери:1595] Д е л о мирзы Йакуба, раздутое до невозможности, стало настоящим подарком для всех тех, кто пытается, отведя обвинения от тогдашнего иранского правительства, придать делу какую угодно окраску, только не политическую. Впрочем, нужно признать, что рациональное зерно присутствует в приведенных выше высказываниях: сбежавший из шахского гарема евнух именно сообщал по большей части адреса домов, в коих содержатся пленники. Но делалось это по той причине, что иранские вельможи и сановники, не желая подчиняться положениям договора, дальше и глубже в гаремы затаивали невольниц, переводили их с места на место, всячески препятствовали их выдаче, чинили всевозможные препоны. Разумеется, речь идет лишь о тех пленницах, что самолично выказывали желание вернуться на историческую родину. Без разрешения, не уведомив представителей иранского государства, Грибоедов посылал своих приближенных из армян и русских в дома мусульман. Вышеназванные лица своевольно и дерзко вламывались в дома 73

простых граждан, заявляя о следующем: «Наши представители должны проверить всех женщин в этом доме на предмет грузинского происхождения. Если оная окажется грузинкой, она будет доставлена в дом полномочного представителя, где последний - вне зависимости от согласия или несогласия женщины- с глазу на глаз проведет доследование, целью которого есть определение возможности или невозможности дальнейшего пребывания известной особы в Иране». Подобная поведенческая линия не была исключением - Грибоедов неоднократно предпринимал такие действия: женщин, бывших в лоне ислама, описанным способом он доставлял в собственный дом, где и удерживал ночами…[Новая история: 121]. Еще находясь в Тавризе, русский посланник в отношении к Аббас мирзе просит последнего написать Фатх-Али-шаху, дабы иранский монарх оказал посильное содействие в вопросе возвращения русских подданных на круги своя. Изданный монарший фирман обязывал Манучехр-хана, главного евнуха и казначея иранского верховного правителя, и полицеймейстера Тегерана «направлять своих людей за пленниками в случае указания русскими местожительства пленных» и после гласного и публичного опроса невольников и подтверждения ими желания возвратиться на родину «обязательно передавать их родственникам» [Шостакович,1960: 223]. Нет нужды говорить, что это указание сверху было пропущено мимо ушей. А тем временем к Грибоедову продолжают в огромных количествах поступать просьбы-прошения, исходящие от родственников тех, кто пребывал в иранской неволе. Потому русскому посланнику не оставалось ничего иного как согласиться на образование нескольких отрядов из местных жителей и членов русского посольства (в основном, казаков и армян), которые и должны были выполнять эту неблагодарную работу. Эти группы посещали дома, где, согласно полученным сведениям, находились невольники, знакомили пленников с известной статьей Туркманчайского мирного договора. Потом «в сопровождении сотрудников посольства и представителей дома, где они (пребывающие в неволе-авт.) находились, 74

приводили к Грибоедову, который их публично опрашивал». [Балаян 1983:122]. Стоит еще раз подчеркнуть, что немедленно отпускались те, кто хотел остаться в Иране. Остальные, желающие вернуться на родину, оставлялись в здании посольства. Джахангир-Мирза пишет, что женщины, прежде всего, проверялись на предмет их возможного грузинского происхождения. Подобные измышления связаны с тем, что в иранской историографии популярна мысль о том, что русский посланник, который был женат на грузинке, желал всех представительниц этой национальности держать, скажем так, под своим крылышком. В здании миссии пленницы оставались по собственному желанию: чтобы возвратиться на родину. К комнатам же, где содержались эти женщины, «был приставлен караул из солдат иранской охраны миссии». [Балаян 1967:248]. Далее: Грибоедовские спесь и тщеславие с каждым днем становились все сильнее и ярче и по той причине тоже, что сия поведенческая линия не вызывала никаких признаков недовольства и несогласия у почившего иранского монарха: ни слова против не услышал русский посол. Дошло до того, что эта длинная рука, несущая притеснение и гнет, со временем становящаяся только длиннее, простерлась к Аллах-Йар-хану Асефед-Доуле. При непосредственном посредничестве евнуха Йакуба Грибоедов отправил к дому Асефед-Доуле, стоящему в самом центре благословенного столичного детинца, отряд, собранный из армян и казаков, желая тем самым, прибегнув к насилию и принуждению, вытащить наружу женщин, там находящихся. Сколько бы не просил Асефед-Доуле пришедших по наущению Грибоедова людей повременить, ничего у него не выходило. Аллах-Йар-хан, понимая, что, отдавая предпочтение настоящим государственным интересам, иранский монарх точно не обратит внимание на этот частный случай, вынужденно отправил этих женщин с несколькими своими доверенными людьми в дом русского полномочного представителя. [Новая история 121-122]. 75

Крайне занятно, что иранские правительственные круги-де потакали грибоедовским действиями, столь отвратным и гнусным, как их в ярких красках описывает мемуарист. В иранской историографии, особенно тенденциозной, нередкой гостьей является мысль о том, что ученые- богословы мусульманского толка были единственными радеющими за простой народ людьми. Мол, лишь к ним можно было обратиться в подобной ситуации: когда неверный, обладающий большими полномочиями, попирает столпы веры, а власть предержащие молчат. Говоря начистоту, некоторые религиозные деятели и ученые-духовники играли роль марионеток в умелых руках британцев-кукловодов: «Фатх-Али-шах, поощряемый Англией, еще в 1808 г. призвал улемов дать фетву об объявлении «священной войны» против русских» [Ениколопов, Грибоедов в Грузии 1954: 157] Широко известен и призыв к газавату, изданный 23 июня 1826 г., когда в Иране находилось посольство князя Меншикова. Аллах-Йар-хан выступает в роли беспомощного «маленького человечка», которого обижает страшный русский. Развенчаем этот миф. Из показаний Сулейман-хана Меликова, чьи сведения были записаны в 1897 г. Мартирос-ханом, начальником штаба шахской казачьей бригады, и хранились в архиве командира шахской казачьей бригады Косоговского: «...Она (одна из пленниц Аллах-Йар-хана-авт.) также заявила покойному Грибоедову, что ее насильно заставили принять мусульманскую веру и выйти замуж за АллахЙар-хана. Она умоляла Грибоедова освободить ее и отправить на родину. Покойный Грибоедов послал и это прошение Фатх-Али-шаху и потребовал или уговорить эту женщину оставить его, Грибоедова, в покое, т. е. взять добровольно назад свое прошение, или же освободить ее из плена и дать ей свободу с тем, чтобы она вернулась на свою родину. Аллах-Йар-хан, известный своим коварством, хитростью и ненавистью к России, просил дать ему отсрочку на 5 дней; будто он за эти пять дней исполнит требование русского посланника. Но вместо того, чтобы удовлетворить просьбу Грибоедова, он...обратился к тогдашнему тегеранскому моджтахеду мирзе 76

Масиху и уговорил его поднять народ к восстанию против покойного Грибоедова и русской миссии87...». После того как женщины были доставлены, Грибоедов, оставив их под присмотром в здании русского посольства, сказал доверенным людям Аллаяр-Хана, что оные останутся здесь под тем предлогом, что, мол, ему нужно самолично их опросить, без присутствия свидетелей. Асефед-Доуле, услышав об этом, стал сам не свой: кровью налились глаза, огонь мести и злобы зародился в членах , нетерпение вкупе с всепобеждающим желанием действовать захлестнули его. Задумавшись над вопросом выхода из сложившейся ситуации, он пожаловался на несправедливость в отношении себя ученым-духовникам, бывшим в столице. Прочих же мусульман, предварительно объединившихся, что находились в состоянии крайнего недовольства, порожденного подобными кощунственными для них действиями, неспособность что-либо изменить и немощь перед довлеющими над ними обстоятельствами привели к резиденции мирзы Масиха-да приумножится в отношении него милость Аллаха-достойнейшего из ученых мужей-духовников, к муджтахиду, которому не страшно сито времени. Собравшиеся, жалуясь на притеснения и сетуя на судьбу, не преминули с грустью упомянуть и об отсутствии должного внимания к обозначенному вопросу со стороны иранского правителя. Хаджи-Мирза-Масих-да пошлет ему милость Аллах-согласно предписанию мусульманского права, отправил некоего человеке к русскому послу c требованиями вернуть захваченных ранее женщин-мусульманок. Грибоедов грубо ответил отказом ,обманув в надеждах и разочаровав муджтехида. Мусульмане, видя, как именно развиваются события, крайне взволновались и насторожились. Сарафанное 87Сведения об убийстве в Тегеране российского императорского чрезвычайного посланника и полномочного министра при дворе персидском Грибоедова, доставленные сартипом князем Сулейман-Ханом Меликовым, которого родной дядя князь Сулейман-Хан Меликов был убит в тот же день в русской императорской миссии вместе с покойным Грибоедовым и прочими членами русской миссии. Г.М. Петров. Новые материалы об убийстве Грибоедова. Ученые записки Института Востоковедения. Т. VIII. М.1953. Стр. 157 77

радио передавало новости из уст в уста, из района в район. Все ремесленники и торговцы вместе с остальными подданными иранского государства, состоящими как из женщин, так и из мужчин, вооружившись, собрались у чертога достойнейшего из ученым-духовников, проводив последнего до соборной мечети, в здании которой можно было узреть огромную людскую толпу, которую составляли одновременно простолюдины и люди знатного происхождения. [Новая история: 121-122] Из показаний Мальцова известно, что невольницы опрашивались публично: «Грибоедов допросил их в моем присутствии, и когда они объявили желание ехать в свое отечество, то он оставил их в доме миссии, дабы потом отправить по принадлежности». [Грибоедов, Сочинения 1917: 295] Пленницы из гарема Аллах-Йар-хана сами пожелали вернуться на родину, отдавшись под покровительство русской миссии. Сложно судить, были ли эти женщины орудием в руках заговорщиков, что все туже затягивали сеть вокруг русского посланника, или же их появление стало очередным звеном в цепи событий, повлекших за собою трагическую развязку. Так или иначе, пребывание сих невольниц в русском посольстве было использовано в самых гнусных целях. Необходимо упомянуть то, что правительством иранским не было предоставлено Грибоедову помещения, где временно могли были бы содержаться пленницы, выказавшие желания воспользоваться XIII статьей Туркманчайского мирного трактата. В этом отношении охраняемое помещение русской миссии, служившее местом «беста», представлялось единственным сборным пунктом. Русским посланником для известных женщин было выделено смежное с комнатой Мирзы-Якуба отделение. Бывшему шахскому евнуху было поручено «смотреть за ними» [Балаян 1962:122 и Балаян 1983: 224]. К эскалации и выплескиванию народного возмущения привело следующее: ситуация, связанная с несколькими женщинами-грузинками, о 78

которых уже говорилось выше, принявших ислам, вышедших замуж за персиян и имевших от них детей. Грибоедов в принудительном порядке заставил оных бросить свои семьи и перейти под покровительство русской миссии, чем вызвал в сердцах людей горькую обиду и неподдельную грусть, переходящую в злость. Ученым-духовникам также плюнули в душу, так жестоко и грубо поправ нормы ислама. Сколько бы ни давали советов русскому посланнику отказаться от этой затеи, не помогало. Грибоедов был тверд и настойчив. Мирза Йакуб же с несколькими другими мятежниками-провокаторами неустанно трудился на поприщ е претворения в жизнь политики провокаций и подстрекательств. Ученые-духовники, увидев, что на карту поставлены честь и доброе имя мусульман, а Грибоедов продолжает вести себя непристойно и похабно, не прислушиваясь к данным ему советам, рекомендациям и предупреждениям, собрались в тегеранской соборной мечети. Муджтахид Хаджи Мирза Масих объединил всех факихов, направив их злобу против русского посла, поправшего столпы магометанской веры. Большинство жителей города также приняли безоговорочно суждения и фирманы ученых-духовников: были их мюридами, последователями. Закрыв свои лавки, они собрались на рынке. Цель ученых-духовников есть запугать русского посланника и заставить его отпустить насильно удерживаемых женщин. Собралось около ста тысяч человек, готовых к самым решительным действиям. И вся эта толпа, сопровождаемая факихами, двинулась в сторону русского посольства, которое находилось за стенами шахского детинца, недалеко от помещений, где хранилось оружие. Стихийно сформировавшаяся толпа, собою представлявшая единый грозный кулак, настроена была настолько яростно и недвусмысленно, что все попытки столпов государства и городских мужей их урезонить ни к чему не привели. Количественно состав русской миссии приближался к двум сотням человек, включая охрану, которые, как только стало очевидно, что толпа, очень решительно настроенная и пренебрегающая указаниями властей не 79

нагнетать обстановку и разойтись, отступать не собирается, забаррикадировались в здании посольства и, вооружившись винтовками, частью полезли на крышу, готовые дать отпор безоружному людскому морю, справедливым возмущением зардевшему. Казаки, выпустив по людям несколько пуль, насмерть убили четырнадцатилетнего зеленого юношу, ни в чем не повинного. Народ, буквально остолбеневший от подобной преступной наглости и безнаказанности неверных, первое время, недвижимый, безмолвствовал, но, придя в себя и открыв глаза на происходящее, он, ничтоже сумняшеся, принялся брать посольство штурмом. Мирза Йакуб, чувствуя себе в безопасности за стенами здания русской миссии, всячески поносил и низвергал крамольные речи на головы муджтехидов, народ в едином порыве праведного гнева сплотивших, потому Грибоедов, намереваясь, посредством выдачи народу евнуха, снизить градус возмущения в толпе, попросил Мирзу Йакуба, чем и подписал ему смертный приговор. Успокоился ли народ? Нет, предстояло еще и вызволить из заточения двух пленниц-мусульманок. Последние, чуть не умершие от страха, с благодарностью встретили своих освободителей, что проводили грузинок в безопасное место. Ворвавшись в здание посольства, толпа умертвили и самого полномочного представителя России, и тридцать человек, служивших под его началом. Однако вопрос, кто есть убийца, кто – жертва, не такой очевидный, как пыталась по прошествии некоторого времени представить русская сторона. Конфликт был спровоцирован и инспирирован исключительно вызывающим поведением русского посла и членов миссии, не считавшихся с порядками страны, где им волею судьбы довелось оказаться. [Тарих-е Монтазам-е Насери:1595-1596]. Если верить сообщениям иранских историков, целью нападающих на миссию было вызволить женщин, в русском посольстве находившихся, и наказать Мирзу Йакуба. Известно, что оба этих предприятия увенчались успехом. Казалось бы, незачем громить миссию и тем более убивать ее 80

сотрудников. Но явно науськанная чернь жаждала крови. И не менее очевидно: Мирза Йакуб и две женщины-мусульманки-повод для возбуждения толпы. Действительные причины разгрома русской миссии заключались в том, что иранские правительственные круги были крайне недовольны и оскорблены несколькими статьями Туркманчайского мирного трактата: отходом к России Эриванского и Нахичеванского ханств, выплатой контрибуции и зло счастной XIII статьей, касающейся обоюдного возвращения пленных между двумя государствами. Высшие чиновничьи круги Ирана питали надежду на то, что во время русско-турецкой войны, когда Россия ослабеет, им удастся завладеть потерянными территориями. Но победы Российской империи на Балканах и в Малой Азии спутали иранцам все карты. Из донесений Мальцова Нессельроде: «Грибоедов допросил их (женщин из гарема Аллах-Йар-хана-авт.) в моем присутствии, и когда они объявили желание ехать в свое отечество, то он оставил их в доме миссии, дабы потом отправить по принадлежности. Впрочем, это обстоятельство так маловажно, что об оном распространяться нечего. С персидским министерством об этих женщинах не было говорено ни слова, и только после убиения посланника начали о них толковать. (жирн-авт.) [Грибоедов, Сочинения 1917:295]. Об участии же Фатх-Али-шаха в заговоре против русского посланника говорят хранящиеся в архиве Косоговского воспоминания Сулейман-хана Меликова: «...Фатх-Али-шах, который считал себя оскорбленным Грибоедовым, сказал, что и он не против88 этого (поднять народ-авт.) и желал 88Из воспоминаний графа И.О. Симонича: «Абул-Гассан-хан (министр иностранных дел-авт.) однажды вечером у Эмин-ед-Довлета, (первый министр Ирана в то время-авт.) в присутствии большого общества, где разговаривали о дневных происшествиях и толковали об удобнейших средствах для избавления от столь докучливого гостя, (Грибоедова-авт.) предложил образовать род возмущения: «Мы заставим народ сильно кричать, - говорил он,-и после этого напишем в Петербург: вы прислали нам человека, который не умеет себя вести у нас,- смотрите, чего он придерживается, как бы не случилось великого несчастия! Отзовите его, если желаете сохранить доброе согласие между двумя странами. Поверьте мне,- прибавил он, -я знаю Европу и особенно Россию: он будет отозван»». [Ениколопов, Грибоедов в Грузии 1954:206] И этот «род возмущения» образован был. 81

бы проучить немного этого человека (Грибоедов-авт.). Эти слова шаха ободрили как Аллах-Йар-хана, так и моджтахеда мирзу Масиха, который, чтобы угодить и шаху, и государственным сановникам, решил поднять народ против Грибоедова и русской миссии» И дальше: «...Между тем Му'тамад-эддоуле, узнав о том, что моджтахед мирза Масих уже пошел в мечеть с целью собрать народ и повести его к русской миссии, поспешно вошел в гаремное отделение шаха и доложил ему об этом. Фатх-Али-шах сказал, что он уже знает об этом (жирн-авт.) и уже отдал приказание Зилл-эс-султану АлиМирзе (одному из своих сыновей), чтобы на случай волнения в народе и если только народ нападет на русскую миссию, разогнать его [Петров 1953: 160]. Подлинные свидетельства Мальцова доказывают нам, что тогдашнее иранское правительство не могло не быть причастным к трагедии: «Персидское правительство говорит, что оно нисколько не участвовало в убиении нашего посланника, что оно даже ничего не знало о намерении муллов и народа; но стоит только побывать в Персии, чтобы убедиться в нелепости сих слов... накануне были они (ученые-духовники-авт.) у шахзады Зилли-Султана; накануне велели запирать базар, и есть даже слухи, что во время убиения посланника нашего муджтехид Мирза-Масих сидел у шаха...В Персии секретных дел почти нет: среди важных прений о государственных делах визири пьют кофе, чай, курят кальяны; их многочисленные пишхадметы должны всегда находиться при них в комнате; визири рассуждают громогласно, при открытых окнах — и толпы фаррашей, стоящих на дворе, слышат слова их и через два часа разносят по базару. Как же могло персидское правительство не знать ни слова о деле, в котором участвовал целый Тегеран…Положим даже, что и не шах, а муллы послали народ в дом нашей миссии; но и тогда шах виноват: зачем допустил он это? Если бы он решительно не хотел, чтобы народ вторгнулся в наш дом, то мог бы приставить сильный караул, который остановил бы чернь пулями и штыками..». [Грибоедов, Сочинения 1917:301]. Иранский караул же, как известно, в день погрома здания русского 82

посольства почему-то оказался без оружия, а солдаты, посланные с большим опозданием «для охраны» русской миссии, «не были снабжены патронами, им приказано было не применять даже холодного оружия и вообще никакой силы». [Попова 1964: 194]. Не желая вовлечения Ирана в русско-турецкую войну, правительство Российской империи не пошло на разрыв отношений с Персией, придерживаясь той позиции, что вины иранских высших кругов в событиях 30 января нет никакой. В мае 1829 г. Нессельроде дает Паскевичу недвусмысленные указания: «В наших интересах... выиграть время, успокоить, укрепить доверие Персидского правительства, соответственно казаться, что рассматриваем его, как совершенно непричастное к убийству Грибоедова, что сочтем удовлетворение, которое оно предлагает в лице посольства одного из сыновей Аббас мирзы». [Шостакович, 1960: 264]. *** Если причастность иранского правительства к трагедии не вызывает никаких сомнений, то участие английских резидентов в случившемся всегда выносится за скобки, не обсуждается, умалчивается. Повествующий, убежденный в том, что дыма без огня не бывает, не может не задаться вопросом, виною ли тому недостаточная доказательная база, или, как все расставила по своим местам утвержденная правительствами трех государств, вовлеченных в конфликт, версия, подданные британской короны, сами возмущенные произошедшим, к учиненному преступлению не имеют никакого отношения? Князь Долгоруков89, (1792 (1794)-1847) прибыв в Персию немногим 89Князь Николай Андреевич Долгоруков за боевые заслуги, проявленные в течение Персидской кампании 1826-1828 гг. и награжденный орденом Святой Анны 2-й степени, - автор «Горя от ума» подобный получил за непосредственное участие в заключении Туркманчайского трактата - недолго (1829-1830 гг.) занимал пост полномочного представителя Российской Империи в Иране. Служба в стране, где за интересы Отчизны сложил голову Грибоедов, как раз пришлась на временной промежуток после печально известной «тегеранской резни». Впоследствии ему был пожалован орден Святой Анны 1-й степени за «отличноусердную службу, труды и особенные успехи, оказанные при исполнении Высочайшего поручения при Тегеранском дворе». В 1830 г. определен генерал — адъютантом государя Николая I. На посту поверенного России в Иране 5 января 1832 г. заменен графом И. О. Симоничем (1795-1851) 83

после «тегеранской резни» и остановившись в Тавризе, во всеуслышание заявил, что не поедет в город, где был убит его предшественник, и высочайше просил шаха назначить ему любое другое место в государстве, где он готов безотлагательно представиться иранскому монарху. Фатх-Али-шах, (17721834) в то время направлявшийся в Шираз, сообщил о месте аудиенции: Исфаган. Долгоруков тотчас же выехал в указанном направлении в сопровождении адъютанта Аббас мирзы, (1789-1833) Мамед-Хусейн-хана, что был назначен его мехмендарем. При Долгоруком, преемнике Грибоедова на посту поверенного в персидских делах, служил генерал Е. Г. Арцруни90, (1804-1877) который както разговорился с этим самым Мамед-Хусейн-ханом, спросив, как могли в Тегеране решиться на такой ни с чем не сообразный поступок, как истребление русского посольства. В ответ на этот вопрос адъютант наследного принца рассказал притчу: «Однажды чертова жена со своим ребенком сидела неподалеку от большой дороги, в кустах. Вдруг они завидели идущего по направлению к ним крестьянина с тяжелою ношею на спине. Поровнявшись с местом, где сидели черти, он споткнулся о случившийся на дороге большой камень и упал, а когда приподнялся, с сердцем произнес: «Будь ты, черт, проклят!» Слова эти были услышаны чертенком, который тут же, обратясь к матери, сказал: «Как люди несправедливы: они бранят нас там, где нас нет; мы так далеки от камня, а все же виноваты».- «Тс, молчи, - отвечала мать, - хотя мы и далеки, но хвост Акты, собранные Кавказской Археографической Комиссией (далее АКАК) Т.VII. Тифлис.1878. Стр. 701 Князь П. В. Долгоруков. Сказания о роде князей Долгоруковых. Санкт-Петербург. 1840. Стр. 101-102 90 Выпускник Санкт-Петербургского военного училища, содействовал в подписании Туркманчайского мирного договора. Участник русско-иранской (1826-1828 гг.) и русско-турецкой (1828-1829 гг.) войн. Старожил и знаток Персии, состоявший в чине поручика лейб-гвардии уланского полка при князе Н. А. Долгорукове. В 1830г. был удостоен ордена Льва и Солнца II степени с алмазами. В 1831 г. есть адъютант генерала Паскевича-Эриванского (1782-1856). Член «Комитета по благоустройству Тифлисской Армянской семинарии», переименованной в Нерсисянскую (по имени патриарха-католикоса Нерсеса V Аштаракеци (1770-1857), основателя) в 1837 г. Волков С.В. Генералитет Российской империи: энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. I. М. Центрполиграф. 2010. Стр.80 84

мой спрятан там, под камнем...». «Так,- заключил Мамед-Хусейн,- было и в деле Грибоедова: англичане хотя и жили в Тавризе, но хвост их все же был скрыт в русской миссии, в Тегеране». [Берже, смерть Грибоедова:190]. А был ли хвост? Макдональд, английский посланник в Иране, как только получил известия о разгроме русской миссии в Тегеране, направил 9 февраля 1829 г. ноту министру иностранных дел Ирана, Абул – Хасан – хану, в которой выказывал протест относительно убийства А. С. Грибоедова. Мог ли действовать иначе единственный политический агент европейской державы в Персии, нарушая тем самым негласные правила дипломатического такта? Приходится ли сомневаться в его искренности? К сожалению, да, и вот почему: В. Т. Пашуто заинтересовавшись концовкой этой ноты, приходит к выводу о том, что последняя содержит «поразительное признание» британского министра: «…Нижеподписавшийся с огорчением употребил в сем письме неумеренные выражения, ибо случившееся происшествие требует, чтобы он (Макдональд – С. Ш.) отвратил всякое сомнение на счет настоящего расположения мыслей своих, и притом персидское правительство в таком положении, в коем на то оно не должно обращать внимания» [Шостакович,1960: 250.], [Пашуто, 1947: 149]. Вывод напрашивается сам собой: Макдональду не пристало сомневаться, что в связи с трагедией в Тегеране априори должны были возникнуть неприятные для английского поверенного в делах в Иране заключения, что представили бы его в неприглядном свете. Если в анализируемой ноте Макдональд указывал на шаги, какие следовало бы предпринять иранскому правительству, чтобы «показать свою неприкосновенность к учиненному преступлению» 91, то в ответном письме министр иностранных дел Ирана ответствовал следующим образом: «…Так как вы уверены, что министры сего государства не имели участия в 91Материалы к биографии А. С. Грибоедова. Кавказский сборник. Т. XXX. Тифлис. 1911. Стр. 148 85

последнем печальном случае, касательно смерти покойного Российского министра, я в таком же смысле писал к вашему правительству. Вы сим даете новый залог вашей дружбы и доброжелательства к Персии…Если окажут нам справедливость, то обнаружится, что министры сего государства были в совершенном неведении о бывшем происшествии…»92. Удивительно! Выходит так, что если бы Макдональд не выказал АбулХасан-хану свою твердую уверенность в невиновности иранских правящих кругов к трагическим событиям в Тегеране, то иранский сановник совершенно иначе бы писал о сей трагедии, быть может, признал бы и вину шахского правительства, у которого рыльцо было в пушку явно. Таким образом, с большой долей вероятности можно судить о том, что нота протеста Макдональда носила характер формальный. Иначе как объяснить тот факт, что английский посланник никак не отреагировал на нападение тегеранской черни на помещения британского посольства в иранской столице, где, как известно, от неминуемой смерти пытались укрыться несколько русских? Нарушение неприкосновенности помещения британской миссии, самого священного обычая беста оставлено без внимания, вовсе проигнорировано?! Британцами, свято чтущими традиции? Британцами, столь ревностно отстаивающими права и привилегии своих дипломатических агентов? И как вообще можно вообразить, что обезумевшая толпа, умывшая руки в крови защитников миссии, берет штурмом здания британского посольства, убивает скрывавшихся там русских, грабит русское же имущество, но при этом не трогает собственность британскую? Каким образом фанатики определили, что одни вещи трогать можно, другие – нет? Несомненно, среди них должны были быть тщательнейшим образом наученные и наставленные подстрекатели, руководившие озверевшей народной массой, четко ей сообщавшей, что есть русское, что – британское. Не случайно МакНейл напишет жене в феврале 1829 г.: «Я не 92 А. П. Берже. Александр Сергеевич Грибоедов. Деятельность его как дипломата. Русская старина. Декабрь 1876. Стр. 750 86

сомневаюсь, что был бы в Тегеране в такой же безопасности, как и везде» 93. Кстати, он же подтвердит, что все британское имущество осталось нетронутым: «…Разъяренная толпа не нанесла ни малейшего ущерба чемулибо, являвшемуся британской собственностью». [Там же: 236]. Вышеозначенная нота протеста, о содержании которой Макдональд уведомил Паскевича в письме от 8 февраля 1829 г., не убедила русского главнокомандующего как в том, что шах и шахские власти не причастны к тегеранской трагедии, так и в том, что англичане не имеют к происшествию никакого отношения, о чем он сообщал вице – канцлеру графу Нессельроде в отношении от 23 февраля 1829 г.: «… Англичане не вовсе были чужды участия в возмущении, вспыхнувшем в Тегеране (хотя, может быть, они не предвидели пагубных последствий оного), ибо они неравнодушно смотрели не перевес нашего министерства в Персии и на уничтожение собственного их влияния…»94. Подобные выводы Паскевича были связаны, прежде всего, с донесениями Мальцова, проливающими свет на подноготную злополучной «тегеранской резни», свидетеля событий, показаниям которого можно было доверять целиком и полностью. Первый секретарь русской миссии был совершенно уверен в причастности английских резидентов к гибели русской миссии: «…Англичане страшились 95 влияния посланника нашего на персидское правительство; с самого приезда его никто на них не обращал внимания. Наиб – Султан (Аббас мирза – авт.) явно говорил о неограниченной преданности своей к России; в Тегеране были оказаны такие почести г. Грибоедову, каких не могли они купить себе за истраченные ими в Персии 9 курур туманов. Все долголетние труды их и деньги пропадали 93 Memoir of the R. H. Sir John McNeill and his Second Wife Elizabeth Wilson by their Grand – Daughter. London. 1910. P. 127-128 94 АКАК. Т. VII. Стр. 674 (курсив авторский) 95 Н. Н. Муравьев-Карский также отмечает этот факт в своих «Записках»: «… Полагали даже, что англичане, видя верх, который Грибоедов над ними начинал брать, из-под руки склоняли главных чиновников Персии к дерзкому поступку. Нельзя полагать, чтобы они хотели довести дело до такой степени; но весьма немудрено, что они желали какого-либо происшествия, последствием коего было уничижение нашего посланника и уменьшение его влияния…». [Грибоедов в воспоминаниях современников 1988: 99]. 87

разом: им надлежало дела свои поправить, или вовсе отказаться от Персии. Известно, как англичане завистливы на власть и влияние свое в Азии, и поведение их с французами в Персии дает повод к ужаснейшим заключениям96….Когда был в Тегеране….адъютант графа Паскевича – Эриванского Фелькерзам (1803 – 1870) там находился всегда английский чиновник для наблюдения за их сношениями с двором шахским…Отчего же, когда г. Грибоедов, который был для них гораздо опаснее, поехал в Тегеран, они не отправили туда никого из своих?»97. Паскеви ч, п о счи т авший аргументы Ма льцова до ст аточно убедительными, представил их на суд Нессельроде в отношении от 13 апреля 1829 г., главные мотивы и тезисы которого следующие:  У него с давних пор вызывает подозрение искренность англичан, пребывающих в Иране, что он не питает доверие к их дружеским уверениям, несмотря на то доброе согласие, которое царит между императором и королем Англии. 96 С. В. Шостакович полагает, что здесь Мальцов имел в виду трагическую судьбу наполеоновского посланника в Иране Ромье, внезапная смерть которого приписывается англичанам. [Шостакович, 1960: 252] Автору же удалось выяснить следующее: Пьер Амеде Эмилиан Проб Жобер, (1779-1847) французский ориенталист, переводчик и путешественник, бывший драгоманом и дипломатическим агентом в Турции и Иране, в своем труде «Путешествие по Армении и Персии», говоря о «странной болезни», некстати сразившей Ромье (ум. 1805) при невыясненных обстоятельствах, недвусмысленно намекает на возможное отравление эмиссара, которому было поручено тайно проникнуть к персидскому двору, передав Фатх-Али-шаху наполеоновские письма (от 16 февраля и 30 марта 1805 г.) с предложением дружбы и помощи в реорганизации армии по европейскому образцу. A. Jaubert. Voyage en Armenie et en Perse, fait dans les annees 1805 et 1806. Paris. 1821. P. 340 В сущности же, французским агентам было вверено собирание сведений о стране, которой, по замыслам Наполеона, должно было стать воротами в Индию, оплоту британского капитала в регионе. Ромье, достиг Тегерана в октябре 1805 г., где вскоре и умер. Жоберу удалось — не без хлопот о его здоровье Фатх-Али-Шаха, боявшегося для наполеоновского агента повторения участи Ромье, - вернуться в Париж, сделав доклад о своей миссии. Э. Лависс, А. Рамбо. История XIX в. Под. ред. Е. В. Тарле М. Гос. Соц. - эконом. Изд. 1938. Т. II. Стр.438-439 С 1805 по 1807 гг. французские драгоманы попеременно, несмотря на сопротивление англичан, проникали в Тегеран, без больших, правда, успехов, однако 4 мая 1807 г. между Наполеоном и представлявшими Фатх-Али-Шаха послами был подписан Финкенштейнский договор, направленный против Российской и Британской империй, также приказавший долго действовать. Узел противоречий, возникший в результате непосредственного вхождения Ирана в сферу интересов ведущих европейских держав, затягивается все туже. 97 П. Ефремов. О смерти А. С. Грибоедова в Тегеране. Русский архив №7-8. 1872. Стлб. 1537 88

 Как только дошли до Тавриза сведения о преступлении, английская миссия побудила русского генерального консула Амбургера покинуть город, потому что в отсутствие русского дипломатического агента ей было легче вернуть былое преобладание, потерянное после Туркманчая. Амбургер без разрешения русских властей выехал в Нахичевань, развязав руки англичанам, влиянию которых был всецело предоставлен Аббас – Мирза.  О многом говорили и домогательства англичан, чтобы Мальцов въехал в Тавриз ночью и остановился в английском посольстве и тем засвидетельствовал народу, что русские в Иране не пользуются никакой поддержкой и могут быть в безопасности лишь под защитой Англии, а также стремление английских резидентов подорвать доверие к показаниям И. С. Мальцова, единственного авторитетного свидетеля разгрома русской миссии.  Он далек от того, чтобы подвергать сомнению искренность Англии в отношении европейских сношений России, но в Азии ее политика диаметрально меняется, становясь политикой Ост-Индской компании98. Дальнейшие донесения Мальцова только упрочили Паскевича в его взгляде на политику резидентов с Альбиона в Иране: они не выехали навстречу прибывшему в Тавриз телу Грибоедова, не оказали усопшему должных почестей. «…Не было оказано надлежащих почестей телу покойного посланника и Аббас-Мирзою. Последний так поступил в угодность Макдональду. Признаюсь, что я такой низости никогда не предполагал в английском посланнике. Неужели и в этом находит он пользу для Ост-Индской компании, чтобы мстить человеку даже после его смерти?» [АКАК: 702]. Паскевич, руки которого были связаны по причине военных действий с 98 Князь Щербатов. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич. Его жизнь и деятельность. Т. III. Приложения. СПб. 1891. Стр. 76 (курсив мой – авт.) 89

турками, как и высшее командование страны, считая крайне нежелательным обострение отношений с англичанами, все же распространил среди русских дипломатических агентов в Иране требование «…не совершенно им (англичанам – авт.) вверяться» [Там же: 701]. Взгляд на причастность англичан к «тегеранской резне» получил широкое распространение в ареале Среднего Востока. Так, декабрист А. С. Гангеблов, (1801 – 1891) бывший на короткой ноге с французом Семино, весьма и весьма подкованным в политической жизни Ирана, рассказывал, что тот приписывал устроение тегеранской катастрофы англичанам, которые «не терпели Грибоедова за гордое с ними обращение» 99. Имя француза, бывшего агентом России при иранском дворе, всплывает и в другой статье: « …Среди иностранных офицеров, служивших в армии Аббас мирзы, почти все несли вторую, секретную, службу. Одни были агентами англичан, другие — агентами России. И английские, и русские дипломатические представители находили сторонников главным образом среди итальянцев и французов — бонапартистов, оставшихся «не у дел». Например, одним из таких агентов России был француз Семино, приехавший в Персию якобы для свидания со своей соотечественницей госпожой Ламариньер. Спустя некоторое время Семино появляется в Тифлисе в мундире капитана русской службы и, не скрываясь, рассказывает о том, что его принимал Николай I и дал ему чин и пожизненную пенсию за то, что Семино рассказал ему «обо всех махинациях англичан»100. Нельзя сказать, что англичане пропускали мимо ушей все те слухи, что циркулировали о них применительно к известной трагедии в Иране, Закавказье, Турции. Английский посланник, написав Паскевичу, просил положить им конец, на что был получен ответ, который можно вычитать в отношении русского главнокомандующего к Нессельроде от 19 июля 1829 г.: «…Г. Макдональд жалуется на оскорбительные слухи, которые ходили на его 99 А. Гангеблов. Воспоминания. Русский архив. №2. 1891. Стр. 247 100 Кальма Н. Коммерческие замыслы Грибоедова. Литературное наследство. М. Журнально-газетное объединение. 1935. Стр. 150 90

счет в Тифлисе; право, он слишком скромен в своей слишком запоздалой жалобе, ибо ничто не мешало бы ему сетовать также и на слухи, ходившие в Тавризе, Баязете, Тегеране, Нахичевани и Казвине…Они ходили всюду, по всем базарам..и все они были согласны в том, что причины пагубного события были далеко не безызвестны англичанм и что они старались обострить враждебное нам настроение умов в Персии…» [Шостакович, 1960: 256]. Одно из направлений иранской мысли связывает разгром здания русского посольства и гибель Грибоедова с англо-русскими противоречиями в регионе Среднего Востока, с деятельностью англичан после заключения Туркманчайского мирного договора. Историки, придерживающиеся этой точки зрения, в явном меньшинстве. Например, профессор тегеранского университета Махмуд Махмуд в своей «Истории англо-иранских дипломатических отношений в XIX веке» пишет о том, что в деле Грибоедова далеко не все ясно, как казалось его предшественникам и коллегам по перу: Убийство Грибоедова не было лишенным политических интриг и козней. И следствием настоящего (нового) витка смут и подстрекательств стал тот факт,что Иран вновь оказался в положении невольника. Нужно быть благодарным государству иранскому, понявшему, (в тех условиях) что именно нужно предпринять, обратившемуся напрямую, избегая вмешательств третьей стороны, к русским властям, таким образом исчерпав конфликт, вызванный убийством Грибоедова. Иран в отношении государства российского чувствовал себя спокойно, Россия же, достигнув установления желаемых естественных границ, других претензий и вопросов к Ирану не имела. Более того, нельзя не отметить, что Российская империя в результате изменений на европейской политической арене прикладывала усилия к тому, чтобы настроить благосклонно к себе Иран, привлечь его на свою сторону. Что касается Англии, то она не выпускала Иран из сферы своего 91

влияния, рассматривая его территорию в качестве одной из арен для политической борьбы с Россией. Дело таким образом обстояло, что всех тех привилегий и прав, что были получены русскими благодаря заключению Туркманчайского договора101, англичане пытались добиться (средствами иными). ‫ محمود‬,‫ محمود‬.٢١٣ .‫ص‬. Известно, что за «иные средства»: их политика, как пишет Моатамед, завоевательная, агрессивная, инспирирующая противоречия, всевозможные склоки и конфликты. ٢٢ ‫ ص‬.‫معتمد محمود‬ К сожалению, широкого распространения в иранской историографии точка зрения, присущая Махмуду Махмуду или профессору Моатамеду, не получила. 101 Из письма А.С. Грибоедова К. В. Нессельроде от 30 ноября 1828 года: «..Сколько я заметил, влияние англичан здесь уже не так исключительно, как бывало прежде. На умы персиян сильно подействовала энергия, выказанная нашим правительством в двух последовательных войнах, равно как и победа русских армий... Какая-нибудь угроза или изъявление расположения от имени государя императора уже не ставятся на весы с мнением англичан и их тремя миллионами фунтов стерлингов, которые они до сих пор потратили в Персии...» [Грибоедов, Сочинения 1988: 640] 92

Глава 3 Исчерпание конфликта Пришла пора опять скрепить Союз приязни снисхожденьемИ все минувшее затмить Благотворительным забвеньем Саади За истребление посольства в Иране русское правительство предъявило Персии следующие требования:  Поиск и наказание виновных в разгроме миссии.  Письмо с извинениями от Фатх-Али-шаха Николаю I.  Приезд с этим письмом шаха к русскому двору одного из персидских принцев, число которых было очень велико ввиду многочисленности шахских гаремов. Шах, не зная, как поступить, выжидал. С одной стороны, он боялся, что русские, как только закончат войну с Турцией, потребуют у Ирана не только два оставшихся курура контрибуции, но и денежную сумму сверх нее: за разгром русского посольства в Тегеране. С другой стороны, иранский монарх, ожидая решающего перелома в русско-турецкой войне и не желая порывать с турецким султаном, далеко не спешил с отправкой в Петербург одного из своих сыновей, спекулируя вопросом «крови Грибоедова», и не наказывал виновных в трагедии, на чем настаивала Россия. Последняя же более ждать не могла. Затягивания в разрешении конфликта с Ираном были чреваты 93

неприятными последствиями. К тому же, Паскевич был осведомлен о непрекращающихся ирано-турецких сношениях. Положение усугублялось тем, что русский консул Амбургер (ум. в 1830),оставив свой пост, вопреки наставлениям Паскевича «ни под каким предлогом не уезжать из Тебриза», отъезжает в Нахичевань, предоставив англичанам возможность полностью влиять на Аббас мирзу. [Шостакович, 1960: 270] Паскевич через князя Кудашева (1805-1847) передает Аббас мирзе несколько тайных писем, в которых «требовал от наследного принца ясной и четкой политики по отношению к России». Во втором из них, переданном Аббас мирзе на закрытой аудиенции, Паскевич пишет следующее: «...Не употребляйте во зло терпение российского императора. Одно слово моего государя - и я в Азербайджане за Кафланку, и может статься не пройдет и года, и династия Каджаров уничтожиться... Не полагайтесь на обещания англичан и уверения турок... С Турцией Россия не может делать все, чего желает, ибо держава сия нужна и необходима для поддержания равновесия политической системы Европы. Персия нужна только для выгод Ост-Индской купеческой компании... Все ваше политическое существование в руках наших, вся надежда ваша в России, она одна может вас свергнуть, она одна может вас поддержать...». [Попова, 1964: 203-204]. Исход миссии князя Кудашева был удачен. Иран ускоряет темпы по направлению в Петербург посольства с извинениями, во главе которого решено было поставить Хосров-мирзу. (1813-1875) Нужно сказать, что он довольно долго добирался до Петербурга (Грибоедов погиб 30 января 1829 г., а «искупительная миссия» прибыла в столицу Российской империи только 4 августа). Причины тому исключительно политические: в Персии ждали благоприятных для себя новостей с русско-турецких фронтов. Не дождались Каджары отказываются даже от мыслей о третьей войне с Россией. Отказываются, снабдив Хосров-мирзу грамотою и письмами шаха Николаю I. Вместе с ними иранский принц получил и «цену крови» А.С. Грибоедова, 94

алмаз «Шах102», «сияющий, как писали персидские поэты, как тысяча и одно солнце». [Балаян 1967:159]. 11 августа 1829 г. состоялась торжественная аудиенция в Зимнем дворце. Принц произносит извинительную речь и вручает императору шахскую грамоту, в которой говорилось о том, что иранское правительство перед русским «покрыто пылью стыда, и лишь струя извинения может обмыть лицо оного». [Попова, 1964: 205].В заключение аудиенции Николай I, подав руку Хосров - мирзе, произносит известные слова: «Я предаю вечному забвению злополучное тегеранское происшествие». Цель искупительной миссии Хосров-мирзы достигнута полностью: убийство Грибоедова прощается императором. Более того, Николай I сначала отсрочивает, а затем и вовсе отменяет уплату оставшейся части контрибуции Ирану. Иначе говоря, русское правительство сделало все, чтобы отношения с южным соседом не ухудшились. Определяющим фактором политики Петербургского двора, направленной на примирение с Персией, оставался Туркманчайский мирный трактат, который «обеспечивал экономическое и политическое преобладание России в Иране на продолжительное время…Поэтому Николай I закрыл глаза на смерть автора «Горя от ума» и легко принял извинения шаха и алмаз «Шах». [Балаян, 1983: 165]. Наступил новый этап русско-иранских отношений. Обе страны вырабатывали принципы, на началах которых будут выстраиваться связи между государствами. Не ошибкой будет отметить, что за сравнительно небольшой временной промежуток произошло сближения России и Ирана, не только нормализация отношений. Во многом это сближение стало следствием усиления влияния России в Иране.  Успехи русского оружия не могли не подействовать на шаха и его окружение, признающих, согласно мнению Паскевича, только власть 102Алмаз «Шах» из сокровищ отечественного Алмазного фонда весит 88 каратов и представляет собой ромбическую призму большой чистоты с едва заметным желтоватым нацветом. На конце камня имеется круговая борозда глубиной 0,5 мм, через которую пропускали шнур для подвешивания алмаза на небольшом расстоянии от трона,что обозначало своеобразную запретную границу, через которую переступать не позволялось. [Балаян 1983:3] 95

силы.  Аббас мирза, равно как и Мохаммад мирза, (следующий шах после своего отца, Аббас мирзы) смотрели на Россию, как на гаранта их восшествия на престол.  Российская империя поддержала Мохаммад - шаха в его устремлениях захватить Герат, тогда как Англия им противодействовала.  Царское правительство простило Ирану часть контрибуции, что являлось доказательством смены курса персидской политики в сторону более сдержанного и умеренного. Так жизнь своей паутиной спешила затянуть воспоминания о тегеранской трагедии. 96

Заключение Рол ь А. С. Гри бо едова для русско- иранских отношений рассматриваемого периода наиболее объективно обозначил Н. Н. МуравьевКарский (1793 – 1867), так отзываясь о талантах и дарованиях проводника русской политики в Иране, составлявших его исключительность и незаменимость: «…Не заблуждаясь насчет выхваленных многими добродетелей и правил Грибоедова, коих я никогда не находил увлекательными, я отдавал всегда полную справедливость его способностям и остаюсь уверенным, что Грибоедов в Персии был совершенно на своем месте, что он заменял там единым своим лицом двадцатитысячную армию, и что не найдется, может быть, в России человека, столь способного к занятию его места (курсив – авт.) Он был настойчив, знал обхождение, которое нужно было иметь с персиянами, дабы достичь своей цели, должен был вести себя и настойчиво относительно к англичанам, дабы обращать в нашу пользу персиян при доверенности, которую англичане имели в правлении персидском. Он был бескорыстен и умел порабощать умы, если не одними дарованиями и преимуществами своего ума, то твердостью. Едиными сими средствами Грибоедов мог поддержать то влияние, которое было произведено последними успехами оружия нашего между персиянами… Поездка его в Тегеран для свидания с шахом вела его на ратоборство со всем царством Персидским. Если б он возвратился благополучно в Тавриз, то влияние наше в Персии надолго бы утвердилось; но в сем ратоборстве он погиб, и то перед отъездом своим одержав полную победу. И никто не признал ни заслуг его, ни преданности своим обязанностям, ни полного и глубокого знания своего дела!» [Грибоедов в воспоминаниях современников 97

1929: 95]. Тем ценнее настоящее мнение, что Н.Н. Муравьева-Карского, довольно скептично относившегося к моральным качествам дипломата, уж никак нельзя обвинить в излишних симпатиях к Грибоедову, с которым русский генерал знался на протяжении десяти лет. Нельзя не отметить, что в этих словах прославленного русского военачальника недвусмысленно подчеркивается неблагодарность той борьбы на два фронта, которую вел на своем посту А. С. Грибоедов, выгодно отличающийся от многих своих вышестоящих начальников тем, что предпочитал не идти на сделки с совестью. Внутренние недруги, всячески чинившие препоны и вставлявшие палки в колеса, подчас претворяли в жизнь деятельность, прямо п р о т и в о р е ч а щ у ю у с п е ш н о й п о л и т и к е н а и р а н с ко м у ч а с т к е внешнеполитического поля, предопределив трагедию. В этой борьбе автор «Горя от ума» победу одержал, но какой ценой. Сближение с Ираном после истребления русского посольства зимой 1829 г. и отказ от топорного решения вопроса в пользу политики дальновидной и взвешенной позволили России как укрепить свой престиж в регионе, обретя союзников в лице иранцев, так и одержать дипломатическую победу над Великобританией, допустив, вопреки воле англичан, поход персов на Герат в 1833 и 1837-1838 гг. 98

Список использованных источников и литературы 1) Акты, собранные Кавказской Археографической Комиссией. Издание архива Главного управления наместника кавказского. Т. I – X. Тифлис. 1866 -1886 2) Материалы к биографии А. С. Грибоедова. Кавказский сборник. Т. XXX. Тифлис. 1911 3) Базиленко И. В. Гибель миссии Грибоедова в истории российскоиранских отношений XIX в.: причины и следствия // Сборник статей к юбилею И. М. Стеблин – Каменского. СПб. 2015. 4) Берже А. П. Александр Сергеевич Грибоедов. Деятельность его как дипломата // Русская старина. Декабрь 1876 5) Берже А. П. Смерть А. С. Грибоедова // Русская старина. Август 1872 6) Берже А. П. Самсон Яковлевич Макинцев и русские беглецы в Персии // Русская старина. Апрель 1876 7) Балаян Б.П. Кровь на алмазе «Шах»: Трагедия А.С. Грибоедова. Ереван. Айастан. 1983 8) Балаян Б.П. Международные отношения Ирана в 1813-1828 гг. Ереван. 1967 9) Балаян Б.П. Фальсификация истории гибели А.С. Грибоедова в современной иранской историографии // Историко-филологический журнал. Ереван.1962. №2 (17) 10) Веселовский А. Грибоедов Александр Сергеевич // Энциклопедический словарь Брокгауз и Ефрон. СПб. 1893 99

11) Волков С.В. Генералитет Российской империи: энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Т. I. М. Центрполиграф. 2010 12) Гангеблов А.С. Воспоминания // Русский архив. 1891. №2 13) Грибоедов А.С. Полное собрание сочинений. Т.3. Пг.1917 14) Грибоедов А.С. в воспоминаниях современников. М. Федерация. 1929 15) Грибоедов А.С. Сочинения. М. Художественная литература. 1988 16) Грибоедов А.С. в во споминаниях современников. М. Художественная литература.1980 17) Грибоедовские места. М. 2007 18) Гришунин А.Л. Михайлов А.Д. Последнее письмо А.С. Грибоедова. Известия АН СССР. Сер. Лит. и Яз.1972 Т.31. Вып.5 19) Князь Долгоруков П.В. Сказания о роде князей Долгоруковых. Санкт-Петербург. 1840 20) Ениколопов И. Грибоедов в Грузии. Тбилиси.1954. 21) Ениколопов И.К. Грибоедов и Восток. Ереван.1954 22) Ефремов П.А. О смерти А. С. Грибоедова в Тегеране // Русский архив.1872. №7-8 23) Иванов М. С. История Ирана. М. 1977 24) Игамбердыев М.А. Иран в международных отношениях в первой трети XIX века. Самарканд.1961 25) Кальма Н. Коммерческие замыслы Грибоедова // Литературное наследство. М. Журнально-газетное объединение. 1935 26) Киплинг Р. Рассказы. Стихотворения. Худ. Лит.1989 27) Комиссаров Д.С. Иранские авторы о гибели А.С. Грибоедова // Вопросы истории.1975. №8 28) Краснов П.С. Дипломатическая деятельность Грибоедова // Вопросы литературы.1965. №5 29) Кузнецова Н. А. Иран в первой половине XIX в. М. 1983. 100

30) Мелвилл Ф. И. Парадокс Грибоедова // Сборник статей к юбилею И. М. Стеблин – Каменского. СПб. 2015 31) Минорский В.Ф. Цена крови Грибоедова. Неизданный документ. Прага. 1923. 32) Мсерианц. Л. З. К вопросу об интересе Грибоедова к изучению Востока. СПб. 1909. 33) Пашуто В.Т. Дипломатическая деятельность А.С. Грибоедова. Исторические записки. Т. XXIV.М.1947 34) Переписка А.С. Грибоедова о назначении врача А.Семашко в русское посольство в Тегеране // Советское славяноведение. 1984. №4. 35) Петров Г.М. Новые материалы об убийстве Грибоедова // Ученые записки Института Востоковедения. Т. VIII. М.1953 36) Пиксанов Н. К. Летопись жизни и творчества А. С. Грибоедова 1791-1829. М. 2000. 37) Попова О. И. Дипломатическая деятельность А.С. Грибоедова. М. Международные отношения.1964 38) Попова О. И. Грибоедов в Персии 1818 — 1823 гг.: (По новым документам) М. 1929 39) Потто В. А. Кавказская война. Том II. Ермоловское время. Ставрополь. Кавказский край. 1994 40) Семенов Л.С. Россия и международные отношения на Среднем Востоке в 20-е годы XIX в. Л.1961 41) Семенов Л. С. К вопросу о значении Туркманчайского договора для истории Армении // Историко – филологический журнал. 1952. №4. 42) Сэр Джон Макниль (Из служебных воспоминаний В. С. Толстого) // Русский архив 1874. №1 43) Туманович Н.Н Европейские державы в Персидском заливе в XVI-XIX вв. М.Наука. 1982 44) Шостакович С. В. Дипломатическая деятельность А. С. Грибоедова. М. 1960 101

45) Князь Щербатов А. П. Генерал-фельдмаршал князь Паскевич. Его жизнь и деятельность. Т. III. СПб. 1891 46) Aitchison C. U. A Collection of Treaties. Engagements and Sanads Relating to India and Neighbouring Countries. Vol. I-XII. Calcutta. 1892 47) Angela Brintlinger. The persian frontier: Griboedov as Orientalist and Literary Hero // Canadian Slavonic Papers. Vol. 45. № 3-4. 48) A. Jaubert. Voyage en Armenie et en Perse, fait dans les anness 1805 et 1806. Paris. 1821. 49) E. J. Harden. Griboyedov in Persia: December 1828 // The Slavonic and East European Review. Vol. 57. №2. 50) Kelly L. Diplomacy and Murder in Tehran: Alexander Griboyedov and Imperial Russia's Mission to the Shah of Persia. London.2002 51) Memoir of the R. H. Sir John McNeill and his Second Wife Elizabeth Wilson by their Grand – Daughter. London. 1910 52) Sir Percy Sykes. A history of Persia in two volumes. Vol. II. London.1930 ١٣۶٣ .‫ تهران‬. ‫ جلد سوم‬. ‫ تاریخ منتظم ناصری‬.‫محمد حسن بن علی‬.‫اعتماد السلطنه‬ )53 ١٣٣٥.‫ تهران‬.‫ چاپ دوم‬.‫تاریخ مفصل ایران‬.‫رازی عبدا‬ )54 ‫ تاریخ نو )شامل حوادث دوره قاجاریه( از سال‬.‫جهانگ‍ی‍رمی‍رزا پسر عباس می‍رزا نایب‍السلطنه‬ )55 ١٣٨٤ .‫علم‬.‫ تهران‬.‫قمری‬١۲۶۷ - ١۲۴۰ ١٣١۵.‫ تهران‬.‫ طبع دوم‬.‫ معاهده ترکمن چای‬.‫ جنگ دوم ایران و روس‬.‫جمی‍ل قوزانلو‬ )56 .١٣٤٩‫ مرداد‬.۲٦٣‫ شماره‬.‫مجله یغنا‬//‫ قتل کریبایدوف‬.‫ یک فصل از تاریخ ایران‬.‫حسی‍ن نواب‬ )57 .‫تهران‬،‫ جلد اول‬.‫تاریخ روابط سی‍اسی ایران و انگ‍لی‍س در قرن نوزدهم می‍لدی‬.‫ محمود‬,‫محمود‬ )58 ١٣۲٨ 102

Приложение 1 Об истинной дате рождения А. С. Грибоедова и превратностях судьбы По изд.: Грибоедовские места. М. 2007. Стр. 1-8 Большинство загадок и неясностей этой яркой жизни сосредоточено вокруг проблемы происхождения и времени рождения. Ведь год рождения Грибоедова неизвестен, время не сохранило о том никаких документальных свидетельств. Точно мы знаем только дату – 4 января. Традиционно им принято считать 1795 год, он указан в энциклопедиях, от него отсчитывают юбилеи. Однако у многих эта дата вызывает сомнения. И современники, и биографы в разное время называли годами рождения писателя 1790, 1793, 1794 и 1795-й. Для каждого из них существуют свои обоснования, но ни один не может быть подтвержден документально. Сам Грибоедов считал годом своего рождения 1790-й. Поступив на службу, начиная с 1818-го, он его проставлял в своих послужных списках. Постепенно все большее число биографов склоняется к тому же. Признание 4 января 1790 г. датой рождения писателя снимает множество противоречий, натяжек и нестыковок его биографии. Но оно неминуемо влечет к принятию того факта, что А. С. Грибоедов, в этом случае, был незаконным сыном, бастардом. Ведь известно, что его мать, Настасья Федоровна, вышла замуж за Сергея Ивановича Грибоедова в 1791 г. Это обстоятельство, скорее всего, и было тем «роковым» моментом жизни писателя, который определил все ее будущие сложности и драматизм. В этом случае биографом необходимо осознать, что Грибоедов прожил совсем другую жизнь, нежели мы привыкли себе представлять. Жизнь, с детства отягощенную его особым положением среди людей своего круга. 103

Усилия семейства должны были всегда быть направлены на то, чтобы скрыть «незаконность» его рождения и преодолеть все те проблемы, которые она порождала. Не отличаясь внешне, благодаря этим усилиям, от каждодневного существования сверстников, жизнь будущего писателя была омрачена сознанием, что он «не как все». Что выключен силою обстоятельств из обычного состояния и обречен на особый путь. Это ли не судьба! В свете сказанного становятся понятными и поддаются истолкованию многие факты и события жизни Грибоедова, не складывающиеся иначе в логичную картину. Например, получает объяснение тот факт, что писатель никогда, ни разу, ни в каком контексте не упомянул имени С. И. Грибоедова, как будто не было его в жизни. Рушится легенда о раннем, в 11 лет, поступлении в университет и о кандидатской степени в 13-ть. Зато немного проясняется, почему так долго, больше шести лет, находился Грибоедов «при университете», посещая лекции одного факультета за другим. По-видимому, это было связано с невозможностью поступить на достойное место ни в статскую службу, ни в военную, в гвардию, например, как сделали его университетские друзья, братья Чаадаевы, И. Д. Щербатов, И. Д. Якушкин. А стать мелким канцеляристом – это не представлялось возможным не только талантливому и честолюбивому Грибоедову, но и его семейству. Потому, наверное, и в начале войны он оказался не в действующей армии, как другие, а в ополчении, куда брали всех и без различия сословий и званий. А тот факт, что, прослужив в Иркутском полку в военное время два с лишним года, будущий писатель не получил ни повышения в чине и ни единой награды, может быть объяснен лишь экстраординарными обстоятельствами его жизни. Поступив в 1817 г. в Коллегию иностранных дел, Грибоедов вроде бы «переломил» судьбу. Оказавшись на дипломатической службе, куда принимали только родовитых дворян, он, возможно, перестал ощущать себя «другим» среди окружающих. Зато в его жизнь вошла новая необходимость – 104

на протяжении долгого времени приходилось теперь наверстывать упущенные для службы, для карьеры годы. И до стигнуть на дипломатическом поприще успехов, какие редко кому выпадали. Провидение, определив Грибоедову яркую и драматическую жизнь (недаром ведь Пушкин писал о «могучих обстоятельствах», затемнявших его небосклон), «позаботилось» и о том, чтобы он остался в памяти потомков писателем исключительной судьбы, автором одного произведения. Все, написанное до «Горе от ума» - это, по большому счету, подступы к гениальной комедии. То, что создано им после 1825 г., неведомо. Архив писателя был уничтожен дважды. Первый раз в январе 1826 г., при аресте. Тогда он сам позаботился о том, чтобы в руки дознавателей и судей не попало ничего существенного. Второй раз все погибло в тегеранской катастрофе 30 января 1829 г. – ни одной бумаги Грибоедова не было возвращено после его гибели в Россию. Но и это не все! Первый биограф Грибоедова Д. А. Смирнов посвятил долгие годы собиранию материалов о его жизни. Ему с радостью помогали родственники и ближайшие друзья, учителя и коллеги драматурга. Богатейшее и уже невосполнимое это собрание (Смирнов говорил о нем: Едва ли не в одних моих руках находятся все главные материалы для биографии Грибоедова») так и не стало известно, не было обнародовано – ему тоже, почти целиком, суждено было погибнуть в огне пожара в 1877 году, уже после скоропостижной смерти собирателя. 105

Приложение 2 Освещение «тегеранской резни» иранской историографией ‫جهانگ‍ی‍ر می‍رزا‬ ‫تاریخ نو‬ ‫شامل حوادث دوره قاجاریه‬ ‫ قمرى‬١۲۶۷ ‫ تا‬١۲۴۰ ‫از سال‬ (‫ عباس‬،‫)بسعی و اهتماماقبال آشتی‍انی‬ ١٣۲۷‫تهران‬ ١١٩-١۲٣ .‫ص‬ Письменное соглашение о перемирии между двумя государствами должны были доставить в Тегеран и Петербург (к иранскому монарху - да будет он прощен Аллахом - и великому русскому императору соответственно) назначенные как с одной, так и с другой стороны надежные и заслуживающие доверие послы. Посему со стороны высокочтимого государства Российского Грибоедов, удостоенный чести быть включенным в состав дипломатического представительства, был послан в Тегеран, где ему и предписано было находиться, для доставки официального письменного договора о перемирии ко двору иранского государя - да простит Аллах его грехи. Более того, Грибоедов получил и должность уполномоченного представителя. Со всеми почестями, коими удостаиваются люди подобного положения, русский посланник пересек границу незабвенного иранского государства, прибыв в табризскую резиденцию, где после высокой аудиенции у наследного принца и месячного пребывания там в атмосфере доброжелательности и уважения к своей персоне, он, сопровождаемый мехмандарами священного иранского государства, отправился в сердце иранской монархии, в Тегеран. После въезда в столицу имел место акт передачи известного договора в письменной своей форме. Флаг страны, посольство которого дислоцировалось в данном ареале, согласно принятым среди послов иностранных государств правилам, 106

был поднят над столицею. Грибоедов был человеком высокомерным и надменным. Победа, одержанная русскими войсками над иранскими, есть причина как грибоедовской гордыни, не скрываемой и доходящей до немыслимых масштабов, так и всей той тщательности-абсолютно неуместной в его положении-с которой он подходил к вопросам претворения в жизнь положений мирного договора. Вышеупомянутый Йакуб, бывший одним из многочисленных евнухов при дворе светлейшего государя, с несколькими армянами, что значились при особе уполномоченного представителя Грибоедова, подал последнему перечень давно и только что захваченных военнопленных (прежде всего, речь идет о представительницах женского пола) из Грузии, находящихся в Иране. Большинство из них состояли в браке с мусульманами, от которых имели и детей. Окромя поступков и поведения, выходящих за какие бы то ни было рамки приличия, Грибоедов своими непозволительными действиями бросал вызов представителям иранского государства, что постоянно находило отражение и во время аудиенций у Его Высочества иранского монарха - да простит его Аллах - чести присутствия на которых удостаивался этот человек. Во время оных грибоедовская линия поведения характеризовалась поступками в ключе непристойности и невежества. Без разрешения, не уведомив представителей иранского государства, Грибоедов посылал своих приближенных из армян и русских в дома мусульман. Вышеназванные лица своевольно и дерзко вламывались в дома простых граждан, заявляя следующее: «Наши представители должны проверить всех женщин в этом доме на предмет грузинского происхождения. Если оная окажется грузинкой, она будет доставлена в дом полномочного представителя, где последний - вне зависимости от согласия или несогласия женщины- с глазу на глаз проведет доследование, целью которого есть 107

определение возможности или невозможности дальнейшего пребывания известной особы в Иране». Подобная поведенческая линия не была исключением - Грибоедов неоднократно предпринимал такие действия: женщин, бывших в лоне ислама, описанным способом он доставлял в собственный дом, где и удерживал ночами. Сообщения об этих грибоедовских шагах и действиях, вызвавших неприятие, отторжение и ненависть у приверженцев ислама, доводились до сведения представителей иранского государственного аппарата, которые различными путями и способами старались погасить пламя народного гнева. Раз или два были предприняты попытки по увещеванию Грибоедова, но оные оказывались совершенно тщетными. Грибоедовские спесь и тщеславие с каждым днем становились все сильнее и ярче и по той причине тоже, что самая поведенческая линия не вызывала никаких признаков недовольства и несогласия у почившего иранского монарха: ни слова против не услышал русский посол. Дошло до того, что эта длинная рука, несущая притеснение и гнет, со временем становящаяся только длиннее, простерлась и к Аллах-Йар-хану АсефедДоуле. При непосредственном посредничестве евнуха Йакуба Грибоедов отправил к дому Асефед-Доуле, стоящему в самом центре благословенного столичного детинца, отряд, собранный из армян и казаков, желая тем самым, прибегнув к насилию и принуждению, вытащить наружу женщин, там находящихся. Сколько бы не просил Асефед-Доуле пришедших по наущению Грибоедова людей повременить, ничего у него не выходило. Аллах-Йар-хан, понимая, что, отдавая предпочтение настоящим государственным интересам, иранский монарх – да будут прощены ему грехи Аллахом - точно не обратит внимание на этот частный случай, вынужденно отправил этих женщин с несколькими своими доверенными людьми в дом русского полномочного представителя. После того как женщины были доставлены, Грибоедов, оставив их под 108

присмотром в здании русского посольства, сказал доверенным людям АллахЙар-хана, что оные останутся здесь под тем предлогом, что, мол, ему нужно самолично их опросить, без присутствия свидетелей. Асефед-Доуле, услышав об этом, стал сам не свой: кровью налились глаза, огонь мести и злобы зародился в членах, нетерпение вкупе с всепобеждающим желанием действовать захлестнули его. Задумавшись над вопросом выхода из сложившейся ситуации, он пожаловался на несправедливость в отношении себя ученым-духовникам, бывшим в столице. Прочих же мусульман, предварительно объединившихся, что находились в состоянии крайнего недовольства, порожденного подобными кощунственными для них действиями, неспособность что-либо изменить и немощь перед довлеющими над ними обстоятельствами привели к резиденции Мирзы-Масиха – да приумножится в отношении него милость Аллаха - достойнейшего из ученых мужей-духовников, к муджтахиду, которому не страшно сито времени. Собравшиеся, жалуясь на притеснения и сетуя на судьбу, не преминули с грустью упомянуть и об отсутствии должного внимания к обозначенному вопросу со стороны иранского правителя - да простит Аллах его грехи. Хаджи-Мирза-Масих-да пошлет ему милость Аллах-согласно предписанию мусульманского права, отправил некоего человеке к русскому послу c требованиями вернуть захваченных ранее женщин-мусульманок. Грибоедов грубо ответил отказом, обманув в надеждах и разочаровав муджтехида. Мусульмане, видя, как именно развиваются события, крайне взволновались и насторожились. Сарафанное радио передавало новости из уст в уста, из района в район. Все ремесленники и торговцы вместе с остальными подданными иранского государства, состоящими как из женщин, так и из мужчин, вооружившись, собрались у чертога достойнейшего из ученыхдуховников, проводив последнего до соборной мечети, в здании которой можно было узреть огромную людскую толпу, которую составляли одновременно простолюдины и люди знатного происхождения. Представители иранского государственного аппарата, услышав 109

последние сводки новостей, закрыли двери священного государева детинца. Что касается иных предпринятых действий, то для бдения за общественным порядком и погашения огня народного бунта в качестве превентивной меры были выставлены стражи. Вышеназванный муджтахид отправил несколько своих приближенных к дому Грибоедова, повторно выказывая требования о выдачи женщин-мусульманок. Русский полномочный министр также не остался в долгу, собрав около двух сотней людей для защиты своего дома. В качестве же ответа на требования, исходящие от мирзы Масиха, посланные им люди услышали лишь грубости и упреки вкупе с порицаниями. Когда этот ответ Грибоедова дошел до ушей приверженцев ислама, они пришли в смятение и беспокойство. Иранский монарх - да простит ему Аллах грехи-отправил каких-то людей для предотвращения любых нежелательных действий со стороны возмущенных мусульман. Короче говоря, простолюдины из толпы отправили этих государевых посланцев восвояси, предварительно предав их порицанию и осуждению. Снова мирза Масих, муджтахид, да будет дарована ему милость Аллаха, отправил неких своих приближенных к дому русского посла c уже известными, неоднократно повторявшимися требованиями. В этот раз оскверняющий столпы ислама своими поступками мирза Йакуб с несколькими приближенными к послу людьми в присутствии самого Грибоедова были замечены в словесных испражнениях. Более того, вооружившись, они умертвили двух-трех мусульман, посланных его превосходительством мирзой Масихом. Оставшиеся слуги и подчиненные посла, с крыши и стен здания миссии приступив к обстрелу мусульман, ранили большинство последних. Когда собравшиеся в соборной мечети люди осознали, какой именно оборот принимает дело, они друг за другом, группами и толпами выдвинулись в сторону дома посла, окончательно приняв решение уничтожить как и самого Грибоедова, так и его помощников. Монарх иранский - да будут прощены его грехи Аллахом – услышав эту новость, 110

Зилли-Султана вместе со всей дворцовой стражей отправил на место событий: воспрепятствовать дальнейшему распространению народного гнева. Простолюдины, осознав сложившееся положение, приступили к закидыванию на улицах посланных Зилли-Султаном людей камнями и палками. Дом посла был взят приступом, во время которого люди Грибоедова посредством ружейных выстрелов отправили на тот свет еще около 70-80 мусульман. Одним словом, мусульмане, ворвавшись в дом миссии, умертвили Грибоедова со всем составом посольства. Спасся лишь один человек, первый секретарь дипломатической миссии, скрывшийся в доме какого-то правоверного. Имущество же посольского дома было разграблено. После этого люди вернулись в соборную мечеть и сопроводили муджтехида в его резиденцию. По прибытии в Петербург, столицу Российской Империи, ХосровМирза удостоился высокой чести быть встреченным и принятым самим монархом, соблаговолившим извинить незабвенное иранское государство. Принцу Хосров-Мирзе и его спутникам после их трехмесячного пребывания в российского столице была дарована милость монаршая в виде орденов и других знаков отличия. Также и один из двух оставшихся куруров в качестве жеста, олицетворявшего установление перемирия и былых дружественных отношений между двумя государствами, был прощен. Принц, получив заверение, что для укрепления приязненных отношений в Иран будет отправлен уполномоченный представитель, с помпой и со всем присущим для подобных случаев церемониалом был отпущен. ‫رازی عبدا‬ .‫ تاریخ مفصل ایران‬. ١٣٣٥.‫ تهران‬.‫چاپ دوم‬ ٤٦٨-٤۷۰ .‫ص‬ В 1243 году (по мусульманскому лунному календарю) посол России, Грибоедов, племянник Паскевича, был убит в Тегеране - отношения между 111

двумя странами в очередной раз стали крайне напряженными. Вскоре, однако, открылась истина относительно тех событий, вследствие чего вновь установились теплые и доверительные отношения. Объяснение вышеназванному событию следующее: дело в том, что с момента прибытия в Тегеран Грибоедов, человек высокомерный и тщеславный, вел себя неподобающим образом. Более того, под предлогом того, что, согласно статьям Туркманчайского мирного договора, ни один из армянских военнопленных не должен оставаться более в Иране, Грибоедов затребовал двух молодых девушек-невольниц, принадлежавших гарему Асефед-Доуле, армянок по происхождению, но принявших ислам и имеющих от Аллах-Йар-хана детей, затребовал, настаивая на их возвращении. Подобные действия со стороны русского посла продолжались до тех пор, пока у Асефед-Доуле не осталось другого выхода, как согласиться на выдачу этих наложниц. Именно эта линия поведения русского уполномоченного представителя стала причиной зарождения гнева в рядах некоторых ученых-духовников, и людская ярость во всей своей беспощадности пробудилась в Тегеране. Представители иранского государства не выказали должного усердия по предотвращению народной стихии. Напав на здание, в котором жил Грибоедов, жители столицы умертвили как русского посла, так и 37 его соотечественников. Выжил лишь один человек. Фатх-Али-шах написал извинительное письмо императору и отправил (с ним) к русскому двору Хосров-Мирзу-сына Аббас мирзы-столь кстати засвидетельствовавшего те же показания, что и единственный неубиенный во время той смуты подданный государства российского. Поскольку выяснилось, что все непотребства исходили со стороны Грибоедова, то и к изве стному народному волнению привела непосредственно его неподобающая поведенческая линия. ‫ محمد حسن بن علی‬،‫اعتماد السلطنه‬ 112

‫تاریخ منتظم ناصری‬ ١٣۶٣ .‫ تهران‬. ‫جلد سوم‬ ١٥٩٤-١٥٩٦ .‫ص‬ «Генерал» Грибоедов, племянник «маршала» Паскевича, настаивавший на примиренческой политике с Персиею и принимавший участие в заключении мирного трактата между Россиею и Ираном, отправился ко двору Русского Императора, где, по представлении окончательного и ратифицированного варианта известного договора, был (по высочайшей воле) облечен полномочиями посла в Персии. Вышеназванный с соблюдением всех принятых норм официоза и должным вниманием и уважением к персоне подобного ранга был допущен к высочайшему двору (иранскому-авт.), однако в основу проводимой им в жизнь поведенческой линии были положены наглость, ханжество, невоспитанность, (в оригинале -‫ ) بدسلوكي‬неуважение к местным обычаям и порядкам: Грибоедов требовал к выдаче пленников как давно взятых в плен, так и недавно, родом которые из Грузии и других районов, требовал настойчиво, рьяно, проявляя непомерную жесткость и принципиальность в этом вопросе. Долгое время в гареме Аллаяр-Хана Асефед-Доуле содержались две женщины-грузинки, мусульманки. Русский посланник настоятельно потребовал их возвращения на историческую родину – до поры до времени держал оных у себя дома под присмотром. Мирза Якуб, армянин, из тех евнухов, что занимали видное положение при дворе, был уполномочен контролировать все финансовые потоки Дивана, регулировать расходы дарбара. (казначей-совр.) Родом он из Еревана, где и был пленен вследствие одного из завоевательных походов иранской армии. Опираясь на тринадцатую статью Туркманчайского мирного договора, содержащую в себе основание для взаимной выдачи пленников между двумя державами, Мирза Якуб обратился к «генералу» Грибоедову с просьбой помочь скрыться, посодействовав возвращению на историческую родину. 113

К эскалации и выплескиванию народного возмущения привело следующее: ситуация, связанная с несколькими женщинами-грузинками, о которых уже говорилось выше, принявших ислам, вышедших замуж за персиян и имевших от них детей. Грибоедов в принудительном порядке заставил оных бросить свои семьи и перейти под покровительство русской миссии, чем вызвал в сердцах людей горькую обиду и неподдельную грусть, переходящую в злость. Ученым-духовникам также плюнули в душу, так жестоко и грубо поправ нормы ислама. Сколько бы ни давали советов русскому посланнику отказаться от этой затеи, не помогало. Грибоедов был тверд и настойчив. Мирза Якуб же с несколькими другими мятежникамипровокаторами неустанно трудился на поприще претворения в жизнь политики провокаций и подстрекательств. Ученые-духовники, увидев, что на карту поставлены честь и доброе имя мусульман, а Грибоедов продолжает вести себя непристойно и похабно, н е п р и с л у ш и ва я с ь к д а н н ы м е м у с о ве т а м , р е ком е н д а ц и я м и предупреждениям, собрались в тегеранской соборной мечети. Муджтахид Хаджи Мирза Масих объединил всех факихов, направив их злобу против русского посла, поправшего столпы магометанской веры. Большинство жителей города также приняли безоговорочно суждения и фирманы ученыхдуховников: были их мюридами, последователями. Закрыв свои лавки, они собрались на рынке. Цель ученых-духовников есть запугать русского посланника и заставить его отпустить насильно удерживаемых женщин. Собралось около ста тысяч человек, готовых к самым решительным действиям. И вся эта толпа, сопровождаемая факихами, двинулась в сторону русского посольства, которое находилось за стенами шахского детинца, недалеко от помещений, где хранилось оружие. Стихийно сформировавшаяся толпа, собою представлявшая единый грозный кулак, настроена была настолько яростно и недвусмысленно, что все попытки столпов государства и городских мужей их урезонить ни к чему не привели. 114

Количественно состав русской миссии приближался к двум сотням человек, включая охрану, которые, как только стало очевидно, что толпа, очень решительно настроенная и пренебрегающая указаниями властей не н агн ет ать обст ан овку и разойтись, от ступать не собирает ся, забаррикадировались в здании посольства и, вооружившись винтовками, частью полезли на крышу, готовые дать отпор безоружному людскому морю, справедливым возмущением зардевшему. Казаки, выпустив по людям несколько пуль, насмерть убили четырнадцатилетнего зеленого юношу, ни в чем не повинного. Народ, буквально остолбеневший от подобной преступной наглости и безнаказанности неверных, первое время, недвижимый, безмолвствовал, но, придя в себя и открыв глаза на происходящее, он, ничтоже сумняшеся, принялся брать посольство штурмом. Мирза Якуб, чувствуя себе в безопасности за стенами здания русской миссии, всячески поносил и низвергал крамольные речи на головы муджтехидов, народ в едином порыве праведного гнева сплотивших, потому Грибоедов, намереваясь, посредством выдачи народу евнуха, снизить градус возмущения в толпе, попросил Мирзу Якуба, чем и подписал ему смертный приговор. Успокоился ли народ? Нет, предстояло еще и вызволить из заточения двух пленниц-мусульманок. Последние, чуть не умершие от страха, с благодарностью встретили своих освободителей, что проводили грузинок в безопасное место. Потери отважных сынов Ирана, мусульман, приближались к восьмидесяти жертвам, убитым из огнестрельного оружия. Ворвавшись в здание посольства, толпа умертвили и самого полномочного представителя России, и тридцать человек, служивших под его началом. Однако вопрос, кто есть убийца, кто – жертва, не такой очевидный, как пыталась по прошествии некоторого времени представить русская сторона. Конфликт был спровоцирован и инспирирован исключительно вызывающим поведением русского посла и членов миссии, не считавшихся с порядками страны, где им волею судьбы довелось оказаться. 115

Имущество посольства было разграблено, само здание – разрушено. Выживший сотрудник посольства Мальцов, бывший секретарем русского представительства в Иране, спасся чудом, укрывшись в доме одного из местных ханов, с которым он поддерживал дружеские отношения. Его доставили в шахские пенаты, не дав тем самым длани народного гнева сомкнуться на его шее. Показания Мальцова служили доподлинным свидетельством всех тех совершенных Грибоедовым фатальных ошибок, приведших в конечном счете к трагедии. Транзитом через Тифлис Мальцов, поставивший в известность о случившемся Паскевича, был доставлен в Петербург. Русский император, потребовавший сатисфакции, добился отправки в Петербург искупительной миссии, во главе которой стоял Хосров – Мирза, один из каджарских принцев. Ни одна из стран не желала войны, а потому конфликт раз и навсегда был исчерпан. ‫حسی‍ن نواب‬ ‫یک فصل از تاریخ ایران‬. ‫قتل کریبایدوف‬ .١٣٤٩‫ مرداد‬.۲٦٣‫ شماره‬.‫مجله یغنا‬ ۲۷٦-۲٨٥ .‫ص‬ В те времена дипломатические посольства-иностранные учреждениябазировались в Табризе. К примеру, Полномочный Представитель Великобритании годами пребывал в этом городе, наблюдал за военными действиями Ирана на Кавказе, принимая участие (в качестве «Большого брата» - авт.) в важнейших с военной точки зрения событиях. Русские не имели своего дипломатического представительства в Иране: вели с ним военные действия. Что касается Османской империи, то и она пока еще не основала миссии, что работала бы на перманентных началах. Поездка иностранных представителей в столицу по обыкновению имела своей целью вручение верительных грамот и преподнесение даров шахской особе. Монарх за пределами Тегерана (столицы) - обозначенный выше церемониал 116

производится в том же месте (там, где коронованная особа). После завершения всех формальностей иностранные представители, получив одобрение, откланиваются. При наличии уговора об их дальнейшем присутствии в Иране, они отправлялись в Табриз. Настроения в придворной среде после поражения от русских войск оставляли желать лучшего. Аллаяр-Хан Асефед-Доуле, что в течение долгого времени занимал должность первого министра, публично - не скрытнозаигрывая с англичанами, имея с ними наитеснейшую связь, был смещен со своей должности по приказанию наследного принца (Аббас-Мирзы) и бит палками на главной площади города (на площади перед дворцом) за шапкозакидательское отношение к подготовке войск всем необходимым к войне с русскими и, как следствие, поражение на поле брани. (Асефед-Доуле был наместником Табриза в то время, когда город был захвачен русскими войсками. Не предприняв действенных мер к обороне города, он оказался захваченным в плен, находясь в неволе с октября 1827 г. по июль 1828 г.). Асефед-Доуле был известен своим враждебным отношением к русским и приязненным-к англичанам. Он каждодневно встречался и беседовал с Макнейлом-доктором при английской миссии в Иране. Список невольников-грузин, находящихся в Тегеране, взятых в плен как достаточное время тому назад, так и недавно, был доставлен в русское дипломатическое посольство евнухом Мирзой-Якубом. В этом реестре также были упомянуты две женщины Асефед-Доуле. Что касается последнего, то он, угрожая вышеупомянутому евнуху, пообещал, что тот непременно будет бит палками по пяткам. С одной стороны, жена Грибоедова была грузинкой-он хотел, чтобы грузины были под его покровительством и защитой. С другой стороны, он знавал о враждебном отношении Асефед-Доуле к России и желал ему отомстить. Затем Грибоедов послал несколько групп казаков и армян к дому Аллаяр-Хана, находящемуся на центральной площади Тегерана, для того, чтобы они любым способом (пусть даже и насильно) этих женщин оттуда 117

выволокли. Асефед-Доуле был неспособен к какому бы то ни было конфликту со служащими посольства. Он попросил о персональной встрече с полномочным представителем, но ему отказали. Асефед-Доуле вынужден был отправить женщин, коих сопровождали пользующиеся его доверием люди, в русскую миссию, чтобы Грибоедов переговорил с ними с глазу на глаз. Настоящие наложницы оказались мусульманками, имевшими от Асефед-Доуле-неоспоримый факт-детей. Женщины выказывали желание остаться в Тегеране-доверенные лица Аллаяр-Хана вознамерились возвратить их обратно в дом Асефед-Доуле. Кода они (невольницы, сопровождаемые доверенными лицами Аллаярхана) достигли здания русской миссии, их ввели в посольство, где оные и удерживались. Никому другому не было дано разрешение войти внутрь под тем предлогом, что посол должен, воспользовавшись предоставленным подходящим моментом, допросить этих женщин наедине. Когда эта новость дошла до Асефед-Доуле, он пришел в ярость, пожаловавшись на подобную несправедливость ученым-духовникам Тегерана. Гри бо едов в Тегеране, т акже как и в Табризе, облада л укомплектованным из русских казаков и кавказских армян отрядом (эскортом), который он посылал в дома мусульман с той целью, чтобы они (члены этого отряда) самочинно, не считаясь ни с чем, проникали внутрь домов, проводя тотальный обыск. Если посланные русским полномочным министром люди встретят вдруг грузинских девушек, то оных им надлежит доставить в здание миссии, чтобы посол переговорил с ними с глазу на глаз на предмет дальнейшей их судьбы: склонны ли они остаться в Иране или же желают вернуться в Россию. Под вышеописанным предлогом женщинымусульманки, приведенные в его дом, ночами там послом и удерживались. Подобные чуждые (иранскому укладу жизни) деяния переполнили чашу народного терпения. Не имея других заступников, народ собрался у ученых-духовников, жалуясь как на Грибоедова-источника всех этих гнилостных явлений - так и на государственные правительственные круги, 118

что не выказали должного усердия к предотвращению оных. Хаджи Мирза Масих отправил некоего человека к русскому послу с требованиями вернуть женщин-мусульманок, на что Грибоедов в грубой форме ответил отказом. На следующий день ремесленники и крестьяне, состоящие как из женщин, так и мужчин, вооружившись, отправились к дому Хаджи-МирзыМасиха. Представители чиновничьего аппарата государства также в тот день не вышли на работу-вместе с народом они сперва посетили дом ХаджиМирзы-Масиха, откуда впоследствии направились к соборной мечети. Хаджи-Мирза-Масих повторно посредством посланца обратился к Грибоедову с требованиями о выдаче женщин. Русский полномочный представитель вновь дал отрицательный ответ, озаботившись вопросом защиты здания миссии. Хаджи-Мирза-Масих сказал людям: «Сейчас ваш долг состоит в том, чтобы направиться в русское посольство и любыми способами вызволить оттуда женщин». Люди засуетились, весть о чем первым делом дошла до Асефед-Доуле и Амино(е)д-Доуле. Асефед-Доуле выставил стражей, которым должно было бдеть за недопущением проявлений народного гнева. Что касается Аминод-Доуле,то единственным предпринятым его шагом стало информирование о текущем положении дел Зилли-Султана-сына шаха и губернатора Тегерана. Когда о сложившейся ситуации было доложено Фатх-Али Шаху, последний поручил нескольким своим сыновьям выступить с настоятельным советом о прекращении любых противоправных действий, однако народ не внял этим речам, вследствие чего впоследствии и был разогнан. На следующий день, в понедельник, когда темная ночь окутала здание посольства, некий Меликиянц, армянин, под покровом ночи дойдя до здания русской миссии, попросил о встрече с уполномоченным представителем. Когда его доставили к посольской особе, Меликиянц, дрожа и всхлипывая, вымолвил: «Ваше благородие, меня послал Манучехр-хан, Хаджи-МирзаМасих объявил джихад. Уже два дня, как закрыты базары Тегерана. Выдайте 119

им (бунтующим) евнуха (Мирзу-Якуба) и высвободите женщин из неволи, Грибоедов с закрытыми глазами внимал речам пришедшего- либо пусть сегодняшним же вечером Мирза-Якуб тайком направится в мечеть ШахаАбдул-Азима-зону беста-и засядет там. Это место совсем рядом,и там его никто и пальцем не тронет». (Русская миссия находилась недалеко от мечети Шаха-Абдул-Азима,около рва). Грибоедов отвечал: «Если кто-нибудь, а уж русский подданный-то в особенности, придет под русское знамя и предаст себя его покровительству, то я не имею права его выгнать из здания миссии. Конечно, если Мирза-Якуб самовольно захочет покинуть русское посольство, я чинить препятствий не буду. До свидания, господин Меликиянц». По прошествии десяти минут после ухода Меликиянца Грибоедов вызвал к себе Сашку-своего слугу-и вручил ему записку, которую следовало передать Мирзе-Якубу. (Спустя некоторое время) слуга вернулся и поведал об ответе евнуха: «Если Ваше Величество захочет, я, вне всякого сомнения, соизмерю поведение собственное с подобною волей, самовольно же поступать таким образом не буду». После получения этого ответа Грибоедов вызвал Мальцова, первого секретаря посольства, и дал ему указания о составлении следующего документа: «С момента вступления на иранскую землю я пришел к выводу о том, что членам русской миссии здесь небезопасно. По этой причине прошу для них разрешения вернуться в Россию». Мальцов спросил, требуется ли данный документ отправить именно завтра. Грибоедов ответил утвердительно. Для проживания полномочного представителя и членов русской миссии иранское правительство выделило дом поблизости от монарших хором, принадлежавший одному из (многочисленных) шахских отпрысков. Дом этот, находившийся по соседству с крепостью, известной по имени Шаха-АбдулАзима, считался одним из лучших в Тегеране. Со всех сторон крепость окаймлял вырытый ров. Двери же главного входа в посольство раскрывались с восточной стороны крепости. Напротив этих дверей находилась маленькая площадка, сделанная в свое (время чистой и опрятной), чтобы приезжающие 120

к полномочному представителю имели возможность оставить там своих лошадей. Дом состоял из трех частей (дворов). Первая из оных являла собою одноэтажную постройку вокруг, которой были квартиры (комнаты), напротив последних-веранда. Здесь жил Назар-Али-Хан-мехмандар - со своими фаррашами и слугами. Здесь же, занимая вторую половину здания, обитали Мальцов и доктор Аделунг. Этот двор защищался силами иранских фаррашей. Двор следующий привлекал внимание расположенным в самом центре массивным белым тополем. Тут квартировались казаки. Место сие предназначалось для встреч с посетителями и официальных приемов. Двери отсюда распахивались, открывая путь к двору третьему, состоявшему из трех комнат, бывшему местом жительства Грибоедова. Этот ареал охраняли казаки. Мирза-Якуб и женщины Аллаяр-Хана жили порознь, в своей комнате каждый, во втором дворе дома. Мирза Якуб был человеком высокого роста, коренастым. В то время ему было 34 года. В возрасте 18 лет его перевезли из Ереван в Иран, где он и стал евнухом. Произошедшее (оскопление) не было следствием какого бы то ни было греховного поступка, не было и результатом чьего-то злого умысла иль мести в отношении него: Мирзу Якуба превратили в евнуха только лишь по той причине, что имела место нужда в последних. В Иране в те дни значился ряд обязанностей, выполнять которые могли только евнухи. Он был человеком образованным, знал достойно персидский, французский, русский и немецкий языки, мог изъясняться на них. За те 15 лет, что Мирза-Якуб числился при шахском дворе...??...стал приближенным монарха, прогрессируя в стремительных масштабах. Во время описываемых событий он занимал должность шахского казначея. Сам он был крайне обеспеченным человеком: в течение многих лет торговля и гарем были в его юрисдикции. Будучи евнухом, он-в соответствии с нормами ислама-всецело считался собственностью шаха. Перед тем как покинуть пределы шахского дворца, Мирза-Якуб собрал свой скарб и поместил его в пять ящиков, чтобы позже вывезти их оттуда. 121

В тот день -7 Ша'бана 1243 года(по мусульманскому лунному календарю)-после совершения утреннего намаза Хаджи-Мирза-Масих и Мулла-Масих(?) взошли на минбар соборной мечети и приказали присутствующим сообща направиться к русскому посольству и вызволить оттуда евнуха с невольницами. Следом за сеидами и слушателями медресе, что возглавляли народное море, в сторону миссии двинулись и лавочники с ремесленниками. В то время, когда из мечети вышел имам, в толпе было примерно пятьсот человек. Когда оная дошла до здания посольства, она уже исчислялась десятью тысячами. К ней присоединялись все те, кто в это время был на улицах. Вооружение вышеописанной людской группы было разнообразным: от деревянный палок до ружей и винтовок. Народное море беспрерывно скандировало лозунги(антирусские),возносило молитвы и призывы к имаму Али, провозглашало формулу благословения пророка Мухаммада Аллахом. Еще до того момента, как разъяренная толпа дошла до здания посольства, внутри последнего почуяли опасность и закрыли потому двери и ворота. Что касается казаков, с ружьями наперевес они тотчас же были отправлены на крышу. Едва ли можно сказать, что в планах народа значилось следующее: напасть на миссию и, преступив закон, убить находящихся в здании людей, чиня разрушения и грабя налево-направо. Но нападавшие желали любыми путями (угрозами ли, принуждением ли, грубостью) возвратить назад (как собственность шаха) евнуха и вызволить женщин из неволи. Если бы два сих намерения без труда б претворились в жизнь, дальнейшие события вовсе бы не произошли. Грибоедов, что еще предыдущей ночью благодаря Меликиянцу стал осведомленным относительно происходящего, только заслышав шум и крики, надел парадную форму , украшенную золотыми галунами, взяв лично под свою ответственность командование казаками. Назар-Али-Хан, мехмандар, во время этих событий был в отпуске. Первым действием Грибоедова стало указание о доставке вина из погреба казакам, сидящим на крыше, и 122

распределение оного среди них. Люди снаружи были свидетелями того, как казаки губят вино. На мгновение установилась мертвая тишина. Затем народ стал ломиться в закрытые двери посольства, желая попасть внутрь. По указке Грибоедова началась стрельба. Все явственнее слышался свист пуль, одна из которых сразила юношу в ватной телогрейке, заставив его, упавшего на землю, замолчать. Все громче стали доноситься возгласы людские, упоминающие имама Али. Началось нападение. Пули казаков, выпущенные в народ, умертвили еще несколько человек. Это происшествие инспирировало людскую ярость и гнев. С этого момента между двумя группами началось подлинное сражение. В течение непродолжительного количества времени народ захватил крыши стоящих в округе домов, используя занятые территории для обстрела русского посольства. Казаков уничтожали одного за другим. Разбив ворота здания миссии, люди отправились на поиски Мирзы-Якуба, который все это время прятался в своей комнате. Десять человек из толпы, достигнув двери этой самой комнаты, застыли в бездействии. Никто до этого не видел предмета своих поисков-было непонятно, что делать. Однако столь выразительная внешно сть лучше любого паспорта выдавала в этом человеке принадлежность к шахскому гарему. Напав на него, чернь изрезала евнуха на мелкие кусочки. Женщин-невольниц, которые принадлежали Аллаяр-Хану и находились в том же здании, высвободили из плена. После этого толпа пошла искать членов русского посольства, один из которых, Мальцов, заблаговременно улучив момент, отправился на розыски Назар-Али-Хана. Поскольку мехмандара не было на месте, Мальцов, подкупив владетелей каравансараев/кого-то из хозяев близлежащих домов, попросил укрыть себя в одном из укромных местечек. Первого секретаря посольства спрятали в комнате Назар-Али-Хана. Именно благодаря этому Мальцов благополучно спасся. Грибоедов и доктор Аделунг вместе с казаками продолжали сражаться. 123

Грибоедов, подняв винтовку одного из убитых казаков, безостановочно отстреливался. Несколько человек, пораженных выстрелами, были убиты. Доктор Аделунг погиб, будучи сраженным мечом. Народ разошелся после тотального разгрома здания миссии, после того, как все члены посольства были умерщвлены. Когда на часах было семь с половиной утра, принцу Зилли-Султана, губернатору Тегерана, донесли весть о том, что толпа собралась напротив здания русского посольства. Зилли-Султан не спеша оделся, совершил ритуальное омовение, прочитал намаз. Часть времени ушла на завтрак. Он вызвал к себе помощника Хади-Бека и дал последнему наказ отправиться с сотней сарбазов к зданию миссии, дабы держать под контролем ситуацию. Губернатор Тегерана при этом запретил применять оружие против бунтующего народа, так что известный полк даже не взял с собою ружей. Сарбазы исчислялись сотней безоружных человек, в то время как им была противопоставлена десятитысячная толпа вооруженных мятежников… ….После того как народные волнения поутихли и бунтующие разбрелись по всем четырем сторонам, для поддержания миропорядка и защиты в тот ареал был послан некий военачальник с отрядом солдат. В руках этого военачальника-комплект солдатской одежды, предназначавшийся для спасшегося члена русской миссии. Переодетого Мальцова вывели из здания, в котором тот скрывался, и доставили в монаршьи хоромы, где секретаря дипломатической миссии первым делом накормили, а опосля допросили, заставив его письменно засвидетельствовать тот факт, что во всех проступках и оплошностях, приведших к событиям того злосчастного дня был виновен-чему свидетелем Мальцов самолично-именно Грибоедов. Затем Мальцова в сопровождении Назар-Али-Хана, бывшего в должности его мехмандара, отправили в Табриз, к наследному принцу Аббас-Мирзе, который должен был просить извинения за случившееся. О ч е в и д н о , ч т о н и о д и н и з п р е д с т а в и т е л е й и р а н с ко г о административного аппарата, принявших участие в этом выражении 124

народного гнева, не мог и предположить, что несомненным и бесповоротным результатом подобных действий станет убийство полномочного представителя России с тридцатью семью членами миссии и восьмидесяти жителей Тегерана. Как никто и не подумывал о том, что образ мыслей и действия уполномоченного представителя, посланного для упрочения дружественных отношений между двумя государствами после завершения длительных войн, возымеют такой эффект, что от них не только в зависимости окажется целая страна, но и то, что именно они-то и обернутся против самого Грибоедова, став катализатором поджигания фитиля народного возмущения. Кому-либо невозможно было предположить следующий поворот событий: после того как народ, собравшись, потребует освободить невольников, держащихся в посольстве, Грибоедов, прибегнув к помощи тридцати пяти казаков, что были приведены им из России, и нескольких армян, вступит в конфронтацию с толпой, исчисляемой десятью тысячами людей, против которой он будет применять оружие. Это событие (убийство Грибоедова) со всеми присущими ему деталями возможно лишь в стезе истории международных и политических отношений между странами. 125

Приложение 3 Заключение Туркманчайского мирного договора. (Второй справа-А.С.Грибоедов) 126

127

Приложение 4 Могила А.С. Грибоедова в Тифлисе (литография П.Ф. Бореля). 128

Рецензии:

Авторизуйтесь, чтобы добавить рецензию

- у работы пока нет рецензий -

Отзывы:

Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв