ХЭМИНГУЭЙ - ЖУРНАЛИСТ: ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ И ПРОБЛЕМНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСТВА

Дарья Овчарова

ХЭМИНГУЭЙ - ЖУРНАЛИСТ: ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ И ПРОБЛЕМНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСТВА

Цель исследования состоит в выявлении общих тем и проблем, которые затрагиваются в публицистике Хэмингуэя, анализе материалов с целью выявления композиционного построения текстов, выявлении особенностей авторского стиля, способов подачи информации и идейной составляющей текстов.

Массовая коммуникация. Журналистика. Средства массовой информации

Дипломы

Вуз: Белгородский государственный университет - национальный исследовательский университет (НИУ «БелГУ»)

ID: 5b57c3f97966e10770cf9c1c

UUID: 74e376d0-71cf-0136-b47f-525400005860

Язык: Русский

Опубликовано: больше 6 лет назад

Просмотры: 728

84.18

Дарья Овчарова

Белгородский государственный университет - национальный исследовательский университет (НИУ «БелГУ»)

Комментировать 0

Рецензировать 0

Скачать - 298,5 КБ

Поделиться работой

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ АВТОНОМНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «БЕЛГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ» ( Н И У « Б е л Г У» ) ФАКУЛЬТЕТ ЖУРНАЛИСТИКИ Кафедра журналистики ХЭМИНГУЭЙ - ЖУРНАЛИСТ: ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ И ПРОБЛЕМНО-СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ТВОРЧЕСТВА Выпускная квалификационная работа студентки очной формы обучения направления подготовки 42.03.02 Журналистика 4 курса группы 86001313 Овчаровой Дарьи Геннадьевны Научный руководитель Доктор филологических наук Профессор кафедры журналистики Короченский А.П.

БЕЛГОРОД 2017 2

Оглавление ВВЕДЕНИЕ………………………………………………………………3 Глава 1. Творческий путь Эрнеста Хэмингуэя - журналиста…………………………………………………………………......7 1.1 Особенности развития американской журналистики ХХ века…………………………………………………………………………..….7 1.2 Начальный этап журналистского творчества Эрнеста Хэмингуэя ……………….....................................................................................................15 1.3 Личность и творчество Эрнеста Хэмингуэя с 30-х гг. XX века……………………………………………………………………..……....21 Выводы к главе I…................................................………………….….23 Глава 2. Творческая мастерская Эрнеста Хэмингуэя: стиль, жанры, идейная составляющая………………………………………………….….…25 2.1 Стилистика журналистского творчества Э. Хэмингуэя……………………………………………………………….…….25 2.2 Характеристика жанровых особенностей творчества журналистского Э. Хэмингуэя……………………………………………………………………..27 2.3 Эволюция идейной составляющей журналистики и публицистики автора (1920 – 1961 гг.)……………………………………………….…..…..45 Выводы к главе II……………………….…...……...………………….55 ЗАКЛЮЧЕНИЕ……………………………………………………...…57 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ.............……………………………….…59 3

ВВЕДЕНИЕ Вокруг вопроса о подлинных масштабах вклада Эрнеста Хэмингуэя в мировую публицистику XX века идет долгая борьба литературного и идейного характера. Авторы статей и монографий, посвященных американскому писателю, отмечают, что американская литературная критика демонстрировала непонимание авторского замысла и сознательное нежелание оценить по достоинству главные аспекты творчества Хэмингуэя с самого начала его литературной деятельности. Такими аспектами являлись жестокий реализм, приверженность жизненной правде, боль за человека, обреченного на одиночество, непринятие войны и насилия как способа борьбы за человеческую идентичность. Личность и творческое наследие Хэмингуэя имеют колоссальное значение для американской журналистики начала XX века. Американская пресса конца XIX века характеризовалась диктатом одного или группы газетных предпринимателей над контентом газет. Органы прессы находились в полном подчинении интересам газетного магната личного или делового характера. Неотъемлемой чертой прессы данного периода являлась ее замкнутость, поскольку мелкие газеты составляли основную массу периодических изданий [Беспалова, Короченский]. Переход к «новой» журналистике был совершен в связи с появлением телеграфной информации, укрупнением объема и увеличением газетного оборота, и усложнением содержания газет. Капиталистическая пресса США нуждалась в таком переходе [Корнилов]. На примерах произведений Хемингуэя можно проследить эволюцию американской гуманистической общественной мысли и журналистики с течением времени и сменой событий. Актуальность выбранной темы объясняется слабой исследованностью творчества Хемингуэя как выдающегося журналиста, публициста. Превалируют работы, в которых рассматривается его 4

литературное творчество. Лишь небольшое количество исследований посвящено детальному анализу журналистских произведений Эрнеста Хемингуэя с целью проследить динамику развития его взглядов и творческого арсенала на протяжении длительного времени. Мы полагаем, что необходим интегрирующий взгляд на содержание журналистских и публицистических материалов Эрнеста Хэмингуэя, опубликованных в период с 1921 года и до 1960-х гг. Проблемно-тематический анализ этих материалов позволит вычленить общие тематические направления, особенности авторского стиля, методы создания текстов и пр. Степень изученности темы является недостаточно высокой. К теме болезненного созревания новой американской мысли в произведениях Хэмингуэя обращались Б. Грибанов, А. Артунян, А. И. Старцев, М. Г. Балонова и др. Но интерес к Хемингуэю-публицисту, журналисту, идейному наполнению его творчества и своеобразию творческой манеры представляется совершенно недостаточным. Теоретическая база дипломного исследования строится на основе разноаспектных научных работ. Мы опирались на труды следующих исследователей: – в области истории и теории журналистики и публицистики: В.В.Бакшина, Я. Н. Засурского, Н. И. Самохвалова, С. А. Михайлова, Е.А. Макаренко, А.Г. Тартаковского, А.Н. Медушевского, А. Е. Чекунова, Н. Д. Чечулина, П.П. Пекарского, Фрэнка Лютера Мотта ; – при анализе структуры авторских материалов, типологии, принципов разделения: Б. Грибанова, Ф. Соссюра, Г. Г. Ярмоленко, М. Флудерник, И. Р. Галперина, Н. Бродского, Х. Моулейна, А. Лаврецкого, Э. Лунина, И. Кашкина. Солидную базу для исследования составили литературоведческие книги Н. И. Самохвалова «История американской литературы», Б. Грибанова «Эрнест Хэмингуэй. Герой и время», И. Кашкина «Эрнест Хэмингуэй». Использована биографическая литература о Хемингуэе. 5

Объектом исследования являются журналистские и публицистические произведения Эрнеста Хэмингуэя. Предметом исследования является формирование и развитие Эрнеста Хэмингуэя-журналиста и гуманизации общественной мысли, отраженные в публицистике писателя. Цель исследования состоит в выявлении общих тем и проблем, которые затрагиваются в публицистике Хэмингуэя, анализе материалов с целью выявления композиционного построения текстов, выявлении особенностей авторского стиля, способов подачи информации и идейной составляющей текстов. Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи: 1. Проанализировать основные темы и проблемы, которые Хэмингуэй-журналист поднимает в своих публикациях; 2. Выявить характерные особенности журналистского творчества Хэмингуэя и увидеть связь его материалов с политическими событиями Америки и мира за указанный период; 3. Рассмотреть основные особенности творческой мастерской Хемингуэя-журналиста и публициста в контексте литературного творчества писателя. Ведущими методами исследования послужили описание и сравнение, т.к. в данной исследовательской работе были представлены примеры материалов, американской где общественной явно отражена мысли на динамика протяжении изменения конкретного промежутка времени. Также мы сравнили использование материалы Хэмингуэя с произведениями других журналистов, на основании чего были сделаны выводы. Практическая ценность исследования состоит в возможности использования его результатов в спецкурсах и спецсеминарах по зарубежной журналистике XX века. 6

Эмпирическую базу работы составили тексты публицистических очерков, фельетонов и военных репортажей Эрнеста Хэмингуэя, а также книга воспоминаний автора «Праздник, который всегда с тобой». Структура дипломной работы подчинена логике, цели и задачам исследования и состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и источников. Во введении дается обзор изученности проблемы, излагаются актуальность, цели, задачи исследования, методы исследования, новизна исследования, теоретическая и практическая значимость работы. Первая глава под названием «Творческий путь Эрнеста Хэмингуэя журналиста» посвящена рассмотрению общих сведений о творческом пути этого автора на журналистском поприще, дает исторический обзор развития американской общественно-политической мысли, в контесте которого развивалось творчество Хемингуэя, выделяет общие тематические направления. В данной главе отдельно анализируются вопросы войны и мира, поднимаемые Хемингуэем, а именно тема гражданской войны в Испании, тема Второй мировой войны, тема революции на Кубе. Вторая глава – «Творческая мастерская Эрнеста Хэмингуэя: стиль, жанры, идейная составляющая» – посвящена выбору публикаций Эрнеста Хэмингуэя и их анализу на предмет выявления особенностей авторского стиля, жанровых особенностей текстов и их идейной составляющей. Выделяются общие сквозные темы, которые характерны только для журналистского творчества Хэмингуэя. В Заключении сформулированы основные выводы работы. 7

ГЛАВА 1. ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ ЭРНЕСТА ХЭМИНГУЭЯ – ЖУРНАЛИСТА 1.1 Особенности развития американской журналистики ХХ века 1.1.1. Общий характер американской журналистики начала ХХ века Характерные признаки американской цивилизованной культуры во многом объясняются проблемой в освоении континента Северной Америки и с перемещением поселенцев в сторону западных земель. Главное отличие американской культуры от европейской в символе: средневековый замок или дворянская усадьба олицетворяли старую европейскую цивилизацию до сих пор, а цивилизацию США символизируют гостиницы, фермы и банки. Американская революция XVIII в. и принятые в ходе революционных событий Декларация независимости, Билль о правах и Конституция называются основополагающим фактором формирования, что называется, «генетического кода». Американская революция совершала движение по восходящей линии, чего нельзя сказать о Французской. В результате, победу одержал республиканский строй. Американская революция связывается с оформлением культуры коммерческого типа. На данном этапе большая роль отводилась торговле, атлантическому рынку, переходу к массовому потреблению. Как основной источник успеха и носитель общечеловеческой ценности - свободы, подразумевающей равенство и демократию – выступает народ. Американцы занимались строительством банков, заводов, гостиниц, прокладыванием автострад, они, в первую очередь, отстаивали принципы республиканизма, свободы и демократии. Именно благодаря простым гражданам этой страны Америка для многих стала «империей свободы» [Болховитинов, С. 2]. 8

В плюрализме мнений и свободе взглядов, отраженных, в частности, в печати, формировался процесс типологической эволюции прессы, который продолжался всю первую половину XX в. и смог привести к сформированной устоявшейся системе типов изданий, легко адаптируемой к условиям рынка. Газеты маленького формата (таблодиды) выпускались еще в XIX веке, но при этом невозможно было найти различие между таблоидами и иными газетами. Таблоид как явление «массовой» сенсационной прессы и тип издания появился на рубеже веков [Корнилов, С. 127]. Вершина расцвета прессы, называемой «сенсационная» и «таблоидная», в США пришлась на двадцатые годы XX века. После того, как в в 1919 г. в Нью-Йорке появился первый крупный таблоид «Illustrated Daily News», созданный Паттерсоном и Маккормиком, этот тип издания за короткое время стал самой высокотиражной газетой. Даже после грянувшего кризиса в экономике в 1930 г, «Illustrated Daily News» обладал тиражом в полтора миллиона экземпляров. За основной критерий, по какому можно оценивать колоссальность успеха таблоида, связан с сенсационностью и обилием иллюстраций. По содержанию таблоиды подстраивают под кругозор неразвитых в культурном плане читателей, который нельзя назвать широким. Основное внимание уделялось непосредственно публикациям скандального типа. Вымысел и домысел, слухи и скандалы, обычные для таблоидных газет, были призваны увлечь и развлечь обывателей [Лучинский, С. 57]. Создание еженедельников применялось для знакомства общественности с социально-политической и культурной обстановкой США. В 20-30-е годы XX в. окончательно оформилась большая типологическая группа – журналы новостей. Родоначальник и яркий представитель журналов-нововстей «Time» («Время») был основан в 1923 году X. Люсом и Б. Хадденом, учащимися на тот момент в Йельском университете. В своем издании они предлагали насыщенную фактами, 9

экспрессивно окрашенную картину разнообразных событий – от бизнеса, внутренней политики и международных дел до новинок науки, техники, образования [Сбруев, С. 24]. Журналисты «Time» чаще всего использовали информацию нарративного (повествовательного) типа и стремились к подаче новостей через занимательные истории, отказываясь от практикуемого в прессе США способа сообщения новостей как фактологического репортажа. Среди периодической печати первой половины XX века выделялся «деловой» журнал. В 1920–1930-е годы часть издателей обратила внимание на недовольство экономического аудитории и контентом политического «качественной» характера. прессы Бизнесмены и промышленники предпочитали деловую и политическую информацию с комментариями более сжатого и систематизированного плана.. На запросы этой части аудитории ответили создатели еженедельного журнала «Business Week» («Деловая неделя»), выходящего в США с 1929 г. [Самохвалова, С.93]. А.Г. Арутюнян в своем исследовании «Стеклянный занавес Америки» пишет о том, что Джеймс Фэллоуз утверждает, что прессой игнорируется потребность граждан в какой-либо конструктивности критики и анализе деятельности государства. Однако, как отмечает исследователь, главным объяснением этого явления стал культурологический аспект. Анализ стал невозможен потому, что требует персональной оценки: журналисту необходимо изложить собственный взгляд на ситуацию и доказать уместность своей точки зрения[Арутюнян, С.3]. Так, в начале XX в. печатная пресса наконец стала массовой. На развитие этого процесса повлияло развитие коммерческой рекламы,которая стала средством продвижения товаров и услуг. Объем публикуемой в журналах США, увеличился на 200–300%. 10 рекламы,

Основное место в печати отводилось оперативным сообщениям от корреспондентов. Однако в ХХ веке на смену им придет репортаж как жанр, который в 20-е годы будет полон субъективности и более свободен по форме; 1930-40-е появляется тип интерпретирующего репортажа; основанного на изложении фактов в определённом сконструированном контексте. Новым этапом стало появление интервью. До этого журналистам полагалось беседовать с людьми, редко ссылаясь на источник. Теперь интервью публиковались в том виде, к которому мы привыкли. Ведущие американские журналисты начала XX века основной задачей видели стремление искоренить социальные пороки, расследуя злоупотребления и привлекая к ним общественное внимание: разоблачить зло, чтобы осознать его источники и причины, заставить стремиться к переменам, разработать ряд предпосылок для реформ, чтобы покончить с произволом, коррумпированностью, ложью [Блинова, С.3]. «Качественные» издания продолжают традиции элитарной. Эта пресса была адресована также и представителям финансовой элиты, биржевикам, промышленникам, управленцам банковской и страховой системы. Так, «Wall Street Journal» выступала как надежный источник информирования американских управляющих и финансистов [Короченский, С. 150]. Американские политики и бизнесмены хотели видеть информационный источник, который затрагивал бы финансовые вопросы и давал бы элитному читателю полную и объективную информацию о внутриполитической и внешнеполитической сфере, социуме и культуре для повышения социальной ориентированности в изменяющейся обстановке. Газете необходимо претерпеть «энциклопедиизацию» новостей, что помогло бы «вооружить» аудиторию фактологической информацией, стремящейся к объективности, и документами. Стремление издателя Окса к «энциклопедичности» новостей породило объемную и содержательную 11

газету, насыщенную цифрами, документами, статистическими данными. В плотной массе данных, опубликованных в «New York Times», мог сориентироваться только читатель с высоким уровнем образования и широким кругозором. Газета «New York Times» приобрела репутацию информированного органа прессы. Ориентированность журналистов в хитросплетениях ряда проблем политического и экономического характера поражает. Если прокомментировать роль издания в общественно-политической деятельности, стоит согласиться с американским исследователем и критиком прессы Н. Хомски, окрестившим ее нью-йоркской «Правдой» [Беспалова, С. 152]. 1.1.2 Американская журналистика после Первой мировой войны По окончании Первой мировой войны журналистика США развивалась в том же направлении, что и до 1914 года. С наступлением кризиса 1929–1932 годов замедлился рост тиража, общий выход составил 1,6 млн. экземпляров. Тираж воскресных газет возрос с 17 до 32,4 млн. экземпляров за это десятилетие. Ежедневные газеты в своем количестве составляли 2430 в 1930 году и 1848 в 1940 году. Это свидетельствует о продолжении монополизации прессы [19, С.109]. Вся мировая политическая система обрушилась под гнетом «великой депрессии», кризиса начала 1930-х. Соединенные Штаты выступили его эпицентром. Военные события внесли свои коррективы в жизнь печатной прессы. В период перехода страны на военное положение, в частности, закон о шпионаже 1917 года снова вступил в действие и распространился на литературу и журналистику [19, 117]. В период военного разгара с началом второй мировой войны было решено попытаться создать единый поток «официализированной» информации под правительственным контролем, что могло бы обеспечить 12

газетную и журнальную периодику США важными военными сведениями вовремя и целесообразно. С такой целью создали правительственную должность под названием «Директор военной информации», в обязанности которого входила координация данного потока сведений. Первым на этой должности оказался комментатор «Коламбиа бродкастинг компани» Элмер Дэвис, вступивший в полномочия 14 июня 1942 года. В полномочия военных министров США входило осуществление «прямой цензуры». Военное министерство занималось урегулированием проблем с военной корреспонденцией. Военные корреспонденты оставляли за собой прерогативу правдивого информирования народа о операциях армии, ориентируясь при этом на категорический запрет выдачи «сведений» врагу. Довоенные тиражи были сохранены практически всеми крупными американскими изданиями (на период 1939–1945 годов), львиную долю места занимали публикации на военную тематику и проблематику. Динамика развития американской военной прессы на американской территории и в Европе может называться бумом. 17 апреля вышел первый номер утренней ежедневной газеты «Старз энд страйпз» («Звезды и полосы»), продаваемая тиражом в 1 млн. экземпляров в одной только Европе на период военных действий. Когда закончилась Вторая мировая война, произошло смещение мирового финансово-экономического центра, ранее находившегося в Европе. Теперь центр был смещен в сторону Соединенных Штатов Америки. В 1950–1960 годы закрепились основополагающие качества американских сми, сформировав газеты в их сегодняшнем типологическом облике и характеризуя с конкретных сторон их местоположение и функции, которые разнятся в сравнении с европейскими аналогами. Среди «американских» особенностей отмечаются традиционное доминирование воскресной периодики над ежедневными изданиями, а также – вечерних 13

газет над утренними. Важной характеристикой американских газет становится и господство региональных изданий и местной периодики, что иллюстрируется налетом «провинциализма» в контенте американских газет. Сознательный упор на новости региональные сопровождается абсолютным приоритетом над международными новостями. 1960-е годы можно обозначить в статистике: в США насчиталось 19458 изданий, где 1855 - ежедневные газеты в 1205 городах, из них утренними являлись 356, а 1499 остаточных изданий – вечерние. В промежуток послевоенного десятилетия (1950–1960 годы) пресса Америки пребывает в упадке. К концу 1960 –х годов в Нью-Йорке из семи популярных ежедневных газет выжило три («Нью-Йорк таймс», «НьюЙорк дейли ньюс» и «Нью-Йорк пост»). Экспансия телевизионной индустрии косвенно повлекла за собой «Великий газетный мор» («эпидемию газетной смерти»). «Эпидемия» охвативла Западный мир и больно ударила по газетной прессе США. События рука об руку шли с ростом кризиса доверия к журналистам, порожденным массовой читательской аудиторией. Мнением большинства самой высокой степени доверия удостоились «Уолл-стрит джорнел» (55%), «Нью-Йорк таймс» (36%), далее шли «Вашингтон пост» и «Лос-Анджелес таймс»8. «Эпидемия газетной смерти» свирепствовала в Штатах до четверти 1970-х годов. Июль 1972 г. знаменателен «гибелью» столичной «Вашингтон дейли ньюс», которую «проглотила» конкурентка «Вашингтон ивнинг стар». Подобная судьба ожидала газету «Бостон геральд травелер», когда ее капитал был скуплен «Рикорд Америкен». К концу года вслед за предыдущей газетой отправилось крупнейшее издание штата Нью-Джерси «Нью-Арк ивнинг ньюс». 1.1.3 Феномен «Новой американской журналистики» Новую американскую журналистику, обладающую тремя важными 14

качествами (публицистичность, литературность, журнализм) можно поместить на стыке журналистики и литературы. Труднее всего определить «новый» журнализм становится оттого, что непосредственный феномен видится в одно и то же время и как продукт журналистики, и как работа литературной школы. Трумен Капоте охарактеризовал явление «новой» журналистики так: «Я выражаю свою точку зрения уже самим выбором материала и способом его подачи». Кажется, такой анализ создает почву для изучения всех аспектов явления «нового» журнализма. В то же время, появляются предсказуемые расхождения в терминологии. Кто-то под словосочетанием «новый журнализм» подразумевает журналистское творчество Дж. Пулитцера и У.Р. Херста 80-90-х годов XIX в. Пулитцер и Херст обладают беспрецедентным правом на новаторство в журналистской сфере. Их мечта мобилизации читателей всеми средствами определило такую журналистику, поэтому самый подходящий термин для определения выглядит как «сенсационная журналистика», в настоящее время ставший общеупотребительным. Очевидным явлением становится употребление широкоаспектного термина «новый журнализм» в родстве со всей «литературой факта», с чем практически не согласны исследователи. «Новый журнализм» привычнее понимать только как ступень прогресса художественно-документальной прозы США, ставший прочным отпечатком на эпохе 60-70-е годов ХХ в. Так, американские прозаики были отравлены ощущением обезличенности традиционной литературы, ее неспособности рисовать картины действительности. Чередой появляются произведения, где журналистский подход выступает основой. Однако факты подаются с использованием средств художественной выразительности. Дж. Хеллман связывал появление данного направления с именами Т. Вулфа и Т. Капоте: «появление нового журнализма и “документального романа” можно отнести к 1965 году, когда были опубликованы 15

“Конфетнораскрашенная апельсиннолепестковая обтекаемая малютка” Тома Вулфа и “Хладнокровное убийство” Трумана Капоте» [1, р. 1]. Среди особенностей нового журнализма можно назвать следующие: - факт облачен в форму художественного произведения; - равнозначность факта и его художественного воплощения; - обязательное присутствие документальной основы внутри текста; - употребление приема «ретроспекции» и нарушение хронологии Интересный способ подачи факта использует Хантер Томпсон, пропуская действительность через призму зрения наполовину безумного героя и тем самым делая ее гротескной, создавая через него образы в стиле черного юмора, не нарушая фактологичности» [1,С. 69]. Возникновение «нового» журнализма во многом обусловлено нежеланием авторов обезличивать свои журналистские тексты, пользуясь при создании традиционные журналистские подходы. Другими словами, журналисты 60-70-х годов стремились добавить в свое творчество субъективности и эмоциональной составляющей, показыватьа факты на грани восприятия их участниками событий (среди которых и сам автор). В стремлении сближения в своем творчестве художественного и документального замечен и сам Хемингуэй. Некоторые его материалы сложно отнести только к журналистики или только к литературе. Поэтому его творческая личность интересует нас в рамках «нового» журнализма тоже. 1.2 Начальный этап журналистского творчества Эрнест Хэмингуэй 1.2.1 Периодизация журналистского творчества Э. Хемингуэя Необходимо обозначить вехи журналистского творчества Э. Хемингуэя. Его тексты, создаваемые на протяжении третьего десятилетия XX века также выделяется в особый период (непосредственно журналистское творчество в рамках газеты «Канзас-Сити Стар») А. И. 16

Старцев распределил время творческой деятельности Хемингуэя на четыре периода (первый - до середины 30-х годов; второй - с середины 30х, основываясь на выходе Хемингуэя в это время к социальной проблематике (3, С.283)). Самой сильной эпохой в писательстве «старика» Хэма исследователь указывает 50-е годы. Как и западные литературоведы, А. И. Старцев видит этот период в завершающей ипостаси по выбору тематических аспектов и колориту. [Старцев, С. 86]. Многие читатели, любящие и знающие Хемингуэя-писателя, не могут гордиться детальным знакомством с Хемингуэем в роли журналиста, что важно для желающих понять творческий замысел его произведений. По объективным подсчетам, материалы Хемингуэя-журналиста и Хемингуэя-публициста, образно говоря, занимают треть от числа всех прозаических творений писателя. Впрочем, Хемингуэй указывал на необходимость разграничивать его писательство и журналистское творчество. Еще в 1931 году он писал своему первому библиографу Луису Генри Кону, что он против того, чтобы «наспех» написанные репортажи и статьи учитывались при оценке его творчества в целом [Погостин, С.2]. Журналистику свою Хемингуэй не любил, испытывая неприязнь к профессии из-за скороспелости в оценивании событий. В 1959 году он скажет о себе: «журнализм научил меня писать о том, что произошло, не задаваясь вопросом почему». Хемингуэй часто сетовал на то, что репортажи и статьи высасывали из него жизненную энергию, которой не оставалось для серьезной литературной работы [Погостин, С. 3]. Но, даже нелестным образом отзываясь о журналистике, Хемингуэй отдал профессии более 30 лет своей жизни. Интервьюеру из журнала «Пэрис ревью», в 1958 году Хемингуэй сообщил: «В газете нас заставляли писать простыми повествовательными предложениями. Это полезно для любого автора. Работа в газете не повредит молодому писателю и может сослужить ему полезную службу...» [24, с.58]. 17

1.2.2 Начало профессиональной деятельности Э. Хемингуэя («Канзас-Сити Стар») Хемингуэй постепенно осознает незначительность грани между правильным репортажем и рассказом. Если сопоставить статьи, репортажи и журналистские зарисовки с рассказами Хемингуэя, заметно, что творчество пересекается в плане фраз, мыслей, образов и сюжетов. [Кашкин, с. 57]. Хемингуэй начал заниматься журналистикой задолго до начала своей писательской карьеры. В школьном возрасте Эрнест Хемингуэй создавал спортивные заметки и репортажи для газеты «Трапеция» и журнала «Скрижаль». С октября 1917 года Хемингуэй официально состоял в репортерском штате «Канзас-Сити стар», одной из крупных американских газет. Здесь Э. Хэмингуэй проработал семь месяцев и получил навык описывать простые вещи простым языком. С 1920 по 1923 гг. Хемингуэй числился корреспондентом в канадской газете в Торонто, а затем в Европе, работая в различных журналах. В этих журналах появляются его очерки и фельетоны. Примером служат «Картины переходят из рук в руки» - фельетон, который высмеивает примитивные мещанские нравы торонтской буржуазии— первый материал, опубликованный Хемингуэем в «Торонто стар уикли». Примечательно, что Хэмингуэй не подписал фельетон. Другой фельетон, «Сказка о хорошем льве», появился в журнале «Холидей» позже, в марте 1951 года. Его можно назвать литературной формой реакции писателя на появление в газете «Нью-йоркер» статьи Лилиан Росс «Портрет Хемингуэя» в 1950 году, где писательница изобразила Хэмингуэя как позера, любящим демагогию. Сказка-фельетон адресовалась детям друзей Хемингуэя из Венеции. Однако персонаж 18

«львицы с запекшейся на усах кровью» является явной аллюзией к реально существующему персонажу Лилиан Росс. Фельетон «О писательстве» представляется как эссе беллетристического типа и является вариантом концовки рассказа «На БигРивер». «Последнее хорошее место» считают частью не завершенной Хемингуэем повести о его юности, годы которой он провел в Северном Мичигане [Паскуаль, С. 175]. С начала 20-х годов Хемингуэй выступает активный борец против «звериного облика» фашистской идеологии. Для материалов обличительного формата он использует реализм, который принимает как возможность воссоздать правду посредством авторского воображения, основанного на личном опыте. Принципа реализма Хэингуэй демократические традиции придерживался во всем журналистском творчестве. Хемингуэй стремился продолжать американских журналистов, создавая публикации в духе реализма, в духе потерянного поколения. [Грибанов, С. 35]. Хемингуэй стремился кратко и выразительно передать суть, что характеризовало еще первые очерки и фельетоны. Впоследствии Хемингуэй разработал прием, который обозначил как «принцип айсберга» [Засурский, С. 85]. Социальная проблематика отражается в конфликте потерянного поколения с бездушным миром, что характерно для хемингуэевской современности и окружающего его общества. Данная проблематика сопрягается и с темой войны. Хемингуэй никогда не относился к империалистическим войнам одобрительно, рассматривая подобную войну как смертоубийственное, грязное преступление [Мотылева, С. 67]. 1.2.3 Заметки о Франции 19 против человека.

Хемингуэй восторгался Парижем. «Что за город!» — написал Эрнест Андерсону. Именно в Париже он исписал блокнот заметками, которые были включены в книгу «Праздник, который всегда с тобой», которую по ряду признаков можно обозначить как явление «новой журналистики». Заметки Хеингуэя, вошедшие в книгу, носят обобщенный характер: автор описывает обстановку и впечатления, которые она у него вызывает. Хемингуэй пишет: «Люди, жившие вокруг площади, делились на две категории: на пьяниц и на спортсменов. Пьяницы глушили свою нищету пьянством; спортсмены отводили душу тренажем. Они были потомками коммунаров, и политика давалась им легко. Они знали, кто расстрелял их отцов, их близких, их друзей, когда версальские войска заняли город после Коммуны и расправились со всеми, у кого были мозолистые руки, или кепка на голове, или какое-нибудь другое отличие, по которому можно узнать рабочего человека.» [57, A Moveable Feast]. Первый очерк Хемингуэя, написанный для «Торонто стар уикли», посвящен испанскому порту Виго. Хемингуэй стремился к заработку, отчего желает писать много. Редакторы просили от него живой зарисовки жизни Европы, детализации быта, описания нравов. Хемингуэй мог свободно подходить к выбору тем для очерков и сближать их с литературой, отрабатывая собственную стилистику. В «Празднике, который всегда с тобой» Хемингуэй вспоминает о дальнейших планах: «Теперь, когда наступили дожди, мы можем на время уехать из Парижа туда, где не дождь (…). Писать для газеты я мог где угодно и при любых обстоятельствах, а на поездку деньги у нас были» [57, A Moveable Feast]. По возвращении в Париж из Швейцарии, в течение февраля и марта, в Торонто было отправлено девять статей. Хемингуэй сетовал в разговоре с Шервудом Андерсоном: «Эта проклятая газетная работа мало-помалу разрушает меня», и писал, что надеется «покончить с ней как можно быстрее и в течение трех месяцев поработать» [57, A Moveable Feast]. 20

Послевоенный Париж манил сытые и чванливые толпы, которыми наполнялись парижские бары, отели, ночные кабачки, кафе, дансинги. Эти толпы вызывали презрительную реакцию у Хемингуэя, который в свои 22 года относился к подобному времяпрепровождению холодно. В одном из парижских очерков он пишет: «Вот он какой — Париж»: он беспощадно высмеял этих американских «галантерейщиков», которые жадно ищут развлечений и знакомства с ночной жизнью Парижа, не понимая, что их дурачат». Один из последующих очерков «Американская богема в Париже», написанный в Торонто, заключает в себе мимолетные, но вполне отчетливые образы «любителей», мнящих себя людьми, принадлежащих к богеме. Это те, кто толкует со знание дела о литературе, при этом ничего не смысля в самом искусстве. Здесь проявляется серьезность отношения Хемингуэя к творчеству как к делу всей жизни. «Здесь, в «Ротонде» вы найдете все, что хотите, кроме серьезных художников. Я хочу во весь голос и с полной ответственностью внести поправку, потому что настоящие художники Парижа, создающие подлинные произведения искусства, не ходят сюда и презирают завсегдатаев «Ротонды» [«Американская богема в Париже», "Торонто Стар Уикли" 1922]. Единственная рецензия, написанная за весь период пребывания Хемингуэя в Европе - отзыв о романе Рене Марана. Роман назывался «Батуала», он удостоился премии Гонкуров. Хемингуэй снова формулирует персональные принципы эстетики, говоря о работе Марана: «Когда читатель берет эту книгу, перед ним раскрывается жизнь африканской деревни, вы относитесь к белому пришельцу с точки зрения черного обитателя деревни, и, пожив в ней, вы там же и умираете. Читая книгу, вы сами были Батуалой, а это значит, что это хорошая книга» [Грибанов, 10, с.35]. 21

Знаковой стало парижское знакомство с хозяйкой книжного магазина, который являлся одновременно библиотекой, Сильвией Бич. «У Сильвии было подвижное, с четкими чертами лицо, карие глаза, быстрые, как у маленького зверька, и веселые… У нее были красивые ноги, она была добросердечна, весела, любознательна и любила шутить и болтать. И лучше ее ко мне никто никогда не относился» [Грибанов, 11, с.12]. Знакомство с Сильвией положило начало многолетней дружбе. Хемингуэй стал частым утренним гостем лавки «Шекспир и компания». Сильвия Бич познакомила его с писателями, сумев превратить скромную книжную лавку в культурный центр, место встреч талантливых людей, обосновавшихся в Париже ради литературы и искусством. Однако самое большое значение для Хемингуэя возымело знакомство еще с одной женщиной, Гертрудой Стайн. По стечению обстоятельств, Хемингуэй и Хэдли оказались в качестве приглашенных гостей в студии мисс Стайн на улице Флерюс, 27. «Мисс Стайн жила вместе с приятельницей, и, когда мы с женой пришли к ним в первый раз, они приняли нас очень сердечно и дружелюбно, и нам очень понравилась большая студия с великолепными картинами. Она напоминала лучшие залы самых знаменитых музеев, только здесь был большой камин, и было тепло и уютно» [57, A Moveable Feast]. 1.3 Личность и творчество Эрнеста Хэмингуэя с 30-х гг. XX века Вернувшись в США в начале 1930-х годов Хемингуэй обосновался в во Флориде. Теперь он публикуемый писатель, его работы расходились огромными тиражами. После серьёзной автокатастрофы в октябре 1930 года Хемингуэй провел полгода в состоянии восстановления после переломов и травмы головы. В это время он сосредоточился на писательстве, отодвинув 22

журналистику на второй план. Результатом работы стал роман и несколько рассказов. В 1933 году Хемингуэй создает книгу «Победитель не получает ничего», куда вошли рассказы, написанные в ходе перерыва. Доходы со сборника Хемингуэй потратил на сафари, поехав в Африку— на охоту на крупного зверя в 1933 году. В начале 30-х годов Хемингуэя пишет рассказы, задумывает несколько романов и практически не занимается журналистикой. Внимание Хемингуэя притягивают остросоциальные проблемы Америки. Во Флориде писатель познакомился с аборигенами в лице рыбаков, контрабандистов, ветеранов войны, строителей дамб и дорог. Национально-революционные события, произошедшие после вспышки фашистского мятежа в Испании, сломали мировоззрение Хемингуэя, заставив пересмотреть свое отношение к мировым ценностям. Писатель стал участником в активной схватке с фашизмом, где выступил как в качестве военного корреспондента, так и солдата. Ему довелось наблюдать самые различные участки фронта испанской гражданской войны, создать ряд военных репортажей, принять участие в разработке документального фильма «Испанская земля», стрелять по фашистским войскам, взяв в руки оружие. Еще известно, что Хемингуэем выполнялись тайные и серьезные поручения по назначению республиканских командиров, относящиеся к деятельности контрразведки. В его жизни присутствовали разные люди — испанские рабочие и крестьяне, антифашисты, добровольно приехавшие из Европы ради вступления в интернациональные бригады, советские военные советники [Семененко, С. 2]. Хемингуэй осознает, что неистовое стремление побороть фашизм – высший человеческий подвиг, и нет никого смелее тех, кто добровольцем отправился в Испанию, желая уничтожить фашистские организации. [Грибанов, С. 4]. 23

Испанской войне Хемингуэй посвятил большую часть от общего количества своих журналистских и художественных произведений. К ним мог бы тематически примкнуть рассказ «Никто никогда не умирает», о жителе Кубы, кто вернулся домой, продолжив бороться за ее независимость. Рассказ полон высокого пафоса, утверждающим идеалы, которые достойны борьбы и смерти. Присутствует основная хемингуэевская мысль о том, что каждый борец за свободу бессмертен. Он звучит в конце, когда писатель уподобляет героиню Жанне д’Арк [Прапоров, С. 121]. Хемингуэй написал К. Симонову: «После испанской войны я должен был писать немедленно, потому что я знал, что следующая война надвигается быстро, и чувствовал, что времени остается мало» [Симонов, С. 3]. В 1937 году Хемингуэй записывается в ряды военных корреспондентов, попав в Североамериканское газетное объединение НАНА (North American Newspaper Alliance). Два последующих года он жил в условиях испанской гражданской войны, создав больше 30 корреспонденций. Часть из них перевели на русский язык и объединили в цикл «Испанский репортаж». Пласт военных корреспонденций Хемингуэя состоит из сводок из горячих точек, репортажей, статей, очерков. Параллельно Хемингуэй создал ряд произведений художественной прозы (рассказы, пьесу «Пятая колонна»). В начале 1939 года Хемингуэй приступил к роману «По ком звонит колокол», который известен как авторский приговор гражданской войне в Испании. На тот момент республиканцы, горячо поддерживаемые писателем, поражение. Выводы к главе I 24 уже терпели

1. Этап американской исторической хроники длительностью в тридцать лет американской истории охватывает события двух мировых войн и мирного, но напряженного межвоенного двадцатилетия,. 2. Эрнест Хемингуэй являет собой пример яркого писательского начала XX века в американском исполнении. Его тексты созвучны идейнохудожественным исканиям передовых писательских кругов США и интернациональностью (в плане сюжетного построения и проблемного ряда журналистских текстов). Наследие Хемингуэя изучается с особым интересом и выявляет часть общих закономерностей в развитии современной демократической журналистики. 3. Наиболее известны среди журналистских произведений Хемингуэя ряд репортажей о Генуэзской конференции, статья о ветеранах канадской войны, «Крылья над Африкой», часть испанских репортажей, материалы на тему охоты. Среди собранных в единое целое стати и репортажных хроник Хемингуэя особенно ярко заметен богатый жизненный материал Хемингуэея-журналиста. Хемингуэй посетил Канаду, Испанию, Швейцарию, Францию, Италию, Германию, Турцию, Грецию, Болгарию, Кению, Кубу, Бирму, Китай, и это не полный список. 4. Хемингуэй-журналист заинтересован в различных темах: от спекуляции валютой до ловли форели в Швейцарии Он может писать о Марселе Кашене, рассказать о зреющей революции в Испании и о близкой угрозе второй мировой войны. 5. Рефреном через журналистское творчество писателя проходит фашистская тематика. Хемингуэй был ярым противником угрозы фашизма и остался со своими антифашистскими идеалами до конца дней, делая попытки тщательно проследить причинно-следственную связь, которая заложена в основе механизма получения фашистами властных полномочий. 6. Хемингуэй как серьезный аналитик взял на себя роль политического журналиста. В публикации от 1934 года («Друг Испании») 25

он заявляет о невозможности для Испании вернуться к прежней жизни и о приближении трагичного конца, которым станет взрыв революции в этой стране. 26

Глава 2. Творческая мастерская Эрнеста Хэмингуэя: стиль, жанры, идейная составляющая 2.1 Стилистика журналистского творчества Э. Хэмингуэя Стилистические особенности творчества Хемингуэя-журналиста проявились на языковом и композиционном уровнях его текстов. Оригинальность структурности журналистики Хемингуэя заключается в отражении скомпонованности пространства и времени, образующих единый пласт социальной действительности и порождающий особую колоритность. Огромная роль в построении композиции отведена особенностям стилистики писателя, гипертекстуальности подтекста, логике сюжета, символичности образов, стилистическими экспериментах. Архитектура творчества, сжатая и лаконичная, отличает стиль Хемингуэя от других. Неординарен выбор повествовательных типов в творчестве Э. Хемингуэя. Автор может пользоваться разнонаправленным повествованием, когда авторский угол зрения и взгляд рассказчика разнятся. Вплетение чужих точек зрения режет авторское повествование/сосуществует с ним, при этом не подчиняет себе всей повествовательной цепочки. Пересечение ряда точек зрения создает многоголосность произведения, полифонию, позволяет вообразить детали событий полнее и разносторонне. Сменой позиций создается сложность и запутанность повествования, что подтверждается нестабильностью использования личных местоимений: We must all be cut out for what we do, he thought. However you make your living is where your talent lies. He had sold vitality, in one form or another, all his life and when your affections are too involved you give much better value for the money. He had found that out but he would never write that now, either [снега килиманджаро]. The Snows of Kilimanjaro» В поздний этап творческого процесса Э. Хемингуэй сумел сделать 27

типы повествования более разнообразными, прибегнув к «образу непосредственного восприятия» [Кухаренко, с. 29]. Эта разновидность непроизнесенного внутреннего монолога отличается необычным использованием грамматического времени [Кухаренко, с. 29]. Во фрагменте ниже идет представление событий как ретроспективно, так и синхронизированно с мыслительным процессом персонажа, сидящего в окопе и рефлексирующего о пушечных ядрах: ... I'd shoot one but it’s too late now. They’d all be worse. Break his nose. They’ve put it back to five-twenty. We’ve only got four minutes more. Break that other silly bugger’s nose and kick his silly ass out of here. Do you think they’ll go over? If they don’t, shoot two and try to scoop the others out some way. Keep behind them, sergeant. It’s no use to walk ahead and find there’s nothing coming behind you. Bail them out as you go. What a bloody balls. All right. That’s right [2, c. 310]. - «Какими вы не будете» (A Way You'll Never Be) Субъективизм героя и целостность его эмоционально-оценочного восприятия, происходящего косвенно, его характеризует. Процесс полета мысли дан скачкообразно и с отсутствием плавности. В языке монолога даны отличительные признаки речи разговорного типа, видна разговорная грамматическая структурность, выраженная эллиптическими предложениями, разговорной лексикой, сленгом, жаргонизмами и даже вульгаризмами. Война идет вразрез с мирной жизнью, что составляет сюжетную нить и репортажей. Контраст заметен ярче в статьях: «По всему побережью, пока мы ехали в Валенсию, ликующие толпы заставляли думать больше о ferias и fiestas прежних дней, нежели о войне. И только вышедшие из госпиталя солдаты ... напоминали, что идет война» [5, с. 104 Старый газетчик пишет - грибанов]. Хемингуэй изображает природу, испанские города, вкрапляет размышления героев и контрастом военным событиям дает описания быта, показывает, как люди едят и пьют. В материале, посвященном Мадриду, 28

Хемингуэй пишет: «Пива не хватает, и виски почти нигде не найдешь. В витринах выставлены испанские подделки ликеров, виски и вермута» [5, с. 113]. В корреспонденции «Кастеллон» перечисляются части обедов на примерах разных испанских городов. В подробностях описываются обеды партизанских войск и в романе: «Мясо было заячье, поджаренное с луком и зеленым перцем, и к нему — соус из красного вина, в котором плавал мелкий горошек»[4, с. 30]. Деталями Хемингуэй подчеркивает временность и бессильность состояния войны, чуждой природе человека и противоестественной укладу человеческой жизни. В статье «Мадридские шоферы» [5, с. 141] нарисовано множество образов выходцев из народа, индивидуальность характеристик, ряд портретов с описаниями. Хемингуэй чередует рассказ о тех, кто возит военных корреспондентов с рассказами о быте. Иронизируя над шоферами, писатель с насмешкой говорит об отрицательных личных чертах юного испанца. Томас предстает как благороднейше чувствующий патриот, при этом пугливый (последствия каждой бомбежки – с трудом заводимый Томасом мотор машины). 2.2 Характеристика жанровых особенностей журналистского творчества Э. Хэмингуэя Выбор художественно-публицистических и аналитических жанров подтверждает единство журналистского и художественного творчества [Тертычный, с. 192]. Идеи Хемингуэя имеют пацифистское начало. Автор выбирает жанры, чтобы продемонстрировать основную идею – жестокость и примитивность окружающей действительности против гармонии внутреннего мира человека, стремление к которой является естественным и правильным. Творчество Хемингуэя можно охарактеризовать с точки зрения приверженности к «жизненной правде». 29

2.2.1 Очерки Э. Хемингуэя Суть очерка характерна единством репортажности (нагляднообразного) и исследовательского (аналитического) начала [Тертычный, с. 96]. «Развернутый» репортаж может восприниматься как совокупность художественных методов. В центре очерка может быть заложено аналитическое Современный начало, очерк направленное характерен на предмет документальной изображения. насыщенностью (зачастую, в ущерб художественности). Это объясняется наличием фактических событий, их драматичностью, непредсказуемостью сюжетов, раскрытием тайн и их сенсационностью. Они сами привлекают внимание читателя. Так снижается потребность в интенсивной переработке художественной составляющей, которая видится излишеством (портретный, проблемный, путевой очерки). Очерки Хемингуэя насыщены деталями. Например, в «Безмолвной процессии», который исследователи относят к очеркам, автор рисует картину широкими мазками, создавая эффект присутствия, чем придает ему репортажность. В то же время, он проектирует образ конкретной обстановки. Процессия, описанная им, представляет собой сборище несчастных беженцев, переживших военные действия и геноцид (Малоазийскую катастрофу). Хемингуэй стремится вызвать жалость к этим людям, оттого с экспрессией говорит о мужчинах и женщинах, косвенно сравнивая их с запряженными буйволами. АДРИАНОПОЛЬ. Нескончаемый, судорожный исход христианского населения Восточной Фракии запрудил все дороги к Македонии. Основная колонна, переправляющаяся через реку Марицу у Адрианополя, растянулась на двадцать миль. Двадцать миль повозок, запряженных коровами, волами, заляпанными грязью буйволами; измученные, ковыляющие мужчины, женщины и дети, накрывшись с головой одеялами, вслепую бредут под дождем вслед за своими жалкими пожитками [Эрнест Хемингуэй. Безмолвная процессия. 1922 г] 30

Следующий очерк включает в себя ряд портретных зарисовок. Помимо портретов двух русских девушек автором дается портрет старого генерала и описание делегаций. Весь текст назвать очерком сложно, поскольку он являет собой пример отчета с элементами очерка. Такие элементы появляются тогда, когда автор начинает описывать портреты участников события. Интересен обобщающий портрет журналистов, суетливых и динамичных, противопоставленный портрету Гонзахо – неспешного и добродушного. «Старик - это генерал Гонзахо, командир кавалерийского корпуса. Со своими свисающими усами, сморщенным личиком он смахивает на добродушного Аттилу. В зале шумно, как на приеме. Журналисты набились на галерею: мест здесь всего 200, а желающих попасть 750, и опоздавшие стараются как-нибудь устроиться на ступеньках. Зал уже почти полон, когда входит британская делегация. Они прибыли в автомобилях, мимо выстроенных вдоль улиц солдат, и входят эффектно. Это лучше всех одетая делегация...» [Russian Girls at Genoa - Две русские девушки - самые привлекательные в зале «Торонто Дейли Стар», 24 апреля 1922] В следующем материале дается зарисовка Константинополя. Этот материал, характерен отсутствием острого конфликта, приходящего к скорому разрешению, что свойственно очеркам. Константинополь описывается как город, где традиция пересекается с безумством (ночные клубы, сомнительные ночные клубы), где люди не только могут познать культуру, но и дать свободу своей человеческой натуре. «Никто не знает, сколько людей живет в Констане. В Константинополе все, кто хоть мало-мальски делает вид, что придерживается обычаев, вечера. Театры открываются в обедает не раньше десять. Ночные клубы, девяти те, что поприличнее, открываются в два часа. Сомнительные ночные клубы открываются в четыре часа утра. 31

Всю ночь торговцы горячими сосисками, жареным картофелем и каштанами, расположившись на тротуарах, растапливают древесным углем свои жаровни, обслуживая вереницы извозчиков, которые не спят до самого утра, вымогая у кутил плату за проезд» [«Торонто Стар Уикли», 28 октября 1922 Old Constan - Древний Констан] Подобная очерковая зарисовка посвящена Швейцарии. Хемингуэй замечает, что экономику богатой и благополучной страну подорвала война, и теперь туристы стремятся туда не огромным потоком, а «жалкими струйками». Отчаяние швейцарских бизнесменов заключается в их желании сбежать из страны, поскольку они более не могут найти себя и создать привычные условия жизни. В самом большом отчаянии находятся держатели отелей и люди из гостиничного бизнеса: [«Торонто Стар Уикли», 4 февраля 1922/ Tourists Scarce at Swiss Resorts - Турист в Швейцарии] В Швейцарии закрыты сотни отелей, и туристы прибывают туда жалкими струйками когда-то мощного потока, которым они наводняли страну до войны. Владельцы отелей в отчаянии. Богатые швейцарцы, когда им хочется рассеяться, уезжают в австрийский Тироль, где на франк можно купить целый бушель крон. французы же совсем не ездят в Швейцарию. - Хорошо бы швейцарский франк упал до французского, - сказал мне сегодня хозяин большого отеля, - тогда бы мы получили свою долю туристов, поступающих теперь в Европу [«Торонто Стар Уикли», 25 марта 1922 - American Bohemians in Paris - Вот он какой - Париж!] Произведениям Хемингуэя чужда обезличенная репортажность, культвтровавшаяся в современной ему журналистике: Для большинства моих знакомых насколько Конрад плохой писатель, настолько Т. С. Элиот - хороший. Если бы я знал, что сотри я мистера Элиота в мельчайший порошок и посыпь я этим порошком могилу мистера Конрада, от чего мистер Конрад не замедлил бы воскреснуть, 32

раздраженный насильственным возвращением к жизни, и продолжал бы писать, я завтра же чуть свет отправился бы с мясорубкой в Лондон [Конрад - оптимист и моралист. 1924 ]. Два последующих очерка служат хрестоматийными примерами. В первом (Конрад – оптимист и моралист) дан портрет писателя, который, по мнению обывателей, является плохим, отчего его смерть вызывает не уныние, а зубоскальство со стороны общественности. Хемингуэй предвидит обилие некрологов, где о Конраде не будет сказано не единого слова, выделяющего его из ряда других почивших писателей, в чем Эрнест видит пренебрежение. Хемингуэй напоминает, что в кругу его знакомых Конрада принято «хулить» [Конрад – оптимист и моралист]. Причина в непонимании смысла романов Конрада, но непонимание не делает их хуже. Сам Хемингуэй признает, что не смог дочитать его книгу, но не потому, что Конрад – ужасный писатель, а потому что сам Хемингуэй на тот момент был недостаточно зрелой личностью, чтобы ее понять. Он дает портрет самого Конрада с осознанием, что все не понимаемое человеком раздражает его, как воскрешение Конрада заставило бы понервничать самого Хемингуэя. Он пишет: Не следовало бы зубоскалить по поводу смерти великого человека, но совершенно невозможно серьезно соединить в одном предложении Т.С. Элиота и Джозефа Конрада точно так же, как невозможно было бы увидеть, скажем, Андрэ Жермайна и Мануила Гарсиа (Маэра), вместе прогуливающихся по улице, и не засмеяться [Конрад - оптимист и моралист. 1924 ]. Второй очерк посвящен «гангстеру» из Чикаго, скончавшегося на днях от пулевых ранений. Деятельность человека, заработавшего большие деньги только потому, что он был качественным аферистом, вызывает интерес к личности Антонио со стороны Хемингуэя. Биография «гангстера» детализирована и лишена оценочной характеристики. Так, Хемингуэй стремится позволить читателю сделать выводы самому, при 33

этом придерживаясь мнения, что каждый, кто не творит войну, не заслуживает подобной смерти. Эта мысль сквозит через весь очерк: Антонио д'Андреа, скончавшийся сегодня в больнице Джефферсон Парк с двенадцатью пулями в теле, получил образование в университете Палермо. Он отказался от духовной карьеры и переехал в Штаты. В Чикаго д'Андреа давал уроки иностранных языков в самых богатых семьях нуворишей. В 1899 году он получил американское гражданство, после чего пустился а различные коммерческие предприятия. Он был агентом по продаже недвижимости, владельцем макаронной фабрики и банкиром. В 1902 году сыскная полиция совершила налет на его дом, потому что ей стало известно, что д'Андреа наводнил Чикаго фальшивыми десятицентовыми монетами. Поддельные деньги были найдены агентами как дома у д'Андреа, так и на его макаронной фабрике. Его судили, признали виновным и приговорили к заключению в каторжной тюрьме. Отбыв там тринадцать месяцев, он был помилован президентом Рузвельтом [«Торонто Стар Уикли», 28 мая 1921 - Ballot Bullets - Война гангстеров в Чикаго]. 2.2.2 Фельетоны Э. Хемингуэя Фельетон призван обнажить зло общественное. Главная особенность заключается в поиске «фельетонного факта» [Тертычный, С.138]. На первом этапе поиск не осознанный. Автору зачастую тяжело осознать сущность фельетона в качестве жанра сатиры и отождествить задачи фельетона и задачи той же критической статьи, реплики. Фельетон характерен наличием только особого факта, а именно – содержащего обезображенные черты, типичные для явлений того класса, к которому он относится. [Тертычный, с. 134]. У Хемингуэя имеется целый ряд произведений в этом жанре. Одно из них (Дамы Торонто рукоплескали бойне) ярко демонстрирует наличие 34

признаков фельетона. Автор вновь поднимает тему насилия, взывая к совести читателей, которые не видят в нем угрозы моральным человеческим принципам. Каждый удар на гладиаторских боях воспринимался зрителями с уважением, поскольку часть любителей подобных боев прекрасно понимала цену происходящего (по мнению Хемингуэя). Когда же представители высшего света Торонто, наблюдая сцены насилия, беззаботно смеются. Хемингуэевский снобизм по отношению к человеческой дезориентированности в области понимания человеческих ценностей и принятия норм морали сквозит в каждой строчке: «Светская компания улыбалась и аплодировала на протяжении всего боя. Но видавшие виды болельщики в первых рядах не улыбались, хотя и аплодировали смелости юноши из Буффало. Уж они-то прекрасно понимали, каково ему приходилось. Они видели, как Куд, не переставая, бил левой по сломанному носу паренька. Они понимали, как изнуряли того эти удары. Они все понимали и аплодировали его стойкости, но не улыбались. Зато в ложе улыбка не сходила с лица аристократок. В былые времена в римском Колизее сидевшие по бокам арены эксгладиаторы и их товарищи тоже аплодировали смертоносным ударам. Но им было не до смеха. Они прекрасно Понимали, что это значит» [«Торонто Стар Уикли», 15 мая 1920 - Дамы Торонто рукоплескали бойне]. Один из очерков посвящен некоему мэру, который любит спорт. Хемингуэй пишет о излишнем самолюбовании, полагая, что на деле мэр вовсе не любит спорт. Он пришел на стадион с целью продемонстрировать свою близость к народу. Это помогло бы мэру поднять свой авторитет в глазах других. Хемингуэй не приемлет показных эмоций и лицемерия, поэтому его диалог между представителями народа строится на осуждении поведения мэра. Автор пишет: «Появление мэра было впечатляющим. Он вошел, остановился и принялся кивать головой друзьям и просто знакомым лицам. 35

— Кто это? — спросил мой сосед. — Это мэр, — ответил я. — Так его! — выкрикнул мой сосед. Мэру очень нравился поединок. Он успел пожать руки всем окружающим. Кажется, он не заметил, как бой прекратился, поскольку продолжал пожимать руки, когда звонок возвестил о конце раунда. В перерыве между двумя раундами мэр встал и оглядел толпу. — Что он делает? Считает зрителей? — спросил сосед. — Нет, — сказал я. — Он дает возможность любящим спорт горожанам посмотреть на своего любящего спорт мэра. — Так его! — грубо выкрикнул мой сосед» [«Торонто стар уикли», 13 марта 1920 г. - Мэр, который любит спорт]. Предыдущий материал посвящен не только человеческому лицемерию, но и попыткам государственных деятелей пойти на сближение с народными массами. Данная тема прослеживается еще в одной публикации Хемингуэя («Короли теперь занимаются не тем, чем прежде»), напечатанной в «Стар уикли». Сатирическая зарисовка Хемингуэя высмеивает мэра Торонто Томми Черча, который представлен как типичный политикан, кто не побрезгует чем-либо в гонке за избирательскими голосами. Герой фельетона по имени Шорти отзывается о короле как о близком друге, что вызывает удивление у его оппонента. Король здесь представлен как человек, который не брезгует общаться с простыми гражданами. Само собой, такая ситуация является абсурдной для действительности, почему и вызывает удивление и смех. Помимо всего прочего, невозможность близости короля и представителя народа осуждается Хемингуэем, который, будучи человеком простым, принимает ситуацию как одну из возможных, но для этого должно пройти время. Знакомство с королем он описывает так: «- Согласись, - сказал Шорти, - этот Джордж - прекрасный парень. 36

- Какой Джордж? - спросил я. - Да король, - сказал Шорти, - разве ты с ним не встречался? Ты же знаешь, кого я имею в виду. Нового короля. - Никогда не встречался, - сказал я. - Благороднейший человек, - сказал Шорти, делая знаки официанту. Настоящий принц крови этот парень. Взгляни.(…) - О, он мировой парень, - сказал Шорти, аккуратно складывая бумагу и засовывая ее назад в бумажник. - Я отправился к нему с камерой во второй половине дня. Мы въехали во дворцовый парк, минуя множество этих высоких здоровенных кукол в балетных пачках приветствовавших нас поднятыми винтовками. Когда я выходил из кареты, король уже шел по дорожке навстречу. Он пожал мне руку и сказал: «Хэлло. Как дела, мистер Ворналл?» [«Торонто Стар Уикли», 15 сентября 1923 - Короли теперь занимаются не тем, чем прежде] «Кладбища моды» посвящен теме культурного и экономического разрыва между городом и провинцией. Хемингуэй пишет о том, как магазины отправляют устаревшие модные коллекции из больших городов в магазины городов поменьше. Таким образом продемонстрировать отсталость деревень, он шахтерских стремится городов, провинциальной местности от мегаполисов в экономическом и культурном плане. Эти факторы формируют разные уровни жизни, и «кладбищами моды» становятся «кладбища культуры», небольшие городки, густо населенные представителями рабочего класса. «Тот, кто пытался купить пальто подходящего ему, но немодного фасона, знает, что это совершенно невозможно сделать ни в одном большом городском магазине. Неужели универмаги и магазины готового платья распродают все товары, которые они закупают? Что происходит с устаревшими моделями и с неудачными фасонами? Такие вопросы могут возникнуть у покупателя. На это есть ответ. Все модные вещи, когда отживут свой век, 37

поступают в провинцию. Чтобы застраховать себя от непостоянства столичной публики, большие магазины имеют рынок сбыта в какомнибудь захолустном городишке, в шахтерском поселке или в деревне» [«Торонто Стар Уикли», 24 апреля 1920 - Кладбища моды] . 2.2.3 Военные репортажи Э. Хемингуэя Военный репортаж - лат. «reportare», означающем «передавать», «сообщать». Изначально жанром репортажа называли способ написания извещений о процессе заседаний, дебатов, собраний, того, что позднее стало называться «отчетом». «Репортажем» стала называться публикация, по своему содержанию и форме похожая на современный российский очерк [Тертычный, с.145]. По репортажным текстам Хемингуэя легко составить мнение о становлении его на журналистском поприще. Первые заметки автора посвящались минувшей войне. В Торонто каждый мог видеть недавних участников кровопролития, развернувшегося во Франции, смотрящие на реальность вокруг с озлоблением, кто силится найти свое место в условиях мира, кто обижен на страну за то, что она не оценила их заслуг по достоинству. Хемингуэй в состоянии понять этих людей. Он и сам был частью потерянного поколения. Тем временем у людей, избежавших призыва, большой заработок и богатая жизнь в Соединённых Штатах. Они делают деньги на военных заводах. Именно их Хемингуэй описал в ядовитой статье «Как прослыть ветераном войны, не понюхав пороха» [«Как прослыть ветераном войны, не понюхав пороха», "Торонто Стар Уикли", 13 марта 1920]. В одном из репортажей Хемингуэй анализирует битву пол Бриуэгой. Автор говорит, что четыре дня изучал поле боя, обходил его, смотрел, проверял позиции и пришел к выводу, что Бриуэга станет огромной частью военной истории как одно из решающих мировых сражений. След танка, по мнению Хемингуэя, являет собой борозду смерти, которая планомерна и 38

противоестественна. В репортаже заложена мысль о том, что «борозды смерти» на проселочных дорогах выглядят противоестественно, как противоестественно выглядит война, влекущая за собой смерть. Танки настигнут каждого, и труса, и героя, но есть ли в этом смысл? – такой вопрос ставит перед собой Хемингуэй и приходит к проверенной временем мысли о противоестественности войны человеческой природе. «Нет ничего более зловещего и страшного, чем след боевого танка. Ураган в тропиках оставляет причудливый прокос, где все сметено с лица земли, но две параллельно бегущие борозды, оставленные танком в красной глине, приводят к сценам планомерной смерти, которые похуже любого урагана (…)Они полегли не как трусы, они пытались защищать свои искусно укрепленные пулеметные и автоматные оборонительные точки; танки настигли их, и вот они лежат» [НАНА,1 26 марта 1937 г. Анализ битвы под Бриуэгой]. «Бомбежка Тортосы» представляет собой пересказанную реальность, окружающую Хемингуэя на момент пребывания в Тортосе, отвечая требованиям жанра «репортаж», что позволяет судить о журналисте и писателе как о профессионале. В этом, казалось бы, сухом описании сквозит отчаяние. Хемингуэй негодует, замечая усилия сорока бомбардировщиков и огромной бомбы в виде разрушенного моста, пылающего города, напоминающего пепелище. Противоестественность войны проявилась в противоестественности событий, которые окружают автора. Однако внешне Хемингуэй остается спокойным, ссылаясь только на то, что дороги напоминают лунные кратеры по количеству дыр в них. «Саперы пилили и стучали молотками споро и яростно, как дружная команда на судне, терпящем бедствие в открытом море. Справа свисал в реку железный пролет большого моста через Эбро; другого пролета не было совсем. Усилия сорока восьми бомбардировщиков и бомбы весом не менее чем триста — четыреста пятьдесят фунтов, если судить по воронкам и развалинам домов, доконали тортосский мост. В городе 39

пылала цистерна с бензином. Ехать по улице было все равно, что лавировать среди лунных кратеров. Железнодорожный мост уцелел, и, конечно, скоро наведут понтонную переправу, но тем, кто сегодня остался на западном берегу Эбро, предстоит тревожная ночь» [НАНА, 15 апреля 1938 г. - Бомбежка Тортосы]. Тема смерти просматривается в репортаже «Мадрид под артиллерийским обстрелом». Описание смерти Хемингуэй преподносит в перечислительной манере, таким образом стремясь придать траурному событию характер обыденности. Смерть обезличена и может приобретать самые разные формы, о чем говорит многократное использование глагола «убило» и описание трупов, которые Хемингуэй видит из окна машины. Саму неуместность смерти как непременного атрибута войны автор подчеркивает при помощи лексики, которую он выбирает. Она либо безоценочная, как в первых двух абзацах, либо экспрессивно окрашенная («нога угодила в стену», «подпер голову рукой»). Хемингуэй таким образом делает попытку придать публикации насмешливый тон, чтобы передать всю нелепость, абсурдность и ужас происходящих событий, над которыми не властна не старуха, не прохожие, попавшие под обстрел. «Убило старуху, возвращавшуюся домой с рынка; она свалилась, как неряшливо увязанный черный узел с платьем, и одна нога ее, вдруг отделившись от туловища, угодила в стену соседнего дома. Убило трех прохожих на соседней площади, и они тоже лежали, подобно груде старой одежды, в пыли, на булыжной мостовой, куда ударили осколки «сто пятьдесят пятого», взорвавшегося на обочине тротуара. Ослепительная вспышка и грохот, и легковую машину занесло, водитель вышел, шатаясь, сорванная с головы кожа с волосами свисала ему на лоб, он сел прямо на тротуар и подпер голову рукой, и кровь, поблескивая, стекала у него с подбородка» [НАНА, 14 апреля 1937 г. Мадрид под артиллерийским обстрелом]. 40

Тема идейного лидера актуально для публикаций Хемингуэя. Автор признает, что лидер должен существовать в любой человеческой организации. Полк – организация людей, вынужденных участвовать в событиях, связанных с боями и убийствами, однако не утративших свое человеческое лицо. Образ лейтенанта характеризует все войско, поскольку в основе характера Кригера лежит дисциплина. Дисциплина царит и для представителей противотанковой роты, не менее развязной и слишком веселой, чем сам лейтенант, однако при этом умеющей сражаться. Хемингуэй пишет о единственной дисциплине, актуальной в военное время еще более чем обычно – дисциплине личного примера. Автор склоняется к тому, что у людей должен быть стимул проходить через ужас войны, и этим стимулом должен стать человек, ради которого войско захочет сражаться. Борьба за идею является фикцией, но, по мнению Хемингуэя, такой необходимой, чтобы переживать каждый новый бой и не опускать при этом руки. «Мы продвигались в сторону Рамбуйе, когда к нам присоединился офицер противотанковой роты пехотного полка лейтенант Ирвинг Кригер из Ист-Оренджа, штат Нью-Джерси. Лейтенант Кригер был низенький, коренастый, донельзя грубый и очень веселый. Я сразу заметил, что партизанам он понравился, а стоило им увидеть, как он находит и извлекает мины, они прониклись к нему полным доверием. Когда работаешь с иррегулярными частями, единственная дисциплина — это дисциплина личного примера. Пока они в тебя верят, они будут драться. Перестав верить в тебя или в необходимость порученного им дела, они тотчас исчезают» [«Колльерс», 30 сентября 1944 г. - Битва за Париж]. С долей горькой иронии Хемингуэй пишет о единстве во взаимодействии человека и машины. На замену человеческому общению военные будни припасли общение человека с танками и самолетами. Если мужчина выбрал для себя путь летчика, у него уже нет шансов вернуться к привычной жизни, поскольку с самого момента выбора и до конца дней (а 41

жизнь летчика зачастую обрывается очень неожиданно и быстро) самолет и летчик становятся единым целым. Страсть к полетам идет рука об руку с идеологической составляющей. Каждый летчик-истребитель теряет невинность лишь однажды – когда садится в самолет. Абсурдность подобного явления смешит и расстраивает Хемингуэй, который всегда стремился быть частью социума и не мыслил ни дня без «роскоши человеческого общения». В статье «Лондон воюет с роботами» он пишет о коррективах, которые вносит война в естественные жизненные процессы, убивая все естественное и светлое, что присуще человеку, взамен давая механическое. «Хлопает пистолет — и тут же слышится сухой лай стартового заряда, нарастающий вой мотора, и большие голодные длинноногие птицы, споткнувшись и подпрыгнув, взмывают ввысь с таким воем, словно двести циркулярных пил вгрызаются в бревно красного дерева. Они взлетают по ветру, против ветра, как угодно, зацепляются за какой-то кусок неба и лезут в него, подбирая под себя свои длинные тощие ноги. Многих и многое в жизни начинаешь любить, когда поживешь рядом, но ни одна женщина, ни одна лошадь и, уж конечно, ничто другое не вызывает такой любви, как большой самолет, и люди, которые их любят, остаются им верны, даже когда покидают их и уходят к другим. Летчик-истребитель только раз теряет девственность, и если он теряет ее с достойной машиной, значит, сердце его отдано навеки. А П-51 безусловно пленяет сердца» [«Колльерс», 19 августа 1944 г. - Лондон воюет с роботами]. Пацифистская идея сквозит в каждом репортаже Эрнеста Хемингуэя. Писатель стремится передать всю горечь от событий, противоестественных человеческой природе, нацеленной на выживание рода и его мирное существование. Война рассматривается автором как зверское и аморальное явление, которое не привносит в мир ничего светлого и имеет под собой разрушительное начало. Справедливости ради стоит добавить, что война 42

являлась неотъемлемой частью жизни социума на протяжении многих тысячелетий. Как бы писатели не выступали за мирное сосуществование и решение конфликтов лояльными способами, войны не прекратятся, пока последний человек на планете не перестанет дышать. 2.2.4 Публицистические произведения Э. Хемингуэя В публицистическом творчестве Хемингуэй отражает реакцию на очевидные проблемы современности и своим вмешательством в реальность и пытается влиять на общественное мнение. Публицистику принято приравнивать к боевому ружью. Хемингуэй борется с идеей империалистической войны, выступающей против идеи свободы и демократии, признавая за каждым человеком право быть счастливым [26, с. 114]. Один из публицистических очерков посвящен фильму «Испанская земля», в создании которого Хемингуэй принимал участие. Здесь писатель вновь рассуждает о жизни и смерти. Примечательно, что фильм был снят еще до начала второй мировой войны (в 1937 году). Актуальность мыслей писателя поражает: он говорит о неизбежности смерти и о ее плохой организации в рамках войны. Стоит сказать и о том, что Хемингуэй часто называл войну в Испании «репетицией второй мировой» войны. Эссе писателя открывается описанием его собственных ощущений от просмотра фильма «Испанская земля». Увиденное на экране вызывает у писателя отчуждение и первобытный ужас. Это объяснимо, поскольку Хемингуэй множество раз посетил «театр военных действий» во время работы над фильмом. Хемингуэй пишет о том, что придавать значение смерти, которая повсеместна и естественна, сродни максимализму, который можно объяснить молодостью и горячностью. Мудрые люди, к коим себя относит писатель, могут только ненавидеть смерть за то, что она вычеркивает из жизни людей. И то, как смерть забирает людей на войне, по мнению Хемингуэя, - граничит с абсурдом, потому что во время военных 43

действий человек сталкивается с сильной физической болью, от которой теряет остатки моральных принципов. Об этом автор не хочет писать подробно, а только готовится посмотреть фильм, что советует сделать и современникам. «И вот теперь, когда все уже кончено, сидишь в кинотеатре, и вдруг начинается музыка, и видишь: танк движется, как корабль, грохоча в пыли, запомнившейся так крепко, что снова пересыхает во рту. В молодости смерти придавалось огромное значение. Теперь не придаешь ей никакого значения. Только ненавидишь ее за людей, которых она уносит. И думается: плохо организована смерть на войне; вот и все. Но хотелось бы поделиться этой мыслью с Хейльбруном — он, наверно, посмеялся бы — или с Лукачем — он-то понял бы отлично. И если вы не возражаете, я больше не пойду смотреть «Испанскую землю». И писать о ней тоже не буду. Мне это не нужно. Ведь мы там были. Но если вы там не были, я считаю, что вам следует посмотреть этот фильм» [Жара и холод (о фильме "Испанская земля")]. «Кредо человека» - еще одна публицистическая работа Хемингуэя. Данное произведение отражает взгляд писателя на человека и человечность, в полной мере характеризуя самого Хемингуэя. Здесь находит отражение требовательность к себе как в моральном, так и в профессиональном плане, которой славился Хемингуэй. Писатель отрефлексировал свои мысли и поступки, чем делится с потомками, призывая их к подобной рефлексии. Хемингуэй поделил эссе на восемь частей («О работе писателя», «О труде и времени», «О смерти и страхе», «О пороках», «О целеустремленной жизни», «Об одиночестве», «О любви», «О настоящем и будущем») [Кредо человека (А Man’s Credo)]. Как видно из названий, основными аспектами жизни писатель всегда видел писательство как труд, который занимает много времени, смерть и страх перед ней, целеустремленность, без которой невозможен труд, пороки, присущие 44

каждому живому человеку, одиночество, продиктованное несогласием с окружающим миром, любовь, без которой немыслимо вдохновение, а также осознание себя в настоящем и проекции будущего. В начале Хемнгуэй говорит, что никто кроме него самого не может показать то, каков он. Основной целью своей жизни он всегда видел писательство, о чем и говорится далее: «Мне кажется, с самого первого романа я знал, какова будет моя дальнейшая судьба. Никогда я ни минуты не сомневался, что являюсь пионером новой эпохи, и понимал, что в дальнейшем каждый мой шаг будет рассматриваться с огромным интересом. Поэтому я решил дать потомству правдивый отчет обо всех моих поступках и мыслях. Я ищу то, что не лежит на поверхности событий и не проходит с течением времени. Но моя цель – показать человеческую жизнь такой, какова она есть, не сгущая красок и ничего не приукрашивая. Я не отношу себя к великим мыслителям и не сообщаю человечеству ничего сенсационного. Однако я на редкость хорошо знаю мир и показываю его с тысячи разных точек» [Кредо человека (А Man’s Credo)]. Писатель уверен, что говорит все о себе и о своих книгах в данном эссе, которое многие называют трактатом. Примечательно, что принцип айсберга, сформулированный им в книге «Смерть после полудня», находит отражение и в публицистике. Автор писал так: «Величавость движения айсберга в том, что он только на одну восьмую возвышается над поверхностью воды (…) Писатель, что изо всех сил старается показать читателю, как он образован, культурен и изыскан — всего-навсего попугай» [Эрнест Хемингуэй: за фасадом великого мифа. Альберик Д'Ардивилье, с. 59]. Попугаем Хемингуэй быть не согласен, поэтому его публицистика так же реалистична, как и художественные произведения. Стремление Хемингуэя показать человеческую жизнь без прикрас прослеживается и в предисловии к роману «Прощай, оружие». В данном предисловии Хемингуэй описывает творческий процесс как труд в 45

удовольствие. Одним из видов высшего удовольствия стало написание романа. «Прощай, оружие» - книга, где автор признает полное понимание своего замысла. Это понимание помогало ему возвращаться к написанию романа изо дня в день, создавать трагическое произведение не из желания насытить его драматизмом, а в стремлении позволить читателю увидеть реальные жизненные ситуации на примерах героев романа. Жизнь этих героев – трагедия, и трагизм не придуманный. Она отражает натуру Хемингуэя, единственным желанием которого было быть честным с читателем, воспитывать в нем реалистическое отношение к жизни и ее частям. «Я помню все эти события, и все места, где мы жили, и что у нас было в тот год хорошего, и что было плохого. Но еще лучше я помню ту жизнь, которой я жил в книге и которую я сам сочинял изо дня в день. Никогда еще я не был так счастлив, как сочиняя все это — страну, и людей, и то, что с ними происходило. Каждый день я перечитывал все с самого начала и потом писал дальше и каждый день останавливался, когда еще хорошо писалось и когда мне было ясно, что произойдет дальше. Меня не огорчало, что книга получается трагическая, так как я считал, что жизнь — это вообще трагедия, исход которой предрешен. Но убедиться, что можешь сочинять, и притом настолько правдиво, что самому приятно читать написанное и начинать с этого каждый свой рабочий день, — было радостью, какой я никогда не знал раньше. Все прочее пустяки по сравнению с этим» [Предисловие к роману «Прощай, оружие!»]. При выборе жанров для журналистских произведений Хемингуэй чаще всего останавливается на репортаже, который стал его визитной карточкой в журналистике. Даже текстам, которые можно отнести к очеркам и фельетонам, присуща репортажность. Публицистика представлена в виде эссе, трактатов, а также введений и комментариев к 46

романам Хемингуэя. 2.3 Эволюция идейной составляющей журналистики и публицистики автора (1920 – 1961 гг.) Через выбор тематики автор реализовывал идейную составляющую своего творчества. Главные темы журналистского творчества Хемингуэя можно обозначить следующим образом: социальная тема, через которую дано отражение состояния общества во время гражданской войны в Испании и Второй мировой войны; тема «вечного праздника жизни», посредством которой писатель передает свои впечатления от Парижа, французских нравов и свое отношение к ним; тема искусства и места писателя в нем, с использованием которой в текстах отражено отношение Хемингуэя к искусству и месту писателей в нем. При выборе тем Хемингуэй позиционирует себя вдумчивым политическим мыслителем, оставаясь при этом мастером литературного творчества. Он верен своему кредо, изложенному в статье «Старый журналист пишет...»: «Самая трудная вещь в мире - писать чистую, честную правду о человеческих существах». верен Хемингуэй-журналист оставался верен такому кредо до конца [Засурский, Хемингуэй и журналистика]. 2.3.1 Социальная тема в творчестве Хэмингуэя (Гражданская война в Испании и Вторая Мировая война) Один из очерков о гражданской войне в Испании («Американский боец») характеризует человека как существо, стремящееся приукрасить правду. Лживость человеческой натуры вскрывается в таких критических условиях как война. Хемингуэй приходит к выводу, что каждый общество лживо, но это не смущает его, так как ложь являет собой один из видов психологической защиты, которая позволяет справиться с напряжением и не сойти с ума, когда вокруг «все кипит и взрывается». Хемингуэй 47

описывает свой разговор с человеком, лелеющим мечту стать писателем. Автор говорит, что так и не дал ему понять, что видит ложь. Терпимость Хемингуэя к человеческим слабостям, которые естественны и в условиях войны даже необходимы, отражает его текст: – Я служил в благотворительном обществе, – сказал он. Тут я окончательно уверился, что он говорит неправду, и с удивлением подумал, как же он все-таки получил такое страшное ранение? Но ложь его меня не смущала. В ту войну, которую я знал, люди часто привирали, рассказывая о том, как они были ранены. Не сразу – после. Я сам в свое время немного привирал. Особенно поздно вечером. Но он думал, что я верю ему, и меня это радовало, и мы заговорили о книгах, он хотел стать писателем, и я рассказал ему, что произошло севернее Гвадалахары, и обещал, когда снова попаду сюда, привезти что-нибудь из Мадрида. Я сказал, что, может быть, мне удастся достать радиоприемник [НАНА, 25 апреля 1937 г. - Американский боец]. Особенности человеческого поведения в период чрезвычайного положения (войны) интересует писателя. Как тонкий психолог, Хемингуэй анализирует поведение итальянцев и марокканцев, не забывая о непредсказуемости общества и условий, в которые попала армия. Характеризуя армию как людей, наделенных огромной силы воли. Они терпят непривычные погодные условия, руководствуясь одной целью: выиграть сражение. Холода не перенесли даже такие сильные животные как лошади. Люди же, по мнению писателя, могут выдержать любые испытания: если у человека есть вера идею, трудности будут способствовать формированию характера, а не разрушению личности. Верой в идею наделены и войска, участвующие в сражении под Теруэлем: Как поведут себя под Теруэлем итальянцы и марокканцы при нынешней погоде — трудно сказать. Лошади не вынесли холодов в этом наступлении. У машин застывает вода в радиаторах и лопаются блоки цилиндров. Но люди сильней непогоды и уже показали это. Пока что 48

сделаем два вывода: чтобы выиграть сражение, по-прежнему необходима пехота, и неприступные позиции не более тверды, чем воля тех, кто их защищает [Эрнест Хемингуэй. Атака на Теруэль. 1937 г.]. Гражданское общество в Испании характеризуется и в другой журналистской публикации Эрнеста Хемингуэя («В Мадриде сейчас тихо»). Корреспонденция начинается с того, что Хемингуэй слышал пулю, но при этом «не удрал в отель», а под звуки осыпающегося стекла наблюдает за стихающими выстрелами. Происходящее он называет «осадной войной». Город осаждается мятежниками под предводительством Франко, пока республиканцы замерли в ожидании и смогли позволить себе небольшое веселье. Однако за стеной от звуков выстрелов «плачет мальчуган», пока Хемингуэй «стучит по машинке», описывая события в Мадриде как затишье перед сражением. По мнению писателя, Франко не оставит мысль с атакой Мадрида, что характеризует самого Франко как заведомо проигравшего, поскольку «увяз» в одной идее – во что бы то ни стало завоевать город, ради чего ему придется рискнуть всем. Гражданское общество Мадрида, оборонявшее город в период активных военных действий заранее празднует победу, которая неизбежна. Хемингуэй пишет: Чтобы повысить свой престиж за границей, а вместе с тем укрепить свой кредит, он будет, наверное, двигаться вдоль побережья, занимая города, не имеющие важного стратегического значения, но зато известные всем по названию; или ему придется вновь атаковать Мадрид и дорогу на Валенсию; с этим можно тянуть, по в конечном счете от этого ему не уйти. Мое личное мнение, что, войдя в Мадрид и не сумев его взять, Франко проиграл; он увяз в Мадриде. Рано или поздно ему придется поставить все на карту и начать генеральное наступление на Кастильском плато [НАНА, 30 сентября 1937 г. - В Мадриде сейчас тихо]. Человеческая смелость и вера в победу всегда вдохновляла Эрнеста Хемингуэя. К теме Второй мировой войны он обращался нередко, 49

описывая не сколько стратегию военных действий, сколько их участников. Интересна публикация «Рейс к победе» от 1944 года. Вся публикация построена на бытовых диалогах, что символизирует войну как быт для ее участников. До победы осталось немного, но рейс представляет собой жизнь, которая реальна для солдат. Не обращать внимания на подступающую рвоту, имея волю только к движению до конечной точки, до которой дойдут не все, потому что смерть повсеместна – такова основная мысль военного репортажа Хемингуэя. Немцев солдаты обсуждают на том же бытовом уровне, на котором говорят о скорости баржи. Хемингуэй ретранслирует диалоги, услышанные им, с целью продемонстрировать силу характера людей, сумевших принять факт войны на уровне естественного явления. Однако не говорит о том, что постоянные бои не сломали людей, принимавших в них участие. Каждый пассажир баржи больше молчит, нежели говорит. Автор пишет: — Гляди, как они долбают этих немцев, — расслышал я сквозь рев мотора голос одного из солдат. — Небось перебьют там всех до единого, — добавил он радостно. Это единственное, что я услышал от наших солдат за все утро. Между собой они изредка переговаривались, но все голоса перекрывал рев серого скоростного дизеля в 225 лошадиных сил. Впрочем, почти все время они стояли молча, и после того, как огонь линкоров остался в стороне, я не увидел на лицах ни одной улыбки. Таинственное чудище, помогавшее им, пропало, и теперь они снова были одни. Я заметил, что, если открыть рот, как только блеснет вспышка, и не закрывать, покуда не долетит звук, сотрясение чувствуется меньше [«Колльерс», 22 июня 1944 г.- Рейс к победе]. Таким образом, социальная тема раскрывается через людей, принимавших участие в сражениях и объединённых одним общим качеством – волей к победе. Хемингуэй запечатлел преодоление человеком своих страхов и первобытного ужаса. Он показывает американское и 50

испанское общество через диалоги, зарисовки и в формате отчета передает общественные настроения непростой эпохи. 2.3.2 Тема вечного праздника жизни в очерках Эрнеста Хемингуэя («Праздник, который всегда с тобой») Наряду с описанием страшных для целого поколения событий Хемингуэй пишет и о мирном времени, которое у него ассоциируется с Парижем 20-х годов. «Праздник, который всегда с тобой» являет собой непростую книгу, созданную уже после Второй мировой войны и изданную после смерти писателя (1964 год). Она полностью состоит из воспоминаний Хемингуэя, записанных в блокнот во время его жизни в Париже, начатых в 1921 году. Хемингуэй видит Париж в романтическом свете. Для него этот город ассоциируется с вечным праздником, зачастую показным. Но самого Хемингуэя это не волнует. Он влюблен в Париж, что сквозит в пейзажных зарисовках: Да, это Париж. Париж, граниченный гостиницей галантерейщика, ревю Фоли-Бержер и Олимпиа, прорезанный Большими бульварами, увенчанный Максимом и густо заляпанный ночными кабачками Монмартра. Это показной, лихорадочный Париж, собирающий большие доходы с развлекающегося галантерейщика и ему подобных, которые после соответствующей выпивки готовы платить за все любую цену(…)В праздничные вечера в Баль Мюзет приходит барабанщик, но в обычные дни аккордеонист, который, прицепив к лодыжкам бубенчики и притопывая, сидит, раскачиваясь, на возвышении над танцевальной площадкой, сам по себе достаточно подчеркивает ритм танца [«Торонто Стар Уикли», 25 марта 1922]. Жизнь Хемингуэя в Париже связана с его первыми журналистскими и литературными опытами. Как любой молодой писатель, Хемингуэй еще не имеет высокого достатка и много работает, 51

вдохновляясь французским образом жизни. Французы, по его наблюдениям, не боятся жизни: они много пьют и все время находят причину для праздника. Вечерами они собираются в клубах или кофейнях, где с изяществом пьют кофе или шампанское, говорят об искусстве, танцуют и тратят огромные суммы на изящный отдых. Шампанское является обязательным атрибутом «праздника жизни» как французов, так и туристов. Иностранцы заражаются атмосферой Парижа и следуют примеру жителей города. Хемингуэй говорит об отдыхе в Париже как о дорогостоящем удовольствии: Шампанское, которое повсюду можно купить днем по 18 франков за бутылку, после 10 часов автоматически повышается в цене до 85 и даже до 150 франков. И все цены соответственно. Вечер, проведенный в фешенебельном дансинге, может облегчить бумажник иностранца по крайней мере на 800 франков. А если искатель удовольствий захочет еще и поужинать, то хорошо, если счет уложится в 1000 франков. И все это будет проделано так изящно, что после первой бутылки он будет считать это для себя великой честью, пока утром не обнаружит, какой урон нанесен его банковскому счету [American Bohemians in Paris - Вот он какой - Париж!]. Стоимость жизни в Париже описывается и в другой заметке («Жизнь в Париже на 1000$»). Здесь Хемингуэй говорит о стоимости отелей рядом с культурными центрами. Его удивляют цены на отели рядом с Оперой и Мадлен, очень высокие по представлениям автора. Мысль данной заметки проста - высокий уровень жизни является праздником, за который нужно немало заплатить: Не весь Париж так уж дешев, для больших отелей, расположенных вокруг Оперы и Мадлен цены высоки как никогда. Как-то мы столкнулись с двумя девушками из Нью-Йорка в Люксембургском саду. Мы все вместе пересекли реку в одной лодке, и они сошли у одного большого сильно разрекламированного отеля. Их номера стоили им 60 франков с человека в 52

день, другие услуги стоили пропорционально. За два дня и три ночи в их отеле они получили счет в 500 франков или 42 доллара. Сейчас они остановились в отеле на левом берегу Сены, где на 500 франков можно жить две недели вместо двух дней, таком же по уровню комфорта как туристический отель [«Торонто Стар», 4 февраля 1922- Жизнь в Париже на 1000$ в год]. При этом, по мнению автора, за любым праздником следует усталость и желание вернуться в привычную атмосферу. Лучше всего тема тоски по привычному прослеживается в заметке, которую он назвал «Рождество в Париже», где он описывает пару, пожелавшую провести Рождество в городе красоты и света. Пара тоскует по дому, что автор передает через диалог молодых людей. Париж не оправдал ожидания путешественников, что сквозит как словах девушки, так и в успокоительных речах ее спутника. Хемингуэй опровергает мнение о том, что жизнь в Париже может быть светлой и радостной по умолчанию. Его мысль состоит в том, что чужая страна не всегда становится приютом для каждого гостя. Автор замечает: - Не думала, что Париж такой, - говорит она. - Я думала, что он веселый, полон света и очень красивый. Молодой человек обнимает ее. По крайней мере это можно сделать в парижском ресторане. - Ну, перестань, дорогая. Мы здесь всего три дня. Париж будет другим. Вот увидишь. Они ели десерт, и никто из них не заметил, что он был слегка подгоревшим. Потом они расплатились и спустились вниз по лестнице на улицу. Снег продолжал падать. И они пошли по улицам старого Парижа, который знал рыскающих волков и охотящихся людей, а высокие старые дома, которые были тоже свидетелями всего этого, сейчас стояли застывшие и не тронутые рождеством. Молодой человек и девушка тосковали по дому. Это было их первое 53

рождество на чужбине. Вы не узнаете по-настоящему, что такое рождество до тех пор, пока вы не потеряете его в какой-нибудь чужой стране [«Торонто Стар Уикли», 22 декабря 1923- Рождество в Париже]. В заметках о Париже сквозит мысль о том, что за внешним лоском Парижа скрывается реальность, которая мало отличается от реальности в каком-либо другом городе. Однако любовь к Парижу писатель пронес через всю жизнь. Желание создать книгу спустя тридцать лет после знакомства с этим городом продиктовано ностальгией по Франции 20-х годов. Жанровая природа «Праздника, который всегда с тобой» чрезврычайно сложна, что отмечается Чарльзом Пуром. Он склоняется к тому, чтобы рассмотреть ее как документальный мемуарный жанр, делая оговорку: «Было бы ошибкой рассматривать эту книгу только как возвращение в прошлое» [20]. 2.3.3 Тема искусства и места в нем писателя Искусство всегда занимало большое место в жизни Хемингуэя. К нему писатель всегда относился взыскательно. Он нередко замечал: ничто не вечно, и каждый исчезнет бесследно, но только не творцы, поскольку произведения искусства будут жить веками. Следующая публикация («Американская богема в Париже») отражает позицию писателя. Он пишет о истинных и ложных ценителях искусства. Американская богема рассматривается им как сообщество людей, поверхностно осведомленных в области искусства. В «Ротонде» нет серьезных художников, замечает Хемингуэй, а только те, кто притворяется людьми творческими. Он противопоставляет посетителям «Ротонды» гостей Латинского квартала, где преимущественно обитает студенчество. Особенно это место популярно у студентов Сорбонны, которые, по мнению Хемингуэя, действительно занимаются творчеством, а не пустословием. Автор выражает свое мнение так: Это всего две из тысячи индивидуальностей, теснящихся в 54

«Ротонде». Здесь, в «Ротонде», вы найдете все, что ищете, - кроме серьезных художников. Беда в том, что посетители Латинского квартала, придя в «Ротонду», считают, что перед ними собрание истинных артистов Парижа. Я хочу во весь голос и с полной ответственностью внести поправку, потому что настоящие артисты Парижа, создающие подлинные произведения искусства, не ходят сюда и презирают завсегдатаев «Ротонды» [«Торонто Стар Уикли», 25 марта 1922 - Американская богема в Париже. Чудной Народ]. Эрнест Хемингуэй немало говорил об истинном месте искусства в жизни творческого человека. В одном из интервью он дал развернутый ответ на тему места литературы в искусстве и его роли как мастера слова («Эрнест Хемингуэй о литературном мастерстве»). Причисляя себя к творческой среде, Хемингуэй замечает, что истинный художник отдает себя без остатка процессу творчества. По его мнению, дар писателя и журналиста – это огромный колодец, из которого бесконечно можно черпать новый материал для новых произведений. Своими предшественниками он называет великих писателей, русских, европейских, американских. Хемингуэй считает их эталоном: Пытаться создать нечто такое, что имело бы непреходящую ценность, значит отдать этому все свое время без остатка, если даже за письменным столом писатель проводит всего несколько часов в день. Писателя можно сравнить с колодцем. И разных писателей столько же, сколько разных колодцев. Самое важное, чтобы в колодце всегда была хорошая вода, и лучше черпать ее умеренно, а не выкачивать колодец досуха и ждать, когда он снова наполнится. — Кого бы вы назвали своими предшественниками? У кого главным образом учились? — Марк Твен, Флобер, Стендаль, Бах, Тургенев, Толстой, Достоевский, Чехов, Эндрю Марвел, Джон Донн, Мопассан, лучшее у Киплинга…[ Эрнест Хемингуэй о литературном мастерстве]. 55

Тема места писателя в мире искусства и в обществе поднимается в «Письме молодому писателю». Немолодой Хемингуэй делится мудростью с начинающими писателями, говоря о том, что важно иметь художественное чутье и умение трезво оценивать свою работу. Сам Хемингуэй причисляет себя к писателям, которым чуждо самолюбование и упоение успехом. Он говорит о том, что творчество позволяет ему говорить правду и воспитывать реалистическое отношение к жизни в читателе. Хемингуэй отстаивает свободу самовыражения и самостоятельность мышления, что, как он считает, является гарантом успеха творца на писательском поприще. Именно самостоятельность воспитывает здравое отношение к себе и своим текстам. Хемингуэй говорит с юным писателем: А затем взгляни на то, что ты пишешь, не моими глазами, а своими собственными, и стиль пусть будет тоже собственный, подсказанный не мной, а теми писателями, о которых я упомянул. Они все писали хорошо. Но ты пиши по-своему. Не обижайся на меня и не говори: «Вот, мол, Хемингуэй—такойсякой». Начни новую жизнь. И мне пожелай удачи. Не знаю, долго ли мы еще здесь пробудем, ведь я давно должен был уехать в Африку. При всех обстоятельствах уже то большое счастье, что тебе девятнадцать лет. В любой момент я начал бы все с начала, если бы мне могло быть столько же. А вместо этого я должен высоко держать марку в свои пятьдесят три года. Только дураки считают, что у нас легкое ремесло. В свободное время буду всегда рад видеть тебя. И это так же верно, как то, что ты все должен решать сам. Это твоя задача, ты и сам об этом пишешь, и рассказ тоже — твой [Письмо молодому писателю]. Тематика произведений Хемингуэя весьма разнообразна. Но, как уже было сказано выше, более значительную роль в его творчестве играет социальная тема. Большую часть от общего количества журналистских и 56

художественных материалов он посвятил проблеме фашизма в ряде стран. Выводы к главе II 1. Огромная особенностям роль стилистики в построении писателя, композиции гипертекстуальности отведена подтекста, логике сюжета, символичности образов, стилистическими экспериментах. 2. Выбор художественно-публицистических и аналитических жанров подтверждает единство журналистского и художественного творчества [Тертычный, с. 136]. Идеи Хемингуэя имеют пацифистское начало. Автор выбирает жанры, чтобы продемонстрировать основную идею – жестокость и примитивность окружающей действительности против гармонии внутреннего мира человека, стремление к которой является естественным и правильным. 3. При выборе тем Хемингуэй позиционирует себя вдумчивым политическим мыслителем, оставаясь при этом мастером литературного творчества. Он верен своему кредо, изложенному в статье «Старый журналист пишет...»: «Самая трудная вещь в мире - писать чистую, честную правду…». 4. В публицистическом творчестве Хемингуэй отражает реакцию на очевидные проблемы современности и своим вмешательством в реальность и пытается влиять на общественное мнение. Публицистику принято приравнивать к боевому ружью. Хемингуэй борется с идеей империалистической войны, выступающей против идеи свободы и демократии, признавая за каждым человеком право быть счастливым. 5. Наряду с описанием страшных для целого поколения событий Хемингуэй пишет и о мирном времени, которое у него ассоциируется с Парижем 20-х годов. «Праздник, который всегда с тобой» являет собой пример рассуждений писателя, не обременённого мыслями о войне и смерти. 6. 57 Тематика произведений Хемингуэя весьма разнообразна. Но,

как уже было сказано выше, более значительную роль в его творчестве играет социальная тема. Большую часть от общего количества журналистских и художественных материалов он посвятил проблеме фашизма в ряде стран. 7. Пацифистская идея сквозит в каждом репортаже Эрнеста Хемингуэя. Писатель стремится передать всю горечь от событий, противоестественных человеческой природе, нацеленной на выживание рода и его мирное существование. Война рассматривается автором как зверское и аморальное явление, которое не привносит в мир ничего светлого и имеет под собой разрушительное начало. Справедливости ради стоит добавить, что война являлась неотъемлемой частью жизни социума на протяжении многих тысячелетий. Как бы писатели не выступали за мирное сосуществование и решение конфликтов лояльными способами, войны не прекратятся, пока последний человек на планете не перестанет дышать. 58

ЗАКЛЮЧЕНИЕ В завершение необходимо заметить, что творчество Хемингуэя, а в частности его публицистика, является неотъемлемой частью истории. До сего времени она все еще остается актуальной и насущной. Все, что было создано этим выдающимся писателем, до сих пор волнует умы и сердца читателей, являя живые образы и ярчайшие краски. Тематика произведений Хемингуэя весьма разнообразна. Но, как уже было сказано выше, более значительную роль в его творчестве играет социальная тема. Большую часть от общего количества журналистских и художественных материалов он посвятил проблеме фашизма в ряде стран. В частности, он также пытался разобраться, как развивается фашизм в Италии: «Первой стадией была организация контратак против коммунистической демонстрации, второй — создание партии и, наконец, теперь это политическая и военная партия, которая вербует рабочих и прибирает к рукам деятельность профсоюзов. Она господствует от Рима до Альп» [38, с. 46]. Поэтому, Хемингуэй не только был непримиримым противником фашизма, но пытался исследовать причины, которые ведут фашистов к власти [11, с.3]. Хотя, если в предшествующих статьях Хемингуэй воздерживается от критических оценок личности и политической деятельности Муссолини, то уже следующий материал под названием «Фашистский диктатор» («Торнадо Дейли Стар» 27 января 1923 года) показывает, что журналист стал гораздо увереннее в своих убеждениях. Поэтому в статье о «чернорубашечном диктаторе» вполне открыто упоминаются такие черты как напыщенность, трусость и лицемерие. К этому времени у творца сформировалось свое довольно четкое мнение о фашизме в целом, и эту точку зрения он будет утверждать в своих последующих журналистских работах. Хемингуэй очень чутко реагировал на малейшие изменения в политических отношениях стран, которые происходили в связи с 59

разрастающимся фашистским движением, и моментально уведомлял о них читателей. Так, когда ему поручили написать серию материалов о французской оккупации Рура, писатель своевременно выпустил несколько репортажей, в которых была представлена политическая ситуация в Европе с тщательным анализом европейской политики в целом. В своем репортаже «Очень нелегко попасть теперь в Германию» («Торнадо Дейли Стар» 2 мая 1923) журналист отмечает, что "въезд в Германию запрещен туристам и корреспондентам. Германское консульство не желает ставить визы, так что попасть в страну крайне непросто" [38, с. 67]. Однако Хемингуэй все же смог пересечь границу. По прибытии в страну он стал наблюдать за переменами во внешней и внутренней политике. В этом ряде аналитических репортажей он не только описал «прекрасную Францию», но и развернуто рассказал о своем путешествии из Парижа в Страсбург и в Оффенбург. Там он беседовал с обычными людьми, которые рассказали ему о том, что ныне «все фабрики закрыты. Цены в буфетах резко возросли. Нет угля. Не ходят поезда, разве что военные, да и то нерегулярно» [38, с. 77]. Все это указывало на значительные перемены, о которых писатель расскажет в своих последующих публикациях. Помимо всего прочего, Хемингуэй затронул еще немало проблем, связанных и с политикой, и с социумом, и с литературой. Однако, его журналистика, его публицистика, все его творчество непосредственно связано с самой жизнью и описанием всех ее сторон: как негативных, так и положительных. Через все журналистское творчество писателя проходит фашистская тематика. Как ярый противник угрозы фашизма превратиться в повсеместное явление, Хемингуэй остается со своими антифашистскими идеалами до конца дней, делая попытки тщательно проследить причинноследственную связь, которая заложена в основе механизма получения фашистами властных полномочий. 60

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ 1. Hemingway, Ernest. The Complete Short Stories of Ernest Hemingway. Finca Vigia Edition, 2003, 651 p. 2. New Poore Ch. Ernest Hemingway’s Memoir of Paris in the Twenties // York Times. - 1999. - 4 июля. URL: http://www.nytimes.com/books/99/07/04/ specials/hemingway-feast.html (дата обращения 05.06.2014) . 3. Stephens R. O. Hemingway's Nonfiction: The Public Voice. -N. Y., 1968. - 391 p. 4. Арутюнян А. «Стеклянный занавес Америки»: «Новый Мир», №6, 2003. – С. 3 5. Балонова М.Г. Проблема героя в позднем творчестве Э. Хемингуэя (40-50-е гг.): Нижний Новгород, 2002. – С. 17 6. Беспалова А.Г., Корнилов Е.А., Короченский А.П. и др. «История мировой журналистики»: Москва – Ростов-на-Дону, 2003. – С. 152 7. Блинова О.А. О стилистическом потенциале несобственно- прямой речи в газетном тексте (на материале репортажей Хемингуэя), Вестник МГЛУ, выпуск 17 (596). Стилистика: традиции и современность. Москва, 2010. – С. 3 8. Болховитинов исторический феномен. Н.Н. Американская Восприятие США цивилизация в как американской, западноевропейской и русской общественной мысли. - М.: Наука, 2001. – С. 2 9. Вяткина О.В. «Первые антифашистские выступления Э. Хемингуэя в прессе 20-х XX века»: Молодая наука Забайкалья, Чита, Издво ЗабГПУ, 2006. – Ч. 1. 61

10. Грибанов Б.Т. «Эрнест Хемингуэй: герой и время»: Москва, 1980. – С. 35 11. Грибанов Б.Т. Эрнест Хемингуэй. Жизнь и творчество, М.: «Просвещение», 1987. – С. 12 12. Д'Ардивилье А. «Эрнест Хемингуэй: за фасадом великого мифа»: Москва, 2016, - С. 14 13. Засурский Я.Н. «Американская литература XX века»: Москва, 1984. – С. 85 14. Засурский Я.Н. Хемингуэй и журналистика//Хемингуэй Э. Репортажи. - М.: Сов. писатель, 1969. - С. 5-10. 15. Кашкин И.А. «Эрнест Хэмингуэй»: Москва, 1966. – С. 57 16. Кашкин И.А. Хемингуэй на пути к мастерству, «Вопросы литературы», 1957, № 6, с. 184-204 17. Корнилов Е.А. «Журналистика на рубеже тысячелетий»: Ростов-на-Дону, 1998. – С. 127 18. Короченский А. П. «Мировая журналистика: история, теория, практика»: Белгород, 2015. – С. 150 19. Кухаренко В.А. Индивидуально - художественный стиль и его исследование. Киев-Одесса, Вища школа, 1980,167 с. 20. Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. / Под редакцией Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского . — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель, 1925. 21. Лучинский Ю.В. «Очерки истории зарубежной журналистики»: Краснодар, 1996. – С. 57 22. Михайлов С.А. «Журналистика Соединенных Штатов Америки»: Санкт-Петербург, 2004. 23. Мотылева Т.Л. Влияние русской литературы на Эрнеста Хемингуэя / Русская классика и художественное развитие человечества – 62

«Мировое значение русской литературы XIX века» под. ред. В.Р. Щербиной, М.: «Наука», 1987. – С. 67 24. Надеждин Н.Я. Эрнест Хемингуэй: «Жизнь настоящего мужчины» / А. И. Осипенко. — М.: Майор, 2008. — С. 95-98 25. Оруджева И.Г. Новаторский стиль Эрнеста Хемингуэя, "Научный аспект." - 2014. - № 2, С. 4-6 26. Оруджева И.Г. Проблема адекватной передачи метафоры Эрнеста Хемингуэя в русских переводах, Молодой ученый. — 2014. — №4. — С. 1220-1224 27. Паскуаль А.М. Эрнест Хемингуэй / А. Беркова. — М.: АСТ, 2006. — С. 175 28. Погостин В.М. Хемингуэй-журналист, М.: "Правда", "Библиотека журнала Огонек" №52, 1980. – С. 2-4 29. Прапоров Ю.Н. Хемингуэй на Кубе. — М.: Советский писатель, 1982. — С. 121 30. Самохвалова Н. И. «История американской литературы»: Москва, 1971. – С. 93 31. Сбруев В.В. Возникновение и развитие прогрессивной печати в США. М., 1989. – С. 24 32. Семёненко П. Последний выстрел Хемингуэя. – С. 2 33. Симонов К.М. Думая о Хемингуэе, Избранное. Кишинев: «Картя Молдовеняскэ», 1974. – С. 3 34. Спиллер Р.Э. Литературная история Соединенных штатов Америки том III (отрывки) / под ред. Р. Спиллера - М.: "ПРОГРЕСС", 1979. – С. 9 35. Спэнкерен ван Кэтрин - Краткая история американской литературы (отрывок) / Под ред. Х. Синкотта. - [Б. м.]: Информ. Агенство США, 1994. 36. Староверова Е.В. «Потерянное поколение» в литературе / «Американская литература», СПб.: Лицей, 2005. – С 35 63

37. Старцев А. И. «От Уитмена до Хэмингуэя»: Москва, 1981. – С. 38. Фуэнтес Н. Хемингуэй на Кубе. — М.: Радуга, 1988. – С. 189 39. Хемингуэй Э. Репортажи 1920-1926 // Э. Хемингуэй. — М.: 86 Изд-во Московский университет, 1969. — 202 с. 40. Хемингуэй Э. Старый газетчик пишет. -М.: «Прогресс», 1983. - 338 с. Источники: Военные репортажи: 2. Американцы в Испании (англ. Americans in Spain Veteran Soldiers) (1937) 3. Битва за Париж (Battle for Paris) (1944) 4. В Мадриде сейчас тихо (англ. Madrid Front Is Quiet) (1937) 5. Испанский народ победит! (1938) 6. Лондон воюет с роботами (London Fights the Robots) (1944) 7. Мадрид под артиллерийским обстрелом (англ. Shelling of Madrid) (1937) 8. Ночь перед боем (очерк)//(Night before battle) (1939) 9. Первый взгляд на войну (англ. The first glimpses of war) (1937) 10. Первый опыт сражений (англ. First Combat Experience) (1937) 11. Тихий день на Эбро (англ. Quiet Day Along the Ebro) (1938) 12. Хемингуэй считает Францию нейтральной (англ. Hemingway Finds France is Neutral) (1937) Журналистика Хемингуэя: 13. Американская богема в Париже. Чудной Народ (Wild Night Music of Paris) (1922) 64 14. Барышники - волки и овцы (The Hotels in Switzerland) (1922) 15. Бесплатное бритье (А Free Shave) (1920)

16. Ветеран приезжает на места былых боев... (A Veteran Visits the Old Front) (1922) (пер. В. Погостин) 17. Война гангстеров в Чикаго (Ballot Bullets) (1921) 18. Дамы Торонто рукоплескали бойне (Prizefight Women) (1920) 19. Дикий Запад перебрался в Чикаго (Wild West: Chicago) (1920) (пер. В. Погостин) 20. Древний Констан (Old Constan) (1922) 21. Заметки о будущей войне: письмо на злобу дня (Notes on the Next War: A Serious Topical Letter) (1935) (пер. И.А. Кашкин) 22. Замораживание средств нам не угрожает (Newspapermen's Pockets) (1920) 23. Испанский народ победит (1938) 24. Итальянские фашисты (I) (Fascisti Party Half-Million) (1922) (пер. Т. С. Тихменева) 25. Как прослыть ветераном Войны, не понюхав пороха (Popular in Peace - Slacker in War) (1920) 26. Качало на суше, как на море в шторм (Japanese Earthquake) (1923) 27. Конрад - оптимист и моралист (II) (Conrad, Optimist and Moralist) (1924) (пер. И.А. Кашкин) 28. Крылья всегда над Африкой (Wings Always Over Africa) (1936) 29. Ловля форели в Европе (Trout Fishing in Europe) (1923) 30. Мэр-болельщик (Sporting Mayor) (1920) (пер. И.А. Кашкин) 31. Очень нелегко попасть теперь в Германию (Getting into Germany) (1923) 32. Последняя ставка марки (Inflation and the German Mark) (1923) 33. Предательство, разгром... и восстание (The Greek Revolt) (1922) 34. Путеводитель для отпускников (Our Confidential Vacation Guide) (1921) 35. 65 Судьба разоружения (Barthou Crosses Hissing Tchitcherin) (1922)

36. Фашистский диктатор (Mussolini: Biggest Bluff in Europe) (1923) 37. Чикаго никогда не был таким мокрым, как теперь (Chicago Never Wetter Than Today) (1921) Публицистика Хемингуэя 38. Все храбрые (англ. All the Brave) (Предисловия к альбомам рисунков Луиса Кинтанильи) (1938) 39. Жара и ходод (о фильме "Испанская земля") (1938) 40. Заметки Хемингуэя к сценарию фильма «Старик и море» (1958) 41. Испанская земля (сценарий к фильму The Spanish Earth) (1938) 42. Кредо человека (англ. А Man’s Credo) (1961) 43. Маэстро задает вопросы (Письмо с бурного моря) (англ. Monologue to the Maestro: A High Seas Letter) (1935) 44. Письмо молодому писателю (англ. Letter to a Young Writer) (изд. 45. Предисловие к антологии «Сокровище свободного мира» 1962) (1945) 46. Предисловие к Мемуарам Кики (Алисы Эрнестины Прен) (1929) 47. Те, кто сражались в Испании (предисловие к «Мужчинам в строю» Джозефа Норта) (1939) 48. Эпиграф Эрнеста Хемингуэя к книге Марты Геллхорн «Проигранное сражение» (1940) Интервью, речи Хемингуэя 49. 66 Беседа Хемингуэя с молодежью в Хейли (США) (1960)

50. Речь Хемингуэя на вручении медали святого Христофора Гаванского (1956) 51. Речь Хемингуэя при получении Нобелевской премии (1954) Статьи о гражданской войне в Испании 52. Кто вы, полковник Ксанти? 53. Отношение Хемингуэя к войне в Испании 54. Хемингуэй, Кашкин, Эренбург Воспоминания современников о Хемингуэе на корриде в Испании: 55. Лестер Хемингуэй. "Из книги "Мой брат, Эрнест Хемингуэй" 56. Роберт Мак-Элмон. "Из книги "Все мы были тогда гениями" 57. Хуан Гойтисоло. "Встречаясь с Хемингуэем Книги: 58. 67 «Праздник, который всегда с тобой»,1964 [A Moveable Feast]

Рецензии:

Авторизуйтесь, чтобы добавить рецензию

- у работы пока нет рецензий -

Отзывы:

Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв