САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Направление «Филология»
Образовательная программа «Отечественная филология (Русский язык и
литература)»
Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова на фоне других
учебных книг XVIII в. о военном деле
(Н.Г. Курганов 1777 г.; Е.Д. Войтяховский 1796 г.)
Выпускная квалификационная работа
студентки IV курса
Васильевой Марии Васильевны
Научный руководитель:
Доктор филол. наук, профессор
Садова Татьяна Семёновна
Санкт-Петербург
2017
Содержание
Введение…………………………………………………………………………..3
Глава I. Язык и стиль «Науки побеждать» А.В. Суворова на фоне языка
учебной литературы XVIII в……………………….…….…………………….9
1. Учебная литература на русском языке в России XVIII в.: общая
характеристика…………………………………………..……………………..
9
2. Состояние учебной литературы для военных учебных заведений в
России XVIII в………………………………………………………………..
15
3. Жанровые и стилистические особенности «Науки побеждать» А.В.
Суворова……………………………………………………………………….
21
4. Композиционные особенности «Науки побеждать»……………………24
5. Выводы…………………………………………………………………….29
Глава II. Теоретические основания темы: понятие фразеологизма и
ЛСГ……………………………………………………………………………….30
1. Характеристика лексико-семантических групп слов…………………..30
2. Состав и типология фразеологизмов……………………………………35
2.2.1. Общеязыковые устойчивые единицы…………………………….37
2.2.2. Фольклорные изречения…………………………………………..38
2.2.3. Литературные (книжные) изречения…………………………..…41
Глава III. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова на
фоне военных учебников XVIII в…………………………………………….44
3.1. Лексика, характеризующая стиль «Науки побеждать»…………………45
3.1.1. ЛСГ «способ достижения военного успеха»……………..………45
3.1.2. ЛСГ «враг»………………………………………………………..…47
3.2. Фразеология, характеризующая стиль «Науки побеждать»……………50
3.2.1. Общеязыковые устойчивые единицы……………………………..50
3.2.2. Фольклорные изречения…………………………………………...61
3.2.3. Литературные (книжные) изречения………………………………71
3.3. КоНВ Н.Г. Курганова и ПНВУ Е.Д. Войтяховского: общая характеристика
лексики и фразеологии как фонового материала……85
Заключение……………………………………………………………………...90
Список использованной литературы…………………………….…………94
2
Введение
XVIII в. – период великих преобразований, связанных, прежде всего, с
многочисленными реформами Петра I, благодаря которым устройство
Российской Империи на всех уровнях (политическом, гражданском, военном
и т.д.) изменилось до неузнаваемости. Так, после проведения военной
реформы, в России появилась регулярная армия, которую необходимо было
обучать. Как следствие, на протяжении всего XVIII в. создавались
специальные школы (Морская академия, артиллерийская и инженерная
школы), которые, в свою очередь, требовали учебной литературы. Поначалу
это были переводные, а затем стали появляться и оригинальные учебные
книги.
В XVII в. минимальное образование получали лишь некоторые
сословия (духовенство и дворянство), потому учебной литературы было мало
(из самых ярких можно отметить «Грамматику» М. Смотрицкого 1618–1619
гг.). Однако уже в начале XVIII в. появляются замечательные учебные
пособия: например, печатная «Арифметика, сиречь наука числительная с
разных диалектов на славенский язык переведеная и во едино собрана, и на
две книги разделена» Л.Ф. Магницкого 1703 г., по которой долгое время
обучались в военных школах и академиях. А к середине XVIII в. создается
большое количество разнообразной учебной литературы, однако самой
монументальной можно назвать «Российскую грамматику» М.В. Ломоносова
1755 г.
К концу XVIII столетия – началу XIX-го уже было создано много
учебных пособий по военному делу: «Книга о науке военной» (КоНВ) Н.Г.
Курганова 1777 г., «Полная наука военного укрепления, или Фортификация,
содержащая в себе начальные основания: с приобщением расположений
укрепления знатнейших европейских инженеров» (ПНВУ) Е.Д.
Войтяховского 1796 г. Прославленные русские полководцы оставили труды и
наставления потомкам о военном искусстве. К таким сочинениям относятся:
«Примечание о воинской службе вообще и о егерской особенно» М.И.
4
Кутузова (1785г.), «Инструкция полковничья полку пехотному» П.А.
Румянцева-Задунайского (1761 г.) и др.
Особое место в этом ряду, безусловно, принадлежит А.В. Суворову,
создателю оригинального военного слога XVIII в. Великий русский
полководец в своих письмах, наставлениях, инструкциях и приказах
предстает военным теоретиком, создавшим свою систему подготовки и
воспитания русского воина. Его перу принадлежат два наиболее известных
труда – «Полковое учреждение», появившееся примерно в 1765 году, и
«Наука побеждать» (НП), сформировавшаяся окончательно к 1795 году,
являющаяся вершиной литературного творчества военачальников второй
половины XVIII в.
С точки зрения жанровой характеристики НП – инструкция,
относящаяся к формировавшемуся в то время научно-деловому подстилю
научного стиля1, а КоНВ2 и ПНВУ 3 – учебные пособия, принадлежащие
учебно-научному подстилю.
Объединение данных произведений в рамках одного стиля4 и
возможность сравнения происходит по наличию общего функционального
признака – обучение правильной тактики ведения боя и воспитание храбрых,
знающих своё дело солдат.
Однако «Наука побеждать» резко отлична от остальных, она в полной
мере отразила сущность суворовской тактики: здесь нашли свое выражение
1 По классификации Кожиной М.Н. (см.: Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского
литературного языка XVIII–XX вв. Т. 1.: Развитие научного стиля в аспекте функционирования
языковых единиц различных уровней. Пермь: ПГУ, 1994. С. 97– 98, 100.)
2 Курганов Н.Г. Книга о науке военной, содержащая в себе умозрение и деяние о укреплении
всяких полевых и приморских мест; о нападении и обороне крепостей и гаваней; и с
присовокуплением науки о перспективе и словаря инженерного. СПб.: СКК, 1777.
3 Войтяховский Е.Д. Полная наука военного укрепления, или Фортификация, содержащая в себе
начальные основания: с приобщением расположений укрепления знатнейших европейских
инженеров в пользу и употребление юношества и упражняющихся, сочиненная артиллерии штыкюнкером и партикулярным в Москве благородного юношества математики учителем, Ефимом
Войтяховским. С 33- мя чертежами. Вновь переправленная и некоторыми правилами дополненная.
М.: тип. С. Селивановского, 1809.
4 В XVIII в. находящегося на стадии зарождения и формирования.
5
новые способы ведения войны, методы воспитания и обучения войск,
благодаря которым А.В. Суворов поднял боеспособность русских войск на
небывалую для того времени высоту. Новая тактика изложена и отличным от
военных произведений той эпохи языком как лексически, так и
стилистически.
Неоднократно отмечалась в ряде работ особая манера письма А.В.
Суворова: он свободно сочетает разговорный «низкий» и «высокий» штили,
удачно вплетает в язык учебного текста фольклорные выражения, военные
профессионализмы, официальную терминологию военного дела XVIII в.
В центре нашего внимания в данной работе окажется характеристика
лексического состава НП А.В. Суворова, причем сгруппированная по
лексико-семантическим группам (ЛСГ), которые, по нашему мнению,
помогут объективно представить лексическое разнообразие учебной книги
А.В. Суворова, продемонстрировать специфику языка его «Науки побеждать»
на фоне другой военной учебной литературы XVIII в.
Известно, что в разных исследованиях имеются различные определения
ЛСГ. В данной работе вслед за Э.В. Кузнецовой под лексико-семантическими
группами слов мы будем понимать «класс слов одной части речи, имеющих в
своих значениях общий интегральный семантический компонент (или
компоненты) и типовые уточняющие дифференциальные компоненты, а
также характеризующихся широким развитием функциональной
эквивалентности и регулярной многозначности»5.
Вместе с тем, в рамках настоящей работы будут рассмотрены и
устойчивые языковые единицы различного происхождения (пословицы,
поговорки, изречения, фразеологизмы, военные штампы и др.), понимаемые
как существенная часть лексического богатства исследуемого произведения.
Устойчивые единицы различной онтологии мы объединяем в широком
смысле под термином «фразеологический оборот» (ФО), понимаемым, вслед
5 Кузнецова Э.В. Введение // Матвеева Т.В. Лексико-семантические группы русских глаголов:
учебный словарь-справочник. Свердловск: УГУ, 1988. С. 7.
6
за профессором Н.М. Шанским, как «воспроизводимая языковая единица,
состоящая из двух или более ударных слов, а также целостная по своему
значению и устойчивая в своем составе и структуре»6. Общеязыковые
устойчивые сочетания (под которыми в данной работе понимаются идиомы),
не всегда заключающие в себе «нравоучительность» будут рассмотрены как в
составе соответствующих ЛСГ, так и отдельно. В таком случае
«фразеология», «фразеологический состав», «крылатые устойчивые
единицы» будут рассматриваться как синонимические терминологические
сочетания, обозначающие комплекс предикативно оформленных единиц,
имеющих содержательную и «формальную» устойчивость.
С точки зрения анализа лексики, а также исследования устойчивых
сочетаний, тем более – в функциональном аспекте – НП изучалась мало. Так,
мы не имеем системных научных исследований фразеологического состава
НП, за исключением нескольких диссертаций (И.Я. Конончук 7, Н.В.
Раскова8), в той или иной мере касающихся данной проблематики.
Исследование лексического и фразеологического состава в тексте XVIII в.
важно как с точки зрения истории русского литературного языка вообще, так
и языка военного подстиля, в частности. Этими обстоятельствами во многом
и объясняется новизна и актуальность предпринимаемого исследования.
Объектом данного исследования является язык «Науки побеждать»
А.В. Суворова в сравнении с языком военных учебных пособий XVIII в.,
представленных работами Н.Г. Курганова (КоНВ) и Е.Д. Войтяховского
(ПНВУ).
6 Шанский Н.М. Лексика и фразеология современного русского языка. М.: Мин. Просв. РСФСР,
1957. С. 116.
7 Конончук И.Я. Письма А. В. Суворова как источник изучения заимствованной лексики и
процессов ее адаптации: автореф. дис. …канд. филол. наук. Томск: ТГУ, 2007.
8 Раскова Н.В. Афористика и фразеология языка произведений русских полководцев конца XVIII-
начала XIX вв.: автореф. дис…. канд. филол. наук. М.: МГОУ, 2012.
7
Предметом данной работы является лексический и фразеологический
состав данных произведений, а также функционирование фразеологических
оборотов в текстах военных наставлений XVIII в.
Цель данного исследования – на материале «Науки побеждать»
выявить лексические и фразеологические особенности идиостиля А.В.
Суворова как автора учебных текстов по военному делу.
Очевидно, что для достижения поставленной цели предстоит, вопервых, описание и классификация лексики и общеязыковых устойчивых
сочетаний по ЛСГ. Во-вторых, описание и статусная классификация фонда
фразеологических оборотов, представленных в «Науке побеждать» А.В.
Суворова и в учебных пособиях Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского.
Помимо этого – выявление особенностей функционирования данных единиц
в тексте. В-третьих, – сравнение полученных результатов в тексте А.В.
Суворова с особенностями лексического и фразеологического состава в
учебниках Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского.
Итак, в соответствии с поставленной целью в работе решаются
следующие задачи:
1.
Выявить основные жанровые особенности военных инструкций
(наставлений) к. XVIII в. на материале текстов А.В. Суворова, Н.Г.
Курганова, Е.Д. Войтяховского.
2.
Изучить теоретические основы возможного системного
группирования слов по ЛСГ. Рассмотреть специфику ФО относительно
близких понятий: «устойчивое выражение» и «паремия».
3.
Выявить состав ЛСГ и фразеологии в учебных пособиях А.В.
Суворова, Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского.
4.
Описать и классифицировать структурные, семантические,
л е кс и ко - г р а м м ат и ч е с к и е и с т и л и с т и ч е с к и е о с о б е н н о с т и
фразеологического состава НП А.В. Суворова
5.
Дать для сравнения краткую общую характеристику лексики и
ФО текстов Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского.
8
6.
Сравнить и обобщить полученные результаты.
Материалом исследования являются тексты учебных изданий для
военных А.В. Суворова, Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского [см. список
источников], их лексика, а также пословицы, поговорки, афоризмы и
фразеологизмы (идиомы)9, полученные путём сплошной выборки из труда
А.В. Суворова, и частично – для сопоставления –
из учебных работ Н.Г.
Курганова и Е.Д. Войтяховского.
Определение фразеологического состава производится с помощью
данных, полученных из толковых и фразеологических словарей, сборников
афоризмов и т.д.
В ходе анализа выбранного нами материала используются следующие
методы и исследовательские приемы:
1)
метод сплошной выборки (НП А.В. Суворова);
2)
метод частичной выборки (КоНВ Н.Г. Курганова и ПНВУ Е.Д.
Войтяховского);
3)
метод функционального анализа устойчивых единиц;
4)
описательный метод;
5)
сравнительный метод.
9 Под которыми в данной работе подразумеваются фразеологические сращения
трактуемые по классификации Н.М. Шанского.
9
и единства,
Глава I. Язык и стиль «Науки побеждать» А.В. Суворова на фоне языка
учебной литературы XVIII в.
1.
Учебная литература на русском языке в России XVIII в.:
общая характеристика
Как известно, XVIII в. – время ярких, великих, динамичных
изменений, охватывающих все сферы общественной жизни России. В данной
подглаве мы попытаемся кратко осветить развитие стиля русской научной и
учебной литературы
на протяжении XVIII в. как прообраз будущего
функционального стиля науки русского литературного языка (ФС).
Под ФС мы понимаем, вслед за М.Н. Кожиной «системное явление, в
котором единицы всех уровней, включая текстовые, взаимосвязаны и
взаимообусловлены определённым коммуникативным заданием, которое
вместе со всем экстралингвистическим комплексом данной речевой
разновидности определяет закономерности отбора и организации языковых
средств (в целом тексте, группе текстов), создающих его стилевую
специфику»10.
Известно, что в XVIII в. научного представления о ФС не
существовало, что каждый из современных ФС находился
в зачаточном,
зарождающемся состоянии. Одним из важнейших экстралингвистических
факторов, повлиявших на становление и развитие научного стиля, является
история развития науки и научного знания. Многие исследователи считают,
что зарождение научной речи начинается приблизительно с первой трети
XVIII в.11
Общеизвестно, что первые произведения научной литературы были
либо переводными, либо написаны на иностранных языках (латинский,
немецкий, французский и др.). Примерами таких научных работ могут
10 Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII–XX вв. С.
28.
11 См.: Кожина М.Н. О некоторых вопросах диахронической стилистики // Лингво-
стилистические исследования научной речи. М.: Наука, 1979. Кутина Л.Л. Формирование языка ру
сской науки. Л.: Наука, 1964.
10
служить первые грамматики, которые стали печататься приблизительно с
середины XVI в. в братских школах. Эти пособия светского содержания
являлись новым жанром учебной книги, т.к. в предшествующие века
основной литературой, для обучения грамоте и церковно-славянскому языку
служили богослужебные книги (Псалтырь, Часослов (1553 г.); Евангелие;
первая датированная книга в Москве – «Апостол» (1564 г.)).
В начале XVII в. выходит фундаментальный труд – «Грамматiки
словенскiя правильное синтагма» (1619 г.), составленный церковным и
общественным деятелем Юго-Западной Руси
– Мелетием Смотрицким.
Данный трактат был написан по образцу греческих грамматик. В 1648 г.
«Грамматика» была переиздана в Москве и являлась основным учебником
церковно-славянского языка до выхода в 1755 г. «Российской грамматики»
М.В. Ломоносова.
Другими словами, уже к началу XVIII в. создается небольшое
количество учебных пособий светского характера, отошедших по
содержанию от церковной тематики, но вышедших из стен монастырей.
Новизна их заключалась в том, что они содержали правила всех языковых
уровней, с целью обучения письму, чтению и построению разнообразных
текстов, включая те, которые отличались от канонических.
В настоящей работе мы придерживаемся точки зрения Л.Л. Кутиной о
том, что зарождение отечественного научного языка, в значительной мере,
начинается в первой трети XVIII в. 12, когда закладываются основы
большинства наук, создаются специальные школы и начинается
систематическая подготовка высококвалифицированных кадров.
Огромную роль в зарождении и развитии русского научного ФС
сыграла учреждённая в 1724 г. Петром I Петербургская Академия наук, где
первыми академиками были иностранцы, впоследствии ассимилировавшиеся
и занявшие в Академии почетное место (Я. Герман, Д. и Н. Бернулли, Л.
Эйлер и др.). Языком научных трудов академиков была по преимуществу
12 См. работу: Кутина Л.Л. Формирование языка русской науки.
11
латынь, являвшаяся на протяжении всей первой половины XVIII в. основным
языком науки, в связи с богатой традицией выражения научных знаний и
неготовностью русского языка для выражения научной мысли13.
В начале XVIII в. своей новизной и энциклопедичностью выделяется
учебное пособие выдающегося русского педагога, преподавателя
учрежденной Петром I школы «Математических и навигацких наук» Л.Ф.
Магницкого – «Арифметика сиречь наука числительная. С разных языков на
славенский язык переведенная, и во едино собрана, и на две книги
разделена», изданная в Москве в 1703 г. «Арифметика» сыграла огромную
роль в распространении математических знаний в России.
Важно заметить, что в начале XVIII в. появляются первые
систематические изложения научных дисциплин на русском языке,
печатаются передовые научные работы по арифметике, геометрии, механике,
астрономии и т.д., которые закладывают основы русского научного стиля.
Научная литература того времени начинает носить просветительский
характер: ученые ставят своей целью не только изложение нового материала,
но и пропаганду научного знания. Русские ученые обращают пристальное
внимание на язык учебной книги, благодаря чему начинает формироваться
научный перевод.
В это время создавалась русская терминология в переводных и первых
оригинальных научных работах И.К. Кирилова14, В.И. Суворова15, В.Е.
Адодурова16 и др.
Поскольку в основе оригинальных и переводных учебников лежали
иностранные пособия, в русской учебной книге становятся актуальной и
13 Биржакова Е.Э. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века: Языковые
контакты и заимствования. Л: Наука, 1972. С. 34.
14 «Цветущее состояние Всероссийского государства, в каковое начал, привел и оставил
неизреченными трудами Петр Великий» 1727 г. – первое экономико-географическое описание
страны.
15 Автор первого русского военного словаря.
16 Первая русская грамматика 1740 г., созданная носителем для носителей, незавершенная и
неизданная.
12
получает широкое распространение притекстовая лексикография (включение
небольших по объему словарей непонятных, иностранных терминов17).
Итак, в петровскую эпоху – период становления русского
литературного языка – формируются черты русского научного стиля:
установка на ясность, точность, краткость изложения и экспериментальное
обоснование материала, начало формирования отечественной терминологии.
Во 2-ой пол. XVIII в. отечественная наука, а вместе с ней и учебная
литература, начинает стремительно и бурно развиваться. Большинство
научных отраслей уже имело, помимо иностранных, русских представителей,
первый из которых – ученый-энциклопедист М.В. Ломоносов.
Для нашей работы важно отметить, что именно ему принадлежит
созданная в 1755 г. (опубликованная в 1757 г.) первая подлинно научная
«Российская грамматика».
В своих работах М.В. Ломоносов первым оформляет основные черты
будущего научного стиля русского языка и отчасти решает проблему
переводной терминологии.
М.Н. Кожина18 на основе работ М.В. Ломоносова к научным
произведениям относит:
1.
Диссертации, рассуждения и «размышления», приближенные к
жанру монографии. Они написаны выдержанным «средним» штилем.
Церковнославянская лексика отсутствует, за исключением допустимых
в среднем штиле общеизвестных и понятных славянизмов.
2.
Научно-популярные произведения, носящие просветительский и
дидактико-публицистический характер, в частности, жанр «слова» –
торжественной публичной речи, распространённой в XVIII в.
3.
Произведения научно-делового характера: рапорты, доношения,
инструкции.
17 Вобан С. «Термины фортификации» при книге «Укрепление городов» 1721 г.
18 Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII–XX вв. С.
97–98, 100.
13
Большинство научных произведений М.В. Ломоносова, относящихся к
формирующемуся тогда научному ФС характеризируются: во-первых,
принадлежностью и развитием на основе среднего «штиля». Во-вторых,
жанровой разнородно стью и открыто стью. Вследствие этого,
зарождающийся научный стиль находится под влиянием как художественной,
публицистической, так и деловой речи (терминологический аппарат,
с и н т акс и ч е с к и е ко н с т ру к ц и и , р ец еп ту р н ый ( р екомен дат ел ь н о предписывающий) стиль научных текстов), которые уже имели свои
специфические стилистические признаки.
Как пишет М.Н. Кожина19 , данная классификация научных трудов
может распространяться и на произведения других ученых 2-ой половины
XVIII в., включая учебные пособия Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского.
Другими словами, оригинальные научные произведения того времени
(особенно последней трети XVIII в. 20) в лексико-стилистическом отношении
написаны выдержанным среднем «штилем» со специфическими элементами
научного стиля:
1)
основной словарный фонд – книжная лексика, включающая
термины;
2)
использование клишированных конструкций и устойчивых
оборотов речи, отвечающих за конструктивные связи;
3)
четкость в оформлении логики мысли языковыми средствами
(появляются и развиваются вводные и вставные конструкции и слова);
4)
отвлечённо-обобщенный характер речи;
5)
присутствует стилистика долженствования и предписания, в
связи с чем, используются слова характерные для деловой речи 21.
19 Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII–XX вв. С.
102.
20 См. учебники: Теряев А. Краткое рассуждение о минералогии. СПб., 1796. Барсов А.Д. Новая
алгебра. М., 1797. Десницкий С. Наставник земледельческий. М., 1780. Черепанов Н.Е.
Географическо-историческое учение. М., 1792.
21 Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII–XX вв. С.
65.
14
Однако отличительными, с современной точки зрения, особенностями
научных текстов того времени являются:
1.
Исследования
в
большинстве
своём,
«фактологические» (описание и систематизация фактов), а не
теоретические;
2.
Интимизация изложения, т.е. процесс сбора материала, поиск
р е ш е н и я с о п р о вож д а ют с я ком м е н т а р и я м и о с о б с т ве н н ы х
переживаниях по этому поводу и иллюстрируются фактами из личной
биографии22.
Выводы:
1.
XVIII в. характеризуется отсутствием строгой стилистической
дифференциации языка. Однако мы вслед за Н.М. Кожиной
утверждаем, что в данную переходную эпоху закладываются
отдельные, основные, специфические черты ФС, в том числе и
научного, и его подстиля – учебного.
2.
Специфические стилистические черты научного стиля, также
закладываются в XVIII в., на основе иностранной, переводной, а затем
и оригинальной научной литературы.
3.
Развитие русской научной и учебной литературы в XVIII в. шло, с
одной стороны, с опорой на западноевропейские образцы, а с другой
стороны, отталкиваясь от неё, с ориентацией на появляющиеся
оригинальные научные произведения на русском языке (деятельность
М.В. Ломоносова).
На стилистическом уровне в XVIII в. идет бурное, кашеобразное,
хаотичное смешение элементов разнородных речевых форм, однако
проступают черты и подлинно научного стиля.
С учетом становления ФС в XVIII в. НП А.В. Суворова, как и труды
Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского отнесем к формирующемуся научному
стилю, и его подстилю – учебно-просветительскому.
22Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII–XX вв. С.
96.
15
Важно отметить и то, что НП с точки зрения жанровой характеристики
является инструкцией и содержит черты деловой речи, а работы Н.Г.
Курганова и Е.Д. Войтяховского являются учебными пособиями, однако по
классификации М.Н. Кожиной данные труды для периода XVIII в. могут быть
отнесены к научному стилю речи по функции. Применительно к НП
Суворова существуют среди исследователей полярные мнения – её относят
либо к деловому 23, либо к формирующемуся научному ФС24.
2.
Состояние учебной литературы для военных учебных заведений
в России XVIII в.
Многие исследователи (И.А. Сафонов25, В.А. Пестов26 , О.Ю. Ефремов27
и др.), занимаясь изучением развития военного образования, выделяют
период XVIII в. – 2-ой половины XIX в., с одной стороны, как этап
возникновения и последующего становления военных училищ в России, а с
другой – как этап зарождения военной педагогики как науки.
Военное образование в России берет своё начало с периода
царствования Петра Великого (1682 – 1725), с целью обучения военных
император создает не существовавшую до него на Руси военнопедагогическую систему подготовки военных кадров.
23 Магницкий М.Л. Краткое руководство к деловой и государственной словесности для
чиновников, вступающих в службу. М.: Типография Лазаревых, 1835. С. 18.
24 Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского литературного языка XVIII–XX вв.
25 Сафонов И.А. История Зарождения военного образования // Актуальные вопросы
общественных наук: социология, политология, философия, история. Новосибирск: СибАК, 2015,
№ 9. С. 11–25.
26 Пестов В.А., Дробот И.С. Исторический опыт развития военного образования в России //
Военно-исторический журнал. М.: Редакционно-издательский центр Министерства обороны РФ,
2014, № 4. С. 65–67.
27 Ефремов О.Ю. Военная педагогика: Учебник для вузов. СПб.: Питер, 2008.
16
Несмотря на то, что XVII в. мы уже можем встретить первые
переводные военные учебные пособия28, теоретическая база российского
военного образования закладывается иностранцами и их научными трудами.
Например, в «Навигационной школе» первыми преподавателями были Р.
Гриз, Э. Фархварсон, С. Гвин. Иностранные ученые ПАН подарили огромное
количество талантливых, прогрессивных русских ученых, блестящих
педагогов в разных сферах (М. Е. Головин, П. Б. Иноходцев, С. К.
Котельников), в том числе и военной (Н. Г. Курганов, С. Е. Гурьев и др.)29.
Другими словами, в начале XVIII в. ведущую роль в реорганизации
армии и флота играют иностранные военные и ученые. В связи с этим,
вполне закономерно, что первыми и преобладающими на протяжении всего
XVIII в. в процессе формирования отечественного военного образования
являются зарубежные и переводные учебные пособия.
Однако уже в 20-ые гг. XVIII в. создаются первые оригинальные
военные учебные пособия на русском языке, в большинстве своем
разнородные, но преимущественно существующие либо в виде правил
(«Правила сражения» 1708 г.) и уставов (Воинский устав (1716 г.), Морской
уст ав (1720 г.) Пет ра I), либо учебных по собий («Опис ание
артиллерии» (1727 г.), «Подлинное научение от артиллерии констапелям
морским и сухопутным»1718 г .)30.
К концу XVIII в. количество специальных учебных военных заведений
возрастает: в 1732 г. создается первый кадетский корпус, преобразованный в
1762 г. в Императорский сухопутный шляхетный кадетский корпус, в 1758 г.
учреждается Артиллерийская
и инженерная дворянская школа, в 1775 г.
основывается корпус Иностранных
единоверцев. При кадетских корпусах
28 Фронспергер Л. Устав ратных, пушечных и других дел, касающихся до военной науки. 1621.
Вальхаузен И.Я. Учение и хитрость ратнаго строения пехотных людей 1649.
29 Ланков А.В. К истории развития передовых идей в русской методике математики. М.: Учпедгиз,
1951. С. 89.
30 Барбасов А.П. Боевая подготовка русской артиллерии в XVIII веке // Сборник исследований
и материалов АИМ. № 3. Л.: АИМ, 1958. С. 69.
17
создаются и типографии (например, типография созданная
в 1757 г. при
Сухопутном шляхетском кадетском корпусе), в связи с «настоятельнейшей
потребностью в печатных учебных руководствах»31, пособиях и уставов.
По нашему мнению, именно учебники конца XVIII в. можно отнести к
образцам формирующегося стандарта учебной военной книги, т.к. к этому
времени наряду с военной переводной книгой32 появляются новаторские по
изложенным идеям и мыслям оригинальные работы русских педагогов и
ученых. В частности, к ним можно отнести исследуемые нами учебные
пособия Н.Г. Курганова и Е.Д. Войтяховского.
Николай Гаврилович Курганов (1726—1796) – выдающийся ученик
Л.Ф. Магницкого, академик Санкт-Петербургской академии наук, профессор
математических и навигацких наук, военный моряк, преподававший курс
математики в Морском корпусе. Энциклопедически образованный ученый в
своих учебных пособиях по математике, геометрии, мореплаванию в лёгкой и
простой форме на конкретных примерах, избегая сложных и туманных
объяснений, отличным литературным языком преподносил информацию
ученикам. Благодаря чему книги пользовались огромной популярностью в
XVIII столетии33. Помимо этого он издал в 1769 г. известную ««Грамматику
российскую универсальную», превратившуюся при последующих
прижизненных изданиях в «Письмовник». Данная грамматика помимо
грамматических правил включала собрания русских пословиц, поговорок,
анекдотов, кратких иностранных повестей, а также обширный для того
времени словарь иностранных и славянских слов (около 2100 статей).
С точки зрения структурной характеристики, учебное пособие КоНВ
помимо посвящения (директору Морского корпуса И.Л. Голенищеву31 Типография Морского министерства (Исторический очерк) // Морской сборник. 1899. № 4. С.
174.
32 Маркевич А.И. Физико-математические исследования артиллерии, в коих состав, свойства и
действия пороха рассматриваются и многими основательнейшими опытами доказываются П. д΄
Антони. 1795. Шишков А.С. Морское искусство, или Главные начала и правила, научающие
искусству строения, вооружения, правления и вождения кораблей Ш. Ромма. 1793- 1795.
33 Барбасов А.П. Боевая подготовка русской артиллерии в XVIII веке. С. 75.
18
Кутузову) и предисловия, состоит из трёх частей:
в первой части
описывается «наполная фортификация» 34, где изложены правила и принципы
расположения прибрежных крепостей и особенности их построения. Во
второй части – «о приморской фортификации»35 – описываются свойства
гаваней и принципы их укрепления. В третьей главе содержаться
«присовокупления инженерной науки»36, где описываются особенности
перспективы как науки, правила наступательной фортификации и принципы
обороны строений. В учебном пособии есть «присловный» словарь,
включение которого было характерно для многих учебных изданий XVIII в. 37
Н. Г. Курганов – талантливый педагог, обучивший множество военных
морских офицеров, многие из которых впоследствии стали выдающимися
исследователями морей и океанов (Ю.Ф. Лисянский, Ф.Ф. Беллинсгаузен,
И.Ф. Крузенштерн), гидрофами (Л.В. Спафарьев, Г.А. Сарычев),
знаменитыми адмиралами (Ф.Ф. Ушаков, С.А. Пустошкин, А.А. Сорокин)38.
Переходя к обзору второго учебного пособия «Фортификации», следует
отметить, что биографических сведений об её авторе почти нет. Известно
наверняка, что Е.Д. Войтяховский был преподавателем математических наук
в Артиллерийском корпусе, о чем он сам указывает в предисловии к ПНВУ 39.
Помимо учебников по математике40, он создал труд по фортификации,
получивший известность в к. XVIII в. и переиздававшийся несколько раз в
1798, 1809 и 1814 гг. В своих учебниках, так же, как и Н.Г. Курганов, Е.Д.
Войтяховский указывает на недостатки иностранных учебных пособий и
34 Курганов Н.Г. КоНВ. С. 31.
35 Там же.
36 Там же.
37 Биржакова Е.Э. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. С. 67.
38 Денисов А.П. Н.Г. Курганов – выдающийся русский ученый и просветитель XVIII века. Л.:
Лениздат, 1961. С. 154.
39 Войтяховский Е.Д.ПНВУ. С. 9.
40 Войтяховский Е.Д. Полный курс чистой математики. М.: Тип. У Хр. Ридигера и Хр. Клаудия,
1798.
19
руководств, не учитывающих особенности русской армии, что отражается на
недочётах на практике. Это и послужило причиной создания данного
учебника.
«Фортификация» также как и КоНВ состоит из посвящения,
предисловия и трех основных частей: в первой части даны основные правила
военного укрепления и принципы его постройки, а также основная
терминология. Во второй части Е.Д. Войтяховский разбирает и комментирует
правила военного укрепления известных в России иностранных инженеров
(Вобана, Блонделя, Маролле и т.д.). В третьей части ученый приводит
примеры неправильных военных укреплений. Также в конце книги
присутствуют чертежи и сокращенный словарь терминов.
Из сказанного
видно, что учебники Н.Г. Курганова и Е.Д.
Войтяховского схожи как в структурном, так и содержательном плане:
1.
Оба учебника описывают, разбирают и комментируют правила
военных укреплений. С той только разницей, что Н.Г. Курганов
описывает прибрежные и морские укрепления, а Е.Д. Войтяховский
дает общие правила фортификации.
2.
Со структурной точки зрения обе книги состоят из трёх частей и
«присловного» толкового словаря иностранных терминов, что делало
их значимыми и помогало созданию базы отечественной военноэнциклопедической литературы.
3.
Оба учебника выполняют одну функцию – дают необходимые в
бою знания и воспитывают образованных, непобедимых бойцов.
Помимо учебных пособий для профессиональных заведений,
готовящих высококвалифицированных специалистов, создавалось множество
уставов и инструкций для уже действующих войск. Одними из первых были
уже упомянутые уставы Петра I, излагающие новаторские идеи о том, что на
войне исход битвы, в первую очередь, решают дисциплинированные бойцы,
имеющие высокие морально-боевые качества и в совершенстве владеющие
оружием. Екатерина II продолжает политику Великого императора и в 1762 г.
20
создает Воинскую комиссию для подготовки воинских уставов41 ,
закладывающих в солдатах воспитание храбрости, воинской чести,
национального чувства.
Это надлежащим образом было развито и усовершенствовано великими
военными теоретиками. В частности, огромное влияние на становление
российской военной педагогики оказал П.А. Румянцев-Задунайский42 и его
последователи П.А. Панин43, С.Р. Воронцов44 , А.В. Суворов и др.
Опираясь на труды П.А. Румянцева-Задунайского и на собственный
многолетний опыт А.В. Суворов создал собственную систему подготовки
профессиональных бойцов, которая намного лет опередила военную мысль
Западной Европы, и, как следствие, поднял боеспособность русской армии на
небывалую для того времени высоту. Под командованием А.В. Суворова
русские войска не знали поражений. Именно «Наука побеждать» вобрала в
себя и отразила весь опыт Великого Полководца в ведении боев и
организации войск и т.д., в связи с чем, её и можно назвать новым уставом.
Душою службы, А.В. Суворов называл дисциплину, порядок и
взаимное уважение между старшим по званию и его подчиненным (ср.
«дисциплина – мать победы, а субординация и послушание – мать
дисциплины»).
Великий полководец насквозь пронзил весь свой метод обучения
мыслью о непобедимости единой русской армии. В бойцах он взращивал и
укоренял наступательный дух, смелость, взаимовыручку, дружбу,
решительность и ответственность за исход битвы (ср. наличие огромного
количества фольклорных обращений: «Вы чудо-богатыри!», «Орлы русские!
41 Пехотный строевой устав 1763. Устав воинский о конной экзерциции 1763. Инструкция
полковничья пехотного полка 1764. Об учреждении егерского корпуса 1765.
42 Румянцев-Задунайский П.А. Инструкция полковничьего полку пехотному. 1761.
43 Панин П.А. Наставление от предводителя Второй армии. 1770.
44 Воронцов С.Р. Инструкция ротным командирам. 1774.
21
Неприятель от вас дрожит», «Работать быстро, храбро, по-русски», «Мы
русские – мы победим» и др.).
Его работа нова не только по содержанию, но и по языковой
характеристике, т.к. НП своей лексической стороной не похожа ни на один из
созданных ранее уставов и регламентов. Он создает свою, оригинальную,
основанную на национальных и психологических особенностях русского
солдата систему, суть которой отразилась – в том числе – в ярких пословицах
и афоризмах («Ученье – свет, а неученье – тьма», «Дело мастера боится»,
«За ученого трех неученых дают»).
Действенность и правоту военно-педагогических идей А.В. Суворова
подтвердила его армия, не проигравшая ни одного сражения и взрастившая
славных воинов, выигравших, в дальнейшем, войну 1812 г.
1.3. Жанровые и стилистические особенности «Науки побеждать»
А.В. Суворова
Один из первых исследователей историко-филологиче ских
особенностей деловой письменности и, по совместительству, секретарь А.В.
Суворова, М.Л. Магницкого в своей работе «Краткое руководство…»
45
сообщает, что военные инструкции, уставы и т.п. относятся к новому
деловому слогу, сформировавшемуся к концу XVIII столетия46. Основными
признаками военного слога деловой письменности, по мнению
исследователя, являются простота и краткость слога (уставы «должны
заключать краткое, но простое и сильное возбуждение всех благороднейших
чувств веры, верноподданства и любви к Отечеству…без слога надутого и
разцвеченного»47).
Изучением лингвистических особенностей НП А.В. Суворова
занимались крайне мало и затрагивали либо исторический аспект создания
45 Магницкий М.Л. Краткое руководство. С. 18.
46 Никитин О.В. М.Л. Магницкий и его «Краткое руководство к деловой и государственной
письменности» // Русская речь. М.: Наука, 2006, № 5. С. 91.
47 Там же. С. 62.
22
данного труда (С.Э. Зверев 48, С.Н. Лютов49), либо отдельный аспект языка
(И.Я. Конончук50 , Н.В. Раскова51, О.В. Никитин52 ). Работы как И.Я.
Конончук, так и Н.В. Расковой очень обобщенно описывают материал и мало
освещают речевые особенности НП с учетом её учебной функции. Однако
все исследователи отмечают яркий и неповторимый, резко отличающийся от
всего созданного в XVIII в. стиль А.В. Суворова. Так, М.Л. Магницкий,
сообщая, что язык А.В. Суворова не будет им рассматриваться, т.к. он
«принадлежит одному Суворову… не может быть предметом подражания, во
всех к тому попытках выходил странным и неуместным»53. Другими словами,
можно сказать, что НП А.В. Суворова по своему мастерству и искусности
выходит за рамки и правила военного слога, но в то же время и написана по
его законам.
НП по ряду признаков отнесена нами к текстам делового стиля
(простой и краткий слог), по ряду же признаков – к научному стилю периода
XVIII в. (специальная терминология, функция обучения и др.). Именно по
функции (специально учебная) мы рассматриваем НП на фоне других
учебных пособий (КоНВ, ПНВУ), имеющих ту же функциональную
установку.
Известно, что НП задумывалась как
«инструкция по тактическому
обучению войск»54 и складывалась не в одночасье, а постепенно, на
48 Зверев С.Э. Уставы. СПб.: АН, 2016.
49 Лютов С.Н. Русская военная книга во второй половине XVIII в. // Военно-исторический журнал.
М.: Редакционно-издательский центр Министерства обороны РФ, 2007, № 10. С. 63-66.
50 Конончук И. Я. Письма А. В. Суворова как источник изучения заимствованной лексики и
процессов ее адаптации.
51 Раскова Н.В. Афористика и фразеология языка произведений русских полководцев конца XVIII-
начала XIX вв.
52 Никитин О.В. О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи с развитием русского
литературного языка второй половины XVIII в. // Деловая письменность в истории русского языка:
автореф. дис. … д-ра. филол. наук. М.: МГОУ, 2004. С. 363–403 .
53 Магницкий М.Л. Краткое руководство. С. 59–60.
54 Лютов С.Н. Русская военная книга во второй половине XVIII в. С. 65.
23
протяжении нескольких лет, т.к. её отдельные части, мысли и правила
выраженные в ней можно найти в более ранних приказах Великого
Полководца (в частности, в «Полковом учреждении» 1764 – 1765 г.).
Точная дата завершения создания НП не обнаружена, однако многие
ученые сходятся на мнении о том, что в окончательном виде данный труд был
создан, примерно, к 1795 г., когда А.В. Суворов уже был прославленным
фельдмаршалом, умудрённым огромным боевым опытом военачальником.
Поскольку в работе нас интересует лексическая сторона данного текста,
то необходимо работать если не с самим оригиналом, то максимально
приближенным к нему, с целью достижения объективности результатов.
Вследствие чего необходимо коснуться истории рукописных экземпляров,
изданий и переизданий данного текста.
Единственный сохранившийся до наших дней рукописный экземпляр
НП был обнаружен в 1939 г. в архиве библиотеки Артиллерийского музея
Т.И. Воробьевым под
заголовком – «Вахт-парад». Указаний на источник
данного списка найдено не было. Однако учёные относят его к 1796-1800 гг.,
основываясь на данных, полученных благодаря археолографическому
исследованию текста.
В 1806 г. под редакцией М. Антоновского55 (давшего сочинению А.В.
Суворова заголовок, используемый и доныне – «Наука побеждать») вышло
первое печатное издание. Известно, что рукописный вариант НП имеет ряд
разночтений в сравнении с первым печатным экземпляром, а упоминаний о
рукописи, на основе которой происходил набор текста для него, издатель не
оставил.
А.Н. Кочетков, проводя сравнительный лингвистический анализ
данных вариантов, а также текстов НП, опубликованных другими авторами в
начале XIX в., пришел к выводу, что НП в издании М. Антоновского
55 Наука побеждать. Творение прославившегося в свете всегдашними победами генералиссимуса
российских армий князя Италийского графа Суворова-Рымникского. Издал М. Антоновский. СПб.:
При Морской типографии, 1806.
24
«представляет собой более ранний текст и стоит ближе к его автору, нежели
рукописный список»56.
Известно, что текст, изданный М. Антоновским, был переработан М.И.
Драгомировым в 186857 и 191158 гг. в соответствие с современными ему
правилами орфографии и пунктуации.
В качестве источника для исследования мы используем текст НП,
изданный «Воениздатом» в 1980 г.59 Сравнив варианты текстов 1806 г. (М.
Антоновского), 1868 и 1911 гг. (М.И. Драгомирова), обнаружилось, что
вариант 1980 г. был воспроизведён с сохранением особенностей языка 1806 г.
(то есть больше всех приближенного к оригиналу), однако частично изменён
в соответствии с правилами современной орфографии и нормами
словоизменения современного русского языка. Например, после каждого
абзаца в издании 1806 г. стоит – –, в то время как в издании 1980 г. ставиться
точка. Или в тексте 1806 г. в конце предложения стоит восклицательный знак,
а в тексте 1980 г. – точка и наоборот и т.п.
Подведем предварительные итоги сказанному:
1. «Наука побеждать» является, с точки зрения жанровой
принадлежности, инструкцией. Как следствие, этот текст, с одной стороны,
на композиционном уровне формировавшегося военного слога может быть
отнесен к деловой письменности, а с другой, на функциональном, –
к
научному. Однако НП ярко выделяется на фоне других инструкций (о чём
подробно будет сказано в 2.2.).
2. Возможно предположить, что взятый нами за основу текст, изданный
в 1980 г., является переизданием, если так можно сказать, «нормативного»
56 Цит по: Кочетков А.Н. К вопросу об истории, текстологии и библиографии «Науки побеждать»
А.В. Суворова. М.: АН СССР, 1951. С. 172.
57 Сборник боевых наставлений и приказов. Выпуск 1. А.В. Суворов. СПб., 1868.
58 Суворовская «Наука побеждать» с разъяснениями и пояснениями М. И. Драгомирова. СПб.:
Типография Г. Скачкова, 1911.
59 Суворов А.В. Наука побеждать. М.: Воениздат, 1980.
25
текста НП 1806 г., с орфографическими и графическими изменениями, не
влияющими, в свою очередь, на смысл и лексический уровень произведения.
4.
Композиционные особенности «Науки побеждать»
Исследуемое произведение состоит из двух частей, которые имеют
различия почти на всех языковых уровнях.
С опорой на работы А.Н. Кочеткова60, А.И. Горшкова61 и О.В.
Никитина62 можно сказать, что адресаты первой и второй частей НП отличны
друг от друга, в связи с этим различаются и композиционные характеристики
каждой из них.
Первая часть – «Описание действительного ученья»63 . Другими
словами, «Ученье разводное…» является руководством, если можно так
сказать, «методическим» материалом для командиров и офицеров, людей
образованных, знающих несколько языков. Оно содержит примерный план
строевого учения войск, ориентируясь на который можно было его правильно
провести.
Вторая часть представляет собой «теорию военного ремесла вообще»64.
А.В. Суворов излагает в ней не конкретные приёмы проведения учения, а все
основные, базовые правила и законы поведения солдат в ближнем и дальнем
бою. Великий Полководец говорит о том, как надо штурмовать и захватывать
вражеские города, как лечиться, как сберегать силы во время длительного
похода и т.п. То есть во второй части А.В. Суворов излагает «служебный и
60 Кочетков А.Н. К вопросу об истории, текстологии и библиографии «Науки побеждать» А.В.
Суворова.
61 Горшков А.И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова // Русский язык в
школе. 1946, № 5-6. С. 47–51.
62 Никитин О. В. Деловая письменность в истории русского языка. С. 363–403.
63 Суворовская «Наука побеждать» с разъяснениями и пояснениями М. И. Драгомирова. С. 6.
64 Там же.
26
нравственный кодекс»65, устав русского непобедимого воина, выработанный
им на основе многолетнего опыта.
В заголовке второй части сразу же дается указание и на её адресата
(простой солдат часто – безграмотный крестьянин): «Словесное поучение
солдатам о знании, для них необходимом» (НП, 22) (курсив наш – М.В.).
В связи с различной темой (конкретный пример проведения учения –
устав) и адресатом (образованные дворяне – неграмотные крестьяне) обеих
частей наглядно видны и языковые особенности построения каждой из них.
Первая часть более канонична, в свете соответствия военному слогу
того времени. Жанру инструкции, наставления подчинены как формальная
организация данного текста, так и лексический уровень, не выходящие за
пределы системы «официально-делового слога и лишь в некоторых
фрагментах несущие отпечаток словесного гравирования текста его
автором»66.
Вслед за О.В. Никитиным, отметим одну из характерных для деловой
письменности XVIII в. особенностей организации текста (в обеих частях):
группировки по столбцам, где слева даются команды, а справа объясняется и
поясняется вкратце суть данных приказов. Такая форма расположения
материала была распространена в текстах, имевших чёткую установку на
табличное построение (к примеру, в вопросно-ответных протоколах
следственных дел, приходо-расходных книгах и т.п.). Данный признак
позволяет на композиционном уровне отнести обе части к деловому стилю
того времени.
Для первой части НП характерно, что в правых столбцах, где
поясняются приказы, представлено огромное количество команд, чего нельзя
наблюдать во второй части (ср. Ступай!...Ступай! Ступай! Атакуй в штыки!
Ура! (НП, 19–20)).
65 Кочетков А.Н. К вопросу об истории, текстологии и библиографии «Науки побеждать» А.В.
Суворова. С. 157.
66 Никитин О. В. О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи с развитием русского
литературного языка второй половины XVIII в. С. 365.
27
Такое построение наблюдается на протяжении всего «Ученья
разводного…». Команды в этих случаях могут быть представлены (помимо
самих военных клише) либо глаголами, либо фразеологическими единицами,
оформленными на синтаксическом уровне в виде отдельных синтагм,
стоящих в повелительном наклонении, благодаря чему происходит их
сближение с приказами. Целью такого сходства, судя по всему, является
ориентация читателя на конкретное действие, призыв к нему (ср. Колонны,
строй кареи! Кареи, ступай! Ступай! Ступай! Атакуй! В штыки! (НП, 20)).
Помимо этого, в большинстве случаев для усиления эмоционального
воздействия на реципиента, А.В. Суворов прибегает к повтору данных
единиц или расположению рядом синонимичных им слов.
Принадлежность первой части к деловой письменности отражена, как
нам кажется, и на синтаксическом уровне, что подтверждается огромным
количеством простых конструкций с пропуском подразумеваемого
сказуемого («(строиться) Повзводно, полудивизионами или дивизионами!;
Солдатской шаг (делать) аршин, в захождении полтора аршина. (НП, 18)).
Помимо этого Великий Полководец использует характерную для
военного слога терминологию, в большинстве своём, являющуюся
заимствованной (кареи, плутонги, дивизионы и т.д.). Вдобавок к этому, он
вводит числовые показатели (ср. На 80 саженях…от 10 до 15 шагов …на 60
саженях и на 60 шагах…(НП, 19)), что, как указывает О.В. Никитин, также
является одним из признаков принадлежности данного произведения к
памятнику деловой письменности XVIII в.
Из сказанного можно сделать вывод, что первая часть относится к
деловому стилю по ряду признаков (формальный, лексический и
синтаксический). «Благодаря чему её можно воспринимать как “деловой”
пролог к более неофициальному “разговору”»67.
67 Никитин О. В. О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи с развитием русского
литературного языка второй половины XVIII в. С. 371.
28
Действительно, читая вторую часть, можно заметить стилистические
особенности, приближающие её к разговорному языку, которые либо
представлены в другом виде, либо отсутствуют вовсе в первой части.
В частности, терминологический аппарат в «Словесном поучении…»
представлен, по преимуществу, словами русского происхождения: кавалерия
– конница (Отворяй ворота коннице! (НП, 25)), фланг – крыло (Три атаки: в
крыло… (НП, 23)), фронт – середина (Атака в середину… (НП, 23)) и т.п.
Как считает А.И. Горшков, А.В. Суворов намеренно заменял
заимствованные слова там, где это возможно, на русские, оставляя только те
заимствования, которые были знакомы и понятны солдатам, и аналогов
которым в русском языке на тот момент не было (напр. атака, штраф и
т.п.)68.
Очевидно, что целью Великого Полководца при написании трудов по
военному искусству были доступность и понимание его мыслей и идей и, как
следствие, легкое запоминание и широкое их применение.
И з в е с т н о , ч то А . В . Су в о р о в в и с ку с с т в е вл а д е л в с е м и
«стилистическими регистрами» языка. Именно поэтому смешение стилей
отмечается в «Словесном поучении…» (напр. обмишулиться, карачун и т.д.).
Включение такой лексики в произведение деловой письменности
связано, по-видимому, с ориентацией на адресата, которым являются
выходцы из крестьян, необразованные люди, пришедшие в армию на основе
рекрутских наборов.
Поэтому, на наш взгляд, Великий Полководец употребляет также
экспрессивную лексику (богатыри, травушка, муравушка, братцы и т.д.),
отсылающую к фольклорной традиции, слова с ироническим оттенком
(французишки, богадельня), и устойчивые лексические единицы: пословицы,
поговорки (Ученье свет, неученье тьма; Дело мастера боится и т.д.).
68 Цит. по: Горшков А.И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова. С. 47.
29
Помимо этого, А.В. Суворов одним из первых, включил в произведение
делового жанра неологизмы (…проклятая немогузнайка, намека, лживка,
лукавка…(НП, 29)), тем самым обогащая русский язык: «многие изречения
благодаря построению на основе фольклорных структур прочно вошли в
разговорную речь, сохраняя своё бытование там и в наши дни»69 (Солдат
дорог. Голод – лучшее лекарство и т.п.).
Такие емкие устойчивые сочетания, выражающие основные правила,
А.В. Суворов делает рифмованными, сближая их тем самым со «звуками
«стихийной» поэзии, всегда понятной народу»70 (ср. Нога ногу подкрепляет,
рука руку усиляет. (НП, 27); Пуля – дура, а штык – молодец! (НП, 22)).
Благодаря такому построению они легко запоминаются, повторяются и,
следовательно, применяются на практике.
Он разъяснял свои команды в стремительной, наступательной
языковой форме «”словесных баталий”, звучавших в сердцах людей» 71,
избегая тем самым пространного развития мысли. Такая динамика действия,
«атака словом»72 , создавалась им, в основном, на лексическом и
синтаксическом уровнях языка.
Последним абзацем, в котором в концентрированном, предельно четком
виде, с помощью пословиц и поговорок, он выразил основные идеи своей
«Науки побеждать»: Ученье свет, неученье тьма! Дело мастера боится. И
крестьянин – не умеет сохой владеть – хлеб не родится. За ученого трех
неученых дают. Нам мало трех! Давай нам шесть! Давай нам десять на
одного! Всех побьем, повалим, в полон возьмем!... Вот, братцы, воинское
обучение! (НП, 29)
69 Никитин О. В. О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи с развитием русского
литературного языка второй половины XVIII в. С. 379.
70 Суворовская «Наука побеждать» с разъяснениями и пояснениями М. И. Драгомирова. С. 8.
71 Никитин О. В. О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи с развитием русского
литературного языка второй половины XVIII в. С. 380.
72 Горшков А.И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова. С. 49.
30
Военный историк А.А. Керсновский назвал «Науку побеждать»
катехизисом, подобного которому не имеет, и не будет иметь ни одна армия в
мире и который «в своей философской основе изумительно полно отражает
дух русской православной культуры»73.
5.
Выводы
1.
XVIII в. – век преобразований всех уровней жизни России. Век
зарождения и становления образовательных учреждений и, как
следствие, формирование стиля учебной литературы, к которой мы
относим не только собственно учебные пособия (КоНВ и ПНВУ), но и
неповторимую и единственную в своем роде как на языковом, так и на
содержательном уровнях «Науку побеждать» А.В. Суворова. НП
содержит особенности двух формирующихся в XVIII в. функциональных
стилей: делового и научного.
2.
В данной работе исследуются лексические особенности НП с
учетом функции НП (обучение) в сравнении с языком и стилем военных
учебных пособий того времени.
Глава II. Теоретические основания темы:
понятие фразеологизма и ЛСГ
2.1. Характеристика лексико-семантических групп слов
О системности лексического уровня русского языка свидетельствует
наличие различных парадигматических и синтагматических связей между его
единицами, в том числе – объединение слов в группы полевого характера:
семантические поля (СП), функционально-семантические классы слов
(ФСК), лексико-семантические группы (ЛСГ), тематические группы (ТГ) и
73 Керсновский А.А. История русской армии. М.: Голос, 1993. Т. 2. С. 166.
31
т.д. Несмотря на большое количество теоретических работ, в лингвистике до
сих пор нет четкого разграничения между данными понятиями, что
обусловлено сложностью дифференциации лексико-семантической системы
языка74.
Теория ЛСГ была серьезно разработана в трудах Ф.П. Филина75 , А.А.
Уфимцевой76, Э.В. Кузнецовой 77 и др.
Одни из них (напр., Ф.П. Филин)
рассматривают ЛСГ как разновидность семантического поля. В то время как
другие (напр., А.А. Уфимцева) включают обе группировки, как
равноправные, в состав более крупных парадигматических объединений.
В рамках настоящей работы ЛСГ выделяет ся в каче стве
самостоятельной единицы лексического уровня РЯ (вслед за работами Ф.П.
Филина, П.Н. Денисова78), отличной, с одной стороны, от СП, и, с другой, от
ТГ по ряду признаков.
Анализируя состав и структуру ЛС групп глаголов, существительных и
прилагательных, выявленных в текстах НП, КоНВ и ПНВУ, мы опираемся на
определение, данное Э.В. Кузнецовой: лексико-семантическая группа слов –
это «класс слов одной части речи, имеющих в своих значениях общий
интегральный семантический компонент (или компоненты) и типовые
уточняющие дифференциальные компоненты, а также характеризующихся
широким развитием функциональной эквивалентности и регулярной
многозначности»79. Семантическое поле, в свою очередь, является «родовым
74 Быстрова Л.В., Капатрук Н.Д., Левицкий В.В. К вопросу о принципах и методах выделения
лексико-семантических групп слов // Филологические науки. Научные доклады высшей школы. №
6. М.: Современная наука, 1980. С. 75.
75 Филин Ф.П. О лексико-семантических группах слов // Очерки по теории языкознания. М.:
Наука, 1982. С. 227–239.
76 Уфимцева А.А. Лексическое значение: принцип семиологического описания лексики. М.: Наука,
1986.
77 Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М.: Высшая школа, 1982.
78 Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М.: Русский язык, 1980.
79 Кузнецова Э.В. Введение. С. 7.
32
понятием по отношению к ЛСГ»80. Оно объединяет слова различных частей
речи на основе общности «содержания (иногда также общности формальных
показателей) и отражает понятийное, предметное или функциональное
сходство обозначаемых явлений»81. СП может состоять из нескольких ЛСГ.
Тематическая же группа, в отличие от ЛСГ, – «это совокупность слов
разных частей речи, объединенных на основе внеязыковой общности
обозначаемых ими предметов или понятий»82. Как пишет Ф.П. Филин, с
течением времени в пределах одной ТГ может происходить замена одного
слова на другое, при этом какого-либо изменения у компонентов той же
группы в значении, стилистической окраске и т.п. происходить не будет.
Любая ЛСГ обладает рядом общих лингвистических параметров и имеет
определённую структуру.
Так, многие учёные сходятся во мнении о том, что важным,
структурирующим элементом ЛСГ является наличие общей для всех слов
категориально-лексической83 , интегральной семы (архисемы 84), которая
составляет семантическую основу группы и несёт интегрирующее родовое
значение. Под семой в данном случае понимается «минимальная единица
плана содержания»85.
Наиболее ярко и четко интегральная сема отражается в базовом слове
ЛСГ, которое различными исследователями называется по-разному:
идентификатор (Э.В. Кузнецова); категориальная архисема (В.Г. Гак86); имя
80 Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. С. 127.
81 Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Под ред. В.Н. Ярцева. М.: БРЭ, 1998. С.
257.
82 Вендина Т.И. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 2001.
83 Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. С. 74.
84 Большой энциклопедический словарь. Языкознание. С. 232.
85 Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков). М.:
Международные отношения, 1977. С. 14.
86 Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков). С. 14.
33
поля (Ю.Н. Караулов 87); доминанта (Р.С. Репецкая
88)
и др. Но мнения
сходятся в одном: этому слову свойствен категориальный характер.
Иными словами, ЛСГ характеризуется понятийной
однородностью элементов, поэтому ее единицами являются однозначные
слова и лексико-семантические варианты («двусторонние единицы,
отражающие единство формы (знака, лексемы) и элементарного значения
(семемы)»89) многозначных слов.
Первым шагом в определении ЛСГ является выделение доминанты, а
через неё и общего понятия, «которое предварительно как бы очерчивает
контур, задает объём группы»90. Доминанта – «есть слово с наиболее
обобщенным значением, которое по стоянно входит в каче стве
семантического компонента в семные составы других членов ЛСГ, а его
собственное значение описывается при помощи слов категориального
характера или описательно»91. Для нашей темы это замечание чрезвычайно
важно: для ряда групп слов, выделяемых из военных учебных изданий XVIII
в., претерпели естественные семантические изменения, поэтому поиск
«доминанты» следует производить с максимальным учетом диахронических
изменений в ЛЗ слова, а также с учетом его профессиональной «прописки».
Существуют различные мнения о принципе выделения доминанты
ЛСГ. Например, Ю.Н. Караулов находит следующие критерии выбора
доминанты:
87 Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976.
88 Репецкая Р.С. К выбору лексико-семантической группы глаголов (на материале глаголов
демонстрации, показа, манифестации в современном английском языке) // Проблемы
словообразовательной семантики: межвуз.сб. науч. тр. Пятигорск: ПГПИИЯ, 1984. С.80–89.
89 Абрамов В.П. Структурно-семантическое описание глаголов передачи в русском языке: автореф.
дис. ...канд. филол. наук. М.: УДН, 1980. С. 8.
90 Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. С. 35.
91 Меркулова Е.М. Структура семантического гиперполя характерологических прилагательных //
Семантико-функциональные поля в лексике и грамматике: межвуз. сб. науч. тр. Л.: ЛГПИ, 1990. С.
92.
34
1) требования как к отдельной единице словаря: не многозначная,
обладающая легкой выделимостью «общего значения», стилистически
немаркированная, не метафорическая, не должна быть термином, имеет
наибольшую частотность в употреблении;
2) требования как к элементу системы: не должна являться омонимом,
синонимом, антонимом, родовым понятием ни к какой другой доминанте; не
должна быть одного словообразовательного гнезда с другой доминантой92.
Как нам кажется, данные требования к базовому слову ЛСГ являются
обоснованными, в связи с чем мы используем их как рабочие для
определения доминанты и выявления ЛСГ в НП и других учебных пособиях
XVIII в.
Также, парадигматическая структура ЛСГ имеет, как правило,
«полевый» характер и в этом отношении традиционно различается ядро
(центр) и периферия.
Помимо этого элементы, относящиеся к ядру, являются нейтральными
и стилистически немаркированными. В связи с этим ядро ЛСГ можно назвать
«нейтрально-номинативным». Слова периферии отличаются более
конкретным и менее употребительным значением, вторичные наименования,
термины, стилистически маркированные и экспрессивные слова
(диалектизмы, просторечия и т.п.) и устойчивые словосочетания
(фразеологические единицы). Иначе говоря, чем более специализированным
является значение слова (как в нашем случае), тем реже оно используется, и,
следовательно, в большей степени тяготеет к периферии 93.
Конечно, четкой границы между ядром и периферией нет. Она условна,
о чём говорит тот факт, что в диахроническом аспекте слова могут
перемещаться из центра на периферию и наоборот. Это замечание также
важно для нашей работы, материалом которой является лексический состав
учебных текстов XVIII в.
92 Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. С. 139.
93 Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. С. 81.
35
Ещё одна особенность слов, объединённых в одну ЛСГ, поимо их
общности на семантическом уровне, проявляется в
однотипности их
синтагматических характеристик. Благодаря объединению данных элементов
на семантическом уровне, предопределяются способы их функционирования
в составе предложений – единиц более высокого уровня: они обладают
общими, схожими синтаксическими свойствами.
Сходство слов, принадлежащих к одной лексико-семантической группе,
обнаруживается и на уровне их вторичных связей, т.е. у них могут
развиваться схожие переносные значения. Необходимо обратить внимание
ещё и на то, что ЛСГ не является закрытой, законченной группировкой слов.
Кроме того, что её состав
изменяется исторически, все ЛСГ
взаимопроникаемы (см.: работы Л.М. Васильева94).
Можно отметить, что ЛСГ делятся на более мелкие подгруппы. Так,
В.В. Банкевич замечает, что синонимические и тематические ряды в составе
ЛСГ являются первичными блоками системных отношений в лексике и
находятся на периферии ЛСГ95.
Итак, к отличительным особенностям ЛСГ относятся:
1) объединение в её составе слов, относящихся только к одной части
речи;
2) меньший объем единиц (по сравнению с семантическим полем);
3) однородность семантики;
4) наличие доминанты (базового слова);
5) иерархический тип организации (доминанта → ядро → периферия:
от более обобщенного, полного значения к более конкретным);
6) наличие общих синтаксических характеристик;
7) изменение состава с течением времени;
8) открытость границ ЛСГ и связь с другими ЛСГ.
94 Васильев Л.М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания. № 5. М.: Наука, 1971. С.
108.
95 Банкевич В.В. К вопросу о соотношении лексико-семантических и тематических групп //
Семантика слова и предложения: межвуз. сб. науч. тр. Л.: ЛГПИ, 1985. С. 34.
36
Важно отметить, что структура ЛСГ носит «полевой» характер, т.к. все
её элементы объединены на основе единой для них интегральной семы.
В настоящей работе построение первоначального списка происходит на
основе сплошной выборки слов, относящихся к военной сфере, из НП и
частичной из КоНВ и ПНВУ. После чего происходит их объединение в ЛСГ
на основе данных, полученных из словарей: СРЯС96, САР97 и СРЯ XI–XVII
вв.98
Нами принимается расширенный подход к пониманию ЛСГ, поэтому в
их составе
рассматриваются окказионализмы (индивидуально-авторские
слова), термины, фразеологизмы, просторечия, диалектизмы, имеющие
различную (не только нейтральную, но и экспрессивную) стилистическую
окраску. Помимо этого, проводится стилистический анализ элементов ЛСГ.
В связи с тем, что выбранный нами материал относится к XVIII в.,
используется также прием реконструкции состава ЛСГ в диахроническом
аспекте.
2.2. Состав и типология фразеологизмов
В данной работе принимается «широкое» определение состава
фразеологии, предложенно е Н.М. Шанским: «совокупно сть
фразеологических оборотов». А фразеологическим оборотом считается
«воспроизводимая языковая единица из двух или более ударных слов,
целостная по своему значению и устойчивая в своем составе и структуре» 99.
Иными словами, к фразеологическим оборотам (ФО) относятся пословицы,
поговорки, а также афоризмы и фразеологизмы на основе общих для них
признаков – воспроизводимость в готовом виде, устойчивость компонентного
96 Словарь русского языка XVIII в. / Под. ред. Ю.С. Сорокина. Т. 1 – 19. Л.: Наука. 1984– ….
97 Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. Ч. 1-6. СПБ.: Имп. Акад.
наук, 1806–1822.
98 Словарь русского языка XI – XVII вв. / Под ред. С.Г. Бархударова. В 28 т. М.: Наука, 1975–2008.
99 Шанский Н.М. Лексика и фразеология современного русского языка. С. 116.
37
состава, акцентологическая и лексическая раздельнооформленность, полная
или частичная немотивированность значения100. Стоит также сказать, что
каждые из них обладают своим собственным набором специфических
средств, благодаря которым сохраняет свою идентичность и неповторимость.
В основу классификации положено разграничение устойчивых
выражений, прежде всего, с точки зрения их происхождения. В частности,
пословицы и поговорки, в основе своей, имеют народное происхождение, то
есть функционируют в фольклорных жанрах, автор которых неизвестен, в то
время как создатель афоризмов определён, так как источник их –
литературное произведение. С точки зрения языкового источника их
происхождение также разнообразно (заимствования, исконные), однако
главным их отличием от афоризмов, пословиц и поговорок является
структура – чаще всего в речи они являются частью той или иной
синтаксической конструкции.
Исходя из такого определения в границы фразеологии входят:
1)
общеязыковые устойчивые сочетания
(под которыми
понимаются фразеологизмы).
2)
фольклорные изречения (к ним относятся пословицы и
поговорки, обнаруженные в текстах «Науки побеждать» А.В. Суворова,
«Книге о наук военной…» Н.Г. Курганова и «Полная наука военного
укрепления» Е.Д. Войтяховского);
3)
л и т е р ату р н ы е ( к н и ж н ы е ) в ы р а же н и я ( п од кото р ы м и
подразумеваются афоризмы и афористические высказывания).
2.1.
Общеязыковые устойчивые единицы
100Шанский Н.М. Лексика и фразеология современного русского языка. С. 113.
38
В данной работе общеязыковыми устойчивыми единицами названы
фразеологизмы, так как происхождение данных единиц не влияет на их
употребление, то есть строго не связано с функционированием в том или
ином стиле речи.
Понимая состав фразеологии в «широком» смысле слова,
исследователи включают в их состав крылатые слова, пословицы, поговорки,
афоризмы и т.д. Такой широкий подход принимается нами, т.к., во-первых,
для времени XVIII в. сложно однозначно квалифицировать ту или иную
устойчивую речевую единицу с точки зрения ее происхождения и онтологии.
А, во-вторых, язык НП не в пример «фоновым» учебникам чрезвычайно
экспрессивен, в чем немалую роль играют различного рода образные речевые
выражения, которые могут быть: а) крылатым выражением (афоризмом), б)
фольклорной речевой идиомой (поговоркой, пословицей и т.д.).
Вопрос выделения фразеологизмов в НП в научной литературе
разработан мало. В частности, можно привести в пример диссертацию Н.В.
Расковой101, где представлены лишь обобщенные выводы; можно сказать, что
она только приблизительно говорит о речевых особенностях НП и не
затрагивает тех из них, которые отражают особенности НП как учебного
пособия.
В тексте «Науки побеждать» было выявлено 16 фразеологизмов,
из
которых 4 представлено в своей «изначальной» форме (отраженной в
словарях), а оставшиеся употреблены в одной из своих вариантных форм.
Под фразеологическими вариантами в данной работе понимаются
«обороты, семантически полностью совпадающие, но отличающиеся либо
грамматическим оформлением, либо наличием (отсутствием) семантически
пустых компонентов, либо, наконец, собственно вариативными
компонентами»102 . Как пишет А.И. Молотков вариативно сть и
101 Раскова Н.В. Афористика и фразеология языка произведений русских полководцев конца
XVIII-начала XIX вв.
102 Фомина М. И. Современный русский язык. Лексикология. М.: Высшая школа, 1990. С.336.
39
факультативность компонентов фразеологизмов являются «специфическими
особенностями фразеологизма как единицы языка, в отличие, например, от
словосочетания или предложения»103, так как от пропуска или замены одного
из компонентов смысл общеязыковых устойчивых единиц остается
неизменным.
С точки зрения лексико-грамматической характеристики (т.е.
эквивалентности той или иной части речи), независимо от сферы
употребления фразеологизма, его происхождения, стилистической и
историко-временной характеристики А.И. Молотков классифицирует
фразеологический состав русского языка по шести лексико-грамматическим
разрядам (ЛГР): именные фразеологические единицы (субстантивные,
предметные); глагольные фразеологические единицы; адъективные;
адвербиальные
(наречные)
и
глагольно-
пропозициональные фразеологизмы 104.
В нашей работе систематизация фразеологизмов и с точки зрения их
отнесения к тому или иному варианту и лексико-грамматическому разряду
производится с опорой на классификацию А.И. Молоткова, т.к. она,
безусловно, позволяет наиболее объективно охарактеризовать найденные
нами фразеологические единицы в тексте «Науки побеждать». Необходимо
также добавить, что стилистическая классификация обнаруженных
общеязыковых устойчивых единиц будет производиться с опорой на данные,
представленные в используемых словарях.
2.2.2. Фольклорные изречения
Пословицы и поговорки (на что обращалось внимание в п. 2.2.) в
данной работе квалифицируются как фразеологические обороты наравне с
афоризмами и фразеологизмами. В нашей работе все указанные устойчивые
103 Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова. М.: Советская
энциклопедия, 1968. С.11.
104 Подробнее о ЛСР см.: Молотков А. И. Основы фразеологии русского языка. С. 127–149.
40
выражения отличаются друг от друга, главным образом, по источнику
происхождения. Пословицы и поговорки, являясь малым жанром устного
народного творчества, относятся, что очевидно, к изречениям фольклорным.
В то же время, данные устойчивые выражения имеют отличительные
особенности от других ФО, причем на различных уровнях языка:
семантическом, грамматическом, синтаксическом и др. К примеру, В.П.
Жуков, характеризуя пословицы, обратил внимание на то, что «они
сохраняют два плана – буквальный и переносный»105, а фразеологизмы
лишены такой способности. Примечательно, что этот же признак в качестве
основного выделяет для пословиц и Г.Л. Пермяков106, возможно, самый
известный исследователь народной паремиологии. Поскольку данные
устойчивые единицы обозначают определённую ситуацию, передают
завершённый, цельный образ, то в речи их можно оформить только с
помощью цельной, завершённой синтаксической единицы – предложения.
Можно сказать, что вопрос включения интересующих нас языковых
единиц в состав фразеологии или характеристика их как самостоятельных
единиц является спорным в современном языкознании.
Пословица, как известно, – это суждение с переносным смыслом,
которое создает народ для описания той или иной ситуации и который
состоит из двух частей – изображение ситуации, и её толкование. Пословица
объясняет, как надо правильно её понимать, сама себя расшифровывает. А
поговорка – это часть пословицы, то есть иносказание, которое в объяснении
и разъяснении не нуждается.
105 Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Русский язык, 2000. С. 9.
106 Пермяков Г.Л. Основы структурной паремиологии. М.: Наука, 1988. С. 35.
41
В наше время именно такое понимание отличий между пословицей и
поговоркой принято многими исследователями (Л.И. Тимофеевой, С.В.
Тураевым107, А.Н. Тихоновым108).
Наряду с этим, надо заметить, что есть и отличная от предыдущих
трактовка различий между пословицей и поговоркой, появившаяся в XX в.
Отражена она, в частности, в трудах А.А. Потебни109, О. Широковой110 и В.П.
Жукова111. Различное толкование пословицы и поговорки опирается на
различие в синтаксическом облике. Однако очевидно, что все ученые
выделяют у пословицы переносное, образное значение – одну из главных её
особенностей.
Таким образом, в данной работе под пословицей в качестве «рабочего»
определения мы будем понимать «краткое образное законченное изречение,
обычно ритмичное по форме с назидательным смыслом»112, а под поговоркой
– образную, иносказательную, не нуждающуюся в разъяснении первую часть
пословицы.
Устойчивость пословицы, образуется и «в результате их частого
употребления в данном составе и закрепившемся за ними смысле»113, то есть,
так сказать,
«по традиции»114, которая допускает наличие вариантов.
Вследствие этого, «изменение пословичного текста – это явление
107 Тимофеев Л.И., Тураев С.В. Словарь литературоведческих терминов. М.: Просвещение, 1974.
С. 276.
108 Энциклопедический словарь-справочник лингвистических терминов и понятий. Русский язык /
под ред. проф. А. Н. Тихонова, Р. И. Хашимова, Г. С. Журавлёва. М.: Флинта: Наука, 2008. Т. 1. С.
429.
109 Потебня А.А. Слово и миф. М.: Правда, 1989.
110 Широкова О. Жизнь пословицы // Русский язык в школе. 1931. № 6–7. С. 112 –125.
111 Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок.
112 Толковый словарь русского языка / под ред. проф. Д.Н. Ушакова. В 4т. М.: ОГИЗ. Сов.
энциклопедия, 1939. Т. 3. С. 630.
113 Цит. по: Савицкая С.Н. Об устойчивости фразеологических единиц // Вопросы теории
английского и немецкого языков. Киев, 1962. С. 39.
114 Занглигер В. Вариативность и синонимия пословиц. С. 14.
42
типическое»115. Этот факт подтверждается также и фиксацией в словарях
различных вариантов одной и той же пословицы, что также было доказано и
анализом нашего материала (см. 3.1.2.).
Таким образом, пословицы одной логико-синтаксической модели
«называют одно и то же явление (одну типовую ситуацию), но поразному»116, что и характеризует синонимичные пословицы. На основании
сказанного, можно сделать вывод о том, что пословицы в речи могут
встречаться в различных вариантах либо заменяться синонимами.
Особенностями поговорок, как части пословицы, являются также
воспроизводимость (устойчивый в речи состав компонентов), образность
(смысловая целостность). Но в отличие от пословицы, в речи она
синтаксически не членима (в речи выступает в качестве одного члена
предложения) (ср.: Стыдно сказать! Честь и слава.)
2.2.3. Литературные (книжные) изречения
С помощью сборников Т.И. Воробьева117 и К. Пигарева118 были
обнаружены ФО литературного происхождения (афоризмы) в «Науке
побеждать» А.В. Суворова. В данной работе афоризм и афористическое
высказывание объединены под общим для них термином – литературные
изречения, но в то же время имеют и отличающий их друг от друга
определённый признак (о чём будет сказано ниже).
Четкого определения жанровых границ афоризма до сих пор нет,
помимо этого, не однозначны и представления о его видовых особенностях.
115 Там же.
116 Там же. С. 26.
117 Суворов А.В. Афоризмы Александра Васильевича Суворова / Собр. Т. И. Воробьев.
Новосибирск: Новосибгиз, 1943.
118 Суворов А.В. Заветы Суворова. Сборник суворовских изречений / Сост. К. Пигарев. М.: ОГИЗ.
Гос. изд-во худ. лит., 1943.
43
В нашей работе, вслед за Н.Т. Федоренко и Л.М. Сокольской, под
афоризмами мы подразумеваем «краткие, глубокие по содержанию и
законченные в смысловом отношении суждения, принадлежащие
определённому автору и заключенные в образную, легко запоминающуюся
форму»119.
Для определения дифференциальных признаков афоризма необходимо
их сравнение с другими типами устойчивых высказываний.
Имеются различия между афоризмами и крылатыми словами, под
которыми понимают «распространенные, меткие, образные слова или
выражения определенного автора»120. Примерами крылатых слов являются:
блудный сын; ложь во спасение; на седьмом небе и т.п. Они отличны от
афоризма по своей структурной характеристике: крылатые слова не являются
законченным, самостоятельным предложением, следовательно, непременно
должны соотноситься с той ситуацией, в которой возникли. Кроме того, эти
устойчивые единицы имеют переносный смысл, а афоризмы в переносном
смысле употребляются очень редко. Итак, можно заключить, что «крылатое
слово» – самостоятельный термин, отличный от «афоризма».
Необходимо также четко разграничить пословицы и афоризмы, так как
во многих словарях они понимаются как тождественные явления.
Взяв за основу определение Н.Т. Федоренко и Л.М. Сокольской, мы
отличаем афоризмы главным образом от пословиц, основываясь на
дихотомии наличие /отсутствие автора.
По мысли Л. Успенского, афоризм – тип высказывания, «позволяющий
без доказательств, без сложной аргументации, единственно силой
изощренной неожиданности формулировки убеждать чистым утверждением,
119 Федоренко Н.Т., Сокольская Л.И. Афористика. М.: Наука, 1990. С. 30.
120 Федоренко Н.Т., Сокольская Л.И. Жанровые и видовые особенности афоризмов // Известия АН
СССР. СПб.: Серия литературы и языка. Т. 44. № 3, 1985. С. 249.
44
не столько доказывая, сколько поражая»121. Афоризм – таким образом –
можно охарактеризовать наличием художественной завершенности.
В то же время, между пословицами и афоризмами много общего. М. Н.
Сперанский, касаясь вопроса взаимодействия изречений и пословиц, говорил
о том, что «афоризм часто становится пословицей»122. Исследователь
указывает на то, что афоризмы могут стать пословицами, если в сознании
носителей данной культуры утрачивается их связь с автором. Например, как
нами было выяснено, афоризм А.В. Суворова – Пуля – дура, а штык –
молодец! (НП, 22) – уже в XIX в. перешел в разряд пословиц, так как он
отражен в словаре М.И. Михельсона и В.И. Даля без указания на автора.
Основываясь на сказанном, можно выделить основные отличительные
черты афоризмов: 1) наличие автора; 2) лаконичность и четкость структуры;
3) законченность мысли; 4) художественная завершенность; 5) обобщенность
содержания.
В данной работе мы разграничиваем термины «афоризм» и
«афористическое высказывание» относительно их объема. Под афоризмом
мы понимаем одно предложение, а под афористическим высказыванием дватри тесно взаимосвязанные на семантическом уровне самостоятельные
синтаксические единицы123.
Очевидно, что помимо нейтральной (межстилевой) лексики
(являющейся основным массивом русского языка), в афоризмах могут
употребляться слова и словосочетания, принадлежащие как к разговорному
стилю (диалектизмы, жаргонизмы, варваризмы), так и к книжному (термины,
канцеляризмы и т.п.). Кроме того, в тексте могут употребляться и словасигналы, дающие отсылку к фольклорной традиции (ср. травушки,
121 Успенский Л. Кратко об афоризмах // Афоризмы. Избранные изречения деятелей литературы и
искусства. Сост. Е.С. Рейзе. Л.: Лениздат, 1964. С. 9.
122 Цит. по: Сперанский М.Н. Переводные сборники изречений в славяно-русской письменности.
М.: Имп. Об-во истории и древностей рос. при Моск. ун-те, 1904. С. 2.
123 Цит. по: Королькова А.В. Русская афористика. С. 177.
45
муравушки, богатыри и т.д. (НП, 27, 29)). Слова книжного происхождения,
как правило, менее экспрессивны.
Текстовые задачи афоризмов сближены с задачами пословиц. Они
также как и «малый» жанр народного творчества имплицитно содержат более
широкую информацию, чем та, которая эксплицитно выражена в них124.
Итак, афоризм – это лаконичное законченное в смысловом отношении
суждение, выраженное одним предложением, обладающее художественной
завершённостью, обобщенностью значения, и что самое главное, автор его
известен.
124 Еленевская М.Н. Структура и функции афоризма (на материале английского языка): автореф.
дис. …канд. филол. наук. Л., 1983. С. 14.
46
Глава III. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова на
фоне военных учебников XVIII в.
Первая часть «Науки побеждать» (и это указывалось в гл. II), имевшая в
качестве адресата офицерство, приближена к «деловому стилю» XVIII в. в
большей степени, чем вторая, ориентированная на низшие чины армии,
рядовых солдат в том числе. Это подтверждается многими фактами,
важнейшие из которых, возможно самые показательные для выявления
стилистического почерка первой части, – достаточно строгий и простой
синтаксис и военная, специальная терминология, в лексическом отношении
представляющая собой по преимуществу заимствованные слова и
словосочетания. Так, синтаксис первой части отличает простой характер
построения, без вставных, без длинных синонимических рядов и
«витиеватых» предложений: Ружья чистить между часов. Выстрелять
между одного и двух патронов. Солдатский шаг аршин, в захождении
полтора аршина (НП, 18). В лексическом плане можно отметить
разнообразную военную терминологию и клишированные конструкции:
Приемы и повороты по команде, по флигельману…Плутонгами,
полудивизионами, дивизионами (НП, 17). Атакуй первую неприятельскую
линию! (НП, 18) Атака будет колонной! (НП, 19) (выделено мной – М.В.)
Создавая вторую часть «Науки побеждать», читателями которой
предполагались люди низшего сословия, А.В. Суворов, возможно, ставил
своей целью ясное, полное изложение правил и законов
боевой тактики,
способов ведения боя, правил поведения в бою и в походе. Четкая
ориентированность на адресата отчетливо видна и в стилистической
разноголосице двух частей рассматриваемого произведения. Отсюда такое
пестрое разнообразие стилистически маркированных языковых средств и
лексических единиц второй части.
3.1. Лексика, характеризующая стиль «Науки побеждать»
47
В ходе анализа лексики НП было принято решение выделить ЛСГ
«способ достижения военного успеха» и «враг», которые, на наш взгляд,
содержательно вполне ярко представляют военную тематику НП.
3.1.1. ЛСГ «способ достижения военного успеха»
ЛСГ «способ достижения военного успеха» включает наречия и
общеязыковые устойчивые единицы, обладающие схожими синтаксическими
свойствами и являющиеся синонимами в широком смысле слова.
Данную ЛСГ мы разбили на несколько подгрупп с различными
доминантами, которые в полной мере характеризующие наступательную
тактику А.В. Суворова. Состав ЛСГ можно представить в виде таблицы:
Название ЛСГ
Способ
достижения
военного
успеха
Подгруппы
ЛСГ
Доминанта ЛСГ
Быстрота
Быстро (НП, 20,
24)
Ядро: вмиг (НП, 25),
скоро (НП, 26)
Периферия: живо (НП,
25)
Внезапность
Вдруг (НП, 26)
Ядро: –
Периферия: как снег на
голову (НП, 26)
Сила
Состав ЛСГ
Сильно (НП, 23) Ядро: –
Периферия: крепко (НП,
17, 22)
Направление
Вперед (НП, 26,
29)
Частотность
Редко (НП, 22)
Точность
Метко (НП, 22)
–
Насквозь (НП, 20)
–
Цельно (НП, 23)
–
48
–
Ядро: –
Периферия: сильно
(НП, 25)
Выделенные лексические единицы были объединены в одну ЛСГ на
основе определений, данных в СРЯС 125, САР126 и СРЯ XI – XVII вв.127.
Помимо этого, в предложениях все выделенные наречия выступают в роли
обстоятельств (приклад крепко упереть…(НП, 17); стреляй редко, да метко,
штыком коли крепко…(НП, 22); быстро беги! (НП, 24) (выделение наше –
М.В.) и т.д.).
В первой части («Ученье разводное, или пред разводом»), с точки
зрения экспрессивно-эмоциональной окраски, встречаются только
нейтральные (крепко, быстро, насквозь), однако во второй мы встречаем и
просторечные слова (бомбардируй живо!128 (НП, 25)) и военные команды
(первый взвод…вперед (НП, 26); конница…вперед (НП, 26); часовые вперед129
(НП, 29).
Более того, большинство наречий (14 из 17) расположено во второй
части в составе одного предложения (стреляй редко, да метко, штыком коли
крепко…(НП, 22) (о данном афористическом высказывании см. подробнее
3.1.3.); стреляй сильно в улицы, бомбардируй живо…(НП, 26)). Благодаря
такому расположению лексических единиц возрастает информационная
емкость повествования: молниеносные, наступательные, краткие, схожие с
выстрелом или ударом штыка наречия на смысловом уровне отражают
основные признаки победоносного военного наступления (быстрота,
внезапность, сила, точность, всегда продвижение только вперёд и т.д.).
Необходимо также подчеркнуть, что во второй части А.В. Суворов
использует общеязыковую устойчивую единицу, относящуюся к наречному
125 Словарь русского языка XVIII века / Под ред. Ю.С. Сорокина. Т.1–19. Л.: Наука, 1984–...
126 Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный. Ч. 1–6. СПБ.: Имп.
Акад. наук, 1806–1822.
127 Словарь русского языка XI – XVII вв. / Под ред. С.Г. Бархударова. В 28 т. М.: Наука, 1975–2008.
128 СРЯС Т. 7 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/07/sl712301.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
129СРЯС Т.4 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/03/sl410804.htm?cmd=2&istext=1 (дата обращения:
14.05.2017).
49
лексико-грамматическому разряду – как снег на голову130 (вдруг мы на него
как снег на голову…(НП, 26)) (о ней подробнее см. 3.2.1.) – что, во-первых,
приближает на стилистическом уровне данную часть к разговорной речи. Вовторых, ФО, как известно, легко запоминается, четко и ярко передает мысль
автора. В-третьих, данный ФО стоит в конце фразы и на смысловом уровне
повторяет стоящее в начале предложения наречие (вдруг…как снег на голову),
благодаря чему создается градация фразы и усиливается эмоциональноэкспрессивное воздействие на адресата.
3.1.2. ЛСГ «враг»
Доминантой ЛСГ «враг» является слово неприятель (встречающееся в
НП 13 раз):
Название
ЛСГ
Враг
Доминанта
ЛСГ
Состав ЛСГ
Неприятель
Ядро: противник (НП 21)
(НП, 20, 21, 25, Периферия: басурман (НП 20, 22, 24), турки
26, 27, 28, 29) (НП 24), французишки (НП, 24), богадельня
(НП, 27, 28), немогузнайка, намека, загадка,
лживка, лукавка, краснословка,
краткомолвка, двулична, вежливка,
бестолковка, кличка…край, прикак, афок,
вайрак, рок, ад и проч. и проч.( НП 28 – 29)
Данные слова выступают в тексте в одинаковых синтаксических
позициях: либо в роли дополнения (всякий своего противника
должен
целить…(НП, 21) (выделение наше – М.В.); бьют набегающих
неприятелей…(НП, 20); бросай басурмана со штыка…(НП, 22)), либо в
роли подлежащего (есть безбожные…французишки…(НП, 24);
неприятель дрожит…(НП, 28); проклятая немогузнайка…(НП, 28)).
130 Там же. Т. 5 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/04/sl515303.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
50
На основе анализа данной ЛСГ возможно сказать о неповторимом
идиостиле А.В. Суворова, т.к. наравне с нейтральными, межстилевыми он
использует просторечные, бранные (басурман) слова. При разговоре о
вражеских войсках Великий Полководец прибегает к художественному тропу
– синекдохе (может случиться против турков…(НП, 24)). Также для
выражения своего пренебрежительного отношения к противнику он изменяет
лексические единицы на словообразовательном уровне (есть безбожные …
французишки…(НП, 24) – эмоц.-экспрес. суффикс – ишк –).
Истинным врагом русского храброго воина А.В. Суворов считает не
армию противника, которую русские воины легко победят (Всех побьем,
повалим, в полон возьмем! (НП, 29)), и не неправильное лечение (бойся
богадельни! (НП, 27)), а незнание своего дела (есть неприятель больше и
богадельни: проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, лукавка,
краснословка, краткомолвка, двулична, вежливка, бестолковка, кличка…
край, прикак, афок, вайрак, рок, ад и проч. и проч (НП, 28–29)).
Здесь Великий Полководец выступает создателем новых слов,
«имитирующих настоящие, по смыслу которых можно догадаться о том, что
имеет в виду их «изобретатель»131, с целью яркого и точного определения
врага русского бойца. А.В. Суворов создает «ненормативные лексические
единицы» 132, то есть слова, которые отсутствуют в словарях, и употребляет
их в контексте произведения научного стиля, что является художественно–
языковым приёмом. Первый неологизм (не-могу-знайка) образован от
военного клише – Не могу знать – и представляет собой соединение
отрицательной частицы (не) с глаголом (могу) и преобразованным в
существительное глаголом (знать). Складываясь в одно слово из трех уже
существующих в языке, данный неологизм приобретает и семантику данных
формантов.
131 Никитин О.В. О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи с развитием русского
литературного языка второй половины XVIII в. С. 375.
132 Там же. С. 375.
51
Последующие слова (намека, загадка, лживка, лукавка, краснословка и
т.д.) создаются разными словообразовательными способами. Одни
образованы благодаря присоединению к корневой морфеме не характерной
для неё суффикса или флексии (лживка, намека). Другие – с помощью
сложения двух слов в одно (краснословка, краткомолвка). Однако
объединены все эти слова (от немогузнайки до клички) тем, что имеют
одинаковую
флексию ж. р. -а, что может объясняться «звучностью таких
словообразований, удобством их воспроизведения и запоминания»133.
После данных лексем введены ещё более яркие в грамматическом и
стилистическом отношении слова (прикак, афок, вайрках и т.п.), которые, по
словам А.И. Горшкова134, образованы от междометий. Следует также
предположить, что неологизмы А.В. Суворова, представленные в
афористическом высказывании (см. подробнее 3.2.3.), обозначают
отрицательные душевные качества (ср. лживка – ложь, вранье; двуличка –
лицемерие; бестолковка – глупость и т.п.). Вкрапление в текст научного
стиля неологизмов в XVIII в. впервые используется А.В. Суворовым, поэтому
необычайно ценно как средство характеристики идиостиля Великого
полководца135.
Обратим внимание и на то, что нормативная лексика среди неологизмов
также присутствует, однако употреблена в переносном смысле (ср. двуличка ткань без изнанки на два лица; перен. лицемерный человек (ТСД I, 431);
загадка – перен. речь не прямо, стороной, обиняками предлагаемая (САР II,
522)).
Что касается расположения выделенных существительных, отметим,
что доминанта ЛСГ (неприятель) встречается в обеих частях НП. В первой
части наряду с этим встречается слово, принадлежащее как к ядру
(противник), так и периферии (басурман). А во второй части,
133 Там же. С. 378.
134 Горшков А.И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова. С. 48.
135 Цит. по: О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи с развитием русского
литературного языка второй половины XVIII в. С. 388.
52
предназначенной для солдат, выходцев из народа, Великий Полководец
использует помимо просторечных слов и слов с ироническим оттенком
(французишки, богадельня) неологизмы. Все эти языковые единицы, как нам
кажется, использовались для приближения второй части к разговорному
языку и, как следствие, облегчения понимания идей А.В. Суворова.
Другими словами, анализ нашего материала подтверждает выводы О.В.
Никитина и А.И. Горшкова и свидетельствует, во-первых, о тематической
разнонаправленности частей НП (пример проведения учения – устав) и
установке на разного адресата (образованные дворяне – неграмотные
крестьяне).
Во-вторых, благодаря выявленному стилистическому смешению на
лексическом уровне, можно говорить о том, что особенностью идиостиля
А.В. Суворова является владение всеми регистрами языка, необыкновенная
способность их переплетения и точного использования, с целью донесения
информации отличным по образованию и уровню подготовки военным.
3.2. Фразеология, характеризующая стиль «Науки побеждать»
В основе классификации разных по своему происхождению и
бытованию фразеологических оборотов в данной работе положен признак
источника, коммуникативной сферы происхождения той или иной единицы.
3.2.1. Общеязыковые устойчивые единицы
Напомним, что общеязыковыми устойчивыми единицами названы
фразеологизмы – воспроизводимые в речи, имеющие целостное значение и
состоящие из нескольких компонентов единицы. В тексте «Науки побеждать»
их было обнаружено 12.
53
Выборка фразеологизмов из текста осуществлялась на основе
материала, представленного в словарях В.И. Даля136, М.И. Михельсона137,
Ю.С. Сорокина и словаря Академии Российской, и так как они являются
самыми ранними собраниями таких сочетаний. Определение, во-первых,
формы («исходной» либо вариантной) и, во-вторых, лексико-грамматического
разряда будет производиться с опорой на классификацию А.И. Молоткова138.
«Исходными» для фразеологизмов, по нашему мнению, являются
формальные, семантические и стилистические характеристики, отраженные в
сборниках.
Общеязыковые сочетания расположены в обеих частях НП, в отличие
от фольклорных и литературных изречений.
В первой части обнаружены такие фразеологизмы, как:
Бей сбор! (НП, 17)
Данная устойчивая единица представлена в двух словарях: бить дробь
(ТСД I, 90) ; бить марш, тревогу, переправу…(с пометой воен.) (СРЯС II139).
Основываясь на данных примерах можно сделать вывод, что в тексте НП
фразеологизм представлен в виде лексического варианта, так как произошла
синонимичная замена одного из компонентов (сбор вместо дробь, марш и
т.п.). Относится ФО к глагольному лексико-грамматическому разряду. В
тексте отражена в виде военной команды (синтаксическое и графическое
оформление), что подтверждается пометой.
Отбою нет; Краткий отбой (НП, 18); Отбой. (НП, 19)
136 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. СПб.; М.: т-во - М.О.
Вольф, 1880–1882. (ТСД)
137 Михельсон М.И. Ходячие и меткие слова. Сборник русских и иностр. цитат, пословиц,
поговорок, пословичных выражений и отдельных слов (иносказаний). СПб.: Имп. Акад.
наук, 1896. (ХМС)
138 Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А. И. Молоткова. М.: Сов. энциклопедия,
1968.
139 СРЯС Т. 7 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/02/sl202607.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
54
Слово отбой употреблено А.В. Суворовым в значении: «отступной бой
в барабан; знак для отступления» (САР IV, 466). Там же приведено
устойчивое сочетание бить отбой, которое в таком же виде представлено в
сборнике М.И. Михельсона (ХМС I, 16). Данный фразеологизм также имеет
форму барабанный отбой (ТСД II, 734). Хотя и представлен фразеологизм в
различных формах, однако имеет одно и то же значение, в результате чего,
можно сказать, что и в самих словарях могут быть отражены вариативные
формы. В тексте НП ФО был обнаружен в различных видах. В первом случае
опущен факультативный компонент (бить), формально изменён основной
компонент (отбой – отбою) и добавлен лексический (нет). То есть, отбою
нет, является вариантом смешанного типа. Во втором случае, фразеологизм
также представлен в виде варианта смешенного типа (убран компонент бить,
и добавлен другой (в виде прилагательного) краткий). В третьем случае,
фразеологизм употреблен в неполном со ставе, так как усечён
факультативный компонент бить. Являясь вариантами одного исходного
фразеологизма (бить отбой), все они, также как и последний, по своему
значению относятся к именному ЛГР.
Кавалерия скачет на выручку (НП, 18)
Фразеологизм представлен только в одном словаре: на выручку идти…
– идти на помощь, помогать (СРЯС IV140). С формальной точки зрения в
тексте использован вариант лексического типа (скачет) в связи с контекстом
(речь идёт о кавалерии). На грамматическом и семантическом уровнях
относится к глагольному ЛГР.
Ни четверти шага назад (НП, 18)
Также как и предыдущая устойчивая единица отражена в одном
словаре: ни шагу – не отступать, отходить (СРЯС XIV141). В произведении с
целью усиления эмоционального воздействия фразеологизм представлен в
140 СРЯС Т. 4 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/03/sl502305.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
141 Там же. Т. 14 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/14/slf13005.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
55
полностью изменённом виде (смешанный вариант). В состав введены
дополнительные компоненты (четверти; назад), произведена и формальная
замена (шага – шагу). Помимо этого, принадлежит глагольному ЛГР.
В штыки!
(НП, 18, 19); Ударит сама в штыки (НП, 19); Атакуй в
штыки! (НП, 20)
Это устойчивое выражение дано в таком виде: идти в штыки, на
штыки – атаковать в рукопашную (ТСД IV, 520). Первый случай
употребления, в сравнении со словарной формой, представлен в виде
неполного варианта (опущен компонент идти). Компоненты фразеологизма
во втором варианте разнесены словом (сама).
Второй и третий типы употребления отражены в тексте в виде
лексических вариантов. Все варианты, как и исходный фразеологизм,
относятся к глагольному ЛГР.
Как в первой, так и во второй частях обнаружен фразеологизм брать в
плен (полон, неволю) – захватить (СРЯС I142) (взять в плен (ТСД III, 126)) в
таких вариантах как:
Бери в полон (НП, 20, 24); В полон возьмём (НП, 29)
В первой части данный фразеологизм стоит в одном ряду с командами:
Стрелки, вперед! Докалывай! Достреливай! Бери в полон! (НП, 20). Во
второй части он употреблён также в форме приказа: Бросься в ров, скачи
через вал, ударь в штыки, коли, гони, бери в полон! (НП, 24). А в третьем
случае, как и в предыдущих фразеологизм расположен в конце синтагмы
(Всех побъем, повалим, в полон возьмём! (НП, 29)).
Наглядно видно, что во всех вариантах употреблена форма полон,
которая в СРЯС помечена как устаревшая (на что указывается и в САР IV,
146). То есть, вышедшая из употребления к концу XVIII в., но
использованная в тексте, судя по всему, в связи с композиционной
принадлежностью произведения к «деловой» письменности.
142 СРЯС Т.1 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/02/sl213003.htm?cmd=2&istext=1 (дата обращения:
14.05.2017)
56
С точки зрения особенности структуры можно говорить только о
формальных вариантах, представленных в тексте, потому как в словарях
первый компонент имеет одно и то же значение, но отражен в несовершенном
и совершенном виде (брать, взять). С точки зрения лексического и
грамматического значений, фразеологизм относится к глагольному ЛГР.
Во второй части («Словесное поучение солдатам о знании, для них
необходимом») общеязыковые сочетания представлены в виде:
Возьми крепость! (НП, 23)
В словарях ФО представлен в форме: брать город, крепость –
осождать, доступать (ТСД I, 127); брать город – стараться овладеть
неприятельским городом (САР I, 308).
В СРЯС данный фразеологизм не
приведен, однако указано, что слово город употребляется в значении
крепость с пометой (выходящее из употребление) 143. Из этого следует, что в
тексте фразеологизм представлен в лексическом варианте, то есть,
компонентом является в семантическом плане устаревающая форма. С точки
зрения семантики фразеологическая единица относится к глагольному ЛГР.
Отворяй ворота коннице! (НП, 25)
Фразеологизм отражен в СРЯС: отворять ворота кому – сдать (город,
крепость)144. В данном случае употреблён без изменений в своё «исходном»
виде. Относится к глагольному ЛГР.
С коней долой! (НП, 26)
Безусловно, здесь явно видна структура фразеологических единиц с …
долой (ср. с глаз долой - прогнать прочь к.-л. (ТСД I, 476; СРЯС V145); с плеч
долой (сбыть, свалить) – отделаться (ХМС, 437). В тексте НП фразеологизм,
принадлежащий глагольному лексико-грамматическому разряду, своей
синтаксической и лексической характеристикой сближается с военными
143 СРЯС Т.6 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/04/sl517510.htm?cmd=2&istext=1 (дата обращения:
14.05.2017)
144Там же. Т.3 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/03/sl407310.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
145 Там же. Т.5 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/05/sl620001.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
57
командами, благодаря трансформации на лексическом уровне (лексический
вариант).
За сто верст (НП, 26)
Исходная форма данной единицы имеет вид: за версту (аршин…) от
чего, до чего – далеко (СРЯС III 146). В сопоставлении с этим, ФО в тексте
представлен в виде смешанного варианта, поскольку произошла замена на
морфологическом уровне (ед.ч.–мн.ч.) и вставка дополнительного
компонента количественной семантики (сто – много, но неопределённо (ТСД
IV, 334)). На семантическом уровне фразеологизм можно отнести к
адвербиальному ЛГР.
Как снег на голову (НП, 26)
Данная фразеологическая единица, единственная из всех, представлена
во всех используемых нами для выборки материала словарях и имеет вид: как
снег на голову – ‘неожиданно, внезапно’ (ТСД IV, 255; ХМС, 152; СРЯС147).
Как можно видеть, в тексте ФО употребляется в «исходном» виде и, как и
предыдущий, относится к наречному лексико-грамматическому разряду.
Чем Бог послал (НП, 27)
В словарях отражена как: чем Бог послал – тем, что есть
(довольствоваться, угощать и т.п.) (СРЯС II148; ТСД IV, 104). В произведении
использована «исходная» форма, которая принадлежит глагольному лексикограмматическому разряду.
Благодаря проведённому анализу, можно охарактеризовать ФО и
выявить несколько закономерностей их употребления. Девять из двенадцати
обнаруженных нами фразеологизмов представлены в трансформированном
виде, что ещё раз характеризует идиостиль А.В. Суворова как образованного,
тонко чувствующего, понимающего и искусно использующего все смысловые
146 Там же. Т. 3 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/08/sl715003.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
147 СРЯС Т. 5 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/04/sl515303.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
148 Там же. Т. 2 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/02/sl207403.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 14.05.2017)
58
и стилистические оттенки слов и устойчивых выражений. Кроме этого,
трансформация предполагает «культурную осведомленность»149 реципиента.
Судя по всему, именно поэтому Великий Полководец так легко и в таком
большом количестве вводит в текст изменённые ФО.
В первой части использованы ФО только в трансформированном виде
как на синтаксическом (употребление в виде
отдельных кратких
предложений – бей сбор; атакуй в штыки; отбой), так и лексическом (брать
в полон). Благодаря таким изменениям фразеологизмы сближаются с
военными командами, что также подтверждается принадлежностью
большинства к глагольному ЛГР (с семантикой действия), благодаря чему,
создается динамика и насыщенность повествования. Благодаря такому
сближению они не выделяются из деловой стилистики первой части, что
связано с её адресацией образованному военному классу (офицерам и
командирам).
Во второй части, во-первых, их употребляется больше чем в первой.
Помимо этого, их введение в структуру текста сближает стилистику данного
раздела с разговорной (как снег на голову; чем бог послал).
В результате всего, можно сказать, что фразеологизмы в тексте НП
ярко, четко и выразительно передают мысль автора, легко запоминаются и
звучат как безусловное утверждение.
Стилистический анализ трансформированных ФО будет проходить с
опорой на работу Е.Ю. Поповой150, в которой исследовательница выявила
основные функции преобразованных фразеологизмов на различных уровнях:
1. идейно-эстетическом (функции: образный смысл авторских идей;
речевая характеристика персонажей; средство выражения иронии и создания
комического эффекта)
149 Попова Е. Ю. Художественные функции фразеологизмов (на материале романа И. А. Гончарова
"Обрыв"): автореф. дис. … канд. филол. наук. М.: ИРЯ, 1998. С. 10.
150 Попова Е. Ю. Художественные функции фразеологизмов (на материале романа И. А. Гончарова
"Обрыв").
59
2. жанрово-композиционном (материал для развёртывания фабульной
ситуации и композиционного единства текста)
3. языковом уровне (внесение новых оттенков в семантику оборота;
средство усиления экспрессии; создания иллюзии живой речи; органичное
включение фразеологизмов в контекст)151.
Функционирование ФО в первой части, вероятней всего,
характеризуется в большей степени их композиционной принадлежностью к
«военному официальному делопроизводству»152. Характерными признаками
«военного слога» XVIII в. было наличие военных клише и команд,
употребляющихся в виде кратких синтагм и стоящих, по преимуществу, в
повелительном наклонении (ср. Ступай! Атакуй! Строй! (НП, 17)). Их
функциями было: предписание (долженствование), констатация факта и
точность, не допускающая истолкования. По нашему мнению, эти же задачи
выполняют и фразеологические единицы, которые А.В. Суворов органично
включает в текст, благодаря сближению их по синтаксической и формальной
характеристики с командами, и расположению в одном ряду с ними (ср.
Исправься! Бей сбор! (НП, 17); Атакуй первую неприятельскую линию! В
штыки! (НП, 18); Ступай! Ступай! Атакуй в штыки! (НП, 20); Стрелки,
вперёд! Докалывай! Достреливай! Бери в полон! (НП, 20)).
Первая часть НП являлась пособием для офицеров, дававшим пример
правильного проведения учения войск. Другими словами, воспроизводила
всё учение в том виде, в котором оно должно было, по мысли А.В. Суворова,
проходить. Также и поэтому в ней отражено огромное количество команд,
клишированных конструкций и сближенных с ними фразеологических
единиц, которые при прочтении создают иллюзию живой речи с помощью
различных трансформаций, например, благодаря введению конструкций в
редуцированном виде (ср. Отбой! В штыки!) и их повтору (Бери в полон!
(НП, 20, 24); В штыки!
(НП, 18, 19)). Из приведённого контекста можно
151 Там же. С. 13–14.
152 Никитин О.В. Деловая письменность в истории русского языка: автореф. дис. … д-ра. филол.
наук.М.: МГОУ, 2004. С. 363.
60
заключить, что все ФО стоят в конце фраз, благодаря чему создают градацию
на семантическом уровне и заключают в себе смысловую и интонационную
нагрузку, а также выполняют одну из своих основных функций – усиление
эмоционального воздействия на аудиторию.
Также, А.В. Суворов в виде фразеологизма – ни четверти шага назад
(НП, 18) – высказывает одно из своих основных
правил наступательной
тактики: всегда идти вперёд. Он писал «шаг назад – смерть» 153. То есть
данный фразеологизм функционирует в виде образного выражения
авторских идей на идейно-эстетическом уровне произведения.
Такую же функцию выполняет фразеологизм в штыки, который в
различных вариантах повторяется на протяжении всей первой части, выражая
при этом основное правило учения – атаковать штыком в ближнем бою, а не
огнестрельным оружием – которое А.В. Суворов формулирует в виде ФО
«командного типа» в первой части и подтверждает её афористическим
высказыванием во второй (Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко.
Пуля обмишулится, а штык не обмишулится. Пуля – дура, а штык –
молодец! (НП, 22)). То есть, с помощью фразеологизмов создается
композиционное единство, как фрагментов текста, так и его самого в целом.
Фразеологизмы представленные во второй части имеют как схожие, так
и отличные от ФО первой части функции.
Возьми лагерь! – все ваше. Возьми крепость! – все ваше. (НП, 23).
Фразеологизм по структуре приближен к военной команде, что связано,
как уже говорилось, с
контактообразующей функцией данных единиц, то
есть с необходимостью быть лаконичным, понятным и убедительным.
Помимо этого, с
целю органичного включения фразеологизма в контекст
происходит его видо-временная трансформация (брать – взять). Судя по
всему, в связи с ориентацией автора на собеседника и учетом особенностей
усвоения информации адресатом, происходит замена лексического
153 Суворов А.В. Жизнь Суворова им самим описанная, или собрание писем и сочинений его. М.:
Типография С. Селивановского, 1819. Ч. I. С. 84.
61
компонента (город – крепость), который, в свою очередь, сохраняет
возможность синонимичного употребления данных слов, в военной среде.
На валу вытягивай линию! Караул к пороховым погребам! Отворяй
ворота коннице! (НП, 25)
Фразеологизм находится в части, которая имеет подзаголовок «Штурм
и валовый приступ» (НП, 24), где А.В. Суворов учит захвату вражеского
города.
Стоит ФО в ряду схожих с командами в синтаксическом плане
конструкций, в результате чего, при прочтении создается иллюзия
настоящего приступа, динамика действия (как написано кратко, точно, так и
надо
действовать солдату). Данный фразеологизм наиболее часто
встречается в фольклорных жанрах (сказках, пословицах и т.п.), поэтому,
судя по всему, используется А.В. Суворовым
в «исходном виде». В
результате этого, на первый план выступает яркая оценочная функция ФЕ.
Оставшиеся фразеологические единицы находятся в одном отрывке:
Неприятель нас не чает, считает на за сто верст, а коли издалека, то
в двух и трех стах и больше. Вдруг мы не него, как снег на голову.
Закружится у него голова! Атакуй с чем пришёл, чем Бог послал! Конница,
начинай!...Чудеса творят братцы! (НП, 26–27).
Как говорилось ранее, благодаря введению в состав ФО нового
компонента-числительного (сто) происходит усиление
значения (ср. за
версту – на расстоянии; за сто верст – далеко), которое обыгрывается в
дальнейшем (двух и трех стах больше) (что также отмечается нами на
примерах фольклорных и литературных изречений). В таком же виде
разворачивания фразеологического значения из образного в прямое
употреблён и следующий фразеологизм (как снег на голову), вводимый также
в «исходном» виде для выполнения стилистических задач (создания
разговорного, сниженного стиля). При этом, расположив данные ФО рядом
А.В. Суворов усиливает созданную на других языковых уровнях антитезу.
Оба фразеологизма помимо экспрессивной функции выполняют
агрументативную функцию, так как стоят в конце подглавы «Поход на
62
неприятеля» (НП, 25), где описывается применение на практике одного из
трёх воинских искусств – быстрота. И тем самым А.В. Суворов
подтверждает с помощью общеизвестной народной истины, одно из своих
правил введения боя (атаковать быстро и внезапно).
Итак, фразеологизмы как в первой, так и во второй частях НП
сближаются с клишированными конструкциями произведений военноделового стиля XVIII в. Однако в последней части А.В. Суворов вводит
фразелогизмы в «исходном» виде, тем самым снижая стиль и выходя за его
рамки. Такое различие в употреблении связано, скорей всего, с ориентацией
обеих частей на различных реципиентов (первая часть – на командование, в
связи с чем, стремление А.В. Суворова максимально приблизиться к
деловому стилю, вторая – на солдат, благодаря чему, установка на создание
разговорного стиля) и, как следствие, выполнение основной функции
научного текста – быть понятным и убедительным для каждого из них.
Вместе с тем, функционирование текста как целого создается, вопервых, благодаря общности его темы для каждого из адресата (в военной
среде). Во-вторых, с помощью присутствующей в обоих частях
терминологии, профессионализмов, военных клише и сближенных с ними
фразеологических единиц.
В конечном счёте, мы выяснили основные функции фразеологизмов:
текстообразующая, образное выражение главных правил А.В. Суворова,
создание иллюзии разговорной речи, контактообразующая, воздействующая
(экспрессивная), аргументативная.
3.2.2. Фольклорные изречения
К фольклорным изречениям отнесены пословицы и поговорки
традиционные малые жанры устного народного творчества, которые – в
самом «рабочем» смысле – можно определить следующим образом:
«Пословица – краткое народное изречение с поучительным содержанием;
63
Поговорка – образный оборот, который метко характеризует человека, его
поступки, явления жизни»154 , являющийся частью пословицы. Пословиц в
чистом и сугубо фольклорном виде (по лексическому составу, по структуре),
в Н П и с п ол ь зуе т с я 5 , п р и ч е м т р е т ь я и м е е т, суд я п о вс е м у,
трансформированную структуру в сравнении с первичной, самой ранней из
зафиксированных вариантов. Относительно последней оказалась
любопытной сама история фиксации в различных исторических собраниях
пословиц и поговорок. Только 1 поговорка была обнаружена в тексте НП.
В «Науке побеждать» 3 пословицы находятся в одном абзаце, в одном
контексте:
Ученье свет, неученье тьма! Дело мастера боится. И крестьянин –
не умеет сохой владеть – хлеб не родится. За ученого трех неученых дают.
Нам мало трех! Давай нам шесть! Давай нам десять на одного! Всех побьем,
повалим, в полон возьмем! Последнюю кампанию неприятель потерял
счетных семьдесят пять тысяч, только что не сто; а мы и одной полной
тысячи не потеряли. Вот, братцы, воинское обучение! Господа офицеры –
какой восторг! (выделено мной – М.В.) (НП, 29).
Выборка и проверка «исходной структуры» пословиц и поговорки
проводилась на основе данных словарей и собраний пословиц XVIII–XXI вв.
В самом раннем сборнике155 фиксируются пословицы (цитирую,
согласно правилам современной орфографии – М.В.): «Ученье свет, а
неученье тьма» (СБ, 289); «Всякое дело мастера боится» (СБ, 33); «За битого
двух небитых дают» (СБ, 98);
В собрании Д.М. Княжевича156 (1822 г.) обнаружена только одна
пословица из приведенных: «Ученье свет, а неученье тьма» (СКн, 261).
154 Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: А ТЕМП, 2006. С. 568, 530.
155 Собрание 4291 древних российских пословиц / Под ред. А.А. Барсова. М.: Печатаны при
Императорском Московском Университете, 1770 г.
156 Княжевич Д.М. Полное собрание русских пословиц и поговорок расположенное по азбучному
порядку. СПб.: в типографии К. Крайя, 1822. (СКн)
64
В сборнике И. Снегирева157 в 1848 г. фиксируются рассматриваемые
пословицы в несколько трансформированном виде: «Ученье свет, а неученье
тьма» (ПСн, 424); «Всякое дело мастера боится, а иного дела и мастер бегает»
(подчёркнуто мной – М.В.) (ПСн, 46); «За битого двух небитых дают, да не
берут» (подчёркнуто мной – М.В.) (ПСн, 129). Именно в этом собрании
впервые появляется «суворовский вариант» последней пословицы с пометой:
Тобольск: «За ученого двух неученых (или неучей) дают».
В словаре В.И. Даля158 (1879 г.) представлены все три пословицы:
«Ученье свет, а неученье тьма» (Даль I, 542); «Дело мастера боится, а иной
мастер дела боится» (Даль I, 547); «За ученого (битого) двух неученых
(небитых) дают, да не берут» (Даль I, 542); «Стыд сказать, а грех
утаить» (Даль I, 654).
У М.И. Михельсона в сборнике «Ходячие и меткие слова» (1896 г.)
обнаруживаем такие пословицы: «Ученье свет, неученье тьма» (ХМС, 469);
«За битого двух небитых дают, да не берут». Интересно, что в
иллюстративном отделе дан пример трансформированного вида последней
пословицы со ссылкой на книгу А.В. Суворова «Наука побеждать»: «За
ученого трех неученых дают» (ХМС, 115).
В одном из современных собраний пословиц, в словаре В.П. Жукова159
(2000 г.), даны интересующие нас пословицы: «Ученье свет, <а> неученье
тьма» (ЖСП, 339);
«Дело мастера боится» (и дан синоним: «Всякое дело
мастера боится») (ЖСП, 98 – 99); «За <одного> битого (ученого) двух
небитых (неученых») дают, <да и то не берут>» (ЖСП, 119).
При определении «классических» границ пословиц, при квалификации
«исходной» формы и ее варианта мы ориентировались на сборник А.А.
Барсова, так как он был составлен задолго до труда А.В. Суворова. Однако
157 Русские народные пословицы и притчи / Сост. И. Снегирёв. М.: Типография Моск.
Университета, 1848. (ПСн)
158 Даль В.И. Пословицы русского народа. В 2 т. СПб.: Типография М.О. Вольфа, 1879. (Даль I, II)
159 Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Русский язык, 2000. (ЖСП)
65
для любого фольклорного произведения, для пословиц в том числе, со всей
уверенностью утверждать первичные и вторичные формы сложно.
Часто фиксация того или иного произведения зависит от собирателя,
его вкусов, понимания ценности каждого варианта, даже с малейшими
изменениями, поэтому в определении трансформированного вида пословицы
про «неученых» относительно «классического» про «битых» мы исходим – в
данном случае – только по факту их более ранней письменной фиксации, но
весьма осторожно и с известными оговорками.
Возвращаясь к квалификации варианта про «неученых» можно лишь
добавить, что пословица про «битых» фиксируется во всех шести
разновременных собраниях пословиц, нами рассмотренных. Текст о
«неученых» встречается – либо с географической пометой (ПСн), либо не
фиксируется вовсе (СБ; СКн), либо даётся непременно вторым номером
после про «битых» (Даль I, ХМС, ЖСП). И потом, важно заметить, что
пословица о «битых» встречается в сказках, и по лексическому значению
субстантивированное «битый» кажется более ранней лексемой нежели
«ученый». Все эти замечания в некотором смысле оправдывают
квалификацию текста про «ученых» трансформированной относительно
(условно) первичной про «битых». Возможно, данное изменение было
сознательной заменой А.В. Суворова, так как в словаре XVIII в. указывается,
что слово битый имеет значение «разбитый»160, то есть слово употреблялось
в значении «побеждённый». Если бы Великий Полководец поместил в текст
пословицу в её неизменённом виде, то в сознании солдат из-за омонимии
могла бы произойти замена значения (ср. За одного побеждённого двух
непобеждённых дают).
Однако такое значение пословицы полностью бы
противоречило воспитанию сильных, храбрых, умных солдат, поэтому А.В.
Суворов, с помощью метонимического переноса (бить – учить), заменяет
данный компонент. Касательно второй части пословицы (да и то не берут),
160 СРЯС Т. 2. // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/02/sl202607.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 01.05.2017).
66
можно предположить, что она была опущена с целью сохранения
ритмической организации абзаца.
Четвёртая пословица представлена в таком отрывке как:
Десяток отломал – первый взвод, снимай ветры, ложись! За ним
второй взвод, и так взвод за взводом. Первые задних не жди (выделено
мной – М.В.) (НП, 25–26).
Данная пословица отражена только в словаре В.И. Даля: «Голова хвоста
не ждёт» (Даль I, 643). Собиратель приводит данную пословицу с пометой
солдатская, т.е. относящаяся к военной сфере. В тексте же она представлена в
своём вариативном виде, т.к. произошла лексическая замена компонентов
(голова – хвост), на синонимичные им (первые – задние).
И последняя пословица расположена в приведённом ниже отрывке:
Богатыри! Неприятель от вас дрожит. Да есть неприятель больше и
богадельни: проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка…Стыдно
сказать! От – немогузнайки много, много беды! (выделено мной – М.В.)
(НП, 29).
Данная пословица была обнаружена нами только в двух словарях в
одном и том же виде: «Стыдно сказать, а грех утаить!» (подчёркнуто мной –
М.В.) (СБ, 263; ПСн, 386). Из примеров видно, что А.В. Суворов данное
устойчивое изречение использовал в усечённом виде, сократив вторую часть.
После первоначального анализа фольклорных изречений стал очевиден
факт – рассматриваемые пять пословиц – подлинно фольклорные, бытующие
активно и повсеместно, причем на протяжении многих веков.
Что касается найденной нами поговорки, то она находится в таком
абзаце, как:
Умирай за Дом богородицы, за матушку, за пресветлейший дом! –
Церковь бога молит. Кто остался жив, тому честь и слава! (выделено
мной – М.В.) (НП, 23).
67
Данная поговорка представлена только в словаре В.И. Даля в виде
п о с л о в и ц ы : « Б о г у х в а л а , а в а м ( а д о б р ы м л юд я м ) ч е с т ь и
слава» (подчёркнуто мной – М.В.) (Даль I, 8).
Поговорка в словаре отмечена в составе пословицы. В тексте НП
лексические компоненты второй части (честь и слава), графическое
оформление и смысл отражены в таком же виде, как и в словаре. Именно
поэтому, возможно сделать вывод, что данное устойчивое выражение,
отраженное в тексте А.В. Суворова, является поговоркой, образованной
путем отсечения от пословицы первой части.
При описании и квалификации пословиц (вариант, синоним или
инвариантная форма) мы будем опирать на работу В.Ф. Занглигера161, где
исследователь выделяет несколько типов вариантов пословичных текстов, в
зависимости от того, какая часть пословичной структуры подвергается
изменению:
1.
Лексические замены, при которых компоненты чаще всего
заменяются синонимом или словом близким по семантике. Смысл
пословицы от таких замен существенно не изменяется. Однако если
происходит замена компонента не синонимичным ему словом, и при
этом смысл, образность пословицы меняются, то такие языковые
единицы являются синонимами.
2.
Грамматические замены, при которых изменяется только
грамматическая форма слова. Смыслового тождества пословиц такие
замены не нарушают.
3.
Структурные замены, в результате которых меняется
синтаксическое построение пословицы. Благодаря таким изменениям, в
одних случаях, в пословицах сохраняется образно-метафорическое
оформление пословичного текста. А в других случаях, в пословицах
происходит существенная замена, как структуры, так и образности, в
161 Занглигер В. Вариативность и синонимия пословиц.
68
результате которой создается обозначение другой ситуации и
появляется синоним.
4.
Редукция пословицы, то есть сокращение либо одного из
компонентов пословичного текста, либо усечение второй части
пословицы. К изменению смысла это не приводит.
Первая пословица, рассматриваемая нами – «Ученье свет, неученье
тьма» – представлена в редуцированном виде, так как опущен лексический
компонент (союз «а»), отраженный в словаре А.А. Барсова. Несмотря на это,
антитеза двух частей малого текста очевидна, т.к. создается при помощи,
прежде всего, антонимической пары «ученье – неученье», и союз «а» мог
восприниматься А.В. Суворовым как избыточный.
Второй ФО – «Дело мастера боится» – также представлена в усечённом
виде. В данной пословице также опущен факультативный компонент
(местоимение «всякий», зафиксированное в сборнике А.А. Барсова). Но, в
отличие от первой пословицы, опущен не только единичный компонент (союз
или лексема), но не отмечена целиком вторая часть пословицы, которая
отражена, например, в сборнике И. Снегирева, очень известного и бережно
относящегося к народному слову собирателя XIX в. – «да не берут». Можно
предположить, что это типичный случай т.н. сгущения мысли (по А.А.
Потебне), когда смысловой объем данной устойчивой единицы «сгущается»
по мере её усечения162.
Обе эти пословицы представлены в тексте А.В. Суворова (условно) в
усечённом виде относительно известных фиксаций в ранних и современных
НП собраний, но их образное значение совпадает со значением пословиц,
отраженных в самом раннем сборнике (досуворовском собрании), поэтому
мы можем допустить предположение, что в «Науке побеждать» отражены
варианты (условно) исходных текстов фольклорных пословиц.
162 Потебня А.А. Поэзия. Проза. Сгущение мысли // Слово и миф. М.: Правда, 1989. С. 160–200.
69
Третья суворовская пословица – «За ученого трех неученых дают» – по
классификации В. Занглигера
является синонимом пословицы «За битого
двух небитых дают», так как мы приняли за исходную позицию тот факт, что
в словаре А.А. Барсова отражена (условно) первичная форма пословицы. В
данном случае была произведена лексическая замена компонента (битый) не
синонимичным исходному компоненту словом (учёный). В то же время в
составе пословицы у А.В. Суворова происходит еще одна лексическая замена
– компонент-числительное «два», заменяется компонентом «три».
Показательно, что далее в тексте им обыгрывается это числительное «три»:
Нам мало трех! Давай нам шесть! (НП, 29). Мена числительных – очень
яркий элемент в понимании текста А.В. Суворова: в его стремлении быть в
одной стилистической тональности со своей армией, состоящей не только из
высшего сословия офицеров, но и вчерашних крестьян, он пользуется давно
принятыми в фольклорной традиции обозначениями количества по шкале
«мало – много». «Три» – сакральное число для русской культуры; по
архаичной традиции создания «множества» путем удвоения исходного
количества, в тексте появляется «троичное» множество 163 – шесть.
Показательно и то, что следом за оппозицией «три – шесть», Суворов
применяет еще одну традиционную количественную оппозицию «один –
десять»: Давай нам десять на одного! (НП, 29). В содержательном
отношении, употребленные друг за другом, они выступают в этом контексте
как смысловые синонимы: Нам мало трех! Давай нам шесть! Давай нам
десять на одного! Это свидетельствует – в том числе – о глубинном
понимании, о естественной включенности А.В. Суворова в народную
культуру, её мифопоэтику, устную традицию.
Четвёртая пословица – «Первые задних не жди» – представлена в виде
лексического варианта, так как была произведена замена компонентов (голова
– хвост) на синонимичные им (передние – задние) без изменения смысла
всего ФО. Пословица в своём изначальном виде произошла и в последующем
163 Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура: Лингвострановедение в преподавании
русского языка как иностранного. М.: Русский язык, 1990.
70
бытийствовала в военной сфере (на что указывает помета солдатс.), а её
вариантная форма также представлена в памятнике деловой военной
письменности.
Пят ая по словица – «Стыдно сказать!» – предст авлена в
редуцированном виде (ср. «Стыдно сказать, а грех промолчать!») при
сохранении исходного лексического состава первой части, графического
оформления (воскл. знак) и значения.
Таким образом, в «Науке побеждать» А.В. Суворова отражены
варианты общерусских пословиц: «Ученье свет, а неученье тьма», «Всякое
дело мастера боится», «Стыдно сказать, а грех промолчать!», «Голова хвоста
не ждёт». А также представлен синоним пословицы «За битого двух небитых
дают» в виде: «За ученого трех неученых дают». Поговорка – «честь и слава»
– образованна благодаря опущению первой части пословицы: «Богу хвала, а
вам (а добрым людям) честь и слава», то есть, отражена в «исходном» виде.
Такая яркая и образная подача учебного материала (в виде пословиц и
поговорок) отвечала, по нашему мнению, основной цели НП как учебного
пособия: передаче бесценного опыта, обучению нынешних и будущих
поколений воинов России воинскому мастерству по-суворовски и
стремлению убедить читателя-ученика в своей правоте.
Пословицы, как известно, полифункциональны по своей природе.
Однако функции, которые выполняет фольклорное изречение в тексте,
зависят не только от его языковых особенностей, но и от характера его связи
с контекстом. Другими словами, мы можем понять функции пословицы,
только «установив её роль, как в композиции отдельного эпизода, так и в
масштабе всего произведения»164.
В тексте НП, интересующие нас пословицы сосредоточены в
последнем абзаце:
164 Машина М.А. Функциональная роль пословиц в художественном тексте (на материале романа
М.А.Шолохова «Тихий Дон») // Вестник Новгородского государственного университета. Н: НовГУ,
2014, №77. С. 185–186.
71
Ученье свет, неученье тьма! Дело мастера боится. И крестьянин –
не умеет сохой владеть – хлеб не родится. За ученого трех неученых
дают…(НП, 29).
Перед частью, в которой присутствуют пословицы, располагается
контекст, где А.В. Суворов говорит о «немогузнайке», которая вредит солдату
больше, чем иной враг. Обратим внимание на то, что придуманное автором
слово «немогузнайка» для ясности помещено в развернутый ряд синонимов,
чтобы ясен был смысл новообразования, возникшего от целого высказывания
«не могу знать»: намека, загадка, лживка. Автор указывает на то, что худшее
как для солдата, так и для офицера – незнание своего дела, что подтверждает
использованием усечённого варианта пословицы (стыдно сказать). Она
имеет указательную функцию в данном тексте, подтверждает и обращает
внимание читателя на то, что все перед этим перечисленные душевные
качества губительны для всех военных званий и чинов:
Богатыри! Неприятель от вас дрожит. Да есть неприятель больше и
богадельни: проклятая немогузнайка…Стыдно сказать! (НП, 29).
Как пишет Т.А. Наймушина, пословица чаще всего вступает с
предыдущим контекстом в каузативные отношения, то есть «причинноследственные отношения, устанавливающиеся между паремией и
контекстом»165, что видно и на нашем примере.
А.В. Суворов пишет о том, что «немогузнайка» приносит поражение
армии и большие потери, следовательно, чтобы победить и, что главное,
остаться живыми, бойцам и командирам необходимо знать своё дело, знать
тактику ведения боя, знать, как сохранять свои силы во время походов, чтоб
не быть застигнутым врасплох. В подтверждение и обоснование этой мысли
А.В. Суворов приводит пословицы, которые для солдата являются одним из
самых веских и убедительных доказательств, так как в них, во-первых,
165 Наймушина Т.А. Пословицы и поговорки в художественном тексте: : дис. …канд. филол. наук.
Л., 1984. С. 71.
72
отражается многовековой опыт народа (кумулятивная функция), во-вторых,
они – есть основа убеждения: сам факт их использования (на уровне
восприятия) создает условия для доверия к письменному тексту.
Следовательно, пословицы выполняют аргументативную функцию. Эта
функция усилена скоплением сразу нескольких фольклорных изречений в
одном абзаце, которые раскрывают значения друг друга и усиливают
убедительность текста.
Все обнаруженные нами пословицы располагаются в начале абзаца, из
чего следует, что высказывается общее суждение, которое получает
дальнейшую конкретизацию, словесную детализацию» (ЖСП, 20). Чтобы
окончательно убедить читателя / слушателя в истине своих слов, А.В.
Суворов общую истину (пословицы) подтверждает конкретным примером:
последнюю кампанию неприятель потерял счетных семьдесят пять тысяч,
только что не сто; а мы и одной полной тысячи не потеряли (НП, 29).
Пословицы в рассматриваемом тексте выполняют и текстообразующую
функцию, так как они используются «для передачи одной из главных мыслей
автора, его посыла к читателю, и входят, таким образом, в семантическую
макро- и микроструктуру текста»166. Можно сказать, что в половицах часто
заключена основная мысль фрагмента текста.
А.В. Суворов определённым образом воздействует на читателя: он при
помощи пословиц передает свои эмоции русскому воину, вызывая
определённые чувства: воодушевление, поднятие боевого духа и уверенность
в своих силах, непобедимости. Иными словами, пословицы в данном тексте
очевидно выполняют и воздействующую функцию.
Пословицы по отношению ко всему тексту НП выполняют функцию
образного итогового вывода сказанного в произведении, то есть выполняют
166 Абакумова О.Б. Прагматические функции пословиц в тексте / дискурсе (на материале
имитации бытового диалога в художественном фильме и художественном тексте) // Вестник
Новгородского государственного университета. Новгород Великий: НовГУ, 2014, № 77. С. 9.
73
обобщающую функцию. Это связано, во-первых, с самим жанром
произведения – учебное пособие, инструкция по ведению боя, а, во-вторых, с
расположением фольклорных изречений (в конце произведения). А.В.
Суворов делает вывод о том, что знания помогают в жизни. Ценится
обученный, думающий воин, имеющий голову на плечах. С помощью
пословиц А.В. Суворов побуждает, призывает к действию, к обучению. В
противном случае, не только солдаты, но и командиры должны быть
наказаны за незнание своего дела, ценой которого являются человеческие
жизни (от немогузнайки офицеру арест, а штаб-офицеру…арест
квартирный (НП, 29)).
Пословица «первые задних не жди», являющаяся лексическим
вариантом, во-первых, является отдельным кратким предложением и
использована в повелительном наклонении, что сближает её с синтагмами
командного типа. Во-вторых, лексическая замена компонентов, возможно,
была сделана с целью органичного вкрапления её в текст.
Поговорка же, выделенная нами в данном произведении несёт свою
основную эмоциональную, воздействующую функцию. Она стоит в конце
абзаца, являясь завершением мысли и её экспрессивным выводом:
Контекстный анализ имеющихся в НП пословиц показал, что
пословицы и поговорки выполняют следующие текстовые функции:
кумулятивную, аргументативную, текстообразующую, воздействующую,
обобщающую, указательную, создания иллюзии разговорной речи.
3.2.3. Литературные (книжные) изречения
Напомним, что под данными языковыми явлениями подразумеваются
афоризмы и афористические высказывания, так как и произведение, из
контекста которого они взяты, и автор их известен.
Под афоризмами понимаются краткие высказывания, имеющие
обобщенный, образный смысл и художе ственную организацию.
74
Афористиче ские высказывание отличается от афоризма только
количественно, то есть состоит не из 1, а из 2 – 3 предложений, в остальных
же характеристиках оба типа данных ФО совпадают.
В тексте «Науки побеждать» А.В. Суворова было выявлено 4 афоризма
и 7 афористических высказываний на основе данных, представленных в
сборниках Т.И. Воробьева167 и К. Пигарева168. В данных собраниях наиболее
полно отражены литературные изречения Великого Полководца, поэтому
выборка материала производилась по ним. В то время как в современных
собраниях афоризмов и крылатых слов представлена либо часть данных
высказываний (словари О. Еримишина169, В. Серова170), либо они не
представлены вовсе.
Обращая внимание на материал, следует остановиться на одном
афористическом высказывании, представленном в обоих сборниках:
Три воинские искусства:
первое – глазомер, второе – быстрота,
третье – натиск (СВ, 17; СП, 21)
Нами данная языковая единица
как устойчивое изречение книжного
характера рассматриваться не будет, т.к. в таком виде в тексте НП данного
афористического высказывания обнаружено не было. Однако присутствуют
только части данного изречения: Три воинские искусства. Первое – глазомер.
(НП, 25) (это начало абзаца под заголовком «Искусство военное»). Второе –
быстрота. (НП, 25) (начало части под заголовком «Поход на неприятеля»).
Третье – натиск. (НП, 27) – данный маневр стоит также в начале и
описывается в части с заголовком «Нападение» (НП, 27). Таким образом,
можно сказать, что афористическое высказывание – в том виде, в котором
167 Суворов А.В. Афоризмы Александра Васильевича Суворова / Собр. Т. И. Воробьев.
Новосибирск: Новосибгиз, 1943.
168 Суворов А.В. Заветы Суворова. Сборник суворовских изречений / Сост. К. Пигарев. М.: ОГИЗ.
Гос. изд-во худ. лит., 1943.
169 Еремишин О. Афоризмы. Золотой фонд мудрости. М.: Просвещение, 2006.
170 Серов В. Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений. М.: Локид-Пресс, 2003.
75
отражено в сборниках – было, вероятно, создано народом, а не А.В.
Суворовым,
уже после написания НП. Такая трактовка происхождения
данного изречения позволяет нам не относить его к литературным
изречениям.
Описание, выделенных нами 11 литературных изречений, будет
происходить с точки зрения их структуры, лексического состава и основных
стилистических фигур (тропов), с помощью которых, на наш взгляд, данные
устойчивые изречения создавались. Данное описание будет проводиться с
опорой на классификацию А.В. Корольковой171, которая на основе
структурных особенностей выделяла:
1.
Афоризмы, которые могут быть выражены про стым
неосложненным предложением, то есть состоять только из
грамматической основы. В афоризмах, выраженных данной
синтаксической конструкцией, может воспроизводиться характерная
для пословиц синтаксическая модель: подлежащее и сказуемое
выражены одной и той же частью речи и разделены тире (ср. афоризмы:
Пуля – дура, а штык – молодец! (НП, 22), Голод – лучшее лекарство
(НП, 28); пословицы: Деньги - забота, мешок – тягота (Даль I, 285),
Мелко плавать - дно задевать (Даль I, 347)). В результате такого
по строения смещаются семантиче ские акценты, внимание
привлекается к теме, эмоционально выделяя её и делая более
убедительной172.
2.
Афоризмы, которые могут иметь форму простого осложненного
предложения. В этом случае, внимание обращается на его различные
способы осложнения. Например, однородные члены предложения
направлены на создание динамики речи. А союзы меду ними, в
зависимости от их характеристики, создают возможность смыслового
построения фразы. Их отсутствие также несёт различные смысловые
171 Королькова А.В. Русская афористика. М.: Флинта: Наука, 2005.
172 Цит. по: Королькова А.В. Русская афористика. С. 153.
76
характеристики. В частности, может указывать на неполноту
перечисления каких-либо признаков и качеств, и, как следствие, на
возможность продолжения изречения (ср. Солдату надлежит быть
здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу, благочестиву (НП, 29)).
3.
Афоризмы могут иметь форму ССП, смысловая и стилистическая
нагрузка которых обнаруживается, в частности, в использованном
союзе.
4.
Афоризм может быть выражен и в СПП предложении,
придаточное которого «поясняет главное, а главная часть нуждается в
пояснении и разъяснении»173. Помимо этого, в афоризме также, как и в
СПП, главная часть может быть своего рода обобщением, в котором
заключается основная тема изречения, а придаточные разъясняют и
дополняют его (ср. Три воинские искусства: первое – глазомер, второе
– быстрота, третье – натиск. (НП, 25))
5.
Афоризм может быть выражен односоставным неполным или
эллиптическим предложением. Такая форма предложений характерна
для разговорной речи. В художественном произведении создает эффект
живой речи, запоминается, привлекает внимание реципиента и имеет
эмоциональную окраску.
Необходимо сказать, что все интересующие нас языковые единицы
расположены во второй части, которая написана языком, приближенным к
разговорному, так как адресатом (как пишет А.И. Горшков174 ) были
неграмотные солдаты. Бесспорно, она была рассчитана для заучивания
наизусть, и, как следствие, её надо было сделать максимально лёгкой для
запоминания, передать все основные правила в предельно кратких и четких
конструкциях. Именно поэтому, как нам кажется, большая часть афоризмов и
афористических высказываний приближена к пословично-поговорочному
173 Там же. С. 167.
174 Горшков А.И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова. С. 47.
77
построению фраз, что проиллюстрируется примерами анализа данного
материала:
Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. (НП, 27); (СП, 17)
Данный афоризм построен по синтаксической модели пословиц (ср.
Жданье жданьем, а дело делом; Чудо чудное, диво дивное (Даль I, 630)).
Здесь употреблена, вероятно,
вместо «усиливать –
неправильная грамматическая форма слова:
усиливает» использовано «усиляет» (по аналогии с
помогать – помогает; поднимать – поднимает и т.п.), с целью создания
рифмы. Помимо ритмизации на лексическом уровне, данный афоризм
ритмизован, что характерно для пословиц, с помощью ассонанса (окончания
слов в первой части, дублируются во второй: – а – у– яет, – а – у – яет) и
повтора (на морфологическом уровне) одного и того же слова в различных
падежах (нога ногу (И.п.; В.п.), рука руку (И.п.; В.п.)). В результате создается
такая фигура речи как параллелизм частей предложения.
У неприятеля те же руки, да русского штыка не знает. (НП, 27); (СП,
17)
Сближается афоризм по синтаксической организации с пословицами
(ср. Умирай в поле, да не в яме (Даль I, 345); И гладок, да гадок (СБ, 115)),
благодаря тому, что антитеза двух частей предложения создается с помощью
союза да. Лексические компоненты данного литературного изречения, с
функционально-стилистической точки зрения, относятся к нейтральным
словам (межстилевым).
Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму,
справедливу, благочестиву. (НП, 29); (СВ, 11; СП, 12)
С синтаксической точки зрения, данный афоризм является простым
предложением, осложненным однородными именными частями сказуемого.
Функцией данных однородных членов в тексте, скорей всего, является
создание динамики действия, усиливающейся отсутствием между ними
союзов. Основным фактором отнесения данного афоризма к «пословичному»
типу, явилось не характерное для кратких прилагательных окончание –у,
78
повторяющее окончание подлежащего (солдату). Известно, что употребление
кратких прилагательных в ко свенных падежах характерно для
поговорок и фразеологизмов, т.е. устойчивых сочетаний (ср. по белу свету;
не по хорошу мил, а по милу хорош). В
современной морфологии такие
формы называются усечёнными и в художественной литературе
употребляются в целях создания народно-поэтического колорита. Более того,
краткие прилагательные в косвенном падеже были характерны для поэзии
XVIII – XIX вв. (ср. Татарски песни в тишину глубоку (Г.Р. Державин))175.
Всё сказанное позволяет сделать вывод, что с помощью включения в
текст таких усечённых форм А.В. Суворов на морфологическом уровне
сближает данный афоризм со сходными формами устного народного
творчества. С помощью однородных членов создается градация: отражается
определённое наращение смысла (от здоровья физического к нравственному).
Богатырь заколет полдюжины, а я видал и больше. (НП, 22); (СП, 17)
В данном афоризме можно наблюдать с по словицами на
синтаксическом уровне (ср. Глаза страшат, а руки делают (Даль I, 476);
Княгине дите, а кошке котя (СБ, 131)): противопоставление двух частей с
помощью противительного союза а. Сближение с фольклорными
изречениями также отражено и на лексическом уровне: благодаря включению
эмоционально и экспрессивно окрашенной лексемы богатырь. Простого
солдата А.В. Суворов сравнивает с непобедимым, храбрым и мужественным
героем русских былин, совершающим военные подвиги. Великий
Полководец использует фольклорный образ русского воина, с целью оказания
большего эмоционального воздействия на реципиента, воодушевления солдат
и поднятия их боевого духа.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля обмишулится, а
штык не обмишулится. Пуля – дура, а штык – молодец! (НП, 22); (СВ, 13;
СП, 16)
175 Морфология современного русского языка: учебник для высших учебных заведений
Российской Федерации / С.И. Богданов, В.Б. Евтюхин, Ю.П. Князев С. СПб.: СПбГУ, 2009. С. 186.
79
Данное афористическое высказывание постепенно от предложения к
предложению раскрывают одну и ту же тему. А.В. Суворов говорит о том, что
штык на войне надежнее пули. Но понять этот смысл из значения одного
предложения, скажем первого, невозможно. Первое предложение –
односоставное, определённо-личное. Структура данного предложения
сближена с пословичной в ритмической организации, которая создается с
помощью звукописи (Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко). Два
остальных предложения являются ССП, в составе которых представлен
противительный союз (а), не сущий смысловую нагрузку
противопоставления. Данная антитеза усиливается на лексическом уровне: во
втором предложении характеристика как пуле, так и штыку дается глаголом, а
в третьем – существительным, что, ко всему прочему, создает параллелизм.
Во втором предложении сказуемое выражено диалектизмом: обмишулиться –
‘(ниж.) ошибка, промах’ (ТСД II, 620); ‘не попадать в цель’ (САР IV, 74).
Введение такой лексемы, вероятней всего, указывает на стремление А.В.
Суворова создать экспрессию, выразительность, близость к языку простого
солдата.
В первой части пуля характеризуется разговорным, просторечным
словом ж.р. дура (бран176 ) с отрицательной коннотацией (глупый,
безрассудный (о человеке) (ТСД
I, 516)). Во второй части, в противовес
первой, штык характеризуется словом м.р.
молодец, благодаря которому
наблюдаем стилистическое сближение с формулами устного народного
творчества (ср. добрый
молодец). Другими словами, А.В. Суворов на
лексическом уровне аргументирует свою мысль народной мудростью. В
данном афористическом высказывании присутствует и олицетворение, что
характерно, в частности, для пословиц (Пуля – дура, а штык – молодец!).
Последняя часть афористического высказывания оформлена в виде
риторического восклицания, благодаря которому внимание реципиента
привлекается именно на заключительное предложение. Исходя из этого,
176 СРЯС Т. 7 // http://feb-web.ru/feb/sl18/slov-abc/05/sl702920.htm?cmd=2&istext=1 (дата
обращения: 03.05.17).
80
вероятно, можно сказать, что оно в большей степени сближается с
пословицей на синтаксическом, лексическом и стилистическом уровнях.
Целью такого сближения, как нам кажется, была не только доходчивость для
читателя, но и убеждение автором реципиента в собственной правоте
на
языковом уровне, так как для А.В. Суворова основным орудием в ближнем
бою был штык.
Примечательно, что последняя часть данного литературного изречения
представлена и в других сборниках: Пуля – дура, а штык – молодец! (у
Суворова) (ХМС, 358; ПСн ), то есть, дана отсылка
на авторство А.В.
Суворова. В словаре И. Снегирёва: Пуля дура, штык молодец (богатырь)
(ПСн, 346) – также с пометой (посл. Суворова). И в сборнике В.И. Даля,
однако, уже без указания на источник (Даль I, 308). Исходя из этих данных,
можно сказать, что изречение перешло в разряд пословиц уже в XIX в.,
вероятно, в связи с его частотным употреблением в речи. Однако в нашей
работе оно является частью афористического высказывания, так как
принадлежит перу А.В. Суворова и источник его известен.
Обывателя не обижай: он нас поит и кормит. Солдат не разбойник.
(НП, 23); (СВ, 11; СП, 19)
В таком виде афоризм представлен в сборнике Т.И. Воробьева. У К.
Пигарева данное изречение представлено в сокращенном, усеченном виде. В
работе мы будем анализировать афоризм, отраженный у Т.И. Воробьева, так
как он, по-нашему мнению, полный. С точки зрения синтаксиса первое
предложение – СПП. Первая часть является главной и представлена
односоставным, определённо-личным предложением в повелительном
наклонении. Придаточная часть содержит пояснение, разъяснение
«приказания» отраженного в первой части. Второе предложение выражает
основную мысль всего афористического высказывания. А.В. Суворов
подчеркивает, что солдат не должен заниматься разбоем и разорением
захваченных территорий, а, наоборот, обязан быть доблестным,
справедливым и, как следствие, вести себя подобающим образом. Эту мысль
81
он подтверждает первым предложением, то есть между первым и вторым
предложениями можно поставить союз поэтому: Солдат не разбойник,
поэтому обывателя не обижай. Скорей всего, здесь А.В. Суворов
использовал инверсию, с целью усиления внимания на основной идее.
Характеризуя второе предложение, необходимо обратить внимание на
то, что А.В. Суворов использует слово солдат с коннотацией – носитель
чести и справедливости – противопоставляя ему лексему разбойник, с
помощью которой в русских народных сказках, былинах и преданиях
характеризуется антагонист.
Солдат дорог. Береги здоровье! Чисти желудок, коли засорился. Голод
– лучшее лекарство. (НП, 27 – 28); (СВ, 11)
Это афористическое высказывание исследуется нами с опорой на
сборник Т.И. Воробьева, так как в нём представлено более полно. Вдобавок,
в некоторых из современных собраний афоризмов каждая из частей данного
изречения представлена в качестве афоризма, что связано со стремлением
устойчивых выражений в устной речи к сокращению и краткости (на что
указывалось в части 3.2.2.).
Первое предложение с синтаксической точки зрения является
двусоставным, нераспространённым, сказуемое выражено кратким
прилагательным. Второе предложение - определённо-личное, стоит в
повелительном наклонении и по форме приближено к военной команде. Что
касается стилистических фигур, можно сказать, что здесь представлено
риторическое восклицание, с целью привлечения внимания реципиента.
Третье предложение СПП: первая часть выражена односоставным,
определённо-личным и также как и первое предложение стоит в
повелительном наклонении. Вторая часть выражает
условие, при котором
необходимо выполнение приказа, отраженного в первой части. На
лексическом уровне необходимо обратить внимание на разговорный союз
коли, имеющий помету (простоанрод. (САР III, 233)).
82
Четвёртое предложение больше остальных схоже по структуре с
пословицами: сущ. – сущ. (ср. Бог - старый чудотворец; Солдат - костяной
кулак. (Даль I, 267, 545)). Поэтому оно поставлено в конец афористического
высказывания, привлекая внимание простых солдат к основной идее.
Ров не глубок, вал не высок. Бросься в ров, скачи через вал, ударь в
штыки, коли, гони, бери в полон! (НП, 24); (СВ, 10)
Первое предложение – ССП, пословичного типа с двойным отрицание
(не…,не… ср. Смола не вода, брань не привет (Даль II, 316); Кобыла не
лошадь, баба не человек (Даль I, 439)). Помимо этого, оно имеет
ритмическую организацию, как и пословицы (Ров не глубок, вал не высок),
создающуюся с помощью повтора и построено на параллелизме частей.
Второе предложение – односоставное, определённо-личное –
расширяет и усиливает значение первого, с помощью повтора однородных
сказуемых без союзов. Благодаря этому, как мы уже говорили, происходит
захват и сосредоточение внимания слушателя на данной «стремительной»
конструкции. Вероятно, второе предложение произносилось с повышенной
интонацией, на что указывает графической оформление (восклицательный
знак). Также, в нём отражен фразеологизм (брать в полон), где употреблена к
тому времени уже устаревшая полногласная форма полон (помета в САР IV,
146), вместо русского варианта плен. Такое употребление характерно для
деловой письменности XVIII в.
Богатыри! Неприятель от вас дрожит. Да есть неприятель больше и
богадельни: проклятая немогузнайка, намека, загадка, лживка, лукавка,
краснословка, краткомолвка, двуличка, вежливка, бестолковка, кличка, чтоб
бестолково выговаривать: край, прикак, афок, вайрках, рок, ад а проч.
и проч. Стыдно сказать! От немогузнайки много, много беды! (НП, 29); (СВ,
11)
Первое предложение на уровне структурной характеристики является
односоставным, номинативным и представляет собой обращение,
использованное, вероятней всего, с целью стилизации живой речи. Одной из
83
самых важных функций обращения является именование адресата речи и
проявление в нем оценки реципиента автором, поэтому А.В. Суворов на
уровне лексики в возвышено-патетической манере, сравнивает солдат
с
фольклорным образом великих непобедимых русских воинов (богатыри). На
лексическом уровне неологизмы Великого Полководца были разобраны в
подглаве 3.1.2.
На синтаксическом уровне – это СПП, главная часть которого
поясняется второй, где сосредоточены однородные сказуемые, создающее
стремительность. В этом предложении (благодаря неологизмам и словам в
переносном значении) содержится скрытая ирония, с помощью которой А.В.
Суворов осуждает отрицательные качества солдат. Подтверждает он свою
мысль и, тем самым, усиливает отрицательную коннотацию предыдущих
слов с помощью народной мудрости: поговорки стыдно сказать. Вероятно, с
той же целью А.В. Суворов в последнем предложении повторяет всё, что он
сказал в третьем, только в более сжатом виде, чем и подводит итог всему
афористическому высказыванию (От немогузнайки много, много беды!)
Береги пулю в дуле! Трое наскочат – первого заколи, второго застрели,
третьему штыком карачун! В атаке не задерживай! (НП, 22); (СВ, 10)
Начальное и последнее предложения с синтаксической точки зрения
одинаковы: они односоставные, определённо-личные, употреблены в
повелительном наклонении и на письме оформлены восклицательным
знаком, в чем схожи, как показывалось на предыдущих примерах, с военными
командами.
Во втором предложении А.В. Суворов дает правила поведения во время
боя для экономии сил и боевых запасов. Также, следует отметить, что на
уровне лексики здесь использован диалектизм карачун (неожиданная смерть
(новгор.) (СРНГ XIII, 79)), который вводит Великий Полководец с целью
установки более близкого контакта с солдатами.
Ученье свет, неученье тьма! Дело мастера боится. И крестьянин – не
умеет сохой владеть – хлеб не родится. За ученого трех неученых дают.
84
Нам мало трех! Давай нам шесть! Давай нам десять на одного! Всех побьем,
повалим, в полон возьмем! Последнюю кампанию неприятель потерял
счетных семьдесят пять тысяч, только что не сто; а мы и одной полной
тысячи не потеряли. Вот, братцы, воинское обучение…(НП, 29); (СВ, 13)
Большая часть данного афористического высказывания уже была
описана в части 3.2.2. Однако, как нам кажется, этот заключительный абзац
является смысловым ядром всей второй части «Науки побеждать».
Сближение литературных изречений по строению, ритмической организации,
стилистическим приёмам и смыслу с пословицами, введение в текст
диалектизмов, неологизмов, лексики разговорного языка и фольклора было
направлено именно на подготовку читателя (слушателя) к данному
заключительному литературному изречению.
Таким образом, в результате анализа литературных изречений стало
возможным выявление определённых закономерностей. Во-первых, и
афоризмы, и афористические высказывания сближены с пословицами на
различных уровнях языка (синтаксический, морфологический, лексический,
фонетический). Более того, последнее литературное изречение в большей
степени, чем остальные, соотносится с фольклорной традицией и, на наш
взгляд, является основным смысловым ядром, которое было подготовлено
предыдущими афоризмами и афористическими высказываниями. Во-вторых,
отдельные части афористических высказываний сближаются и с военными
командами (предложения стоят в повелительном наклонении, определённоличные, оформлены на письме восклицательным знаком и т.п.).
Эти выводы подтверждают утверждение о том, что идиостиль А.В.
Суворова яркий, неповторимый, выделяющийся на фоне остальных
произведений военной тематики XVIII в. Великий Полководец – «мастер
построения военной тактики и её преподнесения солдатам»177.
Все литературные изречения, выявленные нами, находятся во второй
части НП. Возможно, это объясняет их одновременное сближение с
177 Горшков А.И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В. Суворова. С. 49.
85
половицами и военными командами, так как (как и в случае с фольклорными
изречениями) происходит ориентация на людей из низшего сословия.
Будучи смысловыми центрами текста, выраженными в краткой форме,
эти языковые единицы выполняют определённые текстообразующие
функции.
Часть из литературных изречений рас положена в начале той или иной
подглавы:
Атака
Береги пулю на три дня, а иногда на целую компанию, когда негде взять.
Стреляй редко, да метко, штыком коли крепко. Пуля обмишулится, а штык
не обмишулится. Пуля – дура, а штык – молодец! (выделено мной – М.В.)
(НП, 22)
Данное афористическое высказывание представляет собой основную
идею всей подглавы, которая в дальнейшем разворачивается и подкрепляется
примерами боевых действий (Коли один раз! Бросай басурмана со штыка! и
т.д.). Этот абзац завершается афоризмом, который также подтверждает идею,
высказанную в афористическом высказывании: Богатырь заколет
полдюжины, а я видал и больше.(НП, 22)
Правило А.В. Суворова – используй штык чаще, чем огнестрельное
оружие – проходит красной нитью не только во всей второй части НП, но и в
его письмах и является одним из основных факторов, по мнению полководца,
необходимых для победы в бою. Данная идея превосходства холодного
оружия над огнестрельным отражена ещё в одном, ставшим афористическим,
высказывании:
Нападение
Третье – натиск. Нога ногу подкрепляет, рука руку усиляет. В пальбе
много людей гибнет. (НП, 27)
Этот же абзац, как и в предыдущем случае, венчается афоризмом: У
неприятеля те же руки, да русского штыка не знают! (НП, 27). На уровне
лексики, здесь добавляется воздействующая на адресата функция.
86
Безусловно, все представленные афоризмы и афористические
высказывания имеют воздействующую функцию, которая создается
благодаря их сближению с половицей на синтаксическом, лексическом и т.п.
уровнях языка. Так, афористическое высказывание – Ров не глубок, вал не
высок. Бросься в ров, скачи через вал, ударь в штыки, коли, гони, бери в
полон! (НП, 24) – стоит в конце главы («Побоища и нападения валовые») и
выполняет функцию запоминающегося, сосредотачивающего весь смысл в
себе вывода по отношению к данной главе. В этой главе А.В. Суворов снова
повторяет правило преимущественного использования штыка: Береги пулю в
дуле! (НП, 22). Такой повтор также является текстообразующим приемом.
Другими словами, одно из основных правил ведения боя А.В. Суворов
выносит в начало одной подглавы и повторяет его на протяжении всей второй
части, тем самым выделяя его и акцентируя на нём внимание.
Помимо этого, в тексте «Науки побеждать» афоризмы, как и половицы,
будучи узуально-поведенческими текстами иллюстрируют и задают
определённые правила поведения:
1.
Квартирование
Обывателя не обижай: он нас поит и кормит. Солдат не разбойник.
(НП, 23)
Как видно, литературное изречение занимает позицию начала
подглавы, следовательно, также как и большинство литературных изречений
является смысловым центром данной части.
2.
Больницы
Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму,
справедливу, благочестиву. (НП, 29)
Афоризм стоит в последней подглаве НП и поэтому возможно сказать,
что представляет собой не только правило, но и промежуточный вывод,
87
обобщение ещё одного правила: солдат должен быть здоров не только телом,
но и душой.
3.
Больницы
Солдат дорог. Береги здоровье! Чисти желудок, коли засорился. Голод –
лучшее лекарство. (НП, 27–28)
Как можно заметить, в большинстве своём литературные изречения
стоят или в начале какой-либо подглавы, или в конце. В результате, если, с
одной стороны, основная мысль стоит в начале, то она разворачивается и
подтверждается примерами (см. Стреляй редко да метко…; Береги пулю на
три дня… и т.д.). С другой же стороны, устойчивая единица, располагаясь в
конце, функционирует как вывод, обобщение сказанного перед ней (см.
Богатырь заколет полдюжины…; Солдату надлежит быть… и т.п.).
Следует упомянуть, что все предыдущие изречения расположены во
второй части, которую венчает абзац, являющийся смысловым ядром всей
предыдущей части: Ученье свет, неученье тьма! Дело мастера боится. И
крестьянин – не умеет сохой владеть – хлеб не родится…(НП, 29)
Благодаря анализу функционирования литературных изречений, можно
сказать, что они отражают и фиксируют в речи военный и жизненный опыт
их создателя (А.В. Суворова), то есть выполняют кумулятивную функцию178.
Помимо этого, в результате проведенного анализа можно выявить и
такие функции литературных изречений как: смыслообразующую,
текстообразующую, воздействующую, обобщающую, создание иллюзии
разговорной речи.
3.3. КоНВ Н.Г. Курганова и ПНВУ Е.Д. Войтяховского: общая
характеристика лексики и фразеологии как фонового материала
178 Цит. По: Дмитриева О.А. Об этнокультурной специфике пословиц и афоризмов // Языковая
личность: культурные концепты. Волгоград – Архангельск, 1996. С. 67–74.
88
В учебном пособии – ПНВУ Е.Д. Войтяховского – выборочно был
исследован материал в следующих главах: «Об основательных и
умозрительных правилах военного укрепления» (ПНВУ, Ч.1, 35 – 47); «О
новейшем расположении укрепления» (ПНВУ, Ч.2, 246 – 252); «О временных
и полевых укреплениях» (ПНВУ, Ч.3, 303 – 305) (цит. согласно правилам
современной орфографии – М.В.)
На основе полученных данных можно сделать вывод о том, что это
пособие написано в рамках «канонического» стиля, сильно приближенного к
современному научному стилю в его математической и военной
разновидности, что связано с профессией автора книги (преподаватель
математики в военном учебном заведении):
1.
На композиционном уровне примечательно, что учебный
материал подан в виде разделения на теоремы (под которыми
понимаются правила фортификации) и их доказательств (пояснение
правил) (напр. Теорема: всякое военное укрепление не может иметь
вид геометрического четвероугольника, пятиугольника и прочая с
одними только исходящими углами. Доказательство: Представим себе
поперечный разрез или профиль EADC помянутого укрепления по линии
PQ, то солдат…(ПНВУ, 35 – 36.)). Помимо этого содержится огромное
количество точных расчетных данных о размерах укреплений и задачи
по их начертанию (ПНВУ, 106, 141, 302, 305 и т.д.). Бесспорно,
благодаря такому структурному построению, можно говорить, что
выполняется основная функция научного стиля: помимо точной, сжатой
передачи информации, доказывается её истинность.
2.
При анализе лексики было выявлено, что в ПНВУ представлена
преимуще ственно книжная (нейт ра льная) лексика. Также
присутствуют общепонятные и известные славянизмы (поелику
(поелику хотя исходящие углы D…(ПНВУ, 36)), сей (внутри сего
равелина…(ПНВУ, 249)), кои (коих центры находятся в расстоянии 12
рут…(ПНВУ, 250)), доколе (доколе будет ров глубиной 5 футов…
89
(ПНВУ, 307)), ежели (ежели предписанное построено будет между
двумя лесами…(ПНВУ, 306)).
3.
Автор активно использует математическую терминологическую
лексику, являющуюся одним из отвлечённых средств выражения,
характерных для научного стиля179, что связано с тематической
направленностью учебника (обучить будущих военных инженеров
правильному построению укреплений) (напр.: в прямоугольном
треугольнике BDQ, линия BD=66 саж. и
DQ= 22 саж. Найдется
уменьшенный угол DBF=18о,26 и линия BQ = 69 о, 4. А вычитая BQ из
оборонительной линии BF найдется дополнение онойFQ =QG=28о,3.
По сему угол ретрант AQB = 143о (ПНВУ, 107)).
4.
Обилие как военной терминологии, по большей степени
заимствованнной (брутсвер (ПНВУ, 35), мертвый угол (ПНВУ, 36),
ретирады (ПНВУ, 246), теналион (ПНВУ, 248), гласис (ПНВУ, 303)), так
и математической (исходящий угол (ПНВУ, 36), острый/тупой угол
(ПНВУ, 37), перпендикуляр (ПНВУ, 247) .
5.
Используется огромное количество вводных и вставных слов и
конструкций, отвечающих за четкость и логичность изложения
(следственно…(ПНВУ, 37); по сей причине… (ПНВУ, 38); из того
явствует, что… (ПНВУ, 40); из сего удобно видеть можно, что…
(ПНВУ, 41); известно, что (ПНВУ, 46); из вышеписанного видно, что…
(ПНВУ, 47); по крайней мере (ПНВУ, 305).
6.
Помимо этого, в данном учебном пособии присутствуют
формулы долженствования и предписания: должно удержать (ПНВУ,
38); надлежит не допущать (ПНВУ, 39); проведи… назначь…(ПНВУ,
249); потребно рассмотреть (ПНВУ, 39).
В результате анализа композиционного и лексического уровня ПНВУ,
можно утверждать, что работа Е.Д. Войтяховского относится к
формирующемуся научному стилю.
179 Цит. по: Введенская Л.А., Черкасова М.Н. Русский язык и культура речи. Ростов н/Д: Феникс,
2004.
90
Для анализа лексики и фразеологии КоНВ Н.Г. Курганова были
выбрали также три главы из каждой части работы: «О линиях или
ретраншементах» (КоНВ, Ч.1, 4 – 11); «О сочинении неправильных
укреплений близ рек или моря» (КоНВ, Ч.2, 103 – 122); «Об атаке крепости
окруженной болотом» (КоНВ, Ч.3, 248 – 249). По нашему мнению, работу
Н.Г. Курганова также можно отнести к формирующемуся научному стилю,
т.к. на лексическом уровне отражены те же особенности, что и в учебном
пособии Е.Д. Войтяховского: представлены скрупулезные и многочисленные
расчеты и строгие правила построений укреплений; присутствует военная
(ретранштамент (КоНВ, 5), эскарп (КоНВ, 8), куртина (КоНВ, 9), канонер
(КоНВ, 8)) и математическая (угол (КоНВ, 103), ширина (КоНВ, 248),
параллель (КоНВ, 116)) терминология; отражены вводные слова и
конструкции (итак (КоНВ, 234); все вышесказанное касается до (КоНВ, 233);
таким то образом (КоНВ, 249); во первых, что касается до (КоНВ, 103)).
Присутствует математическая символика: AB – ширина рва в верху, CD
– ширина рва на дне (КоНВ, 15); a,b,c,d,e,f,g проведи линии нормальные к IL.
Сделай E = 7 ф. dF = 6 ф. fc = gD = 8 футам (КоНВ, 8). А также
представлены таблицы с расчетами величины различных укреплений (КоНВ,
7, 120, 249). А также элементыдолженствования и предписания: один должен
разбивать…, другой бросать …, а третий разравнивать и утаптывать
(КоНВ, 6); проведи линию (КоНВ, 213); отходить должно (КоНВ, 233);
надобно употребить все осторожности (КоНВ, 115).
Что касается анализа ЛСГ «враг»
следует сказать, что и Е.Д.
Войтяховский и Н.Г. Курганов используют для обозначения противника
преимущественно стилистически нейтральное для рассматриваемого периода
слово «непрятель» и производные от него (ПНВУ, 36, 38, 40, 46, 51, 53, 54 и
т.д.; КоНВ 2, 10, 117, 119, 232 и т.д.). Обращая внимание на ЛСГ «способ
достижения военного успеха», следует подчеркнуть, что ярких образных,
эмоционально-экспрессивных наречий выявлено не было.
91
В рассматриваемых работах не было обнаружено черт экспрессивного
стиля, единиц разговорного или устнопоэтического происхождения. Другими
словами, в данных пособиях информация представлена в сжатом, кратком,
объективном виде, не выходящем за рамки формирующегося научного стиля.
Выводы:
1.
КоНВ и ПНВУ написаны с использованием книжной и
нейтральной лексики. В них содержится огромное количество военных
и математиче ских терминов, математиче ской символики,
преимущественно применяется стилистика долженствования и
предписания.
2.
Ярких эмоционально-экспрессивных языковых единиц и
фразеологических оборотов в исследуемых учебных пособиях
обнаружено не было.
3.
Можно предположить, что данные работы не только на
функциональном (обучение военных), но и на композиционном уровне
отражают основные особенности формирующегося научного стиля.
Сравнивая учебники как более ранние относительно года написания
НП
( КоНВ Н.Г. Курганова), так и современные НП (ПНВУ Е.Д.
Войтяховского) с «Наукой побеждать» А.В. Суворова, можно с уверенностью
сказать, что на фоне строгого, логичного и объективного изложения КоНВ и
ПНВУ выделяется субъективный, эмоциональный и яркий идиостиль А.В.
Суворова.
92
Заключение
«Наука побеждать», написанная на исходе XVIII столетия, является,
пожалуй, одним из ярчайших и привлекающих внимание литературных
памятников военного искусства. Это произведение было написано во времена
бурного развития военного дела, творимого величайшими представителями
своего времени (П.А. Румянцев-Задунайский, С.Р. Воронцов, М.И. Кутузов,
А.С. Шишков), ставшими известными не только в сугубо военной профессии,
но и в деле создания первых деловых, регламентных текстов различных
жанров: наставления, инструкции, словари, рекомендации и проч.
XVIII в. – это и время формирования русского научного, учебного стиля
в области военной науки, когда создавали свои труды пионеры русского
научного военного слога (Н.Г. Курганов, Е.Д. Войтяховский, А.Д. Барсов,
Н.Е. Черепанов и нек. др).
Не умаляя заслуг и великих трудов перечисленных выше личностей,
следует заметить, что учебно-педагогическое военное творчество А.В.
Суворова, в том числе его «Наука побеждать», стоит особняком.
Являясь, с точки зрения жанра, инструкцией по тактическому
воспитанию войск, отражая на композиционном уровне особенности
делового, а на функциональном – научного слога XVIII в., НП предстает и
как вывод, итог боевого и жизненного опыта Великого Полководца,
выраженного не сухим стилем канцелярского или научного языка, а метким,
стремительным, необычайно выразительным слогом.
Исследуя в работе лингвистическую сторону НП, в частности, ЛСГ и
единицы, характерные для разговорного языка (фразеологические обороты),
было выявлено, что функционально и прагматически лингвистический строй
НП «заточен» на достижении цели полководца Суворова – воспитать в
солдате русской армии победителя.
Оказалось, что языком НП исследователи занимались мало, причем как
как в предыдущие века, так и в нынешний, в результате чего, системного
описания рассматриваемых нами языковых единиц в составе НП и сколько93
нибудь разработанной теоретической базы для их жанровой квалификации
обнаружено не было.
В настоящей работе ЛСГ и ФО были выявлены с помощью метода
сплошной выборки, подвергнуты первичной систематизации и общему
анализу их структуры и функционирования. Для сопоставительного описания
в работах КоНВ и ПНВУ материал отбирался с использованием метода
частичной выборки.
Исследование лексического и фразеологического состава «Науки
побеждать», по нашему мнению, представляется интересным и важным в
плане значимости полученных результатов для дальнейшего описания и
подробного исследования особенностей и более точной и полной
характеристики идиостиля А.В. Суворова.
В результате выборки были выявлены и описаны 2 наиболее яркие
(показательные для темы и жанра произведения) – с точки зрения состава –
ЛСГ,
12 общеязыковых устойчивых единиц, использованных в обоих
разделах; а также 6 фольклорных (5 пословиц и 1 поговорка) и 11
литературных изречений (4 афоризма и 6 афористических высказываний),
расположенных только во второй части («Словесное поучение солдатам о
знании, для них необходимом»).
На основе анализа состава выделенных ЛСГ было выявлено, что
эмоционально-экспрессивная лексика и общеязыковые устойчивые единицы,
по большей степени, использованы во второй части НП, что свидетельствует
об искусном владении А.В. Суворовым всеми стилистическими регистрами
общенационального языка в их профессиональном использовании.
В результате сопоставительного исследования отобранного материала с
данными лексикографических источников (соответствующего времени) были
обнаружены структурные особенности ФО.
94
Во-первых, выяснилось, что в первой части имеются 5 общеязыковых
фразеологизмов, имеющих трансформированный вид (лексические,
формальные или неполные варианты, сходные с формулами военных
команд). Вместе с тем во второй главе ФО представлены как в изменённой,
так и в «канонической» (исходной) форме, благодаря чему происходит
сближение стиля второй части текста с разговорным стилем.
Во-вторых, пословицы в тексте представлены либо в вариантной, либо
в синонимичной (в сравнении с исходной) форме, а поговорка имеет, как
правило, всегда «исходную» структуру. В большинстве своём фольклорные
изречения расположены в последнем абзаце, являясь своеобразным
смысловым ядром, и, как следствие, резюмирующей частью всего
произведения.
В-третьих, необходимо подчеркнуть, что литературные устойчивые
единицы сближены как с фольклорными изречениями, так и с военными
командами. Что объясняется, на наш взгляд, с одной стороны, жанровой
принадлежностью «Науки побеждать» к военной инструкции, а с другой,
внелингвистическими факторами, а именно – особым адресатом второй части
НП (солдатом: для XVIII в. это по преимуществу выходцы из крестьян).
Как форма, так и расположение литературных изречений имеют
смысловую задачу: не выделяет из общей стилистики текста фольклорные
изречения, сближая их с командами, и подготавливает читателя к основному
выводу, заключению, выраженному пословицами.
Помимо обнаружения особенностей, касающихся формальной
характеристики данных единиц, был проведён анализ стилистических и
содержательных функций, которые они выполняют в рамках «Науки
побеждать».
«Фоновый» анализ лексического состава военных учебных пособий
КоНВ Н.Г. Курганова (1777 г.) и ПНВУ Е.Д. Войтяховского (1796 г.)
95
подтвердил наши предположения об их принадлежности на функциональном,
композиционном и языковом уровнях к формирующемуся в XVIII в.
научному слогу.
Итак, краткое первичное описание ЛСГ и систематизация и описание
фразеологических оборотов на структурном и функциональном уровнях
позволили подтвердить высказанные в разное время предположения о том,
что:
1) каждая из глав «Науки побеждать» имеет различную стилистическую
и тематическую характеристику, что связано с ориентацией А.В. Суворова на
разных адресатов;
2) одним из способов создания этих различий является введение во
вторую часть эмоционально-экспрессивных лексических единиц (что
обнаружено, благодаря анализу состава выделенных ЛСГ) и ФО
(характерных для разговорного стиля). Их прочти полное отсутствие в первой
и преимущественное использование в последней части НП указывает на
возможно е отне с ение произведения к деловому стилю. Такая
избирательность объясняется различным адресатом двух указанных частей,
имеющим различную степень образованности (офицер – солдат).
3) на фоне анализа учебной литературы к. XVIII в. (КоНВ и ПНВУ) НП
можно отнести к научному стилю только по схожей функциональной
установке (обучение военных), но никак не по стилю изложения;
4) одной из ярких особенностей идиостиля Великого Полководца
является профессиональное, образцовое, грамотное владение всеми
регистрами языка и завораживающая своей неординарностью способность
переплетения и точного их использования;
5) языковая личность А.В. Суворова незаурядна и неповторима,
благодаря чему его НП выделяется и стоит особняком на фоне памятников
как научного, так и делового слога того времени.
96
Необходимо отметить, что ряд дискуссионных утверждений,
высказанных в исследовании, не претендуют на абсолютную истинность, что
вполне естественно, однако несомненно, на наш взгляд, определяют
перспективу исследования.
97
Список использованной литературы
Основные источники:
1. Суворов А.В. Наука побеждать. М.: Воениздат, 1980. (НП)
2. Курганов Н.Г. Книга о науке военной, содержащая в себе умозрение и
деяние о укреплении всяких полевых и приморских мест; о нападении
и обороне крепостей и гаваней; и с присовокуплением науки о
перспективе и словаря инженерного. СПб.: СКК, 1777. (КоНВ)
3. Войтяховский Е.Д. Полная наука военного укрепления, или
Фортификация, содержащая в себе начальные основания: с
приобщением расположений укрепления знатнейших европейских
инженеров в пользу и употребление юношества и упражняющихся,
сочиненная артиллерии штык-юнкером и партикулярным в Москве
благородного юношества математики учителем, Ефимом Войтяховским.
С 33- мя чертежами. Вновь переправленная и некоторыми правилами
дополненная. М.: тип. С. Селивановского, 1809. (ПНВУ)
Научная литература:
1. Абакумова О.Б. Прагматические функции пословиц в тексте / дискурсе
(на материале имитации бытового диалога в художественном фильме и
художественном тексте) // Вестник Новгородского государственного
университета. Новгород Великий: НовГУ, 2014, № 77.
2. Абрамов В.П. Структурно-семантическое описание глаголов передачи в
русском языке: автореф. дис. ...канд. филол. наук. М.: УДН, 1980.
3. Банкевич В.В. К вопросу о соотношении лексико-семантических и
тематических групп // Семантика слова и предложения: межвуз. сб.
науч. тр. Л.: ЛГПИ, 1985. С. 45–60.
4. Барбасов А.П. Боевая подготовка русской артиллерии в XVIII веке //
Сборник исследований и материалов АИМ. Л.: АИМ, 1958, № 3.
С. 65–73.
98
5. Барсов А.Д. Новая алгебра. М., 1797.
6. Биржакова Е.Э. Очерки по исторической лексикологии русского языка
XVIII века: Языковые контакты и заимствования. Л: Наука, 1972.
7. Быстрова Л.В., Капатрук Н.Д., Левицкий В.В. К вопросу о принципах и
методах выделения лексико-с емантиче ских групп слов //
Филологические науки. Научные доклады высшей школы. № 6. М.:
Современная наука, 1980. С. 70–86.
8. Васильев Л.М. Теория семантических полей // Вопросы языкознания.
№ 5. М.: Наука, 1971. С. 100–121.
9. Введенская Л.А., Черкасова М.Н. Русский язык и культура речи. Ростов
н/Д: Феникс, 2004.
10.Вендина Т.И. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 2001.
11. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и
русского языков). М.: Международные отношения, 1977.
12. В е р е щ а г и н Е . М . , Ко с т о м а р о в В . Г. Я з ы к и к ул ьт у р а :
Лингво страноведение в преподавании русского языка как
иностранного. М.: Русский язык, 1990.
13. Воронцов С.Р. Инструкция ротным командирам. 1774.
14. Горшков А.И. Лексика и фразеология «Науки побеждать» А.В.
Суворова // Русский язык в школе. 1946, № 5-6. С. 47–51.
15. Денисов А.П. Н.Г. Курганов – выдающийся русский ученый и
просветитель XVIII века. Л.: Лениздат, 1961.
16. Денисов П.Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М.:
Русский язык, 1980.
17. Десницкий С. Наставник земледельческий. М., 1780.
18. Дмитриева О.А. Об этнокультурной специфике пословиц и
афоризмов // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград –
Архангельск, 1996. С. 67–74.
19. Еленевская М.Н. Структура и функции афоризма (на материале
английского языка): автореф. дис. …канд. филол. наук. Л., 1983.
99
20. Ефремов О.Ю. Военная педагогика: Учебник для вузов. СПб.: Питер,
2008.
21. Занглигер В. Вариативность и синонимия пословиц // Болгарская
русистика. София: Б.и., 2010, № 3–4. С. 12–34.
22. Зверев С.Э. Уставы. СПб.: АН, 2016.
23. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976.
24. Кожина М.Н. О некоторых вопросах диахронической стилистики //
Лингво-стилистические исследования научной речи. М.: Наука, 1979.
С. 34–56.
25. Кожина М.Н. Очерки истории научного стиля русского литературного
языка XVIII–XX вв. Т. 1.: Развитие научного стиля в аспекте
функционирования языковых единиц различных уровней. Пермь:
ПГУ, 1994.
26. Конончук И.Я. Письма А. В. Суворова как источник изучения
заимствованной лексики и процессов ее адаптации: автореф. дис. …
канд. филол. наук. Томск: ТГУ, 2007.
27. Королькова А.В. Русская афористика. М.: Флинта: Наука, 2005.
28. Кочетков А.Н. К вопросу об истории, текстологии и библиографии
«Науки побеждать» А.В. Суворова. М.: АН СССР, 1951.
29. Кузнецова Э.В. Введение // Матвеева Т.В. Лексико-семантические
группы русских глаголов: учебный словарь-справочник. Свердловск:
УГУ, 1988. С. 3–11.
30. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М.: Высшая школа, 1982.
31. Кутина Л.Л. Формирование языка русской науки. Л.: Наука, 1964.
32. Ланков А.В. К истории развития передовых идей в русской методике
математики. М.: Учпедгиз, 1951.
100
33. Ломоносов М. В. Предисловие о пользе книг церковных в российском
языке // Ломоносов М. В. Полн. собр. соч. М.; Л.: АН СССР, 1952. С.
585–592.
34. Лютов С.Н. Русская военная книга во второй половине XVIII в. //
Военно-исторический журнал. М.: Редакционно-издательский центр
Министерства обороны РФ, 2007, № 10. С. 63–66.
35. Магницкий М.Л. Краткое руководство к деловой и государственной
словесности для чиновников, вступающих в службу. М.: Типография
Лазаревых, 1835.
36. Машина М.А. Функциональная роль пословиц в художественном
тексте (на материале романа М.А.Шолохова «Тихий Дон») // Вестник
Новгородского государственного университета. Н: НовГУ, 2014, №77.
С. 185–186.
37. Меркулова Е.М. Структура семантического гиперполя
характерологических прилагательных // Семантико-функциональные
поля в лексике и грамматике: межвуз. сб. науч. тр. Л.: ЛГПИ, 1990.
38. Морфология современного русского языка: учебник для высших
учебных заведений Российской Федерации / С.И. Богданов, В.Б.
Евтюхин, Ю.П. Князев С. СПб.: СПбГУ, 2009.
39. Наука побеждать. Творение прославившегося в свете всегдашними
победами генералиссимуса российских армий князя Италийского графа
Суворова-Рымникского. Издал М. Антоновский. СПб.: При Морской
типографии, 1806.
40. Наймушина Т.А. Пословицы и поговорки в художественном тексте:
дис. …канд. филол. наук. Л., 1984.
41. Никитин О.В. М.Л. Магницкий и его «Краткое руководство к деловой
и государственной письменности» // Русская речь. М.: Наука, 2006, №
5. С. 88–98.
42. Никитин О.В. О языке и стиле «деловой прозы» А.В. Суворова в связи
с развитием русского литературного языка второй половины XVIII в //
101
Деловая письменность в истории русского языка: автореф. дис. … д-ра.
филол. наук. М.: МГОУ, 2004. С. 363–403.
43. Панин П.А. Наставление от предводителя Второй армии. 1770.
44. Пестов В.А., Дробот И.С. Исторический опыт развития военного
образования в России // Военно-исторический журнал. М.:
Редакционно-издательский центр Министерства обороны РФ, 2014, №
4. С. 65–67.
45. Попова Е. Ю. Художественные функции фразеологизмов (на материале
романа И. А. Гончарова "Обрыв"): автореф. дис. … канд. филол. наук.
М.: ИРЯ, 1998.
46.Потебня А.А. Слово и миф. М.: Правда, 1989.
47. Раскова Н.В. Афористика и фразеология языка произведений русских
полководцев конца XVIII-начала XIX вв.: автореф. дис…. канд. филол.
наук. М.: МГОУ, 2012.
48. Репецкая Р.С. К выбору лексико-семантической группы глаголов (на
материале глаголов демонстрации, показа, манифестации в
современном английском языке) // Проблемы словообразовательной
семантики: межвуз.сб. науч. тр. Пятигорск: ПГПИИЯ, 1984. С.80–89.
49. Румянцев-Задунайский П.А. Инструкция полковничьего полку
пехотному. 1761.
50. Савицкая С.Н. Об устойчивости фразеологических единиц // Вопросы
теории английского и немецкого языков. Киев, 1962. С. 30–45.
51. Сафонов И.А. История Зарождения военного образования //
Актуальные вопросы общественных наук: социология, политология,
философия, история. Новосибирск: СибАК, 2015, № 9.. С. 11–25.
52. Сперанский М.Н. Переводные сборники изречений в славяно-русской
письменности. М.: Имп. Об-во истории и древностей рос. при Моск.
ун-те, 1904.
53. Суворовская «Наука побеждать» с разъяснениями и пояснениями М. И.
Драгомирова. СПб.: Типография Г. Скачкова, 1911.
102
54. Суворов А.В. Жизнь Суворова им самим описанная, или собрание
писем и сочинений его. М.: Типография С. Селивановского, 1819. Ч. I.
55. Теряев А. Краткое рассуждение о минералогии. СПб., 1796.
56. Типография Морского министерства (Исторический очерк) // Морской
сборник. 1899. № 4. С. 160–180.
57. Успенский Л. Кратко об афоризмах //Афоризмы. Избранные изречения
деятелей литературы и искусства. Сост. Е.С. Рейзе. Л.: Лениздат, 1964.
С. 3–15.
58. Уфимцева А.А. Лексическое значение: принцип семиологического
описания лексики. М.: Наука, 1986.
59. Федоренко Н.Т., Сокольская Л.И. Афористика. М.: Наука, 1990.
60. Федоренко Н.Т., Сокольская Л.И. Жанровые и видовые особенности
афоризмов // Известия АН СССР. СПб.: Серия литературы и языка. Т.
44. № 3, 1985. С. 245–256.
61. Филин Ф.П. О лексико-семантических группах слов // Очерки по
теории языкознания. М.: Наука, 1982. С. 227 – 239.
62. Фомина М. И. Современный русский язык. Лексикология. М: Высшая
школа, 1990.
63. Черепанов Н.Е. Географическо-историческое учение. М., 1792.
64. Шанский Н.М. Лексика и фразеология современного русского языка.
М.: Мин. Просв. РСФСР, 1957.
65. Широкова О. Жизнь пословицы // Русский язык в школе. 1931, № 6–7.
С. 112–125.
66. Шишков А.С. Морское искусство, или Главные начала и правила,
научающие искусству строения, вооружения, правления и вождения
кораблей Ш. Ромма. 1793- 1795.
Словари и справочники:
103
1. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Под ред. В.Н.
Ярцева. М.: БРЭ, 1998.
2. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. СПб.;
М.: т-во - М.О. Вольф, 1880–1882. (ТСД)
3. Даль В.И. Пословицы русского народа. В 2 т. СПб.: Типография М.О.
Вольфа, 1879. (Даль I, II)
4. Еремишин О. Афоризмы. Золотой фонд мудрости. М.: Просвещение,
2006.
5. Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М.: Русский язык,
2000. (ЖСП)
6. Керсновский А.А. История русской армии. В 4т. М.: Голос, 1992–1994.
7. Княжевич Д.М. Полное собрание русских пословиц и поговорок
расположенное по азбучному порядку. СПб.: в типографии К. Крайя,
1822. (СКн)
8. Михельсон М.И. Ходячие и меткие слова. Сборник русских и иностр.
цитат, пословиц, поговорок, пословичных выражений и отдельных слов
(иносказаний). СПб.: Имп. Акад. наук, 1896. (ХМС)
9. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: А
ТЕМП, 2006.
10. Русские народные пословицы и притчи / Сост. И. Снегирёв. М.:
Типография Моск. Университета, 1848. (ПСн)
11. Серов В. Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений.
М.: Локид-Пресс, 2003.
12. Собрание 4291 древних российских пословиц / Под ред. А.А. Барсова.
М.: Печатаны при Императорском Московском Университете, 1770 г.
(СБ)
13. Словарь Академии Российской, по азбучному порядку расположенный.
Ч. 1-6. СПБ.: Имп. Акад. наук, 1806 -1822. (САР)
14. Словарь русского языка XVIII века / Под ред. Ю.С. Сорокина. Т.1–19.
Л.: Наука, 1984–... (СРЯС)
104
15. Словарь русского языка XI – XVII вв. / Под ред. С.Г. Бархударова. В 28
т. М.: Наука, 1975–2008. (СРЯ XI–XVII вв.)
16. Суворов А.В. Заветы Суворова. Сборник суворовских изречений / сост.
К. Пигарев. М.: ОГИЗ. Гос. изд-во худ. лит., 1943. (СП)
17. Суворов А.В. Афоризмы Александра Васильевича Суворова / Собр. Т.
И. Воробьев. Новосибирск: Новосибгиз, 1943. (СВ)
18. Тимофеев Л.И., Тураев С.В. Словарь литературоведческих терминов.
М.: Просвещение, 1974.
19. Толковый словарь русского языка / Под ред. проф. Д.Н. Ушакова. В 4т.
М.: ОГИЗ. Сов. энциклопедия, 1935–1940.
20. Фразеологический словарь русского языка / под ред. А. И. Молоткова.
М.: Советская энциклопедия, 1968.
21. Энциклопедический словарь-справочник лингвистических терминов и
понятий. Русский язык / под ред. проф. А. Н. Тихонова. В 2 т. М.:
Флинта: Наука, 2008.
105
Отзывы:
Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв