Прагма-семантический анализ статусного диалога между начальником и подчиненнным на материале английского языка

Щербаченко Татьяна Михайловна

Прагма-семантический анализ статусного диалога между начальником и подчиненнным на материале английского языка

Данная работа посвящена изучению прагма-семантических особенностей статусного диалога между начальником и подчинённым в английском языке. Материалом исследования послужили диалогические фрагменты, взятые из художественных произведений современных британских и американских авторов. Анализ фактического материала показал, что наиболее употребительными речевыми актами, использующимися говорящим в целях оптимизирования диалогической интеракции, являются квеситивы и директивы, наименее употребительными оказались менасивы и экспресивы. Прагматическая переменная "статусность" оказывает непосредственное влияние на выбор и частотность употребления того или иного типа коммуникативных речевых актов, активизирующих речевую интеракцию коммуникантов, а также влияет на степень эффективности. Успешность использования разных речевых актов в целях оптимизации зависит от сложившихся отношений между коммуникантами.

Комплексные проблемы общественных наук

Диссертации

Вуз: Санкт-Петербургский государственный университет (СПбГУ)

ID: 587d36895f1be77c40d591bf

UUID: 71442157-db03-459a-8696-b6dddd5aef38

Язык: Русский

Опубликовано: почти 8 лет назад

Просмотры: 41

Щербаченко Татьяна Михайловна

Источник: Санкт-Петербургский государственный университет

Комментировать 0

Рецензировать 0

Скачать - 529732 bytes

Поделиться работой

Санкт-Петербургский государственный университет Филологический факультет Кафедра английской филологии и лингвокультурологии Выпускная квалификационная работа Магистранта Щербаченко Татьяны Михайловны на тему: «ПРАГМА-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СТАТУСНОГО ДИАЛОГА МЕЖДУ НАЧАЛЬНИКОМ И ПОДЧИНЁННЫМ НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКА» Научный руководитель: д.ф.н., проф. Хомякова Е.Г. Рецензент: д.ф.н., проф. Филимонова О.Е. СПб 2016 СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ..............................................................................................................3 ГЛАВА 1 СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ КОММУНИКАНТОВ............................................................................................. 8 1.1 Антропоориентированность современной лингвистической парадигмы....8 1.2 Социокультурный статус в рамках лингвокультуролгии как лингвистическая категория...................................................................................13 1.3 Социальный характер взаимоотношений и средства его языковой репрезентации........................................................................................................15 1.3.1 Статусные параметры.................................................................................. 17 1.3.2 Гендерные параметры.................................................................................. 26 1.3.3 Возрастные параметры................................................................................ 30 1.4 Социокультурные аспекты коммуникации. Понятие коммуникативной ситуации................................................................................................................. 35 1.4.1 Этикет и вежливость.................................................................................... 35 1.4.2 Эмоции и оценка...........................................................................................41 1.4.3 Структура коммуникативной ситуации и её участники............................43 ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1........................................................................................46 ГЛАВА 2 ЭКСПЛИКАЦИЯ ПРАГМА-СЕМАНТИЧЕСКИХ ПАРАМЕТРОВ СТАТУСНОГО ДИАЛОГА МЕЖДУ НАЧАЛЬНИКОМ И ПОДЧИНЕННЫМ ................................................................................................................................. 48 2.1 Образ руководителя и подчиненного в современной англоязычной литературе.............................................................................................................. 48 2.2. Номенклатура речевых актов-средств активизации речевого взаимодействия......................................................................................................54 2.3. Корреляция успешности речевых актов, регулирующих интенсивность репликового обмена, с прагматическими переменными статусности и отношений между коммуникантами....................................................................64 2.4 Невербальные средства активизации диалогического взаимодействия.....74 ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2........................................................................................77 ЗАКЛЮЧЕНИЕ......................................................................................................79 СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ...............................................82 2

ВВЕДЕНИЕ Данная работа посвящена изучению прагма-семантических особенностей статусного диалога между начальником и подчиненным в английском языке. Актуальность выбранного направления обусловлена значительным интересом современной лингвистической науки к вопросам изучения языка с антропоориентированных позиций, к которому относится диалог. Обширный исследовательский материал, посвящённый диалогу, свидетельствует о сложности и многоаспектности этого явления. Вопросам изучения дискурсивного, структурно-семантического, функциональнокоммуникативного, социокультурного и стилистического аспектов посвящено большое количество работ (Арутюнова 1970, Арутюнова 1972, Бахтин 1979 и др.). Достаточно хорошо описаны на материале различных языков функционально-семантические свойства речевого взаимодействия. Проблемы выражения согласия-несогласия, манифестационных способов эксплицитного согласия и несогласия, а также сложности их языковой реализации активно обсуждались и обсуждаются в работах по философии, логике и лингвистике, независимо от смены научных парадигм, школ и направлений (Апресян 1989, Азнабаева 1998, Арутюнова 1980). К различным значениям диалога обращаются в своих работах В. Г. Гак, А. Р. Балаян, Т.В. Романова, Т. И. Краснова (Гак 1970, Гак 1971, Балаян 1971, Романова 2008, Краснова 2002). Немалое количество работ посвящено и метакоммуникативному плану диалога (Вежбицкая 1978, Девкин 1981, Девкин 1984, Девкин 1987, Желонкина 1978, Жуков 1981, Почепцов 1981 и др.). Однако анализ литературы по данному вопросу показал, что статусный диалог между начальником и подчиненным, как правило, рассматривается в самом общем виде, на уровне глобальной коммуникативной схемы 3

взаимодействия, при этом средства, ее обеспечивающие, не получили должного описания. Цель данной работы – провести прагма-семантический анализ статусного диалога между начальником и подчиненным в английском языке. Достижение поставленной цели потребовало решения следующих задач: 1. Охарактеризовать антропоориентированность современной лингвистической парадигмы. 2. Осветить лингвокультурологию как науку, в рамках которой рассматривается социальный статус человека как лингвистическая категория. 3. Рассмотреть социальный характер взаимоотношений и средства его языковой репрезентации. 4. Дать характеристику социокультурным аспектам коммуникации. 5. Проанализировать образ руководителя и подчиненного в современной англоязычной литературе. 6. Провести анализ номенклатуры актов-средств активизации речевого взаимодействия. 7. Выяснить корреляцию успешности речевых актов, регулирующих интенсивность репликового обмена, с прагматическими переменными статусности и отношений между коммуникантами. 8. Проанализировать невербальные средства активизации диалогического взаимодействия. Материалом исследования послужили диалогические фрагменты, взятые из художественных произведений современных британских и американских авторов. Корпус примеров составил 200диалогов. В ходе работы были использованы следующие методы исследования: - методы контекстуального и функционального анализа; - метод семантической и прагматической интерпретации; 4

- социально-контекстные методы – изучения коммуникативных ролей в общении и межличностных отношений между коммуникантами; - метод сплошной выборки; - элементы количественного анализа. Научно-теоретической базой исследования послужили труды исследователей, работающих в рамках лингвистики языка (Л. А. Азнабаева), лексикологии (Ю. Д. Апресян, Ю. Н. Караулов), когнитивной лингвистики (Н. Д. Арутюнова, Т. А. ван Дейк, В. И. Карасик), лингвострановедения (А.Вежбицкая, Т. В. Ларина), стилистики текста (В. Я. Задорнова), лингвокультурологии (В. И. Постовалова, В. Н. Телия), фразеологии (А.В.Кунин) и др. Положения, выносимые на защиту: 1. Социальный характер взаимоотношений обуславливается статусными, гендерными, возрастными параметрами. Главный социальный статус индивида определяет преимущественно положение человека в обществе, его образ жизни, манеру поведения. В современном обществе главным статусом индивида является, как правило, профессиональный или должностной. 2. Как показывает языковой анализ, в коммуникативной ситуации значительная роль отводится таким параметрам диалогического общения как этикет и вежливость. Люди могут не знать друг друга, однако они вынуждены общаться сообразно правилам данного социума, которые подразумевают использование языковых форм, соответствующих социокультурной вежливости определённого народа. Знание этикетных формул не является «панацеей» для установления коммуникативного баланса, однако отсутствие подобных знаний может привести к конфликтным ситуациям. 3. Человек и человеческие эмоции являются неотъемлемой частью объективной реальности. Репрезентация эмотивных ситуаций с множественным субъектом состояния отличается от репрезентации подобных ситуаций с единичным носителем эмоции. Универсальный характер 5

общечеловеческих эмоций является сложным продуктом эволюции человека, отражающим его специфическую коммуникативно-деятельностную потребность. Существующие различия в варьировании и степени проявления базовых эмоций в разных культурах опосредованы языковыми средствами их выражения и объясняются культурно-ценностными установками данной культуры. 4. Статусный диалог между начальником и подчиненным характеризуется типизированным набором речевых актов. Как показывает языковой анализ, каждое отдельное высказывание, конечно, индивидуально, но каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы высказываний. Побуждение говорящего к высказыванию с п ом ощ ь ю разл и ч н ых ком м уникативных реч евых актов с ам ым непосредственным образом связано с речевым поведением говорящего. Варьирование структурно-содержательных особенностей коммуникативных средств активизации диалогической интеракции собеседника зависит от показателей статусности. 5. Активизация диалогического взаимодействия осуществляется также за счет невербальных средств общения между коммуникантами. К ним относятся паузы в речи, вздохи, многозначительные взгляды героев, которые столь же успешно, как и вербальные активизируют диалогическое взаимодействие. Эти единицы выражены в речи автора и характеризуют отношение говорящего к высказыванию. Научная новизна работы обусловлена слабой изученностью вопроса о прагма-семантических характеристик статусного диалога между начальником и подчиненным в английском языке. Практическая ценность исследования состоит в том, что его результаты можно использовать в спецкурсе по прагматике диалога, а также в школьной и вузовской практике при разработке занятий по обучению диалогическому общению. 6

Объем и структура работы. Магистерская диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников примеров, списка литературы. Во введении обосновывается выбор темы исследования, определяются главная цель и задачи работы. В п е р во й гл а ве р а с к р ы ва ют с я о б щ и е п р и н ц и п ы антропоориентированного анализа и проводятся социокультурные характеристики диалога. Во второй главе проводится анализ прагма-семантических характеристик статусного диалога между начальником и подчиненным. В заключении представлены результаты исследования. 7

ГЛАВА 1 СОЦИАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ЯЗЫКОВОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ КОММУНИКАНТОВ 1.1 Антропоориентированность современной лингвистической парадигмы В последние десятилетия различные направления научной мысли, естественные и общественные, постепенно интегрировались в едином стремлении изучить и понять человека. «В сущности человек является тем кардинальным связующим звеном, который придает научным изысканиям смысл, являясь мерилом их значимости, и определяет их конечную цель» (Хомякова 2012: 3). Ориентация на человека или антропоориентация научных исследований позволяет говорить о том, что в последние десятилетия сформировалась антропоцентрическая парадигма В связи с утверждением общей для науки тенденции гуманизации з н ан и я в ц ен т ре соврем енной науч ной парад игм ы наход ит ся антропологический подход, о чем свидетельствуют многочисленные публикации и конференции последних десятилетий. Проблемы человека занимают сейчас не только философию, социологию, психологию, но и лингвистику, а также смежные с нею дисциплины. В рамках антропоориентированной парадигмы осуществляются исследования в различных научных областях и, в частности, в лингвистике. Осн овн ым объектом л ингвистиче ских исследований являют ся взаимоотношения в рамках триады «человек - язык - мир». Антропоцентризм рассматривается исследователями - лингвистами как отправная точка теоретической и практической деятельности человека (Апресян 1995; Варшавская 1992; Вежбицкая 1999; ван Дейк 1989; Хомякова 2012). В связи с этим, центральной задачей лингвистики на современном этапе становиться «эксплицитное включение в онтологию языка универсума человека, 8

позволяющее объяснить на единой методологической основе все важнейшие моменты существования языка» (Постовалова 1995: 407). Суть антрополингвистического подхода заключается в принятии человека в качестве исходного базиса исследования. Это означает, что язык рассматривается в тесной связи с человеком, его сознанием, мышлением, духовной и практической деятельностью. Переход от изучения системы языка к исследованию отношений, взаимовлияния между человеком и языком носил п о с т е п е н н ы й ха р а к т е р . С н ач а л а о н п р оя в и л с я в и н т е р е с е к функционированию языка, затем – к условиям и обстоятельствам речевой деятельности и, наконец, к влиянию всей совокупности общественных норм и стереотипов поведения на сознание человека, его язык и речь (Алпатов 1993: 15). В настоящее время существует проблема названия, как самого подхода, так и научной дисциплины, связанной с ним (Степанов 1979: 55). В языкознании используются синонимичные термины: антропологический и антропоцентрический подход и, соответственно, антропологическая и антропоцентрическая лингвистика. После того как антропологический подход утвердился в философии, появился производный термин антропологизм, обозначающий концепцию, представители которой усматривают в понятии «человек» основную мировоззренческую категорию и утверждают, что только исходя из нее можно разработать систему представлений о мире. Вероятно, именно с термином антропологизм следует соотносить названия антропологического подхода и антропологической лингвистики. В данном случае представлен широкий подход к пониманию языка в его отношении к человеку: учитываются одновременно и человеческий фактор в языке, и роль языка в жизни человека, то есть природные и социальные явления, в основе которых лежит связь «язык – человек». В свою очередь, термины антропоцентриче ский подход и антропоцентрическая лингвистика рассматриваются через соотнесение с 9

философским термином антропоцентризм, обозначающим воззрение, согласно которому человек является центром и высшей целью мироздания. Этот термин получил распространение не только в философских и социальных науках, но и в лингвистике. В данном случае представлено узкое понимание проблемы соотношения языка и человека, так как исследование языка связывается только с человеческим фактором. Становление антропологической парадигмы в целом не сняло разработанные ранее теоретические положения о системно-структурной организации языка и его функционировании, но они получили иные перспективы развития (Омельченко 2007: 85). Были выдвинуты принципиально новые идеи относительно диады «человек – язык», касающиеся проблем языковой личности, изучения семантических категорий, выделения концепта как ментального образования, языковой картины мира и ее разновидностей, способов концептуализации мира в семантике как языковых, так и текстовых единиц и т. д. В этой связи необходимо отметить таких исследователей, как Ю. Д. Апресян (Апресян 1995), Н. Д. Арутюнова (Арутюнова 1999), Т. И. Вендина (Вендина 2002), В.И. Карасик (Карасик 2002), Ю. Н. Караулов (Караулов 1972), В. В. Колесов (Колесов 2004) и др. Затронутые в этих работах проблемы свидетельствуют о том, что ведется поиск принципов исследования, с одной стороны, человеческого фактора применительно к языку и речи, с другой, – влияния языка на формирование человека как личности, как представителя определенного социума, этноязыкового коллектива. Причем этот поиск не замыкается в рамках только антрополингвистики, а касается ряда других лингвистических дисциплин, интересующихся взаимосвязью, взаимовлиянием между языком и человеком. Антропология языка как научное направление охватывает два основных круга проблем. Первый из них имеет отношение к диаде «человек – язык» и касается антропологизма самого языка, обусловленного воздействием 10

человека на используемый им язык. Второй круг проблем, условно обозначаемый как «язык – человек», связан с воздействием сложившегося естественного языка на мышление и поведение человека, на его картину мира и формирование его как языковой личности. Эти два основных круга проблем, так или иначе, относятся к ментальной сущности человека как субъекта сознания. Собственно рассмотрение типов сознания (общественного и индивидуального, языкового и дискурсивного, политического и «виртуализованного) в разных аспектах с в и д е т е л ь с т в у ю т о б и н т е г р а ц и и а н т р о п о л и н г в и с т и ч е с ко г о , лингвокогнитивного, лингвокультурологического, прагматического и коммуникативного подходов к изучению экзистенциального бытия человека. Так, в ряде работ отмечается, что принципы антропологизма позволяют проследить изменение сознания современного человека, прежде всего, через развитие лексики литературной и диалектной, научной и разговорной, религиозной и просторечной и т. д. Особое внимание уделяется сущности значения, смысла языкового знака в системе языка, тексте и дискурсе. Изменения в семной структуре слова, развитие новых значений, метафоризация и метонимизация рассматриваются как отражение закономерностей концептуализированного опыта и проявление креативности мыслительной, языковой и дискурсивной деятельности человека. Вместе с тем данные процессы могут трактоваться как индикаторы позитивных или негативных изменений в самом сознании человека ( Омельченко 2007: 65). Обращение некоторых авторов к методическим приемам когнитивной лингвистики свидетельствует о стремлении понять сложные процессы движения от значения к смыслу и, наоборот, от смысла к значению и поиске средств их выражения. Несмотря на противоположные точки зрения, многие признают, что язык систематизирует и структурирует мышление, помогает концептуализировать и классифицировать многочисленные объекты мира, в котором живет человек. Изучение языковых единиц с позиций когнитивного подхода позволяет определять, на основе каких признаков человеческое 11

сознание вычленяет референт среди других объектов реального мира, соотнося его с конкретной категорией. Формирование концептосферы того или иного народа обусловливает особенности семантического пространства самого языка. Анализ концептуальных структур, объективирующих схожие категории в языках, позволяет выявлять универсальное и особенное в восприятии и осмыслении окружающей действительности представителями разных культур (Постовалова 1988: 63). Научные исследования, проведенные в лингвокультурологическом русле, связаны с обсуждением проблем языковой картины мира и вопросов национального своеобразия языкового отражения мира. Одна из важных задач в этом плане заключается в решении проблем межкультурных и межличностных отношений. Разножанровые тексты являются одним из источников информации о жизненных целях, мотивах и установках человека, то есть о прагматическом аспекте языковой личности как представителя определенного этноязыкового и социокультурного сообщества (Солганик 2012: 112). Для лингвистов важно выделить и охарактеризовать в сложном образе мира то, что репрезентирует в нем связь между языком и человеком. К настоящему моменту назрела необходимость в обобщении результатов этих исследований и выработке теоретических оснований для антропологии языка. Человек воспринимает мир, каким его конструирует сознание человека. Картина мира, которая является общей для данного социума и неповторимой для каждого из его представителей, «возникает в сознании индивидуума в процессе восприятия окружающего мира, преломляется сквозь призму оценивающего Я, формируется мыслью и выражается в языке. Названные этапы и составляют, в сущности, суть познавательной деятельности человека» (Хомякова 2012). Необходимой основой лингвистических исследований в рамках антропоцентрической парадигмы становится Координата «Я» (Степанов 1971: 217). Это связано с тем, что важнейшим 12

свойством человека является выделение себя из мира, развитие представления о «Я» как о точке отсчета. Как отмечает А. И. Варшавская, в любой сфере деятельности человек выступает или, по крайней мере, мыслит себя, прежде всего, в качестве субъекта, исполнителя деятельности в отличие от предметного мира, мыслимого как объект (Варшавская 1992:18). С другой стороны, выступая в роли субъекта (агенса) какой-либо деятельности, «Я» параллельно с ней выполняет функцию восприятия своей собственной активно сти. В по следнем случае происходит дистанцирование объективированного «я» от «я» неизменного как субъекта восприятия (Гуреев 2004:57). Именно эта способность дает человеку, исследователю, лингвисту возможность объективно изучать самого себя как языковую личность. Это позволяет объективно изучать сам процесс познания, то есть когнитивные процессы. 1. 2 Социокультурный статус в рамках лингвокультурологии как лингвистическая категория Причин возникновения лингвокультурологии несколько. Важнейшей из них можно считать следующую. Сейчас все более очевидным является мысль о том, что лингвистика – наука в значительной степени субъективная и неточная. Так, французский исследователь К. Ажеж писал, что как только лингвистика пыталась стать точной наукой, это завело ее в тупик: «Лингвистика, изучая самое человеческое, что есть в человеке, никак не может быть замкнутой областью знания. Одержимость научностью придала ее облику ложную строгость, равную которой нельзя обнаружить более нигде, включая самые точные науки. Увлечение формальной записью в конце концов загнало ее в тесную келью технического дискурса…» (Ажеж 2003: 279). 13

Сходное мнение имеет и официальный глава русской лингвистики (директора ИЯ РАН) В. М. Алпатов, который утверждает, что сейчас «снижение степени формализации» заметно даже у тех лингвистов, которые долго отстаивали ее, например Ю. Д. Апресяна (Алпатов 1993: 117). Другой русский академик Ю. С. Степанов считал, что сущность языка, – в той мере, в какой она вообще может открыться, – открывается не «инструментальному», а философскому взгляду» (Степанов 1971: 55). Отсюда вывод: в научном мире назрел переход лингвистики на новый виток развития, на новую парадигму. Выходом из этого тупика стал интерес лингвистики к человеку, ибо для понимания того, что есть человек, важно, чего достигает человек посредством языка. А, кроме того, в конце ХХ века, говоря словами Р.М.Фрумкиной, «открылся своего рода тупик: оказалось, что в науке о человеке нет места главному, что создало человека и его интеллект – культуре» (Фрумкина 2003: 104). Но культурному параметру языка внимания уделяется по-прежнему мало, если не считать незначительного количества на общем фоне работ Н. Д. Арутюновой, Е. С. Кубряковой, А. Д. Шмелева, Т.В.Булыгиной, В.Н. Телия, Ю.С.Степанова, В.Красных, М.Л.Ковшовой и др. Все это стало толчком для возникновения лингвокультурологии, основания и результаты которой тесно смыкаются с достижениями ряда наук – философии, психологии, антропологии, культурологии, синергетики и ряда др. наук. Основными областями, где активно взаимодействуют язык и культура, являются: 1. фразеологический фонд языка; 2. мифологизированные языковые единицы (архетипы и мифологемы, обряды и поверья, ритуалы и обычаи, закрепленные в языке); 3. паремиологический фонд языка; 4. эталоны, стереотипы, символы; 14

5. речевое поведение; 6. область речевого этикета; 7. коды культуры; 8. концепты культуры; 9. ценности культуры. Это наиболее «культуроносные» сущности. Однако обозначенный нами список объектов для исследования в лингвокультурологии не представляется нам окончательным и неизменным, здесь указаны лишь основные. 1.3 Социальный характер взаимоотношений и средства его языковой репрезентации Под термином социальные взаимоотношения понимают общественные отношения между классами, группами, общностями и другими субъектами, а так же их членами. Социальные отношения или как еще их называют – общественные отношения, возникают во всех сферах жизни общества. Они складываются исходя из образа жизни, социального положения и равенства, и степени удовлетворения людских потребностей. Социальные отношения чрезвычайно разнообразны по форме и содержанию. Каждый человек по своему личному опыту знает, что отношения с другими складываются по-разному, что этот мир отношений вмещает пеструю палитру чувств — от любви и непреодолимой симпатии до ненависти, презрения, неприязни. Художественная литература как хороший помощник социолога отражает в своих произведениях неисчерпаемое богатство мира социальных отношений. Односторонние отношения встречаются довольно часто. Человек испытывает к другому чувство любви и предполагает, что подобное чувство испытывает и его партнер, и ориентирует свое поведение на это ожидание. Однако, когда, например, молодой человек сватается к девушке, он неожиданно для себя может получить отказ. Классическим примером 15

односторонних социальных отношений являются отношения Христа и апостола Иуды, предавшего учителя. Мировая и отечественная художественная литература даст нам немало примеров трагических ситуаций, связанных с односторонними отношениями: Отелло — Яго, Моцарт — Сальери и т.д. Социальная зависимость основывается также на различии статусов в группе, что характерно для организаций. Так, индивиды с низким статусом зависимы от индивидов или групп, которые имеют более высокий статус; подчиненные зависят от руководителя. Зависимость возникает из-за различий в обладании значимыми ценностями независимо от официального статуса. Так, руководитель может зависеть в денежном отношении от подчиненного, у которого он взял взаймы крупную сумму денег. Латентные, т.е. скрытые, зависимости играют важную роль в жизни организаций, коллективов, групп (Фрумкина 2003: 145-147). Часто в организации руководитель во всем полагается на мнение работающего здесь же родственника, в угоду ему нередко принимаются ошибочные сточки зрения интересов организации решения, за которые потом расплачивается весь коллектив. В старинном водевиле «Лев Гурыч Синичкин» вопрос о том, кто будет играть главную роль в премьерном спектакле вместо заболевшей актрисы, может решить только главный «меценат» театра (граф Зефиров). Кардинал Ришелье фактически правил Францией вместо короля. Иногда социологу, чтобы разобраться в конфликтной ситуации в коллективе, куда его пригласили в качестве эксперта, надо начинать с поиска «серого кардинала» — неформального лидера, который фактически обладает реальным влиянием в организации. В обществе существуют и другие, не узаконенные аспекты проявления властной зависимости. Взаимодействие людей на личностном уровне нередко ведет к возникновению властных отношений, парадоксальных и не объяснимых с точки зрения здравого смысла. Человек по своей воле, не понукаемый никем, становится сторонником экзотических сект, иногда 16

настоящим рабом своих страстей, которые заставляют его преступать закон, решаться на убийство или самоубийство. Непреодолимое влечение к азартным играм может лишить человека средств к существованию, но он вновь и вновь возвращается к рулетке или картам. Таким образом, в ряде сфер жизнедеятельности постоянно повторяющиеся взаимодействия постепенно приобретают устойчивый, упорядоченный, предсказуемый характер. В процессе такого упорядочивания формируются особые связи, называемые социальными отношениями. Социальные отношения — это устойчивые связи, возникающие между социальными группами и внутри них в процессе материальной (экономической) и духовной (правовой, культурной) деятельности. 1.3.1 Статусные параметры Понятие «социальный статус» впервые начал использовать в науке английский философ и юрист XIX в. Г. Мэйн. В социологии понятие статус (от лат. status — положение, состояние) употребляется в разных значениях. Доминирующим является представление о социальном статусе как о положении личности или социальной группы в социальной системе, которое характеризуется определенными отличительными признаками (правами, обязанностями, функциями). Иногда социальным статусом обозначают набор таких отличительных признаков. В обычной речи понятие статуса используется в качестве синонима престижа. В современной научной и учебной литературе социальный статус определяют как:  положение личности в социальной системе, связанное с определенными правами, обязанно стями и ролевыми ожиданиями; 17

 положение субъекта в системе межличностных отношений, определяющее его права, обязанности и привилегии;  положение индивида в системе межличностных отношений, обусловленное его психологическим влиянием на членов группы;  соотносительное положение индивида в обществе, определяемое его функциями, обязанностями и правами;  положение человека в структуре группы или общества, связанное с определенными правами и обязанностями;  показатель положения, занимаемого индивидом в обществе;  соотносительное положение индивида или социальной группы в социальной системе, определяемое по ряду признаков, характерных для данной системы;  положение, занимаемое индивидом или социальной группой в обществе или отдельной подсистеме общества, определяемое по специфическим для конкретного общества признакам — экономическим, национальным, возрастным и др.;  место индивида или группы в социальной системе в соответствии с их характеристиками (природными, профессиональными, этническими и др.);  структурный элемент социальной организации общества, который предстает перед индивидом как позиция в системе социальных отношений;  соотносительную позицию индивида или группы, определяемую социальными (экономиче ско е положение, профе ссия, квалификация, образование и т.п.) и природными признаками (пол, возраст и т.д.);  совокупность прав и обязанностей индивида или социальной группы, связанных с выполнением ими определенной социальной роли; 18

 престиж, характеризующий позиции индивида или социальных групп в иерархической системе. Каждый человек в обществе выполняет определенные социальные функции: студенты учатся, рабочие производят материальные блага, менеджеры управляют, журналисты рассказывают о происходящих в стране и мире событиях. Для выполнения социальных функций на индивида в соответствии с социальным статусом накладываются определенные обязанности. Чем выше статус человека, тем больше у него обязанностей, тем жестче требования общества или социальной группы к его статусным обязанностям, тем больше негативные последствия от их нарушения. Статусный набор — это совокупность статусных позиций, которые каждый индивид занимает одновременно. В этом наборе обычно выделяют следующие статусы: аскриптивный (приписанный), достигнутый, смешанный, главный (Карасик 2002: 87-91). В традиционных обществах социальный статус индивида был относительно устойчив в силу сословной или кастовой структуры общества и закреплялся установлениями религии или закона. В современных обществах статусные позиции индивидов более подвижны. Однако в любом обществе существуют аскриптивные (приписанные) и достигнутые социальные статусы. Приписанный статус — это социальный статус, полученный «автоматически» его носителем в силу независящих от него факторов — по закону, рождению, полу или возрасту, расовой и национальной принадлежности, системе кровного родства, социально-экономическому положению родителей и т.д. Например, нельзя вступить в брак, участвовать в выборах, получить водительские права, не достигнув необходимого для этого возраста. Приписанные статусы интересуют социологию только в том случае, если они являются основанием для социального неравенства, т.е. влияют на социальную дифференциацию и социальную структуру общества. 19

Достигнутый статус – это социальный статус, приобретенный его носителем благодаря собственным усилиям и заслугам. Уровень образования, профессиональные достижения, карьера, звание, должность, удачный в социальном отношении брак — все это сказывается на социальном статусе индивида в обществе. Между приписанными и достигнутыми социальными статусами существует прямая связь. Достигнутые статусы приобретаются в основном в конкурентной борьбе, однако некоторые достигнутые статусы в значительной мере определяются аскриптивными. Так, возможность получения престижного образования, которое в современном обществе является необходимой предпосылкой высокого социального статуса, непосредственно связана с преимуществами семейного происхождения. Наоборот, наличие высокого достигнутого статуса в значительной мере компенсирует низкий аскриптивный статус личности в силу того, что ни одно общество не может игнорировать реальных социальных успехов и достижений индивидов (Карасик 2002: 98). Смешанные социальные статусы обладают признаками приписанных и достигаемых, но достигаемых не по желанию человека, а в силу стечения обстоятельств, например в результате потери работы, стихийных бедствий или политических потрясений. Главный социальный статус индивида определяет преимущественно положение человека в обществе, его образ жизни, манеру поведения. Когда речь идет о незнакомом человеке, мы прежде всего спрашиваем: «Чем занимается этот человек? Как он зарабатывает на жизнь?» Ответ на этот вопрос многое говорит о человеке, поэтому в современном обществе главным статусом индивида является, как правило, профессиональный или должностной. Личный статус проявляется на уровне малой группы, например семьи, трудового коллектива, круга близких друзей. В малой группе индивид 20

функционирует непосредственно и его статус определяется личными качествами и чертами характера. Групповой статус характеризует индивида как члена большой социальной группы в качестве, например, представителя нации, конфессии или профессии. Понятие и виды социального статуса Содержательное различие между социальной ролью и социальным статусом сводится к тому, что роль выполняют, а статус имеют. Иными словами, роль предполагает возможность качественной оценки того, насколько индивид соответствует ролевым требованиям. Социальный статус – это положение человека в структуре группы или общества, обусловливающее определенные права и обязанности. Говоря о статусе, мы абстрагируемся от любой качественной оценки человека, который его занимает, и его поведения. Можно сказать, что статус — это формальноструктурная социальная характеристика субъекта. Как и ролей, статусов может быть много и в целом любой статус предполагает соответствующую роль и наоборот. Основной статус - ключевой из всей совокупности социальных статусов индивида, преимущественно определяющий его социальное положение и значение в обществе. Например, основным статусом ребенка является возрастной; в традиционных обществах основным статусом женщины является пол; в современном обществе, как правило, основным статусом становится профессиональный или должностной. В любом случае основной статус выступает как решающий фактор образа и уровня жизни, диктует манеру поведения. Социальный статус может быть:  предписанный — полученный от рождения или в силу не зависящих от его носителя факторов — пола или возраста, расовой принадлежности, социально-экономического положения родителей. Например, по закону нельзя получить водительские 21

права, вступить в брак, участвовать в выборах или получать пенсию, не достигнув необходимого для этого возраста;  достигаемый — приобретенный в обществе благодаря усилиям и заслугам индивида. На статусе человека в обществе сказываются уровень образования, профессиональные достижения, карьера, удачный в социальном отношении брак. Ни одно общество не может игнорировать реальных успехов индивида, поэтому существование достигаемого статуса несет возможность в значительной мере компенсировать низкий приписываемый статус личности;  личный — проявляется на уровне малой группы, в которой индивид функционирует непосредственно (семья, трудовой коллектив, круг близких друзей), он определяется его личными качествами и чертами характера;  групповой — характеризует индивида как члена большой социальной группы — представителя класса, нации, профессии, носителя определенных половых и возрастных признаков и т.д. На основании социологических опросов установлено, что большинство россиян в настоящее время своим положением в обществе скорее довольны, чем недовольны. Это очень значимая положительная тенденция последних лет, так как удовлетворенность своим положением в обществе — не только существенная предпосылка социальной стабильности, но и очень важное для людей условие комфортности их социально-психологического состояния в целом. Среди тех, кто оценивает свое место в обществе как «хорошее», почти 85 % считают, что жизнь у них складывается хорошо. Этот показатель мало зависит от возраста: даже в группе старше 55 лет около 70 % разделяют это мнение. Среди тех, кто недоволен своим социальным статусом, картина оказалась противоположной — почти половина из них (при 6,8 % по массиву в целом) считает, что жизнь у них складывается плохо. Статусная иерархия 22

Французский социолог Р. Будон рассматривает социальный статус как обладающий двумя измерениями:  горизонтальным, которое образует система социальных контактов и взаимообменов, как реальных, так и просто возможных, складывающихся между носителем статуса и другими индивидами, находящимися на том же уровне социальной лестницы;  вертикальным, которо е об ра зуют конт а кт ы и обм е ны , возникающие между носителем статуса и индивидами, находящимися на более высоких и более низких уровнях. На основе такого представления Будон определяет социальный статус как совокупность равных и иерархических отношений, поддерживаемых индивидом с другими членами общества. Ст атусн ая и ерархия характерна для любой организации. Действительно, без нес организация невозможна; именно благодаря тому что все члены группы знают статус каждого, происходит взаимодействие звеньев организации. Однако формальная структура организации не всегда совпадает с ее неформальной структурой. Такой разрыв между иерархиями во многих организациях не требует проведения социометрических исследований, но виден простому наблюдателю, так как установление статусной иерархии является ответом не только на вопрос «Кто здесь самый главный?», но и на вопрос «Кто самый авторитетный, самый компетентный, самый популярный среди работников?». Реальный статус во многом определяется личными качествами, квалификацией, обаянием и т.д. М н о г и е с о в р е м е н н ы е с о ц и ол о г и о б р а щ а ют в н и м а н и е н а функциональный диссонанс, возникающий из-за не совпадения иерархического и функционального статусов. Такое несовпадение может возникать из-за отдельных компромиссов, когда распоряжения руководства приобретают характер «потока сознания», обеспечивая подчиненным «зону свободных действий». Результат может быть в целом как положительным и 23

проявиться в повышении гибкости реагирования организации, так и отрицательным, выраженным в функциональном хаосе и неразберихе. Путаница статусов выступает как критерий социальной дезорганизации и, возможно, как одна из причин девиантного поведения. Связь нарушений статусной иерархии и состояния аномии рассматривал Э. Дюркгейм и предположил, что разлад в статусной иерархии в индустриальном обществе принимает две формы. Во-первых, в значительной мере неопределенными становятся ожидания индивида в связи с занимаемой им в обществе позицией и встречные ожидания других членов общества, направленные к индивиду. Если в традиционном обществе каждый знал, чего ему ждать и что его ждет, и в соответствии с этим хорошо осознавал свои права и обязанности, то в индустриальном обществе из-за нарастающего разделения труда и нестабильности трудовых отношений индивид все чаще сталкивается с ситуациями, которых он не предвидел и к которым не готов. Например, если в Средние века обучение в университете автоматически означало резкое и необратимое повышение социального статуса, то сейчас никого не удивляет обилие безработных выпускников университетов, согласных на любую работу. Во-вторых, статусная нестабильность оказывает влияние на структуру социального вознаграждения и уровень индивидуальной удовлетворенности своей жизнью. Чтобы понять, чем определяется статусная иерархия в традиционных — доиндустриальных — обществах, следует обратиться к современным обществам Востока (кроме кастовых). Здесь можно обнаружить три важных элемента, влияющих на социальное положение индивида, — пол, возраст и принадлежность к определенному «сословию», которые закрепляют за каждым членом общества его жесткий статус. При этом переход на другую ступень статусной иерархии крайне затруднен из-за ряда правовых и с и м в ол и ч е с к и х о г р а н и ч е н и й . Н о д а ж е в т р а д и ц и о н а л и с т с к и 24

ориентированных обществах дух предпринимательства и обогащения, личная благосклонность владыки влияют на распределение статусов, хотя легитимация статуса происходит через отсылку к традициям предков, что само по себе отражает весомость приписывающих элементов статуса (древность рода, личная доблесть предков и т.д.). В современном западном обществе статусная иерархия может рассматриваться с позиций либо меритократической идеологии как справедливое и неизбежное признание личных заслуг, талантов и способностей, либо холистического социологизма как результат, строго обусловленный социальными процессами. Но и та, и другая теории предлагают очень упрощенное понимание природы статуса и остаются моменты, которые невозможно объяснить в контексте ни одной из них. Напр и мер, если статус всецело определяется личными качествами и заслугами, то как объяснить наличие почти в любой организации формальной и неформальной статусных иерархий? В рамках организации такая двойственность означает несовпадение компетентности и власти, наблюдаемое в различных формах и на различных у р о в н я х , ко гд а р е ш е н и я п р и н и м а ю т с я н е ком п е т е н т н ы м и и беспристрастными экспертами, а «капиталистами», которые руководствуются логикой личной выгоды, или «бездушными технократами». Также необъяснимо не совпадение профе ссиональной квалификации и материального и статусного вознаграждения. Несоответствия в этой сфере часто отрицаются или замалчиваются во имя меритократического идеала «статуса по заслугам». Например, в современном российском обществе типичной стала ситуация низкого материального вознаграждения и, как следствие, низкого пре стижа и статуса высокообразованных и высокоинтеллектуальных людей: «Профессия физика в СССР в 1960-е гг. пользовалась высоким престижем, а бухгалтера — низким. В современной России они поменялись местами. В данном случае престиж прочно связан с экономическим статусом данных видов занятий». 25

Поскольку системы стратификации являются более сложными и подвержены более быстрой эволюции, механизм приписывания статуса остается неопределенным. Во-первых, перечень критериев, участвующих в определении статуса, очень пространен. Во-вторых, становится все труднее свести совокупность разнообразных статусных атрибутов, принадлежащих каждому индивиду, к единому символу, как в традиционных обществах, где достаточно было сказать «это сын такого-то», чтобы сразу стали известны социальный статус человека, его материальный уровень, круг знакомых и друзей. В традиционных обществах личность и ее статус были очень тесно связаны. В наши дни личность и статус имеют тенденцию к расхождению. Тождество личности уже не задается: она сама строит его свои ми усилия ми на протяжении всей жизни. Поэтому наше восприятие себя как личности расщепляется на множество аспектов, в которых проявляется наш социальный статус. Тождество личности ощущается не столько через связь с фиксированным статусом, сколько через чувство собственной ценности и неповторимости. 1.3.2 Гендерные параметры Проблема гендерной репрезентации исходным основанием имеет гендерное неравенство в обществе. В этом ракурсе она впервые прозвучала в древней Греции - Аристотель, Пифагор, Платон сформулировали ставшее традиционным понимание сущности и роли половых различий. Античностью были заложены базовые основания европейской модели гендерных отношений, которые предопределили гендерные характеристики субъектов практически во всех общественно значимых сферах, таких как политическая жизнь, театр, Олимпийские игры и т.д. 26

Просветительские концепции либеральной философии и теория прав человека поставили проблему гендерного равенства (Дж. Локк, Ж-Ж. Руссо, Дж. Милль, Ш. Фурье, А. Сен-Симон, Р. Оуэн). Эта волна обусловлена социальными предпосылками: массовым привлечением женщин в общественное производство, возникновением зачатков женского движения, возрастанием феминистского самосознания женщин. Теоретическое обоснование гендерной асимметрии прослеживается в трудах периода немецкой классической философии (И. Кант, Гегель) и далее в марксистском понимании человеческой природы. Основные идеи представлены в труде «Происхождения семьи, частной собственности и государства» Ф. Энгельса. Раскрываются социально-экономические предпосылки возникновение патриархата; материальная основа гендерного отличия женщин и мужчин; идеологическое обеспечение гендерного неравенства. Большое влияние на становление гендерных теорий в социальной философии оказали труды Ж. Лакана, М. Фуко, Ж. Деррида, и также работы Т. Адорно, Ф. Ницше, Г. Маркузе. В исследованиях З. Фрейда, К. Юнга, Э.Фромма было введено понятие архетипа как «the feeling-toned» и «pattern of behaviour», риторика и символизм бессознательного были связаны с проблемой взаимоотношения полов. В социально-философский дискурс были включены представления о стереотипе и архетипе гендера феминного и маскулинного. Постмодернизм и гендерные исследования оказали заметное взаимовлияние, которое наиболее ярко проявилось в работах С. де Бовуар «Второй пол», Ж.- П. Сартра «Бытие и ничто». Идея мужчины - «Самости» и женщины - «Иного», выступает рефреном этих произведений. Проблема семантики пола, идентификации и самоидентификации, контроля в сексуальных отношениях поднимается в самоанализе Ж. Ф. Лиотара. Иное понимание тела как источника смыслов появляется в феноменологии Э.Гуссерля и К. Мерло-Понти. 27

В современной западной социально-философской мысли можно выделить социокультурную феминологическую доктрину С. Де Бовуар, Б.Фридан, К. Миллет, Ю. Кристевой, Э. Сиксу, О. Вейненгера; анализ женской сексуальности Л. Иригарэ; концепцию сексуальности в аспекте гендерной субъективности Д. Батлер, Р. Брайдотти; рассмотрение «квиридентичности» и «квир-сексуальности» Т. де Лаурентис, Э. Гросс; критика классического психоанализа представлена в работах А. Фрейд, К. Хорни, К.Гиллиган; отношения власти в аспекте гендерной теории рассмотрены у М.Фуко, Г. Рабин; биологические детерминанты гендерного неравенства проанализированы С. Файерстоун, М. О`Брайан. У истоков становления философии пола в российском пространстве стоит О. А. Воронина, ее работы носят онтологический и историкометодологический характер. Анализу архетипического и историкоэтнографического образа женщины посвящены работы В. Е. Максименко, Ю.И. Семенова, С. П. Толстова, Т. А. Скрипник и других; особенности социокультурной рефлексии феминности и маскулинности представлены в работах Т. Б. Рябова, П. П. Гайденко, Н. С. Юлиной, И. С. Кона и др.; феномен женской субъектности рассмотрен в работах Л. П. Буевой, Ф.И.Гиренок, И. А. Новоселовой и др.; субъектность в ракурсе а н т р о п ол о г и ч е с ко го п од ход а п р ед с т а вл е н а у А . Б . Ко г т е ва ; психоаналитические теории феминности в связи с постмодернизмом находим у И. А. Жеребкиной; психологический и этический аспекты женственности исследуют Д. М. Воронцов, Р. Г. Апресян, О. В. Артемьева и др. Социальный портрет женщины в отечественной философии представлен наиболее широко, этому посвящены труды О. М. Здравомысловой, Г. Силласте, Н.Л.Пушкаревой, О. В. Рябовой и т.д. Проблеме самоидентификации женщины в информационном обществе посвящены работы Л. А. Мясниковой, Н. М. Ершовой; гендерную институциализацию рассматривает Е. А. Здравомыслова и А. А. Темкина. Философские постижения постмодернизма и постструктурализма оказали 28

огромное влияние на лингвистический дискурс. Для отечественной научной школы широкое распространение данных взглядов совпало с активным обращением к гендерным исследованиям, в силу чего сложилась российская лингвистическая школа, разрабатывающая проблему гендерных аспектов коммуникации. Это направление представлено именами: И.И. Халеевой, Е.А.Земской, М. А. Китайгородской, Н. Н. Розановой, Е. И. Горошко, А.В.Кирилиной, Е. С. Гриценко, И. А. Гусейновой и др. Отдельно необходимо указать на лингвистические исследования, касающиеся Интернет-коммуникации, где могут ставиться и специфично решаться вопросы гендерной репрезентации, гендерной идентичности, гендерных языковых особенностей и т.п. Первые работы характерны для англоязычного Интернета. Сейчас начинают появляться труды (Е.И.Горошко, Т. Н. Захарова, Л. Ф. Компанцева, Е. Г. Соколинская др.), посвященные гендерным аспектам коммуникации русскоязычного цифрового пространства. Однако можно констатировать факт, что все это исследования, проводимые в рамках частных, конкретных гуманитарных наук. Впервые в работах по ко м м у н и к ат и в и с т и к е п о я в л я е т с я о б р а щ е н и е к т е л е с н о с т и в феноменологической и экзистенциальных трактовках коммуникации или общения. На их становление и развитие оказали влияние труды таких мыслителей как Н. Гартман, Ф. Шлейермахер, Ф. Ницше, В.Дильтей, М. Мерло-Понти, М. Шелер, Ж. -П. Сартр, М. Бубер, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, К. Ясперс и других. Психологический аспект коммуникации в трактовке межличностных отношений, представлен в работах К.А.АбульхановойСлавской, А. А. Бодалева, Б. Ф. Ломова, А. Н. Леонтьева и других. В современной российской философии основной акцент сделан на развитии коммуникативных теорий без акцентирования внимания на гендерном аспекте (И. А. Мальковская, С. В. Лещов, С. А. Азаренко, В.Е.Кемеров, Г. Г. Почепцов, В. Б. Кашкин и другие). Мир социальных и коммуникативных отношений в контексте «женского» и «мужского» представлен в современной отечественной философии: Ю. М. Лотман, И.С.Кон, А. Я. Гуревич, О. В. 29

Рябов, О. А. Хасбулатова, Г. Силласте, Н.Л.Виноградова, С. Т. Баранов, И. Н Богданова и др. Подчеркивая основательность и высокий уровень всех этих исследований, отметим, что в современной социально-философской литературе нет комплексного анализа понятия «гендерная репрезентация» и осмысления явления гендерной репрезентации в коммуникативной сфере общества; большинство теорий, рассматривающих гендерные или коммуникативные отношения, в целом, затрагивают лишь отдельные аспекты исследуемого. 1.3.3 Возрастные параметры Необходимо отметить, что социологический анализ проблемы возрастных отношений оказывается крайне важным для понимания социально-психологической сущности возрастных отношений, поскольку, как известно, содержание социально-типических черт личности человека формируется именно на макроуровне. Социальные нормы и ожидания создаются именно в больших устойчивых социальных группах и позже «доводятся» до конкретного человека в процессе социализации и освоения им разнообразных социальных ролей (Дилигенский 1994: 63). Поэтому социологический анализ возрастных отношений дает определенный «ключ» к пониманию социально-психологических аспектов этой проблемы. Прежде всего, социологические исследования дают основания обращаться к проблематике взаимодействия больших социальных групп при определении места исследований возрастных отношений в структуре социально-психологического знания, поскольку в противном случае категория возраста, используемая в качестве критерия данного вида отношений, будет трактоваться исключительно в биологизаторскоонтогенетическом ключе. 30

Другим важным с социально-психологической точки зрения моментом является обращение социологии к проблеме отражения возрастных отношений в обыденном сознании. Известно, что содержание обыденного сознания общее для всех людей, принадлежащих к одной культуре, и именно этим и определяется возможность существования общества. Содержание обыденного сознания стереотипизировано, что позволяет конкретному человеку в ходе социализации приобретать «проверенные» и удобные схемы интерпретации социальных отношений. Мы разделяем позицию, согласно которой любые межгрупповые отношения существуют прежде всего на уровне социальной перцепции как действие социальных стереотипов, причем любая большая социальная группа в данном контексте является не набором людей, а определенным социальным отношением. Следовательно, одним из приоритетных направлений социально-психологических исследований возрастных отношений становится изучение авто- и гетеро-возрастных стереотипов, регулирующих их течение. Помимо этого, огромное значение имеет сформулированное в социологии представление о том, что возрастные отношения представляют собой отношения между возрастными группами как элементами социальной системы. В этой связи нам представляется, что вопрос о «горизонтальном» характере отн ош ен и й м еж ду возрастным и группам и являет ся дискуссионным. Опираясь на идеи о возрастной стратификации общества и возрастном символизме культуры, можно анализировать взаимоотношения возрастных групп не только «по горизонтали», но и «по вертикали», в аспекте их доминирования-подчинения. Поэтому в данной работе мы предлагаем рассматривать возрастные отношения в более широкой трактовке. Возрастные отношения понимаются нами как вид социальных отношений, функция положения той или иной возрастной группы в системе отношений с другими группами. С нашей точки зрения, ключевым моментом для понимания социально-психологической сущно сти возрастных отношений является понятие возрастной 31

идентичности. Учитывая, что возрастная группа – это символическое, а не реальное объединение людей, можно говорить о том, что именно возрастная идентичность объединяет личность и ту возрастную группу, нормы и правила поведения которой она разделяет. Кроме того, понятие возрастной идентичности позволяет выделить именно возрастную проблематику из широкого контекста разнообразных социальных отношений. В данной работе мы исходим из предположения о том, что критерием, отличающим возрастные отношения от других видов отношений в реальном взаимодействии людей, является актуализация возрастной идентичности его участников. Проведенные исследования позволяют с большой долей уверенности предполагать, что возрастная идентичность относится к «кросситуативным» компонентам социальной идентичности, поскольку она остается актуальной на всех этапах жизненного пути человека, а также не теряет актуальности даже в тех ситуациях, когда спектр социальных идентификаций резко сокращается (Румянцева 2002: 175). Нам представляется, что в основу анализа феномена «возрастная группа» целесообразно положить второй из обозначенных выше подходов к категории «возраст». Такой подход позволяет придать феномену возраста, а, следовательно, и возрастных групп, собственно социально-психологическое звучание. 32

Рисунок 1 - Сферы жизнедеятельности, в которых происходит актуализация возрастной идентичности В современной социальной психологии выделяется несколько параметров для анализа больших социальных групп, которые можно применить и к возрастным группам. В их число входят, прежде всего, статус группы, представления об устойчивости и легитимности существующей системы статусов, а также характеристики групповых границ. Статус группы определен ее местом в системе социальной стратификации и обусловлен доступностью для ее представителей разнообразных материальных и духовных ресурсов, а также объемом доступных прав и обязанностей. В рамках теории социальной идентичности принято считать, что членство в низкостатусных социальных группах сопровождается стремлением ее членов покинуть свою группу и присоединиться к более высоко оцениваемой или же сделать свою группу более позитивно воспринимаемой. Это приводит либо к поиску новых оснований для социальной идентификации, либо к усилению актуальной 33

идентификации с низкостатусной социальной группой. Напротив, для членства в высокостатусной социальной группе, как правило, не характерны выраженные идентификации с группой. По всей вероятности, именно этим и объясняется констатируемое сегодня социологами и культурологами явление «итерации» - тенденции воспроизводить тот модус развития, который характерен для самой высокостатусной возрастной группы, которая позволяет человеку выходить из-под власти субстанционального времени (Чеботарева Е.Э., 2002), позволяя поддерживать позитивное самоотношение. В современной российской действительности подобным доминирующим модусом развития является «взрослость». Отметим, что итерация возможна только благодаря размытости границ возрастных групп, отсутствию однозначных социальных и личностных ориентиров для возрастных идентификаций, в силу чего сама возможность существования возрастных групп обусловлена, прежде всего, актуальными возрастными идентификациями составляющих их людей. Устойчивость существующей системы статусов характеризует меру, в которой позиции группы в системе социальных отношений считаются изменяемыми. Легитимность определяется как степень, в которой статусная структура принимается в качестве законной. В обыденном сознании возрастные статусы обладают достаточно высокой степенью устойчивости, считаются правомерными, что, по всей вероятности, способствует успешности возрастных идентификаций на различных этапах жизненного пути. Проницаемость границ показывает, в какой мере члены группы могут покинуть ее и присоединиться к другой социальной группе. При этом характеристика проницаемости несет в себе двойственный смысл. С одной стороны, проницаемость групповых границ может создавать возможности для членов низкостатусных групп повысить свое социальное положение, но в то же время являться угрозой сохранения группового членства для представителей доминирующей группы. На наш взгляд, проницаемость 34

границ возрастных групп является важнейшей особенностью, отличающей их от других больших социальных групп. В случае с возрастными группами проницаемость границ не просто допустима или возможна, но обязательна и обусловлена закономерностями развития. В отличие от гендерных, этнических, национальных, религиозных и т.д. групп, с которыми человек может при определенном стечении обстоятельств идентифицироваться «раз и навсегда», возрастные группы, с которыми идентифицируется человек, в течение жизни последовательно и с необходимостью сменяют друг друга, и человек «вынужден» побывать представителем всех возрастных групп. Исключение составляет группа «пожилых людей», для представителей которой в силу этого зачастую характерны негативные возрастные идентификации. 1.4 Социокультурные аспекты коммуникации. Понятие коммуникативной ситуации 1.4.1 Этикет и вежливость «Проявление уважения к партнеру, выраженное с помощью языковых единиц» (Формановская 2002: 51), называемое вежливостью, представляет интерес для лингвистических исследований уже не одно десятилетие. Связано это прежде всего с тем, что стратегии вежливого поведения создают условия для осуществления основной коммуникационной задачи высказывания – передачи информации и воздействия на собеседника для осуществления совместной деятельности. Н. Д. Фурменкова считает, что “вежливость – это «набор стратегий, выбираемых коммуникантами для достижения своих целей наиболее бесконфликтным путем в каждом конкретном речевом акте» (Фурменкова 2005: 6). 35

Считается, что вопрос о вежливости возникает в потенциально конфликтных ситуациях. Представляется, что это весьма ограниченная точка зрения. Вежливость – это универсальная надстроечная категория, стратегия, п ри м ен яемая в разн ых ситуациях общения в соответ ствии с социокультурными нормами языка. Лингвистика исследует языковые способы выражения вежливости, и, в рамках прагматических исследований причины вежливого поведения, которые условно можно обозначить как баланс интересов коммуникантов, достижение цели речевого акта и социальная гармонизация. Стратегии вежливости как выражение концептуальной картины мира определенного народа находятся в фокусе изучения лингвистки исследований с середины прошлого века. Наиболее значимые достижения включают пять максим вежливости Дж. Лича (максимы такта, великодушия, одобрения, скромности и согласия) (Leech 1983), позитивную и негативную (солидарную и дистанционную) вежливость С. Левинсон и П. Браун (Brown 1994), « ко м м у н и к а т и в н у ю и м п о з и т и в н о с т ь » и л и р а з л и ч и я м е ж д у индивидуалистической и коллективной типами культур, исследованные, например, Т. В. Лариной (Ларина 2003), гендерные и социальные типы асимметрий Р. Лакофф (Lacoff 1990), культурологический подход к проблеме А. Вежбицкой (Вежбицкая 1997), языковую социализацию, включающую роли, свойства, отношения коммуникантов, ситуационный контекст и опыт общения Т. Ван Дейка (Дейк 1989). С этимологической точки зрения слово «вежливый» в русском языке восходит к «вежа» («знаток») или «ведать» («знать»). Первоначально это слово, вероятно, обозначало человека знающего правила этикета (Семенов 2003: 167). Краткий этимологический словарь английского языка утверждает, что в 1762 г. впервые было зарегистрировано значение «that of behaving courteously» английского слова «polite» - some kind of request or instruction, entirely clear, there must be some burden of proof that a security is in some way flawed, little doubt, remarkably precise… 36

 модальные глаголы для снятия категоричности: However, I have to ask the Minister why we are doing this …  сослагательное наклонение для выражения гипотетического характера дискуссии, что, в свою очередь, ведет к устранению личностных конфликтов: Of course, with 10 suspensions over a 10-year period, at a rate of £10,000, and the application of a dis-count rate, the result would be the remarkably precise number of £93,166 …  вводные предложения с глаголами мыслительной деятельности или иначе лексико-синтаксиче ские модификаторы в стратегии гипотетической ирреальности и устранения категоричности высказываемого мнения: I do not think that that relates di-rectly to the matters under consideration – отрицание относится к размышлениям автора, а не к высказываемой мысли;  Статусные обращения, выражающие стратегию уважения и дистанцирования: I am able to say to the right hon. Member for Fylde that they will apply to new and continuing issuers . «The right hon. (Gentleman)» – традиционная форма обращения к членам парламента. Фраза обозначает « my (right) honorable member for …» / «the (right) honorable member for …», далее следует название избирательного округа депутата. Исследованный материал показывает, что, используя речевую имплицитность, скрытость, невыраженность значения в качестве средства вежливости и устранения категоричности, оппоненты выбирают определенные грамматические, синтаксические, лексические и фонетические средства. Жанр парламентских дебатов является регламентированным, институциональным стилем. Специфика данного вида дискурса, по словам В.И. Карасика (Карасик 2002: 5-10), состоит в том, что люди могут не знать друг друга, однако они вынуждены общаться сообразно правилам данного социума. В основе институционального дискурса лежат определенные правила и их функционирование, которые подразумевают использование языковых форм, соответствующих социокультурной вежливости этого народа. Парламентские дебаты представляют собой потенциально 37

конфликтный тип дискурса. Однако перечисленные выше языковые средства выражения вежливости в этом жанре речи показывают наличие тенденций позитивной и негативной вежливости, т.е. не только к дистанцированию, но и к налаживанию контакта. Институциональная церемониальная вежливость сочетается с экспликацией «повседневной» вежливости, заключающейся в идее использовать все возможные способы для устранения конфликтности и достижения коммуникативной цели высказывания. Как мы видим, и в русском варианте, и в английском этимология связана со знанием определенных правил общественного, в том числе и речевого, поведения. Языковая категория вежливости сохранила это значение и сейчас, т.к. существуют языковые формулы вежливого общения, обслуживающие ту или иную сферу взаимодействия людей, некий коммуникативный ритуал. Так, М.Сван в справочнике «Practical English Usage» выделяет следующие ситуации, в которых стандартизированные, практически ритуальные языковые формулы вежливости обычно используется: Introductions; Greetings; Asking about Health; Special Greetings; Small Talk; Getting People’s Attention; Apologies; Asking People to Repeat; Journeys; Holidays; Meals; Drinking; Sending Good Wishes; Sympathy; Invitations and Visits; Offers and Replies; Asking for Things and Re-quests; Handing over Things; Thanks; Sleep. Материалы показывают, что категория вежливости универсальна и распространяется на все, даже самые институциональные жанры общения. П. Браун и С Левинсон считают, что «проявления вежливости уходят корнями в межличностное ритуальное общение» (Brown 1999: 43-47), однако, по мнению Н.И. Формановской, “не все то вежливо, что этикетно, но все, что неэтикетно, – невежливо» (Формановская 2002: 186). Сделаем вывод, что знание этикетных формул не является «панацеей» для установления коммуникативного баланса, однако отсутствие подобных знаний может привести к конфликтным ситуациям. 38

Существует мнение, что есть типы дискурса, в которых грубость, как противоположное вежливости поведение, уместна. Например, такие как «дискурс зала судебных заседаний, полицейских допросов, дискурс армейского учебного лагеря и политических конфликтов между партиями, их лидерами и последователями, а также семейного, терапевтического дискурса, подросткового дискурса, дискурса телевизионных и радийных ток-шоу, компьютерного дискурса» (Формановская 2002: 135). Можно частично согласиться с этим мнением. Исследования языкового материала, например, скрипта парламентских дебатов, которые представляют собой не что иное как политический, аргументационный, потенциально конфликтный дискурс (Parliament Homepage), показывают наличие языковых средств выражения вежливости. Например, - использование таких языковых форм, как смещение временного плана глаголов для дистанцирования действия, названного в высказывании от момента речи: I was hoping the Minister would clarify one remark that she made . - ирреальная модальность, выраженная сослагательным наклонением, для тео-ретизации дискуссии и обезличивания точки зрения: The FSA would suspend trading if it felt that that was necessary to financial stability as a whole and–if I am correct; I am sure that someone will correct me if I am not–if requested to do so by another EU member state. - использование пассивного залога как способ обезличивания агента действия: The statutory instruments have been subject to a full consultation process … - косвенный вопрос для запроса информации для устранения прямолинейности вопросительной формы: I am intrigued to know under what circumstances another member state would invoke the measures to the extent of issuing some kind of request… - этикетная вежливость – использование клише, церемониальных фраз, пре-суппозиционно заложенных в языковом сознании коммуникантов, служащих для регламентации общения, 39 имеющих культурную и

коммуникативную ценность – преемственность традиций как основа прецедентного права: I beg to move, that…; With this it will be convenient to consider…; It is a pleasure to serve under your chairmanship…; It is a pleasure to speak in the debate… - риторические вопросы для выражения суждения, играющие роль модифика-торов фразового уровня: Is it not the case that the statutory instrument simply enables the FSA to issue notifications through the regulatory information services, rather than writing directly to each participant in those markets? - лексические единицы для обозначения количественной и качественной степени – модификаторы лексического уровня, устраняющие категоричность высказывания: some kind of request or instruction, entirely clear, there must be some burden of proof that a security is in some way flawed, little doubt, remarkably precise… - модальные глаголы для снятия категоричности: However, I have to ask the Minister why we are doing this … - сослагательное наклонение для выражения гипотетического характера дискуссии, что, в свою очередь, ведет к устранению личностных конфликтов: Of course, with 10 suspensions over a 10-year period, at a rate of £10,000, and the application of a dis-count rate, the result would be the remarkably precise number of £93,166 … - вводные предложения с глаголами мыслительной деятельности или иначе лексико-синтаксические модификаторы в стратегии гипотетической ирреальности и устранения категоричности высказываемого мнения: I do not think that that relates di-rectly to the matters under consideration – отрицание относится к размышлениям автора, а не к высказываемой мысли; - Статусные обращения, выражающие стратегию уважения и дистанцирования: I am able to say to the right hon. Member for Fylde that they will apply to new and continuing issuers. «The right hon. (Gentleman)» – традиционная форма обращения к членам парламента. Фраза обозначает « my (right) honorable member for …» / «the (right) honorable member for …», далее следует название избирательного округа депутата. Исследованный материал показывает, что, используя речевую имплицитность, скрытость, невыраженность значения в качестве средства 40

вежливости и устранения категоричности, оппоненты выбирают определенные грамматические, синтаксические, лексические и фонетические средства. Жанр парламентских дебатов является регламентированным, институциональным стилем. Специфика данного вида дискурса, по словам В.И. Карасика (Карасик 2002: 5-10), состоит в том, что люди могут не знать друг друга, однако они вынуждены общаться сообразно правилам данного социума. В основе институционального дискурса лежат определенные правила и их функционирование, которые подразумевают использование языковых форм, соответствующих социокультурной вежливости этого народа. Парламентские дебаты представляют собой потенциально конфликтный тип дискурса. Однако перечисленные выше языковые средства выражения вежливости в этом жанре речи показывают наличие тенденций позитивной и негативной вежливости, т.е. не только к дистанцированию, но и к налаживанию контакта. Институциональная церемониальная вежливость сочетается с экспликацией «повседневной» вежливости, заключающейся в идее использовать все возможные способы для устранения конфликтности и достижения коммуникативной цели высказывания. 1.4.2 Эмоции и оценка Человек занимает центральное место в языке и речи, он является основой, плодородной почвой, за счет которой язык существует и развивается. Именно эта почва рождает новые, сложные языковые образования — метафоры, неологизмы, фразеологизмы. Ш. Балли отмечал: «Извечное несовершенство человеческого разума проявляется также и в том, что человек всегда стремится одухотворить все, что его окружает. Он не может представить себе, что природа мертва и бездушна; его воображение постоянно наделяет жизнью неодушевленные предметы, но это не все: человек постоянно приписывает всем предметам внешнего мира черты и 41

стремления, свойственные его личности» (Балли 1961). Невозможно построить языковую систему без учета эмоций человека. Эмоциональное отношение является важной составной частью языкового компонента. В человеке все движимо эмоциями, и язык наряду с мимикой и жестами, является зеркалом эмоций. Человек и человеческие эмоции являются неотъемлемой частью объективной реальности. «В этом заключается специфика эмоций человека: они – и объект отражения в языке, и инструмент отражения самих себя и других объектов действительности …» (Шаховский 1987: 7). Термин «эмоциональность» может пониматься в двух смыслах: во-первых, как свойство субъекта, его способность переживать эмоции, окрашивать свои действия и поступки чувствами и выражать их; во-вторых, как свойство языкового знака- его потенциальную возможность выразить факт эмоционального переживания субъектом некоторого явления действительности,- именно того явления, которое составляет предметное содержание данного языкового знака. Второе значение имеет терминологический статус. Некоторые филологи фокусируют внимание не на выразительном, а на побудительном аспекте эмотивности, т.е. эмотивность интересует их не просто как отражение чувственной сферы, а как средство возбуждения определенных чувств и эмоций у адресата. Другие исследователи анализируют прежде всего выразительный аспект эмотивности, т.е. как набор языковых способов отображения этих чувств и эмоций. А. В. Кунин трактует эмотивность как «эмоциональность в языковом преломлении, то есть чувственную оценку объекта, как выражение языковыми и речевыми средствами чувств, настроений, переживаний человека» (Кунин 1986: 153). Универсальный характер общечеловеческих эмоций является сложным продуктом эволюции человека, отражающим его специфическую коммуникативно-деятельностную потребность . 42

Являясь общими для многих культур, базовые эмоции отдельной культуры несут на себе печать культурно-языкового кода как части национального интеллекта (менталитета). Следует отметить, что на вопрос о прямом выражении эмоций в речи нельзя дать однозначный ответ. О.Е. Филимонова указывает на то, что эмоциональное отношение говорящего может быть имплицировано, либо выражено «в сложной иносказательной форме» (Филимонова 2001: 10). Исследование эмоций в языке проводится в основном с опорой на понятие эмотивной ситуации, то есть ситуации, в которой субъект испытывает определенные эмоции. Однако в большинстве исследований не проводится разграничения эмотивных ситуаций по количеству субъектов, испытывающих эмоции. Необходимость такого разграничения была обоснована О.Е. Филимоновой (Филимонова 2001: 36). Раннее обращение к этой теме имело целью подтверждение гипотезы о том, что репрезентация эмотивных ситуаций с множественным субъектом состояния отличается от репрезентации подобных ситуаций с единичным носителем эмоции. О.Е.Филимоновой были выделены некоторые особенности репрезентации эмотивных ситуаций с множественным субъектом состояния. Существующие различия в варьировании и степени проявления базовых эмоций в разных культурах опосредованы языковыми средствами их выражения и объясняются культурно-ценностными установками данной культуры. 1.4.3 Структура коммуникативной ситуации и её участники Коммуникативная ситуация — это динамическая совокупность всех обстоятельств, в которых протекает общение: место и время встречи, наличие предварительной договоренности или ситуация неожиданная, прилюдная или 43

конфиденциальная, легальная или конспиративная; срок, степень и характер знакомства ее участников, социальная и/или возрастная дистанция между ними и др. В реализации речевого действия выделяются следующие этапы. Подготовка высказывания. Успех этого речевого действия зависит от того, насколько совершенно знание языка, насколько сформированы у человека речевые навыки и умения. Структурирование высказывания, при котором осуществляется выбор слов, расположение их в нужной последовательности и грамматическое оформление. В оперативной речевой памяти действует механизм «оценки» подбираемых слов. Переход к внешней речи, когда осуществляется звуковое или графическое оформление высказывания. При нарушении перехода от внутренней речи к внешней по каким-либо причинам, речь нам кажется бессвязной, труднопонимаемой. О результате речевого действия судят по его восприятию, т. е. обратной связи. Восприятие речи (процесс слушания / чтения) включает следующие стадии: переход с акустического / графического кода на код внутренней речи; расшифровка синтаксических структур и грамматических форм; понимание общего плана высказывания; оценка полученной информации; понимание выбора формы и языковых средств. Понимание как составная часть процесса восприятия включает два уровня — языковой и содержательный. Полное понимание на том или ином уровне достигается не всегда. Обратная связь (= реакция на высказывание) — важный элемент контроля речевого действия, позволяющий оценить его результат. Наиболее полно такая связь осуществляется в диалоге. В теории коммуникации для обозначения различных актов речевого общения принято выделять виды речи по разным основаниям, подчеркивая тем самым разные стороны речевой деятельности. В зависимости от выявленности речевой деятельности различают внешнюю речь и 44

внутреннюю (чтение про себя, припоминание). Внешняя речь, громко произносимая и воспринимаемая на слух, получила название устной речи. Ей противопоставляется письменная речь — способ речевого общения, в котором словесное высказывание кодируется с помощью графических символов. Внешнюю речь (устную и письменную) делят, в свою очередь, на продуктивную и пассивную. Продуктивная речь — это говорение, представление собственных размышлений. Рецептивная речь — это слушание, чтение, восприятие чужих мыслей. Различают устную и письменную формы речевой коммуникации. Устноречевая коммуникация предполагает такие формы, как монолог, диалог и полилог. Монолог как форма коммуникативного поведения используется человеком в двуединой роли говорящего-слушающего и может преследовать несколько целей: информировать слушателей (информационная речь — отчет, выступление на митинге, доклад), пробудить определенные чувства и эмоции (убеждающая речь — реклама, торжественная речь, поздравительная, поминальная и др.), побудить их к определенным действиям (речь протеста, политическая речь). Монологическая речь всегда публична, чаще всего она произносится при большом скоплении людей — на собраниях, конференциях, съездах и т. п. Монолог — это не просто речь при слушателях, а прежде всего для слушателей. Говорящий предъявляет как текст, так и самого себя аудитории, следит за реакцией слушающих и вносит коррективы по ходу выступления с учетом меняющейся ситуации. При этом положение слушателей по-своему сложное, поскольку по этикету они на протяжении всего выступления должны молчать и не вмешиваться в речь говорящего. Кроме того, аудитория заинтересована, чтобы ее присутствие не было напрасной тратой времени, а пошло ей на пользу. Слушатели выражают безмолвно лингвистически, но не безропотно психологически с помощью невербальных или паралингвистических средств отношение к тому, что говорит выступающий. Благодарный или скучающий взгляд, понурые головы 45

или поддакивающие кивки, свист и хохот, гробовая тишина, откровенная зевота, гул недовольства, гром рукоплесканий, демонстративный уход из зала — это сигналы обратной связи, контрдействия аудитории. ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ I 1. Развитие антропоцентрического подхода в современном языкознании обусловливает интерес к когнитивным проявлениям языковых личностей. Суть антрополингвистического подхода заключается в принятии человека в качестве исходного базиса исследования. Сознание человека, мир, в котором он пребывает, и язык, с помощью которого он мыслит и самовыражается, cтановятся когнитивной основой антрополингвистики. Здесь мы сталкиваемся с проблемой взаимодействия и взаимосвязи антропологии и когнитивистики, поскольку антропоориентация современной научной мысли находит наиболее эксплицитное и плодотворное отражение именно в когнитивных исследованиях. Научные исследования, проведенные в лингвокультурологическом русле, связаны с обсуждением проблем языковой картины мира и вопросов национального своеобразия языкового отражения мира. 2. В сфере особого внимания лингвокультурологов являются единицы языка, которые приобрели символиче ское, эталонное, образнометафорическое значение в культуре и которые обобщают результаты собственно человеческого сознания – архетипического и прототипического, зафиксированные в мифах, легендах, ритуалах, обрядах, фольклорных и религиозных дискурсах, поэтических и прозаических художественных текстах, фразеологизмах и метафорах, символах и паремиях и т. д. 3. Под социальными отношениями понимают общественные отношения между классами, группами, общностями и другими субъектами, а так же их членами. Социальная зависимость основывается также на различии статусов в группе, что характерно для организаций. 46

4 . Социальный статус - это о положение личности в социальной системе, связанное с определенными правами, обязанностями и ролевыми ожиданиями. Существуют аскриптивные (приписанные) и достигнутые социальные статусы. Социальный статус характеризуется гендерными параметрами, суть которых состоит в социальном распределении ролей между мужчиной и женщиной. Анализ социального статуса проходит с опорой и на возрастные параметры. Содержание обыденного сознания общее для всех людей, принадлежащих к одной культуре, и именно этим и определяется возможность существования общества. 5. Диалог как форма речевой коммуникации представляет процесс взаимного общения, когда смена реплик отражает постоянную смену инициативы, ролей: говорящий становится слушающим, а слушающий — говорящим. Коммуникативные роли «Я» и «Ты» взаимообратимы, но отправным пунктом служит говорящий как фактический зачинатель разговора. Основные разновидности диалогической коммуникации: бытовой разговор, деловая беседа, собеседование, интервью, переговоры, спор. В диалоге большое значение имеет интонация, а также сопровождающие речь мимика и телодвижения говорящего. По следние создают экстралингвистический контекст. Полилог предполагает наличие нескольких активных участников речевой коммуникации. 6. Лингвистика исследует языковые способы выражения вежливости, и, в рамках прагматических исследований причины вежливого поведения, которые условно можно обозначить как баланс интересов коммуникантов, достижение цели речевого акта и социальная гармонизация. 47

ГЛАВА 2 ЭКСПЛИКАЦИЯ ПРАГМА-СЕМАНТИЧЕСКИХ ПАРАМЕТРОВ СТАТУСНОГО ДИАЛОГА МЕЖДУ НАЧАЛЬНИКОМ И ПОДЧИНЕННЫМ 2.1 Образ руководителя и подчиненного в современной англоязычной литературе Начнем анализ с произведения Lauren Weisberger «The Devil Wears Prada». В центре повествования находится властный руководитель Миранда – очень яркая личность. В этом произведении представлена концепция лидера на примере реализующейся личности, главного редактора всемирноизвестного журнала мод, и на примере потенциального лидера. На примере этого произведения можно проанализировать, какие условия позволяют одним людям продвигаться вперёд, оттачивать свой ум, быть главным действующим лицом в своей жизни. А какие механизмы фиксируют человека в его развитии, возвращая к посредственной жизни. Истинный лидер понимает, что он является истинным словом момента, но речью является жизнь, общество, которое его создает, поэтому сначала он должен добиться блага для группы, для идеи. Лидер обладает техникой получения определенного результата, поэтому он не может быть эгоистичной, инфантильной и ограниченной пустышкой. У него есть способность обслуживать, организовывать, анализировать, постоянно использовать интуицию. Он создает, зарабатывает, совершенствует, корректирует себя, что требует от лидера, наделенного талантом, умения жертвовать, требует постоянной готовности сказать «да» данной функции, человеку, идее, выбранной цели. 48

Девушка Энди обладает всеми талантами руководителя, и Миранде она нравится, однако проблема в том, что сознание Энди полностью отличается от нее. Иногда истинный руководитель может чувствовать силу молодого подчиненного, но впоследствии необходимо сопоставить ее с историей сознания субъекта. Помимо логико-исторического «Я», отклоненного от потенциала собственного, у девушки также есть референтная группа, не дающая стимул для развития. Более того, в конце она теряет и ее, потому что регрессирует до уровня детства, семьи: она получает должность, о которой мечтал ее отец, чтобы далее заниматься обыденностью бедных людей. Налицо психологический и экономический регресс: она будет терять время, обвиняя богатых, не дающих денег бедным, в то время как сама отказалась от возможности быть способной давать их. Это невротическая бесчестность. В сущности, эта девушка, как и большинство молодых людей, вне игры. Девушка не достигает результата по двум причинам. 1) Материнская диада: у Энди был свой о собенный тип взаимоотношений с отцом. Когда девушка, выросшая на детских стереотипах, встречает великого руководителя-женщину (примерно того же возраста, что и ее мать), она ведет игру противопоставления себя, которую вела в отношениях с собственной матерью. Она так поступает, чтобы завоевать доверие Миранды и потом ни во что ее не ставить. 2) Неуместный секс: Энди использует крупное событие (неделю Высокой моды в Париже), чтобы заняться случайным сексом. Как следствие: - перед молодым человеком могут открыться широкие возможности, однако, если стереотипы (которые формируют сознание, то есть способность «Я» принимать решения) превалируют, субъект начинает соответствовать стереотипной окружающей среде; - молодые люди должны знать, что провинности совершаются в мгновения, но плата за них длится долго: за пять минут можно раз рушить будущее, иногда всю жизнь; 49

- если амбициозный и талантливый молодой человек, идущий по пути реализации, вступивший в игру превосходства, на мгновение оборачивается назад на толпу, то он теряет путь к внутреннему превосходству, к служению. Каждое мгновение жизни необходимо уметь вкладывать с разумом, ведущим к выигрышу, чтобы сделать счастливыми себя и принести пользу другим. В этом произведении представлена концепция лидера, то есть человека с высшими способностями и талантом, который умеет реализовать наивысшую точку служения, разума, способностей, функциональности для общества. Когда мы наблюдаем за Мирандой, важно, чтобы ее внешний надменный деспотизм не ввел нас в заблуждение. Перед нами лидер, действующий в сфере международной эстетики и призванный обеспечивать первенство организации, которая удовлетворяет запросы миллиардов людей. Кроме того, она должна предоставить работу сотням подчиненных, поэтому не может придавать большое значение человеческим чувствам. Самый большой секрет Миранды заключается в непрерывном разумном совершенствовании своего дела. Она сформировала мегакоманду, в которой отражается структура ее разума, обеспечив себе активный тыл, состоящий из тесного круга сотрудников, которые приносят деньги, то есть обрела с помощью команды власть договорных отношений с инвестором журнала. И действительно, ключевой для этого произведения является короткая сцена, где Миранда передает инвестору список людей, которые оставят «Подиум» в случае ее увольнения. Известно, что суть работы руководителя сводится к выполнению ряда функций, среди которых выделяют прежде всего стратегическую функцию, заключающуюся в по ст ановке на о снове анализа ситуации и прогнозирования целей организации, координации процесса разработки стратегии и составления планов. Еще одной функцией руководителя является административная, в состав которой входит целый ряд подфункций. Вопервых, контрольная, заключающаяся в оценке промежуточных и конечных 50

результатов деятельности организации, проведении ее необходимой корректировки. Во-вторых, организационная, связанная с созданием необходимых условий деятельности: распределением среди исполнителей полномочий, задач, ресурсов, инструктированием и пр. В-третьих, н ап р а вл я ю щ а я , с п ом о щ ь ю кото р о й п р о и сход и т ко о рд и н а ц и я непосредственной работы людей. В-четвертых, кадровая, заключающаяся в организации подбора, ориентации, обучения, развития персонала. В-пятых, стимулирующая, которая предполагает действия, направленные на убеждение и воодушевление исполнителей, их поощрение за успешно выполненную работу, наказание за провинности. В век информации все большую роль играет коммуникационная функция, сводящаяся к проведению совещаний, приему посетителей, ответам на письма и телефонные звонки, распространению информации, проведению переговоров, деловому представительству. Постоянно растущее значение человеческого фактора в жизни организации выводит на одно из первых по значению мест социальную функцию, выполняя которую руководитель создает в организации благоприятный морально-психологический климат, атмосферу комфорта, поддерживает существующие традиции и стандарты поведения и формирует новые, помогает подчиненным в трудную минуту (Румянцева 2002). Интересно проследить, как реализуются эти функции руководителя в ситуации разной национальной принадлежности руководителя и подчиненных. В последние два десятилетия в современном языкознании интенсивно развивается теория речевых жанров (Арутюнова 1998; Белунова 2000; Борисова 1996, 2001; Вежбицка 1997; Винокур 2007; Дементьев 2010; Долинин 1998, 1999; Кожина 1999; Крылова 1999; Матвеева 2013; Попова 2002; Федосюк 1997; Шерстяных 2013 и др.). Лингвистами предложено множество определений жанра, выявлены жанроопределяющие признаки, предприняты попытки построения типологии речевых жанров. М.М. Бахтин считает, что каждое отдельное высказывание, конечно, индивидуально, но 51

каждая сфера использования языка вырабатывает свои относительно устойчивые типы таких высказываний, которые называют речевыми жанрами (Бахтин 1996: 237). Говоря о речевом поведении руководителей, отметим, что его рабочий инструмент – это указания. И здесь руководитель может выбирать оптимальную для него речевую стратегию. Выделяют три основные стратегии – приказ, поручение, просьба. Приказная форма, жесткий стиль требований уместны в экстремальных ситуациях, они имеют целью беспрекословное выполнение указания, однако, подавляют инициативу исполнителя и освобождают его от личной ответственности, исключая возможность доверительного сотрудничества. Все управление, в конечном счете, сводится к стимулированию, развитию активности, инновационности других людей. Чем жестче отдан приказ, тем больше он обезволивает подчиненного, лишает его возможности проявлять инициативу, однозначно навязывает конкретное действие, а не требуемый результат. Еще значительнее снижается уровень эффективности труда, если приказ сопровождается угрозой наказания. Подчиненные лучше воспринимают поручения в форме просьбы, расценивая ее как проявление стремления к сотрудничеству, основанному на взаимном доверии, веры в способность работника проявить необходимую инициативу и активность при исполнении поручения. Что касается анализируемого произведения, то методом наблюдения над стилем речевого поведения Миранды, было установлено, что ее стиль руководства весьма специфичен. Часто она дает своим подчиненным поручения, не связанные с их прямыми обязанностями. (1) “Whatever,” she said brusquely, cutting me off midsentence. “I need you to pick up Madelaine and drop her off at the apartment before you come back to the office.” Click. The phone went dead. [DP] 52

Кроме того, из примера видно, что Миранда не конкретизирует свои поручения, ее сотрудники по ключевым словам должны самостоятельно догадываться, что они должны делать. Так, можно построить диаграмму, которая отразит типы речевых стратегий Миранды. Приказ Поручение Просьба Диаграмма 1 Таким образом, видно, что самый распространённый прием общения с подчиненными – это поручение. Причем поручения Миранды не всегда связаны с прямыми обязанностями ее сотрудников, зачастую она поручает им выполнение своих личных дел. Что касается речевого поведения подчиненных, то в ходе наблюдения было установлено, что они никогда не позволяют себе возражать Миранде и беспрекословно выполняют все ее поручения, в том числе и личного характера. 53

2.2. Номенклатура речевых актов-средств активизации речевого взаимодействия Анализ корпуса примеров (200 диалогических фрагментов, взятых из произведений современных британских и американских авторов) позволил идентифицировать следующие типы коммуникативных речевых актов ориентированных на активизацию диалогической интеракции собеседников: квесистивные речевые акты, директивные речевые акты, директивноквеситивные речевые акты, реквестивные речевые акты, квеситивнореквестивные речевые акты, инъюнктивные речевые акты, экспрессивные речевые акты, менасивные речевые акты, менасивно-реквестивноквеситивные речевые акты. Рассмотрим подробнее каждый из речевых актов с позиций актуализации языковых средств метакоммуникации. Квеситивные речевые акты. (2) “I don’t want you to feel pressured about this report,” she says. “Do you want an extension?” “No.” Backing slowly out of the door as she follows him. “I’ll get it done.” “You’re sure? There’s no need to push yourself …” [RD] Как мы видим, в данных примерах присутствует структурный признак вопросительности, что позволяет нам судить о том, что это именно квесистивные речевые акты в рамках метакоммуникации. (3)I don’t think I’ll be all that useful to you , I never think about it any more.” ………… “You have the people you need, Jack. I don’t think I’ll be an improvement . I came down here to get away from that.” [UM] 54

Обращение к контексту показывает, что семантика вопросительности, содержащаяся в реплике героя, предполагает ответную реакцию его собе седника, тем самым происходит активизация речеактового взаимодействия. (4)'Do you mean to tell me, Bill,' said the Jew: softening as the other grew heated: 'that neither of the two men in the house can be got over?' [OP] Методом количественного анализа было установлено, что общая доля квесистивных речевых актов среди отобранных примеров составила 35%. Директивные речевые акты Как известно, директив – это прямое побуждение адресата к действию. Рассмотрим, каким образом данные речевые акты актуализируются в рамках метакоммуникации. (5)Then she added irrelevantly: “You ought to see the baby .” “I’d like to.” “She’s asleep. She’s three years old Haven’t you ever seen her?” “Never” “Well, you ought to see her . She’s. [GG] Очевидно, что, прежде всего, прямое побуждение адресата выражается за счет использования модальных глаголов, которые выражают семантику долженствования. При этом говорящий ставит себя выше того, кому адресовано сообщение и неким образом наставляет и поучает его. Контекстуальный анализ показывает, что собеседник реагирует на директив, тем самым активизируется речеактовое взаимодействие. В данном случае герой соглашается с тем, что он должен посмотреть. (6) He drove very nicely. I was amazed.” 55

“He drove? Muriel, you gave me your word of - “………… “I said he drove very nicely, Mother. Now, please. I asked him to stay close to the white line, and all, and he knew what I meant, and he did it. He was even trying not to look at the trees – you could tell….” [CR] Герой делится своими впечатлениями по поводу того, что кто-то вел машину очень аккуратно. Сам факт того, что он был за рулем так шокировал женщину, что она повторяет фразу своего собеседника, таким образом, активизируется речеактовое взаимодействие. Методом количественного анализа было установлено, что общая доля директивных речевых актов среди отобранных примеров составила 22%. Реквестивные речевые акты Ранее было отмечено, что реквестив – это предложение – просьба. (7)А: - "Talk to me. (1) Please talk to me,(1\)" she whispered and Scarlett would gabble something until Melanie again gripped the knot and again began writhing. В: - "Wade hungwy!"(1a) Scarlett started to go to him, but Melanie whispered: A: - "Don't leave me. (2) Please. I can stand it when you're here."(2 \) [GW] В данной интеракции говорящий А предпринимает репликовые шаги (1) и (1|) умоляя говорящего В говорить, т.е. продолжить беседу. Эта мольба указывает на тяжелое душевное состояние говорящего А. Между собеседниками прослеживаются дружеские отношения. (8)А: “Only around!” Ackley said. “Listen. I gotta get up and go to Mass in the morning, for Chrissake. You guys start hollering and fighting in the middle of the goddam—What the hell was the fight about, anyhow?” (1) В: “It’s a long story. I don’t wanna bore ya, Ackley. I’m thinking of your welfare,” I told him. I never discussed my personal life with him. In the first place, he was even more stupid than Stradlater. Stradlater was a goddam genius next to Ackley. [CR] Как видно из примера, говорящий А пытался узнать причину произошедшего. Для этого он использовал репликовый шаг (1). Но он не был 56

успешен в силу от сут ствия доверительных отношений между коммуникантами. Группа реквестивных речевых актов составляет 15% от общего числа примеров. Инъюнктивные речевые акты. Инъюнктив – это предложение-приказание. (9) А: - Bill?' said the Jew, drawing his chair forward, and speaking in a very low voice.(1) В: -'Yes. Wot about it?' inquired Sikes (1а\\) А: - 'Ah! you know what I mean, my dear,' said the Jew. 'He knows what I mean, Nancy; don't he?' (2\) …В: - 'Hush, Bill, hush!' said the Jew, who had in vain attempted to stop this burst of indignation; 'somebody will hear us, my dear. Somebody will hear us. ' (2а\\) Выкладывайте, проклятый старый пес, выкладывайте!(2а\\) [TN] В данном примере говорящий В пользуется приказными репликами (1а\) и (2а) для скорейшего получения необходимой информации. Между участниками диалогического фрагмента прослеживаются негативные отношения, что оправдывает использование инъюнктивного речевого акта. (10)'Hush, my dear,' said the old lady softly. 'You must be very quiet, or you will be ill again; and you have been very bad,—as bad as bad could be, pretty nigh. [TS] Методом количественного анализа было установлено, что общая доля инъюктивных речевых актов среди отобранных примеров составила 12%. Экспрессивные речевые акты. Экспрессив – это эмоционально окрашенные предложения – восклицания. (11) А: - "Why did you lose control of yourself like that?"(1) В: - "You know very well why."(1а) А: - "No, I don't! Say!"(2) 57

В: - "That's just preposterous--let me loose--that's an insult to my intelligence.(2а) Don't you think I saw that girl look at you—that little dark girl.(2а\) Oh, this is farcical--a child, not more than fifteen.(2а\\) Don't you think I saw?"(2а\\\) [MS] В данной интеракции репликовый шаг (2) говорящего А имеет яркую эмоциональную окраску, что выражает его нетерпение в получении информации. его заинтересованность в ней тем самым подталкивает своего собеседника В к ускорению темпа разговора. Между речевыми партнерами в диалогическом фрагменте в этом примере прослеживаются бытовые отношения. (12) А: - “But… if I plead guilty,” Tracy asked slowly, (1) “what will they do to me?”(1 \) В: - “Judge Lawrence will sentence you to three months in prison with —” (2) А: - “Prison!”(2а) А: - “Wait a minute. He'll suspend the sentence, and you can do your probation out of the state.”(3) [FA] В примере выше говорящий А спрашивает своего собеседника В, что будет если она признает себя виновной в том, что взяла картину. Здесь мы имеем дело с квесистивным речевым актом. Речевой партнер реагирует на вопрос собеседника А и сообщает о возможных последствиях, не смягчая обстоятельств и не подбирая эмфатичных слов. Речевой партнер А настолько впечатлен возможными последствиями, что перебивает говорящего В. Именно здесь реализуется экспрессивный речевой акт. Активизация диалогического взаимодействия происходит за счет того, что речевой партнер А спешит успокоить Трейси и спешит сообщить ей, что судья может отложить приговор. В общем и целом, стоит отметить, что речевые акты экспрессивного типа имеют высокую эмоциональную окраску, что обуславливает их упот ребление для выражения сочувствия, сопереживания, заинтересованности и все это работает на ускорение темпа беседы. 58

Данная группа экспрессивных речевых актов среди отобранных п р и м е р о в составляет 2%, т.е. эти коммуникативные речевые акты встретились в единичном экземпляре. Менасивные речевые акты Менасив – это предложение – угроза. (13) А: - “I beg your pardon, Mack-Murph-y.” She turns back to the doctor. (1) “Now, Doctor, if you would explain ...”(1\) The doctor folds his hands and leans back. В: - “Yes. I suppose What I should do is explain the complete theory of our Therapeutic Community, while we’re at it. Though I usually save it until later. Yes. A good idea, Miss Ratched, a fine idea.” [DN] В диалогическом фрагменте этого примера говорящий А с помощью репликого шага (1а\) оговаривает условия успешной коммуникации, а именно сестра сообщает доктору о том, что надо бы объяснить правила проведения собраний. При этом она использует менасивный речевой акт. Она не просит доктора напрямую сделать это, она лишь сообщает ему, что не сделав этого, не получится успешного взаимодействия. Активизация диалогического взаимодействия происходит за счет того, что доктор с ней соглашается и объясняет теорию терапевтической общины. Между коммуникантами просматриваются официально-деловые отношения. Речевые акты менасивного типа среди отобранных примеров составляют 1%. Кроме того, в ходе анализа корпуса примеров были выявлены полиллокутивные речевые акты, т.е. такие речевые акты, в которых несколько типологически разных речевых актов объединены общей иллокутивной функцией. Директивно – квеситивные речевые акты 59

Данные речевые акты подразумевают наличие прямого побуждения адресата к действию либо через приказание, либо через просьбу и вопросительное предложение. (14) А: - “What’s the matter? (1) Don’t you know any news?” I asked. (1) В: - “What news?” (1a) А: - “Any news. (2)What’s happened in the town?” (2\) В: - “It is time of war” (2а) he said. - “The enemy’s ears are everywhere.” (2a\) - I looked up at him. Please hold your face still,” (2a\\) he said and went on shaving. - “I will tell nothing.” (2a\\\) [LS] В представленном примере говорящий А пытается узнать у говорящего В о городских событиях. Вопросительные репликовые шаги (1) и (2 \) выражают заинтересованность говорящего А в информации и его стремление ускорить течение беседы. Между речевыми партнерами А и В сложились дружеские отношения. Директивно – квеситивные речевые акты среди отобранных примеров составляют 12%. Квеситивно – реквестивные речевые акты. (15)А: - “Didn't — didn't you speak to — to Charles?” (1\). In her nervousness she was stammering. He looked at her blankly. В: - “Charles?” And she knew. Her stomach turned to water. “Please,” she said. “Please listen to me. I'm innocent. I don't belong here.” [TS] В диалогическом фрагменте присутствуют как квеситивные речевые акты, выраженные вопросительным репликовым шагом (1а \) , т ак и реквестивный речевой акт (1а\\) выражающий просьбу. В примере говорящая В спрашивает, не общался ли он с Чарльзом, ее мужем. Обращение к контексту позволяет выявить в этом речевом акте реквестивную 60

составляющую. Трейси осудили на 15 лет и она очень надеется на помощь Чарльза, в беседе с начальником тюрьмы она выражает вопрос-просьбу о том, что Брэнинген должен поговорить с Чарльзом. В репликовом шаге (1а\) даже чувствуется некая мольба, что выдает ее эмоциональное напряжение. Данная группа среди отобранных примеров составляет 0,5% Менасивно – реквестивно – квеситивные речевые акты. Это коммуникативные речевые акты выражающие одновременно угрозу, приказание и заинтересованность говорящего. (16)А: - But Ashley-- Did he--"(1) В: - "No. He wanted to kill him but I told him it was my right, because Sally is my sister-inlaw, and he saw reason finally.(1а) He went into Jonesboro with me, in case Wilkerson got me first.(1а\) But I don't think old Ash will get in any trouble about it. I hope not. Got any jam for this corn pone?(1а\\) And can you wrap me up something to take with me?"(1а\\\) А: - "I shall scream if you don't tell me everything."(2) В: - "Wait till I've gone and then scream if you've got to.(2а) I'll tell you about it while Frank saddles the horse.(2а\) That damned—Wilkerson has caused enough trouble already.(2а\\) I know how he did you about your taxes.(2а\\\) That's just one of his meannesses.(2а\\\\) But the worst thing was the way he kept the darkies stirred up.(2а\\\\\) If anybody had told me I'd ever live to see the day when I'd hate darkies! Damn their black souls, they believe anything those scoundrels tell them and forget every living thing we've done for them.(2 а\\\\\\) Now the Yankees are talking about letting the darkies vote.(2а\\\\\\\) And they won't let us vote. Why, there's hardly a handful of Democrats in the whole County who aren't barred from voting, now that they've ruled out every man who fought in the Confederate Army.(2а\\\\\\\) And if they give the negroes the vote, it's the end of us. Damn it, it's our state! It doesn't belong to the Yankees!(2 а\\\\\\\\) By God, Scarlett, it isn't to be borne! And it won't be borne! (2а\\\\\\\\\) We'll do something about it if it means another war. Soon we'll be having nigger judges, nigger legislators--black apes out of the jungle--"(2а\\\\\\\\\\) А: - "Please--hurry, tell me!(3) What did you do?"(3\) В: - "Give me another mite of that pone before you wrap it up.(3 а) Well, the word got around that Wilkerson had gone a bit too far with his nigger-equality business.(3а\) Oh, yes, he talks it to those black fools by the hour.(3а\\) He had the gall--the--" Tony spluttered helplessly, "to say niggers had a right to--to--white women."(3а\\\) 61

А: - "Oh, Tony, no!"(4) [GW] В диалогическом фрагменте говорящая А просит своего речевого партнера В рассказать ей о недавно произошедших событиях. Свою просьбу она организует репликовым шагом (2), который выражает угрозу, но говорящая А в ней не заинтересована. Она ускоряет темп беседы репликовыми шагами (3) и (3\), показывая свою крайнюю заинтересованность в повествуемом. Коммуникантов данной диалогической интеракции связывают дружеские отношения. Речевые акты выделенной группы среди отобранных примеров составляют 0,5 %. На основании проведенного анализа представляется возможным сформировать диаграмму, которая отразит частотность активации речеактового взаимодействия в рамках того или иного речевого акта (рисунок 1). 62

12.00% 35.00% 0.50% 0.50% 1.00% 2.00% 12.00% 15.00% 22.00% Квесистивные речевые акты Реквестивные речевые акты Экспрессивные речевые акты Директивно-квеситивные речевые акты Менасивно-реквистивные речевые акты Диретивные речевые акты Инъюктивные речевые акты Менасивные речевые акты Квесистивно-реквестивные речевые акты Рисунок 2 Из диаграммы видно, что наибольшую группу составляют квесистивые речевые акты. Их преобладание объясняется тем, что они содержат прямой вопрос, который предполагает активизацию собеседника и ответную реплику, что и является диалогическим взаимодействием. 63

2.3. Корреляция успешности речевых актов, регулирующих интенсивность репликового обмена, с прагматическими переменными статусности и отношений между коммуникантами Анализ примеров показал, что побуждение говорящего к высказыванию с помощью различных коммуникативных речевых актов самым непосредственным образом связано с речевым поведением говорящего. С этой точки зрения представляет интерес варьирование структурносодержательных особенностей коммуникативных средств активизации диалогической интеракции собеседника в зависимости от показателей статусности. Участники речевой интеракции могут находиться : а) в статусных отношениях равноположенности (р = 1); б) в ситуации взаимодействия, в которой статус инициатора выше статуса адресата (p > 1); в) в ситуации общения, когда статус адресанта ниже статуса его собеседника (p < 1). Наблюдения над материалом показывают, что при статусных отношениях равноположности говорящий употребляет все средства активизации диалогической интеракции, охарактеризованные в параграфе 2.2. Это можно объяснить тем, что прагматическая переменная статусности со значением р = 1 обуславливает борьбу за лидерство в речевой интеракции, а также относительную свободу коммуникантов в выборе коммуникативных речевых актов побуждающих к высказыванию. (17) А: - "What is an oppor--what did you call it?" В: - "A person who takes advantage of opportunities." А: - "Is that wrong?" В: - "It has always been held in disrepute--especially by those who had the same opportunities and didn't take them." 64

А: - "Oh, Rhett, you are joking and I thought you were going to be nice!" В: - "I am being nice--for me. Scarlett, darling, you are tipsy. That's what's the matter with you." [GW] Также следует отметить, что анализ корпуса примеров (200 диалогических фрагментов) показал, что наиболее успешные средства оптимизации диалогического общения функционировали в ситуации коммуникации со статусом участником общения р = 1. Данная группа составляет 63% (64) от общего количества примеров. (18) А: - “What I was wonderin’, Chief, are you biding your time towards the day you decide to lay into them?” В: - “No,” I told him. “I couldn’t.” А: - “Couldn’t tell them off? It’s easier than you think.” В: - “You’re … lot bigger, tougher’n I am,” I mumbled. А: - “How’s that? I didn’t get you, Chief.” В: - I worked some spit down in my throat. “You are bigger and tougher than I am. You can do it.” А: -“Me? Are you kidding? Criminy, look at you: you stand a head taller’n any man on the ward. There ain’t a man here you couldn’t turn every way but loose, and that’s a fact!” В: - “No. I’m way too little. I used to be big, but not no more. You’re twice the size of me.” [RD] Нейтральные или дружеские отношения, сложившиеся между участниками общения в приведенных выше примерах, помогает уравновесить их коммуникативный статус (р = 1). Это в свою очередь, п о з в ол я е т д о с т и ч ь л е г ко с т и в в ед е н и и р а з го в о р а , б ы с т р ом у взаимопониманию адресанта и адресата. Анализ материала показывает, что равные по статусу коммуниканты используют различные типы коммуникативных речевых актов, активизирующих диалогическую интеракцию, являются квеситивы и реквестивы. 65

Теперь рассмотрим ситуацию взаимодействия, когда статус говорящего выше статуса адресата (p > 1). Данная группа составляет 33% (34) от общего числа диалогических фрагментов. В данных коммуникативных речевых актов говорящий обладает правом принимать решение значимые для активизации разговора. Ему также присущи стратегическая инициатива ведения интеракции и специфическая контрольная функция. Таким образом, говорящий в данных условиях речевого взаимодействия будет использовать разные типы коммуникативных речевых актов, активизирующих адресата к разговору, «право» на которое дает ему его статус. Количе ственный анализ коммуникативных речевых актов, использующихся говорящим с более высоким статусом (p > 1) показывает, что наиболее употребительными коммуникативными речевыми актами в данных условиях являются инъюнктив – 15%(16) и квеситив – 54%(55). Наименее употребительными коммуникативными речевыми актами побуждающими к высказыванию являются менасив 3%(2) и реквестив 5% (6). Лидерство инициатора в рассматриваемых условиях взаимодействия связан с его статусом. Но среди статусных проявлений коммуникантов выделяются наиболее успешными нейтральные, дружеские, семейные и деловые отношения, которые гарантируют достижение наивысшей эффективности в побуждении разговора. (19) А: - "When you were in the bedroom, did you see any jewellery lying around?" В: - "Why... no. I don't think so." А: - The assistant manager pounced on it. "You don't think so? You're not sure?" В: -"I wasn't looking for jewellery," Tracy said. "I was checking the beds and towels." [LS] В выделенной группе примеров объединенных по статусности (p > 1) меж ду участн и ками диа логиче ских фрагментов складывают ся преимущественно служебные, деловые и, иногда, нейтральные отношения. 66

(20) А: - “Vote what, my friend? Vote that the nurse may not ask any more questions in Group Meeting? Vote that she shall not look at us in a certain way? You tell me, Mr. McMurphy, what do we vote on?” В: - “Hell, I don’t care. Vote on anything. Don’t you see you have to do something to show you still got some guts? Don’t you see you can’t let her take over completely? Look at you here: you say the Chief is scared of his own shadow, but I never saw a scareder-looking bunch in my life than you guys.” [IR] В этих примерах прослеживается коммуникативное лидерство адресанта, его авторитарная манера ведения разговора. Адресантом используют ся кве ситивно-инъюнктивные и директивные типы коммуникативных речевых актов. Эти речевые акты мгновенно активизируют реч евую и н терак ц и ю и пом ог ают говоря щем у до стич ь сво ей коммуникативной цели. Коммуникативные ситуации активизирования диалогической интеракции с участником общения со статусом p < 1 немногочисленны. Анализ корпуса примеров (200) позволил выделить лишь 4 диалогических фрагмента такого типа. Они составляют 3% от общего количества примеров. (21) А: - “No. I can see you’ve been having a fine time. Tell me.” В: - “All summer and all fall I’ve operated. I work all the time. I do everybody’s work. All the hard ones they leave to me. By God, baby, I am becoming a lovely surgeon.” [FA] В э т ом п р и м е р е с т ат у с ком м у н и ка н т а у д о кт о р а в ы ш е коммуникативного статуса его пациентки в силу жизненного опыта доктора и его социального положения. Девушка пытается побудить доктора к рассказу о проведенном лете, используя директивный речевой акт, что помогает достичь успешного эффекта. Как показывает исследование, говорящий с более низким статусом использует квеситивные и директивные коммуникативные акты, которые не только контролируют понимание адресатом высказываемых им идей, а 67

непосредственно побуждают к разговору. Коммуникативные речевые акты этой группы наименее употребительны. Многие коммуникативные речевые акты являются релевантными для p > 1, совершенно не уместны для p < 1. Например, коммуникативные речевые акты реквестивного типа, выражающие просьбу, активизируют речевые действия партнера. Этого нельзя сказать о менасивных, констативных и квеситивных речевых актах. В ходе анализа корпуса примеров (200), содержащих реплики, направленные на активизацию речевой интеракции коммуникантов, выяснилась определенная зависимость между типом используемого речевого средства, статусностью коммуникантов и эффективностью выбранного прагматического типа реплики. В примерах, где наблюдаются равные статусные отношения коммуникантов, интеракция успешна в 66% (41) примеров от общего числа диалогических фрагментов со статусом коммуникантов р = 1. Это происходит благодаря нейтральным, дружеским и бытовым отношениям, сложившимся между коммуникантами в процессе общения. (22) А:- 'The child,' replied Monks, 'when her father died in a strange place, in a strange name, without a letter, book, or scrap of paper that yielded the faintest clue by which his friends or relatives could be traced—the child was taken by some wretched cottagers, who reared it as their own.' В: - 'Go on,' said Mr. Brownlow, signing to Mrs. Maylie to approach. 'Go on!' А: - 'You couldn't find the spot to which these people had repaired,' said Monks, 'but where friendship fails, hatred will often force a way. My mother found it, after a year of cunning search —ay, and found the child.' [RD] В данном примере коммуниканты с равными статусами (р = 1) обсуждают проблемы бедной сиротки. В разговоре прослеживается доверительная и сочувственная атмосфера. Говорящий В пользуется директивным коммуникативным речевым актом, который помогает 68

активизировать речевую интеракцию коммуниканта А. Следовательно, данный речевой ход можно считать успешным, т.к. говорящий А продолжил свое высказывание. (23) A: - "The day you gits convicts is the day I quits you," he said. B: - Scarlett was startled. "Good heavens! Why?" A: - "I knows about convict leasin'. I calls it convict murderin'. Buyin' men like they was mules. Treatin' them worse than mules ever was treated. Beatin' them, starvin' them, killin' them. And who cares? The State don't care. It's got the lease money. The folks that gits the convicts, they don't care. All they want is to feed them cheap and git all the work they can out of them. Hell, Ma'm. I never thought much of women and I think less of them now.” [GG] В момент общения между коммуникантами А и В складываются дружеские отношения и их статусы равны, что не требует от адресанта В использование излишней вежливости и осторожности для активизирования дальнейшего диалога адресата А на повествование. Употребление простейшей формы квеситивного коммуникативного речевого акта позволяет говорящей В достичь эффективности с положительным прагматическим эффектом в этом примере. Но даже при равных статусах коммуникантов (р = 1) были вычленены диалогические фрагменты, в которых коммуникация оказывалась неуспешной. (Такие примеры немногочисленны – они составляют они 34% (23) от общего числа примеров.) (24) А: - “What the hell was the fight about, anyhow?” Ackley said, for about the fiftieth time. He certainly was a bore about that. В: - “About you,” I said. А: - “About me, for Chrissake?” В: - “Yeah. I was defending your goddam honor. Stradlater said you had a lousy personality. I couldn’t let him get away with that stuff.” That got him excited. “He did? No kidding? He did?” I told him I was only kidding, and then I went over and laid down on Ely’s bed. Boy, did I feel 69

rotten. I felt so damn lonesome. [CR] В данном примере говорящий В не желает расстраивать своего собеседника А еще сильнее, поэтому он конкретно не отвечает на его вопросы, говоря неправду, чтобы закончить этот разговор. Так как в ходе беседы коммуникант А не узнал интересующую его информацию, можно говорить об эффективности с отрицательным прагматическим эффектом. (25) А: - “What about our marriage?" It was I who spoke those words, although for a split second I wasn't sure I really had. В: - "Who said anything about marriage?" А: - "Me. I'm saying it now." В: - "You want to marry me?" А: - "Yes." В: - She tilted her head, did not smile, but merely inquired: "Why?" А: - I looked her straight in the eye. "Because," I said. В: - "Oh," she said. "That's a very good reason.” She took my arm (not my sleeve this time), and we walked along the river. There was nothing more to say, really. [UM] В диалогической интеракции эффективность неуспешна из-за нежелания девушки ответить на столь неожиданный вопрос. Возможно, она еще не определилась в своих чувствах окончательно и не может принять столь жизненно важное решение сиюминутно. Примеров диалогических фрагментов со статусом коммуниканта p>1 уже меньше, но они преимущественно выделились в русских интеракциях (24), но и в английских примерах они не отсутствуют (10). А вот эффективность большей частью успешная (77%), но и с отрицательным прагматическим эффектом имеет место быть (23%). (26) А: - "George, I don't think we should keep Tracy on." В: - Warden Brannigan looked up from his newspaper. "What? What's the problem?" 70

А: - "I'm not sure, exactly. I have the feeling that Tracy doesn't like Amy. Maybe she just doesn't like children." В: - "She hasn't been mean to Amy, has she? Hit her, yelled at her?" А: - "No..." В: - "What, then?" А: - "Yesterday Amy ran over and put her arms around Tracy, and Tracy pushed her away. It bothered me because Amy's so crazy about her. To tell you the truth, I might be a little jealous. Could that be it?" В: - Warden Brannigan laughed. "That could explain a lot, Sue Ellen. I think Tracy Whitney is just right for the job. Now, if she gives you any real problems, let me know, and I'll do something about it." А: - "All right, dear." Sue Ellen was still not satisfied. She picked up her needlepoint and began stabbing at it. The subject was not closed yet. [TC] Эффективность речевого взаимодействия в этом примере успешна. Использование говорящим В квеситивных речевых актов позволяет активизировать его собеседницу на разговор и получить интересующую его информацию. (27) А: - “I don't want a different style. I want one jest like the one I bought.” В: - “To be perfectly candid, Mrs. Benecke, there aren't very many ten-carat Colombian flawless” — he saw her look — “nearly flawless stones available.” А: - “Come on, sport. There's gotta be one somewhere.” В: - “In all honesty, I've seen very few stones of that quality, and to try to duplicate it exactly in shape and color would be almost impossible.” [TC] У говорящего А статус явно выше. Это видно из обращений, использующихся коммуникантами: «миссис Бинеке» и «парниша». В данном фрагменте эффективность с положительным прагматическим эффектом, т. к. мальчик обещал выполнить просьбу покупательницы. Как уже отмечалось, среди диалогических интеракций, статус коммуникантов в которых различен (p>1) имеются и фрагменты с неуспешной эффективностью. 71

(28) А: - 'My dear—' He was going to say more; but, Mrs. Sowerberry looking up, with a peculiarly unpropitious aspect, he stopped short. В: - 'Well,' said Mrs. Sowerberry, sharply. А: - 'Nothing, my dear, nothing,' said Mr. Sowerberry. В: - 'Ugh, you brute!' said Mrs. Sowerberry. А: - 'Not at all, my dear,' said Mr. Sowerberry humbly. 'I thought you didn't want to hear, my dear. I was only going to say—' В: - 'Oh, don't tell me what you were going to say,' interposed Mrs. Sowerberry. [IR] В диалогической интеракции эффективность неуспешна из-за сложившихся отрицательных отношений между участниками разговора. Все это произошло, из-за разницы в статусных отношениях коммуникантов и боязни мужчины разозлить и без того суровую женщину. (29) А: - You black liar--what do you mean? You've been saying you knew everything about birthing babies. What is the truth? Tell me!" She shook her until the kinky head rocked drunkenly. В: - "Ah's lyin', Miss Scarlett! Ah doan know huccome Ah tell sech a lie. Ah jes' see one baby birthed, an' Maw she lak ter wo' me out fer watchin'." [GW] В данном примере между собеседниками сложились негативные отношения из-за алкогольного опьянения коммуниканта В. Она говорит сбивчиво, не по теме. Это означает, что в данном диалогическом фрагменте эффективность с отрицательным прагматическим эффектом. Ситуаций активизации диалога коммуникантом со статусом p<1 встретилось немного, но все они имеют успешную эффективность. Это происходит из-за излишней вежливости, осторожности собеседника с более низким статусом. (30) А: - "Then what?" said Doctor Dohmler, thinking again of Chicago and of a mild pale gentleman with a pince-nez who had looked him over in Zurich thirty years before. " Did this thing go on?" 72

В: - "Oh, no! She almost--she seemed to freeze up right away. She'd just say, 'Never mind, never mind, Daddy. It doesn't matter. Never mind.'" [TN] В интеракции между участниками общения прослеживаются деловые отношения, что в значительной мере отразилось на разности их статусов. Эффективность диалогического фрагмента успешная. (31) А: - “Why does the dorms have to be locked on the weekends?” Cheswick or somebody would ask. “Can’t a fellow even have the weekends to himself?” В: - “Yeah, Miss Ratched,” McMurphy would say. “Why?” А: - “If the dorms were left open, we have learned from past experience, you men would return to bed after breakfast.” В: - “Is that a mortal sin? I mean, normal people get to sleep late on the weekends.” А: - “You men are in this hospital,” she would say like she was repeating it for the hundredth time, “because of your proven inability to adjust to society. The doctor and I believe that every minute spent in the company of others, with some exceptions, is therapeutic, while every minute spent brooding alone only increases your separation.” [DP] Как показывает язык коммуникации, между коммуникантами в данном примере сложились нейтральные отношения. Эффективность их разговора успешна, т. к. говорящая В была активизирована на беседу и изложение информации. Таким образом, прагматическая переменная «статусность» оказывает непосредственное влияние на выбор и частотность употребления того или иного типа коммуникативных речевых актов, активизирующих речевую интеракцию коммуникантов, а также влияет на степень эффективности. 2.4 Невербальные средства активизации диалогического взаимодействия Активизация диалогического взаимодействия осуществляется также за счет невербальных средств общения между коммуникантами. Эти единицы выражены в речи автора и характеризуют отношение говорящего к высказыванию. 73

Так, в частности, подтверждение внимания слушателя к сообщению говорящего может быть выражено легким недоумением на лице, заинтересованным взглядом. Например: (32) Fleet: It‘s likely to be the Carpathia. [Margaret turned and looked at him in surprise.] Fleet: That would be the closest ship [DP] Удивленный взгляд Маргарет заменяет метакоммуникативный вопрос. Среди вопросов, направленных на создание положительного отношения, Н. Ю. Шведова (Русская грамматика 1980: 396) выделяет такие, целью которых является активизировать внимание, заинтересовать собеседника, обратить внимание на форму выражения мнения. П. Рестан (Рестан 1969: 138-139) в своей классификации вопросительных по семантике высказываний выделяет контактные вопросы, содержащие предикаты со значением чувственного восприятия и мыслительной деятельности, типа You know what?, задаваемые не с целью получения ответа от адресата, а для живости речи, поддержания речевого контакта с собеседником. Например: (33) (1) Phil: Maybe she's right if the school has that kind of attitude. Clara: You know what? All we ever end up talking about is Ollie or work. Let's just focus on us tonight. Phil: Great. I‘m all for that. [FA] Метакоммуникативным вопросам подобно коммуникативным вопросам свойственна побудительная семантика, которая проявляется в получении респонсивной реакции (response) – сигнала, что свидетельствует о наличии контакта типа Oh, yes, how interesting, а не информативного ответа (reply) (вслед за Э. Гоффманом (Goffman 1983: 35)), т.е. в получении не информации (вербального информационнозначимого сообщения), а метаинформации (информации об информации). Такой, в частности, является подтверждение внимания слушателя к сообщению говорящего. Респонсивная реакция 74

показывает, что предыдущая реплика является воспринятой, понятной, содержание ее расшифровано, и слушатель знает, что имел целью говорящий, выполняя речевое действие. Например: (34)Mr. Za: Just remember to be polite, not to speak out of turn, and that we all owe the Prince the utmost respect and attention, as he is our host and protector. Is that clear to you? Aicha: Yes, Mr. Za, it is perfectly clear [OP] Активизации диалогического взаимодействия способствуют также паузы в речи, вздохи, многозначительные взгляды героев. Яркий пример представлен ниже: (35) He raised a hand to stop her. “I want to marry you, Tracy. You'll make a wonderful wife.” He added, slowly, “Of course, my mother and father will be a bit surprised.” And he smiled and kissed her. Tracy quietly asked, “Why will they be surprised?” Charles sighed. “Darling, I'm afraid you don't quite realize what you're letting yourself in for. The Stanhopes always marry — mind you, I'm using quotation marks — 'their own kind.' Mainline Philadelphia.” [TC] Это диалог Трейси и Чарльза. Именно в этот момент молодой человек говорит, что хотел бы жениться на Трейси. Для обоих это очень волнительный момент и невербальные средства активизации диалога играют очень важную роль. Активизацией невербального взаимодействия может быть и заинтересованный взгляд, который спровоцирует речевого партнёра продолжить беседу. Приведем пример: (36) "I haven't learned to breathe yet. I never quite understood how they breathed." He looked at Rosemary inquiringly. "I think you breathe out under water," she explained. "And every fourth beat you roll your head over for air." [TN] 75

Вопросительный взгляд мистера Маккиско, которым он сопроводил свою реплику о том, что не умеет правильно дышать под водой, спровоцировал ответную реакцию миссис Абрамс, которая вызвалась объяснить, как правильно дышать во время плавания. Важно отметить, что этот вопросительный взгляд миссис Абрамс расценила как просьбу объяснить, как дышать во время плавания. Именно поэтому он и является невербальным средством активации речеактового взаимодействия. Таким образом, активизацией речеактового взаимодействия часто выступают невербальные средства, которые столь же успешно, как и вербальные активизируют диалогическое взаимодействие. 76

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2 1. В современной англоязычной литературе образ руководителя имеет такие черты, как властность, уверенность, ориентированность на успех. Говоря о речевом поведении руководителей, следует отметить, что руководитель выбирает оптимальную для него речевую стратегию. Выделяют три основные стратегии – приказ, поручение, просьба. Приказная форма, жесткий стиль требований уместны в экстремальных ситуациях, лучше всего подчиненные воспринимают поручения в форме просьбы, расценивая ее как проявление стремления к сотрудничеству, основанному на взаимном доверии, веры в способность работника проявить необходимую инициативу и активность при исполнении поручения. 2. Как показал языковой анализ собранного материала, в речевом поведении отмечается использование таких речевых актов, как квесистивные, директивные, директивно-квеситивные, реквестивные, квеситивнореквестивные, инъюнктивные, экспрессивные, менасивные и др. Коммуникативно-прагматические средства активизирования диалогической интеракции, т.е. регулятивы, с помощью которых говорящий побуждает слушающего к продолжению разговора используются говорящим в целях оптимизирования диалогической интеракции. Их процентное соотношение распределилось следующим образом: квеситивы (35%) и директивы (22%). Наименее употребительными оказались менасивы (1%) и экспрессивы (1%). 3. Наблюдения над материалом показали, что при статусных отношениях равноположенности интеракция преимущественно успешная (64%), при этом коммуниканты употребляют все средства активизирования диалогической интеракции, охарактеризованные в параграфе 2.2. Среди статусных проявлений коммуникантов выделяются наиболее успешными нейтральные, дружеские, семейные и деловые отношения, которые 77

гарантируют достижение наивысшей эффективности в побуждении разговора. 4 . П р а гм ат и ч е с ка я п е р е м е н н а я « с т ату с н о с т ь » о ка з ы ва е т непосредственное влияние на выбор и частотность употребления того или иного типа коммуникативных речевых актов, активизирующих речевую интеракцию коммуникантов, а также влияет на степень эффективности. Успешность использования разных типов речевых актов в целях оптимизации зависит от сложившихся отношений между коммуникантами. 4. Количественный анализ коммуникативных речевых актов, использующихся говорящим с более высоким статусом (p > 1) показывает, что наиболее употребительными коммуникативными речевыми актами в данных условиях являются инъюнктив – 15% (16) и квеситив – 54%(55). Наименее употребительными коммуникативными речевыми актами побуждающими к высказыванию являются менасив 3% (2) и реквестив 5% (6). 5. Активизация диалогического взаимодействия происходит также за счет невербальных средств общения, таких как вздохи, паузы и пр. Знание природы и механизма метакоммуникации позволит наиболее эффективно решать коммуникативные задачи, предотвращая коммуникативные неудачи и конфликты, а если они все же возникают, то успешно с ними справиться. 78

ЗАКЛЮЧЕНИЕ Данная работа посвящена проведению прагма-семантического анализа статусного диалога между начальником и подчиненным в английском языке. Предполагалось решить ряд задач, в результате которых была достигнута цель данного исследования – изучение особенностей статусного диалога между начальником и подчиненным. Развитие антропоцентрического подхода в современном языкознании обусловливает интерес к когнитивным проявлениям языковых личностей. Сознание человека, мир, в котором он пребывает, и язык, с помощью которого он мыслит и само выражается, становятся когнитивной основой антрополингвистики. Здесь мы сталкиваемся с проблемой взаимодействия и взаимосвязи антропологии и когнитивистики, поскольку антропоориентация современной научной мысли находит наиболее эксплицитное и плодотворное отражение именно в когнитивных исследованиях. Научные исследования, проведенные в лингвокультурологическом русле, связаны с обсуждением проблем языковой картины мира и вопросов национального своеобразия языкового отражения мира. В сфере особого внимания лингвокультурологов являются единицы языка, которые приобрели символическое, эталонное, образно-метафорическое значение в культуре и которые обобщают результаты собственно человеческого сознания. Социокультурный статус в рамках лингвокультурологии сейчас выделяется как самостоятельная лингвистическая категория. Диалог как форма речевой коммуникации представляет процесс взаимного общения, когда смена реплик отражает постоянную смену инициативы, ролей: говорящий становится слушающим, а слушающий — говорящим. Коммуникативные роли «Я» и «Ты» взаимообратимы, но отправным пунктом служит говорящий как фактический зачинатель разговора. Основные разновидности диалогической коммуникации: бытовой 79

разговор, деловая беседа, собеседование, интервью, переговоры, спор. В диалоге большое значение имеет интонация, а также сопровождающие речь мимика и телодвижения говорящего. По следние создают экстралингвистический контекст. Полилог предполагает наличие нескольких активных участников речевой коммуникации. В коммуникативной ситуации значительная роль отводится таким параметрам диалогического общения как этикет и вежливость. Лингвистика исследует языковые способы выражения вежливости, и, в рамках прагматических исследований причины вежливого поведения, которые условно можно обозначить как баланс интересов коммуникантов, достижение цели речевого акта и социальная гармонизация. Невозможно построить языковую систему и без учета эмоций человека. Эмоциональное отношение является важной составной частью языкового компонента. В человеке все движимо эмоциями, и язык наряду с мимикой и жестами, является зеркалом эмоций. Человек и человеческие эмоции являются неотъемлемой частью объективной реальности. Универсальный характер общечеловеческих эмоций является сложным продуктом эволюции человека, отражающим его специфическую коммуникативно-деятельностную потребность. Существующие различия в варьировании и степени проявления базовых эмоций в разных культурах опосредованы языковыми средствами их выражения и объясняются культурно-ценностными установками данной культуры. Предметом рассмотрения в представленном исследовании являются коммуникативно-прагматические средства активизирования диалогической интеракции, т.е. регулятивы, с помощью которых говорящий побуждает слушающего к продолжению разговора. Статусный диалог между начальником и подчиненным характеризуется типизированным набором речевых актов. А н а л и з ф а к т и ч е с ко го м ат е р и а л а п о ка з а л , ч т о н а и б ол е е употребительными речевыми актами, использующимися говорящим в целях 80

оптимизирования диалогической интеракции, являются квеситивы (35%) и директивы (22%). Наименее употребительными оказались менасивы (1%) и экспресивы (1%). Пр а г м а т и ч е с к а я п е р е м е н н а я « с т а т у с н о с т ь » о к а з ы в а е т непосредственное влияние на выбор и частотность употребления того или иного типа коммуникативных речевых актов, активизирующих речевую интеракцию коммуникантов, а также влияет на степень эффективности. Наблюдения над материалом показали, что при статусных отношениях равноположенности интеракция преимущественно успешная (64%), при этом коммуниканты употребляют все средства активизирования диалогической интеракции, охарактеризованные в параграфе 2.2. Количе ственный анализ коммуникативных речевых актов, использующихся говорящим с более высоким статусом (p > 1) показывает, что наиболее употребительными коммуникативными речевыми актами в данных условиях являются инъюнктив – 15% (16) и квеситив – 54%(55). Наименее употребительными коммуникативными речевыми актами побуждающими к высказыванию являются менасив 3% (2) и реквестив 5% (6). Активизация диалогического взаимодействия происходит также за счет невербальных средств общения, таких как вздохи, паузы и пр. Знание природы и механизма метакоммуникации позволит наиболее эффективно решать коммуникативные задачи, предотвращая коммуникативные неудачи и конфликты, а если они все же возникают, то успешно с ними справиться. 81

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 1. Ажеж К. Человек говорящий. Вклад лингвистики в гуманитарные науки. – М.: Кдиториал УРСС, 2003. – 304 с. 2. Азнабаева Л. А. Семантика «фатической речи» / Л. А. Азнабаева // Тезисы VI Всесоюзного симпозиума по психолингвистике и теории коммуникации. М. – 1978. 3. Алпатов В. М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходах к языку / В. М. Алпатов // Вопросы языкознания. – 1993. – № 3. – С. 15–26. 4. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2 т./ Ю.Д. Апресян // - М.: Языки Рус. Культуры, 1995. - Т.1. Лексическая семантика. - 472 с. 5. Апресян Ю.Д. К построению языка для описания синтаксических свойств слова // Проблемы структурной лингвистики. – Л.: Наука, 1973. – C. 279-325. 6. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика (синонимические средства языка). – М., 1974. - 336 с. 7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика (синонимические средства языка). Избранные труды. В 2 т. – М., 1995. – 472 с. 8. Апресян Ю. Д. Избранные труды : в 2 томах / Ю. Д. Апресян. – Москва: Языки русской культуры: Восточная лит. РАН, 1995. – Т. 2: Интегральное описание языка и системная лексикография. – 767 с. 9. Апресян, Ю. Д. Современная лексическая семантика. – М.: 1972, с. 2-14. 10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. – М.: Языки русс. Культур, 1999. - 896 с. 11. Арутюнова Н. Д. Диалогическая цитация: К проблеме чужой речи / Н. Д. Арутюнова // Вопросы языкознания, 1986, №1. с. 50-64. 82

12. Арутюнова Н. Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему» реплики в русском языке / Н. Д. Арутюнова // Филологические науки. 1970, №3. с. 44-58. 13. Балли Ш. Французская стилистика: Пер. с франц. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1961. С. 221 14. Баранов А. Н. Структура диалогического текста: лексические показатели минимальных диалогов / А. Н. Баранов, Г. Е. Крейделин // вопросы языкознания. 1992, №3. с. 84-93. 15. Бахтин М. М. Вопро сы литературы и эстетики. М., Художественная литература, 1975. 16. Варшавская А.И. Семантика агентивности и антропоцентричность английского предложения // Трехаспектность грамматики (на материале английского языка) / отв. ред. В.В. Бурлакова. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 1992. – С. 18-27. 17. Вежбицкая А. Метатекст в тексте / А. Вежбицкая // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс. – 1978. вып. 8. с. 402-424. 18. Вежбицкая А. Семантические универсалии и «примитивное мышление» // Язык. Культура. Познание. – М.: Прогресс, 1997. – С. 291-325. 19. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / под.ред. Т.В. Булыгиной. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 774 с 20. Вендина Т. И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка / Т. И. Вендина. – Москва :Индрик, 2002. – 336 с. 21. Винокур Т. Г. Информативная и фатическая речь как обнаружение разных коммуникативных намерений говорящего и слушающего / Т. Г. Винокур // Русский язык в его функционировании. Коммуникативнопрагматический аспект. М. - 1993. с. 5-28. 22. Гуреев В.А. Языковой эгоцентризм в новых парадигмах знания // Вопросы языкознания. –№2. М., 2004. – С. 57-68. 23. Девкин В. Д. Типология метакоммуникативных высказываний разговорной речи / В. Д. Девкин // Коммуникативные единицы языка: Тез. 83

док. Всес. науч. конф. Моск. гос. пед. ин-та иностр. яз. им. М. Тореза. М. -1984. с.42-45. 24. Девкин В. Д. Метакоммуникация / В. Д. Девкин // Иностранные языки в школе. 1987, №5. с. 32-36. 25. Дейк ван Т.А. Язык, познание, коммуникация. – М.: Прогресс, 1989. – 310 с. 26. Дилигенский Г. Г. Социально- политическая психология. – М., 1994. – 128 с. 27. Задорнова В .Я. Восприятие и интерпретация художественного текста, М, 1984.-175 с. 28. Карасик В. И. О типах дискурса // Языковая личность: институциональный и персональный дискурс: Сб. науч. тр. – Волгоград: Перемена, 2000. – С. 5-20. 29. Карасик В. И. Языковой круг : личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. – Волгоград : Перемена, 2002. – 477 с. 30. Карасик В. И. Язык социального статуса. // М.: Ин-т языкознания РАН; Волгогр. гос. пед. ин-т, 1992. - 330 с. 31. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография. – М., 1976. – 335 с. 32. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов / отв. ред. Д. Н. Шмелев. – Москва : Наука, 1987. – 263 с. 33. Караулов Ю.Н. Структура лексико-семантического поля // Филол. науки. – 1972. – №1. – С. 57-68. 34. Колесов В. В. Язык и ментальность = Languageandmentality / В. В. Колесов. – Санкт-Петербург : Петербургское Востоковедение, 2004. – 238 с. 35. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М., 2003 Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация) / В. В. Красных.- М.: Диалог - МГУ, 1998. - 352 с. 36. Кунин А. В. Курс фразеологии современного английского языка. — М: Высшая школа, 1986. С.153 84

37. Ларина Т. В. Категория вежливости в английской и русской коммуникативных культурах. Монография. – М.: Изд-во РУДН, 2003. – С. 177-179. 38. Леонтьев В.В. Понятия невежливости и грубости в современной лингвистике. // Экология языка и коммуникативная практика. – № 1. – 2013. – С. 131-141. 39. Омельченко С. Р. Возможности антропологического подхода в языкознании / С. Р. Омельченко. – Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2007. – 198 с. 40. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира.: - М.: Наука, 1998. - с. 8-69 41. Постовалова В.И. Философия языка: основные подходы и парадигмы изучения (к типологии представления) // XI Международная конференция. Логика, методология, философия науки. Секция философии языка. – М.; Обнинск, 1995. 42. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека / В. И. Постовалова // Роль человеческого фактора в языке : язык и картина мира / Академия наук СССР, Ин-т языкознания ; Б. А. Серебренников, Е.С.Кубрякова, В. И. Постовалова и др. – Москва : Наука, 1988. – С. 8–69. 43. Почепцов Г. Г. Фатическая метакоммуникация / Г. Г. Почепцов // Семантика и прагматика синтаксических единств. Калинин, 1981. с. 52-59. 44. Рестан П. Синтаксис вопросительного предложения: общий вопрос (главным образом на материале современного русского языка). Осло: Universitetsforlaget, 1969. 880 c. 45. Романов А. А. Говорящий лидер в деловом общении / А. А. Романов // Человек говорящий: Язык, познание, культура. М.: ИЯ РАМ. 1995. с.56-70. 46. Романов А. А. Коммуникативная инициатива говорящего в диалоге / А. А. Романов // Текст как структура, М. - 1992. с.55-76. 85

47. Романов А. А. О перформативах в речевом акте / А. А. Романов // Содержательный анализ основных языковых единиц. Барнаул, 1981. 48. Романов А. А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения. М.: Ин-т языкознания АН СССР. - 1988. с.183. 49. Румянцева П.В. Гендерная идентичность // Практикум по гендерной психологии / Под ред. И.С.Клециной. - СПб.: "Питер", 2002. С.171 - 178. 50. Русская грамматика / отв. ред. Н. Ю. Шведова. М.: Наука, 1980. Т. 2. Синтаксис. 767 с. 51. Семенов А.В. Этимологический словарь русского языка: Русский язык от А до Я. – М.: Юнвес, 2003. 52. Солганик Г. Современная публицистическая картина мира. URL: http://www.gramota.ru/mag_arch.html?id=6 (дата обращения: 06.01.2014). 53. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М., 1997. - 824 с. 54. Степанов Ю.С. Семиотика. – М.: Наука, 1971. – 168 с. 97. 55. Степанов, Ю. С. Иерархия имен и ранги субъектов / Ю. С. Степанов // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. – 1979. – Т. 38. – № 4. – С. 53–61. 56. Телия В.Н. О методологиче ских о снованиях в лингвокультурологии // Логика, методология, философия науки: сб. матер. Москва, Обнинск, 1995. - с. 102-106 57. Филимонова, О.Е. Категория эмотивности в английском тексте (когнитивные и эмотивные аспекты) [Текст]: Дис. … докт. филол. наук / О.Е. Филимонова. – СПб., 2001. 58. Формановская Н.И. Речевое общение: коммуникативно- прагматический подход. – М.: Русский язык, 2002. – 216 с. 59. Фрумкина Р. М. Психолингвистика: Учеб. пособие для студ. высш. школы. – М. : Издательский центр «Академия», 2003. – 320 с. 86

60. Фурменкова Т.В. Средства реализации принципа вежливости в американском варианте современного английского языка (на примере речевых актов общения, просьбы, приветствия): дис. канд. филол. наук. – Калининград, 2005. 61. Хомякова Е. Г., Петухова Т.И. Понятие эмоционально-оценочного диссонанса и его репрезентация в англоязычном тексте // Материалы XLI Международной филологической конференции. – 2012. Вып.16. – СПб: Издательство СПбГУ. – С.56-60 62. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987. С. 7 63. Шведова Н. Ю. Вопросы описания структурных схем простого предложения / Н. Ю. Шведова // Вопросы языкознания, 1973, №4. с. 39-50. 64. Шведова Н. Ю. О понятии « регулярная реализация структурной схемы простого предложения» / Н. Ю. Шведова // Мысли о русском языке. М., 1989. 65. Brown P. , Levinson S. Politeness: Some Universals in Language Usage. – Cambridge: CUP, 1994. – 345 c. 66. Goffman E. Forms of Talk. Pennsylvania: University of Pennsylvania Press, 1983. 335 p. 67. Lacoff R. Talking Power / The Politics of Language. – NY: Basic Books, 1990. – P. 198-214. 68. Leech G. N. Principles of Pragmatics. – L.: Longman, 1983. – 250 c. 87

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ПРИМЕРОВ 1. Date Night: Comedy/Crime/Romance / director: Sh. Levy; writer: J. Klausner; stars: S. Carell, T. Fey, M. Wahlberg. 20th Century Fox, 2010 – (DN). 2. Fitzgerald F. S. The Great Gatsby. Moscow, 1998 – (GG). 3. Fitzgerald F. Scott “Tender is the night”. Moscow, 1989 – (TN). 4. Harris T. Red dragon. New York, 2002 – (RD). 5. Hemingway E. A Farewell to Arms. Paperback, 1989 – (FA). 6. Iversen K. Molly Brown: Unraveling the Myth. N. Y.: Big Earth Publishing, 1999 – (UM). 7. Judith G. Ordinary People. New York, 1982 – (OP). 8. Maugham W. Somerset “The Moon and Sixpence”. Moscow Progress Publishers, 1980 – (MS). 9. Mitchell M. “Gone with the Wind”. Leningrad, 1987 – (GW). 10.Salinger J. D. The Catcher in the Rye. New York, 2001 – (CR). 11.Segal E. “Love Story”. Moscow, 1999 – (LS). 12.Sheldon S.” If Tomorrow Comes”. Moscow, 1994 – (TC). 13.Tremblay I. Aicha // Tales of Inhumanity and Retribution. Bloomington: AuthorHouse, 2009 – (IR). 14. Weisberger L. The Devil Wears Prada: A Novel. – Paperback, 2004 – (DP). 88

Рецензии:

Авторизуйтесь, чтобы добавить рецензию

- у работы пока нет рецензий -

Отзывы:

Авторизуйтесь, чтобы оставить отзыв